***
Интервью шло довольно размеренно, не считая того, что Адалин частенько запиналась в попытках вставить более-менее умное слово, в энный раз огорчаясь, потому как в мыслях та или иная фраза звучала в сто крат лучше. К счастью, Михаил был мастером своего дела и периодически подбадривал девушку. Несмотря на моменты откровенного затупка, она от души посмеялась и подметила, что ей нравится говорить о себе на широкую теле-публику. Она болтала обо всем: о детстве, о каникулах у бабушки, об университете, мельком затронула даже личную жизнь и неловкие ситуации с бывшими, слишком поздно отдернув себя, дабы заткнуться и не болтать лишнего незнакомым людям. — Завершим нашу приятную встречу блиц-опросом. Итак, Адалин, море или горы? — Горы, — с уверенностью произнесла Урсу, вспоминая ежегодные поездки с матерью. — Кофе или чай? — Чай. «Что за ребячество они придумали под конец?» — Книга или фильм? Адалин невольно усмехнулась. Знают ведь, хитрецы, с каким артефактом она пожаловала на проект. — Книга, безусловно. — И напоследок: процесс или результат? Наконец-то, что-то достойное. Вне всякого сомнения, Урсу склонит выбор ко второму. Иначе какой смысл претворять в жизнь любую из идей? — Результат. Михаил торжественно улыбнулся. — С нами была начинающая ведьма Адалин Урсу. Большое спасибо за увлекательное путешествие в мир вашей биографии, — Михаил привстал и с удовольствием пожал девушке руку. — Желаю удачи в первом и последующих испытаниях!***
Сегодняшний день обещал быть не менее, чем знаменательным, потому что в календаре телефона стояли выделенные жирным шрифтом напоминания: «Съемки в готическом зале»; «Поговорить с Райдос». Не добралась Адалин до жрицы культа предков в обычной жизни, так доберется на съемках и узнает, что делать со своими силами дальше. Может, тоже завести тетрадь и запечатывать беспокойные души умерших? Ладно, перспектива такая себе. Адалин казалось, под давлением бурной эйфории она проснется ни свет, ни заря, однако веки ей удалось разлепить только к заключительному акту одноголосой оперы тарабанящего по ушам будильника. Приподнявшись на локтях, она выдохнула и мысленно стала настраивать себя на отличные двадцать четыре часа, собираясь блистать везде, где можно и нельзя. Мягкие лучи утреннего солнца пробивались сквозь распахнутые шторы, падая на прикроватную тумбочку, где покоился листок с вручную перечерченными рунами и их значениями. Вечером ранее Адалин серьезно отнеслась к душевному состоянию и нарисовала на животе руну удачи, поэтому день просто обязан был пройти хорошо. Она настраивалась на это ровно до того момента, пока не обнаружила отсутствие горячей воды, а после извещения о неработающем лифте вовсе засомневалась, действительно ли привлекла фортуну, а не наоборот. — С шести утра отключили, — виновато оправдывалась старушка-консьержка у выхода из подъезда, будто являлась виновницей внезапно случившейся поломки, — кто-то с девятого этажа спускался, так и застрял на час. Говорил потом, мол, опоздал на поезд и как он всех здесь ненавидит. Между тем приключения продолжались. Пока Урсу собиралась к назначенному времени в назначенное место, погода успела смениться с приветливо солнечной на угнетающе пасмурную, и на выходе ее обдало ледяным потоком ветра, знатно подпортив аккуратную укладку. Теперь она в действительности стала похожа на ведьму: злой, проклинающий взгляд, растрепанные волосы. Для полноты картины не хватало лишь метлы, чтобы взмыть на ней в бескрайнее небо прямиком к темным тучам. — Первый раз к этому адресу еду, — задумчиво произнес таксист, сверяясь с навигатором, когда автомобиль в очередной раз тронулся и проехал лишь на пару метров дальше из-за ужаснейшей пробки, которая, как оказалось, не прекращалась здесь с двенадцати до двух каждый будний день, — это не там, где экстрасенсов снимают? — Верно говорите, — кивнула Адалин в попытках сменить позу на более удобную. Тело затекло так, что хотелось наплевать на все, развернуться и уехать обратно в южную столицу. До начала оставалось двадцать минут и ничтожные два километра. — Жена моя почти с первого сезона по телевизору смотрит, как завороженная, ей Богу. Я, главное, говорю: Света, иди лучше поесть приготовь, а ей хоть бы хны, — таксист и дальше продолжал болтать о своей супруге. Манера его речи была схожа с сельской и порой очень напоминала говор коренного ростовчанина прошлого поколения, — Ну, хоть вы мне скажите, правда там все или нет? Адалин усмехнулась, затягивая с ответом. — Как раз еду туда, чтобы узнать, — неспешно произнесла она, наклонив голову в бок. — Вы когда-нибудь сталкивались с мистикой? Мужчина сомкнул губы, вспоминая. — Неа, не припомню. Вещи пару раз удивительным образом пропадали, но со временем находились. И все, пожалуй, ничего необычного не случалось. Рука сама потянулась к сумке, где лежали Таро. Девушка вдруг загорелась идеей скоротать время за безобидным занятием — разузнать на картах настоящее и прошлое незнакомого водителя. Мешая их, она ощутила приятное тепло на ладонях. Карты были готовы говорить. Паж Жезлов. — Вы невероятно жизнерадостная и активная натура, — карта умело завертелась меж пальцев, и Урсу внимательно проследила за реакцией через зеркало заднего вида, — веселый, несколько бесшабашный, не воспринимаете возраст по паспорту. В душе вам чуть-чуть за двадцать. Вы в молодости случайно не длинные волосы носили? Такая модная стрижка, до плеч, с пробором набок. Глаза мужчины округлились в искреннем изумлении от сказанного. Он трясущейся от волнения рукой потянулся к бардачку, открыл кошелек и протянул на заднее пассажирское сиденье потертую фотографию. — Я с женой в девяносто первом Новый год встречаю, — пояснил он. Изображенный на снимке молодой человек был точь-в-точь таким, каким представила девушка, что вызвало победную улыбку. Не ошиблась. — Светлана очень красивая. — Вы и имя ее знаете?! — Едва не закричал от неожиданности таксист, и в глазах его полыхали искры непонимания, что за ерунда происходит и кого он, черт возьми, везет. — Спокойствие, вы сами буквально недавно сказали, как ее зовут, — после этих слов таксист успокоился. — Я уж подумал… Ай, неважно. Прошу извинить, часто забалтываюсь и сам не помню, шож такого интересного говорил. Снаружи нервно сигналили водители, обвиняя во всем любую вещь, за которую зацепится гневный взгляд. К счастью, в салоне стояла дружелюбная идиллия, которая защищала от негативного сгустка энергии на дороге. Когда на последовавшее низким голосом «Продолжаем?» таксист в согласии закивал головой, из колоды вышла следующая карта. Луна. — Вас обманули в прошлом. Долгое пребывание в иллюзиях, враги под маской друзей. Зависимость. Наркотики? — Сигареты, — с грустью заключил мужчина и дернул головой, будто отметая от себя отголоски воспоминаний прошедших лет, — бросить никак не мог, все деньги тратил, легкие в труху скурил. И предательство было, но рассказывать не хочу. «А что происходит сейчас?» Башня. Только шатенка начала выдвигать сложившуюся интуитивным путем точку зрения, как на затекшие колени случайным образом выпали две карты. Королева кубков. Двойка мечей. Паззлы начали постепенно складываться. Адалин старалась говорить быстро, дабы ничего не упустить, но бешеный поток мыслей издевательски опережал. — Водный знак Зодиака: Скорпион, Рыбы, Рак, какой-то из этих; девушка… В сознании резкой болью в висках выстрелило изображение десятилетней, лучезарно улыбающейся девочки. — Нет, девочка, — исправилась Урсу, — она тяжело болеет. Либо зрение, либо что-то связанное с грудной клеткой. Дыхательная, сердечно-сосудистая система… Вспышка — в голове вновь всплыла картинка электрокардиографии. — Все-таки сердце, — тихо произнесла Адалин, немного сконфузившись. Она и подумать не могла, к чему приведет обыкновенная скука и желание убить время на пути к месту съемок. Оставшуюся дорогу они ехали в полнейшей тишине, периодически нарушаемой тиканьем поворотников. Водитель глубоко ушел в себя, переосмысливая, наверное, позицию отсутствия колдовских штук на белом свете; пассажирке, в свою очередь, было неловко начинать разговор, потому как девушка более не желала вторгаться в личное пространство водителя. И так уже увидела слишком многое, хватит. Напоследок вместо чаевых она вручила притихшему таксисту крохотный амулет с яшмой кирпичного оттенка. — Возьмите, пусть наденет на себя с мыслью о выздоровлении. Этот камень даст сил укрепит дух. Мужская ладонь осторожно сжала в кулаке подарок, словно единственное спасение от свалившихся на хрупкого ребенка бед. — Спасибо, — смиренно прошептали его губы.***
— Где тебя носило?! — Раздраженно воскликнула визажистка, когда взлохмаченная Урсу влетела в гримерную. — Последняя осталась, садись скорее! Кисти для макияжа были наготове и коснулись щек еще до того, как девушка удобно устроилась на стуле. — С лицом никаких махинаций делать не буду, румяна и все, подводка с тушью не растеклись, уже хорошо. С волосами беда, мне помощник нужен. Кстати, платье не забыла? Настя, быстро ко мне! Вовремя подоспевшая девушка начала впопыхах выпрямлять длинные каштановые волосы. Вдвоем они справились за считанные минуты, оставалось лишь сменить джинсы на парадный наряд. Дверь небольшой комнаты отворилась, и в проеме показалось женское лицо. Обернувшись, Адалин, стоящая в трусах и футболке, хотела было выругаться на беспардонно ломящегося человека, как вдруг потеряла дар речи, ведь перед ней стояла не кто иная, как та, ради которой Урсу и задумала попасть на «Битву». — С аппаратурой неполадки, заминка на полчаса, поэтому можете не торопиться. Гримеры выдохнули, раскрывая дополнительные тюбики, содержимое которых они еще успевали нанести на ведьму, которая моментально напялила только что снятые штаны и, подобно собаке, бегущей к хозяину с вытянутым языком, ринулась к женщине. — Виктория, — с придыханием сказала девушка, — мы можем поговорить? Райдос с изумлением оценила пылкость желания уединиться на тет-а-тет, но все-таки согласилась. Наконец-то, подумала Адалин, наконец-то она добьется помощи от профессионала! Ведьмы вышли на свежий воздух и остановились под громадным дубом, таким несвойственным московскому пейзажу вне парков и скверов. Обе стояли без курток, отчего по коже прошлись мурашки. Не теряя ни минуты, девушка вынула из сумки наследственный фолиант и протянула Райдос. — Эта книга досталась мне от бабушки, — она с любовью погладила корешок, вспоминая добродушную старушку, — вместе с письмом о родовом даре. Проблема в том, что я понятия не имею, как правильно его развить. Некоторые формулировки в книге мне непонятны, иногда записи вообще ведутся на другом языке. Духов вызывать не получается, сколько бы я ни пыталась, а остальное колдовство дается довольно тяжело. Повинуются пока только карты Таро. Порой мне приходят видения, я хочу усовершенствовать этот навык, но за последний год практически не сдвинулась с мертвой точки. Я знаю, вы специализируетесь в этой теме. Пожалуйста, помогите мне. Райдос слушала, не перебивая, но взгляд ее оставался неизменно хладнокровным и отстраненным. Она с подозрением уставилась на продемонстрированную книгу, не решившись коснуться темного, в том самом смысле, предмета. — Как тебя зовут? — Адалин. — Послушай, Адалин, — она вздохнула, будто делала величайшее королевское одолжение, ведя беседу с юной недотепистой ведьмой, — я не стану помогать хотя бы потому, что не чувствую в тебе свойственной потомственной колдунье энергии. Обычно она ощущается едва ли не за километр. Сейчас же передо мной, буду откровенной, пустота. Внутри, совсем как снаружи, тянет кладбищенским морозом, замораживая внутренности, а потом, точно по волшебству, лед превращается в огонь, и адское пламя сжигает все на своем пути, начиная с приподнятого настроения и заканчивая отчаянной верой в поддержку бывалой ведьмы. — За это дело я не возьмусь. То, что ты видишь какие-то там видения, возможно, просто-напросто психосоматика и везение. Везение… К черту его. Руна удачи на животе, по-видимому, сыграла с Адалин злую шутку. — Лучше тебе уйти отсюда, пока не уличили в отсутствии силы или, что еще хуже, во лжи. Обида резко сменилась безудержным гневом. — Достаточно. Липкое, неприятное ощущение, будто тебя полили грязью, прочно въелось в сознание. Кто она такая, чтобы говорить подобное? Уличить во лжи? Адалин прошла кастинг и отборочный тур, угадала все, что от нее требовалось на задании, день за днем проводила кучу ритуалов, и все, что получила, это сомнения в подлинности ее дара? Да она жопу рвала ради встречи с гребаной Райдос! Какого хрена в ответ на старания она получает плевок в душу? Развернувшись, она вновь двинулась к гримерке, сжав ремешок сумки так сильно, что ногти больно впились в кожу. Плевать. На Райдос и других экстрасенсов тоже. На всех плевать. Адалин справится сама. А если нет — найдет другого помощника. Еще есть Марьяна или, на худой конец, чернокнижники. Призовет под чужим контролем личного демона и будет жить вместе с ним припеваючи. Разорвавшееся, словно тонкая нить, самообладание пришлось завязывать на узел визажисткам, которым оставалось только гадать, с какой стати Адалин вдруг выбежала на улицу за Викторией, а пришла мало того, что одна, так еще и с боевой готовностью испепелить любого, кто осмелится пристать к ней с вопросами. Заварив ромашковый чай, одна из них поставила горячий, ароматный напиток на туалетный столик. «Волнуется, наверное, оттого и дерганная», — подумалось сотруднице. Урсу неспешно делала глоток за глотком. Постепенно кружка опустела. В конце концов переодевшись, Адалин с хмурым выражением лица направилась на площадку. В запасе имелось несколько минут для искренних, радикально негативных эмоций, прежде чем камера начала транслировать происходящее вокруг. — Она не стоит моих нервных клеток, — шепотом убеждала себя Адалин, — она неправа. Я ей еще докажу.***
Изумительный особняк покойного золотопромышленника Стахеева с первого взгляда поражал величием своих фасадов. Над головой огромные окна, открывавшие вид на ухоженный цветочный сад, в нескольких шагах темно-серый фонтан со скульптурой девушки — стражницы архитектурного шедевра. Внутри вереница расписанных стен и потолков, мраморная колонна, затем вторая, третья — их так просто не сосчитать. Каждая комната украшена ювелирно отточенными орнаментами диковинных форм и размеров. Адалин с разинутым ртом рассматривала каждую залу усадьбы, позабыв об остальных и о том, почему вообще здесь оказалась. Лишь ослепительный белый свет софитов вкупе с кучей камер напомнили о том, что ее ждет. Глаза, по-прежнему непривыкшие к столь резкой смене освещения, непроизвольно зажмурились, вспышками оборванных картинок возвращая к воспоминаниям о ее первом в жизни интервью недельной давности, где от стресса едва не разболтались все аспекты биографии. Сейчас, получив какой-никакой опыт работы на камеру (а еще во многом благодаря терпеливым редакторам, дававшим в перерывах между записью дельные советы) Адалин взяла с себя обещание быть максимально сдержанной, если ситуация снова принудит коснуться моментов личной жизни. Она строго-настрого решила, что оставляет ту за пределами проекта. — Повсюду мертвые души, — прошептал из толпы окрыленный женский голос, — я их вижу и слышу, но не могу разобрать слов. — По местам! — Выкрикнул из дальнего угла главный оператор. Лица его не разглядеть, но одет он был весьма повседневно: кроссовки, потертые джинсы и серая толстовка. На его фоне стоящие в шеренгу как на школьной линейке четырнадцать участников «Битвы» смотрелись чересчур карикатурно: слишком разодетые и пафосные. На секунду шатенке стало даже смешно от изумрудной броскости атласного платья, которое она урвала в торговом центре буквально за день до съемки. — Выходит Башаров, и начинаем записывать. Камера, мотор! Адалин выдохнула, расправив плечи, и на пару секунд задержала дыхание, когда из соседней комнаты послышалось мерное отстукивание налакированных ботинок ведущего. Марат Башаров с невозмутимым видом встал перед процессией и, оценив каждого довольным взглядом, с наигранной радостью выдал шаблонное приветствие, в который раз доказывая, что это единственное, на что хватает его актерского мастерства. — Здравствуйте, уважаемые экстрасенсы! Я очень рад видеть знакомые и пока не очень лица и торжественно объявить о начале легендарного проекта, в котором сойдутся победители и финалисты разных сезонов, а также те, кто только начинает свой путь, но уже готов заявить о себе. С замиранием сердца сообщаю: «Новая битва экстрасенсов» начинается! Башаров выдержал недолгую паузу, как бы отходя от экстаза крутизны произнесенной фразы, а затем продолжил более спокойно и приземленно: — Прежде, чем рассказать правила, хочу спросить: почему вы пришли? Такой, казалось, до жути простой вопрос, способный, однако, выбить из колеи даже самого уверенного в своих намерениях человека. Адалин едва заметно усмехнулась. Было интересно послушать соперников, но получалось, мягко говоря, не очень. Вдобавок к прочему сконцентрироваться мешала безобразно закрепленная за спиной петличка с микрофоном. Сознание заполонили рассуждения о собственном ответе. Действительно, Адалин Урсу, почему ты пришла сюда? Пасть к ногам Райдос и молить научить тебя всему, что не смогла сделать чертова книга бабушки? Найти покровителя помощнее? Или все-таки прославиться? Хоровод мыслей закружил в бесовском танце, мешая вслушиваться в реплики остальных. Кто-то, жалкими урывками поняла девушка, пришел надрать зад победившим в прошлых сезонах, кто-то — доказать себе, что достоин победы, кто-то хотел почерпнуть знаний у опытных медиумов. — Ну, смотрите, я до сих пор от предыдущего фурора не отошел, поэтому нужно заново блеснуть. Звездочка должна быть одна. Повернув голову в сторону знакомого голоса, Адалин напоролась на Череватого. Говорил он так самоуверенно, что некоторые закатили глаза. У Адалин тщеславное заявление не вызвало никаких эмоций. Раззадоривает, играет на камеру, да и только. Надо бы потом тоже что-то подобное ляпнуть, больше людей запомнят. — Эта звездочка, посмею напомнить Владу, зажглась в две тысячи пятнадцатом году, и имя ей Виктория, — с надменной улыбкой вставила свои пять копеек Райдос, будь она проклята. Начинается жара. Лицезреть наяву, как цапаются лучшие экстрасенсы страны, — высшая степень забавы. — Вы уверены, что за столько лет она не погасла? — Подумаешь, звездочки, — парировал молодой блондин, явно из новичков, — звезда должна быть одна. Звездочек и звездунов много. — А может, мы начнем обсуждать созвездия вместе с планетами и переименуем программу в «Битву астрономов»? — На одном дыхании выпалила Урсу. — О, у малышей зубки прорезались, — Череватый оскалился и задержал взгляд на шатенке. — В тебе-то силы хоть есть? Марат Башаров с азартом следил за разгорающейся перепалкой и все же воспользовался случаем усмирить вспыльчивых натур, ведь если дело дойдет до мордобоя, нагоняй от редакторов получит именно ведущий за то, что вовремя не остановил препирательства. — Адалин, может, расскажешь нам о своих способностях и причине участия в «Битве», раз наша звездочка так интересуется? Проще простого. Берешь и говоришь: «Я — наследница родового ведьминского дара, нахожусь здесь исключительно за тем, чтобы усовершенствовать навыки в применении практик и управлении энергетическими потоками». Однако, по-прежнему чувствуя на себе пронзительный взгляд чернокнижника со стажем, Урсу вдруг осознала, что еле как выдавливает из себя заранее отрепетированное перед зеркалом клише. По спине пробежал холодок вперемешку с мурашками. Мужчина будто вытягивал из нее все силы, как физические, так и моральные. Прозвучит иронично, но это — чертовщина какая-то. «Да перестань ты уже пялиться». Девушка сжала руки в кулаки и, превозмогая невербальные помехи, начала говорить: — Во-первых, можно просто Ада. Ада Урсу — так будет проще. Во-вторых, способности мои передались от бабушки. Они не слишком прокачанные, есть, над чем работать, именно за этим я сюда и пришла. Хочу стать лучше в своих глазах, научиться быть сильнее, превозмогая невзгоды. Получить наставления от опытных ведьм, находящихся буквально в паре метров от меня, о встрече с которыми я и мечтать не могла. Вот весь смысл моего пребывания с вами: усердно трудиться в настоящем, прямо перед миллионной аудиторией, служащей неким стимулом не останавливаться, чтобы в будущем пересматривать запечатленные моменты и переосмысливать свое прошлое. Получилось, на критический взгляд Адалин, немного коряво и зашибись как искренне. Кажется, заболтавшись, она поделилась с совершенно незнакомыми людьми слишком личными мотивами. Снова. Сценаристы действительно не прогадали с вопросом: он выталкивает наружу все то, что до последнего пытаешься скрыть глубоко-глубоко в недрах души. На протяжении всего монолога Урсу смотрела куда-то в резную перегородку, и только замолчав, заметила, что Башаров неотрывно смотрел на нее с легкой улыбкой. — Спасибо за откровения, Ада — он шутливо поклонился, — последнюю фразу я, если позволишь, охотно позаимствую. — Мне тоже понравилось, — внезапно изрек стоящий по правую руку от Урсу темноволосый Олег Шепс и, повернувшись к ней, хвалебно показал большой палец, — здорово, что люди принимают врожденный дар и не страшатся его развивать. Все бы закончилось более-менее хорошо, не брось Череватый очередную колкую фразу. — Бред это все, ваши способности от курицы к цыпленку. Если сила одна, да к тому же переходит поколениями, то рано или поздно от нее ничего не останется. Рассчитывать не на что. Речи его выбешивали безапеляционностью суждений. Несколькими днями ранее он казался совершенно другим, а сейчас будто пробудил в себе вредное альтер-эго. — Не будь таким категоричным, — продолжил Шепс-младший, — ты с ней не работал и абсолютно ничего пока не знаешь. — Ой, чего там узнавать-то. И вообще, я говорю образно, свободу слова никто не отменял. Мысль моя останется неизменной: сколько трубку мира не кури, табак когда-то закончится. — Я считаю, на подобные высказывания в целом внимание обращать не стоит. Такие просто дальше своего носа не видят и видеть не хотят, — наобум брошенная фраза вырвалась из девичьих уст неосознанно, стихийно, но сопутствовала, на удивление, положительной реакции нескольких экстрасенсов, включая Райдос. Видимо, Влада в медиумных кругах знатно недолюбливали. Вот значит, как легко здесь заручиться расположением — необходимо всего-навсего огрызаться на реплики Череватого. Мужчина снова обратил на нее нахмуренный взор, куда более суровый, чем раньше. Еще одно слово — из ушей его пойдет пар. — Вон и первый претендент на мои обряды нашелся. Пиздеть много будешь — прикопаю. — Начинается, — Олег закатил глаза. Угроза чернокнижника заставила девушку прикусить язык, хоть она не до конца понимала значения этого самого «прикопаю». Несмотря на равнодушный скепсис остальных, словно приклеенный на лицо тугой маской, ей почему-то показалось, что другие, как и она сама, немного напряглись. — Влад, давайте обойдемся без пуганья, — поспешил вмешаться Башаров, — возможностей показать себя будет предостаточно. Я уверен: шанс на победу есть у каждого. А сейчас пришло время рассказать правила. В процессе монтажа, подумалось Адалин, на этот момент обязательно должны наложить нереально претенциозную музыку под стать некоторым вычурным персонам, к коим она, с зачесанными гелем волосами и черными стрелками, наверняка относилась. — Итак, вас ждет система матчей. Вы будете сражаться по очереди. На одно испытание четыре человека: два победителя или финалиста в прошлом и два новобранца. Первым предстоит проявить себя в роли ментора, дабы вместе с напарником справиться с заданием на все сто процентов. Помните: успех зависит от командной работы и взаимовыручки. Пройденное испытание принесет вам определенное количество баллов: от обратившихся за помощью, от, так сказать, коллег по цеху и, наконец, от зрителей. Оказавшиеся наверху турнирной таблицы встретятся в финале, где произойдет последнее сражение. Этот год поистине особенный, ведь победителей будет двое от каждой из сторон. Правила понятны? Переглянувшись друг с другом, участники дружно закивали. В воздухе витала атмосфера предвкушенной, грязной борьбы. Пары распределялись методом жеребьевки; Урсу еле сдержала восторженный возглас, когда оказалась сокомандницей шаманки Марьяны Романовой. Лучшего исхода быть не могло. Чуйка подсказывала, ее черед наступит примерно в середине, значит, можно выиграть целых несколько недель на совершенствование своих навыков. Сначала та поработает с рыжей бестией, поорет на траву, побьет в бубен и призовет танцем грозу, а после, набравшись опыта, присоединится к Райдос и по возможности плюнет той в лицо. — Первыми на испытание отправляются: Олег Шепс, Илларион Купцов, Марьяна Романова и Ада Урсу. Удачи, дорогие экстрасенсы! — Стоп, снято! Рваный выдох и учащенное сердцебиение. Оставаясь на месте, точно прикованная, Адалин с нараставшей в геометрической прогрессии тревогой сверлила расфокусированным взглядом дыру в паркете, совершенно не обращая внимания на разбредавшуюся толпу. Съемочная площадка вдруг сжалась до крошечных размеров, запечатав в тесную гробницу и не давая возможности пошевелиться. Первыми на испытание отправляются… Ее имя, завершающее список, сродни смертному приговору. Везение высшего уровня. Судьба издевается над ней, не иначе! Гребаные руны… Что она могла сделать не так? Неправильное написание? Не тот настрой? Ну, что, черт побери, дало обратный эффект?! Стараясь сохранить невозмутимость, Адалин чувствовала, как пламенеют щеки. Другие экстрасенсы оживленно заговорили небольшими компаниями. Урсу, по законам логики, следовало бы присоединиться к одной из них, сделать вид, словно ничего из рядя вон выходящего не произошло и она счастлива быть в составе первооткрывателей сезона, однако тело ее, в точности как разум, впало в ступор. Единственное, на что хватило сил, — продолжать стоять на месте в гордом одиночестве. — Удается ловить момент? — ехидный тон, сродни насмешке, раздался над самым ухом. — Скорее, помнить о смерти. — Советую запомнить: если репу нарядить в шелка, репой она и останется. Адалин с прищуром уставилась на Череватого, по-видимому, невероятно довольного сложившимися обстоятельствами. Кем бы он ни был, проигрывать она не намерена, несмотря на шаткость и колоссальную плачевность своего положения. — Окажи милость, потренируйся в своих слабоватых умениях быть наставником на ком-то другом. — А я думал, Райдос мне не переплюнуть, — Влад торжественно ухмыльнулся, наблюдая, как девушка меняется в лице. — Кинул тебя кумир, да? — Откуда ты…? Голос предательски задрожал, однако Урсу проворно заглушила бьющийся ключом поток возмущения. — Это демоны нашептывают тебе всякие гадости? Урсу скрестила руки на груди в ожидании ответа, хотя внутренне начала корить себя, ведь так очевидно, что да! Пробыв вместе с Владом суммарно минут десять за все эти дни, она поняла, что клевета на него довольно-таки обоснована: сначала он адекватный, затем несет полную ахинею, лишь бы рассердить остальных, и остается загадкой, какой он на самом деле. Наверное, бурная смесь добродетельного и бесчинно греховного. — О, поверь, шепчут они вещи гораздо более непристойные. Неожиданно плеча Адалин коснулась женская рука. Боковым зрением Урсу заприметила яркую копну рыжих волос. — Влад, прошу прощения, но вынуждена украсть твою собеседницу. Нам еще предстоит обсудить некоторые моменты перед отъездом на испытание, — Марьяна говорила с улыбкой и добродушием, однако в ней отчетливо прослеживалась осторожность в обществе чернокнижника. Заметив на женской шее цепочку со змеиными головами, Адалин мысленно чертыхнулась и подумала, что перспективой получше было бы продолжение диалога с Череватым, у которого змеи хотя бы образные, нарисованные, нежели уединение с шаманкой и ее вычурными аксессуарами. «Влипла по самое не хочу. Счастливых мне Голодных игр! И пусть удача — а ежели не она, то хоть что-то хорошее — всегда будет со мной.»