*****
Ворон настойчиво постучал клювом по стеклу. Маргарет села, потянулась и, быстро пробежав босиком по холодному полу, открыла окно. Птица отряхнулась от снега, влетела и уронила письмо на кровать. Аккуратно вскрыв конверт, ведьма начала читать. Ворон неспешно поглощал сухофрукты из миски. «Доброго дня, юная ведьма. Надеюсь, твое обучение проходит успешно. Не уверена, что ворон доставит письмо вовремя, но все же. Поздравляю с днем твоего рождения, первым в качестве ведьмы. Да, посвящение еще впереди, но я не сомневаюсь в тебе и ты не смей.С наилучшими пожеланиями, Кассандра Вышетуч».
В конверте было и второе письмо, для Тильды, которое Маргарет отложила и стала думать о том, что написать в ответ. Так много хотелось рассказать, но с чего было начать? Прошло восемь недель с момента их знакомства. С тех пор Маргарет многое узнала о ведовстве и успела кое-чему научиться. Знакомство с травами не задалось, так как их поздней осенью почти не осталось. Поэтому пришлось прочитать несколько томов о видах растений, рассматривая изображения. С тех пор как Изумрудная начала отдавать силы Эте в Равновесие, проблем с всплесками больше не было, как и неудобных ситуаций. Маргарет была осторожна и наблюдательна и пришла к выводу, что тогда в Исповедальне была случайность. Она все больше погружалась в ведовство, изучая его грани. В дверь постучали и тихонько отворили, а затем поспешно удалились. Комната наполнилась приятным фруктовым ароматом. Маргарет оделась и пошла на манящий запах. Тильда держала в руках свежеиспеченный яблочный пирог и широко улыбалась. — С днем твоего рождения, Милая! Я так рада, что ты появилась, наша маленькая ведьмочка, которая уже совсем взрослая. Маргарет расплылась в улыбке, щеки порозовели от смущения. Она не могла вспомнить, когда последний раз праздновала этот день. На десятый день рождения бабушка, которая уже еле вставала с кровати, проснулась очень рано и испекла для нее пирог, самый вкусный и, к сожалению, последний. — Мне так приятно, спасибо большое! Я тоже очень рада, что встретила тебя и Кассандру, — она приняла угощение, поставила на стол и обняла наставницу, а после протянула конверт. — Ворон только что прилетел. Тильда отложила письмо в сторону и нарезала пирог. Маргарет с удовольствием поглотила кусочек и запила горячим чаем со смородиновыми листьями. За окном снег крупными хлопьями сыпал на землю. Через день мир должна была окутать зима. Закончив с завтраком, ведьмы вышли из дома и поспешили к дубу. Приятный морозный воздух охлаждал тело. Тильда, укутавшись по самую макушку в пальто, внимательно наблюдала за тем, как преемница проводит обряд. Маргарет стояла в одном лишь платье, надписи на украшениях сияли изумрудным. Медленно проводя подушечками пальцев по огрубевшей коре, ведьма спрашивала у каждой клетки разрешения связаться с Этой. Когда между ними стали появляться искры, Изумрудная прильнула к дереву и засветилась. Сияние, поначалу такое яркое, что слепило глаза, постепенно начало угасать, пока не исчезло. Изумрудные искры пробежали по коре, устремляясь к корням. Маргарет чуть не упала, но, сделав несколько шагов назад, смогла поймать равновесие. Оперлась руками о колени, шумно хватая воздух. На плечи упало пальто. — Поспешим в дом. Не хватало тебе заболеть, — сказала Тильда, слегка похлопав по спине. — Молодец. Ты уже научилась понимать, когда следует остановиться. Помню свой первый раз, я чуть не выжгла яблоню! — ведьма улыбнулась воспоминаниям. Они вернулись в дом. Маргарет пошатывало, а в глазах все плыло. Подремав несколько часов, она начала собираться в дорогу. — Такой день, а ты спешишь на работу, — причитала Тильда, заворачивая часть пирога в полотенце. — Мне в радость. Тем более, сегодня скучать не придется, — Изумрудная улыбнулась, вспоминая участившиеся перешептывания Сирены с Йоном. Маргарет накинула зимний плащ и принялась его застегивать, когда подошла наставница и заколола кованую брошь в виде маргаритки на платье, на уровне груди слева. — Спасибо, она прекрасна, — Маргарет почувствовала, что скулы уже сводит от того, что улыбка не спадает. Огненная улыбнулась в ответ и помогла застегнуть плащ на все пуговицы, оставив открытым только лицо. — Интересно, а как ведьмы утепляют гнезда? — внезапно спросила Маргарет. — Как ты видела у Реган, их гнезда в холодное время больше походят на кокон. Ведьмы сплетают верхнюю часть, чтобы укрыться от ветра и снега. Внутри выстилают войлоком, так что там становится достаточно тепло. Самое главное — хорошо закрепить стекло, чтобы иметь представление о том, куда летишь, или придется довериться в управлении своему гнезду, что не всегда безопасно. Реган прилетала неделю назад для обмена. Забрав несколько кованых вещей, она оставила ткани. Пурпурные ведьмы лучше всех ладили с животными, и те давали себя вычесывать, когда приходило время линьки. В итоге в плюсе оставались все. В то же время Огненные ловко обращались с металлом и стеклом. Маргарет не переставала восхищаться искусными изделиями Тильды. Теперь о летательных способностях ведьм. Иногда дерево избавлялось от ветвей, намеренно или случайно. И если оно принадлежало ведьме и множество раз применялось для связи с Этой, то ветка, напитавшаяся силой, становилась метлой или помелом, в зависимости от вида. Вихоревы гнезда образовывались крайне редко и считались самым удобным видом для полета за счет площади. В некоторых можно было даже лежать. Считалось, что они появляются на деревьях самых сильных ведьм. Реган унаследовала свое от наставницы. Маргарет надела рукавицы, защитное полукруглое стекло, закрепляемое на голове ремешками, прикрывающее лицо от ветра и снега, и взлетела. Тильда помахала с земли. Изумрудная уже давно начала летать сама, как только привыкла к метле. Заброшенный домик лесника использовала, чтобы переодеться, но до дороги все же добиралась на метле, боясь оставлять следы на снегу.*****
Тихонько отворив дверь бара, Маргарет вошла в темное помещение. Светильники начали зажигаться по одному. Знали бы работники, что ведьма разглядела их и без этого. — С днем рождения! — закричали они хором и облепили ее. Изумрудная обрадовалась, что успела в темноте толкнуть в угол метлу и опустить на пол рюкзак. — Спасибо! Но вы меня раздавите… — прохрипела она, хватая воздух. — Все, все, хватит, разойдитесь! — скомандовала Сирена, прокладывая путь локтями. — Мой подарок первый, — протянула сверток. — Спасибо, что ты ворвалась в нашу жизнь и перевернула все с ног на голову. Я люблю тебя. Маргарет приняла подарок и крепко обняла подругу. Внутри свертка были небольшие серьги с зелеными камнями. Память неуверенно подошла и протянула книгу о путешествиях. Поблагодарила за помощь на новом месте и тоже получила объятия. Следующим был Йон. Он отошел, показав шикарно накрытый стол позади, и протянул сверток. — Уверен, с такой ты точно справишься, — и рассмеялся. Обернутой в бумагу оказалась вяленая рыба. Зная способности Маргарет к готовке, он решил пошутить. А она, кстати, старалась и усердно училась этому мастерству у Тильды, и уже кое-что начало получаться. Бармен демонстративно надула губы, а затем расхохоталась в крепких объятиях друга. Хозяин бара поблагодарил за неоценимую помощь и вручил картину в рамке. На ней все работники стояли у барной стойки, Маргарет — в самом центре. Стен, как оказалось, хорошо рисовал, но это не пользовалось большим спросом. Картина заняла почетное место на стене бара. Забирать домой Маргарет отказалась, считая, что именно здесь ее место. Альберт подарил глиняную кружку, расписанную Лили, и красивый букет сухоцветов. Маргарет сначала побоялась его трогать, но, набравшись смелости, все же приняла. Ничего ужасного не произошло, ни один листочек не дрогнул. Вышибала терпеливо ждал своей очереди, наблюдая со стороны. Когда все подарки были вручены, он подошел сзади и обмотал ее шею теплым шарфом. Маргарет обернулась и поймала его взгляд. Орк протянул рукавицы. Пальцы соприкоснулись. Он растерялся, а Маргарет рассмеялась и обняла. Руки скользнули по бокам и замерли в районе лопаток. Орк обнял в ответ и, опустив подбородок на медную макушку, выдохнул.*****
Для Берна все изменилось с того поцелуя. Он тогда чуть не прошел мимо своего дома. Хорошо, что тот находился в тупике, и Берн просто уперся в дверь, когда понял, что на месте. Тихонько вошел, запер за собой и прислонился спиной. — Кхм… — радостно вырвалось, пока взглядом, минуя потолок, он рассматривал звезды. — Ну и чему ты так улыбаешься, Берни? Он прикусил кулак, когда понял, что попался. — Я… Н-у-у… — Подумай хорошенько и ответь. — Помнишь ту девушку, что присматривала за тобой, когда я уезжал? — произнес Берн, сделав несколько неуверенных шагов в сторону матери. — Я и сама бы хорошо справилась, Берни, — ответила тетушка Лизе, садясь на кровать и похлопывая по покрывалу рядом. — Да, знаю, но мне так было спокойней. Так помнишь? — еще шаг, более неуверенный. — Маргарет? — Да. Она, ну… — Берн-и-и, — протянула тетушка Лизе так, как умеют только матери. Он сделал последний шаг и сел рядом. — Она поцеловала меня. В щеку! — уточнил Берн. — О! — откликнулась мама и провела кончиками пальцев по его лицу, изучая реакцию. — Не думаю, что это что-то значило. Она просто… — Берн задумался на мгновение и продолжил: — Просто поблагодарила за то, что я рядом, и чмокнула. — Но для тебя значило, — мама обняла его и пошебуршила короткий ежик волос. — Ты только не напирай, но дай понять, что и она тебе дорога. — Но как?*****
Маргарет очень сблизилась с Берном и Йоном, с тех пор как Пес уехал. Он не разрешал ей заводить друзей, тем более из парней, закатывая истерики. А когда исчез, Берн настоял на том, что будет провожать Маргарет, вдруг тот еще раз подкараулит. Сперва они шли молча, затем стали перекидываться фразами. Постепенно разбавляли тишину разговорами. Всего десять минут, в которые они узнавали друг друга. После поцелуя все изменилось. Берн пытался намекнуть Маргарет, что чувствует, но в своей манере. Несколько дней он избегал ее на работе, а провожая домой, шел угрюмо и молча. Маргарет не осмеливалась заговорить. Полагала, что Берн избегает, потому что не хочет ранить ее чувства. А себя убеждала, что поцелуй ничего не значил. В ее глазах Берн, как и Йон, был примером мужчины, сына, супруга. Маргарет восхищалась им: его трепетной заботой о матери, ответственностью на работе, мастерством в кузнице. Несмотря на все испытания, через которые ему пришлось пройти, Берн оставался собой, надевая маску Орка только при необходимости. Сам он не говорил о прошлом, а Маргарет и не думала расспрашивать. Даже то немногое, что несколько завсегдатаев рассказали, будучи в таком состоянии, что на утро о разговоре и не помнили, хватило для того, чтобы даже не думать зарекаться о его прошлом. Маргарет не задумывалась о том, что может быть его парой. Что она такого сделала, чтобы быть ему равной? Всю жизнь бежала от чего-то, а все что умеет — быть барменом. Не самая подходящая кандидатура для такого, как он. Тем более, Берн однажды сам произнес, что она ему не подходит. Это не предназначалось для ее ушей, но так уж вышло, что Маргарет услышала и запомнила. После поцелуя Любви изменилось ее представление о мире и себе. Но даже в тот момент, когда Маргарет заметила проявление симпатии от Берна, уверила себя, что это всего лишь вежливость. Постепенно они попытались вернуть общение, вот только что-то изменилось. Им стало неловко разговаривать, быть наедине. Случайные касания заставляли краснеть. А незадолго до дня рождения Маргарет поскользнулась. Берн подхватил ее и велел держаться за руку. Теперь они так ходили после каждой смены. Он подставлял локоть, а Маргарет цеплялась. Постепенно это перестало быть неловким. Берн давно закопал чувства, потому что Маргарет выбрала Пса, а после считал, что ей нужно оправиться. Поцелуй же стал сигналом. Даже Йон начал подозревать, что между ними что-то есть, и не раз спрашивал, вылавливая поодиночке. Но каждый раз они все отрицали, а чувства, что раньше теплились внутри, стали раскаляться.*****
И вот настал ее день рождения. Тетушка Лизе, мама Берна, долго и кропотливо вязала шарф, рукавицы и носки. С последними не успела, так что решила подарить позже. Всех поражало ее мастерство. Будучи слепой, она создавала невероятно красивые вещи. Тетушка Лизе говорила, что чувствует цвета под пальцами. Шарф был полосатым, а на рукавицах красовались снегири. — Спасибо тетушке Лизе, очень красиво и так тепло. И тебе, конечно же, спасибо. Мне очень приятно, — Маргарет широко улыбалась, рассматривая вещи. — Я ведь давно не заходила, как она? — О, мама хорошо. Просила передать поздравления и зовет в гости. Если будет время, зайди завтра… — Берн держался из последних сил, чтобы не раскраснеться. Вмешался Йон, позвавший всех за стол. Вышибала мысленно поблагодарил его и выдохнул. Сложив подарки, Маргарет прошла к столу. Имон, старшенький Йона, младший повар и его маленькая копия, вынес свой подарок. Он поставил перед именинницей пирожное, украшенное кремом в виде маргаритки. — Я назвал его в твою честь. Если одобришь, можем добавить в меню под каким-нибудь жутким названием, например «Цветок Смерти». Маргарет оценила подарок и поблагодарила, чмокнув в щеку. Имон раскраснелся, рот чуть не порвал от широкой улыбки. Бар наполнился разноголосым смехом. Название так и записали. Больше часа они шутили, смеялись и рассказывали забавные истории с участием именинницы и без. А в конце Менно и Пим вышли на сцену и сыграли для нее. Все повернулись в их сторону и замерли, внимательно слушая. Что-то кольнуло Маргарет за ребрами, и дыхание сперло. Она почувствовала, что находится дома. Все эти люди, пусть и после предложения Сирены, организовали для нее настоящий праздник, вручили не только подарки, но и свою любовь. И дарили ее регулярно. Каждый поддерживал на протяжении всего времени, что она жила в Изгороди. Маргарет осторожно вытерла подступившие слезы. Берн сидел рядом и не сводил с нее глаз, пока все смотрели представление. Увидев как она вздрагивает от переполняющих эмоций, позволил себе коснуться руки под столом. Сердце Маргарет сжалось, а затем забилось чаще. Берн осторожно провел ногтями по раскрытой ладони, а она в ответ переплела с ним пальцы. Большие пальцы изучали друг друга, пока сердца были готовы вырваться из плена грудных клеток. Представление закончилось. Маргарет пришлось освободить руку, чтобы похлопать. Она не осмелилась посмотреть в сторону Берна, но чувствовала его взгляд. Встала и подрагивающим голосом поблагодарила всех за чудесный праздник. После снова были объятия. С Берном они вышли очень неловкими. Маргарет так и не подняла на него взгляд, быстро обняла и повернулась к другому. — Чуть не забыла. Кассиопея просила передать, — Сирена протянула сверток, нагнав ее у стойки. — Она очень хотела, но не смогла прийти. Сама понимаешь, ее мутит от любых запахов, — и расхохоталась: — Представляешь, что было бы от запаха вяленой рыбы? Маргарет засмеялась и аккуратно развернула упаковку. Пара вязаных детских носочков и цепочка с подвеской в виде звездочки. Считалось хорошей приметой получить подобное от женщины, что носит дитя. Этим она благословляла на свой путь, ну а звезды — верные спутники Любви. — О! — воскликнула Сирена. — Я о чем-то не знаю? — подмигнула и ткнула подругу в бок. — Гаур успел тебя охомутать? Маргарет расхохоталась и надела украшение, а носочки аккуратно завернула и отнесла к другим подаркам. Она приняла свой путь. Даже недавно навещая Грезе, не чувствовала ничего, кроме радости за молодых родителей. Маргарет окинула подарки взглядом и решила перенести их в подсобку. Потянулась к рюкзаку, когда его подхватила чужая рука. — Я помогу, — сказал Орк, подбирая подарки. — Спасибо, — прошептала Маргарет, успев взять только носочки. Она открыла подсобку и отступила. Вышибала загрузил полку и вышел. Маргарет положила последний подарок и повернулась, не ожидая встретиться с ним взглядом. Орк стоял в дверях и ухмыльнулся, увидев подвеску. — Очень красивая, — подметил он, отойдя в сторону. — Спасибо, — ответила Маргарет, чувствуя, как щеки краснеют. «Он же о подвеске?» Оглянулась: вышибала уже занял свое место. Рабочая смена плавно перетекла за полночь. Альберт поник, скучая по Лили. До Большого Ногтя было около тридцати скал, а учитывая, что уже несколько дней валил снег, добраться было проблематично. Зимой ребята оттуда ездили не чаще, чем раз в две-три недели, когда кому-нибудь удавалось уговорить отца дать лошадь с повозкой. Альберт обдумывал, как бы сделать встречи более частыми. Заметив подвеску на шее Маргарет, некоторые парни решили действовать. Первым подошел Корсак. Шаркая ботинком по полу, он бубнил что-то себе под нос, как оказалось: звал танцевать. Не добившись желаемого, он смог уговорить не менее стеснительную Память. Не прошло и получаса, как подошел его собрат, Гиена, отвечающий в стае за наличие зубов. Они были огромными, а челюсти выпирали вперед, делая чем-то похожим на лошадь. Заплевав стойку, Смертник все же сказал то, что хотел. Получив вежливый отказ, он вытер рукавом рот и поплелся к своему столику. Не успела Маргарет прибрать за ним, как свет преградила фигура. Над стойкой навис Гаур. Ярко-желтый клок волос на макушке напоминал сбившихся в кучку цыплят. Смотрелось это очень забавно, особенно в сочетании с пурпурным цветом глаз. — Ладно, идем! — рявкнула бармен, взяла Нежить за руку и потащила на танцпол. Он послушно поплелся следом. Маргарет расположила руки как смогла, обхватив плечи. Попытка была похожа на то, если бы вы вдруг надумали обнять шкаф. Гаур положил руку на талию. «Отлично! У меня на шее подвеска со звездой и я танцую с самым огромным парнем! Теперь точно никто не осмелится взглянуть на меня!» — кричала она в мыслях, стараясь уберечь свои ноги, которые по неосторожности могли быть расплюснуты. К ее удивлению, Гаур хорошо танцевал и отлично чувствовал ритм. — Я же просто поздравить хотел, но спасибо за танец, — Нежить замялся, прокрутив ее волчком под рукой. — Я хорошо танцую, как ты заметила. Не всегда ведь был таким большим, а в школе ходил на танцы. Только никому. Маргарет кивнула и продолжила крутиться. Музыка сменилась, и они отступили, поклонились друг другу. Нежить протянул руку и разжал пальцы. На огромной ладони лежал маленький глиняный расписной свисток в виде птички. По его взгляду Маргарет поняла, что и об этом лучше не распространяться. Оставшаяся ночь прошла спокойно. Перед закрытием к стойке подошел кузнец, недостаточно крепко стоявший на ногах. Он, как и десяток раз до этого, задал вопрос: — Не объявилась ли та дама в черном, с прекрасными рыжими волосами? — Брадан мечтательно закатил глаза. — И родинкой в виде сердца на бедре. — Мне жаль, все еще нет. Но вы можете оставить записку. Если она появится, я передам, — улыбнулась Маргарет, протягивая листок и карандаш. И он снова начеркал несколько строк и аккуратно сложил бумагу. А Маргарет снова передаст записку Тильде. А та лишь улыбнется, вдохнет его аромат, отпечатавшийся на листочке, пробежится глазами по строчкам и спрячет в стол к предыдущим. Маргарет догадывалась, что между ними произошло, вот только никак не могла понять, отчего Тильда не хочет прилететь еще раз. А Брадан приходил каждый вечер и все ждал. Он сидел до самого закрытия, засыпая под конец. Орк осторожно растолкал кузнеца и сказал, что пора домой. Брадан протер глаза и нехотя побрел на выход. Вышибала проводил его взглядом, а затем повернулся к Маргарет. Кроме них в баре никого не осталось. Берн протянул руку и сказал: — Надеюсь, со мной ты не против потанцевать? Маргарет почувствовала, как к щекам начинает приливать кровь, и пока совсем не залилась краской, решила принять руку. Весь вечер она старалась не думать о том, что произошло. «Может, он все-таки случайно коснулся руки? А, может, это был дружеский жест поддержки?» — мысли при этом атаковали сами. Маргарет всеми силами отгоняла те, в которые бы никогда не поверила. Они вышли на танцпол. Берн встал вплотную, медленно провел подушечками пальцев по позвоночнику от лопаток вниз и притянул к себе за талию. Маргарет обсыпало мурашками от прикосновений. Берн слегка растянул губы в улыбке, заметив это. Она прислонилась ухом к его груди, пряча румянец под волосами, и положила руку на плечо. Берн начал покачиваться и намыкивать ее любимую мелодию. Он знал это, потому что не сводил с нее глаз все последние смены. Маргарет всегда пританцовывала в такт именно под нее, пока в глаза пробиралась печаль. Когда дошло до слов, Берн стал тихонько напевать. Маргарет слилась с чужим сердцебиением и почувствовала, как это успокаивает. В песне мужчина просил женщину быть с ним, а она отвечала: «Извини, но не сейчас». Низкий терпкий голос Берна проник в голову, добирался до каждой клетки мозга и сотряс ее. Маргарет не знала, что он умеет так петь. Нет, у него не было особых данных, просто это был Берн, и он пел для нее. Песня была длинной, но их танец, казалось, пролетел в мгновение. Берн отстранился и полез в карман. Он был не силен в словах, но решителен в действиях. Поэтому долго и кропотливо создавал признание все последнее время, стараясь успеть к сроку. — Я не вручил тебе свой подарок, — Берн достал небольшой мешочек и вложил в ее руку, прижав своей. — Прошу, не отвечай сейчас. Просто подумай. Маргарет посмотрела в глаза, зеленые с песочными вкраплениями, и в них был весь мир. Освободила руку и потянула за шнурок. Мешочек развернулся, внутри был браслет из десятков звездочек, скрепленных звеньями друг с другом. Маргарет и представить не могла, что Берн может создать что-то настолько прекрасное. Она аккуратно провела кончиками пальцев по звездочкам, чувствуя как на плечи падает пальто. Маргарет и правда сейчас не могла ничего сказать. Они вышли из бара. Легкий снег кружился в воздухе, ветра почти не было. Любимая погода Маргарет. Она могла часами так стоять, внимая тишине, подставляя лицо падающим снежинкам, которые приятно покалывали кожу и в мгновение таяли. — Идешь? — он нежно коснулся спины. Маргарет улыбнулась и кивнула. Они боялись нарушить тишину, лишь слушали скрип снега под ногами. Она крепче сжимала рукав его куртки, он — ее руку, накрыв своей. — Спасибо, что ты есть, — сказал Берн, когда они остановились у дома Карла. Наклонился и поцеловал в щеку. — Теперь ты знаешь, что значишь для меня, — прошептал он над самым ухом и отпрянул. Скорым шагом направился домой, боясь все же услышать отказ в спину. Воображаемые слова жгли между лопатками. Маргарет так и стояла, прижимая мешочек к груди, провожая его взглядом. Колючая щека слегка оцарапала кожу, которая теперь приятно пылала, а голос все еще звучал в голове. Поднявшись к себе, Изумрудная села на кровать и достала браслет. Еще долго не могла пошевелиться, все водила подушечками пальцев по звездочкам, изучая грани, любуясь тем, как перепрыгивает с одной на другую свет лампы. Оправданий больше не было, она действительно теперь знала о его чувствах. Доказательство жгло щеку и покалывало пальцы. Наконец, собравшись с силами, Маргарет поставила чайник на огонь. — Чистая плоть — чистые помыслы, — повторила она слова своей бабушки, наливая в таз горячую воду. Очистив тело, Маргарет легла в кровать и долго смотрела в потолок, пока веки не налились свинцом, увлекая в сон.*****
По пробуждении она уже знала, что делать. Спрятав под пальто пирог, что завернула с собой Тильда, Маргарет поспешила в конец улицы. Звездочки мелодично побрякивали на запястье. Снега за день выпало почти по колено. Берн стоял с лопатой и вытирал пот со лба. Маргарет подошла к нему и заговорила первой. — Спасибо за подарок, — улыбнулась она и поправила прядь волос, выбившуюся из-под шарфа. Перезвоном прошелестел браслет на правой руке. — Я… — Ну что ты стоишь в дверях, Милая. Проходи, чай остывает! — перебила тетушка Лизе. Маргарет прошла мимо Берна, не отрывая взгляд, и скрылась в доме. Он крепко сжал рукоять лопаты и продолжил откидывать снег. — Добрый день. Спасибо за подарки! — Маргарет села за стол, достав из-за пазухи яблочный пирог. — Берн говорит, что снегири вышли на загляденье, — тетушка Лизе повернула ухо в сторону двери и перешла на шепот: — Ты только никому не говори, но это он их связал. Маргарет удивленно вскинула брови. — Я ослепла и уже не могу создавать то, что умела раньше. Полосы на шарфе — это одно, иногда еще крупные рисунки. Берн помечает бусинами цвета нитей, чтобы я поняла какая где, но снегирей кропотливо вязал сам, — тетушка Лизе прервалась, потянулась за носками на соседний стул и передала Маргарет. Они принялись за чай и пирог в тишине. Тетушка Лизе будто все это время вела диалог в мыслях, а последнюю фразу кинула в открытую: — Он хороший парень, Маргарет. — Я знаю. — И будет прекрасным супругом. — Не сомневаюсь, — не дрогнувшим голосом ответила она, чувствуя клокотание в груди. Тетушка Лизе хотела еще что-то сказать, но тут Маргарет взяла ее за руку. Перед невидящими глазами распустились пионы, живые и яркие. — Я не могу быть с ним. Не сейчас. И не знаю, смогу ли потом, — и отпустила руку, не заметив, что сделала. А пионы все еще висели перед закрытыми глазами, заполняли полость носа своим ароматом. Тетушка Лизе так и осталась сидеть, когда Маргарет попрощалась, встала и вышла из дома. На пороге она чуть не налетела на Берна. Не смея поднять взгляд, провела ладонью по его груди и тихо сказала: — Сейчас не могу. Прости… — Маргарет шумно выдохнула, избавляясь от напряжения, нервно рисуя пальцами линии на куртке. — И не могу тебе пообещать, что это время наступит. А сейчас я была бы рада быть твоим другом, если ты позволишь. Берн положил свою руку на ее и поцеловал в макушку. Они стояли так какое-то время, прислушиваясь к дыханию друг друга, и разошлись, не оборачиваясь. Тетушка Лизе все еще сидела за столом, наслаждаясь медленно исчезающими пионами. Берн подошел, проскрипев половицами, опустился на пол, обнял ее колени и положил на них голову. С тяжестью выдохнул. — Сынок, послушай ее и будь другом. Поверь, не в ее силах сейчас решать свою судьбу… — сказала мама, поглаживая по спине, так и не произнеся: «Наша девочка стала ведьмой».