Шушу

— Ты заметил? — златоглазая тень метнулась в сторону наследника Цзян, а тот лишь расплылся в улыбке, встречая лучшего друга. — А-Яо. — худой длинный палец тут же больно ткнул между рёбер смертника, который каждый раз играл с огнём, называя Цзян Гуаньяо таким образом. — Сколько раз я просил тебя обращаться ко мне по второму имени? — на очередное шипение своего товарища Ваньинь закатил очи, сворачивая в менее людное место. — Да, заметил, сложно не заметить, когда на тебя смотрят, как на чудного зверька. — сбоку послышался удовлетворительный хмык. Мэн Яо прошёлся по местности, сканируя её на наличие ненужных ушей и нагнулся к мгновенно порозовевшему наследнику. — Мне кажется лаоши Лань что-то затевает. — было сказано шёпотом. — Не говори ерунды... — Не говори ерунды! Послышалось с двух сторон возмущённо и устало. Цзян Чэн клацкнул зубами и повернулся, глядя себе за спину, но там никого не было. Взор грозовых омутов стал слегка потерянным и незванный гость понял, что его не заметили. — Я тут! Дылда, опусти глаза ниже! — стоящий рядом Цзян Гуаньяо, который ранее был так же озадачен отсутствием источника звука, еле сдержал смешок. На двух лучших адептов Юньмэн Цзян в упор смотрел маленький помощник повара, испачканный мукой от макушки до пяток. — Ох, молодой господин Лань, подслушивать нехорошо. — на лице Мэн Яо выросла дружелюбная улыбка, которая заставила Цзян Чэна поежиться, а любопытного Сюэ Яна нахмуриться. — Это распространять слухи нехорошо! Особенно об уважаемом главе Лань, который старается на благо ордена! — щеки предательски зажгло. Мальчик сильно привязался к своему спасителю и не терпел даже малейшего сомнения в мужчине, который когда-то забрал его с улицы. Ваньинь фыркнул. — Мы ничего не распространяли, сопляк. В определённый момент, напротив, через худое детское плечо перекинулась загорелая рука, а на чёрные короткие волосы, заляпанные мукой, опустился острый подбородок. Обвенчанные алой лентой патлы пали на красные глазенки помощника повара, а второй Ланьский выходец посмотрел на приезжих учеников сквозь пышные ресницы крайне недобрым взглядом. — Эй, молодые господа! Вы чего моего братишку сопляком звать вздумали?! Тощая фигурка сразу взвизгнула, пытаясь выпутаться из стальной хватки старшего. — Я тебе не братишка! Отпусти меня, Лань Ин! Дурак! Усянь дурак! Пухлую, красную от смущения щёку младшего адепта игриво оттянули, а названный заворковал, как самая настоящая мать: — Ух, какая злюка! Ян-Ян, нужно быть добрее к семье! У нас кроме семьи никого нет! Ах, Ян-Ян! Глядя на то, как дите отбивается от своего... брата? Гуаньяо и Ваньинь по-тихому начали уходить от места стычки, только чтобы при первом повороте наткнуться на двух нефритов. Лань Ванцзи стоял словно статуя, время от времени моргая, а Лань Сичэнь весь сиял, заставляя окружение щуриться при взгляде на его широко растянутые губы. — Молодой господин Цзян! — это был самый провальный побег за всю жизнь Цзян Чэна. Их с Мэн Яо прижали к стенке и завалили вопросами о Пристани Лотоса. Пришлось отвечать. — Думаю мы слишком вас задержали, вы наверное уже устали слушать о наших причалах. — спасая свою задницу и задницу лучшего друга Цзян Гуаньяо пытался мягко намекнуть юношам напротив, что разговор пора бы закончить, но в ГуСу Лань не знали всех этих завуалированных посылов. — Ох, что вы! Нет! Мой брат в восторге! — Лань Чжань при этих словах даже не двинулся, лишь медленно прикрыл веки. —Видите! Я давно не видел такого интереса в его очах! — Мы... Рады — самый языкастый во всём Юньмэне потерял дар речи, пока товарищ за его спиной задыхался от смеха, под удивлённым взором двух карих и золотых зенок. Они бы так и мучались, благо впереди завиднелись красные одежды, а у второго нефрита вырвался достаточно раздраженный вздох. — Лаааань Ванцзиииии! — ехидный нотки в чужом тоне заставили Бичэнь на поясе агрессивно задрожать, а ближайшее окружение напрячься. — Вэнь Чао! — громогласно изрёк названный, а Сичэнь тут же взял своих новых знакомых под руку и оттащил удивлённых Цзянов подальше от разворачивающейся картины, объясняя: — Встреча старых друзей, давайте не будем мешать. Цижэнь, глядящий на этот маленький детский сад с окна своих покоев, лишь нежно улыбнулся, потирая грудину. Карие глаза с вкраплением золота перешли на красные от крови простыни, а в горле появился непонятный горький ком. Болезнь пришла, когда её не ждали.