***
Изумрудные отблески мятных стен. Белоснежные, стерильно чистые полы. И тишина в больнице. Стефания беспокойно тасовала вероятные причины своего прихода. До тех пор, пока ее разобранный на паззлы настрой не сбила встреча. Регистрационная стойка выпустила медсестру с каре. На прощание та поклацала по клавиатуре и в полной готовности повстречала пациентку. Ее аккуратный, спокойный выход Стефания оценила нехрабрым кивком. Она не помнила, чтобы на регистратуре работала эта дама. - Здравствуйте. Мне нужна помощь. Точнее моей подруге. - Приветствую Вас, - ласково обратилась к ней медсестра и тонкими пальчиками воздушно обхватила руку, - Что произошло? Вы в полной безопасности, будьте уверены, - Стеша знала, что кабинет мамы за холлом, поэтому благосклонно позволяла девушке себя туда вести, - Расскажите по порядку. Мы найдем свободного врача… От нее пахло жасмином и нашатырной настойкой. Острые фиолетовые ногти втыкались кожу, а сами руки медсестры ледышками обнимали предплечье. Стеша чуть втянула голову, и постаралась вежливее избавиться от ее компании. - Мне надо к маме пройти. Джулии Ривер. Она занимается благотворительным лечением… - Да-да. - …Мне надо взять у нее нужные препараты и… - А она на выезде. Может, Вам позвать другого доктора? Заискивающая улыбка медсестры сменилась на приторно-любезную. Стефания улыбнулась в ответ, кажется, чувствуя, как внутри сдувается градус напряжения. И не успев открыв рот для фразы, она резко закричала. Кто-то дернул ее за хвост назад, да так внезапно, что из глаз брызнули слезы. Рывок опрокинул Стефанию на мраморный пол, над которым стал раздаваться скрежет натянутой ткани. Девушку куда-то потащили. Сквозь потуги и панику девушка разглядела в свете ламп лысину и белый халат. Мужчина игнорировал вскрики, превратившиеся в протяжный крик, и вез за собой барахтающуюся девушку. Стефания разозлилась на лживую медсестру в холле, на себя - глупую. Кто суется в Судную ночь к медикам? Кто?! И когда на повороте ее буквально швырнули в сторону, Стефания не стерпела: взвизгнула и попыталась подняться. Тело шатало, вспотевшие ладони скользили по кафелю. Но выровняться не дали: мужчина средних лет нажал кнопку, отпирающую кандалы на кресле, и схватил за шиворот упирающуюся пациентку. «А вы точно врач?»: саркастично спросила бы Джен. На помощь мужчине подбежала медсестричка в странно коротком халатике и хищно усмехнувшись, навалилась на Стефанию, так, чтоб та упала на кресло. «Медицинские» кандалы тотчас захлопнулись на руках, а ноги пришлось половить. Стефания отпинывалась от незнакомцев как могла. Она прекрасно понимала, что те добра ей не желали, и, если оставят здесь - наступит конец. Все кончится - и жизнь тоже. Врачиха впилась когтями в голень, и с упоением глядя, как блондинка морщится, насильно приковала правую ногу. Левая сама легка на место, когда врач в маске занес над ней скальпель. - Оставьте меня в покое, - прослезилась девушка, пробуя выбраться из кандалов. Напрасно. - Ну уж нет, будем тебя разбирать на органы, - прорычала взбешенная медсестра и диковато рассмеялась. Психопатка. Врач спокойно поднес лезвие к горлу Стефании и уже сделал легкое странное движение, как его отвлекла дамочка: - Нет! - рявкнул каприз, - Давай на живую, - клокочущее счастье застывало в устах девушки и мерцало в карих глазах. Мужчина невнятно посмеялся и убрал лезвие. Стефания, чувствуя себя беззащитной, заплакала. Женская рука задрала свитер, оголяя мягкий живот. - Мммм, какая... Внезапно в дверях мелькнул мужчина в медицинском костюме. Стефании подумалось: «Еще один мучитель». Мучитель скользнул по сборищу взглядом, приблизился к девушке и без предупреждения ударил ее чем-то в шею. Из горла, обтянутого чокером, раздалось хрипение. И медсестра, закатив глаза, упала на пол. Врач слишком медлил: вошедший накинулся на него, взяв за ворот халата. Сгиб локтей - и тот уже летит на серебристый столик со шприцами. Грохот, приземление. Мужчина обошел погром, и выверенным движением руки не дал встать врачу - чиркнул скальпелем по шее. Раздался неприятный хрип. Девушка, боязливо косясь на незнакомца, но не видя трупа и упавших на кафель красных капель, захныкала. Сам позабавиться решил. Грудная клетка толкнулась вперед, но в запястья уткнулись железные пруты. Колени изгибались, но ноги все не освобождались. Клетка. Стефания отрывисто дышала, осторожно следя за приближающимся мужчиной. Прикрытые тяжелые веки, густые волосы и аскот. Привлекательный и отвратный, как его владелец, шейный платок. Девушка помнила Джефферсона. Еще бы нет - успешный, талантливый врач, сделавший сотни редких операций. И потерпевший неудачу лишь раз - оперируя ее отца. А еще он был прихвостнем сенатора. Вот оно что... - Не подходите, - процедила она, но столь изнемождено и опасливо, что он даже ухмыльнулся. И бархатистым голосом ответил, пока доставал из заднего кармана шприц. - Вы, Стефания, совсем не робкого десятка. Ооочень даже не робкого, - прищурившись, он оглядел на свету иглу, и начал вскрывать ампулу. Янтарная жидкость опасно всколыхнулась. В уши закрадывался мед профессионально успокоительных речей, - Вот только зря вы перешли дорогу сенатору, - широкая улыбка и пристальный взгляд. Стефания замерла, следя за каждым движением мужчины, - Очень зря, - любезно уделив ей свое внимание, Джефферсон стал втягивать в шприц раствор, - В Вашем возрасте полагается в куклы играть... - занятый тон оборвался репликой девушки. - Мои друзья знают, где я. Что бы Вы мне не вкололи, - вдох в дрожающую диафрагму, - Они будут знать, что я здесь и с Вами. И Вам будет очень... - Плохо? - невзначай взглянул в серые глаза Джефферсон и мягко рассмеялся, - Нет, милая Стефания, боюсь сегодня будет плохо лишь Вам. Капли брызнули на светлую кожу запястья: впрочем, Джефферсон их тут же небрежно отряхнул пальцами. - Прощу прощения. Манерно повернувшись к ней, мужчина слегка осклабился. Плечи опустились, а ноги сделали еще один шаг в сторону. Мягкий-мягкий. Словно тот боялся спугнуть мышку. Мышка же лежала, притихнув. Голубые глаза внимательно разглядывали светлую россыпь волос, глаза, приоткрытые розоватые губы, с которых так и норовил сорваться крик или возглас. - Во что же ты ввязалась... - мужчина нагнулся и одним локтем оперся на кушетку. Вопрос словно он задал себе. Стефания отодвинула голову, когда гладкие пальцы вознамерились поправить локон, - Если бы только у него не было на тебя планов... Чужая рука невесомо пробежалась над щекой, касаясь горячего выдоха. Палец замер под носом, чтобы поймать еще один, и плавно опустился на губы. Проследив, как мужчина самозабвенно очерчивает контур ее губ, Стефания сделала рывок. Зубы клацнули; под забавный смешок мужчины пальцы отдернулись резко, но недалеко. Поиграл ими, закусив на миг губу. - Забавная ты, конечно, - сморщил нос, по-новому любуясь Стефанией. В горле горчило от запаха медикаментов и железа в воздухе. Девушка сдавленно покашляла, поддаваясь вперед. И в миг легкого отвлечения, поздно заметила, что в чужой руке возник шприц. Мужчина поставил локоть над ее плечом, укладывая иглу точь-в-точь на артерию. Воздух сперло и по всему телу пронеслась дрожь. Стефании не хватало сил кричать: она завороженно смотрела в диковатый блеск разумных глаз, то и дело приближающихся. Другие пальцы упали на ее лоб, мягко зачесывая назад волосинки. А сама ладонь прижимала голову к спинке кресла. Требовательно и предупреждающе. Джефферсон близко рассматривая Стефания и впитывая в себя ее смятенные выдохи, медлил. Словно сам хотел вырвать эти кандалы и впиться пальцами в блондинистые волосы. Они непроизвольно сжали основание корней. Девушка сжалась, ожидая страшного. Он уже так близко, что кажется поцелует - в лучших традициях мелодрам. Но этого не произошло, впрочем, как и отдаления. Джефферсон, смакуя каждую секунду меняющейся мимики девушки, медленно вонзил в сосуд иглу. Писк. Глаза поморщились от колкой, щиплющей боли. - Да... - выдохнул мужчина, ловя абсолютно каждую эмоцию девушки. Словно выше удовольствия не найти, как вблизи лицезреть страдания, - Хотел бы я, чтобы тут был яд, - проникновенно шепнул он, наблюдая, как под вводящимся лекарством серые глаза начинали мутнеть, - но тут лишь жалкое снотворное. Да и ты - не она. Рука отлипла со шприцом от шеи и пластик немедленно выбросился на стол. Стефания отдалась бесстрашной темноте, слыша и чувствуя кожей разочарованный выдох напротив. И кажется, под резкий сигнал выключателя, отворились кандалы....***
Джен и Пэтти долго ждали Стефанию. Бледноватые краски наполняли лицо раненной девушки, но падать духом было чуждо. Джен стойко выдерживала боль. Над коленом жгло, но больше не влажнело. Единственное, на что она тратила силы – слова. Которые лечили Пэтти. Кирпичи подпирали спину сидящей напротив подруги. Все в ее облике говорило о разочаровании. Опущенные плечи, несчастный взгляд, медленно перебирающие друг друга пальцы. Даже грива кудрей потускнела. И с едва размыкающихся губ слетало: - Он был прав… Мы все звери, ведомые инстинктами. И каждый может сорваться и… убить. Джен выдохнула, без сожаления глядя на подругу. Жалость здесь не помощник. - Эх… Пэтти, я тебе ничем не возражу. Я - за борьбу и естественный отбор. Только выступаю на другой стороне: за отбор нормальных, мирных людей. И борюсь с этими чистильщиками. Воздух всколыхнула признательность: - Нам так повезло, что ты за нас. - Да прекрати. Будь я с ними, никогда бы не боролась с таким же упорством и волей к жизни. Их больше, они задавливают. Это не круто. Нам мятежничать куда труднее и это, как по мне, классно. Люблю преодолевать трудности. - Тебе бы это сейчас преодолеть, - палец указал на ногу, - Я переживаю. - Не надо. Чихать на это, - Джен равнодушно повела плечом, и с признаками бушующих чувств продолжила, - Жестокое противостояние всегда будет, Пэтти. Кровавая борьба неизбежна. Они нападают на нас, метя в глотку. На смерть идут, понимаешь? Мы не можем трусливо егозить перед ними, предлагая мирные беседы. Они не слушают. Значит, надо говорить на их языке, - что-то поменялось, - Языке боли. Последнее Джен произнесла очень забавно: Пэтти даже рассмеялась, глядя на воинственно вознесенный кулак подруги. - А то, что Киллиан про инстинкты впаривал – лишь оправдание их козлиному поведению. Запомни, Пэтти, - Джен проясненным взглядом припечатала подругу, - Ты защищаешься. Всегда. Это в твоей натуре. И защищаешь других. А они играют по-другому: они нападают. Забавы ради. Даже не сравнивай себя с ними, поняла? - Да, ты права. Ладно. - Только… тебя послушать, боюсь, что я на них сильно похожа, - девушка медленно отвернула голову. Длинные волосинки, выбившиеся из хвоста, запутанно заплясали по ветру и улеглись на плечи. Каряя горечь застыла в печальных глазах. - Почему? - Потому что я нападаю. И мне это нравится. - Ну, - теперь Пэтти взяла на себя роль рассудительной подруги, - В твоем случае, решается вопрос цели нападений. Ты не развлекаешься, ставя палки в колеса сенатору или идя напролом против всех этих козлов. А вполне осознанно устраняешь тех, кто угрожает нам. Ты защищаешься. Просто… - девушка, ища правильные слова, разглядывала деревья за стеной, - В очень… интенсивной манере. Они единовременно улыбнулись. - Ага. - Не будем сравнивать себя с ними. - Давно пора. И повисла умиротворенная тишина. Долгая-долгая. Впервые Пэтти наслаждалась ночью этой осенней даты. Только вот Стефании все не было. Кто бы знал, что по звонку Джефферсона, все неприятели вмиг поняли, где находятся девушки. Раз Стефания попалась в больнице, то подружки где-то затаились. И по следам этой очевидности проехала темная машина. - Где твое оружие? - Так сенатор забрал, - конечно, они преминули в миг отключки возможностью вытащить все до нуля в карманах, - И даже кобуру, козел! Кобуру! Она, действительно, была дорогой кожаной и прочной. Любимой Джен. Она нередко за кулисами протестантства воображала себя ковбойшей и выпрашивала у Стефании ее походную шляпу. Та, конечно, разрешала, пусть не видела ценности в кожаных потертостях. Зато ее взору открывалась совсем другая Джен: мечтательная. Ради лицезрения неподкупной радости можно отдать хоть что. Тем ни менее, Джен, благодаря бдительности сенатора, стала беззащитной. Темная машина подозрительно точно остановилась напротив прохода. Девушек и приезжих гостей разделяли две дороги. В воздух закрался мороз. Вдохнув, Пэтти замерла. Казалось, дай пуск – и она стартует до финишной прямой. Дженифер напряглась тоже. Однако ее руки почти сразу стали тормошить подругу за пушистый рукав. В эту секунду глаза устремились на движение у автомобиля. Но, к облегченному страху, там оказалась макушка смолянистых волос. После чего знакомо поглядели синие глаза – хитро до невозможности и самонадеянно. Пэтти отвлеклась от гляделок, только когда цепкая рука схватила плечо. - Слышишь? Беги, мать твою. Они нашли нас! - Зачем бежать? – тут же вспыхнула Пэтти, возмущенно вырывая руку из обода пальцев. Она быстро-быстро достала пистолет, суетливо даже. И ее глаза загорели жадным огнем над зловещей улыбкой, - Я убью их, вот увидишь. Мы защитимся. Киллиан, выйдя из своей машины, издалека прищурился. Оперся рукой на крышу, положил другую на распахнутую дверцу. Оценил состояние сидящей девушки. - Что-то она не спешит от нас избавляться. Возня девушек расценилась правильно. Одна отпихивала другую. Лидершу подталкивали бежать… Иронично-то как. Филипп был солидарен в невозмутимом настрое Киллиана. Рука подняла к уху телефон. И мужчина кратко произнес: - Мы нашли Дженифер. И Патрицию Блейдел. Первая не выдержала бессмысленности борьбы и приказала, ох как жалея о недееспособности ноги: -..Бери пистолет и дуй отсюда! Приказ сработал. Но в обратную сторону. Пэтти схватила тот с земли и побежала сквозь проход. Но не успела вытянуть руку, как Филипп, сбросив вызов, выстрелил под ногу. Удар ощутился носком. И девушка остановилась, удивленно глядя на черное дуло. В довершение он выстрелил по кирпичу рядом с ее головой. Руки всплеснули, рефлекторно защищаясь от пули. Словно были стальным бронещитом. Пэтти оправилась. В мужской руке пистолет держался внушительно. Это точно тот человек, который и мишени сбить не мог на ярмарке? Филипп с интересом взглянул на Пэтти. Смешалась. - Выстрелишь в меня – пострадает она. И ты вслед за ней. Да почему он не идет вперед? Как приклеились к своей машине. Пэтти недоумевала: почему ее не задерживают? И отступила на шаг. Нить напряженного внимания разорвалась, когда девушка опрометчиво бросилась к подруге. Это так жалко. - Пойдем. - Я не могу, - жестом остановила ее Джен, явно сетуя на личную немощность, - Сама беги. Они что-то подозрительно спокойные. Нельзя тут застревать. Спасайся хотя бы ты. - Нет, - тихое отрицание упало на мелкие камни и разбилось. В неуверенности, в колебаниях. Внезапно раздались громкие возгласы и шарканье ног по асфальту. В промозглой, угрожающей тишине это заставило ухнуть два сердца вниз. Филипп с Киллианом оставались в стороне, следя за развитием событий. - Ай-яй, ребятки! Вот так неожиданность, здрасьте-здрасьте! Темный шоколад и лесная зелень столкнулись в пристальном зрительном контакте. Кажется, обе девушки признали эти нотки… Шутливые, витееватые, вальяжные… Феликс. - Не находишь, что вести себя надо тише, Феликс? - прицокнул Риз, наигранно заносчиво поглядев в сторону, - Ей Богу, люди спят… - ААААААй-яй-яй, вставай, народ, судить народ! – от души заорал Феликс. Руки нараспашку: счастливая от безумия улыбка и пробежка вперед. Он далеко прыгнул. В полете крутанулся лицом к Ризу, взмахнув обрезом, - Разбудить бы их надо! Да? Как думаете, друзьяхи? Мужчины ухмыльнулись на веселое обращение и в безмятежности ждали, когда суетливый Феликс повернет голову на 90 градусов. Первым их увидел Джош. Остановился. Аккуратные черты виднелись даже в ночных полутемках. И проницательные серые глаза пообещали не отпустить свою находку. Теперь – точно нет. - Я не должна тебя оставлять, - со страхом и паникой отведя от застывшего юноши взгляд, произнесла Пэтти. - Послушай, у тебя миллион обязанностей в рамках штаба. Мы за них вышли. Эти условности стерлись. Мы просто друзья друг для друга. Поэтому я тебя пытаюсь защитить. Беги, - Пэтти не двигалась, - Нас по одиночке не убьют, сенатор всех трех собирает. Но у него ничего не получится, - Пауза. Джен не выдержала и затолкала Пэтти за плечо. - Если только ты меня послушаешь. - Поняла, - схватила за пальцы и сильно сжала их. В признательности, в преданности, в прощании... - Так, не-не, знаю этот взгляд. Мы не прощаемся. Джен твердостью и остротой напорола неуверенность. - Не прощаемся. И Пэтти, повторив слова Джен, побежала, куда глаза глядят. Потому что знакомые силуэты стали опасно приближаться к проходу. - Ну, привет...