РАДИ ТЕБЯ. Баки

      В самых влажных своих мечтах Брок дрых бы двое суток, отвлекаясь разве что на поссать и водички попить. Однако, этим его мечтам так и суждено было остаться мечтами, когда на другом конце трубки он услышал вежливый голос секретаря Пирса. А точнее — секретарши. Девчонка, кстати, была огонь: что внешне, что профессионально. Такая наверняка и ему навалять бы смогла (а он, может, даже и поддался бы немного). В общем, старик явно в шары не долбился, когда людей себе подбирал.       Так вот, Пирс, на ковре у которого Рамлоу стоял уже спустя каких-то четверть часа после пробуждения, шесть часов после отхода ко сну и двенадцать — после их последней встречи, сухо и без прикрас уведомил своего новоиспеченного лейтенанта о предстоящем внедрении в противоборствующую организацию. Что ж, это было что-то новенькое. Двойным агентом Броку быть ещё не доводилось.       И пока начальство вдохновенно вещало о долге, благих целях, мотивациях и поощрениях, Брок всё думал, насколько же глубоко ему прикажут залезть в эту задницу и насколько хорошо он сможет выполнить этот приказ. А его парни? Да, кивнул Пирс, Страйк идёт с ним. Что ж, в том, что они справятся со всеми поставленными задачами, у Рамлоу сомнений не было. Но, вот в том, стоит ли «вот так» подставлять своих пацанов — были. Это колоссальные, мать его, риски.       Он ведь лично выбирал этих ребят (в число которых входила, кстати говоря, и своя в доску Мэй), долго присматривался, тщательно тренировал и готовил к самым неожиданным ситуациям — одним словом, вкладывался, как в самого себя. И гордился каждым из них по праву: все они были настоящими профессионалами своего дела. И, разумеется, он был за них в ответе: если уж и говорить о близких людях, то семьёй для Рамлоу всегда был Страйк.       Кстати, Пирс, надо отдать ему должное, в момент считал сомнения Брока и, что удивительно, воспринял их с пониманием: Страйк фрагментарно поставить в известность и взять с собой лишь тех, кто лоялен. Выполнять.       Рамлоу едва успел заскочить к Зимнему. Парень не спал, лежал в койке, всё также по самые ноздри обмотанный трубками. Но, стакан с водой был пуст, что невероятно порадовало. Брок, не скрывая сожаления, предупредил, что на какое-то время проебётся. На всякий случай, ещё раз попросил не кошмарить персонал и набраться терпения. Впрочем, Солдат, по обыкновению воспринял и то, и другое, как приказ, и молча кивнул.       Ну, а сразу за этим началась бюрократическая подготовка: под протекцией Пирса им удалось избежать внушительной части проволочек, и Рамлоу с головой окунулся во всю эту возню: собеседования с безопасниками, психологами, разведкой, контрразведкой и прочими структурами. Их заваливали тестами, гоняли по нормативам, а на медосмотре изучали с таким пристрастием, что чуть ли в хуй не свистнули. Было даже забавно: вспоминались похожие приключения лет двадцать назад, ещё в учебке. Ну, и конечно же, своим ребятам он ничего фрагментировать не стал — вывалил, как есть. Они у него калачи тёртые, стреляные, и доверял он каждому, как себе.       Во всей этой беготне Брок даже не замечал, как летит время. Тем не менее, из тех крупиц информации, что удавалось вытянуть с Базы в обход каналов ЩИТа, ему было известно, что Зимнего уже перевели в его блок и морозить или обнулять пока не спешили. Верный полученному приказу, Солдат никаких проблем не создавал.       Наконец, на исходе третьей недели Рамлоу удалось урвать несколько деньков. Он воспользовался этим, чтобы перебросить своих ребят на полигоны Гидры и хорошенько погонять их перед финальными испытаниями. Ну, и проведать Зимнего не мешало бы, а то страшно представить, что там на самом деле творится в его башке.       Брок только успел вывести своих на стрельбище, изложить основные задачи и назначить Роллинза за главного, как неподалёку раздался раскатистый звук одиночного выстрела. Словно, блядь, взорвалось что-то. Рамлоу узнал бы его из тысячи ему подобных: он вообще любил большие, мощные пушки, и знал, что Зимний тоже по таким тащится. Поэтому, как только на складе появились М107*, он сразу отписал для парня одну такую красотку. Не самая лучшая из снайперских винтовок, но Солдат предпочитал её всем остальным. И обращался с ней настолько виртуозно, что любо-дорого было смотреть. Брок в жизни не видел, чтоб держа эту громадину на весу, кто-то смог попасть в десятку. А Зимний — мог, причём вообще не напрягаясь.       Рамлоу окинул взглядом необъятные полигоны, безошибочно узнавая мощную фигуру Солдата, и решительно двинул в его сторону. Только сейчас он в полной мере смог осознать, как сильно ему не хватало Зимнего рядом. И был чертовски рад его видеть. Ведь с такими ранениями через три недели еще в пакет какать положено, а парень уже вон, во всю палит из, хоть и облегчённой, но пятидесятки**, при этом даже не пошатываясь от отдачи.       Брок решил его не отвлекать, поэтому встал поодаль, давая время отстреляться, а сам смотрел в бинокль за результатами. Солдат прерываться не стал, хотя, конечно же, подошедшего командира заметил. И Рамлоу в который раз задумался о том, как шустро в последнее время парень научился находить лазейки среди своих, вколоченных в мозги, директив.       Вообще-то ему было положено опустить оружие, приветствуя вышестоящего. Однако, Солдату было известно, как командир сам не любил отвлекаться от стрельбы, и не любил, когда отвлекали его пацанов. Кроме того, Рамлоу действительно можно было и не заметить, (если бы, конечно, речь не шла о Зимнем). Но, суть была совсем не в этом, а в том, что в этой скользкой ситуации парень сделал по-своему, провернув это так, что и подкопаться-то, по сути, было не к чему.       — Отклонение на пару дюймов. — прокомментировал Брок, когда, после череды выстрелов, тишина в их секторе стала почти звенящей.       — Вижу. — пробурчал Солдат. И искоса глянул на командира, то ли оценивая его реакцию, то ли ожидая дальнейших распоряжений. Впрочем, всё это уложилось в долю секунды, а в следующий момент Зимний уже опустил оружие, встав перед Рамлоу навытяжку.       — Командир. — лицо его осталось бесстрастным, но глаза заблестели.       Или, может, Броку показалось — чёлка у Солдата отросла непомерно и совершенно бессовестно лезла в глаза. Интересно, как он вообще прицеливаться умудрялся с такими-то патлами?       Тихо хмыкнув, Рамлоу ловким движением выбил сигарету из пачки и, зажав ее в зубах, быстро прикурил. Он уже давно перестал обращать внимание на эти маленькие вредности. Зимний позволял их себе только, когда вокруг не было лишних ушей и глаз, и когда камеры не светили им в жопы. Да, не по уставу. Да, слегка расхолаживанием попахивает. Но, парень никогда не переступал черту, а поэтому совсем немного, но иногда стоило отпускать вожжи.       — Не рано ещё за винтовку хвататься? — наверное, Брок хотел бы проявить сейчас заботу, мол, тебе бы отлёживаться ещё, чем тут по полигонам с тридцатью фунтами в руке скакать, но крайне сомнительно, что Зимний правильно бы его понял.       — Никак нет. — губы Солдата изобразили подобие ухмылки. — По заключению медицинского эксперта, функционал восстановлен. Работоспособность приближена к максимальной. Тренировки разрешены. Нагрузки рекомендованы в пределах 55%.       Вообще-то у Зимнего еще было время, как говорится, поплевать в потолок, да и приказа выходить на стрельбы он не получал, но это было именно то, что Рамлоу хотел видеть: парень заебался бездельничать и из возможных вариантов своего не многообразного досуга выбрал то, что ему больше всего нравилось. Благо, что в тренировочных пределах Базы он мог перемещаться свободно.       — Ну, тогда стрельба на упреждение, потом — из разных позиций. Чего стоишь, ушами хлопаешь? — Брок скривил губы в мягкой насмешке и сделал глубокую затяжку, щурясь от попавшего в глаз едкого дыма.       — Принял, командир. — с этими словами Солдат послушно сорвался с места.       Отстрелявшись по всем перечисленным пунктам, как и было приказано, Зимний снова подошёл к Рамлоу. Бионика его руки перекалибровывалась не останавливаясь. Звук шёл довольно неприятный: что-то явно было не так.       — Задание выполнено. Обнаружены проблемы со вскидкой. — доложил он и в подтверждение этого чуть повёл металлическим плечом. — Заедает.       — Вижу, — передразнил Брок. — И с меткостью проблемы. Лохмы-то чего распустил? — он прицокнул и, снова зажав сигарету в зубах, пятерней зачесал патлы Солдата ото лба к затылку. — Погнали к техникам, руку посмотрим, заодно марафет тебе наведём.       Зимний не двинулся с места, медля. Он не отреагировал на прикосновение, только посмотрел как-то… странно, с прищуром. До сегодняшнего дня такого взгляда Брок у него ещё не замечал. А потом парень приподнял бровь — чёрт подери, почти вопросительно. Хотя, для выражения вопроса ему всё-таки крепко недоставало соответствующих эмоций. И тут Рамлоу догнало озарение — Солдат явно скопировал один из его же собственных жестов. Хуясе, приплыли.       Происходящее определенно было тем, о чём Брок и думал. Проводя относительно долгое время вне криокамеры, либо без обнулений, запрограммированная психика Зимнего начинала сбоить. Тут даже никаких триггеров не надо — просто спи, жри, тренируйся, находись в более или менее спокойном состоянии, и вуаля, здравствуйте — не чуждые любому человеку эмоции, воспоминания, а за этим всем, как следствие — осознание себя. Это было крайне хреново для «общего дела», но Брок хотел дать парню возможность хотя бы понять, надо ли оно ему. По всей видимости — надо, раз Солдат позволяет себе выёживаться, да еще и на реакцию проверяет. От этого открытия Рамлоу почувствовал, как зашевелились волосы у него на загривке. Не от страха, нет. Скорее, от какого-то нездорового предвкушения, как если бы собирался сунуться в самое пекло.       — Ну, чего застыл? Всё, расслабуха закончилась. На неуставной вид уговора не было. — и скомандовал: — Двигай давай.       На краткий миг Броку показалось, что Зимний готов был что-то возразить и сейчас действительно откроет рот, чтобы сказать «нет» или что-то ещё, схожее по смыслу. Однако, этого не произошло. Солдат хлопнул ресницами и мгновенно замкнулся. Он чуть склонил голову, так, что непослушная чёлка снова упала на лицо — как завесой отгородился. И тихо, покорно произнёс:       — Так точно, командир.       И они пошли к техникам. Зимний шёл чуть впереди и больше не отсвечивал. А вот Брок изо всех сил боролся с неопределенным, паскудным чувством, разгоравшемся где-то под ребрами. Сейчас перед ним шёл человек, которому он сам «разрешил» выходить за рамки дозволенного и учиться выбирать, и сам же не представлял, во что это всё может вылиться. Уже начинало. Игнорировать такое было очень трудно и, лично для Рамлоу — почти физически больно. Понял ли парень свою реакцию — было не ясно. Но, Брок точно знал, как выглядит чистая, неподдельная обида, которую не смогли высказать, но, наверное, очень бы хотели.       У техников в штате, как оказалось, пополнение. Это был довольно смазливый парень, худой, в огромных очках и с длинными, как у девчонки, волосами.       — Заедает. — терпеливо пояснил Рамлоу и кивком указал на бионическую руку Солдата, который сейчас совершенно безучастно смотрел куда-то в сторону. А потом спокойно добавил, уже от себя лично, потому что не считал этого новичка (у которого на бейдже красовалось лаконичное «Ли») хоть сколько-нибудь надёжным. — Повредишь его — тебя не станет.       Проблема оказалась серьёзнее, чем предполагалось: пришлось засидеться почти до полуночи. Всё это время Зимний бесстрастно сверлил взглядом стену, время от времени вздрагивая и стискивая зубы, когда контакты коротило. Бесследно для него этот «ремонт» явно не проходил — Брок видел, как время от времени по виску Солдата стекала капля испарины. Однако, на него Зимний больше так и не взглянул.       Наконец, парень по имени Ли справился. А Брок даже немного спустил пар, осклабившись и поздравив его с тем, что он остался жив.       — Что-то ещё, лейтенант Рамлоу? — голос техника немного дрожал от напряжения, хоть тот и пытался это скрыть. Брок догадывался, что ему уже успели понарассказать и о командире Страйка, и о Солдате, поэтому, благо, что это юное дарование тут себе ещё штаны не обмочило.       Рамлоу посмотрел на насторожившегося Зимнего и коротко ответил:       — Нет. Мы закончили.       Когда Брок сопровождал Солдата в жилой отсек, на Базе уже было безлюдно. Попадалась только охрана. Парень бесшумно и всё так же молча шёл впереди. А Рамлоу, посмотрев ему в затылок, поймал себя на мысли о том, что ему важно, чтобы там, внутри этого котелка, не осталось затаённой обиды. Поэтому, уже у самой двери, он остановился и, покрутив в пальцах резинку для волос, нагло свистнутую у Ли, протянул её Зимнему.       — Наверное, это лучше, чем трепать тебе лишний раз нервы, да?       Солдат посмотрел сначала на руку командира, а потом всё-таки поднял на него свои невозможные глаза:       — Да.       И взял эту чёртову резинку, едва ощутимо коснувшись пальцев Рамлоу своими. А потом ловко скрутил волосы в хвост так, как будто делал это каждое утро. И кто его только этому научил, мать его.       — Красавчик. — усмехнулся Брок и отвёл взгляд. От него не укрылось, что Зимний сейчас впервые ответил ему прямо и совсем по-человечески. Это было приятно и правильно. И заставило едва заметно улыбнуться. — Всё, парень, отдыхай.       Он уже повернулся было, чтобы уйти, как вдруг снова почувствовал прикосновение прохладной ладони. Вот теперь это точно не было похоже на случайное касание, Зимний накрыл его пальцы своими и легко сжал. И смотрел он при этом странно — испуганно и нагло одновременно.       Брок бегло огляделся по сторонам. Камеры здесь были, но Солдат встал так, что все они светили ему в спину. И Рамлоу смешался, не зная, что делать и как на такое реагировать. Мотивов Зимнего он не понимал. Получается, что и то касание в госпитале не было случайностью. А потому он решился задать вопрос, который его мучил ещё с того самого момента:       — Зачем ты это делаешь?       И тут Брок, наверное, впервые в жизни увидел, как Солдат растерялся. Его лицо стало отчаянно живым, а потом он вдруг отпустил его руку и, словно испугавшись, отступил на полшага. И тихо спросил, напряжённо глянув исподлобья:       — Наказание?       — Нет.       И, раз уж никто их не видит и не слышит, то:       — Тебе нравится держать меня за руку?       — Да. — выглядел Зимний при этом так, словно у него закипел мозг. — Нет. Не знаю.       Рамлоу медленно скользил взглядом по лицу Солдата, стараясь запомнить его вот таким — смущённым, живым и немного испуганным. Никогда ему еще не доводилось видеть на этом лице столько эмоций сразу. Неожиданно Брок осознал, насколько парень был на самом деле молод, и от этого внутри неприятно заныло. Стало вдруг досадно, что им не довелось встретиться где-нибудь не здесь, где-нибудь, где у Зимнего было бы имя, где он был бы целым, цельным, свободным. Было бы очень интересно посмотреть на него. Если уж ему сейчас удавалось буквально под кожу Рамлоу залезать этими своими ухмылками и взглядами, страшно было представить, что было бы, будь у них шанс в «нормальной» жизни. Но, Брок бы хотел. Он всегда хотел невозможного.       — Всё в порядке. — Рамлоу поймал его взгляд и через силу улыбнулся. — Можешь меня касаться, если понимаешь, что сам этого хочешь.       — Принято, командир. — тихо ответил Солдат. И голос его звучал очень мягко, как-то совсем по-живому. Он вообще отличался приятными, бархатными обертонами, когда их не вытесняли скованность и хрипота после долгого молчания.       — Всё, Зимний. Вали к себе. — Брок отступил в сторону.       Терзало понимание, что дальше всё может стать только сложнее. Зимний вряд был способен (да и не умел) ни в какие отношения, кроме служебных, зачастую вообще действуя как машина. И уж точно не придавал всем этим прикосновениям тот сакральный смысл, который означал бы заинтересованность или проявление чувств. По крайней мере, между обычными людьми.       Рано или поздно, но Брок смог бы смириться с этой глупой, безответной влюблённостью, а может быть — его бы вообще отпустило со временем. На что Рамлоу, в общем-то, и наделся. Но, сейчас парень раз за разом выворачивал его наизнанку, сам того не осознавая и не прикладывая к этому вообще никаких усилий. Всё это путало мысли и лишало привычного равновесия. Броку очень хотелось оградить себя от всех этих сложных эмоций, потому, что до смешного — но он не знал, что с ними делать. И вместе с этим, в груди разлилось тягучее, сладкое томление, когда первым ответом на вопрос «Тебе нравится?», было «Да».