Кто такой этот ваш Любовь? Скользкий сукин сын!
— Кассандра Вышетуч
*****
Маргарет снился Боб, их старый бар. Сквозь большие окна проникал яркий белый свет. Он — за стойкой, она сидела перед ним с коктейлем в руке, воздушным, как облако, на вкус напоминающим небо. Боб рассмеялся и вытер пышные усы с ее губ. — Малышка, ты совсем не изменилась. Мурашки пробежали по спине от затылка до копчика и умчались в кончики пальцев. Маргарет находилась во сне и прекрасно это понимала, но почувствовала его прикосновение по-настоящему. Слезы крупными каплями забарабанили по деревянной поверхности, звонким эхом отдаваясь в ушах. Она перегнулась через стойку и прижалась к Бобу. Уткнулась лицом в плечо, ощутила ворс рубашки, вдохнула аромат любимого одеколона. Теплые нежные руки обняли лишь на мгновение, и все исчезло. Маргарет сидела в постели. Щеки были влажными от слез, а кожей все еще ощущала прикосновения Боба. Запах одеколона застыл в полости носа. Так страшно было вдохнуть, еще страшнее — открыть глаза и не увидеть его. Она спрыгнула с кровати и кинулась к комоду. Принялась вытряхивать вещи. Синяя рубашка лежала в самом низу ящика. Маргарет трепетно провела по ней пальцами и поднесла к лицу, вдохнула еле уловимый аромат одеколона. Будто Боб все еще был где-то рядом, невидимый. Она так делала в самые сложные моменты: сидела, обняв рубашку, и вдыхала его аромат. Боб будто успокаивал. Иногда Маргарет чувствовала прикосновение на плече, резко оборачивалась, надеясь поймать взором, но не находила. Просидев так несколько минут, она отпрянула от рубашки и посмотрела на брошь, провела пальцем по граням. Маргарет так и не осмелилась ее снять. Небольшая звездочка была закреплена на нагрудном кармане — подарок супруги Боба к обручению, который он никогда не снимал. Маргарет в последний раз вдохнула его аромат и убрала рубашку на место, чтобы запах не выветрился. Гало уже близился к горизонту. До будильника оставалось всего полчаса. Маргарет не знала, было ли сном то, что произошло с ней за прошлые два дня. Обернувшись к своим вещам, она достала из кармана куртки книгу. «Основы ведовства для Изумрудных» — гласило название. Страницы были тонкими, но прочными.*****
В начале книги говорилось о том, как появилась Амма. В те времена, когда Гало скрывался за горизонтом, наступала полная темнота. Не было в то время ни спутников, ни звезд. Эта погибала, а вместе с ней и все живое, от бесконечных землетрясений, цунами, извержений вулканов, засухи и обледенения. Тогда Гало настоял на сотворении дитя, которое помогло бы все уравновесить. В день, когда появилась Амма, ночное небо окрасилось в различные цвета переливающимися линиями. А жители деревни, что находилась неподалеку от Сердцевины, услышали грохот, которому предшествовала яркая вспышка света Гало, а земля задрожала под ногами. У подножия извергающегося вулкана, на месте которого еще день назад было поле, мужчина нашел ребенка, прибежав на плач. Увидел прекрасные глаза, переливающиеся как ночное небо, прижал к себе и поспешил домой. После появления Аммы на планете воцарился мир на долгие годы. От места ее рождения стал быстро разрастаться лес, создавая непроходимые чащи. Люди переселялись все дальше и дальше, к берегам материка. Когда Амма почувствовала, что скоро наступит время уходить, то осознала, что сможет уничтожить Эту из-за выброса огромной силы, которой наделена. Долгое время терзала себя мыслями, но так и не нашла другого выхода. Амма позвала своих дочерей, рассказала им о силе и разделила ее на всех. В ту ночь на небе появилось пять спутников, которые позже стали называть их именами. Обучив детей поиску равновесия, Амма приготовилась покинуть Эту, но испугалась, почувствовав, как много силы осталось внутри. Дочери окружили и обняли ее, отказавшись уйти. Они все погибли, удерживая силу внутри круга. В ту ночь небо горело, а спутники светились так ярко, что нельзя было взглянуть на них. У дочерей остались сыновья, а супруги стали вдовцами. Через поколение, помимо мальчиков, родились и девочки, которые стали первыми ведьмами. Подождав, пока они окрепнут, Эта, управляя стихиями, привела их в место, где те нашли записи своих прабабушек о силе, разделенной на всех. Ведьмы в Равновесие стали проводить обряд у деревьев, помогая планете пребывать в гармонии. Однажды супруг Элин узнал об этих встречах и подумал, что они колдуют, насылая проклятия на людей, а в наказание Эта не посылает им детей. Он проследил за ними и убил четырех сестер. Элин долго оплакивала их, отказалась от пищи и воды, и умерла, так и не подарив наследника. На небе зажглись первые пять звезд. Время шло, у потомков Аммы рождались ведьмы. Когда приходило время, стихии приводили их в место, где хранились записи предков. Генеалогическое древо росло, как и количество ведьм. Потомки хранили тайну, чтобы не вызывать лишних вопросов, боясь повторения судьбы предков. Все больше изучали грани своей силы и пришли к выводу, что ни одна из них не может дать потомство. Только мужчины носили в себе ген ведовства и передавали дочерям. Вскоре история повторилась. Разгневанный бесплодием супруги мужчина собрал людей и уничтожил несколько ведьм. Те, кому удалось спастись, бежали в лес. Им пришлось научиться жить без людей, осваивая ремесла. Девушек, достигших двадцатилетия, природные стихии увлекали в лес к ведьмам. После обучения они проходили обряд посвящения, который позволял занять место ушедших. Во время размолвки между ведьмами были выбраны старейшины, по одной из пяти сил. Они стали главными на годовых собраниях, что стали называть шабашами. Ведьмы быстро наладили контакт с животными, не имея возможности общаться с людьми. Так и появились фамильяры. Часто это были спасенные детеныши, матерей которых не удавалось найти, или раненые звери, что после излечения оставались рядом. Иногда бывало и наоборот, животное спасало ведьму. Фамильяр принимал немного силы, находясь рядом во время обряда, обретал возможность говорить, а срок жизни продлевался. В лесу все жили сообща, что помогало узнать о приближении человека. Но иногда ведьм находили, пытали и убивали, обвиняя в поклонении злу. Доставалось и неосторожным фамильярам. Последняя война унесла огромное количество жизней, поэтому на планете стали возникать катаклизмы. Когда ведьмы поняли, что новые не появляются, то пришли в ужас. Сила стала постепенно угасать. За эти пятьдесят четыре года не ушла ни одна ведьма. Они растягивали свои жизни как можно дольше, не теряя надежды. Боялись, что если хоть еще одна уйдет, то Эта может погибнуть.*****
Прозвенел будильник. Маргарет просидела в раздумьях еще несколько минут. Все, что ей говорили, все, что, казалось, она знала о ведьмах — было неправдой. Спустившись, она встретила хозяина магазина, который любезно, после долгих уговоров, выделил ей комнату на втором этаже. Карл Крал — не самый приятный мужчина, небольшого роста, худощавый, с бегающими глазками. Старый скряга, которому не было и пятидесяти. Но он не лез в дела Маргарет, а она — в его, поэтому уживались мирно. Все, что требовалось — вовремя платить за комнату и не водить посторонних. С этим девушка хорошо справлялась. Подойдя к бару, Маргарет бросила взгляд на дорогу у края леса, где не так давно попрощалась с Тильдой. «Это ведь все реально?» — в очередной подумала она. На двери висела надпись: «Завтра бар не работает! Не приходить! Не ломиться!» Такого еще не было. Бар работал всегда, без выходных. Маргарет отперла дверь и вошла. Бросила взгляд на метлу на стене, совсем не ту, что висела раньше, а затем на подсобку. Замерла у двери и не знала, стоит ли повернуть ручку и заглянуть. Выдохнув, она решилась. В углу стояла ее метла и новый рюкзак с одеждой. Услышав распахивающуюся входную дверь, ведьма набросила на вещи мешок, поспешно вышла и обернулась. — О, Бернхард! Здравствуй, — выдохнула Маргарет и улыбнулась, закрывая дверь на ключ. Орк нахмурился. Почти никто на работе не знал, как его зовут на самом деле. Маргарет и сама не знала, зачем назвала по полному имени. Но затем рот вышибалы расплылся в улыбке. — Добрый вечер, Милая. Тебе помочь? Маргарет посмотрела на бар совсем другими глазами. Все было здесь не просто так. Она знала, что бар должен выглядеть именно так. Сколько оттенков зеленого в интерьере? Растения, темное дерево и медь. Все так и кричало ей: Ведьма! — А? Можешь помочь снять стулья, — опомнилась Маргарет, когда Орк уже принялся их опускать. — С тобой все хорошо? Ты не заболела? — вышибала выглядел обеспокоенным. — Поставь-ка чайник. — Да, все хорошо, — она натянула улыбку на бледное лицо, сделала шаг в сторону кухни и запнулась. Повар, Йоханн, крепкий мужчина со светлым островком волос на макушке, в этот момент открыл дверь и вошел. Он успел ухватить ее за плечо, предотвращая падение. — Ох, Милая, ты цела? — Прости, Йон, я что-то рассеянная сегодня. Повар усадил ее за стол и направился на кухню. Когда чайник закипел, мужчины сели рядом и стали делиться насущными проблемами. Маргарет внимательно осматривала интерьер. Ее пугало то, что ранее казалось таким привычным и привлекательным. «Мои медные волосы и зеленые глаза — это тоже не случайно? Как и облик бара? А название?» — она потерла веки кончиками пальцев. — «Ведьмин Котел!» И это я его так назвала. Принесла почти все эти вещи и нашла для них место». Маргарет переводила взгляд с предмета на предмет, которые так и вопили: «Ведьма!». Она вздрогнула от прикосновения. Орк слегка тронул за плечо, чтобы привлечь внимание к заданному Йоном вопросу. — Что-то ты сегодня не в духе. Расскажи, как выходные прошли? — повторил повар. — Обычно. Отдыхала, читала… — Маргарет пожала плечами и постаралась улыбнуться. — Я же вчера поймал вот такую рыбу! — озарило Йона, и он показал размер в полный размах рук. — Громадина. Всей семье хватило, я же и вам принес по кусочку. Повар стукнул себя ладонью по лбу и подскочил с места. Торопливым шагом направился на кухню. Пару минут доносились громыхание, бренчание, шкворчание. Йон появился с тремя тарелками на подносе. Аромат заставил живот предательски заурчать. Маргарет поняла, что еще не ела с той самой похлебки накануне утром. Орк слегка ткнул ее локтем в бок и подмигнул. — Так ты голодная была, вот и рассеянная. — Это мы мигом исправим. Рыба — во! — повар выставил большой палец вверх. Рыба и правда была очень вкусной. Йон — мастер своего дела. — Забыла спросить! Что за записка на входе? Почему завтра не работаем? — сказала Маргарет, когда сознание немного пришло в норму, а желудок приятно наполнился. — О, Милая, так ты все пропустила! — Йон расплылся в улыбке и подмигнул Орку. Многие звали ее Милой. В баре одно время работал официант, который не выговаривал «р» и никак не мог правильно произнести ее имя. После десятка «Ма-га-эт» он спросил, может ли называть ее «Милой». Сначала остальные подшучивали над ними, а затем переняли. Теперь ее так звали все. — Кассиопея и Луна завтра обручатся, прямо здесь, — продолжил Йон, постукивая указательным пальцем по столу. — У них вскоре намечается пополнение, так что это еще и прощальная вечеринка. Работа по ночам плохо скажется на ребенке, Кассиопея уходит. Легкий румянец, что только начал появляться на лице Маргарет, тут же отпрянул, а рот застыл в улыбке. — О! Я очень рада за них. Значит, все же работаем завтра? Йон кивнул: — Обе смены. Торжество только в тесном кругу. Никого лишнего. — Угу. Я на минутку, — Маргарет встала и направилась ко второму выходу. Закрыв дверь, прислонилась к ней спиной, надеясь, что никто не пошел следом. Барьер, тщательно выстроенный в голове, рухнул. Все накатило разом. Слезы били по щекам крупными каплями и не собирались останавливаться. На грудь будто положили гнет и давили, чтобы убрать весь воздух из легких. Она задыхалась эмоциями и не понимала, что чувствует и по какому именно поводу текут слезы. Маргарет — ведьма, этот факт почти уложился в голове. Вероятность того, что остаток жизни проведет в лесу, была очень высока. Если кто-то узнает о ее принадлежности к этим «тварям», то в лучшем случае просто убьет. Худшее — еще одно истребление, которое приведет к гибели планеты. И где-то среди этих мыслей затесалась последняя деталь. Не такая большая, но насколько значительная? О детях Маргарет иногда задумывалась, даже была удивлена, что, к счастью, умудрилась не завести их с Псом. Но это не волновало так до этого дня. Грезэ на днях рожать, и когда Маргарет летом узнала о ее беременности, то была очень рада за них с Зебу. В голове тогда не возникло чувство печали или зависти. А сейчас она стояла, подперев спиной дверь, и рыдала. Через это в свое время проходила каждая ведьма. Кто-то отрицал до последнего, кто-то и не огорчился вовсе, но состояние Маргарет смогла бы понять каждая. Через несколько минут она услышала голоса официантов, подходящих к бару со стороны главного входа, и поспешила смахнуть слезы. Подошла к умывальнику, что висел рядом с отхожим местом. Вода была ледяной. Тело еще немного трясло и подташнивало. Сделав несколько глубоких вдохов и протяжных выдохов, Маргарет вернулась в бар, с полным осознанием того, кем теперь является. Работа уже кипела, все были заняты делом. Бармен поспешила за стойку. Руки не хотели слушаться, так что надо было переключить мысли. Она сделала заготовки на вечер, проверила наличие ингредиентов. С кухни стали доноситься приятные ароматы блюд, от барной стойки — запах мяты и ягод, от столов — моющего средства. Заведение стало наполняться посетителями — все знакомые лица. Маргарет постаралась отстраниться от волнующих мыслей и погрузиться в работу. Все то, что раньше у нее получалось само собой, теперь требовало усилий. Она пристально следила за собой, чтобы не ошибиться и сделать все правильно, проговаривала в мыслях каждый шаг: «Сейчас повинник, затем слад, сливки, две фисташки, мята». — «Жабья Слизь»! — выкрикнула, поставив коктейль на стойку. Маргарет бросила взгляд на метлу, что очень нервировала. Список заказов увеличивался. Это приводило в панику. Она не могла сейчас работать с той же скоростью, что и всегда, поэтому мысленно благодарила выручающих Нежить и Смертников. Их заказы были неизменны: никаких коктейлей, чистый крепкий алкоголь или пиво. Правда, не все следовали этим правилам.*****
Несколько Смертников периодически приходили заранее и заказывали «Весеннюю Гонорею» или «Гнетущий Закат». И почему их неизменно привлекали клубника и малина? Осушив бокалы, брали с Маргарет слово, что не будет распространяться об этом, что лишь играло ей на руку. Когда один из них пытался подкатить, она могла шепнуть на ухо, что хранит записи с именами посетителей и тем, что они когда-либо заказывали. В любой момент может предоставить информацию собратьям, если тот вздумает еще хоть раз посмотреть в ее сторону. Несколько представителей Нежити тоже заказывали коктейли: «Синий Крякен» или «Копченая Лава» — более мужские варианты. Она подмечала, как перед этим некоторые водили пальцем по тем же «запретным» коктейлям в меню, что и Смертники, но не осмеливались произнести вслух. Однажды бармен решилась подать Гауру «Весеннюю Гонорею», сказав, что это то, что он хотел. Тот долго вчитывался в меню, медленно смакуя коктейль, а когда понял, что перед ним — покраснел и сбежал. Маргарет тогда сильно испугалась и не смела так больше делать. Но через неделю он вернулся с букетом полевых цветов и поблагодарил, что никому не рассказала. Желтоволосый Нежить попросил приготовить «Копченую Лаву» снова, но только в том варианте, что в прошлый раз. И потом стал часто приходить пораньше и брать именно его. Через несколько недель подошли еще двое из Нежити и попросили «Копченую Лаву» и шепотом добавили: «Как у Гаура». Она рискнула предложить им еще и «Гнетущий Закат» под видом «Вышибалы Мозгов». С тех пор в баре началась вакханалия. Сплошные перемигивания, перешептывания, тыканье вспотевшим пальцем в меню. Приходилось открываться все раньше, а закрываться все позже. Тогда Маргарет предложила владельцу поставить две кабинки с перегородкой посередине и шторками вместо дверей. В одну заходил посетитель, садился на лавку и опускал откидной столик с меню. Во вторую — она сама, открывала заслонку на уровне пояса, ставила перед ним заказ, который несла на подносе с клошем. У каждого «запретного» коктейля было кодовое название, на тот случай, если гость стеснялся произнести правильное вслух. Особо смелые говорили, некоторые писали на бумажке, другие тыкали пальцем в меню, двигая ближе к заслонке. Винтики больше всех оценили такую подачу и вставали в очередь в кабинку. Им даже показалось, что те же самые напитки в Исповедальне вкуснее. Так прозвали кабинки — место, куда можно прийти и признаться в том, чего ты на самом деле хочешь. Смертники и Нежить ускользали от своих, якобы по нужде, незаметно ныряя за шторку. Запасы ингредиентов с клубникой и малиной стали быстро расходоваться. В следующий сезон предстояла большая работа над заготовками.*****
Маргарет прошла в Исповедальню, чтобы принять заказ. Под заслонку просунули записку: «ВГ» — кодовое название «Весенней Гонореи». Бармен приготовила коктейль и вернулась. Открыла заслонку и поставила бокал перед гостем. Почувствовала прикосновение. Покалывание, начавшееся на кончиках пальцев, устремилось в затылок. Она одернула руку и спешно вышла. «Что это, подери его крапива, было?» — Маргарет потерла пальцы и бросила взгляд на стальной клош. Глаза не пылали зеленым, выдохнула. «Быть может, он просто в шерстяном свитере и это искры?». Она не сводила взгляд с Исповедальни, чтобы увидеть, кто это был. Фигура в кабинке изучала свою руку: «Хм-м. Интересно». Бармена отвлек официант, всего на секунду, но этого хватило, чтобы ускользнуть незамеченным. Маргарет обернулась и увидела, как в Исповедальню входит Винтик. Огляделась по сторонам в надежде найти кого-то подозрительного или незнакомого, но вокруг были все те же люди, что и обычно. Мурашки покрыли спину, защекотали позвонки. «Наверное, он просто был в свитере. Да, точно!» — успокаивала себя, протирая бокал. Маргарет решила проверить записки после смены, найти похожий почерк. Вдруг получится вычислить, кто это был, и успокоиться. Весь вечер она не сводила глаз с Исповедальни, наблюдая за тем, кто заходит и выходит. С большой осторожностью ставила напитки перед посетителями, ожидая прикосновения. Но этого так и не произошло. Маргарет отвлеклась на Альберта, который выглядел куда более взволнованным, чем обычно. Он провел около столика девушки с пылающими щеками больше времени, чем обычно требовалось, что-то записал и направился к барной стойке. Сел, смотря прямо на Маргарет, но его взгляд проникал куда-то сквозь. Альберт стал необычайно бледным. Бармен не выдержала длительной паузы и прервала тишину: — Ну и? — Я пригласил ее на свидание… Подслушивающие официантки присвистнули от восторга. Маргарет пригрозила им кулаком и велела продолжать. — Она согласилась. Послезавтра в три мне нужно быть в Большом Ногте, забрать ее из дома, — он нервно сглотнул. — Попросить на это разрешение у ее отца. Мы пойдем смотреть представление на площадь. — Ну, вот. И стоили того недели терзаний? — встряла Сирена, подсаживаясь к нему. — Несколько слов и уже свидание! — подмигнула Маргарет. — О! Она попросила чай, брусничный, — Альберт понял, что осекся, — то есть «Кровавый Закат», естественно. Маргарет заварила чай и украсила жасмином. Дело в том, что она взяла в руку засушенный, а опустила в чай свежесорванный цветок. «Только этого мне не хватало! Что за фокусы?» Внимательно посмотрела на руки, а затем оглянулась. Вроде бы, никто не заметил. Альберт поправил форму, постарался придать опрятный вид кудрявой копне волос и направился к столику. У стойки замерли в ожидании. Он наклонился к девушке, чтобы поставить чашку, и получил робкий поцелуй в щеку. Если бы не оживленные беседы, гоготание, клокотание и где-то фоном — музыка, до них бы точно донеслось очарованное: «О-о-о», со стойки, по которой растеклись официантки. Была глубокая осень, но в этот вечер, в этом баре, главенствовала весна. Любовь витал в воздухе, сновал между столами, подталкивая влюбленных к шагу. Проходящие мимо Гаур и Койот случайно коснулись плечами, посмотрели друг другу в глаза, застыв на мгновение. Нежить одним ударом уложил соперника. Кто бы сумел объяснить Любви, что не лучшая идея — посылать свои лучи членам двух враждующих кланов. Иногда он поступал абсолютно безрассудно по мнению людей, но это его никак не волновало. «Любовь нечаянно нагрянет, когда его совсем не ждешь», — в зависимости от контекста, может быть долгожданным событием или ужасным происшествием. Несколько лет назад Любовь налетел на скрягу Крала, когда тот собирал кормовую свеклу… Он, конечно, стал меньшим брюзгой на добрых полгода, до неминуемой кончины Вильгельмы (как он ее назвал). Карл так горевал, сам соорудил погребальный костер, не скупился на плакальщиков и поминки. Спустя год посеял урожай на ее прахе, в надежде вновь встретить любимую, но этого так и не произошло, ни в тот год, ни на следующий, ни после. Карл так и оставил кусок земли под свеклу, сажая каждый год, аккуратно откапывая клубни, в надежде увидеть возлюбленную. Он не собирал урожай, по осени присыпал землей и оставлял Эте. «Ну, что ж», — подумал Любовь, пожал плечами, которых у него не было, и заструился дальше, заполняя бар до краев. Покрасневший Гаур скрылся в Исповедальне и заказал любимый коктейль. Маргарет, заметив их столкновение, ухмыльнулась. «Если бы они знали, что оба любят «Весеннюю Гонорею» и являются самыми частыми посетителями». Тем временем Койота отскребли от пола и отнесли на диван к Смертникам. Кажется, он вообще не успел понять, что произошло. «Розовые огоньки, Гаур? А после — провал». Перед глазами мелькали маленькие звездочки. Он отгонял их руками, чем вызывал обеспокоенные взгляды собратьев. Альберт провел весь вечер за столиком девушки с алыми щеками, а официантки взяли его работу на себя. Никто не посмел бы прервать их в то время, когда зарождался любовь. Они так долго ждали этого момента. Маргарет много раз бросала взгляд на их столик. Она приготовила и велела передать еще один чай для Альберта. Йон испек небольшие печенья в виде звездочек. Когда их поставили на стол, уши влюбленных запылали. Официантки замедляли шаг, проходя мимо, чтобы подслушать. — Ты слышала, чтобы Альберт заикался? — захохотала Сирена, присев у стойки. Сзади подошла Память, новенькая официантка, и прошептала: — Он пойдет провожать ее в полночь. — О-о-о… — хором вырвалось у Маргарет и Сирены. Ночь обещала быть интересной. Ведьма волновалась по поводу жасмина, но влюбленные ничего не заметили. Смена прошла спокойно. Маргарет удалось немного успокоиться, но взгляд все же еще внимательно следил за Исповедальней. А после закрытия она принялась перебирать записки в надежде найти похожий почерк. Но он не совпал ни с одним. «Значит, это кто-то, кто еще не был в Исповедальне. Или заказывал раньше голосом. Но почему тогда сейчас передал записку?» Вопросов было много, а ответы не спешили найтись. Маргарет решила проверить позже, когда мысли придут в относительный порядок после хорошего сна. «Нужно будет составить список всех, кто уже посещал Исповедальню. Хотя это может быть кто-то незнакомый. Но ведь я не заметила никого нового. Хотя следить начала уже после того, как посетитель, возможно, ушел». Мысли сводили с ума, копошась в каждом завитке мозга, щекоча затылок. Она подняла голову и увидела в дверях вышибалу. Больше никого в баре уже не было. Маргарет спешно убрала записки на место и переоделась. После того случая с Псом, у Орка вошло в привычку провожать Маргарет до дома, тем более, что он сам жил в конце той же улицы. В предрассветной тишине было слышно каждый шорох. Фонарей в Изгороди не так уж много, но достаточно, чтобы использовать их как ориентир для направления в темноте. Да и улиц всего пять, на которых так вальяжно раскинуты дома, что до соседа иной раз и не докричаться. Никаких заборов здесь не было, все, что огораживали — это скот, чтобы не разбредался по округе. В целом, последнее пристанище человека перед огромным лесным массивом выглядело не так, как могло бы себе представить воображение. Да и изгороди там никакой не было. Люди знали, что звери не подойдут к домам, если никто не будет покушаться на лес. Поэтому в городе было несколько лесничих, живущих на самой границе и пристально следящих за порядком. Заходить разрешалось только в малый лес, собирать грибы и ягоды. Он был не такой густой и старый, как Лесобор. Но те, кому требовалось мясо — выращивали домашних животных. Несколько раз смельчаки ходили с ножами на лесных зверей в запретную зону, вот только почти никто из них не вернулся. Один мужчина принес домой кабана. Хвастался на всю округу, угощал соседей и пил до рассвета. Вот только на утро его и след простыл. Все в доме было перевернуто. Ни одной кабаньей косточки не удалось найти, а на пороге лежала прелая листва старого леса. Весь день угостившихся соседей выворачивало так, что, казалось, нутро покинет тело. Ни один из них не отважился больше ходить в лес, даже малый. Говорят, что кто-то и вовсе нос от мяса воротить стал. — Кажется, что всего пару дней назад мы возвращались домой, когда Гало уже был над горизонтом, — прервала тишину Маргарет. — Верно, тьма подкрадывается все ближе, — ответил Орк. Маргарет посмотрела на его лицо. Они как раз были у первого фонаря после бара. То, с какой тяжестью в голосе он произнес это, заставило насторожиться. Наедине Орк был не таким страшным, как казалось посетителям. Этот большой и грозный снаружи человек был мягким, как свежий зефир, внутри. И как только осознаешь это, то внешне он больше не кажется устрашающим. Особенно, когда его рот расплывается в улыбке. Она такая чистая и невинная, что делает похожим на ребенка. Берн это и сам знал, поэтому старался контролировать, надевая маску Орка. Не подобрав больше слов, они шли в тишине. У дома Карла пожелали друг другу добрых снов и разошлись. Маргарет снова свалилась на кровать без сил, не снимая одежды.