РАДИ ТЕБЯ. Баки

      Время было уже глубоко за полночь, и официально Брока завтра ждал выходной. Но, когда Джек неожиданно перехватил его у выхода на подземный паркинг и потащил в сторону своей тачки, Рамлоу даже не стал ничего спрашивать. По роже Роллинза и без того было понятно, что случилась какая-то херня.       — Говори. — с ходу начал Брок, стоило им только устроиться на кожаных сиденьях, и щёлкнул глушилкой.       Джек немного помялся.       — Новости дерьмовые: во-первых, Пирс его обнулил.       — Что?.. Кого? — но, Рамлоу не глухой и не тупой, понял сразу, о ком речь, и почувствовал, как вниз по позвоночнику прокатилась холодная, липкая волна. — Как, блядь, обнулил? Говори уже, ну!       — Помнишь того кретина из Дельты? Гарсия, блядь. Зимний ему ещё пол рожи как-то снёс. — Роллинз нахмурился. — Так вот, его и ещё нескольких привезли на Базу в морозильниках. И выглядели они так, что я даже не сразу понял, кто это. В общем, их стравили с Солдатом, и этот выебон в конце концов нашего парня раскатал. А потом его перемкнуло окончательно, остальные тут же подхватили. Кучу народу успели положить прежде, чем всех упаковали обратно. Я ни разу не видел, чтоб даже Зимний так бесился. Ему отдали приказ прикрывать руководство, пока не наведут порядок. А потом, видимо, решили на всякий случай перестраховаться.       — Что с ним сейчас? — Брок тоже нахмурился.       — В холодильнике отсыпается.       — Блядь. — Рамлоу растёр ладонями лицо, пытаясь собраться с мыслями. Его разом выбросило из безмятежного, расслабленного состояния в реалии того болота, в котором он на самом деле находился — словно рубильником переключило. Всё-таки, в ЩИТе, рядом с Роджерсом, всё ощущалось иначе. Даже на их первой совместной операции, несмотря на некоторые шероховатости и явное отклонение от первоначального плана, Брок чувствовал себя на удивление спокойно и уверенно. — Как давно? — беспокойство за Солдата ебало нещадно, и кажется — плакали теперь все его планы на выходной.       — Пару недель.       Рамлоу прикинул: судя по срокам, он был еще тут, в Нью-Йорке, и это лишь сильнее разозлило. Ведь по всему получалось, что Зимнего разморозили без его ведома, стравили с Гарсией, обнулили и опять заморозили, словно ничего и не было — глядишь, никто и не заметит.       — Какого хуя ты говоришь мне об этом только сейчас, Джек?       Роллинз и бровью не повёл, но жестом попросил заткнуться:       — Это ещё не всё.       Броку только и оставалось, что захлопнуть рот, при этом челюсть свело так, что желваки проступили — и слушать дальше.       — После всей этой хуйни Гарсию нашли сдохшим в его банке. Кто-то успел повредить систему жизнеобеспечения, да так пиздато, что когда хватились и заметили — было уже поздно. Догадываешься, кто?       — Ну. — Рамлоу, конечно, догадался, но промолчал — жопой чуял, что это пока только затравка, а самый пиздец ещё впереди.       — Карпов так орал, что я думал, Пирс его пристрелит. На весь этаж было слышно.       — При чём здесь Карпов?       — Как я понял, он теперь куратор этой банды во главе с Гарсией. Называет их «Эскадрон смерти». Я немного порылся по тамошним базам, в Огайо и ещё кое-где, — Роллинз поднял на Брока тяжёлый взгляд. — У них в этих ебучих экспериментах значится вся Дельта, понимаешь? И не она одна.       — И сколько их таких?       — На Базе в данный момент — шестеро. Вернее, уже пятеро. А вот сколько их существует всего — хер бы знал.       — А Митчел?       Роллинз лишь головой покачал. Рамлоу на секунду прикрыл глаза. Боже, как давно это было. И это он, Брок, писал на Гарсию, прострелившему Зимнему плечо, рапорт. Да и на всю грёбанную Дельту тоже. По всей видимости, это и стало их приговором: порчу настолько дорогого имущества Гидра не прощает. Гидра вообще ничего не прощает. И Рамлоу вдруг очень отчётливо понял, что следующими участниками в таких вот экспериментах с лёгкостью может стать весь Страйк.       Брок ведь тоже в своё время шерстил по базам — с появлением Зимнего хотелось побольше узнать о проекте, да и о нём самом. Очень аккуратно, с хитрыми вывертами и долгими перерывами ему всё же удалось кое-что выяснить, пусть и не многое. Так Рамлоу узнал, что программе «Зимний Солдат» уже херова туча лет: её начали ещё во времена Второй мировой. Уж не в противовес ли Роджерсу — мелькнула шальная мысль. А вот как и когда попал туда Агент, и был ли он единственным — обнаружить не получилось, слишком высоким был уровень секретности.       Наряду с этим Броку посчастливилось добыть любопытные крупицы сведений и по другим разработкам такого рода. Эксперименты по созданию людей со сверхспособностями не прекращались никогда, и борьба за кураторство этих инициатив велась нешуточная — слишком уж высоки были ставки. Тут и дураку было ясно, что тот, кто окажется самым успешным, получит всё. И Рамлоу точно знал, что в настоящее время в ведении Пирса существует ещё один проект: те же суперсолдаты, но контролируемые куда более современными системами и методами — то ли чипами, то ли ещё какой новомодной хренью. Не зря же Карпов так распереживался.       — Слушай, да кого это ебёт? — процедил он, за раздражением стараясь скрыть нарастающую тревогу. — Сколько раз подобное дерьмо наблюдали…       — Командир, — перебил Джек. — Заткнись и дай договорить. Помнишь ту совместную с Вегой прогулку, после которой Солдата по кускам собирали? — на этих словах он заозирался: бегло проверил пространство парковки, посмотрел по зеркалам и, склонившись к Броку, очень тихо продолжил. — Так вот, и Карпов тоже её поминал. Всё орал, что Пирс его в тот раз подставил. Я подключил пару наших и узнал, что сразу после Вегу отправили на базу в Ирак. В ту самую мясорубку в Мосуле*, когда в живых практически никого не осталось.       — Хочешь сказать, кое-кто заметал следы? А причина?       — В тот раз в Зимнего стреляли парни из Веги. По приказу Пирса.       Брок внимательно посмотрел на Роллинза, переваривая всю ту хуйню, которую только что услышал. Казалось, что еще секунда, и Джек разразится хохотом, скажет что-то типа «Да ладно, брат, пошутил я. Видел бы ты сейчас свою рожу». Но, тому явно было не до смеха, и опровергать вышесказанное он не собирался.       — Откуда информация? — напряжённо спросил Рамлоу.       — От Гордона. — Роллинз мрачно сверлил взглядом стену парковки. — Короче, парни нашли его в Аризоне, в каком-то засранном госпитале. Без ног и такого, блядь, переломанного, что даже мне жалко стало. Поговорил я с ним. Обстоятельно. — какое-то время Джек молчал, и по его молчанию Брок понял, что командир Веги больше ничего и никому не расскажет. Может, оно для него и к лучшему. — В конце концов, он признался, что это были его пацаны. Мне это ещё тогда показалось странным: чтоб Зимнего на разрывную поймали, с его-то выучкой. Но, от своих он, понятное дело, такой хуйни не ожидал.       Рамлоу кивнул. В его голове сейчас очень больно и шумно вертелись шестерёнки, вспоминая, анализируя и укладывая информацию. По всему выходило, что Пирс тогда действительно нарочно подставил «коллегу», чтобы расчистить себе путь наверх. Использовал втёмную и Страйк, и Зимнего. В открытую — Вегу. И подчистил за собой так профессионально и умело, что если бы не потерявший всякое самообладание Карпов не стал об этом орать, то никто так ничего и не понял бы.       И тут Брока осенила страшная догадка — возможно, Солдата как раз и посылали умереть в нужное время в нужном месте. Это выглядело столь же логичным, как в шахматах, где пожертвовать ферзём ради успеха всей комбинации давно уже является классикой жанра.       Итак, что получается: Карпов обосрался и огребает, а на его место приходит новый человек, продвигающий свой, более современный проект суперсолдат. На фоне которых технологии периодически сбоящего Агента, нуждающегося в чистках памяти, действительно начинали выглядеть устаревшими. А Рамлоу во всём этом ещё и на руку Пирсу сыграл: не дал проебать ценный ресурс, вытащив его и, соответственно, сохранив.       Впрочем, русский хрен тоже оказался не лыком шит: несмотря на то, что потерял своё тёпленькое местечко, ему почти удалось реабилитироваться, курируя «Эскадрон». Почти. Потому как взбунтовавшиеся солдаты вряд ли убедили высшее руководство в успешности эксперимента, где контроль играет ключевую роль.       А ещё, выходило так, что и Зимний своими недавними действиями тоже Пирсу на руку сыграл: уничтожил одного из новых «агентов», окончательно выставив Карпова дураком. Что, несомненно, не замедлит отразиться и на его карьере, и на положении в Ячейке. В пользу этой версии ещё говорило и отсутствие наказания Солдата за подобное самоуправство: его просто обнулили от греха подальше.       Это заставило Брока задуматься совсем о других вещах. Если допустить, что Зимний действовал по приказу Пирса, ликвидировав зачинщика бунта — это одно. Но, если парень руководствовался исключительно личными мотивами, пусть и сыгравшими на руку начальству, то такое точно не останется незамеченным. И будет иметь последствия. Рамлоу передёрнуло: какие именно — он пока не представлял. Но, вот то, что смог представить наверняка — так это глубину той самой задницы, в которой оказался, когда официально перешёл под начало Пирса, который влёгкую списывал со счетов за любую оплошность, невзирая на звания или былые заслуги.       По правде сказать, Брок никогда не питал иллюзий относительно личности и методов своего работодателя, но сейчас всё отчётливее чувствовал, как на его горле затягивается петля. И если тогда, почти пять лет назад, он по глупости даже обрадовался приходу Пирса в проект, то сейчас… Сейчас ему словно бы удалось увидеть и осознать всю картину целиком. И открывающиеся перед ним перспективы откровенно ужасали.       — Мне надо на Базу. Сейчас. — Рамлоу понимал, что из-за всего услышанного всё равно не смог бы оставаться дома. И плевать, что больше суток ему придётся наблюдать увлекательнейшее шоу «За стеклом» — разморозка Солдата была запланирована только через два дня. Но, по крайней мере, так он сможет быть ближе к парню, успокаивая себя тем, что хотя бы за это время с Зимним ничего не случится.       Роллинз посмотрел на него, как на безнадёжно больного, но конкретно по этому поводу высказываться не стал — слишком хорошо знал Брока. И, судя по морщинам, прорезавшим его лоб, он уже задумался, как уговорить командира не наделать глупостей.       Рамлоу встретился с ним взглядом:       — Я всё понимаю, Джек. Но, сейчас мне похуй на благоразумие, в котором ты меня попытаешься убедить. А на пацана вот — не похуй.       — Ты подсел на него. — мрачно подытожил Роллинз. — Я знаю тебя хуеву тучу лет, и ты подсел так крепко, как иные парни — на наркоту. Заканчивай это. Ты же понимаешь, к чему всё идёт. Жопой чую, добром не кончится.       — Тебя это не касается. — ровно ответил Брок, хотя прекрасно понимал, что вообще-то касается. И ещё как.       — Блядь, да послушай меня! — у Джека сделалось такое лицо, что Рамлоу на мгновение показалось, что тот ему сейчас в морду даст. — Да, согласен, парня жалко. Но, пойми, он — хищник. Он сломан, и сколько ни гладь, котёнком не станет. Однажды в нём что-то перемкнёт, а ты подставишься. И сдохнешь.       — Я разберусь с этим сам. Лучше не лезь. — Брок отодвинул Роллинза локтем, давая понять, что все эти душещипательные беседы пора заканчивать.       Джек очень нецензурно выругался. Рамлоу знал, что когда его заместитель строит подобные конструкции — то очень сильно на взводе.       — Ты командир Страйка. — в глаза Броку он не смотрел. — Надеюсь, ты всё ещё помнишь об этом.       Что ж, как бы сильно сейчас не хотелось послать Роллинза на хуй, тот, всё же, был чертовски прав, и все его опасения были понятны.       — Я помню. — процедил Рамлоу. — И тебе уже пора уяснить одну очень важную вещь: этот парень — один из нас. И желание не оставлять его в дерьме для меня так же естественно, как если бы дело касалось тебя или кого угодно другого из Страйка.       — Пристегнись, блядь. — буркнул Роллинз. С этими словами он завёл мотор и медленно направился к выезду с парковки.       Брок щёлкнул ремнём безопасности и прикрыл глаза. Что бы там ни говорил Джек, к Зимнему у него уже давно не жалость. Солдат стал частью его самого. И никто и ничто не заставит теперь отступиться. Только если вперёд ногами вынесут.       Разморозку начали спустя сутки: ровно в семь утра, чётко по графику. Брок не позволил себе опоздать даже на минуту, хотя в первые пару часов от него там совершенно не было никакого толку.       Как только Зимнего можно было «транспортировать», Рамлоу и еще один здоровенный лоб из конвоя оттащили его в бокс, где под всё тем же фирменным немигающем взглядом хендлера этому самому лбу пришлось помогать укладывать парня на койку. Аккуратно, блядь, укладывать.       — Свободен. — коротко приказал Брок.       Солдат бессознательно зажмурился и нашёл в себе силы сжаться в комок: свернулся в позу эмбриона, пытаясь то ли спрятаться, то ли защититься. А ещё лучше — просто перестать существовать.       На это тяжело было смотреть. Хотелось проявить участие, отвлечь, переключить, сказать какую-нибудь глупость, вроде «Все будет хорошо. Ты в безопасности. Я рядом», но Рамлоу пока даже ближе подойти не решался. В таком состоянии Зимний мог двинуть ему чисто на рефлексах.       — Эй, парень… — тихо позвал он в попытке разбить гнетущую тишину. Они много раз проходили через это. И каждый раз, как первый, ей богу.       Кто-то был рядом. Солдат напрягся, пытаясь вспомнить, но ему никак не удавалось. И, всё-таки, присутствие этого человека успокаивало. От него шла какая-то знакомая аура, словно они уже знали друг друга. Беспокойное сознание заметалось, ища выход. Где-то глубоко зарождалась ярость, движимая бегущими по венам страхом и бессилием. Она ударила внезапно, откуда-то сбоку, словно адреналиновая игла в сердце.       Зимний пошевелился, глубоко вздохнул, жадно втягивая ноздрями запах. Пахло крепким куревом. Стоп. Не важно, откуда, но этот запах был ему знаком. В сознании словно что-то щёлкнуло и зацепилось за этот осколок. Солдат сфокусировал взгляд на лице: тёмные волосы, мужественные черты. Карие глаза. Те самые. Ещё один осколок болезненно вонзился, кажется, в самый мозг. Кто-то словно бы очень не хотел, чтобы он вспомнил, но это было важным. Важнее всех, записанных на подкорку, директив. Он должен что-то сделать, вот только что?       Зимний неуклюже сполз с койки на пол. Ноги держали плохо, а потому он завалился на четвереньки. Мёртвой хваткой вцепился в бедро Брока, опираясь на него так, что чуть штаны нахрен не стянул. Со всей прилагающейся амуницией. Потом качнулся, словно пьяный, и попытался ухватиться за руку. Со второй попытки всё же получилось — сжал ладонь крепко, почти намертво. А в следующий момент его вывернуло.       Конечно, отскочить Рамлоу бы успел — не впервой вот это вот всё, но Солдат пригвоздил его к месту своим весом так, что хрен сдвинешься. Схватился с такой силой, что синяки останутся точно. Но, если честно, Броку было плевать. И на заблёванные штаны, и на сердце, которое чуть из груди не выскочило, стоило только Зимнему двинуться в его сторону. Раз он сам потянулся к нему, схватился вот так — значит, всё в порядке, значит что-то в его котелке сработало, как надо.       — Давай, парень. Вспоминай. — и рука сама зарылась в спутанные влажные волосы, мягко приглаживая их.       — Командир. — выдохнул Солдат. Так устало и обречённо, словно вернулся из долгого и выматывающего кошмара. Наверное, так оно и было, хотя, на счёт того, что «здесь» сильно лучше, Рамлоу сомневался. Он бездумно гладил Зимнего по голове, переживая совершенно идиотский приступ щемящей нежности, и вслушиваясь в его спокойное, тихое дыхание. Даже показалось, что парень попросту уснул — прямо так, на полу, в его объятиях. Однако, Солдат не спал. Брок чувствовал, как ресницы щекотали ему шею, когда Зимний заторможено моргал. И от всех этих эмоций и близости неожиданно тесно стало не только в груди, но и — очень ощутимо — в штанах.