***
Дженифер, сгорая изнутри, решила так: горит сарай, гори и хата. Руководствуясь новоявленным кредо, девушка спокойно дошла до кабинета отца. Темного, пустынного. Полыхал в центре внимания только лишь сейф за непримечательной полкой книг. Дженифер периодически гостила в офисе отца. Мистер Либерти с жадным удовольствием показывал обустройство особняка, самозабвенно глядя на осматривающуюся дочь. Давал возможность посидеть на диване, пока он работал. И однажды (дважды) летом открывал сейф, явно увлекшись каким-то делом. От зеленых проницательных глаз ценные нажатые кнопки не скрылись. И сейчас они жались вновь – под чужими пальцами. Дженифер забрала в заготовленную сумочку деньги, обхваченные резинкой. Двадцать пластиковых карт и приписанные к ним пароли, индивидуальные счета. Девушка ухмыльнулась. Заперла сейф и отперла окна. Смело выдохнула. И прыгнула.***
Не прошло и часа с момента начала Судной ночи, как Стефания решилась подсыпать матери снотворное. Слабо надеялась, что все обойдется. Но договоренность с Пэтти поторапливала. Порошок. Крепкий чай. Печенье. Мама приняла запоздалый ужин со всей добротой в ответ на заботу дочери. Стеша, не глядя ей в глаза, пила свой чай. Мать заснула. Причем очень легко: она явно устала после всех дежурств. Стефания аккуратно уложила ее на диване, накрыла пледом и выключила телевизор. Осталась наедине с тишиной. В окнах серели ночное небо, пустота дорог. Черные силуэты тихо окружали девушку. Стеша безмятежно погружалась в состояние затишья. Но вспоминание о грядущей буре отрезвило. И девушка двинулась на выход. Внезапно, ручка под протянутой ладонью, резко впилась в кожу. Пустилась и дернулась вновь. Нетерпеливый треск заставил Стешу отскочить и прислушаться. Кто пришел?! - Открывайте, Стефания, - повелел Реймонд, закрепляя приказ крепким стуком в дверь. Все три обухом улеглись на встревоженные нервы, и Стеша побежала на кухню. - Мама, - шепнула девушка, растерянно глядя на умиротворенное лицо дремлющей женщины и на путь отступления. Стук угрожающе пронесся по коридору. - Любопытно поинтересоваться, - стены пропускали приглушенный вкрадчивый голос Тома, - Стефания, если вдруг ты слушаешь, а мы уверены, что слушаешь, то открой дверь и соизволь сказать, где Дженифер? Реймонд согласно кивнул и отвернулся к двери. Постучал: - Это лишь разговор, не надо переживать. И не стоит вынуждать нас вламываться в Ваш дом. Дженифер исчезла? Стефания неопределенно нахмурилась. Пробежала на кухню. Вряд ли они будут убивать мать, если не увидят необходимой дочери. Стефания на скорую руку написала записку. Свет Луны смешивал все буквы в синей темени, но все же прочитать можно было: «Мама, я на ночь убежала к протестантам. Прости. Люблю тебя». Кривое сердечко запрыгало на листе, пока Стеша на носках перебегала в гостиную. Записка оказалась на журнальном столике. Ноги понесли девушку сквозь неприветливый грохот к комнате мамы. Нелегкая-то точно занесет убийц в ее покои. Первым, логичным делом. Трудно сказать, сколько утекло минут дипломатичности гостей. Проще заключить, что выломали дверь за одну, а девушку нашли – за две. Стефания притаилась в гардеробе матери. Белые палочки створок скрывали ее, пусть одежды не висело много. Свет Луны комнату благосклонно обходил, и девушка этим пользовалась. Том в хладнокровном равнодушии прочел записку. С неким отвращением разжал пальцы, позволяя бумаге опасть на ковер. - Слабоватое вранье для очень скрытного фоторепортера. И мужчины, естественно, принялись ее искать. Стефания вжалась в твердую панель. Сероглазый взгляд впивался в мельтешение теней за дверью. Всё внутри дома озарилось светом, поэтому она могла видеть чужие тени, слышать преспокойные шаги по ламинату. Двери скрипели, хлопались. И та самая «нелегкая» принесла в комнату матери - Криса. Юноша включил свет легким стуком пальца по рычажку у двери. И осмотрел широкую кровать, прибранные тумбочки и чистейшие полы. Мама Стеши ценила чистоту. Лениво прошел до окна, раскрыл шторы. Вдохнул глубоко-глубоко. Девушка закусила губу, молясь, чтобы он не услышал ее дыхания. Кристофер отошел от окна, тронул балерину на прикроватной тумбе и отшельнически побрел к двери. Крепкая рука накрыла тарец, чтобы отодвинуть полотно… И закрыть. Что он задумал? Стефания расширенными от напряженности глазами следила за парнем. Он развернулся и сразу обратил взгляд на шкаф. На лице юноши пробежала тень догадливого озорства, впрочем, сменившегося сморенным безразличием. Тот неспешно подошел к шкафу. «Крис же не дурак»: запоздало вспомнила Стеша. Но не успела от досады закатить глаза: Крис спокойно отворил дверцы и.. одарил ее глубоким молчанием. Он словно застыл. Стефания вторила его поведению и, кажется, забыла, как дышать. Сейчас он ее сдаст. Кристофер неотрывно смотрел своими большими глазами и едва заметные движения радужек свидетельствовали о том, что он рассматривал девушку. Она давно не видела этих глаз: отвыкла после жестокого насмешливого взгляда. Теперь Крис не казался уязвленным ее выходкой, обманом прошлой Ночи. Юношу словно терзали воспоминания и какие-то горькие чувства, потому что именно горечь виднелась в карих глазах. Горечь и... Нежность? «Играет» - трезвая мысль подло отмахнулась от добрых намерений юноши, и Стефания стояла, боясь двинуться. Нарвется на его ответные действия. Высокий ворот черного свитера придушивал: и юноша медленно подцепил его пальцем, чтобы ослабить резинку. Проморгался, глядя куда-то вниз. Сейчас крикнет своим. Крикнет... Тот сделал глубокий вдох и тихо, отчетливо промолвил Стефании: - Не выходи отсюда до конца Судной ночи. Что бы ни было. В серых глазах мелькнуло облегчение, и следом мчалась настороженность. Стефания плотно сжала губы и нахмурилась. - Что, сам поразвлечься хочешь? «Жалко выглядишь, Стефа… Хорошая девочка. Сегодня я оторвусь по полной программе, возьму свое по праву. Не надейся спастись от кары. Я всего лишь займусь с тобой сексом, хочешь ты того или нет». Кристофера привычно не страшила пасмурная проницательность. Напротив, он тепло улыбнулся девушке и тихо ответил: - Нет. Сегодня погибнут только те, кто изначально этого заслужил. Это не ты. - Во второй чисто! - раздалась из-за дверной щели громкая фраза, и словно отрезвляюще стукнула Криса по голове. Он на миг вжал голову в плечи и собой закрыл Стефанию. Шаг вперед и шепот: - Но так считаю только я, не они. Не выходи отсюда. Стефания заметила... преданный? блеск в настойчивом взгляде юноши, и опустила свой. Близость не так приятна после его истязаний. - Я поняла, - тихо ответила девушка, одновременно думая о том, как отстраниться. Подняла взгляд на внимающего Криса и твердо добавила, - Не выйду. - Это для твоего же блага, - тихий голос трепетно дарил надежду в руки недоверчивой Стеши. Повременив, Крис осмотрел девушку еще раз. С чуть большим напором повторил, словно испытывал боль от собственных же слов, - Не выходи, что бы не было. Стефания проводила его озадаченным взглядом. Юноша закрыл дверцы шкафа и стремительно ушел. Сердитый хлопок дверью и досадно-собранное: - И здесь ее нет. Куда могла уйти-то? - Значит, она действительно у протестантов, - протянул Том, невозмутимо покручивая нож в руке. Он утомленно взирал то на пустой коридор, то на мирно сопящую женщину на диване. Ее присутствие волновало ровно так, как ближайший книжный шкаф. Никак. - Бейсбольный клуб, - уверенно отчеканил Реймонд и ушел из дома, унеся не только себя, но и приятелей. Стефания проводила их осторожным взглядом за ширмой жалюзи. Машина отъехала. И когда сиена на миг впилась в нашедшиеся глаза, палец отнялся от панельки - Крис. Та щелкнула, оставляя Стефанию наедине с собой. И с чудом выжившей мамой. Выдох. Тягостный-тягостный. Стефания осела на постель. Она всего лишь собиралась уйти в Судную ночь, оставив дом позади. И в нее получилось уйти, оставшись дома.***
Цвет пасмурной ночи, впитавшей отблеск медных фонарей. Голые стены высокого отеля неприветливо мокрели. Туча брела рядом с Орегоном, обходя мимо популярные районы убийств. И с лихвой поливая спальный. Пэтти оглядывала серые капли, вслушиваясь в ритмичную барабанную дробь. Спокойствие. Не идеальное, стоит признать. Девушка ждала Стефанию. Рука аккуратно закрыла шторку рядом с дверью и Пэтти прошла по узкому коридору в компактную комнатку. Теснота не смущала. Разве это важно, когда на кону жизнь? Обменивать ее на удобства Блейдел не собиралась. Поправила бретель шелкового, розового платья, лепестками спадающего на колени, и села за пустой стол. Не осмысленным взглядом вперилась в выключенный телевизор. Рядом темнел экран смартфона, скрывая сообщение Стеши «Всё, я выхожу». Пэтти понимала час метаний подруги. Но слов о выходе она ждала больше всего. Маркус не подъехал, это, по его поручению, должна была сделать Елена. Пэтти отчего-то сомневалась, что женщина выполнит приказ Маркуса. Если у них вообще сохранилась иерархия после распада протестантского кружка. Но это же помощь для Стефании. А не для предательницы-лидера. Утешение гладко стелило уверенность в том, что Елена привезет Стешу до отеля. Оставалось ждать. И наконец прозвенела резкая трель. Раз, два. Патриция соскочила с места и легким перебегом добралась до двери. Привычка заставила посмотреть в глазок. Когда зрению удалось сфокусироваться, Пэтти так и застыла: с полуулыбкой на губах и горящим взглядом. Огонь мертвел, гас с каждой секундой. И с каждой ужимкой Феликса, который изучающе оглядывал обшарпанные стены по бокам двери. Наслаждался молчанием. Плечи стягивал твидовый пиджак. Снаружи веял промозглый ветер. Как он узнал?! Внезапно в дверь постучались. Пэтти отпрянула, судорожно ища в квартире, где спрятаться. Не дыша, она пробежала к шторе. Нет. Заметалась. Под диван? Смешно. Тогда в маленькую комнату, предполагающую уединение в обнимку с рабочим столом. Только ноутбука не хватало. И Пэтти, задержавшись у пустого шкафа, упала за стол. Именно упала – от тревоги не держали ноги. Поджала их. Господи, как глупо! А что делать? В этой квартирке даже ножей не было! Феликс не должен был ее выследить. Девушка добралась окольными путями до этого места, чутко озираясь, чтобы ее не заметили знакомые глаза. И сейчас Феликс терпеливо стучал кулаком по полотну. После чего в ход вступило выламывание двери. Что-то громко треснуло. Девушка застыла. И сорвалась с места, рискуя быть увиденной в проходе. Она отбросила штору, запахнула ее за собой и открыла стеклянную дверцу окна. Она вела в открытый коридор отеля. Влажность и прохлада приняли девушку совсем нерадушно, но что теперь. Пэтти вынужденно покинула укрытие. Обман должен сработать. Редкие огоньки в домах веселили серо-черный пейзаж. Фонари медью освещали некоторые дороги. И все это так далеко… Пэтти бросила взгляд вниз: восемь этажей. Перила шатко отделяли бетонный пол от воздуха. Или свободного полета вниз. Узкий, но длинный проход спасительной канвой тянулся до лифта. Позади, даже сквозь стекло, услышался грохот. Феликс выломал дверь. Пэтти на цыпочках побежала по проходу. Волнение клокотало под грудью, в целом, оставляя рассудительность на месте. Девушка боялась стать пойманной, но и была готова этого избежать, просто ухватившись за четкий мысли. Инструктажами действий те пролетали в голове. Приказами. Просьбами. Советами. Всем. Блейдел не замечала колких игл, которые дождь вонзал сквозь шелк платья. Он залетал метко в проход, моча его и без того влажный пол. С верхнего нависающего коридора кое-где текли ручьи. Падали вниз, на землю. Девушка стремглав бежала к лифту. И примерно за четыре метра до него, заметила, что его створки открываются. В кабине стоял Киллиан и невзначай почесывал большим пальцем свою бороду. Синие глаза тотчас схватили светлый объект в розовом пятне. Нахмурившись, Киллиан разглядел искаженное испугом лицо и застывшие в полете руки. Пэтти, очень медленно их отпуская, повернулась и припустила назад. Брюнет хохотнул, довольно улыбнулся и вышел из лифта. Розовые шелка юбки и рукавов юрко заплясали вдалеке. Быстрым шагом он стал нагонять Пэтти. Прямо стоял тупик из бетонной стены. Девушке ничего не оставалось, кроме как сброситься с этажа. Здравомыслие ли или вера в лучшее тормозили спонтанный поступок. Но он был бы куда гуманнее, чем помыслы мужчин. Пэтти решила вернуться. Феликс, наверняка, быстро обрыскал всю квартиру и, обидемвшись, ушел. Тишина за дверью только это подтверждала. Без скрипа и шороха девушка проникла в апартаменты. Прислушалась: ничего. Феликса девушка не видела. Как же хорошо… закатила она глаза и остановила боковой взгляд на комнатке, из которой вовремя выбежала. И, наверное, это ее спасло от облегченного громкого выдоха. В середине пустого куба стоял темный силуэт мужчины. Как же хорошо, что Пэтти не включала свет! Мужчина был повернут к ней спиной. Какие-то дешевые светодиодные подсветки освещали периметр комнаты, в которой стоял Феликс. Он опустил голову, что-то увлеченно печатая в телефоне. И Пэтти увидела, как его рука незатейливо вертела ее разблокированный смартфон. Гад. С внутренней мольбой она на цыпочках сделала пробные шаги до дивана. Феликс ее не видел, не слышал. Только повернуть голову – и вот она, как на ладони. Мужчина явно упускал возможность поразвлечься. Пэтти было не до язвительности, чтобы отвечать на собственные мысли, поэтому она тихо ступала вперед. Носки касались линолеума, скользили, твердо прижимались к полу. Казалось, весь путь до двери легкие не работали. В них не поступал воздух. Что это за опытный убийца такой, если не смог обнаружить девушку прямо за своей спиной? Где хваленное чутье? С ним все в порядке. Пэтти вышла через пустой прямоугольник, увидела лежащую дверь. Шаг, еще шаг, и еще. Не верю в свое счастье… Бег. Пэтти сорвалась с места и что есть мочи припустила к дальнему лифту. Надо гнать отсюда прочь. Пустая серость, мокрые от дождя полы и крыши. Все совсем-совсем пусто. Но точно не как на душе Пэтти, бегущей по открытому коридору отеля. Ее переполняли эмоции и хладный рассудок их гасил. Мышцы бедер с непривычки болели. Или от внутреннего напряжения. Но не взирая на спазмы, Пэтти бежала. Поворот. Внезапно от черного высокого столба отстранилась тень. Широкоплечий мужчина, судя по силуэту. Пэтти ошарашенно встала, глядя как незнакомец выходил из тени. Глаза по кукольному моргали. Неужели ее так просто облапошили? Еще один? Тусклый свет упал на тяжелые брови, серые проницательные глаза. Туманная печаль, знакомая непрогибаемость. Во вздернутых вершинках верхней губы читались упрямство и истинное удовольствие от встречи. Джефферсон перекрыл собой проход, не торопясь настигать девушку. Пэтти наконец закрыла рот. Что делать-то? Мужчина лукаво повел плечом. Приветливые нежные нотки его голоса хитро зазвучали сквозь шум дождя. - О, милая мисс Блейдел, здравствуйте! От кого убегаете, позвольте спросить? Клыкастая улыбка расценилась Пэтти за оскал. И верно. Теплый шарф заместо аскота, плотный костюм-тройка, серебро часов. Блейдел продрогла: ее зубы клацнули. Непроизвольное движение челюсти мужчина уже не видел: Пэтти помчалась назад, понимая, что оказывалась в ловушке. Увидела впереди насмешливый дуэт. Ну как насмешливый... Жестокий. - Пэтти, - игриво проорал Феликс, сгибаясь, как мамочка на детском утреннике, - Иди к нам, - похлопал по коленкам. Киллиан вслед за ним вышел из ее номера. Бесстрастным изваянием стоял, глядя: а что будет дальше? …Западня. Пэтти стала хвататься за каждую дверь, пока Джефферсон смиренно отшагивал свой путь до девушки. Заперто. Заперто. Заперто. Теряя надежду каждый раз, Пэтти ее приобретала, хватаясь за новую ручку. Ну ей же может повезти! Ну может же! Ей повезло. Одна дверь – за пять полотен до смертельного дуэта – послушно впустила девушку внутрь. Видимо, кто-то выезжал и забыл запереть на ключ. Пэтти наперла на дверь, чтобы та открылась. И темнота скромных апартаментов проглотила девушку. Никаких окон, балконов. Пэтти боялась этой темноты. Безысходной. Удар по стенке и весьма удачно по щелчку. Зажегся свет. Пэтти бросилась к двери и сильнее надавила. Ключа нет. Нет! Как спрятаться? Девушка слышала приглушенный смех. Господи, неужели они пришли развлечься? Потешить самолюбие, удовлетворить свои желания, наплевав на договоренность? Чем Пэтти провинилась? В рамках этого года? Из приоткрытого рта раздался невнятный сдавленный звук, пока лицо исказилось в страдальческой гримасе. Руки слабели и тело рефлекторно нажало на дверь, чтобы садисты затруднились войти. Пэтти понимала, что не сдержит ни их, ни слезы. И тихо приговорила: - Уйдите, уйдите, пожалуйста... Глаза закрылись, но темнота не спасала, ровно, как и мольбы. В дверь постучались, чтобы потом вежливо, мягко поинтересоваться: - Извините за беспокойство. Вы не видели, здесь пробегала девушка? Мы потеряли ее из виду, мы просто хотели поговорить... Издевались. Тому доказательство тишина, словно от беззвучного смеха за дверью. Феликс захрюкал. - Эээу? Кто-нибудь есть? – терпеливо вели свою игру садисты. Пэтти не открывала, упрямо поджимая дверь. Но, к ее ужасу, ручка резко дернулась вниз и полотно надавило на нее, впуская чужого человека внутрь. Девушка уже не отдавала отчета в своих действиях. Страх съедал изнутри, позволяя рассудку теряться в безумстве. Пэтти встала напротив мужчины. Веря в то, что ее пожалеют (да у нее Иммунитет, черт возьми!), девушка вцепилась в теплые предплечья, укрытые мягкой рубашкой, и легонько надавила пальцами вперед. Она говорила. Пыталась. Но не могла. Слезы мешали, и девушка всхлипнула, предаваясь искренним и неудержанным рыданиям. - Пожалуйста, уйдите. Мужчина неторопливо сделал еще один шаг, минуя порог. - Нет! Крик. Последующие моления Пэтти тонули в рубашке, запутываясь в пуговицах. Пальцы вжимались в плоть, но навязчивое чувство неотвратимости лишь подчеркивало беспомощность Пэтти. Она плакала. Внешне объятья спокойны, но на деле - полны сопротивления. Джефферсон возвышался и ни на шаг не отступал, немного даже напирая на девушку, плачущую у груди и бессмысленно отталкивающую его назад. Если вялое надавливание слабых пальцев можно считать толчком. - Успокойся. Он хладнокровно схватил ее плечи и заставил на миг отстраниться. - Мы не забавляться с тобой пришли. По приказу Либерти мы должны тебя к нему доставить. - Почему не наоборот? – пожаловался Феликс на заднем плане. - Потому что не время, - ни капли не иронизируя, Джефферсон смирял девушку внимательным взглядом. Патриция раздраженно вытерла влагу под глазами. Что за слабость? Так, так… они сейчас не будут нападать. - Оу… - томно протянул Киллиан, опираясь плечом на дверной каркас, - Патриция Блейдел так нас боится, что плачет как маленькая девочка? Ласка весьма издевательски провела своей лапкой по носу. Девушка упрямо уставилась на Киллиана, показывая, что уже не распускает нюни. Да кого угодно напугают вооруженные люди, загоняющие тебя в тупик. Пэтти всплакнула от ситуации беззащитности, нежели от их угрожающего напора. Потому что дай ей нож… Один глаз хитро прищурился, и Киллиан слегка наклонился вперед: - Ой-ей-ей, само упрямство. Не находя объяснения особенному отношению Киллиана к своей персоне, Пэтти проигнорировала игривость. И обратилась к Джефферсону: - Зачем я ему понадобилась? Я не нарушала договоренности. - Ну еще бы ты нарушила, - вдохновенно подколол Джефферсон, - Обычно наши воспитательные беседы прочно входят в головы, особенно в такие… привлекательные, - самозабвенно провел ладонью по виску Пэтти. Она отстранилась, слегка надменно поглядывая на мужчину. «Не трогай меня» - читалось в огне темного взгляда. - Зачем? Джефф устало закатил глаза и наконец ответил. Не любил прерывать игры серьезной формальностью: - Чтобы спросить, где Дженифер. Пэтти нахмурилась, вжав голову в плечи. - Как где? У него, - уверенность сквозила в грудном голосе. Вменяемому взгляду мужчины явно поверили. Вот только… Их верой сенатора не устроишь. - Она сбежала. Пояснение Джефферсона улеглось в голове озадаченной Пэтти. - Пойдемте, мисс Блейдел. В беготне мы потеряли драгоценное время. Ее плавно вывели за порог. Послушность продиктована соображениями здравомыслия. Бежать – догонят. Нападать – скрутят. Встать на месте – подвинут. Или сами донесут. Пэтти чутко охватывала полем зрения и восприятием настрой мужчин. Вроде спокойные, исполнительные. Настроены они по-деловому и слегка игриво. Бояться пока нечего. Брюнет нагло встал напротив Пэтти, касаясь ее груди краями кожаной куртки. Приходилось приподнимать подбородок, чтобы выдерживать его двусмысленный взгляд. Растрепанные волосы торчащими хохолками должны были портить вид мужчины. Но такое лицо - ничем не испортить. Киллиан, лучащийся будто бы от самой этой мысли, деликатно подхватил локоть девушки. - Позвольте сопроводить Вас до машины, Пэтти, - синие глаза ищуще рыскали в карих - в поисках страха, смущения, но девушка нагло резанула по ним в ответ и отвела взор. Губы плотно сжались. - Я не понимаю, о чем нам разговаривать с сенатором. Я не знаю, где Джен и куда она побежала. И вообще, может быть, я здесь хочу остаться? - бурчала девушка, недовольно подергивая руками. Лишь бы сквозь ткань не ощущать тепло горячих и чужих рук. Джефферсон занято захлопнул дверь и повел Пэтти вперед. Феликс беззаботно поскакал впереди. И наконец, он остановился и чуть посерьезнел. Троица дошла до него. - Вообще я сомневаюсь, что тебе здесь так нравится, - принялся умничать Феликс, делясь своим экспертным мнением. Зеленые глаза саркастично поблескивали в полутемках, выразительно оглядывая то Пэтти, то отельную стену, - Сенатор всегда найдет, о чем поговорить, а с тобой так тем более. Не о Джен, так о прошлых грешках. - О прошлых грешках? – переспросила Пэтти. Недоверчивый прищур встретился ликующей улыбкой мужчины. - Ну естественно, - значимо моргнул он и двинулся чуть впереди них, - Ты – достаточно яркая фигура в Орегоне, переступившая ему дорогу. Чего таить, - интонация повысилась в такт клюнувшему пальцу, - И нам переступившая. Мы, к твоему сведению, этого не прощаем. - Да я Вас прощать и не просила, - расхрабрилась Пэтти, ведясь на псевдо-доброжелательный тон собеседника, - У меня была договоренность с сенатором, а не с вами. Я ее не нарушила. - А, так вот оно как… - задумчиво глядя перед собой, пожурил Джефферсон. - После предупреждения не нарушала, - твердила девушка. Они встали в лифте. Джефферсон нажал на кнопку, и Киллиан тесно налег на девушку. Случайно. Ей пришлось отступить к Феликсу. Тот с интересом склонил голову и не упустил возможности обнять ее руками. Створки закрылись. - Подкатываешь ко мне? – мечтательно пробормотал он, кладя подбородок на ее макушку. Пэтти бессильно расслабилась, понимая, что спустя пару этажей ее отпустят. И одарила Киллиана многозначным взглядом. А-ля лучше стоять в захвате шутовских рук, чем его касаться. Брюнет искоса поглядел на нее и казалось, вот-вот хмыкнет, но… Створки отворились. Феликс разочарованно выдохнул, чмокнул голову девушки и подтолкнул ее вперед. - Иди давай, не подкатывай ко мне. Отельная пустошь отбивала капли на асфальте. Джефферсон шел равномерно и тихо, Киллиан – вальяжной походкой, чем-то до безумия довольный. Феликс подбежал к машине, чтобы открыть двери. - Это ты для нас приоделась? – с ухмылкой донжуанствовал Киллиан. - Нет. Я вас вообще не ждала, - в эту секунду Пэтти искренне порадовалась, что на щеку упала кудрявая прядь. Отсекла этого мужчину в поле зрения. Брюнет тотчас отвел прядь ее за ухо. - Никогда не спрячешься, - и подмигнул. Патриция ощутила холодок по спине. И это зловещая дрожь преследовала ее до конца Судной ночи.