***
— Блин, девочки такие большие, самостоятельные. Арс, они все в тебя! — с гордостью сказал Антон. — Да ладно тебе. Если б не Алёна, то всё было бы далеко не так. Шаст, мне так стыдно перед ней. Парни лежали в кровати. Дети были в школе и в саду. Сделав утром все нужные дела, парни решили поваляться. Алёна за пару дней отошла от болезни и решив, что пока за детьми есть кому смотреть, запланировала съездить по магазинам и своим друзьям. Антон был без верхней одежды, лишь в одних шортах. Арсений же, наоборот одетый, прижался к его плечам. Из голубых глаз покатилась слеза, а за ней вторая. — Арсюш, что такое? Почему стыдно? Почему плачешь? — тревожно расспрашивал Антон. — Я её бросил с двумя детьми. Ушёл к тебе, дети с ней, — у мужчины ком в горле. — Ты чего? Переживаешь, что всё осталось на ней? — аккуратно интересовался Антон, дабы не задеть парня. Арсений кивнул и отстранился. — Милый, ну что ты? — вернул в объятия его Антон. — Во-первых, она мать — детям в априори с матерью лучше, а во-вторых, ты часто приезжаешь, сидишь с ними, интересуешься их жизнью, переживаешь за Алёну, все траты на тебе. Да, лучше, если бы ты жил с ними и с Алёной, но если ты её не любишь, зачем себя мучать? — успокаивал Антон и гладил по спине. — Ты всё сделал правильно! — Ты правда так считаешь? — спросил Арсений, вытирая свои слезы. — Блин, да я врать не умею и не хочу. Я правда так думаю! — Я люблю тебя, — крепко обнял Арсений парня. — Я тебя люблю! Парни рухнули в кровать и молча смотрели друг на друга. Казалось, время остановилось, или наоборот, оно летит с бешеной скоростью, а они залипли друг на друге. Арсений словно космос. Безграничный, красивый, неизведанный, таинственный. Не каждый увидит красоту звёзд, млечных путей, солнца, планет, но кто поймёт, тот точно откроет рот от восхищения. Также можно сказать и про Попова. Шастун же Солнце в этом мире. Солнце в его космосе. Радостный и яркий, весёлый, добрый, уютный, но на какое-то время, как и солнце, утром встанет и к вечеру уйдёт. Настроение Антона такое же переменчивое. Радость вперемешку с депрессией. — Арс, знаешь, что подумал? — игриво спросил Антон. — Что? — подхватил интонацию партнёра. — Что нет ничего на свете лучше, чем смотреть в твои глаза! — Антош, нет никого на свете лучше, чем ты! — А дети? А пацаны? — смеётся Антон. — Блин, девочки само собой. Парни — это друзья. А ты, — с восхищением взял паузу, — мой мир. Я живу только ради тебя и детей. — Арс, надо жить ради себя! — Помнишь я когда-то говорил, что не был счастлив? — в надежде спросил Арсений. — На все сто процентов? Помню, на концерте. — Помнишь, — улыбнулся Попов. — В первый день, когда мы сюда приехали, я был счастлив на все сто. Сейчас, конечно, всё хорошо, но ощущение первого дня — это другое! Ты и дети, ваше взаимодействие для меня — это немыслимо, отчего приятно на душе, — с воодушевлением поделился он. — Я счастлив с тобой сейчас! — Шаст, я хочу тебя! — резкой игривостью сменил тему Арс. — А если вернётся Алёна? — немного смутился Шастун. Арсений пропустил мимо ушей и залез на парня… — Делай всё, как я, и не парься. Мы с тобой давно не залили! — вырвался из поцелуя Арсений. — Расслабься и получай удовольствие. Арсений спустился уже к стоявшему члену партнёра. Прижавшись губами к губам Шастуна, мужчина принялся выводить узоры на стройном теле, кусая соски. Поцелуи Арсения переместились вниз к шее парня, оставляя нежные поцелуи. Антон тихо стонал, вздрагивал от любого прикосновения ласкающих рук. Взяв руку парня в свою, сжал их в замок. Губы мужчины спустились до торса Шастуна; горячий язык прошёлся по соскам, торсу и коснулся члена сквозь тонкую ткань шорт. Арсений агрессивно зубами начал развязывать шорты, спуская их вниз. Через мгновение мужчина выхватил руки и быстро снял одновременно шорты и боксеры. Антон подался вперёд, но Арсений ведёт игру, где немного помучает своего парня. Глаза Арсения упали на уже стоявший колом член. Мужчина провёл языком по стволу, у которого уже заметно выпирали вены. — Ты чего остановился? — удивился Антон, смотря на то, как Арсений лёг на спину на диван. — Антош, ну сразу минет? Нет. Это неинтересно, — томно ответил брюнет. — Я тебя понял, Арс, — залез на парня Шастун. Антон лишил одежды своего партнёра, очень нежно целуя каждую часть тела. Антон игру не вёл, поэтому решил приступить сразу к минету. Взяв в руки твёрдый член и посмотрев на головку, которая уже истекала смазкой, Шастун облизнул член, как чупа-чупс, и улыбнулся, продолжив. Арсений издавал нежные стоны и вдруг отстранился. — Шаст, трахни меня, пожалуйста, без прелюдий. Я хочу жёсткого грязного секса. — Хорошо, — удивился, но сразу же согласился Антон. — Я уже себя растянул, — улыбнулся Попов. — Когда успел? — Всё тебе расскажи. Успел! Антон взял смазку и вылил содержимое на член. Рука ведёт по стволу, выбивая из груди тихое мычание; взгляд напротив блуждает по телу зелёноглазого парня. Арсений раздвинул ноги, а Антон аккуратно прошёлся пальцами и сразу нырнул в узкую дырочку. Убедившись, что партнёр действительно готов, Антон решился. Головка вошла быстро. Плавно двигая бедрами, Антон тут же проникает на половину, возобновляя движение после дикого мычания. Этот рык и взгляд от Арсения означал одно — «я хочу больше, мне нравится». Темп постепенно нарастал, Арс старался совладать с криком из своих блядских губ, но подавился вдохом, сжав зубы, и глухо застонал. Тут Антон нащупал уже давно любимую нужную точку, скользя по ней снова и снова, снося голову обоим и крича в унисон. Воздуха до ужаса мало, они будто задыхаются, и эти грубые, страстные, пошлые хлюпанья от движений сводят с ума. Парни сменили позу на более удобную для них. Попов сел на колени, Шастун встал сзади его, ухватывая свободной рукой за темные волосы на затылке и притягивая ближе к себе партнёра. Шастун берёт за горло своего парня, из-за чего Арсений теряет самообладание от лёгкой нехватки воздуха — перед глазами начинают появляться пёстрые пятна. Рука на горле переместилась на плечо, сжимая с новой силой и давая непередаваемые ощущения. Толчки замедляются и Антон целует лопатки, всё так же втрахивая в диван парня. Шастун замер: он вот-вот кончит, как и Арсений, который уже на исходе. Попов тянется к своему члену, дабы подрочить, но Антон это замечает и останавливает. — Без рук, Арс, — низким голосом приказал Шастун. Антон начал набирать темп, который приобрел уже такую скорость, что кровать начала скрипеть, а Попов кричать от наслаждения и вместе с тем Шастун, который кончил на спину парню. Сперма стекала вниз по ягодицам и ногам Арса — это так возбуждало Антона. — Шаст, мы только кончили, не смотри на меня так, будто хочешь ещё, — с одышкой сказал Арсений. — Просто это так красиво, — нежно произнёс Антон и поцеловал парня. — Пошли в душ. Антон включил воду и залез ванную, а за ним Арсений. Тёплые струи воды стекали по их телам. Парни с улыбкой смотрели друг на друга и помогали наносить гель для душа и смывать его. — Мне надо будет к Ире, — сказал Антон, чистя зубы в ванной. — Там будет вечеринка всех наших? Почему к Ире? — смывая с себя гель, спросил Арсений. — Ну, нам надо приехать вместе, да и от неё ближе ехать к офису, чем от меня. — Хорошо, спасибо, что предупредил. — Люблю тебя, — сказал Антон и полностью голый приснился к нагому Арсению. — А я тебя! — мужчины слились в нежном поцелуе.***
Парни на кухне решили перекусить — после секса самое то выпить кофе и покурить. Арс обвил руками Антона, который смотрел вдаль и курил в открытое окно. — Может что-то включим? Чё как на поминках? — Я смотрю, ты сегодня активный? — смеётся Арсений. — Знаешь, что я хочу? Танцевать с тобой медляк! — неожиданно выдал Антон. — Чё, Матвиеныч меня зря учил, что ли? — Блин, ну мы с тобой голые! — Так интереснее. Попов осмотрелся вокруг и увидел на окне пульт от телека, который, наверное, давно никто не включал. А, нет, включали дети, так как первое, что заиграло, — это какие-то «Мимимишки». Мужчина нажал кнопку радио. Переключал станции до тех пор, пока не нашёл спокойную мелодию. «Вот так ты подарила мне счастье А я, я подарил тебе сердце А-а-а-а И заварил чёрный кофе Просто, чтобы обоим согреться», — парни переглянулись и подошли друг к другу, чтобы танцевать. А ведь и вправду они сделали друг друга счастливым, а сейчас пьют чай и кофе, как точно попали слова. «Прозрачный дождь и белый шум Снова о тебе пишу И не осталось скелетов в шкафу», — и ведь действительно, секретов у них нет. Мужчины начали танцевать, просто, по-своему, где вёл то Антон, то Арсений, но было всё равно — главное вместе. «Хочешь тебе расскажу? Сколько я сделал ошибок?», — спросил глазами Арсений, будто песня была из его уст. «Я больше не вывожу! Я не могу быть фальшивым…», — а это партия Антона, он в тот же миг вспомнил про то, что ему надо ехать домой играть счастье с Ирой, отчего заметно взгрустнул. «Кто ты? Кто я? Я так хочу, чтоб нас осталось двое!», — в жизни если бы такое желание исполнилось, то счастье было бы, но, увы, в жизни не так. Сейчас остаётся только наслаждаться танцем и минутами наедине. «Город больше, он больше не увидит меня с кем-то новым», — если говорить другими словами, то кроме Арсения Антону никто не нужен, как и Арсению Антон. Эта любовь навсегда. «Кто ты? Кто я? Твои глаза напоминают наше море», — Антон заглянул в глаза своего возлюбленного и улыбнулся. «Город больше, он больше не увидит меня», — пара хочет скрыться от глаз, но возможности нет, они оба понимают и смотрят в глаза друг другу с сожалением. «Ну почему тогда, эй В песнях сплошные миноры?», — как и в жизни одни чёрные полосы в их отношениях. «Солнце стучится в окно В доме с закрытыми шторами», — парни прикоснулись друг к другу губами. «И плохо, и здорово Мы делим всё поровну Но мне становится холодно», — поцелуй нежный и совсем не холодный. «Кто ты? Кто я? Я так хочу, чтоб нас осталось двое Город больше, он больше не увидит меня с кем-то новым Кто ты? Кто я? Твои глаза напоминают наше море Город больше, он больше не увидит меня», — парни отстранились друг от друга. — Спасибо за танец, — сказал Антон. — Спасибо тебе! Идея-то твоя! — Да, красивая песня, жаль, что только грустно стало и Иру вспомнил… — поник Шастун. — Её? Почему? — так же грустно спросил Попов. — Потому что не хочешь врать и хочешь только быть со мной? — Я и так с тобой. Но хочу, чтоб нас осталось двое!