Любимчик учителя зельеварения

      Время, проведённое на каникулах, стало тем самым необходимым островком спокойствия в жизни мастера зельеварения и его ученика. Казалось, они всё время куда-то спешили и постоянно трудились, но вот с пятницы всё немного изменилось.       Большинство студентов уехало, вот что случилось! Если существует чудо в Рождестве, то это было именно оно. Не было в школе ни Малфоя с его разговорами, ни зазнайки Грейнджер, и даже назойливые Равенкловцы с вечными вопросами уехали на Хогвартс-экспрессе.       Чудо, а не жизнь, не правда ли? Остался, конечно, Поттер, но тот сидел в своей башне и предпочитал лишь изредка выходить на приёмы пищи или в библиотеку. Слава Мерлину, он знал, где та находится!       Для Эля эти каникулы стали интересными, но он пребывал в каком-то своём состоянии спокойствия и отдыха. Штудирование книг до самой ночи временно приостановилось, и он сейчас не работал над своим зельем. То и так было готово, нужно просто проверить. Большее время наследник Лерддов просто был рядом со своим мастером, читая книги, помогая проверять контрольные работы или наблюдая за его экспериментами, попутно конспектируя результаты.       Профессор Снейп был им доволен, даже более чем. И любил это постоянно повторять, то ли настраивая своего ученика на нужный лад, то ли просто мягко выбивая из колеи. В любом случае, Эль сочинил свой собственный рецепт, и это уже чего-то стоило.       Ещё декан Слизерина привык везде брать Лердда с собой. До абсурда, конечно же, не доходило, но вот ночное патрулирование коридоров, походы в Запретный лес за ингредиентами, редкие вылазки к другим учителям теперь всегда проходили в сопровождении Эля, который этому был довольно рад. Ну, а что, всегда есть, с кем обсудить любую из наук.       Пару раз они даже ходили в Хогсмид. Как все знают, походы в магическую деревню курсами выше второго всегда сопровождаются одним или несколькими профессорами. К счастью, в большинстве случаев никакой вмешательство не требовалось. Хотя наблюдать за тем, как все шугаются мастера зелий было забавным зрелищем. Эль мог бы и привыкнуть к этому.       Северус Снейп был неожиданно живым, в самом деле. Нет, не в Большом зале или на занятиях зельеварением, а вне их. Где-то там, где его никто бы не увидел, не услышал и не почувствовал. Правда, Эль стал исключением.       Юноша, каким он предпочитал быть, оставаясь в шестнадцатилетнем возрасте, видел и проявление своим мастером интереса к зельеварению, что было просто поразительно. Мало кто остаётся таким же вдохновлённым к своему искусству, если проходит через получение мастерства, а после работает в школе, обучая глупых лодырей.       Мастер зелий был человеком вдохновляющим, дарующим ощущение чего-то совершенно нереального. Эля мало кто интересовал, но отнюдь не профессор Снейп.       Сейчас же, двадцать четвёртого декабря, наступило своеобразное преддверие Рождества. Или Йоля, если вы соблюдаете традиции (а вы, конечно, это делаете). Йоль кардинально от Рождества отличался, хотя и проходил почти в то же время.       Йоль в колесе года значил перерождение, очищение души и тела, чтобы начать всё заново. Никто из ныне существующих магов не рассказывал, что бывает после смерти. Именно, не рассказывал.       Эль точно знал, что по земле ходят маги, что побороли смерть, отстаивая все грехи и достижения своей души. Они уже никогда не смогут начать всё «по-новой», как могли бы все остальные. Таких называли «старцами времени», хотя многие и выглядели лет на двадцать-тридцать. В любом случае, сейчас таких не встретить, ведь ведут подобные маги затворнический образ жизни, постоянно меняя имена и биографию. Бывало и воспоминания себе меняли, главное — результат.       Был и другой вариант оставить собственное «я». Крестражи, обряды, амулеты, эликсиры жизни, которые просто не дадут умереть. Люди, поступающие так, были уже другими. Боязнь смерти, незаконченное дело, месть тому, кто должен был переродиться. Да, иногда маги проживали по несколько десятков веков только для того, чтобы раз за разом наносить поражение оппоненту. И тот, к удивлению, помнил, за что это получает.       Магия смерти, не иначе. Или та просто хочет посмотреть за интересной историей. Смерть, сама по себе, существо очень любопытное и любящее посмотреть на что-то «смешное». Правда, понятия у неё были немного другие, нежели у людей.       Элю приходилось встречаться с её тенью пару раз. То была не сама суть мифического существа, но что-то вроде отпечатка подобия личности. В ритуальном зале и правда может произойти нечто подобное, особенно если род выходит из Певереллов и любящих экспериментировать с телами Лавгудов.       Некоторые даже говорили, что способность Лерддов с изменением возраста — заслуга рода Лавгудов, а точнее их странной крови, однако это было не так. Представители рода Эля могли менять возраст из-за близости к ним смерти, а это уже идёт от Певереллов. Их ещё называют «детьми смерти» или «любовниками смерти», тут уж кто как трактует.       В любом случае, эта способность была, а значит можно было сделать гораздо больше за наименьший срок, что очень помогало каждому в роду, даже если даром ты не обладаешь. Некоторые из представителей этой династии даже приносили себя в жертву, только бы у потомков был такой дар. Работало это или нет, но в каждом поколении находился хотя бы один маг, что мог менять собственный возраст.       Удивительно также то, что дар не растворился где-то в легендах рода. Он и не ослабел, наоборот, набирал силу для чего-то большего. Кто знает, что будет через пару веков с родом Эля. Главное — сохранить его и поддержать, одаривая наследниками. А с этим он точно должен справиться, как и с их воспитанием. Осталось подобрать верную кандидатуру.       Фыркнув на такие странные мысли, юноша рывком сел на кровати, чувствуя лёгкие чары, приводящие его внешность в порядок. Сегодня был важный день для любого мага, так что нужно было провести его с пользой и некоторым удовольствием. Конечно, Йоль наступит лишь в полночь следующего дня, но и до этого нужно многое сделать.       Пусть он и не слишком хорошо знал спокойствие до этого учебного года, но представлять умел хорошо. Эль, на самом деле, никогда не отпускал себя так, как было в этом году. Казалось, наследник Лердд нашёл что-то дополняющее его реальность, что-то, что дарит некоторую опору.       Что-то или кого-то? Не стоит обманывать себя, ведь так?       Спокойствием для мальчика стал его мастер, позволяющий много больше, чем любой другой человек. Профессор зельеварения дарил тепло, разливающееся в груди и греющее каждый дюйм тела юного мага. На него будто вечно набрасывали согревающие чары, стараясь растопить лёд или просто подарить что-то приятное.       А было и правда приятно получать такое внимание, особенно в хорошем ключе. Настолько приятно, что единственным человеком за много лет, которому Эль дарит подарок на Йоль, был его мастер. Северус Тобиас Снейп. Удивительный маг со столь же удивительными способностями.       Улыбнувшись самому себе в зеркало на дверце шкафа, наследник древнего рода быстро сменил рубашку на новую, что ему заказал домовик по просьбе самого юноши. Нужно же иногда добавлять разнообразия в гардероб. И новая чёрная рубашка с довольно объёмными рукавами была как раз кстати. Довольно эстетично выделяла запястья и кисти рук, надо отметить.       Захватив свою безразмерную сумку, Эль перекинул ремень той через плечо, собираясь в скором времени уходить в класс зелий. Только осталось одно незаконченное дело…       — Лекки! — вызвал юноша своего домовика, на что тот тут же отозвался, появляясь прямо перед наследником и кланяясь в пол.       — Что желает наследник Лердд, господин? — радуясь новой встрече, поинтересовался помощник рода.       — У меня есть для тебя очень важное поручение, — усмехнувшись, протянул Эль, подходя к шкафу и доставая оттуда подарочную коробку. — Ты не мог бы доставить это в комнаты профессора зельеварения в полночь следующего дня? Не хочу, чтобы он это увидел, так что проверни всё максимально тихо и быстро. Просто оставь на диване или лучше над камином, — распорядился юный маг, передавая коробку домовику, что несколько раз кивнул, радостно улыбаясь.       — Лекки всё сделает, наследник Лердд, хозяин, — довольно заявил слуга рода.       — Тогда можешь быть свободен, Лекки, — с усмешкой кивнул наследник Лердд, более не обращая внимания на своего главного помощника.       Выйдя за дверь, он отправился в класс зельеварения, предусмотрительно закрыв двери от нежелательных вторжений. Даже если ничего у него такого в комнате не было, но там имелись его личные вещи и довольно неплохие книги, так что терять их точно уж не хотелось.       Путь до класса зелий был недлинным, всего-то несколько коридоров, поворотов и один спуск по лестнице. Было бы странностью опаздывать, учитывая, что по дороге в класс из гостиной Слизерина не было никаких препятствий. То есть, ничего подобного, серьёзно. Ни лестниц с отсутствующей ступенькой, ни ложных дверей, ни бесконечных коридоров.       Но некоторые действительно умудрялись чуть ли не опаздывать, быстро входя в класс на последних минутах перед звонком. Странно это, слишком много на факультете учеников, что стараются не подавать таланта. Чувствуют опасность от других факультетов, учителей и директора? Всё может быть.       Легко отбросив эти мысли, Эль прошёл к нужному кабинету, тихо стуча три раза костяшками пальцев в перчатках. Дверь в класс медленно открылась, впуская внутрь, и так же медленно закрылась за ним, когда парень вошёл.       Можно было сразу спуститься в личные лаборатории мастера, так что Эль не стал себя от этого останавливать. Он, вроде как, мешать не должен.       Перехватив сумку удобнее, он прошёл по кабинету, на ходу кидая лёгкие очищающие чары на полки с банками и бутылочками ингредиентов. Как считал сам Лердд, в любой лаборатории должен быть идеальный порядок и чистота. Иначе одно неаккуратное движение может испортить какой-нибудь особенно чувствительный состав.       Его самого к этому не приучали, предки показали лишь приём с фиксацией волос на месте, но вот всё остальное — его наработки. Эль всегда поддерживал на своём рабочем месте порядок, оставлял ёмкости чистыми и, желательно, обеззараживал, немало удивляя этим своих погибших родственников. Обычно никто не проявлял столько рвения в безопасности насчёт зелий.       На каждой баночке или коробочке также должна быть маркировка с названием содержимого и сроком годности. Иногда также стоило прописывать нарезку, если вдруг понадобится добавить что-то в срочном порядке.       В общем, Эль любил порядок и некоторую идеальность в собственной лаборатории, так что, с одобрения его мастера, поддерживал то же и в кабинетах Хогвартса по зельям. Кстати, декан Слизерина тоже не терпел беспорядка, предпочитая аккуратную расстановку каждого компонента.       Быстро спустившись по винтовой лестнице до нижнего уровня, наследник Лерддов едва заметно улыбнулся, заметив своего мастера у стола зельеварения. Тот с самого утра готовил зелья для Больничного крыла или проверял очередной рецепт из книг нового выпуска. Старые, в основном, были достоверны, однако вот новые не радовали, изредка подкидывая абсолютную бессмыслицу.       Волосы профессора зелий были собраны лентой и закреплены заклинанием, рукава привычной чёрной рубашки закатаны. Обычных для декана сюртука и мантии не было, что создавало несколько более раскованный и элегантный вид. Бледная кожа выгодно подчёркивалась, особенно в приглушённом холодном свете.       Магией закатав рукава собственной рубашки, Эль также собрал волосы, подходя к своему рабочему месту. По запаху было слышно, что в котле мастера готовилась очередная порция бодроперцового зелья.       — Доброе утро, мастер, — сказал наследник Лердд, коротко кивнув головой. — Приготовить что-то для Больничного крыла?       — Утро, Эль, — в ответ протянул декан Слизерина, метнув быстрый взгляд на лицо своего ученика. — Остались только экстракт бадьяна и костерост, — пожал плечами он, измельчая в ступке пару унций рога двурога.       — Хорошо, сэр, — легко улыбнулся парень. Этот день должен быть довольно… неплохим.       Эль отлевитировал всё, что нужно было, за стол и разжёг огонь под котлом взмахом руки. Новый день, наконец, по-настоящему начался.       Руки работали, казалось, уже по привычке, не нуждаясь в осмысливании каждой детали. Нож привычно лежал в ладони, издавая мерный стук от удара по доске для нарезки. Ладони давно не дрожали, как у любого зельевара в начале пути, а заставляли приглядываться к точным, слегка резковатым движениям.       Длинные пальцы уверенно манипулировали ингредиентами, добавляя их в котёл с таким мастерством, что казалось, будто они самостоятельно знали, куда именно идти. Зелье, которое он готовил, не было особенным, но юноша всегда требовал точное соответствие пропорций и правильного времени добавления каждого ингредиента.       Это было искусством. Приготовление зелий являлось одним из древнейших видов магии. Не просто магии, а сложного её отдела, что не всем удаётся постичь. Но, тем не менее, каждый маг должен уметь готовить хотя бы базу. Что-то, что всегда пригодится.       Зелья всегда были весьма необходимы, а зельевары ценились обществом. Сейчас же и у искусства нет больших «любителей», и мастера не слишком почитаются, что очень огорчало.       Но для Эля это было не просто искусством — это была страсть. Юный волшебник полагал, что в каждом зелье заключается частичка души творца, что оно несёт в себе его энергию и непреодолимые чувства к созданию волшебных снадобий. Он каждый раз сбалансировал ингредиенты с такой тщательностью, что мог увидеть расцвет магических свойств в жидкости, которую создавал. Страсть к зельеварению была тем, что держало его за эту реальность, несмотря на отношение предков и тоску по человеческим эмоциям.       Эль всегда знал, что его искусство имеет ценность, даже если не все готовы признать это. Зелья спасали жизни, лечили недуги и приносили надежду тем, кто отчаянно нуждался в помощи. Это было вкладом в мир, и наследник великого рода никак не мог позволить себе забыть об этом, даже если окружающие не видели ценности столь трепетного труда многих поколений зельеваров.       Спустя час наследник добавил в котёл последний ингредиент, тут же убавляя огонь до минимума и накрывая всё крышкой. Осталось всего-лишь немного настоять, ничего сложного.       Эль чуть потянулся, разминая шею, и прикрыл глаза, чувствуя, как уголки губ приподнимаются в улыбке. Он мог целую вечность готовить зелья, и это бы не надоедало.       — Помнишь, что сегодня вечером мы должны быть на приёме Малфоев? — напомнил мастер спустя пару минут, когда и сам окончил свою работу.       — Ровно в восемь вечера, — откликнулся Эль, являя свои ледяные глаза миру.       — Да, верно, — легко усмехнулся декан Слизерина. — Нам также стоит поприсутствовать на ужине в Хогвартсе. Не думаю, что директору понравится, если мы останемся в лаборатории в столь светлый праздник, — особенно выделив это «светлый», протянул профессор Снейп.       — Конечно, мастер. Ведь Хогвартс — это одна большая семья, — с явной издёвкой продолжил парень, окидывая своего учителя взглядом холодных сияющих в темноте кабинета колдовских глаз.       — Семья, как же, — в той же манере проговорил старший из магов. — Хогвартс никогда не был семьёй. Факультет — возможно, но никогда это не распространялось на всю школу, — скривил губы мастер, погашая огонь под котлом. — Есть предпочтения, что будем делать сегодня?       — Всё, что вы скажете, мастер, — улыбнулся Эль.       — В таком случае, сначала позавтракаем, — улыбнулся в ответ мастер зелий, покачав головой и, неожиданно для обоих магов, проведя рукой по блондинистым волосам наследника Лерддов.

***

      Ежегодный Рождественский (хотя тут скорее предрождественский) ужин Хогвартса представлял из себя пир с огромным количеством разнообразных яств. На столе красовались сотни жирных жареных индеек, горы жареного и варёного картофеля, десятки мисок с жареным зелёным горошком и соусников, полных мясной и клюквенной подливок.       Было довольно необычным, что столько всего приготовили для весьма небольшого количества оставшихся в замке. Профессора, один студент Слизерина, полтора десятка Равенкловцев, столько же Гриффиндорцев и двадцать Хаффлпаффцев — очень маленькое количество для Хогвартса.       Из-за такого количества студентов, если говорить об этом, сделали всего-то два стола, не разделённых на преподавательский и ученический. Оттого Поттер с Уизли сейчас сидели рядом с лесничим и профессором Макгонагалл, живо обсуждая следующий матч по квиддичу.       Мастер зельеварения же потянул его в сторону наиболее дальнюю от всей компании студентов и учителей, возле профессоров Квиррелла и Синистры, ведущих неспешную беседу о недавних новостях. Профессор астрономии нисколько не раздражалась от заикания своего коллеги, вполне тактично дожидаясь окончания фразы, а лишь после вставляла своё мнение.       — Добрый вечер, — поприветствовал их декан Слизерина, присаживаясь напротив профессора Синистры.       — Профессор Синистра, профессор Квиррелл, — коротко поклонился Эль, лишь после этого занимая место рядом со своим мастером.       — Рады видеть, что вы оба живы, — слегка усмехнулась Аврора, проходясь взглядом от одного зельевара к другому. — Хотя ожидать другого и не стоило. Зелья в Больничное крыло поступают без отсрочек, — белозубо улыбнулась ведьма, а в глазах у неё заплясали огоньки некого озорства.       — Профессор, а вы остроумны. Впрочем, как и всегда, — отвечает на это декан Слизерина, улыбнувшись самым краешком губ. — Конечно, зельевар никогда не умрёт, если у него есть время и ингредиенты.       — А у вас они, как я посмотрю, имеются, — глубокомысленно кивнула профессор астрономии, коротко тихо рассмеявшись.       — Разумеется, — ответил декан, привычным жестом вытягивая совершенно обычный флакон с кроветворным зельем из своей мантия. — И вы удивитесь, что можно создать из столь обычных ингредиентов, — покрутив флакон в пальцах, ухмыльнулся мастер зелий.       — Уже боюсь за свой бокал тыквенного сока, — в шутку усмехнулась Аврора. — Так что, у вашего ученика большие успехи в зельях, профессор Снейп? — поинтересовалась волшебница.       — Он очень умелый зельевар, если уж вы спросили, — легко усмехнулся мастер зелий. — К тому же, очень заинтересован в изучении волшебных снадобий. Надо сказать, у него настоящий талант, — оценил успехи своего ученика Северус Снейп, метнув на Эля короткий взгляд. Тот лишь отвёл глаза, будто и не слышал этой беседы, аккуратно отпивая из своего бокала, что был наполнен крепким кофе. Вечер, как всегда, ожидался долгим.       — Что ж, я могу лишь сказать, что и в астрономии он очень хорош, — заметила эти действия зельеваров ведьма, улыбаясь. — Правда наверняка хочет продолжить рассказывать, какие созвездия и как влияют на приготовление зелий, — довольно кивнула она.       — Может быть, — пожал плечами мастер зелий. — А что за новости вы обсуждали с Квиринусом? Есть что-то интересное? — желая перевести тему, поинтересовался декан Слизерина.       — На самом деле, ничего такого, — задумчиво протянула профессор. — Никаких нападений, ограблений банков или подобной чепухи. Только статьи по украшению дома к Рождеству, — недовольно протянула Аврора. — Рождество они придумали, посмотрите-ка. Маглы — вот что это о них говорит. Волшебники всегда отмечали Йоль, даже самые грязные, — покачала головой профессор астрономии.       — Н-не мог-гу не сог-ласиться, — категорично покивал Квиринус Квиррелл. — Д-даже м-мне, как п-полукровке, это из-известно с самого об-учения, — стараясь поскорее закончить свою мысль, рассказал профессор защиты от Тёмных искусств.       Было неожиданным, что заикание профессора так и не вылечили. Это наверняка не врождённое, лишь из-за стресса от вплетения в его тело подселенца. Тот ведь черпает энергию из ауры мага, а значит Квиррелл и на минуту забыть не может о своей роли в плане великого Тёмного господина.       Может, это также нужно для создания образа? Отводит внимание от всего остального, создаёт ауру беззащитного существа. Вполне может быть.       Интересно, а вылечить это можно? Прикинув фронт работ, Эль окинул преподавателей взглядом, задумчиво вглядываясь в черты лица своего мастера. Тот бы наверняка что-то рассказал о этой особенности профессора Защиты, однако сейчас такое вряд ли удастся. Коротко вздохнув, наследник Лердд принялся перечислять ингредиенты, что, возможно помогли бы от заикания.       Почему бы не создать ещё одно зелье? Идея хорошая, хоть это и не столь востребовано. Однако же. Что будет если создать и проклятие, которое лечилось бы лишь этим зельем? Уже гораздо выгоднее.       Проведя пальцем в перчатке по деревянной поверхности стола, Эль погрузился в размышления, лишь краем сознания отмечая ход этой лёгкой беседы. Наверное, он так и не научился общаться с людьми. Конечно, если его спросят традиционно или по какому-либо вопросу, то он ответит. Но вот поддержать шуточную беседу в компании нескольких магов было действительно сложным. В воспитании Лерддов всё же есть свои минусы, как и в любом другом.       Поджав губы, Эль не стал заострять на этом своё внимание, возвращаясь к свойствам составов и отдельных ингредиентов. У него был мастер, с которым он мог поговорить более свободно, остальным же придётся долго добиваться его доверия. Особенно если это не подкреплено клятвами.       Было очень нелегко, что его считают идеальным. Те луноцветы… Один из них, тот самый, замороженный, всё ещё покоится под хрустальным куполом в его комнате в поместье. Это было чем-то личным, драгоценным. Чем-то, что действительно важно для него. То же он испытывал к своей первой разработке по зельям, храня этот листок пергамента в шкатулке на рабочем столе.       Наверное, ничего важнее у него и не было. Не помогали в утолении его грусти ни драгоценности рода, ни древние книги с наставлениями предков, лишь тот самый листок пергамента грел сердце.       На губах сама собой образовалась грустная улыбка, воспоминания сейчас не причиняли ему ничего. Ни одной эмоции, лишь их отголоски из прошлого. Бывало, он сильно грустил днями или месяцами, но всё это скатывалось в один большой ком длинной в одиннадцать лет. Он действительно не знал той самой детской радости.       Конечно, он был счастлив, занимаясь зельями, однако это не сравнится с тем самым восторгом, когда ребёнку покупают новую желанную игрушку. Что ж, значит он будет таким.       Эль никогда не задумывался о подобном. Все дни в поместье Лерддов были покрыты налётом чего-то нейтрального, серого. Он мог бы быть тем самым «пустым аристократишкой», однако проявилась его страсть к зельям. И не просто к зельям, а настоящей магии. Повезло или нет, но это было именно так.       Возможно, если бы он был пустым, то в этом году подружился бы с Малфоем, внимая каждому его слову, желая заполнить эту пустоту. Им бы интересовались. Не как другом, как последователем, фигурой на шахматной доске. Он бы не выделялся среди таких же аристократов, отыгрывающих собственную партию. Мелкую партию в огромном спектакле.       — Эль, — спустя пару минут оторвал его от размышлений бархатистый голос профессора зельеварения. — Всё хорошо?       — Лучше и быть не может, — осознав, наконец, свой статус и положение, Эль по-настоящему улыбнулся своему мастеру, чарую взглядом ледяных глаз с играющими в них огоньками свечей. — Простите, если заставил беспокоиться, — легко кивнул он, отчего пряди белоснежных волос качнулись в том же направлении.       — Всё хорошо, — уверил декан Слизерина, отвечая на эту улыбку. — Что ж, не хочешь присоединиться к беседе? Ученики Хогвартса и правда весьма бестолковы, ты так не считаешь? — ухмыльнулся мастер, заставляя такую же ухмылку расцвести на губах парня.       — О, конечно, мастер, — глубокомысленно кивнул Слизеринец. — Возьмём, для примера, первый курс…       Эта беседа всё набирала и набирала обороты, когда к ней присоединились и профессор Вектор с миссис Пинс, явно не считавшие своих учеников очень толковыми в своих предметах.       А Эль впервые ощутил, что действительно стоит чего-то. Потраченных усилий и времени, несколько сотен книг и целой сокровищницы рода Лердд. Пусть его родственники и заверяют, что он никчёмен, но вот мастер скажет иначе. И его мнение явно выигрывает на фоне разговоров портретов древнего поместья.

***

      Вечер в Хогвартсе прошёл, на удивление Эля, вполне спокойно и даже несколько приятно. Никто не обращал внимания на его историю, на задавал вопросы о личных способностях или том самом редком даре, что юноша демонстрировал, оставаясь в шестнадцати годах.       Он был и правда красивым парнем, если и сам мог судить об этом. Белоснежные волосы, спадающие к плечам, идеальные голубые глаза, какие могли бы описывать в книгах. У него была очень светлая кожа. Почти идеальной белизны, будто у дам семнадцатого века, что пудрились свинцовыми белилами. При этом на теле не было не единой веснушки или родинки, создавая эффект чего-то странно неземного.       Если говорить о его шестнадцати, то он должен быть довольно привлекательным. Весьма развитая мускулатура с лёгкой рельефностью, высокий рост и красивая осанка, как и полагается аристократу.       Крутясь перед зеркалом в своей комнате, Эль не узнавал себя за этими открытиями. Сказать честно, никогда он не разглядывал себя с этой стороны. Если только нужно было что-то вылечить после бурной тренировки, но не более. Его тело было и правда неплохим. Возможно, его даже смогут посчитать красивым.       Кивнув своему отражению, наследник Лердд взмахом руки сменил на себе одежду. Или, если кому интересно, просто оделся. Не идти же в особняк Малфоев в одном белье.       Костюм, севший ровно по фигуре, был выполнен из довольно плотной гладкой ткани. Изменять себе он не стал, одевшись в чёрный цвет, однако несколько цепей — от кармана брюк до края мантии и от воротника до кармашка пиджака — добавляли некой эстетичной грациозности. На руках, в обычной манере, красовались перчатки, скрывая ладони и кольцо наследника. Когда в последний раз он вообще ходил без перчаток? Лет семь назад?       Расчесав волосы, парень уложил их заклинанием, останавливая себя от того, чтобы зафиксировать их так, как он делал для варки зелий. Привычки уже вжились под кожу, мягко растекаясь по венам и заставляя двигаться так, как он делал сотни раз подряд. Нужно отработать неожиданные моменты в бою, может быть довольно полезно.       Сейчас, в каникулы, он тренировался не так много. Наверное, мастер хотел дать ему отдохнуть или просто давал некую передышку перед очередным длительным забегом в царство магии и её искусств.       Но вот потом, когда они станут тренироваться с той же регулярностью, он точно отработает новые элементы. Они будут не такими, как его привычная техника. Нужно взять что-то сильное, но не растрачивающее его резервы слишком сильно. А ещё резкое и неожиданное. Да, это будет весьма любопытным.       Эль, задержав взгляд но собственной открытой шее, прикрыл её чернильного цвета платком, добавляя пару полезных чар, а после накинул на плечи мантию. Та была длинной, того же цвета, что и шейный платок, но вот от подола шла безупречная серебряная вышивка в виде змеящихся линий, переходивших в чистую ткань.       Удостоверившись, что выглядит идеально, Эль легко ухмыльнулся, приправляя всю эту красоту чарами влечения. Те были лёгкими, совершенно не схожими на принуждающие. Те, кто действительно захочет с ним поговорить — подойдут, но вот на остальных это не подействует. Был, конечно, у таких чар побочный эффект в виде того самого «влечения», но он был не столь сильным, да и не действовал на тех, кто не хотел этого.       Вообще, это заклятие было придумано ради того, чтобы найти заинтересованных в тебе людей. Они больше не стеснялись, а просто говорили, если хотели. Ничего более, аристократам не повредит.       Вздохнув, юноша вновь оглядел себя в зеркале, а после вышел из комнаты, вновь направляясь к собственному декану. Подумать только, он и правда проводит столько времени с одним человеком. И не просто человеком, мастером зельеварения, который ещё и даёт ему почувствовать себя значимым.       Та же дорога в подземелья, те же холодные стены и ступеньки, окутывающие прибежище Слизеринцев. Здесь всегда было холодно, даже летом прохлада подземелий укрывала своих обитателей от лишней жары. В принципе, другого для змей и ждать глупо.       Кое-где здесь можно было найти потайные ходы, чтобы сокращать путь или находить собственные неизведанные помещения. Зайдёшь за угол, а там горы книг для первокурсников или несколько сотен волшебных палочек. Иногда удавалось открыть себе личный тренировочный зал или лабораторию, но о таких обычно уведомляли декана.       Интересно, каким будет этот приём? Это была первая такая вылазка в «высший свет», к которому он принадлежал с самого своего рождения. Возможно, не стоило тянуть столько лет, однако предки считали иначе, и ничего поделать нельзя было. Да и странно было бы прийти ни с того, ни с сего. Нужен повод. И его зачисление в Хогвартс стало отличным решением этого вопроса.       Постучав в кабинет, парень неспешно зашёл за двери, аккуратно закрывая ту чарами. Несколько запирающих будут не лишними. Развернувшись от двери, Эль замер в одном положении, разглядывая владельца кабинета.       Тот был безупречен в строгом костюме и мантии. Острые углы и симметрия разбавлялись некоторыми элементами, вроде серебряной цепочки, украшающей карман брюк и державшей маленькие часы в тонкой оправе. На пальце левой руки красовалась татуировка лорда — своеобразное кольцо, обвивавшее узорами кожу. Волосы мастера были распущены, как он и делал в школе, однако гораздо более аккуратными. Приём всё же, нужно соответствовать тем, кто устраивает банкет.       — Выглядишь… идеально, — услышал парень голос своего мастера, возвращающий в реальность. Вновь и вновь, день за днём… Это станет чем-то настоящим, если уже не стало. — Как и всегда, впрочем, — уточнил профессор зельеварения, заставив своего ученика легко улыбнуться, подходя ближе.       — Опять чёрный цвет, сэр? Не могу не отметить его безупречность, — протянул Эль, задерживая взгляд на костюме декана Слизерина.       — Всегда, — ухмыльнулся мастер. — А ты, я смотрю, тоже себе не изменяешь? — профессор Снейп чуть приподнял брови в своей привычной манере.       — Изменять себе — страшная глупость, — в похожей манере ухмыльнулся наследник Лердд. — Отправляемся?       — Возьмись за мою руку, — предупредил мастер, кивнув. Эль же только последовал его словам, обхватив узкой ладонью чужие пальцы. — Аппарируем, — в тот же миг всё вокруг закружилось, как было это при каждой аппарации, и Эль сильнее сжал руку своего профессора, хотя это было и не столь необходимо. Он делал так сотни раз, нечего было опасаться. Да и клятва — просто находка, что уж говорить.       Кого уж обманывать, дело было не столько в клятве мастерства, как в самом профессоре Снейпе. Тот стал главной неожиданностью в Хогвартсе. Лорд, как знал сам Лердд, мастер в нескольких областях магии, Северус Снейп был именно таким, каким хотел бы быть Эль в будущем. Закрытым, холодным, любящим магию и своё искусство. Открытым в доступности знаний для тех, кто видит ценность в его предмете.       Декан Слизерин, казалось, ищет кого-то, кто хотел быть настоящим зельеваром. Кто и сам оценил бы его мастерство, его труды и знания.       Что же, возможно, они нашли друг друга как мастер и его ученик. Это радовало и несколько печалило одновременно. Северус Снейп смог найти своего ученика лишь более одиннадцати лет спустя. А сколько нужно будет ждать самому Элю? Ведь каждый мастер обязан обучить кого-то.       Спустя мгновение они уже стояли на подходе к особняку Малфоев, как раз на дорожке, выложенной белым и чёрным мрамором. Да, Малфои явно любят пафос. У них был не особняк — настоящий тёмный дворец со множеством мелких деталей, что были вырезаны из чёрного камня. Всё напоминало единый монумент, будто было вырезано из цельного куска. А может так и было, смотря на то, сколько всего Малфои делают ради потомков. И те, очевидно, это не ценят, воспринимая как должное.       Что ж, стоит поговорить о воспитании и действиях молодого наследника столь древнего и благородного рода.       Наследник Лердд поднял голову, гордо вздёргивая подбородок и расправляя плечи, хотя и до этого не сутулился. Привычки, выучка, так что скрючившись он ходить просто не мог. Уже неудобно.       Белоснежные пряди волос легко щекотали лицо, проезжаясь по коже. Может быть, он бы и мог быть ангелом во плоти, однако мир устроен несколько иначе. Как быть добрым, когда по земле ходят такие люди, как, к примеру, отбросы из Лютного? Ему пару десятков раз предлагали «развлечься», и это тогда, когда он выглядел на шестнадцать. Страшно подумать, как бы с ним обращались, если бы он не менял возраста.       Грязные люди с отсутствием морали. Они были именно отбросами, но показывали все пороки магов. Может, не будь тот или иной маг на высокой должности, он бы точно также подзывал к себе симпатичных ведьм или волшебников. Мерзко.       Отбросив все лишние мысли, Эль усилил ментальные блоки, стараясь максимально закрыться от опасности. Даже если её не будет, лучше перестраховаться. Иначе будет в такой же раме, как и его родственники.       — Эль, — тихо проговорил профессор зельеварения, мягко улыбнувшись своему ученику. — Ты не один. Помнишь? — просто сказал он, однако для юноши этого было более чем достаточно.       — На память не жалуюсь, мастер, — усмехнулся в ответ парень, и эта усмешка отразилась на чужих губах.       Двери зала открывались медленно. С тихим театральным скрипом, будто специально для них. Эль натянул на лицо безэмоциональную маску, скрывая даже отголоски собственных мыслей. Он был спокоен.       — Лорд Принц со своим учеником, наследником Лерддом, — объявил достаточно громкий голос, отразившись от стен, и все взгляды упали на них.       Холл поместья был прямо-таки заполнен людьми. Вежливые лорды в безупречных костюмах. Изящные леди в пышных платьях самых разнообразных цветов и оттенков. Наследники, ведущие под руки наследниц, что должны были стать новыми леди их рода. Ещё были министерские чиновники. И министр Фадж, и мисс Боунс, и многие-многие другие, которых Эль мог назвать поимённо. Не было здесь только журналистов, и слава Мерлину. Это было чем-то вроде «бала для элиты общества», так что всё оставалось в стенах поместья.       Зал был и правда огромен, хотя у Лерддов поместье было и не меньше. Но вот поражал не размах — оформление. С резными колонами, флагами и декорациями, столиками и зонами отдыха. А ведь это только холл, где все собирались, дальше ждёт главный зал.       Эль двигался несколько осторожно, но при этом с должной грацией. Он Лердд, а значит не может входить на такое мероприятие ссутулившись и с руками по карманам. Он чувствовал поддержку своего мастера, что смотрел прямо в зал, нисколько не боясь узнавания родителями или учениками, коих здесь было великое множество. И это с разных факультетов.       На них откровенно смотрели, не прикрываясь руками и не отводя глаз. Зельевары были здесь в новинку, причём оба. Северус Снейп раннее подобные мероприятия тщательно избегал и не хотел являться высшему свету. Однако с личным учеником, что был из древнего рода… Другое дело.