infernalis

Адалин не могла похвастаться большим опытом взаимодействия с призраками, но, исходя из рассказов экстрасенсов и личного общения с покойной в Балашихе, она выявила несколько важных правил. Никогда не кричать духам: «Ты не существуешь!»; не забывать, что они тоже в некоторой степени люди, нуждающиеся в общении и поддержке; не оставлять вещи без присмотра — призраки те еще любители присваивать чужое в качестве памятных сувениров; не поддаваться на провокации: гости загробного мира, тем более потерянные, ни коим образом не смогут навредить физической плоти, разве что извести морально; и самое главное — ни при каких обстоятельствах не кичиться наличием бьющегося сердца, ибо каждому существу известно, что лучше быть живым, нежели мертвым. Ада просидела на корточках достаточно времени, прежде чем девочка решилась прервать суровые гляделки и перейти к беседе. — Я всех здесь ненавижу. Столь злобный настрой вполне ожидаем. Ее без права выбора лишили существования на земле, поэтому милейший на вид ребенок превратился в жаждущий мести фантом. Она вовек останется дитя с озлобленным взором, и грузное бремя бытия более не потревожит ангельское создание, коим она наверняка являлась при жизни. — Как тебя зовут? — Разве это имеет значение? Ада вздохнула, осознавая тягость в налаживании связи с твердолобой собеседницей. — Ты с виду не глупая, а я рано или поздно все равно добуду информацию. Давай сэкономим время друг друга и, раз тебе настолько противно человеческое общество, я уйду. Девочка скрестила руки на груди. Несмотря на юный возраст, выглядела она действительно умнее своих лет, в глазах отчетливо читалась мудрость вперемешку с ненавистью, обидой ко всему происходящему. Наверняка душа ее очень старая, и Урсу искренне желала ей обрести покой в грядущем перерождении. Она заслужила право злиться. Пусть повезет в следующий раз. — Там, где я росла, заставляли не сказки читать. Поежившись от ледяного тона, ведьма задумалась. Откуда этот смышленый тон? Лицей или… Детский дом? Может, она из неблагоприятной семьи, что стало фактором быстрого взросления? Стоило осторожно поинтересоваться, выпытать, прощупать почву издалека. — Кто твои родители? Ответ, на удивление, не заставил себя долго ждать. — Хотелось бы мне знать. — Детдом, получается. Девочка не подтвердила, но и не опровергла выдвинутое предположение. — Мой брат знает о них, но никогда не говорил. Какие-нибудь воры, наверное. «Ага, или наркоманы, что так халатно отнеслись к ответственности воспитывать собственных детей, уж прости за категоричность. А братом она, похоже, дорожит. Есть зацепка». — Хоть его имя назовешь? — Саша, — сделав паузу, призрак добавила: — Макаров. Перспектива тухнуть с неразговорчивым фантомом и терять драгоценные минуты не впечатляла. Адалин встала и хотела было уходить, как в тот же момент безыменная запротестовала: — И ты оставишь меня здесь одну? Ребенок всегда остается ребенком, какая бы злоба ни засела в душе. — Я думала, что не нравлюсь тебе. — Не нравишься… Но лучше так, чем самой или с тем мелким. — Ну, уровень развития у вас бесспорно разный, а в остальном… Девочка нахмурилась. — Сарказм, слышала о таком? Придется отлучиться. Надо понять, каким макаром тебя сюда занесло и почему тебя видит только бедолага Миша. — Ты правда не понимаешь? Это должно быть настолько очевидно? Адалин не понимала: разве она похожа на ходячую энциклопедию? — Нет. — Подумай! — Требовательно прикрикнула призрак. — Я этим и занимаюсь! — Ты некопт… некопм… не-ком-пе-тент-ная! — Слушай, если я узнаю, что на загробных можно наслать порчу, то впредь оглядывайся по сторонам. — Это ты оглядывайся! — Давай, надуй еще губы. Я тебя не боюсь, ясно? Адалин вдруг осознала, что ссорится мало того, что с призраком, так еще и с малолетним. Хорошо, обошлось без свидетелей — наверняка бы засмеяли. Вот уж у кого эмоциональный интеллект зубочистки. Необходимо было срочно прекращать цирковое представление. — Просто помоги мне во всем разобраться. Сбил тебя пепельноволосый блондин, так? — Так. — Что было дальше? — Я оказалась в этой комнате. Девушка в нетерпении вздернула брови. — Все? С такими мизерными вводными данными ты требуешь от меня полного понимания происходящего, издеваешься? — Что такое «мизерными»? — Ну, минимальными, — девочка по-прежнему смотрела на ведьму с непониманием, и та махнула рукой, — забей. Она была без понятия, как помочь. Может, все-таки обратиться к началу? — Я скоро вернусь, никуда не уходи, — протараторила Адалин и едва не ударила себя по лбу. «Блин, надо ж было такое ляпнуть, куда она уйдет?!» В общей комнате ее вновь встретила куча народу. — Ада, что стряслось? — С удивлением напал Ларионов. Урсу отступилась. — Илья, я обязательно объясню, дай мне минуточку, не сбивай настрой. Признаться честно, как такового настроя не было вовсе. Имелась лишь гора паззлов, детали которой требовалось соединить в общую картину. Адалин снова бросила взгляд на чужие очки, покрутила в руках, и вместо привычных отрывков из жизни незнакомого юноши она услышала отчетливый призыв в голове: «Надень!» Девушка в задумчивости нахмурилась, не спеша поддаваться соблазну. «Надень! Надень! Надень!» Глубокий вдох… Выдох. Отлично, теперь с ней неодушевленная шняга разговаривает. А ведь мама в детстве учила не подбирать ничего подозрительного. Что творит с ней шестое чувство? До бабушкиного наследства все было по-другому. Двадцатичетырехлетнее существование до, теперь такое чуждое и далекое, не сравнится с несколькими месяцами на проекте. Ада чувствует себя свободнее, смелее, раскалываясь на две половины прошлого и настоящего. Будто то, чем она занимается сейчас, терпеливо ждало своего часа и выпорхнуло наружу экспрессивно, эпатажно, ярко, вихрем сметая все на своем пути. Не было ни малейшего желания возвращаться к истокам, однако бытовые переживания раз за разом съедали мозг. Чем Урсу займется после «Битвы»? Как планирует зарабатывать на жизнь? Продолжит ли развивать магические способности? Мысли о будущем сложны, но, как ни крути, необходимы в первую очередь для того, чтобы перестать витать в облаках и спуститься с небес на землю. Наберет аудиторию, уйдет во фриланс, снимать экстрасенсорный контент. А потом — хрен знает. Хоть бы до вечера вообще дожить. — Замечательно, — демонстративно подбоченился Ларионов, — она опять ушла туда без объяснений. — Зато правильное направление выбрала, — шепнула сгорбившаяся пожилая женщина. — Правильное, неправильное, итог один: закрылась и сидит без связи с внешним миром. Потом они жалуются, что им баллы низкие ставят. Не видно ж ничего! Илья говорил, говорил и говорил, выплескивая возмущение скорее не для собравшейся публики, а для самого себя, ввиду неимения личного психолога. — И ведь я всегда виноватым остаюсь. Подсудил, вывел не вовремя, спровоцировал, мешал… дышал не так, в конце концов. Все им не то. Я вон, всю группу тут ради нее задержал, лишь бы она успела в автобус забежать и забрать что-то, переживал, вдруг для ритуала важные принадлежности забыла. А она пришла без всего, как будто… Мужчина притормозил с выбросом негодования в массы. Сомкнув губы, он заметал взгляд из стороны в сторону, ища, за что зацепиться. Одна малюсенькая деталь заставила его задуматься о происходящем, а именно то, что Урсу действительно поднималась в парадной буквально без единой сумки или, на худой конец, книги, которую любила таскать на прошлых испытаниях и лишнего шага без нее не делала. Не состыковывается. Если Ада так рьяно выбегала на улицу час назад, причины должны быть весомыми. Значит, пока Ларионов как клоун развлекал команду, на пять этажей ниже творилось нечто скрытное. Умозаключения ему не понравились — свидетельствовал нахмуренный, отстраненный вид. Он достал телефон и набрал номер водителя. — Алло, да, это я… Нет, не закончили… До утра торчим, как обычно… Я тут узнать хотел… Короткий разговор позволил сделать Илье следующие выводы: Адалин не появлялась в автобусе, а Дима подошел спустя минут двадцать после завершения своей части испытания. Соврала шатенка, вот же… Лиса чертова. Не дай Бог они с Матвеевым что-то учудят. Удивительно, но без задней мысли Илья был на сто процентов уверен, что инициатором чего бы там ни было определенно являлась Урсу. Ведущий принял решение не спускать с нее глаз, поэтому в два счета преодолел расстояние от коридора коммуналки до закрытой двери и с силой дернул на себя ручку. — Ада, хватит заставлять нас волноваться, выходи! — Рявкнул осерчавший Илья. Между тем, пока Ларионов выстраивал логические цепочки и следствия и орал, что есть мочи, ведьма не сидела без дела. Поддавшись манящему голосу, она довольно покрутила очки перед лицом призрака, мол, гляди, раздобыла решение наших проблем, а после нацепила себе на нос, покачнувшись из-за мощной лавины нахлынувших ощущений. На несколько минут ей посчастливилось стать им — убийцей. Однако повествование с визуальным сопровождением началось отнюдь не с момента трагедии. Голова на уровне пола — Ада в теле мальчишки бегает из угла в угол в шикарном доме, играя в догонялки с невидимым другом. Миг — она уже за столом, старательно вырисовывает ужасные каракули на бумаге акварелью. И все, казалось, было хорошо, однако со спины к мальчишке подкрался рослый мужчина, и вместе с разбивающими сердце словами: «Мама ушла от нас, Кирилл. Она оставила записку. Лена вернется со школы, ей тоже сообщу» исчез так же бесследно, как появился. Уход матери стал сильнейшим ударом. Крохотная семейная фотография в золотой рамке и образ, с каждым годом становившийся все мутнее в бескрайних туманах памяти, — единственное, что осталось от женщины. Отец второй раз так и не женился. «Никто не затмит вашу мать, — с горечью повторял тот двум своим детям, грубыми руками теребя их за плечи, — втроем теперь будем» Его «втроем» подразумевало впихнуть Лену и Кирилла в первый попавшийся интернат и все последующие годы захлебываться в глубоком океане под названием «работа». Кириллу обидно до жути, ведь он действительно старался стать отцовской гордостью: посещал спортивные секции, поступил в, на минуточку, высшее учебное заведение, отказался от примыкания к художественному мастерству, как мечтал, ходил на тупые мероприятия важных шишек культурной столицы, только бы соответствовать статусу родителя. Эпизод за эпизодом, и вот — заветная сцена аварии. Умерла девочка быстро, без шансов на спасение, от резкого столкновения с бампером. Парень выполз из автосалона чуть ли не на четвереньках — ему плохо, он пьяный, просто в говнище, — покрывая весь мир трехэтажным матом. Потянулся в карман куртки, дрожащими пальцами вытаскивая пачку сигарет. Ему до пизды, сбил он кого-то или нет. Алкоголь в крови буйными дьяволами пляшет, отдаваясь яркими бликами в расширенных зрачках. На девчонку (или то, что от нее осталось), он не смотрит, выдыхая никотин с запрокинутой головой. Перекурит, отдышится и скроется восвояси. Отец отмажет. Вмажет пару раз и успокоится. Всяко лучше, чем тухнуть в тюрьме. На переднем сиденье, уронив шоколадный батончик, тихо плакал мальчик. Кирилл поражался, как папаше по-прежнему удается оставаться на плаву; другой бы, наверное, давно захлебнулся. Особенно после непреднамеренного убийства ебанутым наследничком ребенка. Да уж, действительно, удар ниже пояса. И тут Всеволод не растерялся: подкупил судью, нанял лучших адвокатов Петербурга, поднял все связи, лишь бы печальный инцидент замялся. Транс закончился грубым толчком энергии в спину. Адалин больше, чем больно. Ее выворачивало наизнанку. Отвращение проступало яснее всего. Осознание ледяным потоком воды обрушилось на нее, мгновенно отрезвляя. Кирилл — чертово недоразумение матушки-природы. Там, где, казалось, вот-вот вырвется наружу бьющееся сердце, наверное, работает четко слаженный механизм. У него внутри ведь ничего нет. Полый сосуд, пустая ваза, порожный ящик — неважно. Он — трус, чертов слабак в бетонной маске бесчинства и дерзости, не способный отвечать за свои ошибки. — Миша был там, — пробормотала Адалин фантому, — тот мальчик, который тебя видит. Он свидетель. Дети очень восприимчивы к эзотерике. Ты здесь, потому что виновник приходил сюда и оставил личную вещь, — она указала на очки. Что-то внутри надорвалось. Тело будто облили грязью. Не покидало желание выдрать голыми руками кожу, лишь бы забыть ту жуть, которую пришлось лицезреть. — Может, тебе не удается попасть именно к нему из-за защиты, не знаю, — душа кричала от боли, противилась этой несправедливости, — мне так жаль. Малолетний бестолковый алкаш сбил насмерть ребенка. Не другого тупоголового алкаша, не аморального грабителя, а обычную девочку, которой бы жить и жить. Весьма позднее понимание дало троекратный эффект. — Ничего уже не вернуть, — спокойный ответ выбивался из состояния отчаяния и безысходности. — Я хотя бы узнала причину. — Поэтому ты была такой злой, — вслух рассуждала Урсу, стараясь чем-то отвлечь себя, чтобы не потекли предательские слезы, — тебя закинуло в совершенно незнакомое место, даже не к брату. Наверное, Миша постоянно вспоминает тебя и не может отпустить. Знаешь, у меня все равно остались вопросы. Почему именно эта комната? Что за магический эффект очков? Как так вышло, что закрепилась ты здесь, если Миша вообще приезжий и в Питере не живет? Почему не следовала за ним? — Я как-то смотрела мультик «Почемучка», ты прям оттуда. Вот пойди и спроси у других. Адалин вымученно усмехнулась, позволяя шутить над собой. В конце концов, что еще остается бедняге? — Позволишь финальный вопрос напоследок? — Задавай. — Мне не дает покоя, почему ты все-таки не назвала своего имени? — Вычитала в журнале, что без имени человек к тебе не привяжется. Я хочу покинуть наконец этот мир. Хочу, чтобы меня отпустили. Не найдя ничего подобающего для ответа, Адалин лишь кивнула. Возможно, они больше никогда не увидятся, и в отголосках памяти она навсегда останется безымянным, ничейным человечком в милом голубом платьице. Выйдя, Урсу вновь оттолкнула от себя «поклонников», дабы проверить последнюю безумную теорию. Рубашка, несомненно, принадлежала отцу. Что будет, если накинуть ее на себя? Видения лавиной хлынули на ведьму, будучи довольной правдивостью догадки. Всеволод Гордеев рос обычным парнем, учился в питерской полицейской академии и делил комнату в общежитии с будущим майором полиции Константином и по совместительству самым лучшим другом, однако после выпуска громкого успеха добился только один из них. Раздолбай Костик, как за глаза прозвали того преподаватели, в молодости почти в точности напоминал Кирилла своими выходками и приколами. После завершения академии он начал службу в местных органах, отыскал любовь всей жизни, построил дом, посадил дерево, воспитал сына и более ни в чем не знал нужды, как узнала Адалин из галлюцинации редких встреч крепких товарищей. Всеволод же при любых обстоятельствах оставался именно Всеволодом, без смешных кличек и студенческих прозвищ. Его корабль самообразования не причалил к берегу, а отправился рассекать волны потяжелее. Так, он получил высшее юридическое образование и начал карьеру прокурора. Основался в Москве: грезил в столице о перспективах масштабнее, чем во всей России в целом, однако, по слухам, произошла какая-то неприятная стычка с чиновником. До сих пор никто не решается подтвердить правдивость случая, а вскоре его вовсе замяли. Но по прошествии нескольких месяцев Всеволод по старой дружбе попросил Костю поговорить с начальством и пристроить его в Петербург, что, конечно, не может быть обычным совпадением. К великому сожалению, если ты такой знаменитый человек, как прокурор Гордеев-старший, и такой придурок, напрочь забывший об инстинкте самосохранения, как Гордеев-младший, беды не избежать. Как ни умолял прокурор помочь замять инцидент с сыном, помогать горе-семье отказались. Всеволода лишили должности, выставили неуплаченные счета за дом и доказательства бессовестной коррупции — «культура отмены» налицо. Бывшему прокурору пришлось переехать в неприметную коммуналку подальше от центра. Дочка, Елена, по возможности навещала отца. Продлилось это недолго: не выдержав позора, Всеволод Гордеев скончался от сердечного приступа в затхлой комнатушке. Однако непутевый сын узнал это, разве что, из новостей, потому как сам скрывается вот уже третий месяц. И прятался Кирилл очень даже неплохо, пока однажды Лена, прибывшая в город за отцовскими вещами, не наткнулась на очки брата, которых, как она уверяла, здесь быть попросту не должно. Сбросив с себя ткань, Адалин, наконец, готова была говорить. Слезы высохли — на смену пришло хладнокровие. Рассказала она все, не упуская ни малейшей детали. Судя по шокированной реакции людей, попала она точно в яблочко. — Одного предмета не хватает. — Через «не хочу» ведьма посмотрела на неприятную для нее блондинку, как оказалось, Елену, — От вашей матери. Доставая носовой платок, женщина активно закивала. — Она бросила нашу семью и не оставила ни одной вещи. Записка, про которую вы говорили… Папа ее сжег. — Каким образом ваш сын оказался в машине с вашим братом? — Меня на конференцию по работе в Питер отправили, с ребенком посидеть некому, вот Кирилл и вызвался. Они по городу гуляли, я ничего не знала. Вернулась вечером в гостиницу — Миша в холле стоит, ревет. Я потом новости почитала и чуть не откинулась, сразу отцу звонить. Ну, дальше вы знаете. Вопросы медленно, но верно иссякали. Осталось всего несколько деталей паззлов. — Кому принадлежит та комната? — Никому, по сути. Ее выделили для Кирилла. Папа все надеялся, он объявится, извинится, хотел уже кровать ставить на последние деньги, да вот не срослось. Ада скрестила руки на груди, гадая, как семейство Гордеевых умудрилось настолько сильно накосячить в прошлых поколениях, что кармой им даровали Кирилла. Богатый у них семейный генофонд. — Ваш флакон духов я повторно трогать не стала. Во-первых, запах не мой, во-вторых, меня смутило, как вы в раковине общественного пользования смывали кровь с рук. Данный факт, мягко говоря, напряг. — Все верно, я врач, акушер-гинеколог. На первой в своей жизни смене я так испугалась, что побежала отмывать кровь прямо в уборной для пациенток-рожениц. «Какой ужас, — подумала Урсу, — первой на свете младенцы видели именно тебя». - Вначале смены тяжело давались. Я ведь сама мама, каждый крик пропускала через себя и подолгу не могла успокоиться. «Замолкай уже, худо от твоих речей. Сперва общаться нормально научись, потом иди детей вытаскивать». — Для новичка ты справилась на ура, Ада, — произнес из ниоткуда появившийся Ларионов, но в клишированной фразе не прослеживалось ни капли одобрения, — сейчас сюда прибудут остальные экстрасенсы, вы обсудите свои версии и попытаетесь ответить на главный вопрос, ради которого к нам обратилась Елена: где и как найти Кирилла Гордеева? — Где и как? — Отчужденно повторила девушка. — Но это выходит за рамки моих способностей. Никто не услышал несвязного лопотания. Внезапно ведьма почувствовала острую боль в животе и едва устояла на ногах. Стрелки часов перевалили за полночь, и Ада прекрасно поняла, что последует далее, покорно принимая возмездие. Откат от ритуала Димы Матвеева — как обратное превращение кареты в тыкву, лакеев в крыс, а принцессы в Золушку. Бомба замедленного действия: накрывает неожиданно, без права подготовиться. Она медленно моргнула, ощущая тяжесть в каждой клетке своего тела. «Гребаные последствия, за которые беспрекословно взимается плата» — подумала она, пытаясь сфокусировать размытое зрение. Вместо ясности перед ней встали мерцания и искажения, словно Урсу видела мир сквозь вуаль. По голове стукнули невидимым молотком. Прилив энергии покидал организм, словно сущность без наркоза высасывали черные дыры. Руки уже не сияли так ярко, как раньше, их свечение слабело с каждой секундой. Падение в беспросветную пучину бездны — так бы Адалин описала пережитое состояние, свались она в обмороке на обветшалый ковер. Однако она терпела, насколько это было возможным, перебарывая желание отключиться. К ней подбежал ведущий и поинтересовался, нужно ли вызвать скорую, думая про себя, что черта с два она вырубится, ему потом перед руководством отчитываться. Адалин отмахнулась от предложения. В одежде стало неимоверно жарко. — Найди ручку и листок. — Завещание собралась писать? — Илья, не до шуток, ну, пожалуйста! Когда экстрасенсы зашли обратно, Матвеев с сочувствием взглянул на Адалин, однако той, сражающейся с жаром и риском потери сознания, не было до других никакого дела. Она старательно выводила на бумаге букву за буквой: «Саша! Пишу тебе со всей серьезностью, ибо верю, что ты взрослый, адекватный человек, способный принять правду. Я знаю, ты прошел через множество тяжелых моментов в своей жизни, но сдаваться нельзя. Прими мои соболезнования, смириться с утратой сестры — тяжелое бремя. Знай, что она в порядке. Она не назвала своего имени, потому что боялась, что я к ней привяжусь, представляешь? Очень смышленая девочка. Я чувствую себя человеком, обязанным перед тобой, ведь мне довелось пообщаться с ней сегодня. Я экстрасенс, и моим долгом было разобраться в ситуации. Твоя сестра, к сожалению, не поведала о тебе, но я верю, что она очень хорошо к тебе относилась, просто боялась лишний раз беспокоить незажившую рану. Призраки ведь тоже умеют чувствовать, пойми меня правильно. Не теряй веру в лучшее, жизнь не заканчивается. Не расстраивай сестру и побеждай назло всем невзгодам. Ты сможешь преодолеть все трудности, с которыми столкнешься. Не забывай: на небе у тебя всегда есть тот, кто безмерно любит и заботится о тебе. Мир не всегда справедлив, но ты — своя собственная опора, луч света в кромешной тьме». «Не стану подписываться, пусть считает это своего рода прощанием и предзнаменованием светлой полосы». — Все, дальше без меня, — Адалин устало откинулась на спинку деревянного стула, — я сейчас бесполезна. Где Елена? Попросите ее найти детдом, в котором живет Александр Макаров, это старший брат погибшей. Надо отдать ему письмо. А ребятам передайте, девочку надо в срочном порядке откреплять от живых. Она так просила. Ведьма не заметила, как над ней навис сосредоточенный Матвеев, приложивший ладонь к ее разгоряченному лбу под пристальный взгляд Ларионова. — У нее температура поднимается. Таблетки есть? Нет? Круто, блин. Уложите тогда в постель, чтобы отлежалась перед отъездом. Адалин терпела вплоть до съемок в готическом зале. Пропуская большинство критики и советов мимо ушей, девушка сконцентрировалась на результате — балл выше среднего, но не максимальный. Работа показалась коллегам чересчур скрытной, резкой. В ответ Ада лишь кивала. Вернулась тошнота вкупе с головной болью, и в мозг начали закрадываться опасения скорой смерти, внезапной, необъяснимой и совсем неблагородной. Остальные также не смогли похвастаться высокими оценками: как всегда, соперники нашли, за что зацепиться. Дело осталось открытым: к сожалению, никому не оказалось под силу определить местоположение сбежавшего, зато дух девочки удалось спровадить в новый дом. Хоть одна приятная весть за прошедшие дни. Особенно отличился Череватый, влепивший по пятерке, аргументируя горделивым «Не зацепило». Адалин кое-как нашла в себе силы повернуться к чернокнижнику, и стоило их взглядам пересечься, она поняла: в эту трудную минуту она хотела побыть с ним. Поведать обо всех приключениях от первого лица, пожаловаться на дерьмовое состояние. Кому рассказывать, если не ему? Они общались достаточно долго, чтобы Урсу смело могла поделиться с мужчиной обо всех переживаниях. А если ему будет плевать — пускай хотя бы просто по-человечески выслушает. Они снова встретились тет-а-тет на парковке, однако Адалин не успела проронить ни звука: не сдержав очередной порыв наисквернейшего самочувствия, она запуталась в собственных ногах и приземлилась прямо в руки Влада, благо, успевшего среагировать. — Ада? — Чернокнижник в замешательстве дотронулся до лица девушки. — Ада, мать твою, ну какого хрена? Ведьма не отвечала. Делать нечего — Влад подхватил ее на руки и понес к припаркованной неподалеку машине, пребывая в уверенности, что никакой врач ей не поможет — от нее за километр веяло недобрым колдовством. Рентгены и таблетки тут бессильны. За спиной послышался женский голос: — Как она? Влад обернулся. Райдос во всей красе, готовая соваться в чужие дела и вставлять умопомрачительно бесполезные комментарии. — Дышит, — коротко ответил Череватый, по-прежнему держа на руках Аду. Виктория не унималась: — Весьма похвально, девочка держалась стойко, несмотря на стороннее воздействие. — И после этого вы будете утверждать, что у нее нет сил? Посредница культа предков растянула губы в надменной улыбке. — Не переиначивай мои слова, я всегда подразумевала силы магические. Моральный стержень в ней мощный, спору нет. — Фору вам еще даст на финале, — сказал вместо прощания Влад, отвернувшись и продолжив намеченный путь. — Ты смотри, чтобы она тебя не перегнала. С ней возишься, а себя теряешь. Чернокнижник плевать хотел на слова человека, к которому у него имелось ровно ноль уважения. Сам разберется. Чего только Райдос хотела этим добиться? Чтобы он бросил Урсу на холодном асфальте и уехал? Вот уж карга, слишком много возомнившая о себе. Надо как-нибудь указать ей свое место. Но это попозже, сейчас главное — Адалин. Сбылись худшие опасения: она пострадала из-за него. Не доглядел, бросил на самотек. Вот теперь расхлебывать. «С ней возишься, себя теряешь». Не твоего ума дела, Вика, чем он занимается. Поступает так, значит, надо, и лезть не стоит. А терять он себя не собирается, потому что никуда не пропадал. Ибо звезды не гаснут, они достойно остаются на своем законном месте всегда, даже в самую грозовую ночь.