РАДИ ТЕБЯ. Баки

      К слухам о том, что в ЩИТе тоже появился свой отмороженный, Брок поначалу отнёсся весьма скептически. Современные технологии на месте не стояли: один Старк со своим железным костюмом чего только стоил. А эта чёртова суперсолдатская сыворотка уже не один десяток лет не давала ни ЩИТу, ни Гидре жить спокойно. Обе стороны буквально утонули в бесчисленных попытках её воссоздать и перевоссоздать. Так что, это было всего лишь вопросом времени.       Рамлоу даже поймал себя на мысли, что в чём-то сочувствует очередному незадачливому «солдату». За всё время пребывания в Гидре он уже повидал изрядное количество таких вот экспериментов. И ни разу они не заканчивались для участников хоть чем-нибудь хорошим. Одни погибали в поистине страшных мучениях, а нескольких последних — совершенно неконтролируемых — так и вовсе уничтожили. Самым удачным по-прежнему оставался первый вариант проекта: его Зимний. Но, вряд ли это обстоятельство делало существование Солдата легче или являлось чем-то хорошим само по себе.       Однако, посмотреть на обновлённую версию от конкурентов, всё-таки, было любопытно до жути. Хотелось сравнить. А ещё, у этого проекта должно быть какое-нибудь очень пафосное название, в противовес Зимнему. Правда, про Солдата в ЩИТе никто не знал, но у Пирса определенно было хорошее чувство юмора.       В первый раз Брок офигел, собственно, от самого названия — «Капитан Америка». Нихрена себе заявочка, блядь! Вспомнилось, как в детстве они с мальчишками зачитывались комиксами про этого супергероя. Рамлоу даже фигурки или наклейки какие-то собирал. Только вот потом, ведомый юношеской жаждой настоящих приключений, он прошёл пару горячих точек и понял, что война и весёлые картинки — вещи слишком разные, чтобы их можно было сравнивать. И это совсем не красочно, абсолютно не весело, а ебать, как страшно и порой даже безнадёжно.       Второй же раз Брок офигел уже познакомившись непосредственно с самим Капитаном. Тот подошёл к нему с пацанами прямо на тренировочном полигоне и чуть застенчиво представился, по ходу пожимая руки:       — Стив Роджерс.       Этого парня Рамлоу оценил с первого взгляда. Высокий, статный, голубоглазый, да и подготовочка у него была — что надо, а возможности — и того круче. Это потом уже он выяснит, что Капитан пока имеет весьма размытые понятия о видах современного вооружения и ведении боя. Но, главное, он был пиздецки живым: смешно морщил нос, щурясь на солнце, искренне смеялся удачным шуткам, закусывал губу, путаясь в современных понятиях, и умел смотреть так, что сразу хотелось покаяться во всех грехах, вместе взятых.       Так уж сложилось, что совсем не ожидавший этого Брок, в течение непродолжительного времени смог сойтись с Роджерсом ближе всех. Во многом это произошло благодаря его умению объяснять непростые вещи максимально простым языком: практика общения с Зимним сыграла тут весьма значительную роль. Со Стивом же общаться было куда проще, но, в то же время и сложнее — он не был живым оружием, он был настоящим человеком. Со своими искренними эмоциями, желаниями и прочими фишками. Со всем тем, в чём было отказано Солдату и чего ему так не хватало. И сравнение этих двоих порой причиняло Рамлоу настоящую боль.       Однако, вскоре Брок пришёл к неутешительному выводу, что Кэп вполне может стать для него проблемой. На горизонте замаячили совместные операции, по большей степени, конечно же, миротворческие, но Роджерс, всё ещё находящийся на активном самообучении, по-прежнему во многом не дотягивал. И когда встал вопрос, а с какого это, собственно, хрена, Рамлоу офигел в третий раз. Оказалось, что Стив — это вовсе не накачанный стероидами и харизмой проект ЩИТа, а очень даже реальный и самый настоящий Капитан Америка — кумир его детства.       Парня чудом нашли в каком-то айсберге, разморозили и не совсем аккуратно попытались интегрировать в этот новый, дивный мир. Брок хохотал до слёз, когда Роджерс поделился с ним захватывающей историей о том, как пришёл в себя в декорациях и от потрясения попытался сбежать. ЩИТ тогда знатно, конечно, облажался.       Но, даже несмотря на то, что Капитана хорошенько встряхнула битва за Нью-Йорк с этими блядскими пришельцами, дела их всё равно шли из рук вон плохо. На полигонах Стив готов был всем собой проламывать стены, крушить чёртовым щитом камеры автонаведения, выводить из строя мишени, но никак не хотел следовать разумной тактике. Все его знания о военном деле так и остались где-то на уровне 45-го, а к огнестрельному оружию он отказывался прикасаться принципиально.       А самое главное, битва с читаури не особенно научила его работать в команде. Впрочем, это было вполне объяснимо: Мстители — это тебе не отряд оперативников. Там кого ни возьми — каждый соло. Исключая, может, лишь Романову с Бартоном. Но, Рамлоу, как можно догадаться, сильно легче от этого не становилось. И сколько бы он ни пытался объяснять, что голый патриотизм сильно уступает профессионализму, Роджерс не мог или не хотел внять, пока у Брока окончательно не пригорело.       Субординация — это, конечно, дело серьёзное. Её нарушений командир Страйка не терпел в обе стороны. Но, только не в тот раз, когда половина его ребят выбыла из строя, пусть и на тренировке. Да и он сам получил два позорных кислотно-салатовых пятна на форме. Самым сложным тогда было проявить тот самый профессионализм и спокойно попросить Капитана отойти на пару слов.       Впрочем, Роджерс свой косяк понял сразу после финального звонка, когда разрумяненный и встрёпанный спрыгнул откуда-то со второго яруса, напоровшись на дюжину пар недоумевающих глаз их группы. А взгляд Рамлоу был холоднее, чем тот грёбанный кусок льда, из которого этот символ нации, блядь, вытащили. Что ж, орать Брок умел, и похуй на звания. Помнится, чтобы перечислить все промахи Кэпа за эти несчастные семь минут, пальцев обеих рук ему тогда на хватило.       Но, Капитан-я-всё-сделаю-сам, похоже, всё-таки, внял. Он опустил свой вздёрнутый подбородок и даже смотрел теперь на Рамлоу несколько иначе — примерно как Капитан-я-кажется-понял-свои-ошибки. Этого оказалось достаточно хотя бы для того, чтобы дело сдвинулось с мёртвой точки.       Впрочем, первое время Брок не зря держал ухо востро: Роджерс, хоть больше и не лажал так явно, но и утихомирился далеко не сразу. Притирались они ещё порядочно, иной раз споря до хрипоты, и Рамлоу не единожды ещё приходилось выкраивать время для, так сказать, воспитательно-образовательных бесед. Что, конечно же, стало великолепным подспорьем для разнокалиберных шуточек в их адрес. Однако, это никого не обижало, только на щеках Кэпа порой появлялся едва заметный румянец.       Со временем все эти косяки и споры свелись к минимуму: Стив охотнее прислушивался к советам, свои давал без гонора, помогал при планировании и почти не лез на рожон. Одним словом, полностью влился в процесс. Правда вот к огнестрелу по-прежнему относился прохладно. Но тут, как говорится, у каждого свои заёбы.       Их отношения довольно быстро перескочили в разряд, очень близкий к дружескому. Брок советовал Роджерсу интересные книги и фильмы, не без удовольствия наблюдая, как тот записывает всё это в свой потрёпанный блокнот. Особое место там заняла классика про Джеймса Бонда. А иногда ему даже удавалось затащить Кэпа в бар. Но, главной изюминкой было то, что Рамлоу мог себе позволить рявкнуть на весь зал что-то типа: «Роджерс! Ты уже заценил железные яйца Крейга в Казино Рояль?» и какое-то время наблюдать, как краснеют его уши.       Они проводили всё больше времени вместе, начиная с рабочих моментов и заканчивая обедами в столовке. Броку Стив нравился, и становилось совершенно очевидным, что это работает в обе стороны. Но, хотя возникшая между ними симпатия и была заметна издалека, оба они, по понятным причинам, не подпускали друг друга слишком уж близко. Однако, выколупывать Кэпа из его панциря было приятно. Более того, в какой-то момент Рамлоу заметил, что у Роджерса получалось делать его тоску по Зимнему не такой невыносимой.       Между тем, Пирс, кажется, всем происходящим был по-настоящему доволен. Именно он качнул чашу весов в сторону того, чтобы Страйк и Капитан Америка начали тренироваться, а потом и работать вместе. Разумеется, не без задней мысли и в чётком соответствии своим интересам. Впрочем, Брок старался об этом не думать, да и думать-то ему было попросту некогда.       В конечном итоге, спустя примерно полгода, им с Роджерсом удалось сработаться. Не настолько филигранно, как с Солдатом, конечно, но, всё же, можно было и на первую совместную миссию выдвинуться. Ничего серьёзного: разведка, шпионаж — возможно, даже стрелять ни в кого не придётся. Рамлоу находил подобного рода операции скукой смертной, но прекрасно понимал, что иначе погрузить Кэпа в полевую работу, обогатив столь необходимым ему ценным опытом, у него просто не получится.       В Момбасе* Брок бывал уже с десяток раз — город пользовался вполне заслуженной популярностью среди разного рода дельцов сомнительного бизнеса. Менялись только имена организаций или теневых игроков, а вот жара, пыль и толпы народа на раскалённых улицах оставались прежними. В какой-то мере, даже приятно было сознавать, что есть в этом мире постоянство.       В наличии этого самого постоянства Рамлоу предстояло убедиться ещё раз, когда они с Кэпом заселились в гостиницу. Аппартаменты явно не дотягивали даже до тех двух с половиной звёзд, что уныло выгорали на вывеске. Обшарпанные стены, несвежие простыни, убогая мебель и совершенно явное отсутствие элементарной уборки. Одним словом, не фонтан. Это было досадно, особенно по сравнению с отелем через дорогу, за двумя номерами которого им надлежало следить всю ближайшую неделю. Но, для выполнения поставленных задач выбранный гадюшник подходил идеально, а Брока заносило в места и похуже.       Честно говоря, он ожидал выражения брезгливости и страданий на лице Капитана, однако, тот лишь широкими плечами пожал. И пока Рамлоу расставлял и настраивал аппаратуру, успел сгонять за жрачкой и чистой питьевой водой, а то помои в местном кулере никакого доверия не вызывали. А вернувшись, Кэп шустро стёр пыль со всех горизонтальных поверхностей, изведя три пачки влажных салфеток. Брок только хмыкнул, но не мог не признать, что после этой импровизированной влажной уборки стало малость поприятнее.       Закончив возиться с датчиками и сверившись со временем — всё шло чётко по графику, Рамлоу потянулся к пакетам — осмотреть их сегодняшний рацион. Блядский суахили**! С разговорным у него особых проблем не было: зная базовый минимум стандартных для любого туриста фраз, тут, в общем-то, можно было спокойно прожить какое-то время. Но, вот местная письменность… М-да. С грустью подумалось о Зимнем — вот уж у кого не возникло бы затруднений. Он так и не смог выяснить, сколько языков помещалось в башке у парня. Вполне возможно, что Солдат и сам не знал, вспоминая только по факту, но то, что их было поболее десятка — совершенно точно.       Роджерс пошёл в душ, а Брок наугад вытянул первую попавшуюся пачку, на цветастой упаковке которой был нарисован сыр. Значит, есть шанс, что содержимое может оказаться приемлемым на вкус. Он присел на подоконник и уставился в окно. Основная работа начнётся только ближе к ночи, так что времени у них было навалом. Жаль только, что с пользой его не потратишь, а то Рамлоу этот суахили уже вдоль и поперёк бы выучил. Всё, что им сейчас оставалось — держать ухо востро и ждать.       Эта выматывающая статичность — неотъемлемая часть подобных операций. Брок такое ненавидел: в голову лезли мысли, раздумья, переживания, и как не пытайся переключиться — бесполезно. Порой вспоминалось такое, о чём лучше бы и не вспоминать вовсе. А если позволить себе углубиться в эти дебри, то всегда существовал риск к херам выпасть из реальности. Он на секунду прикрыл глаза.       В прошлый раз, когда он был здесь, всё обстояло иначе. Тогда они были вдвоём с Зимним, и операция проходила в совершенно жутких условиях: грязь, жара, орды насекомых, отсутствие нормальной связи и техники, отчего Солдату пришлось переть большую часть оборудования на себе. Как парень не прожарился заживо, лёжа на раскалённых камнях, и не приварился лицом к прицелу — Рамлоу вообще не представлял.       Накрывшая их ночь, впрочем, оказалась ничем не лучше: пламя стояло до небес, было светло и жарко, как днём. Что-то оглушительно взрывалось и грохотало, во все стороны разбегались люди, подрываясь на минах, автоматы лупили как безумные — одним словом, полный пиздец. А когда они приходили в себя в какой-то затхлой конуре, жестоко страдая от голода, но, по крайней мере, не от жажды, Зимний за сутки не произнёс ни единого слова.       А Брока, помнится, как раз тогда и накрыло в очередной раз: воспоминания прямо-таки затопили сознание, отбросив далеко в прошлое, ещё когда он даже в Гидре не был. Весь этот ночной ад пронзительно напомнил ему Талил***: тогда тоже казалось, что невозможно уже разобрать, где земля, а где небо. И среди этого месива из рушащихся обломков бетона, пыли и гари, разлетающихся ошмётков человеческих тел — было совершенно непонятно, где свои, а где чужие, куда бежать и что делать. Рамлоу тогда к херам сорвал голос и в двух местах сломал правую руку, но даже не заметил этого. Он пытался вывести остатки своих ребят и вынести командира, которому разворотило всю правую половину, но тот за каким-то чудом был всё ещё жив…       Та ночь оставила неизгладимые воспоминания, вкупе с кошмарами, ожогами и шрамами, при этом — не только на теле. Но, также она сделала Брока новым командиром Страйка. И с тех пор ни один из бойцов, вернувшихся с ним из той мясорубки, не захотел покинуть его отряд. Только если мёртвым.       И вот, уже десятилетием позже, лёжа в мерзкой тишине на куче какого-то тряпья, Рамлоу вдруг испытал нечто вроде тошнотворного приступа помешательства. На несколько очень коротких мгновений показалось, что не было всех этих лет, не было никакой Гидры, Солдата, и сейчас он выйдет из чудом уцелевшего анклава и увидит живыми, здоровыми и молодыми всех, начиная с…       Это было настолько реально, что Брок не сразу справился с собой. И, пожалуй, он никогда так отчаянно не нуждался даже не в поддержке — а в обычном человеческом слове. Но, увы, на Зимнего, едва только отошедшего от очередного обнуления, рассчитывать не пришлось. Да и о чём с ним было говорить? Не о душевных переживаниях же. Так что, оставалось только словить приступ выматывающей мигрени и самому потихонечку возвращаться из девяностых прошлого столетия в двухтысячные нынешнего.       — Босиком там лучше не ходить, — Роджерс неожиданно мягко вырвал его из тяжёлых воспоминаний. — И горячей воды нет.       — Надеюсь, ты не слишком расстроен. — не удержавшись, саркастически поддел его Рамлоу, выбрасывая из головы ненужные мысли и усилием воли отводя взгляд от литого торса Капитана, наскоро обтирающегося собственной футболкой.       — Когда я жил в Бруклине, горячая вода была праздником, — обезоруживающе улыбнулся на это Стив. — Приходилось греть её в большом ведре на плите, чтобы помыться. Да и в армии обходились без изысков, так что, мне не привыкать.       — У меня сестра в Бруклине живёт. — Брок вскрыл пакет и настороженно принюхался. Действительно, пахло сыром.       — Серьёзно? — Кэп искренне обрадовался неизвестно чему.       — Ага. — от этого Рамлоу вдруг стало приятно до такой степени, что после всех этих недавних переживаний даже на душе посветлело. — Переехала туда с мужем лет десять назад.       — У тебя, наверное, и племянники есть? — предположил Роджерс.       — Ну, да. Двое пацанов. Прикольные. — Брок сощурился, словно что-то вспоминая, и задумчиво прибавил: — Одному семь, второму девять. Твои фанаты, кстати. — с этими словами он переключил внимание на еду. В пакете оказались кукурузные чипсы. Да, с сыром. И кстати, весьма неплохие на вкус.       Стив отвёл взгляд, старательно пряча своё смущение. Впрочем, получилось, как и всегда — не очень.       — Редко видитесь? — прозорливо поинтересовался он, помолчав. Вообще, ему часто удавалось угадывать такие вещи. Вернее, это было не совсем правильное слово. Подобное Роджерс умел чувствовать, при этом, как правило, сразу попадая в десятку.       — Редко. — признал Рамлоу. — София, она… Они с мужем работают в гуманитарном фонде, помогают беженцам или там жертвам военных конфликтов и, в общем, — он тихо хмыкнул. — Не очень-то она одобряет мой род деятельности.       — Если мы хотим жить в мире, за него порой приходится сражаться. — Стив вздохнул. — Извечный спор.       — Точно. — согласился Брок, жуя чипсы. И протянул пакет. — Будешь?       Кэп не стал отказываться, и какое-то время оба молча хрустели, каждый думая о своём.       — По-моему, они отвратительны. — через короткое время усмехнулся Роджерс, снова разбивая неловкую паузу. — Похожи на разбавленный клейстер, ты не находишь?       Рамлоу заржал — он находил. А ещё, он, кажется, только что понял, почему Зимний от них всегда отказывался. Подумать только! Похожи на клейстер! Но, к слову, это даже в какой-то степени было забавным: узнавать что-то об одном суперсолдате с помощью объяснений другого. Пирс бы точно оценил.       — Ну, а ты? — спросил он Капитана, возобновляя разговор. Снова утопать в невесёлых мыслях, откровенно говоря, не хотелось. — У тебя были братья или там, сёстры?       — Нет, я был единственным ребёнком. — Стив сунул в рот ещё горсть чипсов. Клейстер или нет, но жрать-то всё равно хотелось. — Зато хлопот матери доставлял за двоих.       — Это ж какие хлопоты могли быть с гордостью-то нации?       Роджерс чуть смущённо улыбнулся и ничуть не обиделся на подначку.       — Это было ещё до того, как я стал ею. — его голубые глаза встретились с глазами Брока. — Например, я был ужасный драчун. А поскольку не любил проигрывать, то пытался стоять на ногах до тех пор, пока меня просто не выключали.       — Не очень-то ты в этом смысле изменился. — усмехнулся Рамлоу. — Смирись, Роджерс. Этого уже никак не исправить.       — Знаешь, Брок, — Стив неожиданно посерьёзнел. — Всё можно исправить. Всё можно исправить, пока мы живы.       Рамлоу не нашёлся, что ответить: понял, что Капитан сейчас говорил отнюдь не о себе. Он говорил о нём и о его отношениях с родными. В этом был весь Стив: ему никогда не бывало всё равно. Это качество разительно отличало Кэпа от всех прочих людей. «Штучный товар,» — сказал о нём Роллинз однажды, — «Таких больше не делают». И был чертовски прав. И этот профессор как-там-его, в стародавние времена накачавший Роджерса сывороткой — тоже был чертовски прав. Лучшей кандидатуры на роль Капитана Америки нельзя было и сыскать. Брок почувствовал, как в его груди разливается незнакомое, неожиданно тёплое чувство, больше всего похожее на искреннюю признательность.       А дальше начались однообразные рабочие будни, в основном занятые бесконечной прослушкой, сопоставлением и анализом данных, да редкими вылазками исключительно «по делу».       Когда Стив впервые повернулся к Рамлоу — в легкомысленной пёстрой рубашке и светлой бейсболке, эдакий классический образ безобидного любителя экзотического туризма — Брок даже испытал прилив вполне заслуженной гордости: маскировка явно удалась. Таких вот красавцев, беспечно щёлкающих местный колорит на смартфон (в их случае — на нашпигованный не одним десятком шпионских программ старкфон), по улицам шаталось изрядно. Приятно было сознавать, что все усилия и уроки не прошли для Капитана даром.       Наконец, они достали необходимую информацию, и в общем-то уже можно было паковаться и двигать отсюда — да вот только проблема пришла откуда не ждали. Вместе с данными о местонахождении шести тонн плутония, украденного у русских прямо из-под носа, они ещё узнали и о времени прибытия в местный порт двух контейнеров с живым товаром. И глядя тогда на Стива, Рамлоу понял: ровно с этого момента у них начинаются неприятности. Так как следом прозвучало решительное заявление о том, что они не смеют и не имеют никакого права оставлять этих людей в беде.       — «В беде»? Роджерс, чёрт тебя дери…       — Не выражайся.       — … Ты не мать Тереза. — у Брока уже, честно говоря, сдавали нервы. Они второй день спорили об одном и том же, а Кэп, сука такая, как рогом упёрся. — Всех сирых и убогих ты, один хрен, не спасёшь.       — Рамлоу…       Не обращая никакого внимания на замечания, Брок жестом перебил его и продолжил:       — Твоя потребность спасти всех на свете может поставить нашу операцию под угрозу, ты понимаешь? Всех несвободных свободными не сделаешь.       Выражение упрямства на лице Стива не изменилось ни на йоту, и Рамлоу понял, что всю его красноречивую тираду тот благополучно пропустил мимо ушей. В итоге Брок был вынужден капитулировать. И, вместо того, чтобы сидеть у себя в кабинете, составляя отчет об успешно проведенной миссии, сейчас сидел жопой на голой земле. Игнорируя рубашку, любезно предоставленную Роджерсом, он шаг за шагом обрисовывал ему план действий. Раз уж Кэпа не переубедить, то очень уж не хотелось, чтобы эту самую жопу, в случае их провала, насадили на башню Мстителей.       В итоге было решено все делать ночью, быстро и тихо.       — Как грёбанные ниндзя, словно нас там никогда и не было. Ни пушек, ни щита. Заходим, душим охрану, как кроликов, выводим твоих любимчиков и валим. Согласен?       Капитан кивнул. И даже не сделал очередного замечания не выражаться — настолько был собран и серьёзен. Рамлоу, правда, до последнего не верил, что обойдётся без шума и пыли, но всё прошло, как по маслу и в строгом соответствии с планом.       Когда все они уже благополучно находились за чертой города, Брок, наконец, смог облегчённо выдохнуть. Он задумчиво курил, со стороны наблюдая, как пожилая женщина целует Роджерсу руки. И как сам Роджерс, скалой возвышаясь над всеми этими стариками и детьми, улыбается им искренней, немного растерянной улыбкой.       Тогда его оглушило неожиданное открытие: Рамлоу внезапно понял, что всё это было не зря — ведь любая жизнь имеет в точности ту ценность, которой мы хотим её наделить. Чёрт, да он бы даже ещё раз провернул что-то вот такое — совершенно сумасшедшее, но абсолютно сейчас правильное. Брок не заметил, как его лицо озарилось скупой улыбкой: идеалистов и романтиков среди Мстителей примерно столько же, сколько в элитных войсках, то есть — ноль целых, ноль десятых. И вот пожалуйста: Стив Роджерс — символ Америки, то самое исключение из правил, которое было так необходимо этому миру.