***
Гул разномастных мирных голосов. Шорох подошв и визг отодвигающихся стульев. Смех. Кафе университета радушно принимало людей. Разноликая масса фоном ограждала компанию, севшую за стол перед витриной. Питер ушел за пончиками. - …Ну, их взгляды достаточно… - продолжая разговор, Стефания незаметно для других посетителей огляделась по сторонам, - Сочувственные. - Они жалостливые, - негрубо возразила Пэтти. На ложке полнел кусочек тортика, да только в горло он не лез, - Наверное, думают себе, что я никчемная и слабая. В поставленном голосе зазвучали стальные нотки. - Наоборот, они видели твое выступление и сразу все поняли. Феликс рядом стоял и улыбался как Кот Чеширский. Ты заложницей на этом фоне выглядела. Думаю, все всё поняли, - Стефания мило потерла нос, после чего емко добавила, - И никто не осудил, - кулачок ударил по коленке. - Все протестанты, наверное, видели выступление? - Я - да. - Я не стала смотреть, - отняла ложку ото рта Джен, невозмутимо отламывая угол коржика, - Не хотела видеть, как тебя ломают. Даже если знала наперед, что тебя Феликсу не сломать, - ухмыльнулась девушка, с удовольствием отмечая похожее отражение изгиба Пэттиных губ, - Зато он все уши прожужжал, какой он молодец. Как ты плакала за кулисами мероприятия, умоляла его передумать, переубедить отца… Пэтти поперхнулась воздухом, изумленно уставившись на Джен: - Он так сказал? - Ага. - Вот козел-то, - невозмутимо резюмировала Пэтти, забирая ложкой ягодку. Джен хохотнула. Ее особенно радовало, что подруга не тонула в унынии. Шестеренки в шатенистой голове крутились активно. И чувство юмора выражало полную несломленность Пэтти. Малахитовый взгляд опустился, застыл. Шрам обедающей девушки еще красной линией тянулся на шее. Как клеймо. Напоминание Риза о Судной ночи. Дженифер вздохнула, отводя взгляд. Пэтти заметила и поправила воздушный платок на шее. - Я была подавлена, но уж точно не плакала, уткнувшись ему в грудь. В любом случае, в кафе Стеши нашлось караоке и мою печаль смыло как морской волной, - легкомысленно отмахнулась Пэтти. - Там, когда обслуживала, на заднем столике Майкла видела, кстати, - тихо сообщила Стеша, укладывая руки на груди и глядя на дочь сенатора, - Всегда он незаметный, и успевает быть везде… - Что делал? – кусок жевался в невозмутимом темпе, - Следил? - проницательный взгляд блестел и ловил каждое движение мимики Стеши. Но у той, как всегда, было безмятежно-мечтательное лицо. В золотисто-белом обрамлении прямых прядей, вечно немножко взбалмошных и при этом скромным водопадом спадающих с плеч. - Наблюдал, в основном. Слушал, - сморгнув сосредоточенность, Стеша забавно оживилась, - Пэтти, но ты так пела… я никогда не слышала, чтобы ты так пела. - Да просто поняла, что внутри меня что-то есть, невысказанное, - Пэтти отложила ложку и обняла горячую чашку ладонями, - Мощь, сила, которые теперь некуда деть, - подбор слов оставлял витееватые следы в воздухе, - И мне надо было это выплеснуть. Вот там и оторвалась, - улыбчивое качание головой, - Благо, петь умею. Пальцы тихонько защипали лежащую руку. - Может, музыкой заняться… - Пэтти, у тебя лучше получается лидерствовать, - иронично заметила Дженифер, - Ты пыталась уже петь, давать концерты. В итоге все они заканчивались обсуждениями программы сенатора и твоего несогласия с его позицией. - Просто что-то важнее, - пожала плечами Пэтти, задумчиво карябая ручку чашки. - Да. Лидерство. Питер, тем временем, еле пробрался сквозь толпу и принес девушкам по пончику. Поместился рядом со Стешей. Юный, со сверкающими, едва ли не ядовитыми, зелеными глазами. Улыбчивый, с чуть оттопыренными ушами и вечно взлохмаченной макушкой. Джен частенько с ним вступала в спор ради спора. Как младшего брата купала в океане остроумия, чтоб не расслаблялся. А он только плутовато улыбался и поддевал ее новой подколкой. К их дуэту часто привязывали родство. - Ну что, новые планы? – харизматично поведя бровью, Питер оглянул всех девушек. Пэтти сосредоточилась на мыслях, Стеша ему вежливо улыбнулась, а на Джен напала тень необычайной важности и деловитости. - Все новое – это еще не забытое старое, Питер, - повела челюстью, демонстративно ковырнув под губой в зубах. Медленно цокнула. - Старое? – пестрый салатовый взгляд вперился в более глубокого собрата. Пауза. Джен интуитивно нащупала его хорошее настроение, намеревающееся каламбурить. Питер стал «поддуривать», - А может быть, ты – «старое»? - Это ты - старое. - Нет-нет, ты-ы-ы – палец указал точно в пятак шатенки, - старость. - А может быть ты? – рука изящно взмахнула в воздухе, подчеркивая чересчур нахрапистое выражение лица. Пауза. - Да нет. А может быть… ты? - Нее. Вот все-таки, может быть, по стечению обстоятельств, ты – старость? - Я пожилая старость? Ты уверена? Я так полагаю, разговор принимает пожилой характер. Завещание написано? - Спроси у нотариуса своего, - подражая стервозной манере речи, посоветовала Джен, - Пожилая ты старина, Питер. - Кто? Я?! - Нет, я. - Ну вот, а я-то думал. - Хорошо, что думал. А то в твоем возрасте деменция расцветает как лысина на седине. Лужайка. - Это намек на мои года? - Ну не на мои же, емае. - Тогда уважай меня, - смешно задернул голову Питер. Далее произнес надменное, - Уважаешь? - В автобусе тебе место, пожалуй, уступлю, - отвечала Джен, рассматривая ногти. - Ну все понятно, - пожал плечами Питер. Побренчал по краю стола. Озадачился. Понял. Голова качнулась по направлению к блондинке. - Это Стеша. - Точняк… - Эй, - встрепенулась блондинка, - Какая я вам старость? Вы опять по цвету моих волос судите? - А как же? – одновременно и дружно заключили ребята. Уплетая пончики, Джен и Питер ловили общую волну веселой игры. Стеша, принявшая на себя окончательный шуточный удар, смеялась на их хитрые взгляды. Главное, что за едой угомонились. Одна лишь Пэтти салфеткой вытерла губы и отстраненно глядела в окно. Светло-желтые лучи подсвечивали родные листья под бумажным небом. Осень разгоралась, но белое небо тушило разгар. И нотки печали впитывались в сетчатку, отбрасывая жизнерадостные краски. - Как вы знаете, мне нет ходу в штаб, - начала Пэтти, опуская сплетенные пальцы на стол. Друзья внимательно прислушались, постепенно оставляя еду, - за мной идет слежка и я это чувствую каждый день вне университета. Недавно разговаривали по телефону со Стешей и я случайно услышала открытую двойную линию. Это… когда прослушивают, - пальцы зябко прижались друг ко другу, - Я не имею права подставлять Маркуса, Елену, даже Питера. И даже сейчас сильно рискую, сидя здесь. Мы все рискуем, - робко поправилась девушка, - Но это единственное место, где мы можем спокойно обсуждать план по твоему освобождению, Джен. - Не хочу быть сентиментальной. Но я скучаю и мне крайне мало этого часа бесед с вами. Дженифер блеснула рыжиной в волосах, отворачивая голову. Глядя туда, куда смотрела Пэтти. - Понимаю. Пока я могу беспрепятственно общаться только со Стешей, и то… - Напротив моего дома каждый день стоит темная машина. И на пороге кто-то оставляет розы. Жуть, - шелестела Стеша, вжимаясь в диванную обивку. - Будьте осторожнее, - предупредила Джен, тяжеловато оглядывая подруг. И Питера. Их хватило на неделю после Судной ночи. Честно держались порознь. Даже не смотрели друг на друга в кабинетах. Но разве дружбу можно разбить об каменный сенаторский приказ? Нет. Редкие переглядки плавно перетекли в поверхностные разговоры. А вслед и встречи начались. Приятели сенатора замечали, что у троицы изменились отношения. Пэтти, Стеша не разговаривали с Джен, не шли рядом, а в кафе по вечерам – никто из них не ходил. Традиции сломались на радость садистам. Да вот только скрытных встреч они не пресекали. Пока не знали о них. Питер облизнул губы и тихо поинтересовался: - Штаб готов принимать твои указания. Маркус поддерживает со всеми связи. У них там тайная заварушка, но они готовы к контакту. - Не знаю, могу ли я, - сомневалась Пэтти. Взгляд перебрасывался с Питера на Джен. - Можешь. - Если через меня будешь действовать, - уверенно вещал Питер. После чего серьезно обронил, - Напрямую тебе уже нельзя… Они все узнают. - Понимаю, - вторила Пэтти, делая глоток кофе, - Будем действовать позже. Мне нужно составить план. - И хороший, безупречный план, план-экспресс, - крякнула Джен, надевая на себя вид страдалицы, - Скорее бы сбежать оттуда. - Тебе там плохо? – искренне и сочувственно глядела Стеша. - Морально, по большей части. А материально, конечно…. – тон замедлился в такт медленно проворачиваемому телефону, - Он выкладывается на 100%, - рука упала. Вместе с дорогим смартфоном на колено. В зеленых глазах обнажилась пустота и печаль, - Только мне не надо этого. - Компенсирует как может. Любовью тебя уже не пронять, - понимающе взглядывала Пэтти и вздохнула. - Да… В целом, встречи были регулярными, длиною в месяц. Чаще втроем, иногда - с Питером. И с каждым разом бдительность затухала как спичка на ветру. В октябрьский день к университету приблизилась дорогая машина. Холодным, неприступным грузом остановилась у раскидистого дуба. И то и дело цепляла восхищенные взгляды спортсменов и девчонок. Вот только этой восторженной мишуры владельцы не видели. Они лицезрели иное. Брюнет шумно выдохнул через нос, досадно качнув головой: - Да-а… - Дамы время не теряют, - мягко отметил Джефферсон. Пэтти стояла с розовым стаканом в руке и хохотала, прикрывая рот. Джен, находясь очень близко, с непроницаемым выражением лица рассказывала что-то, осматривая проходящих людей. А Стефания, улыбаясь, перекинула через плечи блондинистые волосы и скромно добавила, очень даже по-дружески взглядывая на Пэтти. В общем, как обычно. - Да, господа. Но это было ожидаемо, - с готовностью к решительным действиям, Филипп постукивал по плечам большими пальцами, - В действительности было бы весьма удивительно, если бы они послушались сенатора. Голубые глаза ловили каждый жест приказонарушительниц. Девушки весело и беззаботно общались, заметной троицей пребывая на территории школы. После чего разошлись: Пэтти – на заочные пары по вокальному мастерству, Джен – на баскетбол, а Стефания в медицинский кабинет, где раз в неделю подрабатывала помощницей врача. Черная машина медленно отъехала от решетчатого забора школы.***
Ночь мирным пологом укрывала Орегон. Покрывало звезд холодило звонкое небо, пока под ним отдыхали тихие дороги. Стефания, зная, что мама на ночном больничном дежурстве, отправилась спать в 21.00. Ей не привыкать к частому отсутствию родного человека рядом. Поэтому, не грустя, она легла на кровать, уткнулась носом в подушку и глубоко вздохнула. Напоследок ее рассмешила шутка, произнесенная сегодня Джен. - Вместо вторника завтра суббота, я распорядилась, - девушке не терпелось закончить учебную неделю в самом ее начале, - Да и понедельник тоже выходной, если хорошенечко подумать. Конечно. Стеша улыбнулась и уснула. На несколько часов. Внезапно раздался хлопок входной двери - аж стены содрогнулись. Стефания испуганно подскочила и выждав паузу, потерла глаза. Кажется, мама пришла... Девушка посидела в темноте, сонно смакуя вяло текущую мысль. А зачем? Забыла, может что-то... Зевок раздался в комнате. Надо помочь найти. Стефания поднялась с кровати и потерла лицо ладонями. Кровь разогналась, придавая чуть более бодрый вид лицу. Нехотя двинувшись к двери, девушка одернула длинную футболку книзу. В коридоре было по-прежнему темно. Слух чутко улавливал звуки, но ловил лишь тишину. И Стефанию это насторожило. - Ма-а-ам? - лениво протянула девушка, избавляясь от остатков сна. Выход из комнаты и взгляд в немую темноту. Лишь лунный свет скакал на половицах ламината. Стефания прошла вперед. Взгляд на кухню - пусто, одиноко. И еще вперед. Пальцы коснулись ледяной ручки и дернули вниз - спальня мамы заперта. По коридору пронесся скромный, приглушенный шаг. И сознанию померещилось, словно мама встала прямо за косяком гостиной. Чтобы напугать? Стефания поежилась, не желая пугаться. И не замечала, как страх едко въедался в разбуженную нервную систему. - Мам, ты там? - нерешительный вопрос и подстать ему - два шага в гостевую комнату. Следующая мысль молнией осветила туман сомнений. Мама обычно не хлопает дверями. Она же знает, что я сплю. Зачем ей это?.. Стефания замерла. Серые глаза холодно застопорились на входе в гостиную, пока неприятные тиски сильнее сдавливали диафрагму. Это не мама. Грубые шаркающие шаги тотчас подтвердили догадку, и Стефания воскликнула, не в силах сдержать страх. Крик оборвался под бег ее собственных ног. Глупо, глупо! Нужно было прятаться, а не кричать. Но было страшно. По полу загремели шаги тяжелых ботинок. Стефания влетела в свою комнату и заперлась на хилый замок. Чего ради? Незнакомый человек пугающе приближался именно к ее комнате. - Отстаньте от меня! - закричала Стефания, и не дожидаясь, когда дверь откроют, вылезла из окна. - Филипп, она здесь! Нога повисла на карнизе, и девушка заметила Майкла рядом с черной машиной. Зачем они пришли?! Не успела Стефания возникнуть, как Филипп резво выбежал из дома и уставился на беглянку. Девушка сообразила юркнуть обратно и закрыв окно, она начала судорожно выбирать средство защиты. Лампа неловко повалилась на пол, а телефон... Разве что швырнуть? И Стефания схватилась за соломинку, а точнее за канцелярский нож и прижала к груди. Вжалась в угол и ждала нападения. Минута-две. Бубнящие разговоры за стенами дома. Стефания знала, чем провинилась. И цель прихода мужчин представляла. Ох, как же страшно расплачиваться за дружбу Джен... Как они узнали? Мирное время! Не судное! Какого черта? Приятели Сенатора могли творить в штате всё, что вздумается. В том числе, с его разрешения. Филипп вернулся. Он достаточно быстро выломал дверь спальни и неспешно приставил к стене покосившееся полотно. Стефания сжалась под внимательным взглядом. Тени очерчивали крепкий и крупный силуэт. Легкие часто впитывали страх, все меньше отдавая углекислый газ воздуху. Стефания издала полупищащий звук, когда мужчина без сантиментов начал приближаться. Она резко вынула нож, направив острие на Филиппа. - Не подходите. - Отпусти, - не сбавляя ходу, уверенно предупредил он. Неопределенность его намерений вселяло лишь большую панику, и Стефания сделала выпад вперед. Лучшая защита - нападение. - Однако, - с придыханием заметил Филипп, ловко перехватывая запястье и выворачивая его снизу вверх. Спина согнулась под аккомпанемент всклика Стефании, пока пальцы в предательской боли отпускали оружие, - У тебя нет права нападать на людей вне Судной ночи. Иммунитет отобрать? - Вы не имеете права, - захныкала девушка, понимая, что ее вот-вот могут лишить призрачной, но все же защиты в жуткую ночь года. - Я исполняю волю Сенатора, следовательно могу, - спокойно отвечал мужчина, одновременно перехватывая Стефанию удобнее, - Выпрямись. Рывок назад и девушка оказывается прижатой спиной и сложенными руками к Филиппу. Плечевые нервы обжигало грубой хваткой, и Стефания дернулась. - Так-то лучше. Мы вообще поговорить приехали, - Стефания под речь и редкие толчки Филиппа прошла вперед из комнаты, - Только поговорить. Дополнение не было актом ласки и заботы. В нем напротив - плескалась едва различимая угроза. - Это из-за Джен, да? Из-за той случайной встречи? - волнение диктовало ряд слов. Слово за словом. Шаг за шагом. Стефания чуть ли не плакала. Мало ли Майкл держит пистолет и ее ведут на натуральный расстрел? - Боюсь, все тринадцать встреч в кафетерии института и еще шесть - на его территории - да еще со славными беседами в полчаса длиной, нельзя считать случайными. Мужчина непреклонно вел ее через коридор и вывел на улицу. Морозец коснулся голых ног, но внешний вид мало волновал заложницу. Жизнь бы спасти. Стефанию приволокли к машине и без пауз прижали грудью к капоту. Девушка поморщилась, и безуспешно дернулась, когда чужие пальцы легли на шею и затылок. Щека впитывала холод металла. Майкл улыбнулся: - Можно было и в спальню наведаться, зачем ее вытаскивать на холод? Послышался длинный тонкий выдох и в поле зрения попала изящная вуаль дыма. Он курил. - Поедем к ее маме. Расчётливо оглянув одинокую улицу, Филипп полюбовался сжимающейся Стефанией под его руками. Она как воробей, которого посильнее сжать – и только этим до смерти напугать. Не говоря о том, как бы задавить… - Не надо к ней. Я никуда с вами не поеду, - слезно жаловалась девушка. Ее ступни сильно кололи мелкие камушки. Холод объял обнаженные ноги и пятки. - Ох, надо же, - Филипп отклонился и заметил босые ноги девушки, - Ну, пока ты побудешь йогом в качестве наказания. - Она может заболеть, - безынтересно заметил Майкл, делая еще одну затяжку. - Все равно. Когда Грэй докурил, Филипп одним движением отнял Стешу от машины и поволок ее к дверце. И ему сильно захотелось сказать: - Мы пошутили про маму. Мы убивать тебя едем. Ступор застыл в расширенных глазах. На миг, всего на миг. И Стефания закричала на всю улицу. Филипп злобно засмеялся. Только не подрассчитал, что девушка с новой силой начнет пихаться и отталкиваться от машины ногами. Пришлось ее даже поднять, чтобы приноровиться для закидывания тела на заднее сиденье. Но Стеша юрко вырывалась, неустанно зовя на помощь. Ее холодила мысль о смерти. Она не думала, что та наступит так быстро и внезапно. Угрозы сенатора вмиг стали ощутимыми и ясными. - Помоги-и-ите! Прошу! Хоть кто-нибудь, - в сердцах кричала Стеша, борясь с Филиппом. Его сила превозмогала ее. Еще чуть надавит – и она окажется в машине. Тогда уже бежать от них не сможет. Почему нет помощи?! По краям дороги живет так много человек? Неужели в них так сильно равнодушие? Все, ее убьют. Стефания бросила улице душераздирающий, отчаянный крик, сбившийся на просьбы Филиппу остановиться. Страх стал невыносимым. Открылась дверь соседнего дома. Майкл повернул голову на звук, и Филипп застыл, перестав запихивать Стешу в машину. Руки, грудь потряхивало. Сквозь пелену девушка узнала в старике – Говарда Вайса. Доброго соседа, что носил ей с мамой пироги на все праздники. Запахивая халат потуже, мужчина прищурился. Встревоженным изваянием оценивал обстановку. Рука медленно сжала железную дверную ручку. - Мистер Вайс! - перебиваясь на рыдания и истерические нотки, обратилась Стеша. Филипп сдержанно выпрямил спину. На меланхоличном лице заплясали пытливые пристальные нотки. Руки по-прежнему крепко держали жертву. Отпустить? Да никогда. Прилежный мужчина, известный адвокат Орегона, покрывающий приятелей сенатора. Ныне без бабочки и делового голубого костюма. В теплом желтом свитере и коричневых брюках. Но во что бы не оделся Филипп Карлайл, Говард бы его узнал. Из-за отменной адвокатской работы, молодому человеку удалось посадить невиновного на 8 лет. А все, чтобы другой – Майкл Грей – спокойно выполнял указания. Жил жизнью, отобранной у другого человека. Грей угрожающе застыл. Голубоватые глаза перескакивали с Майкла на Филиппа. Морщины исказила гримаса сочувствия. И Говард посмотрел на Стефанию. - Позвоните в полицию! Остановите их, умоляю! – живо задергалась Стеша. Ее вводило жуть бездействие мужчины. Он жил с большой семьей! Только разбудить старшего сына, только вмешаться в похищение… Белые приветливые двери в остальных домах оставались запертыми. И кое-где, казалось, мелькали задвинутые шторы. Стеша заплакала. Филипп безжалостно одаривал ее безразличием, пронзая старика взглядом. Тот сделал шаг. Назад. - Мистер Вайс! – отчаянно воскликнула Стеша. Он же уходит! Оставляя ее на произвол судьбы, - Мистер Вайс! В серых глазах требовательно мерцала просьба, мольба. На грани балансировало разочарование, сменяясь надеждой на отклик. Хоть на какой-то! И миловидные черты лица разочарованно исказились, когда Говард Вайс стал отступать в дом. Он прикрыл глаза ладонью и закрыл за собой дверь. С губ слетел всхлип. Внутри вмиг что-то истлело, не выдержав давления событий. Надежда. - Видишь, эти люди даже мирной ночью не готовы прийти на помощь. Ты одна, Стефания. И Филипп, буквально швырнув обомлевшую девушку в машину, захлопнул дверцу. Та не успела переползти: он уже перебежал и открыл машину. Легкий толчок в плечо, дабы Стеша вернулась на место. И Майкл тронулся. Суетливо озираясь по сторонам, девушка думала. Думала и думала. Как спастись? Волнение холодило конечности: кисти рук сводило, и они оказывались в объятьях пальцев. Грудь рвали частые выдохи. Они ехали тихо и долго. Мертвое молчание предвестником короновало поездку. Умеренная скорость мнимо успокаивала, укачивала как в люльке. Когда они проехали особняк сенатора, Стефания съежилась, заплакала: - Куда вы меня везете? Филипп, сидя рядом, смотрел в другую сторону. А в зеркале переднего вида мелькнул хищный взгляд серых глаз. Майкл прожевывал свою жвачку и угрожающе отвел взгляд в сторону. Рука крутила руль вправо. Знакомые дороги… Так, это не лес, это городской участок. Стефания, хмурясь, узнавала улочки, по которым ездила… к маме. Он шутил. Девушка закатила глаза в облегчении. Благо, не привлекла этим жестом внимание верных помощников сенатора. Мужчины припарковались в тени. Больница подсвечивалась светлыми огнями, в некоторых окнах темнели палаты. Стеша заметила маму почти сразу. Ласковое, доброе лицо, белый халат, греющий карманами руки. Голову венчал медицинский колпак. Мама смеялась. Озадаченность повернула тело к Филиппу, которое тут же подверглось жесткому возврату. Мужчина схватил заплаканное лицо Стеши и заставил смотреть на окно. Грубо заставил. - Вот… посмотри на нее, - мягко начал Филипп, любуясь женщиной вдалеке, - Что она сейчас чувствует, как думаешь? Стефания еле выдавила из сжатых щек: - Счастье, она устала... Но смеется. - Вот, - обстоятельно подхватил мужчина, - А ты хотела бы, что бы Норма Ривер - замечательный хирург, гордость районной больницы, и, - в голос примешалось теплое, заботливое чувство, - твоя родная мама, чувствовала вместо счастья и усталости - дичайший страх, агонию от боли и безвыходность? Ну, то есть легко организуемые нами чувства? - Нет, - из глаз побежали новые слезы, вновь увлажняя редкие сухие дорожки. -... Чтобы она страдала и умирала в муках, которые бы не прекращались часами? - Не-ет, - зарыдала девушка, явственно представляя картины, любезно рисованные Филлипом. - Так почему ты ее так подставляешь? Твоя мама - разменная монета, которой цена - общение с дочкой сенатора? Ты не хочешь уняться? - проникновенно спрашивал мужчина. Норма прибирала руками документы на столе и изредка смотрела на собеседницу. Мама... - Она не причем, не трогайте ее. - Почему нет? Это достаточно справедливо. Ты нарушаешь слово, данное Либерти, а потом расплачиваешься за это. Причем даже не ты. - Я не хочу платить... - Я прав? - заглушил писк девушки Филипп, и Майкл безмятежно протянул: - Да, - пепел отряхнулся на асфальт за дверцей машины, - Ты прав. - Не делайте ей ничего, я поняла. - Хотелось бы верить, - пальцы небрежно опустили мягкое лицо и обтерлись об свитер. - Но вот незадача, - обернулся Майкл, - Где гарантия того, что ты снова не встретишься с Дженифер? - Я не могу ее дать, - сжатые пальцы развелись в стороны, плечи сжались, - Не могу. Мы в одном, - голос рискнул сойти на фальцет, и девушка выдержала паузу, чтобы успокоиться, - В одном университете учимся. - И что? - Мы не можем физически не встречаться в коридорах, в кафетерии… У нас совместные занятия на корте. - Но ты же можешь пройти при встрече мимо, не заговорив с человеком? И не ври, что не можешь, - с хитрецой ухмыльнулся Майкл, - Каждый раз нас с Ризом игнорируешь в своем кафе. Глубокий вдох. Правда. Стефания молчала, поникнув. Чувствовала, что мужчины ждут ее слов. - Она сама начинает разговор. - Бедная Стефания, - жалел ее Филипп, театрально поглядывая на нее, купая в сожалении. Девушку морозила фальшь: словно эти руки в желтом свитере сейчас же схватят ее за шею, - Как же тяжело не продолжать разговор, правда? Не пройти дальше, не дать понять, что любая беседа - прямой конец для себя же. Девушка вытерла глаза, понимая, что в общем-то, он прав. Она осознанно перешла границу молчания. И нехотя, стоит признать. Она очень боялась влияния сенатора. - Дженифер не очень дорожит вами. Тебе не кажется? А вот и не кажется. Стефания с дерзостью глянула на Филиппа. Все планы Джен направлены как раз на сохранение жизни их троицы. Мужчина приподнял брови, но никак не прокомментировал зрительный выпад девушки. - Не смей. больше. С ней. Говорить, - мертвенно спокойно втолковал Филипп. И с напускной легкостью улыбнулся, - Поняла? Осторожность столкнулась с достаточно отчетливой угрозой в обеих парах глаз. И Стефания еще раз посмотрела на маму. Она сняла медицинскую шапочку и растрепала короткие волосы, одновременно посмеиваясь и даже согласно кивая. Норма Ривер или Дженифер Либерти. Дочерняя любовь или амбиции, «великие цели», приправленные крепкой дружбой? Нет, Стефания не может рисковать. Уже нет... - Я с ней никогда не заговорю. Обещаю. Машина погрузилась в весомое молчание. Майкл вернулся на место, а Филипп сцапал тонкое запястье. - До чего же славно, - довольно миролюбиво заключил мужчина, сильнее сжимая руку, - Что мы друг друга поняли. Он оценивающе взглянул на Стефанию, убрал руку, после чего кивнул на дверь. - На выход. - Все? Вы меня отпускаете? - сорвалось с языка прежде, чем Стефания поняла, что ее оставляют идти из центра города пешком. - А ты хочешь остаться? - оживился Филипп, задорно хохотнул и стукнул переднее сиденье, - Майкл, поехали! - Нет, я уйду! - воскликнула девушка и нажала на ручку. Не поддалась. Майкл ткнул в кнопку на дисплее, и что-то щелкнуло. Кажется, в блондинистой голове. Дверь на второй раз открылась. Стефания вылетела из машины, заполнившуюся хохотом, и побежала прочь. Впрочем, как и клетка на колесах - уехала дальше. Дождливая ночь приняла Стефанию теплее, чем ухоженный салон с подогревом. Ноги вели по знакомому безопасному пути. Чертовски долгому, автобусы больше не ходили. Но девушка знала: она бы прошла тысячу километров в одиночку и босиком, нежели бы съездила до ближайшего леса с приятелями сенатора.***
Вечер. Звонок в дверь. До него Пэтти в одиночестве размышляла о дневном поцелуе в машине Джастина. Чего-то не доставало… Страсти что ли? Или наоборот – заботливой, умиротворенной любви? Распушая массажкой длинные пряди, девушка нерешительно покачала головой. Нет, Джастин – все-таки не то. Несмотря на протестантство, Пэтти не опускала руки. Искала любовь без радара, видя в каждом встречном юноше – заботливого мужчину. Благо, внешность сразу позволяла располагать их вниманием. Без отца было плохо, да. Поэтому, после звонка в дверь, она перебрала всех возможных гостей. Подумывала, чтобы они не пришли все вместе. Вселенная схлопнется и руками вспыльчивого, ревнивого Джека прихлопнет и девушку. В конце концов, что плохого, если хочется хоть на миг почувствовать ласку и любовь? И представлять, что они обращены ни к телу, а к душе? Подчеркивая свою любвеобильность, Пэтти вытащила из ворота копны волос и поправила халат. Проходя кухню и зал, она поправила кудрявые локоны. Гадала, кто это мог бы быть. Может, Джастин с предложением поужинать вместе? Или Роуэн решил принести очередной бесполезный подарок в знак любви? А может Стефан бросил ту наивную овечку, наконец оценив красоту Пэтти. В любом случае, для всех претендентов - поздновато. Глубоко задумавшись, Пэтти на автомате открыла дверь, забыв посмотреть в глазок. Рука медленно сжала хрустальную ручку, а глаза, и без того большие, округлились в испуганно-невинном взгляде. На пороге стоял мужчина, непринужденно поправляющий свой аскот. Пару секунд даже не глядел на девушку, как бы любопытно осматривая веранду и окна. Одетый в темный костюм с жилеткой, и свою неизменно бурую рубашку, Джефферсон решил все же удостоить Пэтти насмешливым взглядом. Впрочем, мужчина вежливо произнес: - Добрый вечер. Можно пройти? - Зачем Вам? Пэтти помнила, что все приятели сенатора – те еще змеи. И игры ведут они отнюдь не забавные. То, что она знала, наводило страх похлеще, чем фильмы ужасов. Потому что они творили беззакония в жизни. Каждый. День. Пэтти сглотнула, стараясь как можно непринужденнее взглядывать на широкоплечего мужчину, чей рост и стать куда превосходили ее. - Как невежливо, - наигранно обидчиво поджал губу Джефф, - Ну хотя бы, чтобы просто пообщаться со старым другом. - Мы никогда не дружили, - мягко заметила Пэтти и чуть улыбнулась, осторожно обхватывая ручку крепче. - Мы с тобой – нет, - палец ловко указал в свою грудь и на девушку. Повременив, Джефф на тон ниже добавил, - А вот ты, видимо, совсем не забыла про старую дружбу. Которую давно пора разорвать. - Извините, - выдавила Пэтти и одним движением закрыла дверь. Глупая. А вдруг у него пистолет? Он же элементарно может выломать дверь. Значит, надо бежать! Пэтти обернулась и в поле зрения тут же бросилась другая мужская фигура. Скачок назад, громкое «Ах» и смех. Киллиан тут же пришел в себя и хитро взглядывая на Пэтти, обольстительно улыбнулся: - Открыть дверь все же придется. - Как Вы сюда попали? – сердцебиение бешеным ритмом слышалось в ушах, и Пэтти поняла, что попала в ловушку. Киллиан ответил обиженным тоном, глядя исподлобья наивным взглядом: - Ну так окна были не закрыты. Может быть, скоро перестанешь открывать их по вечерам? Он знает об этой привычке Пэтти? - Вы следили за мной? – оттягивая момент встречи с Джефферсоном, Пэтти размышляла, куда сбежать. В гостиную? В кухню? Мужчина быстро перехватит. Мысли путались. - Я не со зла, - пожатие плеч и бесконечно наивный взгляд. Боже, какое лицемерие. - Вы не имели права этого делать и проникать сюда, Вы т… Но Киллиан, интуитивно понимая, зачем затеян этот разговор, оборвал Пэтти: - Думаю, мой напарник заждался. Ночью далеко не теплая погода, сама понимаешь. Пэтти не выдерживала проницательного взгляда синих глаз. - Открывай. Девушка медлительно обернулась. И с тяжелым сердцем, потянула на себя ручку. На пороге все также стоял Джефферсон, и он пересекся профессиональным взглядом с Киллианом. Пэтти стало не по себе. И более того, одолевал… стыд? - Ай-яй-яй, а ведь мы всего-то пришли поговорить, - увещевательно-ласковым тоном обратился к ней Джефферсон. Видя, что девушка не поднимает взгляд от пола и натурально застыв, он аккуратно ее отодвинул в сторону, прошел в дом и закрыл дверь. Чувствуя себя бабочкой, попавшей в паутину кровожадных пауков, Пэтти решила играть. Делать вид, что не боится. Никто ведь не чувствовал ее внутреннюю дрожь, пересохшее горло и застывшее сердце. - Я не совсем понимаю, почему Вы пришли, - девушка плавно вышагнула из западни в виде двух мужчин, поправила рукава платья и ступила в зал. По медленным тяжелым шагам чувствовала, что те двинулись за ней. Ну и пусть. Не страшно. Не страшно. - Тогда мы внесем ясность в твое напускное недопонимание, - заботливо предложил Киллиан. Бросая на него взгляд из-за плеча, Пэтти заметила мрачную переглядку мужчин и нервно сглотнула, - Нам казалось, что сенатор весьма на доступном языке сказал тебе о прекращении любого общения с его дочерью. - Ну… - пальцы нервно скрестились под грудью, - мы больше не общаемся. Это, правда, так, - стараясь выделять голосом правду, лгала Пэтти, - И у Вас нет доказательств, что мы общаемся. Просто, потому что я с Джен не дружу, - девушка медленно обернулась посередине гостиной и невозмутимо посмотрела в глаза Киллиану, - Все, как надо. Я не нарушила слово. Джефферсон, глядя в пол, но думая о своем, с ухмылкой произнес: - То есть, вы сегодня не мило хохотали вместе с Джен и Стефанией на территории университета? Молчала. 1, 2, 3 секунды. Непозволительно долго для вранья. И спешнее, чем надо, Пэтти заверила мужчин: - Нет, как мы можем быть вместе, если прекратили общение? – добродушно взирая на непрошенных гостей, Пэтти ощутила, как внутри все сжимается. Джефферсон, одарив девушку красноречивым взглядом серых глаз, вразвалочку двинулся к дивану, чтобы его обойти. С очень занятым видом, проводя пальцем по обивке и рассматривая белую ткань. - Скажу так: очень умно прекратить общение с ней в других общественных местах, удвоив его в университете. Но ты одного не учла: в этом городе у сенатора везде глаза и уши, - говоря это, Киллиан медленно ступил в другую сторону, обходя полукруг, - Даже в университете. Врать бесполезно. - Она сама подошла, извините, - бормотала девушка, оправдываясь, но Киллиан стал делать к ней шаги, - Мы… мы по учебе разговаривали, ну мы же в одном университете учимся, - уже отчаянно добавила Пэтти, - мы не можем совсем перестать общаться! - Боюсь, сенатора это не волнует, - холодно отрезал Киллиан. Пэтти невольно пятилась и тут же беспокойно обернулась на Джефферсона. Он уже незаметно встал сзади. Боже… Сейчас или никогда! Пэтти сорвалась с места, чувствуя, что прибытие мужчин не предвещает ее здоровью ничего хорошего. И Джефферсон в два шага нагнал девушку и жестко схватил ее, прислоняя к себе. Киллиан хохотал, видя потуги Пэтти вырваться из хватки. - Да что вы хотите сделать? Отпустите! Джен сама подошла, ну поверьте, пожалуйста, - захныкала Пэтти, чувствуя, как ее буквально засасывает чужая сила, лишая свободы. Да еще и Киллиан близился шаркающей походкой. - Очень рекомендую прекратить сопротивляться, встань ровно, - ясный, обманчиво обволакивающий голос прорезал туманные панические мысли и заставил застыть. Пэтти некуда бежать. Остается только послушаться Джефферсона. Мужчина бережно ослабил хватку, чтобы тут же переместить и усилить ее на предплечьях. Руки как-то излишне чувственно провели по локтям, а висок тут же опалило горячее дыхание, от которого внутри Пэтти все похолодело. Джефферсон поцеловал ее в висок, губами вжимаясь в кожу, да так, чтобы это было подольше. Девушка, в осознании мотивов происходящего, загнанно пыталась отстраниться, но паутина слишком липкая. Да и второй паук на подходе. Куда убежать от жара, охватывающего не только его владельца, но и жертву? Пэтти правда становилось душно, и она с усилием набрала в легкие кислорода, настороженно глядя на Киллиана. Видимо, для него подобные мероприятия – обыденность, и даже игра, раз он так спокойно и раскрепощённо контролировал ситуацию. Даже не сомневался, что все пойдет по его сценарию. - Нам просто надо уточнить один момент, - как само собой разумеющееся, пояснил Киллиан, встав и весьма вальяжно перенеся вес на опорную ногу. Уточнить один момент… Да еще и «просто»… Уточнение – это ведь еще не убийство по указке сенатора, так? - У меня гости приедут через десять минут, - не глядя в бездонно-жестокие глаза Киллиана, девушка хотела отойти в сторону. Но ее тут же возвратила рука Джефферсона. Как же неловко и страшно стоять между ними. Пэтти изо всех сил надеялась, что ее отпустят. - Насколько мы знаем, у тебя единственный регулярный гость – Стефания. Сейчас она занята. Ей бы выжить после занятной беседы с нашими приятелями. Так что… О чем ты? – непринужденно и очаровательно ухмылялся Киллиан, разоружая нагло врущую девушку. Они все знали. Опаска за Стешу мелькнула на периферии рассудка. - Поймите, - сдалась Пэтти, с жалостью взглядывая на брюнета, внимательно наблюдающего за ней, - я… - деловитое покашливание в районе затылка сбило и без того нерешительный настрой, - Я не могу прекратить дружбу... Мы знакомы с Дженифер с 19 лет. Ей будет больно, если я внезапно отдалюсь. Вы же понимаете это? Киллиан утомленно выдохнул, не сводя глаз с девушки. - Да, мистер Либерти сказал, не встречаться, - выразительно обводя глазами комнату, Пэтти подыскивала слова в свою защиту, - Но мы ничего такого не обсуждали. Я правду говорю! Это только дружеские встречи, ничего более… - Мы верим, - тихо успокоил Джефферсон. Но одна эта фраза как бы перечеркнула все сказанное, чтобы можно было приступить к главному. И Пэтти осознавала это. - В вашем возрасте дружба – очень эфемерное понятие, - Пэтти разумно подавила желание рявкнуть. Он ее старше на каких-то 7 лет, - И легко разрушимое, допустим, если вас отправить по двум континентам. Начнется своя жизнь, о протестантстве забудете, как и о друг друге. Поэтому ты могла спокойно разрушить эту дружбу, просто создав неприятную ситуацию. - Наша дружба устроена по-другому, - все же упрямилась Пэтти. - Тебе так только кажется, - прикрыл глаза Киллиан, качая головой. Девушка протестующе (насколько можно в щекотливой ситуации) взглянула на мужчину, но смолчала. Его это забавляло. - Тем ни менее, ты дала обещание сенатору. И нарушила его. Не стыдно? – уже улыбаясь во все зубы, Киллиан свободно и по-хозяйски вертел в пальцах безделушку – кулон на шее девушки – и ждал ответ. Пэтти, тупя взгляд, пусто ответила: - Стыдно. - Ну раз стыдно, то готова распрощаться с жизнью? – сквозь зубы процедил Киллиан и резко сжал цепочку так, чтобы она сдавила шею девушки. Джефферсон удерживал на месте, а Киллиан продолжал поддушивать. - Нет, пожалуйста! Это просто было сложно, я все поняла, - мужчины не отступят. - Нет, пока ты не поняла, - в отличие от нарастающего ужаса, тонкая нить на шее ослабевала, и Киллиан стал почти вплотную к Пэтти. - Не надо, пожалуйста, - тихо выдохнула девушка, боясь совершить лишнее действие или даже вдох. В позвоночник впивались пуговицы жакета, а левое ухо опалялось ровным, тяжелым дыханием Джефферсона. В синих радужках напротив разливалась и власть, и лень, и увлеченность. - Что надо делать… - брюнет бережно начал наматывать на палец каштановые волосы, - Когда Карлхайнц Либерти отдает приказ? Пэтти следовала течению мысли Киллиана, всем видом показывая покорность. Иначе ее тут же убьют. - Слушаться. - Ммм, - пальцы вернули прядь, аккуратно укладывая ее набок, - А что бывает с людьми, которые ослушиваются Карлхайнца Либерти? - Не знаю точно… - А ты подумай. И как бы между делом, Киллиан весьма недвусмысленно рассмотрел вырез платья, из которого выглядывала часть груди. Пэтти пожалела, что надела сегодня именно это платье. - Хватит, - неосознанно и негромко протестовала девушка. - Ты ответь и все закончится. Пэтти правда хотелось поставить точку в происходящем пассивном кошмаре. - Их убивают. К ее непраздному удивлению, лицо Киллиана преобразилось. - Ну нет, - и вновь интонации обращения, как к ребенку, - Все не так прозаично, мы же тоже с фантазией, - добродушные нотки ничуть не вязались с явными намерениями мужчины. И Киллиан, склоняя к девушке голову, в идеальной тягучей тишине принялся шептать то, что бывает с подобными ей. Зрачки заполняли зеленые глаза с каждым словом, кислород застывал на пол пути и все что двигалось, так это светлые волоски на шее, руках. Бедные девушки… Несмотря на то, что Киллиан закончил и уже даже на чуть-чуть отстранился, Пэтти потерянно поглядела в сторону. Ей было плохо от того, что в определенной вероятности может стать и с ней. - Воспитательная беседа всегда многим идет на пользу, - заметил второй, но его слова остались где-то на периферии сознания Пэтти. Как и жутковатый смешок Киллиана. - Но к счастью, так бывает с теми, кто нам не нравится. Но с тобой – другой случай… Чужие пальцы медленно коснулись верхней части ноги. Пэтти вздрогнула. Дыхание сбилось, и кожа покрылась мурашками, что явно неправильно расценилось Киллианом. - Знаешь, а ведь дружбу обычно заменяет любовь, - Киллиан с напускной нежностью убрал локон за ее ухо и пальцами провел по обнаженной шее, - Или страсть, - знакомая улыбка донжуана. Когда он от нее избавится? Пэтти дернулась, чтобы дать понять, что его прикосновения неприятны. И тогда ладонь с кольцом на указательном пальце обхватила лицо, большим пальцем давя на мягкий подбородок, а остальными касаясь виска. Голову повернули насильно, сопровождая действие ласковым голосом: - Если тебе так трудно оставить в покое Дженифер, то мы можем помочь забыть ее раз и навсегда, - лицо брюнета неотвратимо приближалось к губам Пэтти, отчего она начала панически дрожать и мычать. - Не дергайся, - упиваясь всем спектром страха, Джефферсон еще ближе прислонил к себе Пэтти и вдавил пальцы в ее руки. Дрожь сладка. - Я перестану, - ощущая неимоверную слабость, граничащую с потерей сознания, Пэтти с мольбой обратилась к ним, - Я ни разу с ней не заговорю. - Ни разу? – игриво поднял брови Киллиан, наивно оглядывая мотающую головой Пэтти. - Ни разу, - слезы подступили к горлу, - Я все поняла. Большой палец больно вжался в подбородок. Синие глаза мерцали стальным блеском, намекая на то, что Киллиан был предельно серьезен: - Если ты действительно поняла, то ты с Дженифер не только не будешь разговаривать. Ты не приблизишься к ней ни на шаг, - Пэтти сдавленно всхлипнула, из последних сил стараясь не разрыдаться, - Не станешь ей что-либо писать. И будешь держаться подальше, то есть уходить из помещений, мест, куда она приходит, а также делать все, чтобы в университете с ней не пересекаться. С абсолютно подавленной волей, Пэтти послушно кивала, желая, чтобы мужчины поскорее от нее отошли. И чтобы этот палец перестал вжиматься в гортань. - Ты поняла нас? – мягко вопрошал Киллиан. - Да, - сорвалось с губ чуть слышное согласие. Недостаточно слышное. - Вот и умница, - плотоядно улыбнулся Киллиан и грубовато ударил девушку по щеке, в знак «одобрения». К счастью, жесткая рука отнялась от лица и Пэтти виновато посмотрела вниз. Понимала, что сама виновата в нарушении запрета. И такова расплата: иметь дело с помощниками сенатора. Здесь никого не обхитришь. - Извини, если что не так, - похоже, к Киллиану возвращался непринужденный легкомысленный настрой. Что лишь видимость, на самом деле, - Мы просто выполняем свою работу. Пэтти видела по его глазам, что такая работа ему только в радость. И ухмылка над приглаженной бородой - тому доказательство. Девушка сжала зубы. - Я не буду прощаться, так как надеюсь, что мы еще встретимся. А это произойдет, если ты не приложишь должные усилия и не сдержишь обещание. Ну то есть, - Киллиан примерно прикинул сроки, - в ближайший месяц. Мужчина собрался отходить, но Пэтти, проглатывая слезы унижения и стыда, обронила: - А если она сама ко мне подойдет? Дженифер не оставит в покое резко отдалившуюся подругу и это Пэтти определенно знала. Любительница пошутить найдет новое место и время для «раута». Вот только от сенатора больше ничего не утаится. Блейдел расхотела рисковать. Киллиан какое-то время стоял, задумчиво глядя в окно, после чего открыто посмотрел на Пэтти. - Мы расценим это так, что ты подошла к ней. Долгие 10 секунд насмешливо-синие глаза вглядывались в отчаянный и недоуменный взгляд карих. И Киллиан, убедившись, что Пэтти достаточно проучена на сегодняшний день, дал отмашку напарнику. И сам, поправляя кожаную куртку, спешно ушел из дома. Пэтти уронила голову вниз, осознавая безнадежность ситуации. Тело вздрогнуло. Но печальная гримаса тут же сменилась на осторожную, когда с плеч спали тиски. Мужчина повернул девушку к себе лицом и огорченно улыбнулся. Как бы сочувствующе. - Если мы еще раз увидим вас вместе, то тебе несдобровать, - великодушно заключил Джефферсон и удерживая перед собой девушку за плечи, чмокнул ее в лоб, - Пока-пока. Шагнув за порог, он замер. И подняв палец кверху обернулся: - Ах да! Патриция Блейдел. На последнем своем собрании Вы были по-особенному хороши. Наблюдать за Вами – было одно удовольствие, - ладонь прижалась к сердцу, - От всего нашего коллектива, выражаю гордость за Ваши правильные слова. Вот теперь: пока-пока, - сладкая улыбка добила девушку. И Джефферсон ушел. Пэтти сжалась и зажмурилась, ощущая, как ее сотрясают сдерживаемые рыдания. Напоследок ее одарил прохладный ветерок. Джефф ушел, как и Киллиан – как ни в чем не бывало, беспечно и легко. И когда дверь захлопнулась, девушка упала на ковер и заплакала.