В воздухе сверкнула бабочка

Пышная прядь бросилась за спину, оставляя позади Елену, перманентное недоверие и машину. Пэтти легким шагом вспорхнула на крыльцо. Деловитый осмотр по сторонам. Никого. И девушка, мерцая голыми светлыми ногами, побежала дальше. Шелк гладкими листьями ластился к коже. Сосредоточенность вела по коридорам, давно изученным по картам. Как же давно это было… Темноту прорезали стеклянные витрины, выдающие лунную ночь с головой. Подсвечивающиеся плакаты. Пэтти добежала до офисного зала Либерти. Взяла за рекламным щитком ключ и быстро нажала на ручку. Неосознанно. И та поддалась. Пэтти удивленно воззрилась на отворившуюся дверь. Громадные потолки пустого зала с книжными стеллажами и окна, что поддерживали потолок. Зал погибшего врага. Девушка вошла, прислушавшись. Может, кто-то здесь ходит? Легкая хмурость и хлопок дверью. Громкий. Чтобы если что враг выскочил, а она успела побежать. Все-таки выход прямо за спиной. Окликать глупо, думалось Пэтти. Белые тумбы с вычурными вазами, выпирающие стеллажи и длинный стеклянный стол посередине. Проходя по ковру, девушка взглянула вправо. Портрет Карлхайнца. Не собираясь медлить, Пэтти сделала все по инструкции Джен. Она открыла в полутемноте сейф. Одно пиканье кода в тишине напрягало, поэтому пальцы скорее жали нужные цифры. Щелчок. И серая дверца тяжело открылась. Пэтти прищурилась: вот они, черные коробки. И купюры. Задумавшись, она погружалась в тишину, растворялась в ней. В комнате, тонущей в синем цвете темноты и лунных проблесках. Раздался кашель: плечи нервно дрогнули. Кашель не ее. Легкий и намеренный, чтобы обратили внимание. Пэтти замерла, понимая, что не слышала ничьих шагов, скрипа двери. Выходит, кто-то здесь был изначально. Девушка отольнула, ища источник кашля. Взгляд вправо. Из-за тумбы, прятавшей за собой недоброжелателя, вышел Киллиан. - Вы… Пэтти замешкалась, выпячивая глаза. Безотрывным синим взглядом он упивался этой заминкой и словно кот, подходил к двери. Мягко, уверенно и вразвалочку. Всё, чтобы замкнуть дверь. Шатенка смекнула о ловушке тотчас, и покрутилась в поиске выхода. В легких застыл воздух: выйдя из-за другого стеллажа, Джефферсон оперся на полку локтем. На нее показательно улеглась книга. Растерянные карие глаза живо перебегали по стенам – никакой двери. Архитектурный план их и не предполагал. Пэтти вернулась взглядом с Киллиану. Уже более медленно и опасливо. Щель в двери достигала полметра. Пришлось побороть дурацкий барьер: - Елена, - мелодично и звонко крикнула Пэтти. - Меня вообще-то Киллиан зовут, - игриво ухмыльнулся тот. Не выдержал: рассмеялся. Она вспомнила, что они делали с девушками. Так, Киллиан предательски запер дверь на ключ, не отрывая нахального взгляда от Пэтти. Щелк-щелк - зубцы дважды громко прокрутились в скважине. Крик Елену так и не настиг. Перед глазами мелькали сцены, нарисованные в тот визит мужчинами. Пэтти рисковала умереть от жуткой расправы. Джефферсон, спокойно размахивая руками, прошел к окну. Нет, нет, нет... Растерянно озираясь то на первого, то на второго, Пэтти решала, куда бежать. Но пространство давило: хладная свобода за стеклянной стеной - огромным окном, благодаря которому лунный свет падал в синь офиса. Вырваться бы отсюда... Досада с размаху разбивалась о прочное стекло. Пэтти часто задышала, стараясь не выказывать паники. - Еще раз здравствуйте, дорогая наша Патриция. Джефферсон тронул основание лампы, и она осветила стол белым. И мужчина опустился на кресло, чтобы изучить разбросанные бумаги. Они здесь были задолго до нее. - Больше ты никуда не уйдешь, - проникновенно пообещал Киллиан, закидывая ключ на верхнюю полку, - Ах, - прыгнул он и обернулся на протестантку. - Что бы вы не задумали, Либерти поручился о моей безопасности. - Да черт с этим Либерти, - весело хмыкнул Киллиан, плавно вышагивая к Пэтти. Он выразительно размахивал руками, - Его нет, он умер. И все поручения умерли вместе с ним, дорогуша. Да, мы знаем, - силуэт в черной кожанке двигался так неотвратимо, что Пэтти не выдержала и отбежала в дальний конец зала. Она схватила книгу и хлопнула ею по вазе. Та с грохотом развалилась на осколки. И девушка подняла острый. - Если не хотите отправиться вслед поручениям Либерти, выпустите меня, - команда воспринялась умиленным смехом брюнета. Джефферсон заинтригованно взглянул на вытянутое стекло и ухмыльнувшись, продолжил бегать глазами по листам, - Я серьезно. Карие глаза смертоносно и открыто кричали «Не подходите». - Дорога-я, - пел Киллиан, сменив маршрут в дальний конец зала, - Ты бы не была такой самоуверенной, - губа обиженно поджалась, пока Киллиан мягко кривлялся и подходил, - Я могу тебе напомнить нашу встречу этим летом. Там у тебя было так много хрусталей, и даже нож на столике лежал – а ты не заметила, - широко улыбнулся брюнет, - Но ты не стала действовать также. А смирилась с судьбой, выслушала нас… - Я была не готова к нападению. - А сейчас готова? – суровенько полюбопытствовал Киллиан. Не верил. И не став ждать, Пэтти опустилась вниз, чтобы его руки не поймали в момент выпада. Веером взмахнула кисть, и прямо по мужским пальцам резанул осколок. - Ах ты дрянь, - обиженно проорал Киллиан, прижимая кровавый кулак груди. Пальцы еле распрямились. И Пэтти словно зараженная адреналином, занесла осколок еще раз – в ребро брюнета. А Джефферсону нормально – наблюдал. Киллиан отскочил, и Пэтти выпрямилась. Она решительно защищалась. Мне надо схватить кассеты, достать ключ и убежать. Но если убийцы останутся в живых, вряд ли это позволят. Киллиан вытер целой рукой нос и с готовностью подначил: - Ну давай, - мрачный взгляд. И скользнувший из кармана кинжал. Он плавно скатился в ладонь, ткнулся и умело сделал круг. Киллиан больше не шутил. Все происходило быстро. Девушка побежала в сторону, надеясь на легкое достижение цели. Но заведенный садист преградил путь – двигался куда быстрее. Кудри всплеснули в воздухе. Пэтти нервно скользнула взглядом по сейфу. - Забудь, - проникновенно приказал Киллиан, - Ты сегодня отсюда не выйдешь. Сосредоточенность. Шаг назад. Нож блеснул заточенным серебром. - В схватке со мной еще никто не выживал, дорогуша. Пэтти настороженно отошла на шаг, следя за ступающим за ней Киллианом. Он напряженно всматривался в карь. Синь напротив убийственно сжирала уверенность в карих глазах. Какой-то жалкий метр. Выдох, вдох – такие громкие в ушах. Комбинации ударов кружили сознание: и Пэтти расчётливо угадывала ответ на каждый выпад. Она справится, да. Девушка упорно ждала, что кинжал резко бросится в воздух. Что рука вот-вот дрогнет. Но Киллиан с ревом сделал прыжок и больно пнул по руке Пэтти. Кисть словно выдернули из руки. Девушка крикнула, упала на пол: она бы уронила и стекло, да оно давно вылетело из руки и стукнулось. Пэтти вмиг закрыла себя руками: локти защищали от ударов по голове. Вся сжалась. Стиснув зубы, она ждала от разъяренного Киллиана всего, чего угодно. Так отчего не бил? Он ее победил интенсивным ударом. Неожиданным. Джен бы просто похлопала. Но ее не было. Никого, кроме Джефферсона не было. Пэтти трусливо приподнялась, сразу прищурив глаза. Но Киллиан тяжело дышал и потирал бороду. Возвышался над ней, не бил. Их взгляды пересеклись. И словно сорвавшись с цепи, мужчина злобно схватил девушку за ушибленное запястье и поднял. Швырнул наверх, если можно так сказать. - Убери руку, - рыкнула Пэтти. Киллиан резво прижал к шее кинжал, а Пэтти – к себе. Лезвие больно давило на горло. Но не раздирало его. Пальчики обхватили влажную руку и переместились на холодную кожу. Пачкая куртку в его же крови, Пэтти постаралась вылезти из захвата. Но разве шансы есть? Нет. Хныкая не от плача, а от натуг освобождения, девушка понимала, что ее тянут к столу. Киллиан дышал через рот. Ненависть душила, душила злоба на свою неосмотрительность. - Ляг на стол. - Нет. - Ляг на стол, - громче приказал Киллиан, больно ткнув девушку в горло. Кончик попал точно в гортань, Пэтти поперхнулась. И Киллиан повелительно взял ту за волосы и показал, куда лечь. Острый локоть вмазал точно по чужому ребру. И следуя классике жанра, Киллиан решил угомонить Пэтти любимым способом. Два удара в живот вплоть до смещения органов и кашель. Колени подогнулись, и Киллиан воспользовался заминкой. Рука убралась. И тут же ткнулась пятерней в спину, толкая девушку на поверхность. И Пэтти повержено упала на стекло. Пятки туфелек встали точно на пол, выставляя девушку весьма в невыгодной позе. Читающий шатен и внимания не обратил на протестантку. Живот скрутило. - Твою мать, не глубоко хотя бы, - заботливо оглядывая кровоточащие пальцы, Киллиан приближался к бедрам Пэтти. И когда их коснулась черная джинса, мужчина обтер пальцы об край платья. Поморщился: разрезы жгло. Спрятал кинжал обратно. И затем медленно двумя руками облокотился по бокам от плеч Пэтти. Безусловно, она напряглась, - Сдается мне, ты на патологическом уровне не можешь готовиться к нападениям. - Новый диагноз? – вежливо и участливо встрял Джефферсон. - Приговор. Посмертный. Пэтти сжала кулаки, готовясь все же посопротивляться. - Всеее, - величаво протянул Киллиан, ставя вместо ладоней свои локти. Найдя опору, он пресек подъем Пэтти на корню. От чуть ли не лег. А стекло выдержит? Возникло давление. Девушка напряглась сильно-сильно, но Киллиан ее удержал. - Поздно-поздно метаться. Надо было знаешь когда метаться? - пауза. Пэтти засопела. Глаза покалывало в готовности разрыдаться, - Когда ты бегала между парнями, еще не занимаясь протестантством. Славное время! Продолжала бы себе, но нет. Теперь уж поздно, драгоценная. Как глубоко копали под нее садисты, всю биографию, должно быть, выпотрошили. Зеркально ей же. Пэтти сглотнула, прикрывая глаза. Чужая тяжесть беспощадно укрывала бедра, позвоночник, лопатки. Нога взлетела вверх и опустилась. Бесполезно. Так Киллиана не ударить. Никчемно... И как обвести садистов вокруг носа, победить? Все повторяется, как с Ризом. Пэтти уничтожала мысль. Что ей делать сейчас? Выступать с лекцией по Судной ночи, умело отбирая фразы? Помнится, Риз не оценил. Девушка, лидер протестантов была больше про "переговоры", нежели "убийства". Жаль, ныне слова - не помощники. Волосинки щекотали нос, приглаженную бороду, щеку. Киллиан закипал внутри, стараясь не вырвать этот доставучий клок. Пэтти застыла. Боялась спровоцировать активные действия Киллиана одним лишь шевелением. Из прядок выглядывала светлая нежная кожа - край уха. И мужчина уткнулся в него. Девушка немо скорчилась, ощущая щекотку от горячего дыхания. Ее полуписк сопроводился жестким захватом висковых прядей и дальнейшим возгласом. Киллиан жадно вдыхал цветочные ноты, раздражаясь все больше и больше от щекотания ее волос. Дыхание тяжелело, сбивалось. Громкость его ловилась опаленным ухом, и Киллиан нетерпеливо зацеловал шею девушки. Губы над колючей бородой припадали к тонкой коже. Как же пугала настойчивость Киллиана... И его пассивная ярость. - Оставьте меня, немедленно! - с истерикой воскликнула девушка. Висок ощутил вес сильнее: и голову без спроса припечатали к столу. - Извини, - запыхался, - Я не могу позволить тебе такой роскоши. Он положил кровавый палец на ее губы. Бордо полилось сквозь зубы, касаясь металлом языка. Пэтти замычала от отвращения, смыкая губы и отводя голову чуть дальше от мужской руки. - Фу, - не сдержала. Как же хотелось выплюнуть кислый металл, смешанный с горькой грязью. И Пэтти не сдержала и это: она плюнула прямо в палец, возвращая поганую кровь. - Ах ты какая, - забавлялся Киллиан, после чего обтер палец об штанину и причесал висок кудрявой головы. Повременил. Любовался, наблюдал. Ухо опалилось горячим дыханием, проникшим вглубь и до омерзения овладевшим ею: - Знаешь, как это происходит у животных? Киллиан остановил трепыхания девушки, и переменил положение рук, напирая грудью еще сильнее. Пэтти выдохнула из-за тяжести, напавшей на легкие, но вздохнуть не могла. Киллиан сильно прижимал ее к столу. Устремив проницательный взгляд перед собой, он уверенным движением ладони сгреб толстые пряди. Корни волос неприятно зажгло и защипало, как и в уголках зеленых глаз. Поднимая малоподдатливую голову, мужчина решил ответить на свой вопрос: - Самец ловит свою самку, которую выбрал, - вальяжное пояснение и пауза, чтобы насладиться стоном, застрявшим меж зубов. Пэтти пришлось задрать голову назад, чтобы облегчить дикую боль в оттягиваемых волосах, - Наваливается на нее со спины, и делает вот так, - чувствительной кожи бедер коснулась грубая джинса. И ее тело против воли стало качать вперед-назад. Не больно, но неприятно. Пэтти свирепо вскликнула и забилась, силясь сбросить его. Но Киллиан словно прилип. С его губ сорвался хрипловатый тихий смех. Острые ногти выворачивающихся из хватки рук царапали чужую кожу, - Самки часто сопротивляются самцам в дикой природе, они подсознательно хотят этого, но и не подозревают, насколько это больно. А больно знаешь почему? - последнее слово прозвучало натужно, потому что Пэтти резко толкнула Киллиана плечом. Мужчина, видимо, применял не полную силу, поскольку на этот выпад ответил большим выпадом. Невероятная чужая сила прижала, вмазала в стол. Грудь больно сдавило и Пэтти сжала зубы, стараясь подавить всхлипы: - Потому что самец вцепляется клыками в ее шкирку, дабы она не повредила его в момент... слияния, - ехидная фраза окончилась паузой, - Клыки входят глубоко в плоть и задевают жизненно важные сосуды. Самка застывает, - Киллиан склонил голову к свободной от волос светлой, гладкой шее. Нервы во всем теле болезненно дрогнули, когда пальцы натянули волосы в сторону. Как марионетка на предательских нитках. И онемевшая Пэтти протяженно дрожаще воскликнула: нога затекла, грудная клетка сжата и в заломанные руки словно не втекала кровь. И волосы... - И самец, не спрашивая разрешения, входит в нее. И вгрызаясь в шею, контролирует и чувствует всем телом, как понявшая все самка начинает выкручиваться. Но она уже не может, пока он не закончит. Через час, два, - влажный шепот снова стал закрадываться в ухо, выбивая из глаз печальные искры, - А она, испытывая боль, сопротивляется, кричит, но сливается с ним в одно-целое. Потому что такова природа. - Хватит, замолчите, мне противно, - причитает Пэтти, жмурясь и отворачивая голову. Но тут случается резкое и странное. В оголенный кусочек шеи впивается ровный ряд твердых зубов. Они сжимаются и сжимаются. В легких спирает остатки кислорода и, словно пойманная рыба, девушка хватает ртом воздух, чтобы закричать. Неожиданность укуса сбила с толку. Киллиан глухо усмехнулся и деланно свирепо потряс головой, не выпуская из зубов кожу. Пэтти завизжала: боль пронзила шею. Зубы беспощадно погружались глубже, разрывая плоть. И девушка с ужасом поняла, что между челюстями Киллиана ее артерия. Рванный звонкий стон сорвался с губ, и выказывая полное подчинение, Пэтти расслабила тело. Лучше так, он закончит пытку... Киллиан, естественно, почувствовал данную перемену. И для приличия подержав зубами шею долгий миг, расцепил акулий капкан. Одним движением губ он собрал выступившую из раны кровь и облизался. Довольно закатив глаза, он шепнул Пэтти: - Умница. А теперь спокойно положи руки параллельно голове и стой смирно. После покорно-унизительного выполнения команды, Пэтти вздрогнула. У носа громко шлепнулась кипа бумаг. Джефферсон встал. Он озабоченно выдохнул, уперев кулаки в бока и недовольно потопав. - Черт поймет, где все документы на предприятия Либерти. Обыденный тон словно издевательски подчеркивал, что перед Джеффом ничего не происходило. Пэтти не собираются насиловать, а Киллиан принимает активное участие в том, в чем должен был изначально. Ах, если бы! - Хорошенькая! - ласковый голос опустился вместе с ладонью, потрепавшей волосы. Пэтти ощущая себя уязвимым зверьком заплакала, даже не стараясь скрыть слабость и слезы. Чужие пальцы на миг остановились. Неужели, он пожалел ее? Как же. Пальцы с каким-то другим, поглощающим и пылким чувством нырнули в шевелюру. Тяжелый выдох сквозь нос не сулил ничего хорошего. Пэтти горько сжала губы, глотая слезы и глядя в пустое пространство стола. Сзади начал брякать металл и шелестеть ткань чужой одежды. - А ты посмотри в белых ящиках, - обыденно подсказал Киллиан. - Ах... Точно, - Джефферсон щёлкнул пальцами, оторвав их от волос Пэтти, и поторопился отойти, - Милая мисс Блейдел своим приходом совсем отвлекла меня от последнего неизученного места. Ну надо же. Мужчина нашел то, что ему было надо, принес на стол папки и уселся обратно. И как бы между прочим вздохнул: - Ах, кто бы нам еще все кассеты с компроматом бы отдал… И театрально улыбнувшись, Джефф ловко снял пальцем шарф. Аскот спал. И на светлой коже зазиял шрам, длинной полосой рассекая шею. Судя по расслабленному действию, мужчина показал, что никуда не уходит и постепенно готовится к веселью. Шарф небрежно лег у кипы листов. И тот расслабленно облокотился на спинку кресла. Брюнет позади раздеваться перестал: наслаждался близостью. - Помнишь, что ты нам сказала, когда мы были за решеткой в вашем штабе? - произнес нависающий над ней Киллиан. - Нет... - в мыслях таяли картинки того, что с ней будут сейчас творить садисты. Джефферсон всю дорогу дарил ей недвусмысленные взгляды, а Киллиан уже по-хозяйски клал ладони на ее тело. Кажется, оно все горело от его следов. Ее поимеют с минуты на минуту на сенаторском столе. И судя по неравным силам, сбежать не удастся. Пэтти закусила губу, чтоб не разрыдаться снова. Что за безысходность... - А я хорошо помню. Ты сказала: «Даже если вы сенатору не нужны, то придется принять жестокие меры. По отношению к нему. И к вам, конечно же», - Киллиан припомнил фразу слово в слово. Какое же злопамятное существо. Девушка уложила голову так, чтобы посмотреть на Джефферсона. Найти сострадание, хотя бы намек. Но с прохладцей листая веер бумаг, он серьезно на нее взглянул. Чутко ощутил поиск, чужую надежду. Серые глаза также изучающе глядели в печальные, напуганные и одинокие карие. И в ответ на отчаяние он подарил девушке мерзопакостную улыбку. Пэтти заплакала. Она зажмурила глаза и спрятала нос в плече. И чувствовала, как чужие руки неустанно гладят шелк на талии. Стужа коснулась всех нервов в теле, когда Киллиан принялся поглаживать спину. - Ну наконец-то наша девочка раскололась, а то напрягаться планировала, жестокие меры против уважаемых людей принимать, - ласково успокаивал Киллиан, глубиной тональностью оставаясь отдаленным, непричастным, - А в итоге, жестокие меры примем мы. Рука плотно прижалась к плечу и опустилась вниз по руке. Тепло и плотно. И брюнет вновь налег грудью на Пэтти. Та задрожала и он отчетливо это чувствовал. - Киллиан, я не надеюсь, что Вы меня услышите, - сквозь рыдания слабо произносила Пэтти, - Но не делайте этого. Я Вам отдам кассеты. Все. - Начерта нам твои кассеты? - резонно поинтересовался он, - Ну, они нам нужны... Но это такая формальность... Какие кассеты, когда в наших руках такая красивая, - Киллиан склонился, чтобы меж томно произнесенных слов оставлять поцелуи на ее лице, - храбрая, умная, притягательная, - он закрутил пальцем прядь и презрительно откинул ту в сторону. Небрежно, - девушка? В одном этом жесте, несмотря на ласковый тон, выдавала себя циничная цель. Унизить Пэтти, которая им на самом деле неприятна. Красивая, храбрая, умная - лесть ради лести. На самом деле, мужчины не считали ее какой-то симпатичной, отважной, мудрой. Их злила сама мысль признать заклятого врага - положительным человеком. При этом, внешне Пэтти импонировала их циничным взглядам. Киллиан верно полагал, что она ухожена, чиста, не заражена. А это, пожалуй, главное в их негодяйском плане. Отвратительном, насильственном, зверском. Потому что он уже знал, как все окончит. - Ну и давай быть честными, милая. Ты заслужила это. - Чем? - руки тряслись в ведомой только им пляске. Пэтти смаргивала слезы. - Тем, что твои люди убили наших коллег. Финлэя и Джоша. Весьма зверски и нехарактерно для таких благочестивых праведников, как вы. - Так они же убили, а не я. Джефферсон деловито подоткнул кипу бумаг. - Но это твои люди. Ты их собрала в один протестантский кружок, значит, за них и отвечаешь. Как лидер. Ваша рыба давно заслуживает отсечения головы. - Мы про твою прелестную голову ничего плохого не думаем, не переживай, Пэтти, - игриво подытожил Киллиан, массируя макушку Пэтти, - Ты заслужила наказания. Я уверен, если бы мы убили Джен или Стешу, ты бы тоже за них мстила. Так что, все справедливо, - обыденное заключение и пожатие плечом. - Ни черта не справедливо, - процедила Пэтти, неуемно плача. Джефферсон одарил ее многозначным взглядом, поправился на стуле и сосредоточился на документах. Киллиан водил руками по телу Пэтти, распространяя тепло. Но мороз изнутри пожирал жар от пальцев и оставлял кожу холодной. Поэтому Пэтти никак не могла согреться. И уж тем более расслабиться. - Так что каждый берет свое. Надеюсь, ты успела пожить за свои... Сколько лет? Молчание. Натужное, тягучее. Киллиан нахмурился. И Пэтти разрыдалась. В голос, громко. Плач раскатами разнесся по залу, достигая пололка. И нисколько не трогал струнки душ мужчин. Пэтти забила кулаками по столу, пока Киллиан их не остановил. - Я ненавижу вас. Я ненавижу! - немощно кричала Блейдел. Ей оставался только крик. Киллиан подумал и успокоительно ответил: - Мы к тебе приятных чувств тоже не испытываем. Поэтому находимся в равных условиях. - Куда не плюнь, везде справедливость, - подшутил Джефферсон. Наслаждение сверкнуло в серых радужках при взгляде на девушку впереди, и он принялся отодвигать несколько бумаг. Похотливая лапа забросила шелк выше бедра. - Пэтти, это ты для нас приоделась? Весьма соблазнительно. Мне нравится, - прошептал Киллиан, прекрасно осознавая, что его слова унижают ее не менее касаний. Даже улыбку не прятал, негодяй. Где-то девушка слышала, что при встрече с насильником, при неизбежном исходе, нужно подыгрывать ему. Даже если это его не расположит, задобрит, то смягчит сопротивление. Все пройдет легче и мягче. Пэтти набралась сил и попросила мужчину: - Позвольте, я сама все сделаю, - глаза требовательно воззрились на Киллиана. Искоса. Пальцы мягко легли на выделяющие вены руки. Как же мерзко... Ресницы опустились, пока ладонь держалась за мужскую руку как за поручень, - Я не буду сопротивляться. Пэтти убрала из голоса истерику, требовательность. Осталась лишь флегматичная податливость, тихая как шепот. - Сама? - видно, что он хотел уже отшутиться, наверняка из репертуара юморесок про трассу, но лицо неожиданно тронула тень серьезности, - Погоди. Ты так хочешь облегчить свои страдания? Бровь обвинительно взметнулась вверх. Пэтти растерянно вгляделась в глубокую синь глаз, и поняла, что с этого момента она сама ничего не сделает. - Хахах, - палец потер бороду, - Милая, - сладкое обращение, - Сейчас правила игры диктуем мы. Можешь расслабиться, принять их. Тебе нужно это сделать. И впредь ты будешь играть по нашим правилам, - он довольно осклабился, - Черта с два ты облегчишь страдания. Пэтти потупилась. Всё. - Может, достаточно прелюдий? - Джефферсон отлип от бумаг и поправлял жилет, - Мы здесь не ради слов, а ради дела. Пришла пора платить по счетам. И он поднялся. Пэтти панически заметалась в руках Киллиана, пока он не перехватил их поудобнее. Писк утонул в глубине гортани, но отчетливо обнажал страх девушки. Теперь в руках Киллиана дергалась не бравый лидер протестантов, а самая обычная девушка. Как, однако, легко сдернуть кулисы. Брюнет с силой поднял Пэтти и ухватил ее за запястья, приклеенные к груди. Джефферсон довольно быстро подошел, пугающе быстро, и задернул юбку, впиваясь пятерней в бедро. Пэтти ткнулась в грудь Киллиана, ежась от грубого сжатия. Кожа куртки холодила лоб, нос, щеку. Пауза. Самая тягостная, обволакивающая и жуткая пауза на памяти Пэтти. Шатен подошел, томно проводя пальцем по спине девушки. Она все жалась к Киллиану. И еще один шаг. Пэтти шеей чувствовала прохладное дыхание мужчины. Пальцы нежно коснулись мягкой возвышенности под юбкой. Сердце словно перекочевало в голову: так гулко стучала в ушах кровь. Безысходность давила, жмурила глаза. - Пожалуйста, отпустите, - ревела меж необычайно тихих людей Пэтти. - Нет, - теплым шепотом Джефф отрезал все словесные попытки их переубедить. - Давай туда ее. Резкий кивок на диван для комфортного расположения гостей. И Пэтти потерянно всхлипнула, уже не чувствуя, как ее ведут на растерзанье. Тем временем, Елена выкурила третью сигарету. Терпение трещало по швам. И оценивающе оглянув пустой проспект, села в машину. Кажется, ненависть распополамила драгоценное снисхождение. Знала ли она, что внутри убийцы ждали Пэтти? Нет. Что отсутствие охраны - предвестник плохого, а не привычного? Смутно представляла. Калхайнц всегда был самонадеян и не ставил на своих объектах охрану. Ведь люди – не глупцы. Силы сенатора брошены на выискивание Маркуса и протестантские единицы; вряд ли на новоиспеченную садистку. Да и Маркус приказал привезти ее до офиса, но не увезти обратно. В пылу забот совсем забыл эту важную деталь приказа. Елена, питая ненависть к Пэтти, решила воспользоваться лазейкой в поручении. Пусть сама добирается обратно, как хочет. Уважение к Блейдел испарилось насовсем. Жестко поглядывая на дорогу, Елена нажала на газ. И ее машина двинулась по дороге, увозя вдаль единственного человека, который мог бы спасти Пэтти.

***

- На тебе столько косяков, Джен, что я даже не знаю, с чего начать, - вздохнул Реймонд. Воздух впитал в себя дым. Мужчины спокойно стояли у машин, пригнав одну к другой. Дженифер наигранно горделиво поглядывала им в глаза. Иногда досадливо покусывала губу изнутри. Деловитость о всемогущего, великого Реймонда выбила смешок. - Зато я хотя бы умею признавать чужие ошибки, - плечо поддалось прямо, подчеркивая ехидную искру в глазах. - Весело тебе? – проницательно заметил Том. - Я, правда, могу, - нагло и миролюбиво болтала Джен, - Вот вы, например, сейчас крупно ошибаетесь, тратя на меня время. Можно отпустить – и разойдемся. Девушка дернулась, обернувшись назад. И ее тут же потащила назад сильная рука Феликса. - Куда? – он грыз соломинку, порядком утомившись от всех прелюдий. Не хватило ему разбитой квартиры Пэтти. Надо было разбить нос протестантке. Он подобрал и со средней силой ударил Джен в нос. Она скорчилась, упав головой вниз и держась только на хватке Феликса. Впрочем, тут же откинулась назад, зажав ноздри фалангами. - Че, отца нет, теперь все можно? – злобно спросила та. - А то, - ехидно подтвердил Феликс, одарив ее лукавой, довольной улыбкой. - Да что Вам надо? – вызверилась девушка больше в адрес Реймонда. - Нам нужно знать, где кассеты с нашими видео. И где твои подружки, хотя бы Стефания. Где она, там явно Пэтти, - вразрез враждебному тону промолвил мужчина, мягко пожав плечом, - Но сперва справедливая кара за то, какие вещи нам говорила весь год. Феликс резво соединил сзади две руки, сдавив запястья, когда Джен дернулась. Она нервно улыбнулась им: - Извиняться не буду. Даже не мечтайте. - А мы и не примем извинения. Поздно. На миг Джен покосилась на Кристофера. Тот пялился в асфальт, словно смотрел безумно интересное кино. Челюсти медленно двигались, жуя жвачку. И легкость как медом мазала волнение. Одним меньше. Юноша выпал из всех событий. И все же Джен чувствовала, что он внимательно слушал разговор. Лишь бы она не сболтнула, где прячется Стеша. - Так где ваша кара? А ведь знаете… от мертвой меня будет мало толку, - нашлась Джен, сорвав с неба каплю авантюризма. Бровь поднялась над бесстыжим взглядом, - Убьете меня и так и не узнаете, где кассеты. Реймонд усмехнулся. Оценивающе вперился в шатенку и отошел назад. - Майкл, разберись. Еловые глаза скользнули по безмятежному юноше. Он флегматично моргнул и подошел к девушке. Встал поодаль. Долгий миг слух гладили плески волн - далеко позади. Джен не боялась: она ждала. Живот тотчас скрутило от боли. Невольно из глотки вырвался возглас, тут же застряв меж зубов. Твердая, жесткая рука отнялась от живота. Хвост повис, и девушка видела, как болтаются концы. Подняться. Джен с усилием воли выпрямилась, назло ткнув ногтем в запястье Феликса. Переместил. Майкл бесстрастным взглядом проводил замедленные болью движения. Наслаждался затененной зеленью радужек. Джен захотелось убежать. Прочь, прочь. Потому что Майкл не уходил. Значит… Еще удар. Уже под грудь, делая ушиб по ребру. - Да-да, обездвиженную девчонку бьете. Мужики, - гордость воспряла в саркастичном охрипшем голосе. Джен на чистой агрессии выпрямилась, прямолинейно взирая на Майкла. Ею двигала звенящая злоба. А сама слабо выдыхала воздух. - Ну… Разве Вы девчонка, Дженифер? Мне казалось Вы телохранитель лидера протестантов. По крайней мере, сейчас в моих глазах Вы именно он, - вежливо пояснил Майкл. И улыбнулся краешком губ. - Хорошо, я поняла. Что из меня хотят выбить? - Извинения. - Сейчас! – возмущенно вспыхнула Джен. Она уж было хотела послать вслед гадость, но легкие больно подмялись под кулаком Майкла. Жалобно ахнула. - И так будет, пока ты не извинишься, - мрачно перешел на «ты» Майкл, втолковав ей условие. Джен сознавала, что она не железная. И что каждый удар мог стоить кровоизлияния внутрь. Сломанных костей. Жизни. Отстранившись от ее головы, юноша выжидательно переменил опорную ногу. - Хрен то, - натурально выдавила Джен, боясь дышать. Органы сжимало сдавленной болью. Ей плохо. - Да-а… - беззаботно протянул Феликс, - Это надолго, - хмыкнул. И его руки жестко переменили положение тонких запястий. Чтоб было удобно держать. Джен едва ли не валилась на землю. Веки слабо поднялись. - Напрасно тратите время. - Все так говорят до определенного момента, - объяснили ей сверху, и Джен ощутила толчок в плечо, заставляющий выпрямиться. Несломленная горесть лишь сильнее внушила ей: не извиняться. И Майкл бы ударил снова. Но к ним медленно подползла большая красная машина. Подсветка скакала на лакированных боковинах. И Джен, распознав машину Элайджи, ухмыльнулась. Чему? Непонятно.

***

Стешу съедало волнение: увлекалось каннибализмом. Девушка подскочила с постели, став тревожно трогать кольца. Изящные серебряные обручи крутились без остановки на пальцах. И Стефания замерла. Разве можно забирать эти несчастные кассеты час с половиной? И оружия Пэтти не взяла. Нож, надо было дать нож. А что, если Елена в самом деле спятила и отомстила подруге в машине? И заявит же, что на них напали, а она в живых осталась. Кто докажет? А если их настигли коллеги Либерти?! Сомнения раздирали рассудок. Долго же! - Ай, - сорвалась с места Стеша. Рука сгребла кухонный нож, ключи и девушка опрометчиво побежала на выход. Чувствовала, что с Пэтти неладно. Ее путь сложился относительно безопасно. К слову, судьба подкинула Стеше место перестрелки. Минуя пустые мотоциклы, тела, звездами топящих темную землю, девушка подняла пистолет. Оценивая его тяжесть, блондинка вытянула руки, неправильно обхватывая рукоять и прищурилась. Страх отдачи. И резкий выстрел вдоль проезжей части. Так, Стефания вспомнила, как надо стрелять. Она потрясла пистолет, не тратя время на его разбор. В магазине весело и глухо позвякали пули. Хватит для самообороны. Чувствуя, что делает правильно, не выжидая беды, Стефания побежала к Пэтти. Странствовала меж домов. И чувство правоты придавало сил и легкого быстрого бега. Повороты оказывались пусты, да вот не все. Судьба оказалась щедра на стычку с незнакомыми ей садистами. Стеша летела на всех парах сквозь проем кирпичного здания. Ткань кармана прижимала к бедру оружие. Девушка все переживала, что бы то не сработало, и опрометчиво бежала к цели. И она повернула влево и выскочила из-за проема. Брюнет кружился на одной ноге, совершенно растеряв привычную бдительность. Что может случиться в секунду лентяйства и баловства? И тут, не опустив носок ноги на газон, Деймон ощутил мощный толчок чужого тела. Он потерял землю под ногой и свалился, ошарашенно глядя на ойкнувшее нечто на груди. Из груды светлых прядей высунулось не менее удивленное лицо. В серых глазах промчался страх и явственное желание зарыть конфликт на корню. Пухлые губы приоткрылись в безмолвном извинении. Стеша пару секунд тихо ждала реакции мужчины. Его правая бровь демонстративно поползла наверх. Мужчина удивленно – даже комично - на нее уставился. Необычайно хищные и плутоватые глаза вцепились в миловидное лицо девчушки, посмевшей завалить его на лопатки. - Я, конечно, привлекателен, но не думал, что настолько, - многозначное качание головой и ухмылка. Пришел в себя. - Ой, извините, - смешанно и быстро поднялась с мужчины Стеша. Он не стал, к счастью, хватать ее руками, делать подножки и прочие пакости. Поэтому простое спасительное «подняться» - получилось. Отряхнувшись, девушка растерянно оглядела компанию, занявшую вакантное место на улице. Кажется, это было место ожидания. На площадке темнели три фигуры. Машина весело мерцала бликами в полутемках. Стеша отшагнула в сторону, чтобы отбежать. Ей невзначай преградил путь высокий, стройный парень. Его нависший образ заставил сделать шаг назад – неосознанно, подчиненно. Стеша столкнулась со слегка угрюмым взглядом светлых глаз. - Простите, пожалуйста, - миролюбиво произнесла блондинка, умоляюще глядя на Билла, словно сбила его, а не Деймона. - За что извиняешься? – поинтересовался молодой человек. Его асфальтовый костюм поблескивал атласом, начиная с брюк и заканчивая платочком – напоминанием о давних-давних джентельменских привычках. - Я не хотела сбить… - кисть беспомощно взметнулась на поднимающегося брюнета, - Его… Вас, - да, так вежливее. Деймон игнорировал диалог и бил ладонями по куртке, сбрасывая травинки, - Простите. - А тебя не смущает, кого именно ты чуть не сбила? – покручивая цепочкой и угрожающе подходя, спросил Билл. Стеша оглянула мужчин. На предмет избыточной агрессии. Видимо, она им просто подвернулась под руку, да и явно не была нужна. Курт забывчиво стоя в стороне. Он закуривал сигарету с характерным ему прищуром. Билл подошел так, что Стефании пришлось ему говорить прямо в лицо: - Не подходите ко мне, - аккуратное предупреждение стукнулось об стекло стылых глаз. Он ее проверял на прочность? Стефания отвела ладонь назад, кладя пальцы на хладную рукоятку. Пистолет придавал уверенности. - Я хочу уйти, - осторожно внушала Стеша, перенеся взгляд на Деймона. Он недобро прищурился, разглядывая ее своими цепкими пронзительными глазами. Девушка поежилась, - Не хочу с вами связываться. - Не хочешь связываться? - живо подначил Билл, - Тогда зачем держишь руку на оружии? - Чтобы чувствовать безопасность, - без раздумий ответила Стеша. Повисла тишина. Голубые глаза опасливо стреляли из-под бровей. Волосы с боковым пробором приглаженно окаймляли склоненную вбок голову. Блондинка не шевелилась. Принимала участие в немой борьбе с весьма властным юношей. Какой-то он знакомый… Стефании не мерещилось. Все его тонкие манеры, голос, выверенные жесты – жуткое отражение знакомых убийц. Он явно не лучше их. Все одной породы – богатых безжалостных садистов. Деймон прицокнул, вальяжно подвигав плечами: - Ну теперь ты просто обязана, после такого, на мне жениться. Сардоническая улыбка и серьезный взгляд позабавили бы Стешу, но ситуация складывалась… Деймон снисходительно улыбнулся, видя ее замешательство от шутки. - Расслабься, ты нам не нужна, - черные ресницы подчеркивали бездонно-поверхностный взгляд. Словно Деймон был озабочен мыслями иного толка и Стеша тут совсем не к месту, - Мы ждем одного человека. Хорошее ожидание, танцевальное такое. - Тогда… Я уйду, - нитка напряжения рискнула лопнуть, но Стеша мастерски управляла голосом. Огнестрельная уверенность придавала сил. Что опрометчиво, ведь Билл сразу подметил «лишнее» движение руки и уже давно приноровился сцапать пистолет, который вынула бы девушка. Серые глаза впитывали в себя мнимую расслабленность мужчин. Билл отошел, сжав зубы и змеей гипнотизируя девушку. - Только попробуй выстрелить, - значимо впечатал в сознание юноша и многозначно взглянул на опускающуюся ладонь. Гипноз действовал, даже если гипнозом он не был. - Я не буду, - прошелестела Стеша, отстраняясь от странного дуэта, - И вы тоже не стреляйте. - Мы подумаем, - без единого выражения на лице, но с острой ехидцей в голосе ответил Билл. Веки упали на глаза – последнее, что увидела Стеша, это прищур. Деймон резво вытянул нож из другого кармана. Присвистнул. - Это мы заберем себе, - если это провокация, то напрасная. Стефания спорить не стала. И храбро отвернувшись, побежала по своей дороге. Известной только ей. Сердце скованно стучало: Стеша ожидала предательскую пулю в спину. Но, видимо, мужчины, действительно, держали свое слово. И это главное отличие от сенаторских садистов, меняющих условия игры как перчатки. Судьба подкинула менее опасных очистителей душ. Как же она ошибалась.

***

Хлюп. Хлюп. Хлюп. И сдавленный, мокрый кашель в такт измученным стонам. Но увы, Пэтти купали не в удовольствии. А в жестоком изнасиловании. Снежный свет лампы и луны освещал две мужские фигуры, прижавшие девушку к столу. Подрагивающие пальцы двигались туда-сюда. Кисти сжаты оковами чужих кистей. Ее словно распяли. Мужчины разорвали верх платья: розовый шелк полосой лежал на животе. И длинные полупрозрачные крылья покоились у локтей вялыми рукавами. Внутренняя влага выливалась на стол, пачкала стекло. Из-за долгого и долгого трения репродуктивная система смилостивилась. Пэтти на диване терпела боль от проникновения на сухую. Дважды. И теперь, на столе, выносила боль от растягиваемых стенок влагалища. Неестественную. Рельефный член норовил разорвать узкие стенки. Колкий заход раз за разом выдавливал сдавленное, горестное хныканье. Киллиан определенно создан не для Пэтти, вопреки его мнению. Не «деталь к детальке». Но разве это останавливает? В зале стоял неприличный звук хлопков бедер, хлюпанья и соответствующих стонов. Фрикции Киллиана буквально выталкивали болезненные стоны сквозь рот. А член Джефферсона заталкивал обратно. - Такая девочка еще… А лезет к власти, - слова словно плети. Киллиан стегал ими, не жалея. В перерывах от тяжелых выдохов, продолжал вещать, - Подстилка ты, Пэтти. И всё. Если не имеешь физическую силу, то смирись с судьбой. Прими роль настоящую – жертвы, а не ту которую придумала себе. Лидер протестантов – тоже нам. Рот освободился: Джефф зажал пальцами основание члена, чтобы не кончить. Пэтти ослабленно подняла голову. Рваные выдохи и беспокойство в глазах. Девушка лицезрела самодовольство в синих. С хитрецой Киллиан ждал ответа и упивался уникальным случаем – пялился в глаза жертвы. Стыд плескался в ненависти. Пэтти захотела опереться на локти, пока этот гад даже не прекращал насиловать. И зашипела. - Ой, - его брови выразительно поднялись, - Извини, я.. хотел. Член задвигался под более резким углом. - Аааа, - сдержанно закричала Пэтти, находя в боли – мотивацию подняться и высвободиться. Но на плечи тут же упал горячий груз. - Мы не закончили, - любовно осадил Джефф. - Нет, хватит, - поганые всхлипы… Пэтти ничего не могла поделать со своей хрупкой психикой. Джефф бережно надавил на лоб, опуская голову к столешнице, - Пожалуйста, всё. Он провел головкой по опухшим губам. Слезные капли стали теряться в прядках. Рот раскрылся в спазме от плача, и Джефф плавно ввел член. И медленно задвигался. Незапланированный всхлип: она чудом не подавилась. Девушка изнеможденно ткнулась затылком в столешницу. Превращалась в бессильную куклу (в их объятиях она ею и была). Пэтти унижали. И буквально с мыслью сделать ее уязвимее, грязнее, несчастнее, беспощадно сношали на столе. Пэтти себя жалела и отдаленно понимала, что садисты могли и хотели ее банально поиметь. Осознавала во время выступлений, заседаний, обычных дней. На кон она ставила себя. Поэтому сейчас страдала разве что физически. Если не получилось избежать, надо встречать судьбу храбро. Так почему же она плачет? Член жестче и дальше протолкнулся в гортань. Пэтти лежала так, что голова свисала со стола и затылок бы бился, если бы не «заботливая» рука Джефферсона. Подушка. Под шейной кожей двигался бугорок, что чертовски заводило Киллиана. Кашель разорвал горло. Шатен сжал грудь, как лист бумаги, наблюдая как та мнется под сильными пальцами. Податливо, мягко. Освобожденное женское запястье упало на стол. Отпихиваться? Напрасно. - Терпите, мисс Блейдел. В рот я сношал Ваши принципы. В буквальном смысле, - мягкие мужские смешки меж ахов и выдохов, - Не нравится? Пэтти расслабила горловые мышцы, понимая, что мужчина намеренно вталкивался глубже. Кашель прошел. Смущение от обнажения, от прыгающей груди давно прошло. Еще на диване, когда ей рвали декольте и накидывались поочередно, словно дикари. Киллиан вдалбливался в девушку, оставляя под пальцами синяки. Мягкие бедра пестрели в пятнах. Может, если бы она и была дамой его сердца, он бы вел себя нежнее. Но не в этом случае, нет. В забытьи Киллиан закрыл глаза, концентрируясь на чувствах. Вернее, на одном - колком и мучительном. И приятном. Спустя время он с утробным рыком упал на Пэтти и замер. Тяжесть, вопросительные мысли. Всё? Влагалище заполнилось чем-то горячим и Пэтти поняла, что он кончил внутрь. Кожа ног липко касалась его жилета. Девушка мученически закрыла глаза. Завися теперь только от головы и не видя, что происходило внизу тела, Пэтти продрогла. Ветерок гулял по вспотевшей коже, морозил. Жутко. Головка члена водилась по небу, языку, казалось, стирая их. Солоноватый вкус чужой плоти усугублял рвотный рефлекс. Пэтти чуть не стошнило в десятый раз. Джефферсон давно хотел овладеть ею, оттого тянул удовольствие. Безусловно, Патриция Блейдел – его типаж. Пэтти замычала, соединяя колени, когда Киллиан вытащил член. Джефферсон сдался: умело скрывая дрожь в теле, он с изнеможденным стоном поднял голову девушки и щедро излился внутрь. Измученное мычание. Он аккуратно вынул член. Серебристая слюна тонкой нитью покинула губу. Пэтти приготовилась выплюнуть гадость, но ее ловко перехитрили. Джефферсон вмиг подобрал девушку так, чтобы она оперлась на локти и сжал тело в руках. Ладонь плотно прижалась к губам. - Глотай. Кулаки в отвращении сжались. Пэтти приглушенно заныла в ладонь, подтягивая ноги. Пока Киллиан отходил, перебирая назад вспотевшие волосы, Джефф повторил: - Глотай. Карие радужки в отчаянии поднялись. Голова задралась, демонстрируя жалобный, загнанный взгляд. Но этот мужчина был непреклонен. Серые глаза мягко и требовательно подбадривали. Насилие – в порядке вещей. Настоящий психопат. Какие же мудаки правят штатом... В горло сползла капля вязкой жидкости, отчего Пэтти заверещала. Она задергалась. И зажатые руки истряслись, когда сработал глотательный рефлекс. Сперма предательски проникла внутрь. - Умница. Ладонь наконец отлипла от рта, и с плачем выдыхая, Пэтти перекатилась по столу. Чтобы избавиться от открытой позы. Закашлялась. Закрылась под гривой волос, желая навсегда отстраниться от ситуации. От стен зала стали отражаться короткие звонкие всхлипы. - Вот так лидер протестантов доказала, что ей отведено место под мужчинами. Не все же под Солнцем быть верно? - издевался Киллиан, отходя от испытанного наслаждения. Ходил, бродил. И потрясывал воротом, чтобы охладить грудь. - Мисс Блейдел, ну что? Вы выбросили из головы мысли о ликвидации Судной ночи? Пэтти даже злобно вынырнула из волос, чтобы заявить ему: - Нет, - и более бессильно, - Какие же вы… сволочи. - Спасибо, нам приятно, - елейно стелил Джефферсон и плавно обходил стол, - Тык, - он игриво ткнул нос Пэтти. Она отдернула голову, прячась в копнах как страус в песке. - Мне больше понравилось на диване, - довольно добивал брюнет, застегивая запонки рубашки. - И мне. Но тут Феликс написал, где поймали Дженифер. Надо торопиться, - показательный вздох, - Жаль, но повторить не получится. Пора закругляться. Душа холодела. Что сделают? Оставят ли или убьют? Дженифер поймали. Сумбур тревоги и желания жить. Но словно напрасного… Подсознание уповало на лучшее. Потому что этим мерзавцам нужно было унизить Пэтти. По сути, ее смерть им доставит мало удовольствия. Как же Блейдел ошибалась. Пригладив пальцем густую черную бровь, Киллиан присмотрелся к девушке. И позволил себе вольность: рука плавно провела от головы к бедрам. Он словно прощался с возлюбленной. Или игрушкой – как угодно. - А теперь, Пэтти, - шелестел он, проницательно глядя на вздрагивающие плечи, - Мы должны очистить наши души. Пэтти подняла голову, чтобы посмотреть на мужчину. Он спокойно кивнул. - Вам не хватило? – влага блестела на разбитых губах, пряди скомкались и пальцы жалко тряслись, впиваясь в стекло. Джефферсон, флегматично повязывая на шее аскот, с интересом взглянул на приятеля. Пышущего здоровьем, бравого и непривычно собранного. - Нет. Зрительный контакт треснул и разбился. Пэтти как в замедленной съемке опустилась на стол. Легла, буравя пустым взглядом пространство. Все-таки убьют. Досада заскрипела на зубах: она не выполнила последнее задание. Не уберегла кассеты, значит, подставила будущих жертв этих убийц. Не уберегла и их. Горькая слеза прокатилась через переносицу и упала на ресницу. Пэтти сморгнула ее. Девушка вновь плакала, но теперь по-другому. Вот что ее уничтожило. - Облокоти ее, пожалуйста, на стол, - просил Киллиан, а сам доставал кинжал и вытирал его серым платком. Шатен исполнительно кивнул и подошел к Пэтти. Взгляд не горел. Они ее сломали. Джефферсон осторожно «собрал» девушку со стола и поставил на ноги. Та тут же пошатнулась, падая к нему на грудь. Вовремя помог. И поставил вялое тело так, как велел Киллиан. - Не сползай, - просил шатен, и в конце концов, положил девушку выше. Босые носки не касались холодного пола. - Пожалуй, я вновь тобой воспользуюсь, - признался Киллиан. Пэтти чуть ли не вздохнула: какая разница теперь? Садист подошел сзади, отбросил остатки былой роскоши – юбку. И провел по бедрам костяшками. Девушка закрылась локтями. Секунда, две… И тут она ощутила толчок. Он был необычен: Киллиан стоял сбоку, а его рука... - Ааааа, - сжалась вся Пэтти. Мягкие стенки изнутри прорезал нож. Тот самый, что острием испробовал кровь Стеши прошлой ночью. Что-то застыло. Не двигаться. Не двигаться. Извращенной мантрой утешала себя Пэтти, понимая, что пальцы мужчины обхватили рукоять удобнее. Грубый конец ткнулся в матку, и очень глубоко вошел в нее. Пэтти завизжала. Усиливая кровотечение, Киллиан безжалостно прокрутил нож. Поворот. Два. И загребя ее волосы, обхватил шею рукой, двигая девушку ближе. Она боялась кричать: болезненный крик застрял в горле. Его подпирал воздух. Она не могла дышать. Брюнет занял удобное положение. Одновременно его пальцы дернули горло Пэтти на себя, а другая рука всадила нож поглубже. - А, - маска мученическими наплывами стекала с лица девушки. Импульсивный вдох - стенки сузились. И кожа насела на сталь, принимая объект глубже. С губ слетало болезненное «А» - даже не крик, а напряженный краткий стон. Возглас - как спущенный курок для сжатия мышц. Прямая дорога к смерти. Господи, он сейчас вытащит и все кончится... Абсолютно все. Киллиан, подавая мягко-вальяжный голос, пустился в рассуждения: - Вот так заканчивают свою жизнь те, кто перешел однажды мне дорогу, - непривычная ласка скакала по словам, пока Киллиан принюхивался к остаткам цветочных духов Пэтти, - Так умирают те, кто не считался с более сильными людьми. И только так может умереть лидерша протестантов - использованная, оприходованная как последняя шлюха и зарезанная. Как самая визгливая и упитанная свинья среди таких же, себе подобных существ, - Киллиан смаковал частое биение жилки под большим пальцем, свое превосходство и редкие звуки, исходящие от Пэтти. Она аккуратно заглатывала воздух и айкала, когда нож входил во внутренние органы, - Ты проиграла, Пэтти. Ты изначально была обречена на такую судьбу. Не тебе соваться во взрослые игры и традиции, заложенные Отцами Основателями. Как видишь, на твою отчаянно-храбрую силу нашлась большая. И это надо было понять еще тогда, когда непринужденно общалась со мной за одним столом на заседании штаба. Ты плохой лидер. Ты никогда не представляешь, с какими монстрами имеешь дело. Ровный ряд зубов сжался. Синие глаза остро и проницательно взглядывали в пространство. Киллиан оставил жеманность в особняке сенатора. Охотясь за деньгами, стал собой. Смертоносным хищником. - Но играть с тобой было занятно, - раскрепощенно заметил Киллиан и не к делу хохотнул. Нож потрясся. Пэтти упала головой на собственные руки, - Прощай, Пэтти. В темноте блеснули перстни - ладонь отошла назад. И струйка крови плеснула за лезвием. Киллиан слез со стола, укрывая розовыми шелковыми лепестками бедра нешевелящейся Пэтти. В карих глазах стояло отчаяние. И огромная пропасть пустоты. Дышать стало легче, но внутри все жгло и жгло. Разжигая огонь, дым боли слезил глаза. Потерянно провожая взглядом Джефферсона, накинувшего на голову шляпу, Пэтти стыла. Она растекалась по столу. Спустя некоторое время стала капать кровь. Бульк-бульк - звонко отпрыгивала от полов. - Ах да, миссис Блейдел. У меня для Вас припасено кое-что, - Джефферсон из большого кармана пальто вынул склянку. Оранжевая жидкость тихо всколыхнулась. Взгляд карих глаз заторможенно и с трудом поднялся ввысь. Что это? - Это духи, - любезно пояснил мужчина, - С ароматом всех цитрусовых мира. Редкий аромат и очень стойкий. Рекомендую, - он хмыкнул под аккомпанемент ухмылки и откупорил флакон. Крышка звонко упала на пол, укатившись под стол, - Так, ну вот почувствуйте каждую нотку... Чуть видимые струи фонтаном взмывали в воздух. И оседали на пол, исчезая на половине пути. Пшик-пшик-пшик. Ноздри защекотало кисловатыми пузырьками. В горле стало стремительно сохнуть. - Нравится? - довольный собой, лучезарно улыбнулся Джефф. И не меняя по-скотски радостного настроя, швырнул флакон на пол. «Бах» лопнувшего стекла ранил слух. Пэтти вздрогнула и поморщилась от боли внутри. Она еле согнула руку в локте и проскользила по столу, чтобы накрыть нос ладонью, - Наслаждайтесь, Патриция. Мужчина окинул прощальным взглядом ее трясущиеся плечи и свисающие, касающиеся пола ноги. Всхлип так и вовсе канул в равнодушные дебри души садиста. Но какую-то струнку затронул. Джефферсон наклонился, чтобы подарить Пэтти последний поцелуй в висок. - Прощайте, мисс Блейдел. Мужчина отошел, не сразу отвернувшись. Так, садисты беспрепятственно забрали из отворенного сейфа деньги покойного сенатора. И кассеты. Убийцы ушли, чего Блейдел сделать никогда не сможет.