◯
Так и не придя в себя после услышанного, Минхо потрясённо позволяет себя вести к вип-ложе в дальнем углу помещения. Одной рукой Хан осторожно придерживает его за талию, а второй зачёсывает назад свои тёмные волосы, спадающие на лоб. Минхо уверяет себя, что совсем не пялится. — Ты узнал моё имя. Теперь скажешь, кто ты такой? — Я просто Хан, — коротко бросает демон, даже не поворачивая к нему головы. — Ну а должность у тебя здесь какая? — продолжает допытываться Минхо — эта загадка для него как незакрытый гештальт. — Или демонический вид? — Скоро ты и так всё узнаешь, не торопись, — Хан чуть склоняет голову вбок и адресует Минхо мягкую улыбку одними уголками губ. Почувствовав необъяснимое трепетное ощущение в груди, тот первым смущённо разрывает зрительный контакт. — Но здесь даже нет хостес, — Минхо озирается по сторонам, видя лишь таинственные силуэты гостей в дорогих одеждах, скрытых в приглушённом свете на вип-местах. — Ага. Честное и невинное выражение лица Хана наверняка обманчиво, напоминает себе Минхо. Но внутренне ликует, замечая в его взгляде лишь искреннее восхищение и щемящую бедное человеческое сердце нежность. — Тогда кого же я должен развлекать всю ночь? — интересуется Минхо и останавливается, заметив под высоким потолком блуждающие огоньки. — Меня, — просто отвечает Хан, и Минхо краем глаза видит, как тот в открытую любуется его подсвеченным пляшущим потусторонним светом лицом. — А для чего тогда нужен оберег, который ты на меня надел? — Он демонстративно подцепляет большим пальцем ошейник, оттягивая в сторону. Проследив за его движением, Хан задерживает на его шее долгий пристальный взгляд. — Он и правда защищает. В нём ты не подвержен гипнозу и чтению мыслей — их не вижу даже я, так что ни в чём себе не отказывай, глядя на меня, — он ухмыляется, игриво подмигнув. — А еще он даёт мне гарантию, что ты не сможешь сбежать. Вполне закономерно Минхо испытывает праведный гнев. Но не успевает его озвучить, как с первого этажа раздаётся нечеловеческий гул сотен голосов. Стены здания сотрясаются, а огни под потолком гаснут, заставляя Минхо невольно прильнуть к Хану, касаясь плечом его горячей груди. Нечисть беснуется, Праздник полной луны в самом разгаре — Нечестивая ночь во всей своей красе. — То есть, это всё был твой хитроумный план? — выдыхает Минхо едва слышно, заглядывая демону в глаза. В глазнице маски уже настоящий пожар, Хан медленно проводит языком по губам и склоняется ниже, обдавая щёку Минхо дыханием, горячим словно огонь: — Конечно, я же демон. Это моя специализация — морочить людям головы, чтобы получить своё. Нехорошая догадка приходит Минхо на ум в этот самый момент. — То есть, контракт, который я подписал… — Брачный, ага. Минхо же не глупый. Он знает, что в мире демонов не может быть что-то просто так. Всё здесь совершенно не то, чем кажется, а доверять нельзя даже самому себе. Но он всё равно повёлся на сладкие речи и этот обманчиво честный взгляд. — Не стоило тебе верить, я так и знал! — восклицает Минхо, отталкивая от себя демона, положив ладони на его грудь — под тонким шёлком отчётливо прощупываются соблазнительные формы и рельеф. — Оказалось, ты тот ещё подлец. — Правильно говорить "муж", дорогой. Минхо вспыхивает — этот момент им, пожалуй, стоит обсудить. — Ни за что. Я не давал согласия. — Но ты сам подписал: вот, здесь подпись и твоё имя! — достав прямо из воздуха свёрнутый в трубочку лист, Хан машет им перед носом Минхо, прежде чем снова проворно спрятать в межпространстве, сунув его в рукав. С этим не поспоришь. По всем признакам Минхо — наивный облапошенный дурак. — Может, есть какие-то способы тебя изгнать? — с толикой надежды в голосе всё же интересуется он. Хан задумчиво хмурится. — Нет. Такого способа определённо точно нет. Осознание происходящего вдруг обрушивается на Минхо, накрывая с головой. Он судорожным вдохом наполняет полные лёгкие воздухом и делает на пятках резкий разворот. С него достаточно, он устал, хочет домой, в уютную кроватку под мягкий плед. И желает скорее оказаться там, где нет нахального демона, называющего его "мой муж". — Детка, ну не дуйся, — мягко заключив сзади его талию в кольцо рук, Хан останавливает Минхо и прижимает к себе, кладя подбородок на плечо. Тому вдруг становится нестерпимо жарко, а в животе всё вибрирует и мелко дрожит. — А хочешь, прежде чем ты уйдёшь, я тебя покормлю? Вернув себе способность трезво мыслить, Минхо прислушивается к своим ощущениям. — Да, хочу. И, осторожно взяв его ладонь в свою, Хан ярко улыбается и ведёт за собой к самой большой вип-ложе у дальней стены. — Привет, Минхо! Мелкий, ты во что его разодел? Застыв на месте как вкопанный, Минхо смотрит на своих друзей. — Во-первых, здесь я вам не "мелкий", а во-вторых, неважно, во что мой муж одет, важно, когда он окажется раздет, — отвечая Чану, Хан недовольно морщит нос. Минхо от такой наглости аж давится воздухом, пропуская вдох. — Ох, приношу свои извинения, Владыка, — Чан изображает, что низко кланяется, даже не поднимаясь с дивана. — Мне следует упасть к ногам и дрожать? Или не обязательно? — Ладно, на этот раз ты прощён, — Хан делает шаг, чтобы тоже упасть на диван, но рука так и не сдвинувшегося с места Минхо удерживает его. — Детка? — Какого дьявола вы здесь делаете?! — взрывается он, оглушая высокими децибелами всех вокруг. — Так этого самого! — с той же громкостью отвечает ему Чанбин, указывая двумя руками на Хана, а Чан не может прекратить свой истерический смех. — Я думал, он обрадуется, увидев своих друзей, — Хан бросает на них виноватый и немного растерянный взгляд. — Ты просто его ещё плохо знаешь, но скоро привыкнешь — он правда милашка, — снова заходится смехом Чан, а Чанбин показательно фыркает. — Но это он ещё не знает, что изначально мы твои друзья… С этого момента Минхо считает, что у него больше нет никаких друзей. — Может, поздравим молодожёнов? — наигранно интересуется Чан, повернувшись к Чанбину — тот пожимает плечами в ответ и переводит на Минхо свой взгляд. — А у вас уже была брачная ночь? Со стыдом Минхо мысленно признаёт, что даже не думал про брачную ночь. Ему бы Нечестивую пережить — очень много потрясений только за последний час. Хотя, может, и думал. Но только совсем чуть-чуть.◯
— И как тебе с осознанием, что возбуждаешь демона? Нравится? Поёрзав немного на коленях, чтобы понять, что там у Хана в кармане брюк такое твёрдое и есть ли у него вообще карманы, Минхо оказывается пригвождён к месту горячими руками, с силой сжимающими его талию. Он невольно ахает, а демон под ним шипит и загнанно дышит, прижимаясь ходящей ходуном грудью к его спине. И тут до Минхо доходит. Ему становится совсем тяжёло дышать, когда, разжав пальцы, ладони Хана скользят вперёд, накрывая низ живота. Мышцы невольно сокращаются, а Минхо стонет вполголоса — как хорошо, что их друзей напротив занимает очередной бессмысленный спор. Блуждающий взгляд падает на вычурную полуликую маску, лежащую на столе. В мире Минхо сейчас есть лишь Хан и ощущения, которые вызывает его горячая, прижимающаяся к спине между лопаток щека. Тот отстраняется, только чтобы оставить мимолетный поцелуй на позвонках сквозь тонкую шёлковую ткань. — Минхо, ты выглядишь не совсем здоровым, с тобой всё хорошо? — неожиданно обращает на него внимание как всегда заботливый Чан. А Минхо сейчас, на самом деле, очень, очень хорошо. — Как по мне, так он впервые выглядит таким живым, — играет бровями проницательный Чанбин, а Чан хитро хихикает и бьёт друга раскрытой ладонью по бедру. Минхо, конечно, раньше часто в шутку называл этих двоих чертями, но даже и подумать не мог, что окажется однажды настолько прав. Эти двое не просто мастерски скрывающиеся среди людей демоны, так ещё и находящиеся на вершине иерархии, раз имеют доступ на третий этаж. Но все мысли из головы Минхо улетают к этим самым чертям, когда Хан под ним, не сдержавшись, опаляет дыханием его шею и незаметно двигает бёдрами вверх. Ему стыдно признать, но идея не надеть под шёлковые брюки бельё была не самой лучшей в его жизни — все ощущения будто усилены в десять раз. А нарастающее возбуждение уже не способен скрыть даже укороченный халат. Хан слишком горячий, во всех существующих смыслах, а Минхо слаб настолько, что у него уже мокро в штанах. Он мысленно хнычет и пытается сползти с его колен на диван, но сильные руки упрямо не дают ему ускользнуть. — Пусти, — почти хнычет Минхо, но все силы отчего-то совсем покидают его. — Ох, кажется, мы забыли его предупредить про еду, — округляет глаза Чан, смотря на такого же испуганного Чанбина, но Минхо ни капельки не верит больше этим двоим. За этот недолгий вечер и едва начавшуюся ночь он узнал уже много интересного. Что, приезжая в детстве в Японию, он отбился от родителей и заплутал возле храма на горе в лесу. Тогда-то Хан впервые и встретил его, ребёнка, храбро и дерзко посмотревшего демону прямо в глаза. Это его умилило и развеселило одновременно, а так как он тогда переживал депрессивный эпизод, встреча эта стала переломной для них двоих. Во время рассказа Минхо и сам вспомнил образ красивого молодого мужчины, в богато расписанном длинном кимоно, на чьё печальное лицо спадали волны отросших чёрных как смоль волос. А ещё у него оказались мягкие щёки и звонкий смех. Но Минхо не вспомнил, как уверенно тогда заявил прекрасному юноше, который помог ему снова найти тропу, что обязательно вернётся, когда вырастет, и возьмёт его в мужья. Это ему напомнил уже сам Хан. А Минхо чуть не умер от жгучего чувства стыда. И брак, заключённый в полнолуние на исходе октября, навсегда свяжет их души незримой нитью судьбы. Завершив ритуал, они будут находить друг друга вновь и вновь, пройдя даже круг перерождений, во всех возможных воплощениях и существующих мирах. От этой информации у Минхо даже закружилась голова. Он поднимает мутный взгляд на своих обновлённых старых друзей. Сквозь пелену в глазах и туман в сознании Минхо кажется, будто у Чана во лбу маленькие рожки и острые клыки, а Чанбин парит в воздухе над местом, на котором сидит. Сморгнув наваждение, он валится спиной на Хана, с удовольствием слыша и чувствуя телом его возмущённый стон. — И что же не так с едой? С хитрой улыбкой Чан пихает Чанбина локтём в бок. — Здешняя еда — чистый афродизиак для людей, — отвечает тот. Что ж, наверное, это в полной мере объясняет, почему у Минхо между ног стоящий колом и обильно истекающий естественной смазкой член. Радует только, что Хан под ним явно не в лучшем положении: Минхо отчётливо чувствует точно такую же проблему у него между ног. Он снова ёрзает на его бёдрах, на этот раз уже вполне осознанно, и Хан скулит. — Минхо? — тихо, чтобы никто их больше не услышал, выдыхает он и нежно, как по струнам, пробегает по его рёбрам кончиками пальцев левой руки. — М? — Ты согласен завершить ритуал? Твоё "да" навсегда отрежет тебе путь назад, и я бы не хотел… — Да, — каким бы сумасшествием не казались ему последние часы, познав настоящее искушение, он ни за что не откажется от него теперь. К тому же, он действительно верит, что они предназначены друг другу судьбой, — И ещё три тысячи раз "да". Даже если это всё — просто дурной сон, он бы выбрал навсегда остаться в нём.◯
Хан спускается медленной дорожкой поцелуев от ключиц Минхо к поясу шёлковых брюк. Полы халата распахнуты в стороны, каждое прикосновение губ словно оставляет на коже невидимый ожог. Раскинувшись на широкой кровати с траурным чёрно-алым балдахином, Минхо умирает, возносится к небесам, низвергается в пучины ада и воскресает вновь. Слишком ярко и слишком сильно чувствуется нервными окончаниями заострённые зубы и юркий язык. Хан оставляет на нём метку за меткой — причудливый узор из тёмной материи и пыли звёзд. — Ты такой красивый и вкусный, как праздничный торт, — трогательно сводя вместе брови, Хан поднимает на него свой наполненный непроглядной тьмой взгляд. Не разрывая зрительный контакт, он целует его дрожащий от возбуждения член сквозь шелковую ткань. Через тело Минхо будто проходит электрический разряд — он несдержанно выстанывает несвязные слова и откидывает голову на мягкую постель. — Только не ешь меня, пожалуйста, — пытается отшутиться он, приходя в себя. — Ох, какая досада, — одним плавным движением демон спускает с бёдер его штаны. — Я уже начал есть. И мажет языком по чувствительной головке, а затем накрывает её губами, снова заставляя Минхо извиваться и стонать в голос под ним. — Чёрт, твой рот… такой горячий, — хнычет он и накрывает руками пылающее лицо, прячась в сгибе локтя. — Да, я, — самодовольно отзывается тот с пошлым звуком выпуская его член изо рта. — О, нет, детка, не закрывайся, я хочу видеть твоё лицо. — Нет. В мгновение Хан поднимается выше, оказываясь над ним. Одной рукой он опирается на кровать возле его головы, а другой берёт его запястье и, не встретив сопротивления, медленно отводит в сторону. — Хэй, — тихо произносит он, когда их взгляды наконец встречаются. — Привет. — Привет, — эхом отзывается Минхо, растворяясь в ласковом звёздном свете, который излучают глаза перед ним. — Всё хорошо? — Хан подносит его запястье к своим губам и оставляет на нём нежный поцелуй. — Я могу не продолжать, если... — вздох. — Всё в порядке, — перебивает его Минхо и уверенно кладёт ладонь свободной руки на его лицо. Оглаживает большим пальцем высокую скулу, родинку на мягкой щеке, пухлые губы и задерживает на них свой взгляд. Верно истолковав сигнал, Хан наклоняется ниже и утягивает его в глубокий поцелуй. Он скользит горячим языком между его губ, обводит неровную кромку зубов, проникает глубже и сталкивается с его языком. Минхо стонет прямо в поцелуй и закрывает глаза, отдавая всего себя целиком, телом и душой, демону перед собой. С видимым усилием оторвавшись от губ, Хан оставляет короткий игривый поцелуй на его щеке. Затем, заглянув в глаза и подарив улыбку из сплетения чувств, снова спускается к шее и покрывает её долгими поцелуями-укусами. Минхо задаётся вопросом, а подвержены ли вообще демоны человеческим чувствам? Шипастый ошейник с него давно снят, затерянный где-то в ворохе простыней, мысли в открытом доступе, но Хан молчит. Сглатывая подкативший к горлу противный ком, Минхо отвлекает себя от неуместных мыслей, призывно разводя бёдра в стороны и прогибаясь в спине. — Может, уже войдёшь? Подняв на него опьянённый похотью взгляд, Хан криво усмехается: — И кто после этого из нас демон-искуситель? Ты или я? — Я просто достойный муж своего мужа, — с гордостью произносит Минхо и, закусив губу, берёт ногами его талию в захват. — Почему ты ещё в одежде? Снова ухмыльнувшись, демон щёлкает пальцами, и вся остававшаяся на них двоих одежда исчезает без следа. — Но мне нравился этот халат! — громко возмущается Минхо и досадливо бьёт демона внутренней стороной кулака по груди. — Ауч, больно же, — обиженно потирает ушибленное место Хан. — У тебя будут тысячи новых, только скажи! — Не хочу новые, хочу тот. — Хорошо, я без проблем верну тебе тот, — терпеливо произносит демон и чуть смягчает тон: — А сейчас перевернись, пожалуйста, на живот. Отчаянно краснея ушами и щеками, Минхо позволяет ему помочь себя перевернуть и подсунуть под живот одну из бархатных подушек, в несметном количестве раскиданных вокруг. — Немного приподнимись повыше, детка… вот так, — Хан приводит его в удобное для обоих положение, а Минхо снова прячет смущение, зарываясь лицом в простыни. Когда демон жадно припадает губами к внутренней стороне его бедёр и ягодицам, Минхо лишается голоса, а когда горячий язык проникает внутрь — способности дышать. Из лёгких будто разом выбивает весь воздух, и он в немом крике раскрывает рот. Одной рукой сжимая и оттягивая саднящую от укусов ягодицу, Хан умело растягивает его пальцами и одновременно трахает горячим языком. В какой-то момент Минхо даже начинает казаться, что тот проникает чуть глубже, чем позволяла бы человеческая физиология, но с физиологией демонов он был не знаком. До того самого момента, пока язык определённо точно не попадает в заветный комок. Вернув себе способность кричать, Минхо оглушает сам себя, а Хан успокаивающе гладит его вдоль позвоночника по пояснице и спине. — Тише, детка, ты такой чувствительный у меня… — приговаривает он, снова помогая Минхо поменять положение, и осторожно укладывает его на спину. — Так сильно хочешь меня в себе. Минхо хнычет. Демон явно растягивает удовольствие и не спешит. Он медленно покрывает поцелуями каждый сантиметр его наверняка раскраскрасневшегося лица. А затем любуется, закусив губу, и, едва касаясь, ведёт кончиками пальцев от подбородка к возбуждённому члену, прижатому к животу. Дёрнувшишь от прикосновений, Минхо вскидывает бёдра вверх. — Тише, тише, сейчас… — успокаивает его Хан и двигается ближе, касаясь головкой горячего члена его растянутого отверстия, тщательно смоченного смазкой и слюной. — Я вхожу. И совершенно не соответствуя своему мягкому голосу, с сумасшедшей ухмылкой входит резко и жёстко до самого конца. Вскрикнув от неожиданности, Минхо пытается руками ухватиться хоть за что-то вокруг, но единственную опору находит лишь в чужих плечах, оставляя на них красные полумесяцы от ногтей. — Тебе нравится? Хорошо так? — этот обманчиво ласковый тон перечёркивается диким темпом, который сразу берёт Хан. Он почти рычит, склоняясь ниже и прикусывая острыми зубами молочную кожу на шее Минхо, тот изламывается в пояснице, когда с каждым толчком член попадает по простате и будто бы увеличивает свой размер. — Ты… — выдыхает Минхо, когда ему удаётся собрать своё рассыпавшееся сознание из крупиц. — Что такое, детка? — Хан чуть замедляется, прислушиваясь, и склоняется ниже, оставляя на истерзанных губах успокаивающий поцелуй. — Мне сделать поменьше? Слишком больно? Добавить смазки? Чёртовы демонические способности, думает Минхо, но в ответ лишь качает головой. Ему всё нравится, на самом деле, и он был готов кончить ещё секунду назад. — Больше… — Что, прости? Минхо почти плачет от смущения, но, собравшись с духом, озвучивает просьбу до конца: — Сделай немного больше и продолжай с той же скоростью, как до этого… Сверкнув дерзкой улыбкой, Хан дарит ему пошлый развязный поцелуй. — Я знал, что мы идеально подойдём друг другу. И выполняет просьбу, заполняя Минхо до краёв, растягивая сильнее и доводя до оргазма за несколько секунд. Тот кончает так сильно, что видит падающие звёзды под закрытыми веками и теряет связь с реальностью, на некоторое время проваливаясь в небытие. Медленно выйдя из него, Хан даёт время отдышаться и прийти в себя, а затем мягко прижимается губами к щеке. — Ты не кончил, — Минхо не спрашивает, а констатирует факт, указывая взглядом на его вполне обычных размеров возбуждённый член. Они потом обязательно об этом поговорят. — Я могу контролировать это, и, — что это Минхо сейчас видит в его лице? Смущение? Глаза, должно быть, подводят его после столь сокрушительного оргазма, — Моей целью было доставить удовольствие в первую очередь тебе. Несколько раз удивлённо моргнув, Минхо решает, что ему попался какой-то неправильный демон. Возможно, его нужно исправить и починить. — А хочешь кончить мне в рот? — Хочу. Ни мгновения на раздумья, ни тени совести в лице. Это чёртово отродье и правда нагло шарится в его мыслях, даже не пытаясь скрывать. — Ох, ты такой громкий, когда много думаешь, детка, — он улыбается, выпрямляясь и встав на колени, и мягко тянет смущённого Минхо за руки, заставляя сесть перед собой. — А теперь открой ротик и скажи "а". — А катись-ка ты к дьяволу, — опешив от очередной перемены в поведении нахального демона, огрызается тот. — Фактически я и так тут, — Хан коротко пожимает плечами и направляет ещё возбуждённый член в приоткрытый с готовностью рот. Минхо невольно щурится и морщит от удовольствия нос, когда солёная головка, мазнув по щеке, ложится на его язык, и горячий орган скользит глубже в рот. Огладив пальцами скулу, Хан поддевает ими его подбородок, приподнимая чуть вверх, и направляет член в горло. С шумным выдохом он запрокидывая голову назад, когда Минхо втягивает щёки, своим стоном пуская по нему вибрацию. Он кончает, не успев выйти сразу, изливаясь на его щёки, язык и попадает немного в горло, заставляя Минхо зайтись кашлем. — Ох, прости, любимый, я не хотел! Минхо сквозь невольно проступившие слёзы смотрит на него со смесью удивления и ужаса в глазах. — "Любимый"? — хрипло повторяет эхом он. И на этот раз абсолютно точно уверен, что видит смущение у Хана в глазах. — Джисон… В прошлой жизни меня звали Джисон, — тихо отвечает тот, затем протягивает к Минхо свои руки и, получив молчаливый кивок согласия, приводит в порядок его лицо. — Джисон, — снова эхом повторяет Минхо, всё ещё не веря в то, что сам Владыка мира демонов доверяет ему своё истинное имя. — Твой муж, Минхо, я твой муж, — явно прочитав его мысли, мягко поправляет Хан. — Муж, мы завершили ритуал? — чувствуя, как неотвратимо накатывает усталость, решает уточнить он. — Почти. Осталась одна формальность, — Хан прокашливается, расправляя плечи и грудь, и серьёзно смотрит ему в глаза. — Ты будешь моей луной, Минхо? — Да, — не раздумывая, тихо выдыхает тот. — А ты? Кем ты станешь для меня, Джисон-и? — А я для тебя стану путеводной звездой. Минхо всё устраивает. Он улыбается и слабо сжимает пальцами горячую ладонь, прежде чем провалиться в сон. Не чувствуя даже, как заботливые руки укладывают его на подушки и крепко обнимают, прижав к себе, до самого утра.◯