Тайны исповеди

С момента последней встречи с Хэлом прошло несколько дней. Тебе казалось, что жизнь все так же шла своим чередом, и вместе с тем, ты понимала — что-то изменилось в тебе самой. После вашей совместной ночи (или, правильнее сказать, утра?) ты сталкивалась с Гарри всего лишь пару-тройку раз. Это было на пиру, в главном зале королевского дворца, когда ты пришла послушать приехавших на какое-то, пока еще тайное событие, музыкантов и в коридорах дворца. К твоему счастью, он постоянно был не один — то с отцом и братом, графом Йоркским, то в обществе Пойнса. Последнего ты почему-то сразу невзлюбила, но тем легче было встречать в его окружении того, к кому ты тянулась, как мотылек к каминному жару. Ты приветствовала их, как подобает, и отчаянно надеялась, что никто не замечает румянец, обжигающий твои щеки при едином лишь взгляде в сторону принца Уэльского. В одну из этих мимолетных встреч он поймал твой взгляд и озорно тебе подмигнул. Ты быстро отвела глаза, чувствуя, как жар с твоих щек спустился до ключиц и сердце забилось чаще. Бросившись в свои покои, ты попросила служанок расшнуровать корсет, и тут же отпустила девушек, забравшись в постель. Перед твоими глазами по-прежнему стоял Гарри, его улыбка, лукавый взгляд, его широкие плечи, тонкая узкая талия (черт побери, без корсета!) и великолепные бедра. И подумать только, ты видела это идеальное тело — одновременно утонченное и полное силы — прикасалась к нему, и… Ты положила руку на грудь под плотным покрывалом. От собственного тела тебя отделяла лишь эфемерная преграда нижней сорочки, но и она показалась такой тяжелой, что ты тут же встала, чтобы ее снять. Подняла взгляд в большое зеркало напротив. Обнаженная незнакомка в отражении из тяжелой золоченой рамы, столь похожая на тебя, встретила твой взгляд решительно. Поколебавшись, ты снова посмотрела на нее. Воображение дорисовало за ее спиной Гарри, без камзола и сорочки. Ворох рыжих кудрей слегка взъерошен, теплые широкие ладони касаются женской талии, поднимаясь выше. Как же идеально прятать в этих ладонях груди женщины, пытливо глядящей на тебя из зеркала! Разрушая видение, ты юркнула снова в постель. Горячая волна, охватывавшая твое тело, прокатилась ниже и вылилась во влажное тепло меж ног. Ты вспоминала в этот момент тепло своего первого мужчины, его тихий смех, его поцелуи, от которых так кружилась голова… Твоя рука сама потянулась ниже, между ног, повторяя те его движения ранним утром и раздвигая складки плоти… Ты больно куснула губу, когда поняла, что проронила стон. Потом села, пряча обнаженное тело в покрывале. И он делал так же, когда ты пришла в его спальню тем ранним утром. Только ты прикрывала груди, а он был обнажен по пояс… а под покрывалом, как оказалось, полностью. Крепче сжав между собой ноги, ты еще раз вспомнила, как больно было там после судьбоносного утра. Тебя обеспокоила кровь на внутренней стороне бедра, но ее было немного. Воспоминания услужливо подсунули все те слова, которые шептал в твое ушко Хэл, вновь и вновь лаская твое тело и стараясь отвлечь от боли, на которую ты ему тут же пожаловалась. Со временем она, конечно, прошла оставшись иголкой в стоге твоей памяти. Сменила ее лишь томительная тягучая влажность, собиравшаяся чуть пониже твоего живота, когда ты думала о нем… *** Король объявил на следующей неделе охоту — одно из первых твоих мероприятий при дворе! Ты в оживлении вихрем носилась по дворцу, допытывая подружек и служанок о модных при дворе Его Величества цветах, о том, как модницы нынче носят ленты в волосах и прочей, столь милой женскому сердцу чепухе. Ссоры с отцом из-за графа Уишоу, твои дела сердечные и телесные — все отошло на второй план. Какая юная леди откажется повеселиться, скажите? Вся в мыслях о предстоящем торжестве, ты как раз вышла из своих покоев. Леди Болингброк, давняя приятельница твоей матери, обещала сегодня сходить с тобой к своему портному, чтобы тот дал свой совет касательно твоего будущего наряда для охоты. Ты заперла двери и собиралась выходить в коридор, как вдруг услышала за поворотом голоса, которые не могла перепутать ни с кем другим в своей жизни. — Граф Нортумберленд, извольте говорить тише, милорд! Мы понимаем ваш гнев, но во имя успешного исполнения задуманного Вы должны хранить рассудок холодным… — увещевал твой отец кого-то на расстоянии одной колонны от тебя. Ты заметалась в отчаянии (сейчас не хотелось сталкиваться с ним, учитывая, что рядом мог оказаться Седрик Уишоу), но не придумала ничего лучшего, чем юркнуть за ближайший гобелен, изображавший что-то вроде идиллически томных пастуха и пастушки на лужайке у стад. Затаила дыхание. — Подумайте, граф. Если отпустите герцога Фальфского, он может стать ценным нашим союзником. — Седрик растягивал слова, блея как та самая заблудшая овца в поисках пастуха. Вот бы его сейчас в стадо, а не здесь, политическую болтовню разводить. — Конечно, — поддержал твой отец, — с обширными владениями в Шотландии, он сможет завербовать нужных нам людей в нужном количестве. Мы вернемся в Лондон укрепленными и король уже не посмеет перечить нашей воле. — А принц Уэльский? — зачем-то спросил Седрик. Сейчас он был вполне деловым и собранным — не чета тому увальню, в которого он превращался в ваши совместные встречи. — Что — «принц Уэльский»? — язвительно бросил Нортумберленд, — этот гуляка то в кабаках пропадает, то под дамскими юбками! Тоже мне, щит и оплот королевства. Верьте, он нам помехой не станет. Ты порадовалась последующему всплеску отцовского кашля, что кажется, перекрывал барабанную дробь твоего сердца. Потом четвертый, ранее не участвовавший, голос торопливо подхватил: — Пойдемте, милорды. Нас ждет архиепископ. Увесисто. Твой собственный отец — похоже, королевский заговорщик. Ты ничего не понимала, у тебя кружилась голова от услышанного и было немного страшно. Ты выбралась из-за гобелена, как только шаги по коридору стихли, и бросилась в покои леди Болингброк. Надо сказать, что поход к портному не особо помог тебе отвлечься. Мысли так и возвращались к подслушанному в коридоре разговору. Ты была рассеянной и абсолютно ничего не запоминала из разговоров, хоть и по-прежнему готова была отдать многое, чтобы попасть на королевскую охоту. Кутаясь в шаль, ты вошла во дворец. Уже было темно, но ало-золотые отблески факелов в коридорах озаряли твой путь, пока ты, глубоко в своих мыслях, торопилась добраться до покоев. Так ты миновала вход в тронный зал, но замерла, когда за твоей спиной раздалось бархатисто-нежное: — Сестричка? Обернувшись, ты порывисто прижала руку ко рту и широко раскрыла глаза. Как смеет этот подлец улыбаться так широко и безмятежно, когда черт знает что творится в пределах отдельно взятого дворца, Англии, Шотландии, в пределах твоего собственного сердца! Недолго думая, ты рванулась к нему и сходу, вместо ответного приветствия, залепила звонкую пощечину, как нельзя лучше выражавшую на данный момент вулкан чувств, бурливший в твоей груди. Хэл ошалело вздрогнул и хлопнул ресницами. Потом, очнувшись, схватил тебя за руки и затащил в зал. — Идем поговорим… о твоих манерах. Ты не сопротивлялась. Как же он тебе был нужен сейчас — больше чем когда-либо! Задаваясь вопросом, как он мог здесь оказаться — разговаривал ли с отцом, размышлял о чем-либо, или изучал содержание будущего закона, как наследник престола, непосредственно вовлеченный в дела Британии, — ты наблюдала в оцепенении, как он запирал двери, как стал надвигаться на тебя… В голове мелькнула обрывком мысль, что Нортумберленд был неправ. Принц может… Додумать, что именно может принц, тебе помешал страстный и жаждущий поцелуй, лишающий последних остатков воли и разума, наполняющий тебя одним желанием — никогда не отпускать дарящего тебе это наслаждение. — Так что ты мне скажешь в свое оправдание, моя прелесть? — это он решил оторваться от твоих губ сам. Это вернуло тебя из состояния эйфории на грешную землю. Замешкавшись, ты жалобно посмотрела на него. — Ты совершенно прав, я все же, должна кое-что тебе рассказать… У тебя никогда не было еще настолько сложного выбора — предать отца или Британию, возлюбленного или постылого воздыхателя. Поколебавшись, ты выложила принцу все, как на духу — подслушанный разговор твоего отца и младшего графа Уишоу с Нортумберлендом, непонятный тебе, но пугающий. Хэл слушал тебя, не перебивая. Губы его, которые ты так часто видела сложенными в озорной улыбке, сейчас сжались в непреклонную тонкую линию, глаза, кажется, даже при свечном свете, метали молнии. Ты уже прекратила говорить, но он все еще молчал, даже не глядя в твою сторону. От этого ты ощущала себя ужасно, понимая, что и кому выложила на эмоциях. — Гарри? — позвала ты робко, коснувшись его руки и взяв ее в свои. Принц перевел на тебя взгляд и вдруг усмехнулся. — Забудь о них. Забудь обо всем, что слышала, хорошо? Ты хотела что-то добавить, но не смогла: его губы накрыли твои, целуя с жаждой, говорившей твоему телу и душе больше, чем тысячи слов, которые мог бы сказать тебе Седрик Уишоу. Дрожа от жара его ладони, прошедшей по твоей спине сверху вниз, ты вдруг почувствовала, как застежки платья ослабли, и наверное бы, упала от волнения, если бы за твоей спиной не оказалась стена тронного зала. На этот момент ты и вправду забыла связанные с заговором волнения, опасения насчет собственного предательства. Ты чувствовала себя желанной и очень счастливой женщиной, когда тонкие пальцы Хэла скользили по твоему телу, обнажая плечи и груди, когда твои груди оказались в его больших ладонях — так, как ты и грезила в своей опочивальне. Задыхаясь от охвативших эмоций, ты запустила свои пальчики в золото его кудрей, мягко потянула, желая, чтобы он посмотрел на тебя. А потом накрыла его губы своими. Во время вашего поцелуя, твои руки соскользнули к его широким плечам и ниже, раскрывая застежки камзола. Потянула за завязки нижней сорочки и зажмурилась — на тебя пахнуло терпким и волнующим удовым деревом, слегка — ванилью. Эти запахи волновали, бросали вызов твоим ощущениям, заставляли тебя желать почувствовать их на своей коже, пропитаться ими. Гарри оторвался от поцелуя и посмотрел с улыбкой в твои глаза: — Ты хороша, как ангел, красавица. И такая же нежная, какими я всегда представлял ангелов по рассказам матушки… Ты не знала, что сказать, и лишь смотрела на него во все глаза, тяжело дыша после поцелуя. Принц рассмеялся, нежно целуя тебя в ложбинку меж обнаженных грудей, и ласково гладя твои холмики, жаждущие его касаний. — Прости, я не смогу сказать это все в стихах — никогда не находил для них ни слов, ни размера. А если бы пришлось танцевать с тобой, то вряд ли бы попал в такт даже по большому желанию. Но я могу дать тебе большее… С этими словами он подхватил тебя на руки и понес к трону, стоявшему чуть поодаль. Ты опешила, когда поняла, что он делает и собиралась возразить, но он закрыл твои губы еще одним беспощадно долгим поцелуем. Его язык дразнил твой, лишая малейшей возможности сопротивляться происходящему. Когда он отстранился, твой разум выхватил лишь тихий вопрос: — Мил ли я тебе, прекрасная? — Да… — и с этим коротким словом ты точно в омут с головой нырнула. Хэл, ободренный твоим согласием, раздел тебя полностью, что-то мягко продолжая нашептывать на ушко. Ты пыталась тоже помочь ему с одеждой, но он с тихим смешком подтолкнул тебя опуститься на трон и развел твои ножки в стороны, опускаясь между ними. Его ласки одновременно и смущали тебя, и разжигали большее желание, охватывавшее уже все твое тело, жаждущее того, кто совсем недавно овладел им впервые, и желающее еще почувствовать эту сладкую власть. — Я думала о тебе с того утра… — тихонько призналась ты, не сдержав стон наслаждения. — иди ближе… Гарри кивнул, принимая тебя в объятия перед тем, как позволить желанию окончательно объять вас обоих. Сейчас ты была счастлива. Может, тебе и не суждено никогда быть с ним, но в настоящую минуту он каждым своим движением, поцелуем, прикосновением давал тебе ощутить себя королевой вашего маленького царства, которое сейчас вы разделяли на двоих. И это было все, чего тебе хотелось.