РАДИ ТЕБЯ. Баки

      Спустя месяцев восемь, впервые с того момента, как Брок был назначен хендлером Зимнего, сверху пришёл приказ о временной смене командования. Видимо, руководство сочло, что столь долгий промежуток времени без явных косяков со стороны Агента — повод задействовать его в ещё большем количестве миссий. Ведь в отличие от обычных людей, он мог сутками не жрать и почти столько же не спать, при этом по-прежнему оставаясь на пике работоспособности. А ещё, видимо, всё то же руководство сочло, что хендлер — это такое бесполезное приложение к Активу, проформы ради или там — винтовку подавать. В общем, захотел — удалил, перехотел — вернул. Поэтому, стоило Страйку прибыть на Базу, как шатающемуся от усталости Рамлоу под нос подсунули пачку бумаг на подпись, так что сразу стало ясно: отмазать парня не получится.       — Делаешь свою работу чисто, быстро и не бузишь. Понял? Всё, пошёл. — только и успел сказать ему тогда Брок. Тот едва заметно кивнул, показывая, что понял.       А уже через двое суток Рамлоу в срочном порядке вызвали к техникам. Он знал, что отряд Дельта с Солдатом уже вернулись на Базу, и по протоколу Зимнего должны были сдать ему на руки только через несколько часов: осмотры, отчёты — короче, всякая бумажная волокита. Но, видимо, в этот раз что-то пошло не так. Что именно — разумеется, не сообщили, а потому Брок решил не медлить, по пути подхватив Роллинза и ещё пару ребят для подстраховки.       В помещении техобслуживания было на редкость людно: несколько парней из Дельты, при этом — все при пушках, трое техников и старый сухарь по имени Хоккинс. Рамлоу хорошо знал его. Не то, чтобы они вместе пили пиво по вечерам, обсуждая футбол или девочек, но как было не знать того, кто с регулярной периодичностью штопает всю его команду, включая Зимнего. Сейчас этот хрен в белом халате как раз шаманил над одним из бойцов, который истекал кровью, но был жив.       По напряжению, витающему в воздухе, Брок сразу догадался, кто привёл этого бедолагу в такой плачевно неуставной вид, и услышал, как присвистнул Роллинз, глядя на представшую их взорам картину. Полотно, действительно, вышло на редкость занимательным. Ещё занимательней будет, если все останутся живы.       Техники жались у стенки, оперативники держали Зимнего на мушке, сам же он безразлично стоял посреди помещения, а в его висок упиралось дуло винтовки командира Дельты. Только гул пластин бионики выдавал, что Зимний с трудом держит себя в руках, и Брок знал, что если парень решит атаковать, винтовка его не остановит.       — Митчел, два шага назад и скажи своим ребятам опустить пушки. — они были одного звания, поэтому пришлось догонять пояснениями. — В целях твоей же безопасности.       Митчел благоразумно послушался, но винтовку опускать не стал. Пластины руки Зимнего закончили перекалибровку и повисла гнетущая тишина.       — Солдат, отставить. — спокойно приказал Брок.       Что именно тут произошло, он не знал, но то, как медленно Зимний перевёл на Митчела свой выразительный взгляд, при этом даже башки не поворачивая в его сторону, и как дрогнули его губы в намеке на ухмылку, заставило сердце Брока ухнуть в пятки. Матерь божья, да Солдат был похож на гребанного питбуля, готового сорваться в любой момент.       — Опусти костыль, ну. — ещё раз обратился к Митчелу Брок, чувствуя, как волосы на загривке медленно встают дыбом. Он не знал, чего ждать от Зимнего, и как выпутывать его из этой ситуации. Да и себя тоже.       На этот раз Митчел послушался.       — Солдат, — позвал Рамлоу, лихорадочно соображая, как поступить дальше.       Зимний повернул голову и посмотрел на Брока, а потом в четыре скользящих шага оказался перед ним, по пути успев сдёрнуть с пояса Роллинза электрошокер. Джек, кстати, молодец — и виду не подал, что что-то не так. Зато из Дельты попятились вообще все, включая Митчела, а Зимний уже опускался перед Броком на колени.       Всё это действо заняло от силы секунды три, никто даже подумать ничего не успел. Рамлоу только краем глаза успел заметить, как всё это время кривились губы Хоккинса: эта средиземноморская сельдь явно хотела что-то высказать. Брок знал, как часто тот бегает на ковёр к начальству, а потому был вполне готов услышать в свой адрес и критику, и другие очень ценные советы, касающиеся «управления Активом». Однако, как ни странно, пока никаких комментариев не последовало.       На мгновение они с Зимним переглянулись, и в его взгляде Брок не увидел ни обречённости, ни растерянности, только холодную решимость. А в следующую секунду Солдат уже протягивал ему шокер:       — Наказание.       Ещё со времен армейской учебки Брок понял, что быстрая соображалка — его конёк. И затрещавшее в его руке орудие наказания было прямым тому доказательством. Зимний покорно убрал руки за голову, а в следующий момент его тряхнуло, как говорится, что надо. На мгновение плечи Солдата вздрогнули, он резко согнулся, а потом беззвучно свалился Рамлоу под ноги, сотрясаясь в судорогах. В воздухе поплыл тошнотворный запах палёной человеческой плоти. Впрочем, вскоре Зимний всё же смог встать на четвереньки, а потом, не без труда, и на колени. Его всё ещё ощутимо потряхивало, кожа покрылась испариной, на висках, шее и живой руке отчётливо проступили вены, а пластины бионики выли от перегрузки. Солдат глубоко вздохнул, слизал кровь с прокушенной губы и поднял на Брока поплывший взгляд.       Честно говоря, Рамлоу залюбовался. И, наверное, в этот момент он мог бы понять Роуча: подобная власть развращает. Когда тебе беспрекословно подчиняется кто-то настолько сильный и опасный — это опьяняет по-настоящему.       — Свободен. — только и смог он сказать Зимнему, фигея от произошедшего и чувствуя, как сердце тяжело бьётся где-то в глотке. Осознание укладывалось в мозгах с изрядным отставанием, несмотря на всю хвалёную соображалку. От Солдата он такого не ожидал — но тот, похоже, прекрасно отдавал себе отчёт в своих действиях. И понимал, чем грозит вся эта ситуация. И в первую очередь — кому.       — Роллинз, сопроводи Агента в его блок, я договорю с ним позже. — дав понять, что публичное наказание закончено, Брок обвёл тяжёлым взглядом всех собравшихся. — А сейчас я хочу побеседовать с нашими коллегами. С глазу на глаз.       С этими словами Рамлоу подхватил со стола черную папку и быстро прочитал отчёт по диагонали, вычленяя из ровного ряда букв лишь основные детали. Если тезисно, то получалось, что:       «Агент проявил агрессию по отношению к члену отряда Дельта, Джозефу Ф. Гарсии. Сопутствующие травмы: У Агента: (?) от осмотра отказался. У Гарсии: перелом костей носа средней тяжести со смещением; закрытый перелом лучезапястного сустава средней тяжести; подозрение на лёгкое сотрясение мозга. Причина конфликта: не установлена.»       Ну, кто бы сомневался. Впрочем, в Зимнем Брок был уверен: тот не дал бы кому-то в морду без явной на то причины, а потому:       — Что ты сделал? — он посмотрел на Гарсию, которому Хоккинс своими стараниями только что вправил нос, кровь из которого хлынула с новой силой.       Гарсия, округлив глаза, уставился сначала на Рамлоу, потом бросил быстрый взгляд на своего командира и с истинно французским прононсом ответил:       — Свою работу, сэр.       — И где вас только, таких долбоёбов, штампуют, — рявкнул Брок, посмотрев на Митчела. — Ты протоколами взаимодействия очко себе подтирал что-ли? Скажи спасибо, что за такие проёбы Агент из ваших кишок гирлянду не смастерил.       — Не было у нас проёбов. — упрямо буркнул Митчелл.       — Это я как раз сейчас и узнаю. — недобро усмехнувшись, Рамлоу козырнул папкой в своей руке и пошёл на выход. За косяки, слава богу, получали все. И у Зимнего, как и у остальных, запрашивались отчёты о проведённых действиях. А когда случался какой-нибудь пиздец, вроде этого, то и подавно. — И, если найду… — Брок не стал уточнять, но взгляд бросил на Митчела весьма многообещающий. И не предвещающий ничего хорошего.       Уже в коридоре его нагнал Хоккинс, халат которого был живописно украшен алыми пятнами. Сухопарому врачу такой вид шёл необычайно — выглядел он как заправский персонаж из комиксов.       — Я хотел бы вам заметить, коллега, — обратился он к Рамлоу, который вынужден был немного притормозить, чтобы этот старый хрен не уморился раньше времени. — Что ваши методы взаимодействия с Активом хороши, но, на мой взгляд, недостаточны.       — Схуяли? — хотел было спросить Брок, но вместо этого смог выдать довольно-таки вежливое (если не считать, что сказано это было сквозь зубы и больше походило на рычание):       — Я предпочту продолжить с ним позже.       — Ничуть не сомневаюсь в вас. — осклабился Хоккинс, безуспешно пытаясь идти с ним в ногу. — Однако, считаю своим долгом предупредить, чтобы вы выбирали шокер меньшей мощности. Это нисколько не повлияет на длительность наказания, но исключит возможность повреждения бионической конечности вследствие нарушения электрических импульсов кибернетических составляющих. Кстати, ваш предшественник покинул свой пост именно потому, что не прислушался к этому замечанию, и бионика Актива начала осуществлять значительные сбои прямо во время его задания.       — Я вас понял. Благодарю за совет, коллега. — сухо ответил Рамлоу, всё же делая акцент на последнем слове. Ишь ты, блядь, «коллегу» нашел… Однако, про Хоккинса он забыл, стоило только отойти от него на полшага. В голове был истинный хаос: мысли истерично еблись друг с другом, и Брок безуспешно пытался их хоть как-то разложить по полочкам.       Первое. Вспоминая их совместные операции, еще когда хендлером был Роуч, Рамлоу нередко замечал заторможенное, даже какое-то пришибленное состояние Зимнего, но понятия не имел о причинах. Зато вот теперь имеет, спасибо Хоккинсу и его своевременным ремаркам. Это открытие отозвалось спазмом где-то в районе желудка — Брок уже и думать забыл и о Роуче, и его паскудных методах воздействия на Солдата.       Второе. Зимний знал, с какой силой его пизданёт этот шокер, и всё же выбрал именно его. И ведь именно, что выбрал. Сам. Перехвати он шокер у кого другого, да хотя бы у того же Митчела, таких последствий бы не было. Если, конечно, не принимать во внимание то, что Митчел счёл бы это покушением на убийство себя любимого. А вот Роллинз любил всякое побольше, чтобы, если кого приложить, так уж наверняка. И Зимний это, сука, тоже знал. И учёл.       Третье. Применение электрошокера в случае неповиновения со стороны Агента было положено по протоколу. Но, Брок не стал бы его использовать — шокеры он вообще не носил. Кстати, во многом из-за Солдата, который, к слову, знал и это. Парень не дал ему подставиться и нарушить протокол, сделал все чётко и правильно, не оставляя времени на сомнения при свидетелях. И по всему получается, что он ему опять жопу прикрыл.       Четвёртое. Зимний, по всей видимости, «ожил» настолько, что стал позволять себе те эмоции, чувства и реакции, которые из него выбивали хренову кучу лет, и о которых он забыл не из-за обнулений или пребывания в морозильнике, а просто за давностью. И Рамлоу только сейчас начал осознавать весь масштаб этой проблемы и ту угрозу, в которую всё это грозило вылиться. Впрочем, а не этого ли он сам хотел? И что теперь с этим, собственно, делать?       И когда Брок, изо всех сил сохраняя спокойствие, вошел к Солдату, чудом останавливая себя, чтобы не хуйнуть железной дверью так, чтобы вся База вздрогнула, ему потребовалось некоторое время, чтобы собраться. Он молча постоял, смотря в полотно двери перед собой, потом повернулся, отыскал Зимнего взглядом и тихо, хрипло спросил:       — Какого хуя ты творишь?       Отсек больше напоминал тюремную камеру. Ни тебе личных вещей, ни хоть какого-нибудь беспорядка, ни картинок или памятных фотографий на стенах, короче, ничего, что делало бы это место похожим на то, где много лет живёт человек. Впрочем, «живёт» — это немного не о Солдате, наверное.       Зимний сидел на металлическом стуле, широко расставив ноги и опустив голову, тяжело опираясь предплечьями о колени. Он был до пояса обнажён, а с мокрых волос всё ещё стекали редкие капли воды. На широких плечах лежало полотенце. Брок мысленно возблагодарил Роллинза за то, что на него всегда можно положиться. Вот и сейчас Джек догадался своевременно отправить парня в душ.       Заслышав шаги Рамлоу, Зимний поднял голову и выпрямился. Мокрые пряди упали на глаза. Брок увидел на его груди четыре характерных ожога, но они уже зарубцевались и больше напоминали шрамы, а через пару-тройку дней от них и вовсе не останется и следа.       В ответ на его вопрос Солдат лишь пожал плечами. А у Брока аж во рту загорчило. Вот что тут ещё скажешь? С тяжёлым, даже каким-то обречённым вздохом, он подошел ближе.       — Что они сделали? Причины, парень. Вываливай всё, от начала и до конца.       Зимний посмотрел на него как-то по-новому: осознанно, как человек, который для себя принял очень важное решение. И от этого взгляда Брок едва не вздрогнул.       — Ты — командир. — просто ответил Солдат. — Он — нет.       И пока Рамлоу, что говорится, обтекал, Зимний порылся в многочисленных карманах своих штанов и что-то ему протянул. На ладони лежала миниатюрная видеокамера, такие иногда прикреплялись к жилетам для фиксации каких-то значимых деталей. Приборчик мог показывать происходящее в реальном времени, а также вести и потом воспроизводить запись. Для её просмотра даже никаких специальных примочек не требовалось, кроме, конечно, лопающихся от напряжения глаз, пытающихся рассмотреть микроскопические картинки.       — Ноги в руки и ходу! Пошёл-пошёл-пошёл! — это, без сомнения, Митчел командовал своим начинать вечеринку. Кстати, командиром-то он был неплохим — про себя отметил Брок — действовал профессионально и по уму. Впрочем, подробности операции его сейчас занимали мало. Изображение временами плыло и дёргалось — Зимний перемещался, перескакивал препятствия, замирал. Слышались выстрелы — свои и ответные. А потом началась самая жара, противники Солдата падали так, что любо-дорого было смотреть: в ближнем бою парень был неотвратим, как пиздец. Рамлоу даже ощутил прилив вполне заслуженной гордости — всё-таки, этот боец был под его командованием. Большую часть времени.       А потом рука Зимнего вдруг дрогнула, и он взвыл, но оружие не выронил. Изображение мигнуло и заскакало, а потом резко остановилось, выхватив чьё-то бледное лицо — Гарсия. Брок понял, что Солдат оглянулся посмотреть на горе-стрелка. И явно его запомнил.       Потом вообще мало что можно было разобрать — что-то шуршало, звякало — Зимний то ли рану зажимал, то ли обезбол колол, но через короткое время продолжил выполнять задание. И до самого конца с раненой руки не промахнулся ни разу.       — Это что, у него кровь что ли? — спросил кто-то.       — Солдат, отчитаться о состоянии. — Митчел.       — Пулевое ранение в плечо. Серьёзность — десять процентов. Принятые меры: укол стабилизатора. Работоспособность восстановлена.       Потом, уже в помещении с техниками:       — Солдат, стоять спокойно.       — Слушай, а он вот так всё выполняет?       — Солдат, двадцать отжиманий.       В кадре камеры немедленно появился пол, который приближался и отдалялся. Двадцать раз, соответственно.       — Блин, круто его Рамлоу надрессировал.       — Только такой и смог бы: дай ему руку — откусит до жопы.       — Кстати, о жопе. Эй, Солдат, а ты у Рамлоу сучка или как? — снова Гарсия. Ну, парню точно жить надоело. Раздался дружный гогот, почти сразу же перешедший в неприятный хруст, вопли и матершину. А дальше смотреть смысла не было — понеслось. Брок выключил изображение и снова посмотрел на Зимнего. Теперь всё стало ясно.       — Я это позаимствую. — он на мгновение сжал камеру в кулаке и тут же, устало вздохнув, убрал ее в карман. — И послушай меня внимательно. Твоим командиром будет тот, кого назначат. Не подставляйся так больше. Игнорируй этих уёбков. Это — солдатня, и они постоянно несут такую хуйню. Я не хочу тебя пиздить шокером, ещё и при всех, а это, поверь, самое малое, что может с тобой случиться за подобный косяк. Ты понимаешь меня?       Зимний поймал его взгляд, и в нём читалось завидное упрямство. Отрицательно помотал головой, хотя, Рамлоу видел — всё он прекрасно понимает, сукин сын.       — Ты — командир. — снова повторил Солдат.       У Брока аж глаза закатились. Он спрятал лицо в ладонях и вымученно застонал. Но, как говорится, получил — распишись. Впрочем, тут же вернул себя «как было» и, бесцеремонно стянув с плеч Зимнего полотенце, аккуратно ощупал рану через пластырь. Царапина. Всё же Роллинз не зря был его правой рукой.       — Ты хоть соображаешь, из-за чего вот так сучишься и нарушаешь свои блядские директивы? — беседовать беседы с Солдатом можно было хоть до ослячьей пасхи. Пока он своими сожжёнными синапсами допетрит причинно-следственную связь, того и гляди, опять неделя пройдет.       Зимний безропотно наблюдал, как Брок его осматривает. Даже не дёрнулся — не от боли, нет, а из-за прикосновений постороннего человека. Сколько Рамлоу его знал, прикасаться к себе Солдат позволял только в случае крайней необходимости, избегая этого решительно и целенаправленно. И причина тому была банальна до омерзения. А сейчас Брок явно позволил себе лишнего — злился. Впрочем, был ли он теперь посторонним — вот в чём главный вопрос.       — Да. — ответил Зимний. — Директива: защищать командира.       «Извернулся, манипулятор хренов.» — подумал Брок, почти восхитившись этой новой хитростью.       — Так ты только вредишь нам, — Рамлоу произнёс это «нам» неосознанно, но прозвучало как-то очень правильно. — Из-за произошедшего сегодня меня могут снять, а тебя вообще — отправить в кресло, — та самая штука, больше похожая на электрический стул, и на которой проходили процедуры обнуления, приводила Солдата в ужас, как бы он не пытался это скрыть. — Если хочешь защитить меня — нас — делай свою работу, выполняй приказы и не ломай никому кости. А я буду делать свою, и постараюсь, чтобы от тебя максимально отъебались. И это приказ, парень. Ты понял?       — Так точно. — Зимний позволил себе усмехнуться, самую малость — лишь краешками губ. И повредничал, снова добавив: — Командир.       Рамлоу не смог скрыть улыбку. Ему нравилось, когда Солдат вот так безобидно ершился. Это делало его поживее. И, чёрт подери, как ему понравилось вот это: «Ты — командир. Он — нет». Осталось только придумать, как спустить всё произошедшее на тормозах. Однако, Гарсии спуска Брок был давать не намерен.       — Всё, парень, отбой. — закинув полотенце обратно Зимнему на плечи, он покинул блок.       Итак, пятое. Даже такие, откровенно детские эпитеты в сторону Рамлоу могут заставить Солдата нарушить директивы. Это плохо, потому что хрен знает, где и когда у парня снова вот так подгорит. Но, это и хорошо, потому что получается, что объединив их в «нас» Брок не ошибся.