Wakamono Jujutsu Kaisen

      Сугуру отличался исключительной любовью к разного рода меткам, которые сообщали окружающим, что девушка принадлежит ему. Засосы, укусы – она перестала носить вещи с короткими рукавами и постоянно замазывала тональным кремом следы на шее, так что этого ему было недостаточно. Если бы можно было у неё на лбу бегущей строкой сделать надпись: “принадлежит Сугуру Гэто”, – как бы мужчина был счастлив такой возможности. В какой-то момент в ход пошли изощренные методы: Барб почувствовала странные телодвижения за своей спиной во время секса, а также легкие прикосновения к коже… Он что-то писал.       В моменте ей было все равно, насаживаться на член было куда более важным, но после того, как его имя, написанное иероглифами на ягодицах, не смылось в душе, она поняла, что им предстоит разговор на тему использования перманентных маркеров во время секса.       – Какого черта, Сугуру? Ты меня даже не спросил!       – А ты бы разрешила, если бы я спросил? – Гэто остался абсолютно спокоен, и эта реакция – будто бы все было само собой разумеющимся, – вывела девушку из себя.       – Не знаю… Но мне по крайней мере хотелось бы, чтобы ты меня о подобных вещах спрашивал.       В этот момент они и поругались. И дело было вовсе не в том даже, что он оставил метку со своим именем несмывающимся маркером, – это ей, пожалуй, скорее понравилось. А в том, что любые новшества в интимной жизни нужно обговаривать, и нарушение этого правила она рассматривала, как вторжение в свои физические границы.       В тот вечер Сугуру был отправлен спать на диване и размышлять о том, что такое личное пространство, а сама Барб тем временем стала думать, что вообще со всем этим добром делать. Спустя несколько недель, что они встречались, прятать засосы на шее за воротниками было даже весело. Спустя несколько месяцев – уже накладно, тем более, что Гэто пытался настаивать на том, чтобы все это видели. А это уже ни в какие ворота.       Одержимость её бойфренда метками переходила все границы, и нужно было найти какой-то относительно безопасный для них обоих способ эти собственнические инстинкты использовать. Окей, гугл, спасибо, что ты есть… В конечном итоге, выход был найден.       На следующий день они с парнем, разумеется, помирились. Барби ждал примирительный секс, во время которого Гэто обновил подсмывшуюся надпись на ягодицах. Девушка уже смирилась, а в душе искренне надеялась, что её план по обузданию кинка Сугуру сработает.       Близилась годовщина их отношений – без малого год, и Барбс подготовила ему довольно дорогой подарок. Она очень волновалась, понравится ли он её парню, но по всем ожиданиям – должен был. Они решили отмечать дома с вином и едой из ресторана, тем более, что не так часто подобное случалось.       В ответственный момент девушка вручила Сугуру шкатулку. Она даже немного вспотела, пока он вскрывал содержимое, потому что нервничала: ну как же, понравится ему, не понравится, может, он вообще скажет, что это глупость какая-то… Его глаза удивлённо расширились при виде содержимого.       – Вау, – только и сказал он, прочитав вкладыш-открытку, где было написано: “поводок есть только у тебя”.        Внутри лежал элегантный золотистый ошейник-чокер из тончайшего металла. Застёжкой ему служил самый настоящий миниатюрный замочек – разумеется, с ключами, – а впереди было колечко, на которое можно было а) повесть кулон-подвеску в виде буквы S (for Suguru, разумеется) и б) поводок из чёрной кожи, который при желании можно было пристегнуть к чокеру на карабин.       – Я могу это надеть на тебя? – вкрадчиво уточнил Гэто, и получив согласие, осторожно застегнул украшение на шее Барб. Оно было выполнено на заказ, и девушка знала, что украшение сидит, как влитое. Она была морально готова к тому, что будет носить его – ну если не регулярно, то по крайней мере всё то время, что они будут разлучаться на работе или по другим делам.       Звякнул карабин, и Сугуру потянул за поводок, заставляя девушку наклониться к нему. Она увидела, что тёмные глаза мужчины вспыхнули желанием, особенно после того, как он поставил её на колени перед собой, просто дёрнув как следует за ремешок.       – Восхитительная картина, – прошептал Гэто, проводят рукой по шее Барб. Финальный штрих – и на колечке болтается еще и подвеска. Сугуру взирает на это всё сверху вниз и нервно сглатывает.       Оказалось, что мужчина буквально каменеет при виде этого всего: когда он расстегнул ширинку и извлёк свой член, то Барби могла поклясться, что она никогда его не чувствовала таким твердым. Оказалось также, что ему очень нравится и очень даже удобно руководить процессом орального секса, просто наматывая поводок на руку: так он сокращал расстояние, тянул её на себя, заставлял сосать и заглатывать как можно глубже, не переставая следить глазами, как золотом переливается металл украшения на шее девушки, отражая комнатный свет. Тогда он излился так быстро, что можно было бы и постыдиться сверхзвуковой скорости удовлетворения, но Сугуру был так возбужден, что на протяжении ночи кончил четыре раза, а самый последний оргазм был довольно болезненным и суховатым: вышло всего пара капель спермы, и он, измотанный, уснул через полминуты.       С этого момента у них словно бы начался медовый месяц. Дома девушка металлический чокер старалась не носить, он был не очень удобным и тяжеловатым – даром, что золотой, зато каждый раз, когда они выходили в свет, будь то театр, магазин или банальная прогулка, Сугуру рано или поздно требовал у Барб, чтобы она отсосала ему либо по крайней мере подрочила – все зависело от места, в котором они находились. Представлялся случай – Гэто, разумеется, и от quickie не отказывался.       И все было бы ничего, если бы в один прекрасный день замочек не сломался – этого следовало ожидать, особенно учитывая то, каким страстным становился Сугуру во время секса. Барби даже иногда шутила, что у него теперь новая любовница – это ожерелье, а не она сама, что, конечно же, было не так.       Сказать, что Гэто расстроился, это ничего не сказать. Следовало бы, конечно, починить украшение, но он внезапно понял, что пропала какая-то сакральная чистота, связанная с этим предметом. Сугуру отчего-то томился. Секса у них, неожиданным образом, не было несколько дней.       Все это было довольно непонятно, тревожно, но вдруг Барби сказала:       – Может быть, ты просто сделаешь мне татуировку в виде чокера с твоим именем?       Сугуру Гэто просиял. Далее последовала разработка дизайна рисунка, несколько часов кропотливой работы с тату-машинкой, целых две недели заживления нательной живописи, чтобы в конечном итоге мужчина был безусловно счастлив, глядя на то, как звенья татуировки змеятся на женской коже и превращаются в его имя.        Теперь-то точно мечено.