Шушу

Собрание кланов — дело занимательное, особенно в Цишань Вэнь. Лань Цижэнь прикрыв глаза пытался понять, как сильно по десятибальной шкале у него болит задница. Они сидели в этом душном помещении около часа, обмусоливая одни и те же темы, которые уже были затерты до дыр. Единственное, что сейчас отличалось от стандарта, так это наличие двух спящих племянников на его коленях. С какого-то перепугу Верховный Заклинатель попросил всех глав привезти с собой своих наследников. Ну... А что Цижэнь? Сказали надо, он привёз. Цишань ещё не начал свои похождения на мелкие поселения, поэтому бояться было нечего, хотя попаданец еле скрывал своё волнение и попросил детей лишний раз не отходить от него. Из-за этого многие косились в сторону представителей ГуСу Лань с немым вопросом, аля «Как наследники Лань могут себя так некультурно вести?» чтоб заснуть... Заснуть! При Вэнь Жохане!!! А шестилетнему Лань Хуаню и трёхлетнему Лань Чжаню было, в свою очередь, как-то фиолетово. Родной запах зелёного чая с чернилами дарил покой, а тяжёлые ладони на макушках умиротворение и защищённость. В подтверждение всему вышеперечисленному первый нефрит ГуСу Лань даже всхрапнул на всю аудиторию, чем заставил старшего сына Солнца подавиться вином, втихаря залитым в чашку. — Думаю, на сегодня хватит. — провозгласил бархатистый голос и алые глаза блеснули в свете многочисленных факелов. Люди начали выходить из помещения. Цижэнь передал своё главное сокровище первому ученику и умиленно хмыкнул, когда Лань Чжань завозился, почувствовав, что хватка поменялась. Мужчине нужно было проветриться и всё обдумать, ведь Цзян Фэнмянь приехал только с дочерью и родным сыном, а это значило, что Вэй Усянь ещё не был найден и ошивался на улицах Илина... Голодный... Напуганный.... На секунду Лань Цижэню представился его маленький Ванцзи, который был практически одного возраста с сыном бродячих заклинателей, и ему стало совсем дурно. Из мыслительного процесса попаданца вывел звонкий детский писк. Приподняв в удивление брови, глава Лань перевёл взгляд на малыша, примерно лет четырёх, одетого в Цишаньские одежды, который храбро выпячивал грудь перед Вэнь Жоханем и обиженно голосил: — Почему ты опять отказываешься, А-Ди!? Сюй-гэ тоже не хочет со мной играть... Я вам не нужен?! — крайне эмоциональный ребёнок был опознан Цижэнем после первого слова. В шоке раскрыв рот, до мужчины дошло, что он сейчас наблюдал за Вэнь Чао. Тем самым Вэнь Чао. Но отвращения не было, ведь пока напротив стоял совсем ещё сопляк, такой несуразный и милый, что Цижэню захотелось того затискать. Недовольный воробушек — всё, что шло в голову при сравнение Вэнь Чао с чем-либо. Вэнь Жохань тяжело вздыхал и не отрывал красных рубинов от собственного чада. Попаданец был с ним согласен, это был трудный день, его бы самого могло не хватить на своих племянников, а что говорить о ведущем в обсуждение. — Чао-эр, давай позже. — и сын солнца просто прошёл мимо своего дитя. Мальчик остался один, посреди гигантского коридора. Слезы скопились в уголках глаз, а игрушка, зажатая в кулачках, кажется затрещала. Ох... Сейчас я опять натворю дел. Бесшумной походкой Цижэнь подошёл к расстроенному наследнику и присел около того на корточки. — Молодой господин, что-то случилось? — встречаясь с хмурой физиономией глава Лань только фыркнул, за что и получил кубиком по лицу. — Что смешного, холоп?! Ух, а маленький уже был с характером. Виновато улыбаясь, мужчина, под настороженным взглядом, потёр скулу, а после вздохнул: — Я всего лишь пребывал в отличном настроении, а вы взяли и ударили меня... Ах... Я расстроен. — скорчив печальную моську, попаданец закрыл зенки руками, подглядывая, как меняется детская мимика. Виноватый, насупленный, неловкий, самодовольный. Скрестив культяпки на своей грудной клетке, Вэнь Чао отвернул от молодого мужчины голову, дуя щеки: — Баба говорил, что я могу хоть как себя вести, я сын Верховного Заклинателя! — А я друг Верховного Заклинателя. — было произнесено мягко. Цижэнь почти не соврал, он действительно общался и учился рядом с Вэнь Жоханем, Цзян Фэнмянем и другими из старшего поколения. — Врешь! — Ланям запрещено врать. — замечая чужое удивление, попаданец ещё раз задорно фыркнул. — Ты из другого ордена? — подходя чуть ближе просиял малыш, а напыщенную гордость, как рукой смело. — Из того где много-много правил? Глава Лань позабавленно хихикнул на чужой энтузиазм и пригладил чужие грязные волосы, хмыкая. Этого бедного ребёнка давно мыли? Улыбка так и лезла на уста. Попаданец обожал детей, даже таких агрессивных. — Да, воробушек. Вэнь Чао задохнулся от шока: — Ты кого воробушком назвал?! Перед тем, как маленький успел бы разразиться своим негодованием, Цижэнь подхватил упавший кубик и осмотрел тот на наличие различных повреждений, выдавая одно «о» губами. — Молодой господин Вэнь, это вы рисовали? — на гранях был аккуратно расписан национальный Вэньский орнамент, а по бокам были нарисованы корявые человечки. — Так прилежно...— карие омуты потеплели, хотя казалось куда уж? — А кто это? Мальчик покраснел. Он не ожидал, что кто-то заметит его старания, если даже отец не увидел в кубике ничего примечательного. Шоркая ногой пол, глядя на свои ботинки, Чао прошептал: — Это я, Сюй-гэ и баба... Правда они, — тихий голос окончательно умолк, а огонёк жизни в глазах погас. Попаданец аккуратно взял чужие ладошки в свои. — Очаровательные портреты. Молодой господин Вэнь, пожалуйста не расстраивайтесь на своего А-ди, он очень устал. — Он всегда устаёт. — зашипела колючка, а Цижэнь искренне рассмеялся. — Ваш отец уважаемый человек, думаю если вы будете в будущем ему помогать, то он будет успевать с вами играть. — А как ему помогать? — не очень понял собеседник. — Можно приготовить ему успокаивающий чай, хотите я вас научу? — и под быстрый кивок, мужчина с мальчиками отправились на кухню. Вечером сидящий за документами Вэнь Жохань пытался сосредоточиться на плывущих строках. Голова адски болела. Пять минут назад он сильно накричал на Вэнь Сюя, отчего его вдобавок грызла вина. Ох, он любил своих детей, но работа медленно сводила с ума. Стыд тяжёлым камнем падал на плечи. Дверь аккуратно приоткрылась и запустила в комнату небольшое количество свежего воздуха. — А-ди? — раздалось неуверенно. Верховный Заклинатель рыкнул, ломая кисть для каллиграфии. — Не сейчас, Чао-эр! — громогласно отразилось от стенок. Впереди что-то стукнуло об деревянную поверхность, а потом торопливые шаги, переходящие в бег, стихли. Красные очи, полыхающие в полутьме, зацепились за поднос с... чаем. Вэнь Жохань удивлённо подошёл к нему, поднимая свернутый листочек. Тот оказался рисунком, на которой были запечатлены три фигуры и надпись «А-Чао любит А-ди!» Сердце мужчины раскололось, а руки задрожали. Прошёл час, а может больше. В комнате было темно. Глава Вэнь быстро прошествовал к кровати и сгреб младшего в медвежьи объятия, пряча лицо в чужой макушке. — Баба? — потирая сонные опухшие глаза, второй наследник пытался разглядеть обнимающего. Такая мягкая кличка стала отправной точкой для Вэнь Жоханя. Он сильнее прижал к груди маленькое тельце, хрипя: — Прости меня, Чао-эр, я такой ужасный родитель... Ему тут же горячо возразили, звонко чмокая в щёку: — Мой А-ди самый лучший! Почему баба плачет? — да, Верховный Заклинатель определённо обожал своих детей. Эта ночь наконец-то перевернула быт Вэней, заставляя главу семейства посмотреть на свое расписание под другим углом, выделяя время сыновьям. На утро в Лань Цижэня прилетел другой кубик. Ванцзи, идущий рядом, свёл бровки на переносице, а Лань Хуань встал перед дядей, уже готовый лезть в драку. Смущенный Вэнь Чао собрал на себе пять удивлённых взглядов. (ЦЖ, ВЖ, ЛХ, ЛЧ, ВС) — Воробушек? — от этого обращения Вэнь Сюй и Вэнь Жохань потемнели лицом. Первый, даже завёл братика себе за спину. — Подарок. — пояснил маленький негодник, выглядывая из под красно-белых рукавов своего гэгэ. Попаданец поднял дар сына солнца и расплылся в улыбке. Там был национальный орнамент ГуСу Лань и Цишань Вэнь, а по середине две человеческие фигуры, подписанные как «чайный дядя и воробей».