Последняя Икарус-Тян

      В предыдущих сериях:       Мета-Семён отжал тело Семёна назад и отправил Икарус-Тян на переработку в Совёнок, куда также поместил пионерку Лизу Лиазову (вторую девушку-автобус), пока неизвестно зачем. Маруся отгребла пиздюлей, но вы же не думали, что это заставит её пасть духом?       ***       Девушка притопала на склад, который, что удачно, был открыт, и где внутри копошилась умница-красавица Славянка, выставив напоказ свой пухлый асс. Маруся еле удержалась не шлёпнуть блондинку:       — Салют, госпожа, — оксюморонично поздоровалась автобус.       Настроение у Ясеневой было воодушевлённым, поэтому она легко отшутилась:       — Господа в Париже. Чем могу помочь… Оу, — взгляд упал на медицинский халат и огромный пластырь на пол-лица. — Что случилось?       Икарус продолжила гнуть озвученную вожатой линию, чтобы не плодить лишние рассогласованности:       — Да так… С Лизочкой подралась…       — Не может быть! — испугалась Славя. — Из второго отряда? Но… Как!       А вот реально как? Задвигать хуйню о неразделённой симпатии к Персунчику глупо, ведь Ясенева и сама была не против оказаться в семёно-гареме, а портить с ней отношения не хотелось:       — Старые обиды всплыли, — уклончиво ответила Маруся. — И если мои травмы пугают, так это ты ещё Лизу не видела.       — А что с ней??? — совсем разволновалась помощница вожатой.       — Ну… Особо ничего, — грустно рассмеялась Икарус. — Эта крыса напала сзади.       Славя бухнулась на стул:       — Что же вы…       — Короче, добрая душа, у меня рука сломана и рубашка порвана, поэтому дай новую и помоги надеть, пожалуйста, — перешла к делу венгерская машина.       Услыхав чёткую команду, белобрысик подорвалась искать необходимый размер. Маруся, тем временем, кое-как стянула халат, обнажив роскошный бюст. Вернувшаяся Славяна с рубашкой в руках, залилась краской:       — Ой! А если кто зайдёт?       — Значит, ему крупно повезёт, — парировала сисястик. — Давай попробуем.       Девушки стали натягивать сову на глобус. В процессе Маруся обратила внимание на несколько крупных мешков в углу с надписью «СЕЛИТРА», один из которых был грубо вскрыт. Тут же ей вспомнилась нечаянно оброненная фраза Ульянки про пиздинг со склада:       — У вас тут крыса завелась, — пальцем Икарусиня тыкнула в мешки.       — Вот же незадача, — огорчилась Славя. — Я сообщу вожатой, и она быстро найдёт виновных.       — Хе-хе, — удовлетворённо отметила Маруся, поднасрав рыжим заранее, ведь на предстоящем посвящении в пионеры те явно устроят ей гадость.       Сломанная рука лежала под сиськами, которые и так до предела натягивали ткань, поэтому Икарусу было тесновато.       — Самый крупный размер, — грустно заключила блондинка.       — Да-да, я жирная, чего уж, — тихо промычала автобус.       Славя задумалась и выдала идею:       — У нас с тобой похожие размеры. Моя какая-нибудь разношенная майка смогла бы…       — Давай сюда! — резко приободрилась Маруся, учуяв перспективу законно щеголять по лагерю не в ебучей форме.       — Пошли, — махнула девушка. — Подберём.       ***       Вновь облачившись в халат, автобус медленно поплелась за бодрой Ясеневой:       — Ты это… спасибо, короче, — быдловатая Икарус не привыкла изрыгать такие слова.       — Да брось, — улыбнулась Славя. — Мне не жалко, а тебе и правда нужно.       — И ты всем помогаешь? — удивилась Маруся.       Автобусяха была частью Совёнка, но обладала поздними знаниями Семёна, и вообще, являлась детищем его пост-советской личности, поэтому идеалы ушедшей эпохи она конструкционно не поддерживала, предпочитая спасать свою жопу, а не чужую.       — Люди ведь нуждаются! — непонимающе возразила будущая комсомолка.       — Ну да… Коммунизм, счастье, заебись, — усмехнулась Икарус. — Ученье Маркса верно, потому что… Э-э-э… Верно. Или как там?       Ясенева остановилась и нахмурилась:       — Послушай, Маруся. Я девушка из глубинки, и мне все эти Марксы-Энгельсы что китайская грамота. Но если на их идеях можно построить общество, где все друг другу будут товарищами, то плевать я хотела, как оно называется! Поэтому, если не помогаешь, то хотя бы не мешай…       Дерзкая автобусинка прикусила язык. Она могла поспорить, но не стала, проявив уважение к человеку, за которым стоит хоть и глупая, но идея:       — И… Извини.       Гнев на голубом лике сменился привычной улыбкой:       — Забыли.       Остаток пути девушки шли молча, но Икарус задумалась, можно ли в её ситуации за счёт альтруизма повысить шансы на выживание, и не будет ли такой альтруизм концептуально завуалированным эгоизмом. Однозначного ответа не было, да и, руку на сердце, Маруся не слишком умная девушка для подобных размышлений.       Домик Слави пустовал — Женя традиционно зависала в библиотеке до самого ужина. В закромах у Ясеневой нашлась подходящая майка серо-буро-малинового цвета, с виду как мешок.       — Взяла на всякий случай, — пояснила блонди. — Я в ней по дому хожу обычно. Не волнуйся, всё чистое.       Снова помучившись, Маруся переоделась. Запас ткани был основательным, сиси и рука чувствовали комфорт. В качестве расплаты внешний вид Икаруса стал бомжеподобным.       — Я пойду и скажу Ольге Дмитриевне, что ты не можешь носить рубашку. Она ведь поймёт и не станет делать замечания на линейке! Заодно доложу о селитре, — уверенно заявила Славяна, завязывая на Икарусе пионерский галстук. — А ты иди отдыхай…       — Реально спасибо! — Маруся крепко обняла девушку здоровой рукой и вполне явно ощутила мягкость русских сисек.       — Тоже лифчик не носишь? — хитро улыбнулась автобус.       — Только тс-с, — шепнула Славя.       ***       До ужина ещё было время, и требовалось отыскать Персунова. Благо, тот флексил с Тихоновой, которая обычно спавнилась в ограниченном и хорошо известном наборе локаций. Прибыв на остановку «Площадь», Маруся обнаружила долбоёба на лавочке со своей фиолетовлаской. При ней желательно не махать поршнями, ибо в прошлый раз дело кончилось очередной пиздиловкой, к чему Икарус была ещё не готова:       — Семён, на два слова, — подозвала сраного Ромео наша автобус.       Тот пугливо, но стараясь не трусить перед Леночкой, явился на ковёр:       — Что уже случилось? — воскликнул пионер, опустив глаза пониже.       — Лиза твоя конченая, вот что! — шикнула Икарус. — Она меня отпи… Мы подрались, и ей повезло.       Семён ушёл в отказ:       — Я тебе не верю! Чтобы Лиза кого-то ударила… Может, ты первая начала?       — А, может, ты пидор, ёпта? — контр-аргументировала Маруся. — Знал, какая у неё фамилия?       Персунов лишь пожал плечами:       — У этих пионеров будто вообще нет фамилий. Так и какая же?       — Лиазова, нахуй, — выпалила девушка. — А я Икарусова, чувствуешь связь?       — Вы… Э-э-э… Типа сёстры? — почесал репу заросший додик. — Ну, автобус и автобус.       Маруся еле сдержалась от карающего пиздюля:       — Это значит, что её сюда вкинули не как мясо для ебли, а с какой-то целью, балда! Прямо как меня когда-то.       — И какая у тебя была цель? — Персун с нихуя задал нормальный вопрос.       — Баловаться, — гордо расправила корпус девушка. — Но я перестаралась, и меня списали в утиль. Разница в том, что, видимо, со мной руты изначально даже не предполагались. И это странно.       Сёма участливо обернулся проверить Леночку. Та сидела на скамейке и тревожно смотрела на отчаянно жестикулирующую побитую Икарус.       — У Лизы обычная концовка, в духе остальных пионерок.       — Да-да, расскажи! — потребовала Маруська.       — Ну… Если делать правильно, то мы покидаем Совёнок и улетаем в Америку. Типа, у Лизы батя какой-то дипломат.       — Нихуя себе.       — А если запороть, то там чуть трагичнее, и… Я…       — Ладно. Так ты веришь мне или нет, Персунов? — вопрос был поставлен ребром. — Типа, что Лиза здесь подставная утка…       Пионер замялся:       — Кроме тебя, все говорят мне здесь одно и то же, бессмысленные вещи. Но даже если верю, то что мне делать дальше?       Диалог зашёл в неприятную для девушки фазу:       — Я сказала Бульбе, что подралась с Лизой… Из-за тебя.       — У-у-у…       — Завали ебало, пока не въебало… — Икарус переборщила. — Блин, прости.       — А за что прощать? — улыбнулся Персун.       — Просто… У нас с тобой было что-то вроде… Ой, блять… Ну типа коротких отношений, вот. И ты прям не мой типаж, извини, — выдала через силу девуля.       Разбалованный безотказными пионерскими варениками Сёма аж приуныл:       — Так вот откуда фраза про маленький хуй…       Автобусихе стало малость стыдно:       — Да нормальный у тебя хуй. И яйца шикарные. Просто… Мы очень разные, без негатива.       — Проехали, — смутился Персун. — Так и чего ты хочешь?       — Если вожатая начнёт копать, а она, сука, начнёт, ведь Лиза будет отрицать мою версию произошедшего… То подыграй за меня. Скажи, типа, общался с Лиазовой и рассчитывал на перепихон, что увидела Икарусова, приревновала, ну и сцепились там эти бабы, не моё уже дело.       — Но ведь Лиза будет и мои слова отрицать, — заметил пионер.       — И чё? Сыграешь дурачка, мол, а я думал, что между нами была искра, Лизончик, а выходит зря питал надежды… Как же грустно, плак-плак… Гы-гы, и будет два наших голоса против её одного.       Икарус аж подпрыгнула, как всё хорошо состыковалось. А вот Сёма был серьёзен:       — И зачем мне вообще помогать тебе? Что ты можешь предложить взамен?       К такому вопросу Маруся была не готова, ожидая покорное согласие, но Персуночек где-то обзавёлся яичками:       — А чего ты хочешь? Выбраться отсюда?       Челкарик начал контр-наступление:       — Ты сказала, что я сейчас в лежу в коме. И как здесь можно чем-либо помочь?       Икарус тяжело вздохнула, ибо альтруисткой быть не получалось ну никак. По идее, Сёмка знал лишь то, что он сейчас лежит овощем в больничной палате, а историю с разрушением Совёнка и захватом разума ему стёрли. Теоретически, можно было напиздеть лошку с три короба, что Маруся и сделала, чувствуя уколы совести:       — Мы уже один раз выбирались… Ты и я.       Персун сделал глаза по пять копеек.       — Если расшатать лагерь и уехать прямо перед сбросом, то есть шанс очнуться. А увезти пионеров могу только я, понимаешь? Остальные будут идти по бесконечной дороге.       Шняга Маруси была наполовину правдой, но на три четверти — ложью. Зато Семён осмыслил тему и так воодушевился, что даже не спросил, почему снова оказался в Совёнке:       — Я хочу уехать… Но… Вот бы забрать и моих девочек.       — Совсем ёбу дал? — покрутила его собеседница пальцем у виска. — Ты здесь и сотни циклов не провёл, а уже обдатфилокарасился в говно. Это плохая идея, Семён! Если вывезти девок в реальный мир, то все погибнут от гигантского говнокуба во время набега на Совёнок-Фест.       — Что за дичь ты несёшь? — возмутился Персун.       — Я хотела сказать, все твои шаболды: что Лена, что Алиса — ненастоящие. Очнёшься, и будешь вспоминать их, пока в туалете дрочишь, а лучшего предложить не могу, — подвела черту Икарус.       — Знаешь… А мне и тут хорошо, — выдал Сёмка. — Зачем менять бессмертие и девочек на реальную жизнь?       Икарус не могла оспорить это, ведь скажи она, мол, кома и так скоро закончится, её липовое преимущество тотчас нивелируется. Пришлось задействовать более грязные аргументы:       — Какое бессмертие? Тебя отключат от аппарата искусственного жизнеобеспечения — и сдохнешь.       А на это Персун заявил:       — Ты говорила, что я провёл здесь миллиард циклов. И что же, не отключили в итоге.       — Арг-х… — подавилась Маруся. — Ну и катись к своим блядям! Но когда выебут в сраку, не зови на помощь. Ясно?       — Понятно, — рассмеялся пионер.       Икарус топнула ножкой и ушла.       ***       — Вот же тварь неблагодарная! — Маруся была в ярости. — Да как он посмел, датфилоподсос ебаный, вша из сахара, гнида, тварь блять, паскуда, сука, ритановский выкидыш, прокладка Лены, гниль, перхоть, гумус, биогумус, червяк, говно, сперма чморсуновская, гадёныш, обсос, карлик ёбаный, животное, выпук Ольги Дмитриевны, долбоёб конченый, мозоль на пятке у Шурика, придурок, урод, выблядок, зародыш абортированный, слизь подзалупная, понос, уёба, ссыкло, пёс, гной, жопная паста, кока кола зеро, ничтожество, задрот, просто чудовище!       Ноги сами привели озлобленную девушку к столовке:       — А вот и ужин!       Внутри сидела Лизочка, и, заметив Марусю, она демонстративно отвернулась. На противоположном конце помещения вожатая за одним столом со Славянкой наблюдала. Икарус прикинула расклад:       — Молодец, Лиза, ведёшь себя как сука перед Бульбой. Это правильно, это мне на руку. А как должна действовать я?       Скрючив грустное ебало, девушка села за колонной подальше от чужих глаз. Увы, насладиться гарным борщом ей не позволила Алиса:       — Эй, ты та новенькая, которую мы сегодня посвящаем? — сев за стол, оскалилась хулиганка.       — Ой, точно, это я, — Икарус переключилась на образ простоватой толстушки.       — Слышала, тебя Лизон побила? — гыгыкнула рыжуха.       Пришлось запихнуть гордость поглубже:       — Да…       — Не ожидала подобного от этой сучки. Хочешь отомстить?       Неожиданный союзник был очень кстати:       — Хочу… А как? — жалобным тоном пропищала Маруся.       — Давай её подставим. Это будет в качестве посвящения! — предложила ДваЧе. — У кибернетиков в шуфлядочке есть бутылка водяры. Укради «Столичную» и подкинь в домик Лизы, пока мы её отвлечём. Педики обнаружат недостачу, начнётся шмон, и пузырь всплывёт у нашей противницы. Во крику будет на весь лагерь!       — Ой, мне так страшно. А это точно сработает? А что, если…       — Ты хочешь стать настоящей пионеркой или нет? — грубо перебила Алиска.       — Д-да, просто… Зачем это тебе?       Алиса развалилась на стуле:       — Эта девка слишком много о себе думает, раз у неё батя дипломат. Надо проучить заносчивую шваль руками рабочих и крестьян. Ну так, в деле?       Икарусу ничего не оставалось, кроме как согласиться:       — Когда начинаем?       — Сейчас, пока гомики ещё ужинают! — воскликнула лисья морда. — Встречаемся с реквизитом у нас с Ульяной на хате.       Она встала и ушла, будто ничего не было. Маруся тоже сделала вид, типа этот разговор не происходил, чтобы отвести подозрения. Местонахождение бутылки ей было хорошо известно, вот только Алиса не предусмотрела загвоздку в лице закрытой двери.       — Что ж… Щёлкать фанеру я умею, хе-хе. И теперь меня одну в избыточной силе не обвинишь, — подумалось автобусихе. — Лизочка уже заявила на всю округу, что способна ломать сталь, вот с неё и спросят.       Разумеется, у Икаруса были сомнения насчёт искренности мотивов Двачевской, но жажда мести пересилила. Не докушав борщец, она вышла и ломанулась тропинками к зданию клубов, где во время кормёжки было шаром покати.       Запертая дверь легко уступила плотной вертушке, и Маруся проникла в помещение. Бутылка обнаружилась на привычном месте и отправилась в зазор между перебинтованной рукой и сиськами под майкой. Отступление восвояси также прошло по плану.       Начинался лютейший движ!