Решение вопроса с Эйсой
Эйса была опечалена возвращением Цири и Акеми, а ещё больше её расстроилась, когда заметила Бледный клинок у эльфийки. Их появление и оружие, из-за которого начался в банде разлад, означали, что им удалось справиться Бледной Леди. Но Эйсу также волновало, что стало с Ра’Джирром и Кюром и вообще кто-нибудь выжил, кроме неё из банды? Тан подошла к арестованной разбойнице. Цири хоть и старалась не показывать, что ранена, но было видно, что нос разбит, и то что терпит боль. Цири косметическими средствами замазала лицо, и терпела недомогания, показывая бравый вид, чем невольно вызывала уважение бандитки. — Ну что, Эйса Чёрный Шип, я снимаю с тебя обвинения в убийстве двух бедолаг, — назвала девушка разбойницу по её прозвищу. — Увы, твоя банда приказала долго жить. Эйса не знала радоваться ей или нет, поэтому решила выждать, лишь молча кивнув Цири. — Но ты кое-что забыла, — продолжила Цирилла, показав, личный дневник разбойницы. — Но к большому сожалению, отдать я его тебе прямо сейчас не могу. Эйсу это совсем не обрадовало, там женщина подробно описывала свои разбойничьи 'подвиги'. Хуже и быть не может. Но она ошибалась, у Цири оказались бумаги Кюра, в том числе бухгалтерия банды, прижимистый атаман вёл учёт выплат своим головорезам, указывая кому и за что положена та или иная сумма. Лучше доказательств не придумаешь. — Эйса, ты наследила во всех 9-ти владениях Скайрима, — смаковала удовольствие Цирилла, что на время забыла о травме. — Но ты одна, тюрем много, ты где хотела бы отбывать свой срок. — Надо же у меня есть выбор, — без радости ответила разбойница, коря себя за недальновидность. — Объясни мне, — спросила тан. — Зачем тебе понадобилось, так подробно описывать свои разбойничьи дела? — На будущее, когда разбогатею и закончу с разбоем, напишу мемуары, — разъяснила разбойница. — Разумеется когда срок давности за преступления выйдет, подобные вещи хорошо расходятся. Цири подумала, что многое потеряла, тогда ещё в прошлой жизни. Была в банде и не вела записей. Например, что Крысы остановили карету и стали грабить, а Фалька проявив, смекалку смогла найти шкатулку с украшениями спрятанную в потаённом месте или отнять у баронессы искусно, замаскированное ожерелье, за это получив премию от атамана Гислера. Может эта книга стала популярнее всех книг про Цири, игр и дурацких фильмов, где она представлена в не лучшем свете. Где-то в одном в из миров, есть писатель утверждающий, что это его произведение. Вот бы зайти к нему и поздороваться, наверное удивится, что книжный персонаж стал реальным. Цири положила перед Эйсой бумажки с порциями фишстеха: «Это тебе знакомо?» — Я не принимала эту дурь, — закачала головой разбойница. — Вызывает сильное привыкание. — Что и скууму никогда не пробовала? — строго спросила Цири. — Пробовала, но не это, — ответила Эйса. — Скуума роднее, а этот порошок неизвестно откуда. Цири задала вопрос: «Откуда у вас эта дурь?» Эйса рассказала, что наркотик им поставляла одна женщина, по имени Ригель Сильная Рука, раньше была атаманом банды Сосновой Заставы. Эта новость удивила Цири, душегубка не только не казнена, но и на свободе. Опять Эредин постарался, это как получается, освобождает, пойманных ею преступников. Непорядок. И тут Цири почувствовала резкую боль в боку, она схватилась за больное место, а гримаса искривила лицо. — Болит? — вежливо спросила Эйса. — Тан, вам к лекарю надо. Конечно болит, если нехороший человек топором в бок ударил. Цири подождала, пока бок отпустит и предложила: «Эйса, мне с тобой возиться некогда, я тебя могу отпустить, если пообещаешь больше не разбойничать. Клятв на крови не требуется, достаточно честного слова. Ну как?» Предложение было весьма заманчивым, почему же эту доверчивую дурочку не обмануть. Но что-то останавливало. — А если я нарушу обещание, — решила узнать разбойница, как ей не хотелось на свободу, а надо всё хорошо обдумать. — Повешу на первом попавшемся дереве, лишив тебя Совнгарда, — разъяснила Цири. — Если думаешь, что пронесёт, то сильно заблуждаешься. Эйсу такая перспектива не радовала, болтаться в петле и стать кормом для птиц, а хуже всего, что Тсун в Зал Доблести не пустит. — Не беспокойся, если что, то я тебя пристрою, — продолжила Цири. — Трудоустрою. Нет, уж. Обработка худородной почвы Скайрима с утра до вечера или служба при храме, для Эйсы не подходили, всё-таки заключение в тюремной камере выглядело куда более приемлемым. — Лучше уж в тюрьму, — решила Эйса, сидеть не работать. — Ну и дура. А ведь я могу, тебя ремеслу обучить, — возмутилась Цири. — Станешь полезным членом общества. — Ты со мной сейчас говорить как жрица, — ответила Эйса. — Раз я попалась, так посади меня.Целительница Акеми
Поняв, что разбойница неисправима, Цирилла решила оставить её в покое и разобраться из-за чего болит бок. Единственным доступной целительницей вблизи была конечно Акеми. Снежная эльфийка внимательно осмотрела Цири. — Переломов рёбер нет, но есть трещинка в одном из них, — поставила диагноз Акеми. — Придётся тебе сделать тугую повязку и постельный режим 3-4 недели. — У тебя, что рентген в руку встроен, — засомневалась Цири. — Раз диагнозы прикосновением руки ставишь. Акеми ответила, что у неё такая методика: посылается импульс, а по полученному отклику определяется состояние костей. Кроме того у фалмерки огромный опыт в медицине. Цири, с сожалением, пришлось, согласиться врачебным решением, ей, как активному человеку, тяжело себя ограничивать в движение. Снежная эльфийка сказала, что надо радоваться, что кости не сломали. Поскольку Цири был нужен покой, Акеми заказала повозку, в неё погрузили Эйсу, закованную в кандалы и саму Цири, которую уложили на шкуры, а Акеми села на место возницы. Цири беспокоилась, что ушлая разбойница легко сбежит от неопытной в конвойном деле фалмерки. Но Акеми заверила, что та никуда не денется, и действительно, Эйса спокойно сидела на лавочке, ничего предосудительного, не предпринимая. Акеми переоделась в магическое одеяние, которое носят маги-целители и вооружилась кинжалом, но и меч далеко не убрала. Накануне отъезда Цири застала эльфийку за странным занятием, та втирала в кожу тональный крем, от чего цвет кожи поменялся с бледно-синего на светло-жёлтый. Акеми стала выглядеть как альтмерка, только цвет глаз не совпадал. Снежная эльфийка ответила, что этот крем её личное изобретение: стойкий, надолго хватает, хорошо держится, не оставляя следов на одежде, если потребуется быстро оттереть, то у неё есть специальная жидкость, обычной водой просто так не смыть. Акеми хорошо знали в Вайтране, поэтому там не скрывала свою расовую принадлежность, но за пределами города не хотелось, чтобы в ней узнали снежного эльфа. Воспоминание о её народе на севере Скайрима не самые лучшие. Пусть лучше принимают за альтмера, тем более — эти народы схожи. Они ехали несколько дней, останавливаясь вечерами на ночлег, Акеми разводила костёр, а Эйса ей помогала. Конвоир и арестованная ели вместе из одного котла, потом снежная эльфийка отправляла Эйсу с едой для Цири, и арестантка ухаживала за раненой. Цири вспоминала свой плен у талморцев, как её Вифти кормила объедками и сажала ночью на цепь словно собаку. Вифти конечно хорошая, она спасла Цири жизнь, реанимировав её, но перед этим повесила девушку. Эйса ела вместе с Акеми, на цепь её не сажают, но и сбежать разбойница почему-то не пытается, неужели смирилась, что попадёт в тюрьму. Хотя для её это вопрос риторический, Эйса не раз попадала за решётку. Цири спросила у снежной эльфийки, что как так получается - Эйса ведёт себя примерно. Акеми объяснила, что припугнула разбойницу, что если та попробует сбежать, то в погоню за ней кинется вся тундра, а потом душа Эйсы будут заключена в кусок льда, который будет зачарован, так что никогда не растает. Таким образом душу ждут вечные муки. Эйса поверила эльфийке и рисковать не стала, человек склонен бояться того чего не понимает. На ночь фалмерка призывала ледяного атронаха сторожить лагерь, исполин патрулировал периметр, у Эйсы не возникало желания связываться с этой ожившей глыбой льда. Но всё-таки человеческого достоинства арестованную разбойницу никто не лишал. Обходились без унижения, но и без сантиментов. — Всё-таки эльф эльфу рознь, — подумала Цири, вспомнив отношение к ней альтмерки Вифти.Прибытие в Данстар
Утром третьего дня, путницы прибыли в Данстар, Цири накануне надиктовала Акеми материалы дела Эйсы, чтобы можно было её посадить в тюрьму, если всё пройдёт как надо, то бандитка останется за решёткой на очень продолжительное время. — Эйса, последний раз спрашиваю, насчёт моего предложения, — на прощание спросила Цири. — Сидеть придётся долго. Но даже в этом случае гордая разбойница стояла на своём, так что, Цири передала материалы дела и кольцо тана Белого Берега Акеми и велела сдать Эйсу в местную тюрьму, на прощание разрешив, разбойнице письменно обращаться ей, то мало ли что, захочет на свободу. Эйса поблагодарила за человеческое отношение к себе, другие стражники скорее всего не были бы столь любезными с арестанткой. Единственная причина оставить Эйсу живой — это награда за поимку разбойницы. Пока Акеми решала вопрос с будущей заключённой, Цири разместилась в покоях офицера Братьев Бури Фрокмара Порванный Стяг, который был несказанно удивлён её появлением и также рад. До норда дошла информация о гибели девушки от рук талморцев. Цири ему ответила, что информация о её смерти была преждевременна. Потом тан доложила ярлу Скальду Старшему, что банда разбойников ликвидирована и дорога на Морфал безопасна. Ярл Скальд поблагодарил за верную службу, но так же пришёл в негодование, что его тан ранена и захотел публично казнить Эйсу. Но Цири смогла отговорить его от этой идеи, объяснив, что тот кто её ранил уже мёртв, а Эйса сотрудничала со следствием и дала полезные показания, чем здорово помогла в разгроме бывших подельников, для разбойницы достаточно будет тюремного заключения. Цири вообще была противницей смертной казни, считая, что применять её нужно в очень исключительных случаях. Даже самые отъявленные негодяи должны иметь шанс исправиться. Что было понятно, потому что казнённая, на плахе, в прошлой жизни, девушка не могла желать такой смерти никому другому. Не поступай с другими так, как не хочешь, чтобы поступили с тобой. Пережитое сделало Цири мудрее и рассудительнее, ничего не осталось в ней от той импульсивной Цири из прошлого. Ярл Скальд согласился со своим таном, всё-таки обезглавленная преступница не сможет добывать руду в шахтах Данстара, а Эйса имела опыт работы в шахте Сидна, от живой заключённой толка будет побольше. Ярл Скальд подумывал использовать труд заключённых для работ в шахтах, как делали это в Маркарте, только узников для этого пока маловато.Отдых в Данстаре
После аудиенции у ярла, вернулась Акеми и сообщила, что дело сделано; Эйса помещена в данстарскую тюрьму, на этом их миссия закончена. — Так запросто села за решётку, — подумала Цири. — Вот шельма, наверное надеется в ближайшее время сбежать и снова разбоем заняться. Но тут ничего не поделаешь, Цири в тюремщицы не нанималась, так что придется положиться на профессионализм местных тюремщиков. Цирилла хотела снять комнату в таверне, но Фрокмар уговорил её остаться в доме ярла, всё-таки тан. Девушка отправила гонца с письмом в Винтерхолд к магу Толфдиру, она просила не спешить с раскопками в Саартале, так как ей придётся немного задержаться из-за форс мажора. Старый маг прислал письмо ученице, что из-за плохой погоды экспедицию отменили и она может не переживать, ещё время у Цири есть. Цири, как могла, соблюдала постельный режим в течение трёх недель под наблюдением Акеми, периодически вспоминая Эредина крепким словом, хотя этот эльф из прошлого был причастен к травме очень косвенно, но должен же кто-то быть виноватым, что её ранили. Выходило следующее: у Цири постельный режим, Акеми её лечит, а Эйса отбывает срок. Цири очень хотела встретиться с Эрандуром, но Акеми не позволяла той вставать с кровати. Но жрец Мары, узнав, что его знакомая в Данстаре сам пришёл в город и нашёл девушку, чем сильно её обрадовал. Цири улыбнулась священнику и сказала, что очень хотела прийти к нему при параде, как жрица, но бандитская секира (пуля) не позволила этого сделать. И пожаловалась на Акеми, что чересчур сильно печётся о ней. На это тёмный эльф ответил, что предосторожность не бывает лишней, а не до конца залеченная рана может дать осложнения. Снежная эльфийка с тревогой наблюдала за нежданным гостем, её озадачил визит данмера. А Цири и Эрандур тем временем, разговаривали, вспоминая историю с Верминой и её кошмарами. — Эрандур, у тебя нет ещё «Апатии Вермины»? — спросила девушка. — То тоска заела. — А зачем тебе? — поинтересовался данмер. — Ты же знаешь какой в храме беспорядок, много книг сгорело, рецепт скорее всего утерян навсегда. — А жаль, — печально ответила Цири. — Моё тело повреждено, хотелось снова погулять по чужим снам, развеяться. — Фиона, это конечно увлекательно, но также очень опасно, — предостерёг жрец Мары. Потом они обсудили дела в городе: основным событием было открытие музея «Мифического рассвета», его открыл некий Сил Весул. — А разве этот культ не запрещён? — спросила девушка, она ещё будучи заключённой в Северной Крепости читала о «Кризисе Обливиона» и знала какую роль сыграл в нём "Мифический Рассвет". Эрандур ответил, что поэтому музей открывают в такой глуши, а эти события уже забылись и не вызывают повышенного внимания. Цири решила посетить музей после того, как Акеми разрешит ей вставать. Эрандур, уходя, немного пообщался с фалмеркой, он без труда понял, что она тоже служительница аэдра, только его удивил её амулет, это был очень старый медальон, такие сейчас не делают. Это был амулет не Акатоша главного бога имперского пантеона, а самого эльфийского бога Ауриэля. — Не знал, что на Саммерсете такие делают, — удивился Эрандур, приняв фалмерку за альтмерку. — Это старая семейная реликвия, передаётся из поколения в поколение, — ответила Акеми. — А на Саммерсете я никогда не была, моя семья давно откуда перебралась в Тамриэль. — Кстати, я не представилась. Меня зовут Акеавин. Акеми переделала своё имя на альтмерский лад, а к Эрандуру, пока присматривалась, странный данмер, который не поклоняется даэдра. Жрец Мары объяснял, что его с детства готовили к служению Вермине, не интересуясь его мнением. Как только выдалась возможность, он сразу покинул храм «Призывателей Ночи». Акеми не очень доверяла таким перебежчикам, если он продолжал бы служить даэдре, то всё понятно. А тут переметнулся к Маре, в целом похвально, но может тогда испугался и просто сбежал. А после пристроился в другом месте. — Как тебе жрец Эрандур? — спросила Цири, заметив, как Акеми одарила темного эльфа подозрительным взглядом. — Ничего особенного, данмер как данмер, — ответила снежная эльфийка. — С новыми знакомыми осторожность не помешает. — Значит, он тебе не понравился, — поняла Цири. — Но уверяю, он раскаялся о своём прошлом и стал жрецом Мары от чистого сердца. — Не только в этом дело, — призналась Акеми, которая хотела непременно попасть в Саартал. — Я опасалась, что ты оправишь меня обратно в Вайтран, а дальше пойдёшь с Эрандуром. Но Цири такая идея не пришла в голову, но девушка решила разыграть компаньонку: «Я хотела попросить Эрандура, составить нам компанию. Но тебя оправлять не собиралась, я тебя уже почти простила».Музей в Данстаре
Спустя два дня Акеми разрешила Цири вставать с кровати, к безмерной радости девушки, которая пошла прогуливаются по холлу ярла. В большом зале Цири столкнулась с придворным магом Маденой, женщина была чем-то недовольна и от Цири это не ускользнуло. Волшебница объяснила, что какой-то дурак открыл музей «Мифического Рассвета», сколько ему не говори, что прошлое должно остаться в прошлом. Слушать не хочет, что-то говорит о своих предках, толком не понимая к чему это может привести. И кроме того, сам платит за посещения своего музея и за реликвии «Мифического Рассвета». — Надо пойти в музей, если ещё и заплатят, — решила Цири. Девушка не хотела одна идти на экскурсию , поэтому решила взять подругу, и ею стала Акеми, но нудная снежная эльфийка отказывалась, говоря, что это потерянное время, но в конце концов уступила. Дамы вышли из «Белого зала», на улице было морозно, снег скрипел под ногами, с моря дул соленый морской воздух, навевая Цири воспоминания о прогулках с Ариентой у побережья моря Призраков. Хорошее было время, как неудивительно, но Цири вспоминала свою отсидку в Северной Крепости с ностальгией. Они спустились к порту, волны равномерно набегали на берег, а на причале покачивался «Морской Шквал». Музей находился правее, самый последний дом у берега моря. Подойдя к крайнему дому, женщины увидели мужчину в странном одеянии: выцветшая роба красного цвета имела воротник с солнечными лучами. Акеми тихо сказала Цири, что это униформа «Мифического Рассвета», судя по состоянию, её действительно 200 лет назад носили культисты. Дамы подошли к хозяину и попросили провести экскурсию, очень уж гремит слава о музее по всему Скайриму. Владелец музея разослал приглашения по всем городам, чтобы привлечь посетителей. Две очаровательные девушки обрадовали мужчину своим визитом, он представился, как Сил Весул и пригласил женщин, пройти в музей. — А кофе с бутербродами будет? — застенчиво спросила Цири. — И сладкая вата. — Дамы, для вас что угодно, — галантно ответил хозяин музея. — Пожалуйста, проходите, я всё расскажу. Сил Весул повёл женщин в музей, который находился в обычном, нордском доме. В доме были уставлены витрины с экспонатами, а на стенах висели гобелены. Сил объяснил, что гобелены взяты из схронов организации, одеяния оттуда же, показал четырёхтомник, написанный Манкаром Камораном, как комментарий к книге «Мистериум Заркса» (написано Мерунесом Дагоном и обещавшим, его последователям рай). Именно действия «Мистического Рассвета» привели в «Кризису Обливиона». Этим он опечалил Акеми. Потом рассказал, что его предок был избран для убийства императора Уриэля Септима 7, его культ чуть не обрушил в пропасть Империю. И этим опечалил Цири. Рассказчиком Сил был очень увлечённым, и из-за это прозевал многие сигналы об опасности. А когда он хвалился, что его культ поклонялся Мерунесу Дагону, как богу, этим он разбил сердца обеих девушек. Цири заломила правую руку за спину и уложила мужчину, на витрину с ножнами, о которых он хотел начать рассказ. Сил Весул даже сообразить не успел, как на его запястьях защелкнулись наручники. Акеми облегченно вздохнула, когда прекратилось это святотатство и даэдровосхваление. — Тихо, не двигаться, Ночной Дозор, вернее Дозор Стендарра, — мрачно сказала Цири, фиксируя ключом браслеты наручников. — Ты арестован за даздропоклоничество и пропаганду культа Мериуса Дагона. Она предъявила свой амулет, и тут бедняга понял, что дамы одеты в магические робы, а не в роскошные платья, а амулет Кинарет из-за страха ему показался амулетом Стендарра. Все было логично, новая лавка — придут налоговики, а новый музей, значит блюстители веры и ли кто там ещё, но Сил хотел напомнить о памяти своих предков и надеялся на неразбериху вызванную войной в Скайриме. Цири шустро прошлась по карманам незадачливого хранителя музея, ничего такого — несколько монет и какое-то барахло. Вернув, Сила Весула в вертикальное положение, ещё раз обыскала. Цири была разочарована, ей и раньше приходилось арестовывать мужчин, будучи стражницей Виндхельма, но они все сопротивлялись аресту, с ними было интересно бороться, а это даже пикнуть не успел. Хотя с другой стороны это правильно, у изнеженного Сила Весула не было ни малейшего шанса против сухой и жилистой Цири. Она всё больше приобретала эльфийское телосложение, худощавой и крепкое, с минимальным количеством жира. Цирилла выволокла знатока Дагона из его дома, а саму дверь музея закрыла на ключ изъятый у арестанта и опечатала. Позвав данстарского стражника, велела никого не пускать в дом пока идёт следствие. Первые посетительницы музея оказались последними, музей закрыт, Сил Весул брошен в данстарскую тюрьму, а у Эйсы появился сокамерник. Заключённой разбойнице даже не пришлось к кулакам прибегать, чтобы объяснить новичку, что она здесь главнее. Акеми поинтересовалась у Цири — разве правильно запирать в одной камере мужчину и женщину, вроде у людей это запрещено. Цири только отмахнулась, вспомнив про императора Торреса, который ввел равноправие для обеих полов, в том числе и совместное содержание в тюремных камерах. Всё равно в данстарской тюрьме мест больше не было. А Эйса, если ума хватить, то может досрочно освободиться, воспользовавшись подарком Цири. А возможно даже в тюрьме поженятся, а Эрандур, как жрец Мары обряд проведёт и не надо в Рифтен ехать. А что, Эйсе после отсидки надо куда-то податься, а Сил Весул обеспечен жилплощадью. Музей это хорошая идея, только не про даэдра, можно краеведческий, про историю Данстара. Будут народ будут просвещать и детишек ростить. — Вот это да, сводня высшего уровня, — удивилась Акеми. — А ещё на меня обижалась. Снежная эльфийка засомневалась — разве всего этого достаточно. Вдруг не понравятся друг другу или Эйса воспользуется случаем, чтобы освободиться и снова за разбой взяться. Цири подумав, решила — конечно такое может быть, но по глазам видно, что Эйса сильно устала от неустроенной жизни, и часики у неё тикают в отличие от эльфиек, нет у этой женщины пары столетий на раскачку. Люди бегут, спешат, спотыкаются, но всё равно не успевают жить. Спокойный уравновешенный Весул, ей вполне подойдёт, среди бандитов, где вращалась Эйса таких не водилось, может что-то новое для себя откроет, кроме грабежей. И Весул с такой женой будет, как за каменной стеной, а в жизни на такого рохлю мало какая баба посмотрит. Все чего-то ищут дивного, необыкновенного, обойдут весь мир не найдя желаемого, а оно всегда было под носом. Сил Весул и Эйса Чёрный Шип вполне походят друг другу, если нет, то за спрос денег не берут. Закончив рассуждать, Цири и Акеми, чувством выполненного долга отправились в таверну перекусить чем-нибудь вкусненьким.Страж Рассвета
Подойдя к таверне «Пик ветров», женщины застали у доски объявления орка, в необычной броне, который вешал объявление. Орк, увидев, прошедших к нему женщин, протянул листовку, на которой было изображено солнце на тёмном фоне. — Даже здесь набирают в нильфы? — удивилась Цири, увидев до боли знакомый символ. — Нет, это набор в Стражу Рассвета, — объяснил орк и представился, его звали Дорак. Он был один из тех кто вступил в стражу первыми. Пойти в стражу Дорак решился после того, как вампиры убили его двух жён, а до этого он был вождём племени орков. — А что это за организация? — спросила девушка, поняв, что солярный символ на флаге в этом случае всего лишь совпадение. — Стража Рассвета — это настоящие охотники на вампиров, — пояснил Дорак. — Разве вы не видите вампирскую угрозу? — Вступайте в наши ряды. Цири в катакомбах Потемы сталкивалась с несколькими вампирами, конечно эти кровососы были опаснее драугров, но ничего такого сверхъестественного в них не было. — А разве недостаточно Дозора Стендарра? — поинтересовалась Цири. — Они как раз занимаются уничтожением всякой нечисти, зачем плодить столько организаций. — Нет больше Дозора, — мрачно усмехнулся Дорак. — Каркетта недооценила вампиров. — Вчера зал Дозора был разрушен, внезапной атакой вампиров. — Хранительница погибла, хотя её тело пока не найдено. — Так что, клан Волкихар объявил войну Тамриэлю. Цири услышала знакомое название, она часто смотрела на замок Волкихар, когда гуляла с Ариентой. Замок находился на острове и отлично был виден из Северной Крепости. Всё-таки не верилось, что какой-то клан вампиров может угрожать целому континенту. А хранительницу Каркетту жаль, если та погибла, даже в голову не пришло тогда, что больше не увидимся. — А откуда такая информация? — задала вопрос Акеми, эльфийка до этого с интересом слушала орка, чувствовалась, что у неё есть личная заинтересованность. — Я встретил дозорного Толана, — объяснил страж рассвета. — Он отсутствовал во время нападения, поэтому выжил. Снежная эльфийка поинтересовалась, почему такая уверенность, что это дело рук вампиров, а не шайки бандитов, хотя обычным разбойникам не справиться с Дозором. Дорак ответил, что после этого сам сходил на место нападения и обнаружил в развалинах уничтоженных вампиров и их гончих. Лорд Харкон сделал свой первый ход, выведя из дела Дозор и обеспечив свободу действий своим вампирам, а слабую Стражу Рассвета можно пока в расчёт не брать. — И что, больше не осталось в Скайриме дозорных? — уточнила Цири. Дорак сказал, что Дозор владеет ещё одной сигнальной башней в Рифте, но этого мало для крупномасштабной войны с вампирами. И добавил, что вампиры неслучайно напали на зал Дозора, в горах недалеко от штаб-квартиры дозорных, находится Крипта Ночной Пустоты, именно там что-то ищут вампиры, а вот что непонятно. Чтобы это выяснить дозорный Толан отправился в горы. — Ты отпустил его одного, это же самоубийство, — укоризненно сказала Цири. — Сам понимаю, но Толан не захотел меня слушать, — пожал плечами орк. — Я не смог его уговорить. Их разговор был прерван шумом на дороге, кто-то напал на стражу Данстара, и они втроём бросились на помощь. Нападавшие отличались от обычных разбойников, они применяли необычную магию в виде красного пульсирующего свечения, высасывая жизнь из людей. — Фиона, используй солнечные стрелы, — крикнула Акеми, скастовав «Вспышку солнца» на ближайшего вампира. А орк применил какое-то защитное заклинание, окутав себя светящийся аурой, после чего снял с плеча арбалет и подстрелил гончую смерти. А солнечная стрела выпущенная из лука Цири, вызвала яркую вспышку, поразив вампира. Когда с нападавшими было покончено, Цири решила осмотреть противников, двое были одеты в красные рубахи, поверх которых были одеты металлические нагрудники, а серые штаны были заправлены в сапоги. Красные плащи скрепляла заколка, напоминающая корабельный штурвал, это была эмблема клан Волкихар. Третий уничтоженный выглядел как обыкновенный человек. Это был вампирский трэлл. — Ну вот, сами видите, вампиры совсем разошлись, — многозначительно сказал Дорак. — Где находится эта Крипта? — спросила Цири. — Где-то в горах, точно не знаю, — ответил орк. Акеми тем времени закончила оказывать помощь раненому стражнику и подошла к ним. — Я знаю, где Крипта, — сказала снежная эльфийка. — Это в Срединных горах, недалеко от Фростмира. Что-то подсказывало Цири, что тут нельзя медлить, надо опередить вампиров, иначе будет большая беда, тем более, что это недалеко, а экспедицию в Саартал пока отложили. Решено. Отправляемся в Крипту Ночной Пустоты. Но сначала надо поесть. — Дорак, мы поможем тебе, — предложила Цири. — Сначала приглашаю отобедать с нами. Кстати, меня зовут Фиона, а её Акеавин. — Мы скромные служительницы Кинарет из Вайтрана Орк поблагодарил девушку и согласился составить компанию за столом. Боевые навыки женщин произвели впечатление на Дорака и он сочёл, что такое пополнение для Стражи Рассвета будет весьма полезно.В таверне «Пик Ветров»
Цири налегала на кусок оленины, запивая вином «Альто», прогулка и драка разбудили зверский аппетит у девушки. — Фиона, а что решила насчёт Сила Весула? — поинтересовалась снежная эльфийка. — А чего тут решать, он даэдропоклонник, — улыбнулась Цирилла. — Теперь его дом тюрьма. — Фиона, хватит изображать из себя шерифа Севера, — возмутилась Акеми. — У тебя на его ничего нет, прекрати держать в кутузке невинного человека. — Как ничего? — невозмутимо ответила Цири, играя ключом от дома Весула. — У него полный дом артефактов «Мистического Рассвета». — Эта организация вне закона, они когда-то чуть весь мир в труху не превратили. — Этих сектантов положено убивать на месте. — Но Весул не состоит в «Мифическом Рассвете», — возразила Акеми. — А твои улики обычное барахло, максимум, что ты можешь сделать — это конфисковать их. — Ты могла передать Весула в руки Дозора, он бы их заинтересовал. — Но Дозор разгромлен вампирами, а Весул не нарушал скайримских законов. — Акеавин, ты права, — согласилась Цири. — Но есть бюрократические проволочки, которые позволят мне держать этого тюфяка за решеткой продолжительное время. — Так он целее будет. — Но если тебя волнует, что против Весула у меня ничего нет, то я найду за что его посадить официально. — Был бы человек, за что закрыть его, всегда найдётся: просроченный штраф, мусор выкинутый в неположенном месте и так далее. — Фиона, ты самый оборзевший коп, нет на тебя комиссии по правам человека, — вздохнула Акеми. — Весулу в тюрьме плохо, а ты его в камеру с рецидивисткой посадила. — Да всё у них там хорошо, — отмахнулась Цири. — Эйсе теперь нескучно, есть с кем поговорить, появился уборщик по камере и женщине доступны многие другие опции. — Ладно, твой район — твои правила, — согласилась Акеми, поняв, что пока Весул не выполнит своё дело, свободы ему не видать.