Любимчик учителя зельеварения

      Холл поместья был переполнен гостями, включая вежливых лордов, изящных леди в разноцветных платьях, наследников и министерских чиновников, включая самого министра Фаджа. Не было здесь журналистов, всё происходило внутри стен поместья, ведь это действительно был «бал для элиты общества».       Помещение, прямо сказать, большое, хотя и у Лерддов поместье было не менее великолепным. Но впечатление производил не столько размер, сколько обстановка. С изящными резными колоннами, великолепными флагами и декорациями, стильными столиками и зонами отдыха. И это только холл, где все собирались, впереди ждал главный зал.       Эль двигался благородно и осторожно, но с изяществом. Он был Лерддом, поэтому не мог позволить себе выглядеть неуверенным или заискивающим. Он ощущал поддержку своего наставника, который уверенно смотрел прямо в зал, не боясь быть узнанным родителями своих студентов или даже самими учениками, из числа которых здесь было немало, и они представляли различные факультеты.       За ними открыто наблюдали, не скрываясь и не отводя глаз. Оба зельевара были здесь редкими гостями. Ранее Северус Снейп тщательно избегал подобных мероприятий и не стремился привлекать внимание общественности. Однако быть здесь со своим личным учеником из древнего рода… это уже другое дело.       Юный волшебник сделал несколько шагов вперёд, следуя рядом со своим мастером. Его голова была гордо поднята, глаза блестели необыкновенным льдисто-голубым, а волосы переливались от синего к серебристому в ярком свете. Стоило сказать, они с профессором стали настоящей неожиданностью этого приёма. Что ж, это даже к лучшему. За человека нередко решает мнение о нём, ведь так? Тогда, очевидно, его ждёт великое будущее. На губах сама собой расползлась холодная улыбка.       Честно говоря, он немного нервничал, но уже нисколько не боялся того, что что-то пойдёт не так. У него была опора в виде его мастера, так что всё под контролем. Да и, разве до этого что-то шло не так? Учебный год даже… радовал.       Эль пробежался по залу взглядом, не останавливаясь на ком-то конкретном. Просто показать, что он небезучастен во всём этом. Возможно, задерживал глаза где-то дольше необходимого. Всё это было так просто сейчас, когда прошли годы теории. И пусть, что это, фактически, первая его практика «на людях», портреты предков натаскали и не на такую ситуацию. Признаться, отрабатывал он всё это очень и очень долго. Благо, что это осталось в прошлом. Сейчас он много лучше, чем был тогда, хотя для родственников, всё же, весьма кошмарен.       Он легко повёл головой в сторону своего мастера, отчего гладкие волосы качнулись в том же направлении, изящно подчёркивая его внешность. Парень чуть усмехнулся самыми краешками губ, больше не обращая столь внимания на окружающих его людей. Пусть смотрят, гадают, отчего же он появился на приёме именно сейчас. Зачем размышлять над столь глупыми вещами, как мысли окружающих?       Не сказать, что и до этого Элю была важна оценка общества. Мнение людей, особенно простых людей, меняется крайне быстро. Многие просто упускают всю картину из головы, акцентируясь на чём-то одном, и оттого они не могут оценивать ситуацию трезво, холодно.       Немного глупая, хотя и понятная точка зрения. В некоторые моменты и самые умные личности могут перейти на такое восприятие.       — Все смотрят на нас, будто ничего более интересного в жизни и нет. Забавно, не так ли, мастер? — тихо отозвался о ситуации наследник Лердд, проходя вместе с деканом Слизерина к одному из высоких столиков с различными напитками.       — Не могу не согласиться, — подхватывая один из бокалов, ответил мастер. — Скорее всего, ничего интереснее у них и правда нет, — хмыкнул он, протягивая своему ученику такой же напиток.       — Глинтвейн, профессор? — слегка удивился парень выбору напитка, но, легко пожав плечами, сделал несколько глотков. — Довольно… приятно, — всё же оценил он, чувствуя терпкий привкус на языке и разливающееся тепло.       — Обычно мало кому из аристократов нравится, — немного помолчав, медленно проговорил профессор зельеварения. — Идём. Нечего стоять на виду, будто это мы хотим произвести впечатление, — кивнув на несколько зон с маленькими столиками в окружении высоких кресел с кожаной обивкой, повёл декан Слизерина, а его ученик тем временем откидывал мысль взять своего мастера за руку за пределы собственного сознания. Какие глупости, и с чего бы?       Покачав головой, Эль сделал несколько шагов вслед за профессором зельеварения, легко присаживаясь на стул так, что одна нога стояла на подставке, а вторая просто свисала вниз. Возле них было ещё несколько компаний волшебников, сейчас оторвавшихся от разговоров и обративших на «соседей» внимание, хотя и быстро вернулись к своим темам. Чары отвлечения внимания и приватности работали просто безупречно в подобной обстановке.       На самом деле, нельзя было сказать, что тут собрались лишь те, кто выступал за чистоту крови, совсем нет. Здесь собрались и те, кто пропагандировал соединение с миром магглов, и те, кто сам является представителем грязной крови. Пусть их было мало, но все они доказали, что являются чем-то. И, поговаривали, что прошли ритуал для очистки крови… А ведь сами слухи уже заслуживали уважения, что говорить о том, что у всех это действительно были факты. Родовая книга Лерддов точно не соврёт, даже если её сжечь Адским пламенем и пропитать каким-нибудь проклятием.       — Довольно непривычно, — оценив всю ситуацию в целом, отозвался Эль, делая ещё один глоток из своего бокала. — Хотя этого стоило ожидать. Наверное, на этом не стоит зацикливаться, так?       — Можем обсудить зелье удачи, — предложил мастер, слегка откидываясь на своём кресле.       — Всегда рад, — улыбнувшись, согласился наследник Лердд, принимая зеркальную своему декану позу. — Вы наверняка отошли от исходного рецепта, верно, мастер? К примеру, я бы изменил пропорции и температуру при настаивании. И это только на первый взгляд. Шесть месяцев, как по мне, слишком долго для двух-трёх часов удачи. Я оставил бы один лишь месяц.       — Я бы добавил Слизерину баллов, но, боюсь, профессор Макгонагалл в таком случае съест собственную волшебную палочку, — усмехнулся декан. — Да, я пробовал модернизировать состав и пришёл к выводам, что его можно, фактически, полностью отбросить и начать всё заново, с другими ингредиентами. Пусть состав и будет дороже, но все ингредиенты вполне доступны. Также пропадает и «хлипкость» при варке, где нужно следить за каждым вздохом.       — Но есть какое-то «но»? — поинтересовался парень, прикидывая состав и примерный процесс приготовления. — Может быть, побочные эффекты? Хотя ничего такого не должно быть. Тогда в чём причина, что вы ещё не сделали патент на столь удачную разработку?       Профессор зельеварения чуть задумался, недолго размышляя над вопросом. было видно, что ответ на него правда весьма важен.       — Всё дело в балансе, — так же задумчиво протянул декан Слизерина. — Зелье удачи может изменить судьбу человека, но каждое действие имеет последствия. Удача одного может стать неудачей другого. Не сказать, что мне слишком важна судьба других людей, но я решил, что решение упростить рецепт явно не для… сегодняшней картины мира. Особенно учитывая, кем является учитель защиты от тёмных искусств в Хогвартсе.       — Мы ещё не знаем всей картины, — понимающе кивнул Эль. — Стоит приберечь зелье для личного пользования, вы не считаете, сэр? — слегка ухмыльнулся наследник Лердд. — Бывает полезно иметь флакон удачи в кармане. Для особого случая, разумеется, хотя это и не вызовет привыкания или побочных эффектов.       — Это было бы мудрым решением, — оценил мастер, незаметно оглядываясь по сторонам. Что странно, никто даже не пытался прислушаться к их разговору. Хотя, возможно, считали, что кроме зелий они ничего и обсуждать не могут? Что ж, в некоторым смысле они бы оказались правы. Хотя и, лишь в одном… — Не хочешь взять это задание под своё руководство? — поинтересовался декан, замечая искреннюю заинтересованность в льдисто-голубых глазах.       — Это была бы честь для меня, мастер, — медленно протянул наследник Лердд, почти облизываясь от предоставленной возможности. — А что же с другими мастерами, сэр? Неужели никто не додумался переиначить рецептуру?       — Отнюдь. По этому поводу даже было скрытое совещание, если хочешь знать. Собирали всех мастеров под разными предлогами. Даже власти не знали о столь срочном совете. Как раз там и обсуждался столь необычный состав, как «Феликс Фелицис». А, если точнее, его свойства. Нельзя было, чтобы он становился легкодоступен каждому хоть сколько-нибудь талантливому магу, это привело бы к полной анархии.       Представить это оказалось довольно легко. Просто задуматься, что каждый получает лучшее, при этом ничего не теряя. А что, если каждый маг употребит данное зелье? Это было бы не просто анархией, а скорее перегрузкой для самой магии. Пусть она и правит всем в этом мире, но такие махинации слишком вредят ей. Это было бы ужасной картиной. Сложно сказать, осталась бы у кого-то способность сотворить хоть искру магии после такого ужаса.       Правители измерения бы разозлились. Предки бы рвали и метали, а хранители покинули бы этот гнилой мирок. Крайне… ужасная картина.       — Лучшим решением оказалось молчать, — многозначительно протянул парень, серьёзно оглядывая своего профессора зелий. — Нельзя сказать, что и я не поддерживаю это решение.       — Я другого и не ожидал, — удовлетворённо усмехнулся декан, слегка расслабляясь после этого ответа. — Это знание должно передаваться от мастеров к ученикам, так что я бы в любом случае сказал тебе, Эль. Но я рад, что ты понял всё так, как и я в своё время. Другой бы просто отмахнулся, я слышал такие истории.       — Другого ответа от меня и ждать не стоило, мастер. Я сделаю так, как будет лучше для меня и вас. А раскрывать такую тайну миру… Мягко сказать, невыгодно.       — Слизеринец, — оценил жест профессор.       — Рад, что вы заметили, — немного шутливо протянул парень в ответ, хотя действительно был доволен такой оценкой. — Так что, сэр, много изменений произошло в рецепте? — сменил тему парень, приготовившись слушать.       — Практически полностью. Побочные эффекты давала как раз основа самого зелья, так что её заменили. А за этим пошли многие изменения, ведь не все ингредиенты, как все знают, взаимодействуют между собой благоприятно. Некоторые ингредиенты и вовсе посчитали полностью лишними, а заместили их другими, так что теперь «Феликс Фелицис» среди зельеваров играет совершенно иную ступень. Если раньше его готовили лишь мастера, то теперь справится и ученик. Сказать честно, даже некоторые пятикурсники смогут выполнить новый рецепт верно. А это чревато некоторыми… последствиями.       — А что же до первого состава? Он настолько сложен, как о нём говорят? — поинтересовался парень, прислушиваясь к голосу своего профессора.       — Смотря для кого ты спрашиваешь, Эль. Отвечая на незаданный вопрос, ты точно сможешь. Это не столь сложно, как думают ученики Хогвартсе или простая общественность, не вникающая в столь высокие науки.       — Благодарю, мастер, — немного смущённо проговорил наследник Лердд, но лишь пару секунд спустя взял себя в руки, отпивая из своего бокала с глинтвейном. — Мерлин, подумать только. Такой… идеальный состав, а проходится на шестом курсе. В качестве теории, разумеется, но всё же.       — Верно, — задумчиво кивнул декан Слизерина, задерживая взгляд чёрных колдовских глаз на лице парня перед собой.       Интересно, а что чувствует сам мастер, когда находит своего ученика? Это наверняка должно быть чем-то запоминающимся, ведь так? Даже если брать учителей Хогвартса, они ведь помнят если не каждого, то каждого второго своего ученика. Фактически, они живут с каждым из них семь лет под одной крышей. Это должно быть… важным, ведь это вся жизнь профессора. Но что до мастеров? Семь лет — не этим ограничивается связь «мастер-ученик», она не завершается даже после смерти одного из участников. Или обоих.       Ходят легенды, что даже за гранью есть мастера и ученики, что сохранили свои роли, пусть теперь это и не значит столь многое.       Обычно мастер становится для ученика третьим родителем или даже больше того. Его не сковывают правила рода или моральные принципы, которыми обременены родители для своего чада. Мастер может сотворить со своим учеником всё, что захочет. И, конечно, что для него будет лучше. Последнее уже контролируется самой магией, но мастера часто удостаиваются чести творить всё, что посчитают верным.       В истории таких было не так много. Редко, когда мастер захочет быть столь популярным, хотя и были исключения. Обычно своеобразные наставники жили обычно, посвящали свою жизнь магии и своему ученику. Вот, что значит быть мастером.       Огромной ответственностью является взять на себя ученика в той или иной магической науке. На самом деле, это можно считать опекунством или слабой степенью магического брака, где один — старший, а другой — младший. В любом случае, это играло огромную роль в судьбах волшебников.       С течением времени мастер становится для ученика наиболее близким человеком. Тем, кто в некоторой степени несёт за тебя ответственность, а также заботится, чтобы ты стал настоящим достойным представителем магического общества.       Эль глубоко вздохнул, легко улыбнувшись и переведя взгляд ледяных глаз на своего мастера. Честно говоря, парень никогда и ни к кому не испытывал того, что сейчас чувствует по отношению к тому, кого зовут Северусом Снейпом. Сложно было осознать, что же он чувствовал, но это было чем-то приятным. Будто ты наконец нашёл своего человека, который никогда не разочаруется в тебе, не отступится.       — Леди и лорды, наследницы и наследники! Уважаемые господа и дамы! Род Малфой приветствует всех вас на столь важном магическом празднике, как Йоль! — выходя к гостям через огромные двери, что были похожи разве что на Хогвартские и стояли прямо напротив входа, в глубине холла, довольно усмехнулся лорд Малфой, оценивший произведённое впечатление. Рядом с ним, по этикету, остановились леди Нарцисса Малфой и Драко. — Прошу, не задерживайтесь здесь, проходите за домовиками, они приведут вас к главному залу.       Возможно, это могло бы выглядеть, как что-то глупое, однако сам лорд Люциус Малфой не давал своей речи перейти в ребячество. Мужчина создавал вокруг себя ауру чего-то величественного, благородного. Будто он сам делает одолжение всем гостям, что вообще вышел к ним. Удивительный человек, стоит познакомиться поближе, должно быть весьма… интересно.       Даже забавно, что у такого хитрого и изворотливого человека появился такой сын. Не сказать, что это было прямым оскорблением для Драко, однако некоторое несоответствие между членами одного рода было даже забавным. По крайней мере, Драко не мог произвести такое же впечатление, как бы ни старался. Может быть, придёт с возрастом?       Эль чуть покачал головой, оценивая свою же мысль. Он бы не сказал, что Драко вообще пошёл на Люциуса. Внешностью — да, но не характером. Младший из Малфоев пошёл скорее в мать, что была из Блэков. Импульсивный, немного зацикленный, старающийся казаться большим, чем есть на самом деле. Только вот Блэки не просто старались, а становились лучше, чем есть.       Наследник Лердд знал об этом не понаслышке. Кэролайн явно обладала всеми этими качествами, особенно если изучить её историю по личным дневникам.       Да, всё верно, Кэролайн Лердд была представительницей рода Блэк. По факту, дочерью Вальбурги и Ориона Блэков, хоть и росла у родственников из Франции.       И, да, таким образом сам Эль является родственником почти всех чистокровных магов в Британии. Самое близкое — Малфои.       Маги, тем временем, неспешно начали переходить к главному залу, редко останавливаясь, чтобы поговорить с кем-нибудь из знакомых. Лорд Малфой же, наоборот, прошёл вглубь холла, приветствуя наиболее значимых гостей и ведя светские разговоры.       — Малфои всегда любили большие приёмы, — с ухмылкой протянул профессор зельеварения. — И всем это нравится, кто бы что ни говорил. Люциус, в некотором смысле, шоумен, — усмехнулся декан.       — К счастью или сожалению, Драко это передалось слабо, — усмехнулся Эль, тихо рассмеявшись. — Хотя было бы довольно забавно наблюдать это в Хогвартсе. Наследник Малфой довольно… посредственен, хотя явно может это исправить, если задумается.       — Грустно это признавать, но ты прав, — дёрнув уголком губ, протянул декан Слизеринцев. — Видишь ли, я являюсь кем-то вроде родственника Малфоям. Конечно, ты понимаешь, о чём я. Он мой крестник, стал им ещё при рождении. И, конечно, я хотел бы поучаствовать в том, каким он становится.       — Но лорд Малфой считает, что ваши методы слишком жёсткие, не так ли? — чуть усмехнулся парень, отмечая неожиданные откровения мастера. — В любом случае, сейчас это не моё дело. Я отмечаю только то, что заходит в моё личное пространство, — верно истолковал он, давая себе обещание держать язык за зубами. Уж это он точно умеет.       — Я уверен, что это так, — кивнул профессор, переводя взгляд в сторону. — Люциус, какая честь. Решил поприветствовать старого знакомого? — притворно изумлённо протянул мастер.       — Ты как всегда проницателен, Северус, — в примерно той же манере ответил лорд Малфой, переводя взгляд серых глаз с мастера на его ученика. — Твой ученик, да? Неужели кто-то приглянулся?       — Люциус, признаться, я разочарован, — нахмурился декан Слизерина. — А как же традиции? Где твои излюбленные словесные кружева? — усмехнулся профессор, не заставив, впрочем, лорда смутиться.       — Конечно, Северус, как же я мог забыть? — так и не получив ответов на свои вопросы, изумился Люциус. — Наследник Лердд, ведь так? Не сказать, что я не наслышан о вашем роде. Не секрет ли, почему вы решили посетить нас именно сегодня?       — Очень признателен за приглашение, лорд Малфой. Вы наверняка знаете, что именно случилось с Адрианом и Кэролайн Лерддами. Считайте, что я не хотел и для себя подобной… участи. Что может молодой маг против жестокости этого мира? Вам наверняка знакома та же забота и о жизни Драко, что мои предки испытывают по отношению ко мне. Даже если считать своё дитя лишь наследником, разве тебе не будет важна его жизнь? — несколько расплывчато пояснил Эль, акцентируя внимание лорда именно на этом «Драко»       Люциус Малфой внимательно посмотрел на Эля, его глаза отражали смесь уважения и осторожности. Было видно, что изначально он не так оценивал столь важного гостя.       Наследника Лерддов воспринимали именно ребёнком. Вот что удивило сейчас Эля, хотя и было закономерно. Ведь ему всего одиннадцать, несмотря на все изменения, что происходят с изменением возраста.       Способность Лерддов, по правде говоря, скорее дар, но и некоторое «проклятье» в этом есть. Переметнувшись в какой-либо возраст лишь раз, ты уже навсегда изменишь своё мышление. Некоторые делали это специально, набираясь мудрости, но это неправильно. От этого характер не может развиваться так, как в «естественном» состоянии. В том и весь смысл. Нужно удержаться от того, чтобы переиначить свою суть.       — Традиции — это фундамент, на котором стоит наш мир, — медленно произнёс лорд Малфой спустя несколько долгих секунд. — Ваши слова, наследник Лердд, напоминают мне о том, что даже великие дома должны думать о том, чтобы защитить своих наследников. И да, жизнь Драко для меня важнее всего.       Северус Снейп, наблюдавший за их диалогом, кивнул с непроницаемым выражением лица, хотя в его глазах Эль заметил лёгкий оттенок интереса. Возможно… это значит даже больше, чем кажется на первый взгляд.       — Интересно, — протянул Люциус. — Возможно, пришло время вспомнить некоторые наши устои. И, наследник, ваше присутствие здесь может оказаться более значимым, чем вы предполагаете, — подтвердил он мысли парня, задумчиво кивнув головой и отходя дальше.       Эль, медленно переводя взгляд прямо в глаза своего мастера, тем временем обдумывал всё сказанное. Ничего лишнего, но что-то цепляло. Будто это было очень важным.       — Это важно, — вторил его мыслям голос декана Слизерина. — Ты произвёл хорошее впечатление, — с оттягом проговорил мужчина, вставая с кресла. — Идём?       И, неожиданно для обоих, протянул руку, будто поддерживая в столь обычной, казалось бы, ситуации. Было ясно видно, что он действительно беспокоится о том, кого зовёт своим учеником.       — Конечно, мастер, — лучезарно улыбнулся парень, без сомнений вкладывая свою ладонь в руку профессора. И пусть, что через пару секунд оба сделают вид, будто ничего не произошло, но это всё ещё будет многое значить. — Мне уже интересно, что же такого в банкетах от рода Малфоев, — усмехнулся наследник, вставая возле своего мастера и отпуская руку. — А ещё мне интересно, что вы думаете по поводу «Всевозможного зелья», — ухмыльнулся уголками губ парень, и эта ухмылка почти зеркально отразилась на губах мастера.       Северус Снейп довольно смотрел на него, и это доставляло удовольствие. Возможно, Эль слегка зациклен на одобрении, но это ведь распространялось только на того, кто поддерживал его. Кто первым обнял и понял его. Кто волновался за него.       — Банкеты Малфоев известны своим изысканным вкусом и тонким чувством стиля, — начал он, неспешно двигаясь в сторону коридора к главному залу. — Но не только это делает их особенными. Это возможность для нас, аристократов, укрепить своё положение, найти выгодные связи. И, конечно, продолжить свои манипуляции, чтобы сделать государство наиболее благоприятным. Конечно, ты уже знаешь это. Что же касается «Всевозможного зелья», — он сделал паузу, выбирая слова, — Я знаю, что многие «великие» маги использовали его, — понизив голос на пару тонов, проговорил декан.       Тем временем они проходили по длинным извилистым коридорам, что уходили куда-то вглубь поместья. Каменные полы были устелены плотными алыми коврами, на стенах красовались портреты некоторых самых известных Малфоев и разнообразные картины, каждая из которых стоила целое состояние. Также тут было много канделябров с кружевными украшениями из металла, что освещали коридоры мягким тёплым светом. И смотрелось это просто… волшебно.       Те самые замки, что так ждут грязнокровки увидеть в магическом мире — это ведь те самые поместья древних семей. Да даже сам Хогвартс, в какой-то мере, является таким замком.       — Вы случайно не про одного небезызвестного директора? — прищурившись, поинтересовался Эль, с насмешкой рассматривая очередную картину, что пыталась выглядеть наиболее величественно на фоне других. — Хотя это вряд ли. Тогда кто?       — К счастью, нет, не про директора, — подтвердил Северус Снейп. — Речь идёт о том, кого упоминают чаще всего. Мерлин, Моргана и Мордред — вот, кто является легендой магического мира. И если последние двое воевали своими силами, то Мерлин, известный своими подвигами, применил как раз это зелье.       — Хитро, — с интересом протянул Эль, проходя вслед за мастером в главный зал. — Хотя чего ещё ожидать от истинного Слизеринца? — довольно кивнул он, на что мастер ответил знакомой уже усмешкой.       — Именно такие хитрости и делают историю магии такой увлекательной, — продолжил декан, ведя Эля через массивные дубовые двери. — Каждый из нас выбирает свой путь, но в конечном итоге, мы все играем в одну и ту же игру — игру власти и влияния. Все мы знаем это, повторяем сотни раз.       Они вошли в главный зал, где уже собрались почти все гости. Ещё более огромный, чем холл. Здесь, опять же, было несколько зон для отдыха и развлечения. Кое-где уже стояли круглые столики на две-четыре персоны, между которыми бродили услужливые домовики. В другой же части, дальней от входа в зал, располагались длинные высокие диваны на тонких ножках, возле которых стояли маленькие столики с разнообразными напитками.       В середине же было пространство для танцев. Не так далеко от входя находился большой зачарованный рояль, играющий сейчас переливистую мелодию.       Главный зал рода Малфой поражал своей изысканной красотой. Свет от многочисленных волшебных светильников, висящих под сводами потолка, мягко освещал зал, создавая атмосферу таинственности и величия. В воздухе витали ароматы экзотических цветов, которые были расставлены по всему залу в огромных вазах, украшенных драгоценными камнями.       Эль оглядел собравшихся гостей, заметив, как они общаются друг с другом, обмениваются улыбками, поклонами, реверансами и простыми рукопожатиями. Сегодняшний вечер становился всё увлекательнее и увлекательнее.       — Поздороваемся с министром? — внезапно усмехнулся декан Слизерина, посчитавший это несколько забавным. — Пусть он и абсолютно никчёмен, но твоё с ним знакомство — ещё одна победа для аристократов.       — Сам хотел предложить, мастер, — в похожей манере отозвался Эль, следуя рядом со своим профессором. — И каков же рецепт зелья всесилия? — невзначай протянул он, хотя и не нуждался в ответе. В любом случае, они уже привлекли внимание министра. — Добрый вечер, министр Фадж, разрешите представиться — Эль Адриан Лердд, наследник Лердд. Очень впечатлён вашим появлением здесь. Извините мне мою дерзость, но я хотел познакомиться с тем, кто так… конструктивно правит нашим государством, — растягивая слова, сказал Эль, добиваясь лёгкого восхищения в чужих глазах.       — Не стоит беспокоиться, я и сам хотел познакомиться с такой неординарной личностью, как вы, наследник Лердд, — тоном любящего дядюшки проговорил министр, перебирая пальцами край излюбленного котелка, что лежал сейчас у него на коленях. — Я слышал, в этом году вы поступили в Хогвартс? И как вам? Всё ли так, как заведено у аристократичных родов? — сыпал вопросами Корнелиус Фадж, явно желая узнать о новом знакомом как можно больше.       — Всё верно, министр. В этом году я поступил на факультет Слизерин и очень доволен этим. Как вы знаете, этот факультет всегда славился своими выдающимися учениками. И, конечно, большую заслугу в этом играют именно деканы, не так ли? — чуть усмехнулся Эль. — Я считаю, что факультету Слизерин в этом плане очень повезло, пусть некоторые скажут иначе. Что раньше, что сейчас, наиболее сильные руководители как раз у моего факультета, и это не может не радовать.       — Я впечатлён. Ранее я получал от учеников крайне… нелицеприятное мнение о декане факультета. Северус Снейп, так ведь? — будто только что заметив мага, что всё это время стоял возле наследника Лерддов, уточнил министр.       — Верно, министр, — флегматично подтвердил профессор зельеварения, опуская ладонь на плечо Эля в поддерживающем жесте. — Позвольте уточнить, а что именно вы слышали от других учеников Хогвартса? — явно забавляясь, поинтересовался декан.       — О, это даже удивительно, в сравнении с оценкой наследника Лердда, — оживился Корнелиус. — Я установил некоторую закономерность! Представьте себе, каждый Гриффиндорец желает никогда больше не иметь дело с зельями, хотя результаты СОВ и ЖАБА тех, кого вы обучали, весьма хороши. Большинство же Хаффлпаффцев откровенно опасаются. Я нахожу это крайне забавным, ведь, в самом деле, как можно бояться школьного учителя? — коротко хохотнул министр. — Равенкловцы вот наоборот вас даже уважают, что уж говорить о Слизеринцах.       — Весьма… занятно, — переглянувшись с Элем, протянул профессор. — Не могу и представить, отчего же первые две группы так меня презирают, — с едва заметной ухмылкой протянул он.       — Да-да! И к чему бы это? — пожал плечами министр Фадж. — Что ж, господа, я вас оставлю. Дела, сами понимаете, — многозначительно покивал мужчина. — Всегда рад поговорить с народом своей страны.       — Аналогично, министр, — с довольной полуулыбкой протянул Эль, переводя взгляд на своего мастера и стараясь не засмеяться до тех пор, пока министр не отойдёт подальше.       — Действительно, почему же меня так не любят? — спустя пару секунд съязвил декан Слизерина, набрасывая сферу отвлечения внимания, что окончательно заставило Лердда рассмеяться, уткнувшись в чужое плечо.       — Хаффлпаффцы вот… вообще опасаются, — фыркая, выговорил Эль. — Мерлин и Моргана, это не министр, а натуральный шут.       — Зато очень удобен, — с дрожащей от сдерживаемого смеха улыбкой, напомнил декан Слизерина. — Ладно, позабавлялись и хватит. Давай насладимся вечером, — сказал профессор, на что парень только кивнул, стараясь успокоить дыхание и поднимая голову так, чтобы видеть лицо своего мастера.       Пусть для некоторых Северус Снейп и был злом во плоти, но только не для Эля. Не многие могут понять жёсткость и некоторую строгость его мастера. Но вот что если попробовать?       Лишь из-за выдержки мастера ученик не пострадает, готовя очередной состав. Взять ту же ситуацию с Лонгботтомом на первом занятии. Если бы не профессор, то этому идиоту наверняка понадобилось бы явиться к мадам Помфри. Иначе такие ожоги бы не зажили, так как нужна специальная мазь.       А ведь по-другому поддерживать дисциплину среди одиннадцатилеток просто никак нельзя. Начинается переходный возраст, поведение хромает, особенно когда нет такого сдерживающего фактора, как родители.       Раньше это пресекалось жёсткими наказаниями, но сейчас же нет. Ведь бить детей за их поступки посчитали слишком жестоким. Они считают, что простого выговора и мытья котлов хватит.       О, нет, конечно, этого ни тогда, ни сейчас не хватало. Именно поэтому ввели и телесные наказаниями (а это случилось ещё при основателях, как бы те не любили своих первых учеников). И ведь ничего, вполне себе все выжили, стали порядочными магами.       Не сказать, что Эль был «за» то, чтобы ввести столь... неприглядные меры для наказаний, но некоторые идиоты, казалось, сами нарываются на это. И неважно, какой они были крови, дети в этом возрасте действительно были маленькими и глупыми, на понимающими простых истин, что потом переходило и в подростковый период.       Возможно, стоит придумать что-то допустимое, но при этом переходящую черту простых отработок, где юные маги драили котлы или доспехи.       Этот вопрос действительно стоит поставить на совет Попечителей и хорошенько обдумать.       — Господа и дамы, прошу, наслаждайтесь вечером, — оторвал его от размышлений голос Люциуса, зашедшего последним, вслед за опоздавшими гостями. — Пусть этот приём останется у вас в памяти на весь будущий год, — удовлетворённо усмехнулся лорд, магией заставляя рояль играть следующую мелодию, походившую на традиционный вальс.       Некоторые небезызвестные личности вставали в пары, вальсируя по залу. Лорды приглашали на танец своих леди, а наследники спешили выбрать себе самую привлекательную (конечно же, по статусу) наследницу.       Становилось всё более и более понятно, почему же приёмы рода Малфой настолько любят. Здесь всё было сделано для наслаждения гостей. Казалось, что бы лорды, сидящие на диванах в глубине зала, не просили у домовиков, всё находилось и приносилось им. Любое блюдо, напиток, даже обыкновенный табак или неновый в магическом обществе кальян.       — Малфои действительно любят устраивать приёмы, как и писалось в истории, — довольно кивнул Эль, с усмешкой переводя взгляд на своего мастера.       И с удивлением увидел протянутую ему руку.       — Танец мастера и ученика всегда являлся традиционным для любых приёмов, помнишь? — вторя этой недавней усмешке, протянул декан, отмечая интерес в льдисто-голубых глазах.       — Вы как всегда правы, сэр, — с удовольствием кивнул Эль, вкладывая свою руку в чужую ладонь и настраиваясь на ведомую позицию. — Так что же с «Всевозможным зельем»? Рецептура очень дорогая, ведь так?       — Верно, — выводя своего ученика к центру зала, подтвердил декан. — Одна тауматагория чего только стоит. Легендарное растение, выращивается только в доменах, коих осталось сейчас всего два. Но и те открываются раз в сто лет.       — Помню, один из них вообще захватили последователи тёмного лорда Болгарии, — недовольно высказал парень, неспешно двигаясь вслед за своим мастером так, будто танцевал с ним каждый день. — Я понимаю, политика, но ведь столько ингредиентов пропадает. Хоть бы поставки делали, — всё ругался наследник Лердд, отчего его мастер лишь улыбнулся краешком губ.       — Если очень хочется, то репутация всё сделает за тебя, — намекнул профессор, на что Эль только понимающе кивнул, принимая его слова к сведению.       И какое ему было дело до преследующих взглядов магов со всего главного зала поместья Малфоев?