***
— Ваше Императорское Величество, — обратился к Российской Империи дворецкий. — His Majesty wishes to see you. Allow me to escort you to his chambers. — Весьма ожидаемо. Не успел царь и до книг дотронуться, как его тут же отвлекли. Закатив глаза, он последовал следом за Кристофером, параллельно думая, какие вопросы ему стоит ожидать. После завтрака он слышал недовольное бурчание Германии, который жаловался за излишнее любопытства детектива политическими делами. Уж стоит россиянину быть благодарным немцу, ибо он за это время смог немного подготовиться к скорому допросу. Но почему Британия пригласил его к себе, — оставалось загадкой. Россия пытался не заморачиваться над этим, но контролировать собственные мысли оказалось довольно трудным. Уже при входе в покои Британии царь был заворожён их величественным видом, а длинные, покрытые золотом двери казались вытянутыми из сказочных историй. За ними находится настоящий рай среди всей готической жути, которую воссоздал Англия. И когда Россия появился в открытом проходе, он не мог не получить эстетическое удовольствие: покои хоть и огромны с роскошным интерьером, но его душе нравятся более светлые оттенки. Они напоминали его дворец с таким же изобилием роскоши, но, как уже упоминалось, не в тёмных тонах. Оттенки комнаты почти что идеально смешиваются с кожей Британии, который в это время сидел за столиком вместе с Джефферсоном. Увидев россиянина в проходе, британец с фальшивым дружелюбием сказал ему: — Прошу, проходи, нас ждёт замечательный диалог. Император молча двинулся к свободному стулу за столиком. Яркое солнце со двора осветило его лицо, и поэтому ни одна делать на его лице не будет способна ускользнуть от следователя и Королевства. — Детектив тут сидит для красоты? — спросил император, не соизволив и глянуть в сторону Майкла. — А ты надеялся, что ты сможешь легко отделаться? — с насмешкой спросил британец. — Разве ты не пожелал бы поговорить со мной, нежели с каким-то полицейским? — Что Вы, я при первой же возможности напудрился как Франц и пошёл бы добиваться вашего внимания, — сомкнул пальцы Россия. Только одному детективу не по себе от несерьёзного диалога, наполненного одним лишь сарказмом. И это учитывая то, что он не знает настолько идеально латынь, но что-то да запомнилось в его наболевшей голове. Ощущение, что кто-то из них не выдержит такого неуважительного отношения к себе, вспылит и устроит на ровном месте драку. И Майкл уверен в том, что первым пострадает стол, а затем и он. Россиянин, почти двуметрового роста, и британец, чей рост превышает два метра, вряд ли сразу заметят детектива, высота которого едва достигает ста семидесяти сантиметров. И в том, что произойдёт драка, внушает его найденная улика. Раздался кашель, слабо заглушенный кулаком детектива. Это был вежливый намёк на то, что сейчас не время для злобно-насмешливого диалога, который доставляет Джефферсону дискомфорт. — К чему этот диалог, Британия? — перебил того Россия. — Меня невозможно обвинять в покушении на Францию, даже если я с ним дискутировал в тот день. Тогда все на него накинулись как на ягнёнка. — И ты решил пойти за остальными волками, — безмятежным тоном сказал Британия. — Почему же вы его так массово невзлюбили? Почему-то все после моего обеденного отъезда сошли с ума. — Франция сам виноват, — сказал россиянин. — Это была неудачная попытка поднять свою самооценку за счёт ранимого Австро-Венгрии. — Франция? Поднять самооценку? — ухмыльнулся Великобритания. — Разве у такого мужчины с внешностью, подобной богине Венере, она может быть низкой? Хотя будет ошибочным приравнивать его к Венере. Он намного превосходнее неё в миллионы раз. Пусть многие монархи ненавидят его за то, что он разразил огни революции в их нестойких империях, но они не могут поспорить насчёт его красоты. Франция… подобен Богу больше, чем Адам или Ева, превыше всех архангелов и серафимов. — Мне всегда было интересно, насколько человек может быть влюблён в себе подобного, — сказал царь. — Всегда хотелось услышать пламенную речь по уши влюблённого романтика. И я не мог подумать, что Вы являетесь романтиком. — Уж поверьте, что мой супруг может сочинить обо мне кучу обольстительный поэм, дай ему только листок и перо. А ты, как я полагаю, никогда не слышал подобного в свой адрес? Британия давит на самое больное, что есть у Империи. Его стрела попала прямо в цель, заставив того замолкнуть. — Разве Пруссия… — Это Вас не касается. Ещё и огрызается при упоминании Прусского Королевства, который был некоторое время его любовником. Между ними была страсть, которой позавидовали бы все жившие в Содоме и Гоморре. Когда же у немца появился сын, это настолько сильно ударило по России, что тот начал искать «любовь» с порабощённым Речью Посполитой. Видно, что у них не задалось, раз уж Империя ласкается и с другими государствами или хотя бы пытается это сделать. Притворившись кошкой, он становится тигром. Правда, Британия после той неудачной романтики с Пруссией только смеётся с этого. — Почему же я завёл речь о Франции? — вернулся к прошлой теме британец. — Потому что перед ним никто не способен устоять на ногах. Не думаю, что ты готов спорить со мной на этот счёт. Ты хоть вглядывался в его небесные глаза? В них нет ни единого облака, и ты окунаешься, словно реально взлетел на небеса и узрел лик Бога. — Не имел возможности. В тот вечер я больше всего пытался взлететь на небеса при виде долгожданного ужина. Россия явно желал сделать своё требование о немедленном ужине своим алиби, но Италия испортил ему всю малину. Британию забавляла реакция своего собеседника. Лишь несколько часов назад тот лелеял с ног до головы попавшуюся под ноги горничную, а тут говорит о любви, будто это нечто далёкое от его обыденности. Великобритания знает Российскую Империю достаточно хорошо, чтобы быть уверенным в том, что тот сидел бы и пытался сейчас доказать иное: он — государство, но в то же время человек, который заслуживает на такое же людское счастье, как у Британии и Франции. Но почему сейчас он хочет уйти от разговора, который был бы ему по душе? Королевство не считает, что всё его настроение способен был испортить какой-то прусский немец. — Mr. Jefferson, , — обратился к детективу Великобритания. — give me an order. Послушавшись своего господина, следователь дал господину в руки улику, чьё золото вновь засверкало на солнце. Россиянин заволновался: его глаза расширились, но брови всё ещё давили на веки из-за не ушедшей злости. Левый уголок губ невольно поднялся, но тот прикусил кожу вокруг, чтобы она как можно скорее сползла вниз. Однако Британия успел это заметить благодаря солнцу, которое не давало россиянину и шанса что-то скрыть от чужих синих глаз. — Ты знаешь, где я это нашёл, — голос британца заметно понизился, но это насторожило только детектива. — От тебя ничего не скроешь, — прошептал тот перед тем, как вернуться к уверенному, но явно наигранному голосу. — Врать не стану: я был вчера у Франции. Россиянин сделал паузу, ибо посчитал, что Британия дьявольски разозлится или испытает шок, из-за чего понадобится время, чтобы прийти в себя после такой информации. К его сожалению, тот догадался об этом давным давно, и сейчас он требует объяснений. — Продолжай, не я ведь был тогда с Францем. — Я пришёл к нему, чтобы поддержать после неприятной беседы с Германией. Могу Вас проинформировать насчёт того, что немец ни чуть не лучше француза, ибо недавно сам объявил мне войну на таможне. Для меня они оба слишком одинаковы… но Германия мне больше неприятен, чем Франсуа. Последний намного приятнее, да и адекватнее, чем какой-то инцестник. — Какой герой, — добавил между слов британец, внимательно слушая собеседника. — Если сравнивать с Вами, то да, – я герой, — отметил Империя. — Его ведь в тот момент никто не пожелал поддержать или хотя бы остановить поток его слёз на нежном лице. Вы сами прекрасно знаете, что они ему не к лицу, но почему-то оставили его одного даже после приезда. Почему я должен был успокаивать Францию, а не Вы? — Даже если я такой ужасный супруг, то насколько ты считал Франца жалким, чтобы ему нужна была от тебя помощь? — Дело не в жалости, а в моём желании помочь ему прийти в себя и сохранить своё достоинство. И да, на это есть личные причины: я не хотел, чтобы Германия чувствовал себя, как второе государство после Вас в этом дворце, и для этого нужно было дать Франсуа прийти в себя. — Если тебе так был важен статус Франции, то ты бы не стоял в стороне во время того самого конфликта. Ты ведь мог влезть и, как настоящий дипломат, примирить обе стороны. Почему ты решил восстановить доброе имя моего супруга только наедине с ним? — Признаю, что было слишком поздно, но… — Франция разве тебя об этом просил? Или ты думаешь, что он настолько беспомощный, чтобы не иметь сил самому успокоиться после беседы, которую он же и создал? Для тебя Франсуа — жалкое и слабое после войны государство, которое падёт любому в объятия после того, как ему скажут пару добрых слов… Это он тебе сказал, верно? Великобритания знает своего мужа намного лучше, чем Россия, учитывая, что француз говорил подобные слова своему мужу не один раз. Франция часто пытался доказать британцу, что способен решать свои конфликты самостоятельно. Несмотря на то, что перед Британией он моментами хочет выглядеть слабым и беспомощным, чтобы напроситься на ласку и комплименты, от других государств он не желает подобных проявлений внимания. — Разве Франция уже может говорить? — спросил царь. — Злопамятный какой. — Так я прав? — Ох… — устало протянул россиянин, которого, такого угнетённого, заставляют рассказывать дальше. — Не совсем, но смысл Вы правильно передали. Франция хочет показаться всем сильным, нежели тем, кем является на самом деле. Он скорее… женщина, нуждающаяся в крепком плече перед собой, коим стали Вы. Когда Вы рядом, то он всегда хочет встать за Вашу спину. Когда же Франц один, то он либо плачет, либо, как агрессивная чихуахуа, отвергает любую помощь со стороны. Вы же не думаете, что Франция справился бы против Германии, в которого поместятся целых три его копии? — Не отрицаю, но и ты, когда твою помощь отвергают, не ведёшь себя, как подобает мужчине. — О чём Вы? — Хах, о чём я? — на лице британца появилась улыбка. Это не к добру. — Когда Франция сказал, что твоя помощь и поддержка не нужна, ты ведь не ушёл. — Я лишь хотел настоять на этом, ибо это было необходимо. — И Франция вновь отказался. Что ты сделал дальше? Не хватало барабанного удара, который ознаменовал бы то, что Россия теперь в тупике. Ему не хочется говорить правду, но и ложь сразу же всплывёт, как масло в воде. Ему не ответили на вопрос, рассказал ли это Франция своему мужу или тот сам пришёл к таким выводам. Россиянину кажется, что всё-таки первое, ибо невозможно прийти к таким мыслям без чужой помощи. Чтобы тот поскорее ответил, Британия вновь засверкал орденом. Ответа так и не последовало. Долгие раздумья уже намекали на то, что Россия очень не хочет, чтобы Британия узнал детали о том вечере. — There's one ball missing from the cross, — влез в разговор Джефферсон. Он хоть не понял половину разговора, но по смыслу предложений и значений некоторых слов он понимал, о чём была речь. — With a magnifying glass we can see that there are red marks on the white enamel, and given that the angle is quite sharp, it is blood. The suspension lug is broken, which indicates that the order was abruptly removed from you. You have obviously changed uniform, for this order is quite large and everyone would have noticed its absence. — Ты применил к моему мужу силу, зная, что он слабее тебя, — прорычал Британия, глядя на Империю из-за ордена. Россия никогда не ощущал угрызения совести за подобные поступки, и этот раз не исключение. На лице сохранялась невозмутимость, ни одна мышца лица даже не дрогнула после замечания Королевства. Это вполне естественно для царя: он мог спокойно расправляться со своими подданными в лице того же Речи Посполитой, и никто не мог осудить поведение императора. Но Франция далеко не Речь Посполитая. В отличие от поляка, француз женат, и поэтому Россия молчит. Оправдания не спасут его положение перед Британией, который имеет достаточно сил заставить государство ходить на костылях. — Can you take off your gloves? — спросил Джефферсон. В сторону детектива последовал убийственный взгляд карих глаз, но Майкл находился под надёжной защитой своего повелителя. — Сними перчатки, — прошипел Великобритания. — Ты их никогда не носил ранее, и не вижу смысла скрывать свои руки под ними. Император оказался зажатым с двух сторон. Он решил пойти на поводу детектива с той опаской, что в случае невыполнения просьбы его перчатки порвут. Снимал он их неспеша: первое оголённое запястье было ничем непримечательным, но вот на втором от мышцы большого пальца до мышц малого была проведена рана, скорее царапина. — When you tried to hurt His Royal Highness, he grabbed the order and wounded you so you retreated. — I didn't want to hurt him! — огрызнулся Россия. — Then what was your goal? — спросил Британия. — The Alliance is my goal! Ответ вызвал у Британии изумление. Многое начало проясняться, раздвигая серые тучи в его голове. Теперь он понимает, откуда у Российской Империи в последнее время проявился такой большой интерес к персоне Франции. Но почему именно к Республике, которого клялся уничтожить ещё в 1792 году? — Альянс? — произнёс Королевство. — Объединится против Германии и его немощного союзника в Восточной Европе, — объяснил россиянин. — Если к ним ещё причастен Италия, то Францию в любой момент будут готовы поглотить два государства, которые сотрут с лица Земли Париж и Версаль. Я лишь хочу защитить Европу от полного уничтожения. — О как… — задумчиво сказал Британия. — Какое благородное дело: защитить Францию от уничтожения. Разреши мне открыть тебе одну вещь: он сам подумывал окружить Германию с двух сторон. — Вы серьёзно? С чего это мне Вам верить? — Взаимно, — сказал Британия. — Я уверен в том, что Франция не отказался бы провести переговоры насчёт создания нового союза. Так почему же француз ярко отреагировал на такое предложение, да так, что аж твоя рука пострадала? Вновь россиянин замолчал, однако, Джефферсон хочет сказать вместо него: — His Imperial Majesty is known for his flattering words and phrases, by which he wants to make himself look as good as possible, by which he will gain the confidence of the interlocutor. This probably worked on König Prussia and quite successfully, which means that His Imperial Majesty thought it might work on equally romantic Sire France. — Вы позволите своему подданному обо мне так отзываться?! — взбесился царь. — Keep saying, — шепнул детективу Британия. — I'm not comfortable saying this out loud, but… most likely the Emperor wanted to touch your husband. В покоях раздался громкий тяжёлый вздох из уст Британии, который опустил голову. Пальцы россиянина изредка постукивали по столу, а злопыхательский взгляд так и не спускался с детектива. — His Royal Majesty is loyal to his husband and our sovereign, so he would certainly have told you about it. This incident would have a terrible effect on the building of that very Alliance, so it was necessary to find a way to make Sire France silence and forget about it. Imperial Highness, thinking that we had been told this by your husband, was surprised that he remembered everything. — But why would I poison someone I was supposed to form this Alliance with? — задался вопросом Россия. — A Republic, an Empire, even a Kingdom - Germany must be stopped no matter what! Detective, you understand nothing about politics, your world view is black and white, but reality is not like that. Former enemies become allies when old ones become a threat to my existence. And accusing me of having my own methods of negotiation is silly. If poisoning was my method of influencing people, I would rule all of Europe. This is more like the behaviour of Germany, who wishes to break me up with you and France! — Enough already! — резко воскликнул Британия, которому не хватало нескольких секунд тишины. — I've had enough for one day. У британца голова прям кипела, словно бульон, в который добавляют всё больше мяса. Большой удар пришелся по собственному достоинству. В тот вечер его мужа хотели то ли избить, то ли облапать, а он не предпринял никаких мер предосторожности. Ему противно сидеть с Российской Империей за этим столом, потому он, встав из-за стола, велел всем покинуть его покои. Никто не стал возражать, а россиянин чуть ли не сверкал пятками, когда быстрым шагом направился к двери. К его несчастью, Королевство решил сопроводить их к выходу. Мимо закрытых дверей проходили Испания и Португалия. Когда Россия и Джефферсон, распахнув дверь, вышли, из-за них появился Британия. Испания заметил, в каком недобром расположении духа находится сейчас Королевство, потому решил остановиться. Португалия последовал его примеру, не скрывая своего интереса на лице. Хочется спросить, что у них троих случилось, но опасаются, что они своими вопросами лишь сильнее выведут британца из себя и его гнев выльется на них, как поток магмы из вулкана. — Россия, остановись на секунду, — попросил Британия. Ни о чём не подозревающий монарх плавно повернулся назад, и в то же мгновение в его лицо прилетел здоровенный кулак. Удар был настолько ошеломляющим, что император отступился на несколько шагов назад. Только благодаря тому, что он вовремя ухватился за дверь, удалось избежать громкого падения на пол. Остальные два монарха с шоком на лице ахнули, а детектив замер на месте, не желая попасть под горячую руку повелителя. — Если окажется, что яд подсыпал ты, то твоя кожа больше никогда не будет такой белоснежной, — сказал Британия, прежде чем громко закрыть двери. Когда британец скрылся, следователь стал уязвим перед государствами. Рядом с ним нет стражников, которые остались около его комнаты. Помня о негодовании россиянина о присутствии детектива рядом, тот поспешил как можно скорее удалиться. В момент, когда Испания отвлёкся на Россию, детектив поспешил исчезнуть в коридорах. — Британия с ума сошёл, — прошипел царь, держась за свою задетую челюсть. — Интересно, что ты такого натворил, что он не постеснялся ударить тебя на наших глазах, — сказал испанец, скрестив руки. — И детектив сбежал, как крыса, — добавил португалец. — Вы мне лучше скажите, чего это вы вместе под ручку здесь шарохались? — спросил Российская Империя. — Искали место для дуэли, не твоё дело, — ворчал Испания. — На деле мы оба шли в уборную, а это только через Британию, — ухмыльнулся Португалия. — А ты, как погляжу, нашёл на свою голову ещё проблем. Что ты ему на этот раз сказал? — Это всё из-за детектива, который перекрутил мои слова так, будто я хотел у него мужа увести, — сказал Россия, поправляя на себе волосы. — Ощущение, что покушение на Францию не просто так сделано. Они уже выведали одну мою тайну, и я полностью уверен, что они так же поступили с предыдущими. — Ты намекаешь на то, что Британия, пытаясь снова взять контроль над нами и узнать все наши планы, инсценировал покушение? — спросил Испания. — Хм… А ведь это в его манере, хоть и звучит безумно. — Я посмею с тобой согласиться, — сказал Португалия. — Из этих допросов Джефферсон скорее хочет вытащить из нас информацию из мира геополитики и передать её Британии. После завтрака Бельгия говорил мне с Италией, что детектив интересовался таможенной войной. — Но Франция не выглядит здоровым, а помощнику дворецкого стало плохо не на шутку, — раздумывал испанец. — Есть факт: Франца отравили и это сделала служанка, которая годами верно служила британской семье… А ведь это звучит более логичнее, чем кажется на первый взгляд. — Стойте, — перебил того португалец. — Почему Франция, его самый близкий человек, спал в отдельных покоях? Ответ был на кончике языка у каждого, но их удивление не давало даже лишний раз и рот открыть. Все понимали, о чём каждый из них думает. Начинает назревать нечто интересное.***
Перед трельяжом сидел Австро-Венгрия и расчёсывал свои длинные гладкие волосы, пока его партнёр продолжал играть в очередную партию шахмат с самим собой. Неожиданно к ним постучался Италия и, получив разрешение, вошёл в их покои. — Все собираемся в главном зале, — заявил итальянец. — Похоже, что всё это подстроено. — Покушение на Франсуа подстроено? — удивлённо спросил австриец. — Ты намекаешь на Британию? — Мы не уверены без доказательств, и поэтому собираемся все вместе пойти к детективу, — сказал Королевство. — Заплетайте косы и спускайтесь. Подождав Австро-Венгрию, супруги спустились в главный зал, где собрались уже все государства. Беседа у всех кипела, словно братья опустились в само жерло вулкана. Разразился спор насчёт того, действительно ли Великобритания способен так низко опуститься ради возвращения былой славы. Некоторые из присутствующих монархов обвиняли британца, в то время как другие отстаивали свою точку зрения. Самым ярым англофобом выступил Испания, которому довольно часто задавал вопросы Османская Империя. Большинство ответов, конечно, были про его религию и то, что он не должен влезать в европейские дела, но Португалия соизволил немногое прояснить мусульманам. Крымское Ханство оттягивал своего друга (хотя многие европейцы считают его попечителем Ханства) от шумной толпы, чтобы нашептать ему те же слова Испании, но в другой манере. Когда же все собрались, то немедля последовали к детективу. Предводителем был никто иной, как Испанская Империя, который, как уже говорилось, отличался ото всех своей большой антипатией к персоне Великой Британии. Ему выдался повод, чтобы вновь поднять всю Европу против своего ненавистного врага. Даже Португалия, его неприятель, пошёл за ним следом. Это не могло не радовать испанца, который шёл так уверенно к комнате следователя, что аж стены дрожали от его шагов. Этим временем Джефферсон в присутствии дворецкого вёл мирную беседу, задевая детали их расследования. Внезапно разразился гром за дверью, после чего к нему без стука ворвались все девять подозреваемых монархов. Детектив аж подскочил с места, а дворецкий с глубоким недопониманием смотрел на разъярённую толпу. — Mr. Jefferson, do you take us for idiots?! — воскликнул Испания. — You don't think we can guess that this is all a set-up? You are the killers! — What are they talking about, Mr. Christopher? — обратился к дворецкому Майкл. — What do they mean by rigged? — Your Majesties, we understand your anger, — как можно быстро говорил дворецкий, чтобы его не перебили. — Some of you are falsely accused of an assassination attempt and they start to think that His Majesty wants to frame them. We are well aware of how it may look from the outside, but believe me, it makes no sense for His Majesty to kill his consort. — Does it make sense for me to poison France?! — крикнул Российская Империя. — How can one even contemplate that I was capable of it, and somehow there is no such doubt about Britain? — кинулся на дворецкого Бельгия. — Sovereigns, calm down for the sake of preserving the integrity of this building! — крикнул Джефферсон. — Without evidence and substantial proof, there can be no accusations against anyone. I am sure that His Majesty will be able to prove his innocence after we have questioned you all. — Why would they do that after we've all been questioned? — вошёл в помещение Османская Империя. — If Britannia is innocent, he can still prove it to us now. Детектив и дворецкий переглянулись, после чего Майкл подошёл к тому чуть ближе. — We have to do it, or they'll tear us apart on the same spot, — прошептал следователь. — Do you realise what Great Britain will do to us? At whose hands would you rather die? — тихо говорил не менее напуганный Кристофер. — Before us are nine powerful states of the whole world, which are inferior to His Majesty and his eldest son. In case of investigation with the sovereign, misfortune will overtake them, and in case of our refusal we shall only set the Overlord up. — The guards should calm them down. — Then why did the guards outside our doors let them break in here? Дворецкий, взглянув краем глаза на монархов, смущенно промолчат, не найдя ответа на вопрос Джефферсона. Может быть, и у него есть то, что следовало бы скрыть от детектива? — Overlord cannot be guilty, and therefore will be able to prove it, — заявил следователь, повернувшись к государствам. — However, I don't think he should be disturbed after a few interrogations. We can start tomorrow. — No, Detective, we can start with the butler, — сказал Испания, после чего на Кристофера устремились десяток пар глаз. — Even though you've already questioned him, we think there's something he's not telling us about his lord. Дворецкому, у которого волосы лишь недавно начали седеть, стало плохо. Ему нельзя выдавать свой страх, зная, что он должен будет отстаивать невиновность своего государя. Он уверен в его невиновности, но это нужно доказать. По профессии он далеко не юрист, и уж тем более не имеет шанса на звание адвоката. Кристоферу пришлось присесть за стол, но детектив счёл это за начало допроса, сев напротив него. Эта комната совсем не подходила для подобных разговоров — здесь невероятно душно, а температура тела дворецкого резко поднялась. В голову крадутся мысли, что его защита уже обречена на провал. — So, — начал Джефферсон, достав для формальности пустой лист. — before and after the conflict between His Highness and the German Kaiser, where was His Majesty? — He had gone away on business to Parliament in the afternoon, after which he returned just about dinner time, — говорил Кристофер. — I informed him of the scandal after he stepped after he stepped a foot into the palace. Thereupon he immediately proceeded to His Royal Highness's chambers. — What time did he arrive? — спросил бельгиец. — The conversation with me ended about twenty minutes past eight. — After that mine began and lasted up to forty minutes, — уточнил Россия. — When his carriage arrived, it was fifteen to eight on the clock, — ответил Кристофер. — The journey to his consort's chambers was only about seven minutes, so he was at His Royal Highness's house less than ten minutes before dinner was served. His Majesty could not have given an order in such a short time, much less taken the time to find the poison. — What if it was planned from the beginning, and he was stalling so that France would have time to quarrel with everyone? — спросил Испания. — Why did France sleep in separate chambers? They love each other your way! — спросил португалец. — For formality's sake, — ответил тот уже более тихим голосом. — What was their conversation about? Maybe they had a fight and Britannia decided to get back at his husband by reminding him who had the power? — предположил Германия. — Why don't you, Detective, write how worried he is? His hands are shaking! — подметил итальянец. — He is surrounded by nine powerful monarchs who are ready to level him to the ground, — пробубнил детектив. — Even if he defends his sovereign perfectly, many of you will not be able to believe him. You will interview almost the entire staff, bringing many to tears or making them go back to smoking. You will be told the truth, but you want to hear your truth, which you put forward to protect the real murderer. Your suspicions of His Majesty are comparable to my sovereign's suspicions of revenge being sought against him rather than France personally. But all this is nothing more than a hypothesis to narrow it down a little. — And on what grounds did you and Britain create this underhypothesis? — разозлился Испания, подойдя к детективу. — It could be compared to Britain wanting to frame one of us and you, Detective, helping them to do it. Whoever has the most suspicions is the perpetrator! — I'm just trying to find the killer, — сдержанно вымолвил Джефферсон. — and I'd rather lose my head than break my own principles. — Look, the detective's partly right,— неожиданно произнёс Австро-Венгрия. — Britannia could have been prepared for some of us to question the servants, for he had specifically ordered all of us not to communicate with him about the murder. He is not so stupid as not to know that many of us will still learn the truth, so he could have acted on his own. We shall learn nothing from a butler who is ready to take a knife to the heart, but if we get even with Britain directly, then he will not be silent. — Good thinking, — похвалил того Германия. — Then we'll take a detective for formality's sake, — посмеялся Испания. — Let him document the whole interrogation and send it all over London, but we'll send it to the world.***
Все направились к покоям Великобритании, волоча за собой квёлого дворецкого. Тот испытывает невероятное чувство вины за то, что не под силу остановить. Повелитель будет очень недоволен тем, что его решили потревожить во время отдыха, так ещё и с необоснованными обвинениями в его сторону. Никому не было бы приятно, когда в убийстве супруга начнут обвинять Вас самих же, прекрасно зная, что Вы испытываете после его потери. Детектив тоже это понимает, но полностью уверен в том, что тема о причастности Британии к покушению на Францию будет закрыта. Тем более, что Испания теперь не вызывает у Джефферсона особого доверия (которого и не было изначально). Тот при первой же возможности загорелся желанием выставить своего давнего врага убийцей, так ещё и убийцей собственного мужа, папы своих троих детей. «Вот это драма по-испански!» — сказал бы следователь, если имел право подать сейчас свой голос. Хотя чего таить: он подал свой голос, когда спрашивали детали о месте преступления. — What did you find at the scene of Delacroix's massacre? — спросил Бельгия. — Nothing remarkable, although we're still searching the laundry room, — ответил Джефферсон, понимая, что в случае ухода от ответа он может подставить своего повелителя. Not much she could have hidden in the towels or laundry, but we also found a flask of… — Oh, we got it, thanks, — закатил глаза итальянец. — But I didn't even finish… Придя на место назначения, Испания, как предводитель всех государств, постучался первым. Ноль внимания. Кто-то пытался докричаться до Королевства, но того будто бы и не было в покоях. Как раз на этот случай они заставили дворецкого открыть покои, чтобы они смогли начать обыск. Как бы Кристофер не пытался переубедить их не выступать за все рамки дозволенного, под всеобщим давлением ему пришлось два раза провернуть ключ в позолоченной замочной скважине. Монархи вошли в покои, пока дворецкий не осмеливался вступить туда, как и детектив. Они нарушили покой Его Величества, и оправдания вряд ли спасут их положение перед государем. В это же время многие государства оглядывали покои, нежели приступали к обыску. Они не дикари, чтобы превратить дворец в груду хлама, поэтому притронуться к чужим вещам они не осмеливаются. Для них намного легче объявить войну и по её законам отобрать у Британии территории, нежели заглянуть в его тумбочки. — As long as it doesn't cost my family a cemetery space, — прошептал дворецкий, наблюдая за действиями каждой страны, в особенности за мусульманами. — And you, Detective, do you have a family? — Huh, my kids aren't out of college yet and my wife and I didn't hit it off… — ответил Джефферсон. — You've told me everything about the Overlord, haven't you? I know he can't be guilty, but… everyone must help the investigation. — Mr. Jefferson… not all you can know of His Majesty, if… — So maybe it's given to us? — спросил Португалия, который всё это время стоял рядом с ними, спрятавшись за стеной. Кристофер не успел договорить, но на него уже успели все обратить внимание. — I didn't… — Don't you dare make excuses right now, — сказал Португалия, появившись перед ними. — If Britannia is innocent, then you will tell us everything that happened that night. — My words may be misunderstood by you, so I must remain silent. — Mr. Christopher, — обратился к тому следователь. — by doing so, you only raise suspicions about our lord. If he's innocent, you must tell us so that everyone can be calm. — Be calm… — произнёс дворецкий после небольшой паузы. — There was… a quarrel between His Majesty and his husband. Среди монархов низким монотонным голосом прозвучало «у-у-у». Германию это заставило улыбнуться, а Россия выпустил из прикрытого рта тихий смешок. Кристофер чувствовал себя хуже не куда, рассказывая чужакам моменты личной жизни Великой Британии. За такое, говорят, вешают. — When dinner was served to everyone, he was just changing his clothes and getting ready for bed. He was very tired from the journey, and the unpleasant news and the quarrel had completely thrown him off his guard. But even at that moment, His Majesty was thinking about his husband and the depressed state he was in after today. To relax him a little, he ordered me to give him a sleeping pill. And… I gave it to Louise Delacroix. Вот почему дворецкий всё это время молчал. Звучит это очень странно даже для детектива, который сразу же подумал о том, что и все остальные государства. Кто знает, было ли это снотворное, а может, цианид. — A bee will always protect her Queen Bee, no matter what, — гордо поднял нос Испания. — So Britannia decided to poison his husband to make us suspects and find out all our secrets. — It's not true, — неохотно возразил дворецкий, понимая, что его слова не спасут положение Британии. — Does it look like something else? — спросил Италия. — France slept in separate chambers, Britannia as a «loving husband» handed him cyanide to calm him down for good, and in fact his soul went to an unfortunate servant girl who was simply devoted to you. Дворецкий вновь попытался откинуть обвинения, но едва успел открыть рот, как тут по коридору разнеслись шаги. Повернув голову в сторону шума Кристофер увидел, возможно, свою смерть. Конечно, если можно назвать крепкие руки Британии косой смерти. К нему направляется государь, которого тот только что поставил в самое невыгодное положение перед остальными монархами. По идее, британца должно было возмутить то, что двери его покоев открыты нараспашку, а детектив и дворецкий всё ещё находятся снаружи. Однако тот сохранял на своем лице спокойствие, будто он ничего не замечал. На деле он имеет превосходное зрение, чтобы видеть в далёких чужих глазах собственное отображение. Когда он приблизился к мужчинам, шаги заметно замедлились, как и дыхание Кристофера. Королевство появился в проёме, увидев в своих покоях целую топлу государств, среди которых ярко выделялся посередине стоящий Испания. Не только одного испанца он одарил своим дьявольски хладнокровным взглядом, заставив у Бельгии скрутиться живот. Почему же он так спокоен? — Your Majesty, we, um… — не договорил дворецкий, как Великобритания, не поворачиваясь к нему, направил на него свою поднятую ладонь. Это был приказ замолчать. Вновь тишина окутала всех вокруг, но теперь ею управляет сам британец, который вошёл в покои. К большому счастью, всё было на своих местах и ничего не пострадало от любопытства стран, которых трудно не назвать варварами. — Это ты отравил Францию, — обвинил вошедшего Испания. — Вместо снотворного ты поручил своему дворецкому отнести ему смертельный яд. И это всё из-за жалкой цели вернуть былое величие: вмешаться в нашу политику, узнать наши планы, цели. Ради этого ты отравил собственного супруга. Единственной реакцией на «раскрытие преступления» были лишь поднятие бровей, который никак не сочетались со спокойный взглядом его морских глаз. Империя пришёл в замешательство, ибо происходящее явно не соответствовало его ожиданиям. — Мне ещё никогда не приходилось наблюдать за тем, как вы, Королевства и Империи, так сильно хотели добиться правды, — на пониженных тонах начал Британия. — Вы обвинили моего детектива в неком пособничестве; манипуляциями и давлением заставили моего дворецкого выдать детали из моей семейной жизни и ворвались в мои покои… Британии было сложно это всё говорить вслух, из-за чего он ощутил резкий упадок сил, которые были ему сейчас необходимы. Они нужны для сдерживания вновь явившихся эмоций. Великобритания с лёгкостью устроил бы тут скандал с криками и, возможно, слезами с синяками, но поступает иначе. Ему необходимо успокоиться, чтобы по-человечески, более внятным тоном речи объяснить всем, что он думает насчёт их выходки. Королевство, развернувшись ко всем спиной, подошёл к одной из тумб. Открыв первую шуфлядку, он из неё достал закрытую пробкой колбочку с белым содержимым, явно не жидким. С ней он обернулся ко всем остальным, да специально поднял её над всеми. С виду похоже на колбу, которую обнаружили возле сервированного столика. — Вы это искали? — спросил Британия. — Точно такая же колба, и белые твёрдые частицы неведомого. — Это цианид, — сказал Испания. — Цианид? — спросил британец. Раздался звук высунутой пробки. Британия преподнёс к своему носу открытую колбу, и даже без особых усилий он почувствовал резкий жгучий запах. Его глаза вмиг устремились на неподалёку стоящего Бельгию, который поражённо поднял взгляд с бутылочки на монарха. Не он один так ошеломился действиям британца, но внимание Королевство обратил именно на него. — Понюхай, — приказал Великобритания монарху напротив. Бельгия оглянулся на других, но те были точно в таком же недопонимании, как и он. Испания после действий британца уже не знает, что и сказать — даже бельгийца защитить не способен. Тот снова переносит взгляд на колбу с содержимым, запах которого никак не подействовал на Британию. От одного лишь запаха и паров цианида Оскара сразу же отправили в госпиталь, пока монарх только носом воротит. Ноги не хотят сдвинуться с места, но обвинённый в покушении Британия так и тянет к себе Бельгию. Ощущение, что при невыполнении приказа тот заставит Королевство проглотить всё до единого кристаллика вместе со стеклом. Подойдя к Великобритании, бельгиец слегка нагнулся к колбе и слабым вдохом почувствовал горьковатый запах, после чего чуть ли не отлетел от государства. — Слишком горький, — сказал Бельгия, почесав свой нос. — Меня не волнует горечь, — сказал Британия, повернувшись к остальным. — На существенном расстоянии ты смог почувствовать острый аромат из этой колбы. — Что Вы хотите до нас донести? — спросил португалец. — Германия, — обратился тот к самому дальнему монарху в этой комнате. — Вы прекрасно разбираетесь в химии, поэтому попрошу напомнить для всех свойства цианистого натрия. Все перевели свои удивлённые взгляды на немца, который впервые пожалел о том, что так увлекался химией в школе. Мало одной любви к науке — он не скрывал свой интерес к разработке химического оружия, которое, между прочим, не запрещено. Как может быть что-либо запрещено, когда самих правил-то и нет? Вот Германия о том же думал, когда изучал самые опасные, но легкодоступные яды для человека. — Могу рассказать про него только то, что знаю ещё с учебника: натриевая соль синильной кислоты, на вид как порошок, его кристаллы не такие ярко выраженные, как у сахара, — рассказывал Германия. — В сухом виде не имеет запаха, но при попадании на кожу вызывает ожоги. Быстро разлагается в кислотах, медленно — в воде, потому в разбитой чашке были обнаружены его остатки. Выделяет цианид водорода, поэтому при попадании в дыхательные пути приводит к отравлению, причём проявляется это очень быстро. На столике Британии, за котором недавно проходил допрос с Российской Империей, стояла чашка кофе. Он обожал этот напиток, разрушая при этом все стереотипы о британских чаехлёбах. Пока Германия рассказывал свойства цианида натрия, Королевство подошёл к своей чашке и насыпал туда белого порошка из колбы. Немец на несколько секунд замолчал, наблюдая за действиями абсолютно спокойного британца. — Его пары оказывают сильное раздражающее воздействие на кожу, лёгкие и глаза, что и произошло с помощником дворецкого. Ингибирует ферменты тканевого дыхания при попадании в организм, то есть, снижает скорость реакции, из-за чего ткани не могут усвоить кислород из крови. В результате человек теряет сознание и, в худшем случае, погибает от удушья. — Османская Империя, Вы, если не ошибаюсь, занимаетесь ювелирным делом, — вспомнил Великобритания, преподнеся к своему лицу уже холодный кофе. — Вы не раз слышали о цианистом натрии, который специально извлекает для Вас драгоценные металлы, как золото и серебро. Ваши зеркала, которые изготавливают при вашем же дворе, что-то ведь серебрирует. Остальное — металлургия и фармацевтика. В отличие от меня, Вы имеете прямой доступ к подобному роду… как там говорил Германия, солей. — Вы меня обвиняете? — спросил турок. — А вы? Вы все, — риторически спросил Королевство и, сделав глоток горького кофе, сморщил нос. — Вы накинулись на обыкновенное снотворное, думая, что это яд, свойства которого вы даже не знаете. По крайней мере, я уверен, что вашим предводителем был не Германия или Осман, но и они пошли за толпой, как стадо. Настигла неловкая тишина, которая сопровождалась неловкими подглядываниями на Испанию и Португалию. Те были не в лучшем положении, зная, что все начнут обвинять их. Португалец не знает, что делать, а вот Испания сделает всё, чтобы спасти своё положение. Выглядит это так, будто он — убийца, который решил переложить вину на других. — Вы хоть додумались самостоятельно изучить место преступления? Или хотя бы поинтересоваться у мистера Джефферсона, что ему удалось найти? — спросил Британия, опять-таки, риторически. — Mr Christopher did not inform me that you had ordered him to take His Royal Highness a sedative, but I understand now, — сказал детектив, найдя лучший момент для своей вставки. — At the scene of Louise's self-mutilation, a flask with white contents was found. We thought it was cyanide and gave it to the doctor to examine, but he found that it was chloral hydrate, a soporific. — In fact, it's very bitter, — добавил британец, которому в нос сквозь аромат кофе ударил запах снотворного. — Considering also the late arrival and the fact that His Highness dined while His Majesty was dressing, I have come to one conclusion. His Majesty actually ordered a sedative to be taken to her husband, but Louise got her hands on it after she had poisoned His Highness. Cyanide acts very quickly, so she returned to the chambers of the Sire France and found him unconscious. No one needed the soporific anymore. Всё случилось так, как и предсказывал всем Джефферсон — Великобритания без каких-либо усилий доказал свою невиновность, при этом не вдаваясь в детали ссоры с Францией. Но вот напряжение в помещении лишь сильнее усилилось. Все наконец поняли, что Королевство ни в чём не может быть виновен. Теперь их варварское вторжение в покои и ложные обвинения являются уже не таким оправданными и правильными, что выставляет каждого монарха здесь в плохом свете. Для Британии это является оскорблением по мере ни чуть не ниже, чем покушение на жизнь своего супруга. — У меня к вам последний вопрос перед тем, как я попрошу всех оставить меня до завтра в покое, — сказал британец. — Кто вас сюда привёл? В ответ было молчание, но десяток взглядов полностью выдавал посреди всех стоящего испанца. — Испания… — томно произнёс Королевство, поставив чашку кофе на блюдце. — мой старый добрый друг.