Шум и Ярость. История тёмного жреца

Гроза стихла ближе к концу заката, Энки и Агнес продолжали путь по ночному лесу. Все эти места в такое время крайне опасны, особенно в северных краях, где водятся лесные пауки размером с крупную собаку. В этом же лесу такие твари не водились, но встреча с волками тоже не из приятных. Энки помнил случай с одним лесником, пустившим усталого мага к себе переночевать, а после старик, угрожая ружьём, едва не скормил Анкариана лесным хищникам. Жрец спасся лишь благодаря чарам Сильвиан, натравив волков на самого лесника, правда все равно пришлось драпать, опасаясь уже не волчьих зубов и когтей. Ночь была безлунной, что было не так уж и плохо — в полнолуние путь был бы затруднён. Луна коварна и хитра, никто не знает её настоящее имя, и нет для неё большего удовольствия, чем смеяться над человечеством, оберегая и скрывая тайны богов. Говорят, есть у Луны свой культ, но за все свои годы Энки так и не смог его узреть сам, а верить слухам — пустое дело. В былое время Энки бы отдал все, включая и эту мелкую девчонку, что сейчас, вздрагивая от каждого шороха, семенила за ним, лишь бы получить хоть какие-то знания о Луне. Но в его утраченных воспоминаниях явно было что-то, связанное с загадочным божеством… и если Энки сам стёр их у себя, то и вернуть их он обязан сам. Ничего личного, лишь дело его собственной гордости. Агнес же старалась не отставать от чародея, сколько позволяли ей её короткие ноги. После выхода из пещеры Энки не сказал ей больше ни одного слова, пребывая в своих раздумьях. Была у девочки мысль остаться в той пещере, но она отбросила её — Энки забрал флягу с водой, почти опустевший узелок, теперь Агнес для него уже не была столь полезной. Бежала ли она за ним или нет — жрецу было без разницы, главное, чтобы не мешалась. Вдруг Энки резко остановился. Замерла и девочка, непонимающе оглядываясь по сторонам. Жрец бросил взгляд на кусты, растущие рядом с дорогой – похоже, что не только он не спал в эту ночь. Словно в такт его мыслям из кустов вышел здоровый детина, вооружённый топором. — Куда путь держишь, путник? — хрипло сказал он, широко улыбаясь и демонстрируя кривые зубы. — Не твое дело, — сказал Энки, оглядываясь, разбойники редко ходят на дело в одиночку. Так и есть, ещё два молодчика, один с короткими мечами, второй с дубинкой, подошли сзади, взяв жреца в окружение. Видимо заметили тесак на поясе. — Дело может и не мое, — хмыкнул разбойник с топором, — вот только дорога наша. Хочешь пройти — так заплати. — У меня ничего нет, — сказал Энки, — только вода и еда. И ещё девочка. Он чувствовал, что Агнес вцепилась в его мантию, ища защиты и пряча лицо от пристального взгляда разбойника. — Заплатить ты сможешь, — наконец-то хмыкнул главарь, — отдаёшь девчонку нам и топай дальше. — И это все? — вскинул бровь Энки. Дрожь Агнес стала действовать на нервы, но это самодовольное поведение разбойников раздражало сильнее. Кто они такие, чтобы так нагло общаться с темным жрецом. Впрочем, попроси они девочку вежливо, Энки все равно б им её не отдал – слишком неравноценный обмен. — А что? Хочешь ещё и злато за неё? Много просишь слишком, радуйся, что мы сейчас в благом настроении, даём шанс уйти живым. Энки вздохнул — разбойники его выбесили. Почувствовав его злость, Агнес отпустила мантию жреца, сложив руки на груди. — Босс, — подал голос разбойник с дубиной, лысый толстяк, — может просто его по баш… Он не договорил. Заклинание Энки в ту же минуту взорвало верхнюю часть головы жирдяя, обдав кровью и мозгами стоящего рядом товарища с мечами и Агнес, которую тут же затошнило. — Ах ты сука! — главарь схватил рукоять топора двумя руками и замахнулся, но Энки был быстрее — его тесак отрубил разбойнику правую кисть и отрезал часть левой ладони, оставив врагу всего два пальца — мизинец и безымянный. Бандит взвыл от боли, Энки ударом локтя сбил его с ног, занявшись мечником. Фехтовал Энки не очень хорошо, так, на любительском уровне. Оно и не удивительно, в храме не обучали владению оружием, а позже Анкариан больше уделял развитию разума, нежели тела. Имей разбойник какую-никакую военную подготовку, он бы смог победить тщедушного жреца. Но даже с двумя мечами незадачливый грабитель не мог противостоять тесаку Энки. Отбив лезвия, жрец небрежным движением вспорол живот разбойнику, который упал на колени, рукой придерживая обрубки своих кишок. — Пощади… — взмолился он, но Анкариан на это отрубил ему голову. — Что ж, вы неплохо развеяли мне скуку, — сказал Энки, повернувшись к безрукому главарю, успевшему перевязать обрубок конечности тканью своего плаща, — но это не значит, что ты останешься в живых. — Ублюдок! — прорычал разбойник, — ты труп! О, Гро-Горот, молю тебя, пусть моя ненависть… Он не договорил – Агнес бросила в бандита камень, помешав тому закончить заклинание. Она могла и не стараться, Энки бы смог рассеять это колдовство. — Где разучил сферу тьмы? — пожалуй этот разбойник все же смог удивить Энки, хоть тот и не стал показывать это. В ответ разбойник попытался уже поджечь жреца, но тот уже не стал церемониться. Слабая пиромагия была рассеяна, а самому разбойнику Энки рассек грудь — так, чтобы не убить, но ослабить. — Впрочем это уже неважно, — продолжил жрец, — думаю, тут рядом должен быть ваш лагерь. Скажешь, где он — могу исцелить. Откажешься — оставлю помирать здесь. — Он… там… — прохрипел разбойник, указывая пальцем в глубь леса. Проверить Энки отправил девочку, на случай, если главарь решил заманить его в ловушку. Вернулась Агнес быстро, держа в руках деревянную плошку — разбойник говорил правду. Это малость разочаровывало. — Прекрасно, — сказал Энки больше сам себе, идя к Агнес. — Погоди… ты ведь обещал исцелить… — Я солгал, — равнодушно бросил Энки. Разбойничий лагерь располагался меж четырьмя деревьями, он был откровенно небольшим. Три палатки, посредине потухшее кострище с котелком, подвешенном на двух палках, грубо сколоченные из досок два сундука и жертвенный алтарь Гро-Горота – теперь было ясно, зачем разбойники просили Агнес, Энки изначально полагал, что они хотели продать девочку или самим использовать для плотских утех – впрочем в последнем случае они вполне могли совместить и это, и жертвоприношение. В голове у жреца возникла мысль использовать алтарь по назначению. Впрочем для начала стоит подготовиться, жертвоприношение — это не просто удар ножом по горлу, это настоящее искусство. Оставив девочку в лагере, Энки вернулся к разбойникам. Первым делом он проверил тела убитых — у одного обнаружилась трубка и кисет, что обрадовало успевшего изголодаться по табаку жреца. Он тут же закурил, направляясь к пытавшемуся ползти главарю. — Ты… что ты хочешь?.. — прохрипел он. Энки отвечать не стал, много чести. Вместо этого он ударом ноги на всякий случай сломал разбойнику ноги в районе колен, а после потащил его к лагерю. Там уже горел костёр – Агнес не стала сидеть без дела, нашла в сундуке огниво, нарвала травы, подкинула дров, высекла искры, разожгла пламя и сейчас грела своё озябшее тело у костра. На подобную инициативу Энки одобрительно кивнул, сам он стал привязывать разбойника к стволу дерева, лишь тогда он соизволил исцелить рану на груди бандита — будет неприятно, если он истечёт кровью до всех приготовлений. За всем этим наблюдала Агнес, дрожа не только от холода. Ей было несколько жаль разбойника — не настолько, чтобы хотеть освободить его, но может дать ему воды? Она все ещё не могла забыть тексты о Алл-Мере, о жалости к поверженным врагам. Тем более во фляге ещё осталось немного… — Даже не думай об этом, — сказал ей Энки, затачивая нож, — подойди сюда. Вздрогнув, Агнес положила флягу и, опустив голову, подошла к жрецу, приготовившись к крикам и наказанию. Признаться, мысль накричать на девочку у Энки была, но тот её отмёл – гордость не позволяла ему опуститься на уровень Генриха или верховного жреца из храма Гро-Горота. — Не стоит на него тратить воду, — начал Энки, — в отличие от меня, он глуп и невежествен. Мир ничего не потеряет, если его не станет. Девочка помяла подол платья, боясь поднять взгляд. Энки нахмурился, пальцами подняв её голову за подбородок и смотря ей прямо в глаза. Она нервно сглотнула, едва не заплакав, но взгляд не отвела. — Есть для тебя дело, — Энки дал ей в руки плошку и камень, достал из сундука несколько целебных трав и велел ей растирать их — от первоначального плана поселиться в ближайшей деревушке и какое-то время выдавать себя за целителя Энки не отказывался, а раз так, то целебные зелья лишними не будут. По этой причине он поставил на огонь воду в котелке кипятиться. Девочка принялась с усердием работать импровизированным пестиком. Во всяком случае теперь можно не беспокоиться, что она сделает какую-либо глупость, разочаровать жреца она боится больше. Разбойник хрипел, пытался звать Агнес, но та лишь быстрее начинала растирать. Вскоре она принесла жрецу плошку порошка, который Энки кинул в кипяток. Саму девочку он отправил спать в одну из палаток – работы для неё все равно не было. Целебное зелье было готово через час, все это время Энки помешивал содержимое котла, изредка что-то нашептывая. Получившуюся жидкость он разлил по склянкам и убрал в сундук, а потом достал заточенный кухонный нож. Пора приступать к главному. Разбойник почти не сопротивлялся, когда Энки потащил его к алтарю – сил у него уже почти не было. — Скажи… — прохрипел бандит, — какому богу ты молишься?.. Но Анкариан уже занёс над грудью разбойника нож — пора начать торжество во славу Гро-Горота.

***

Агнес поднялась рано, закутавшись в тёплую шкуру некого зверя, найденную в палатке. Ещё было темно и холодно — осенью светало поздно. Костёр уже потух, жрец же спал в другой палатке, всю ночь он был на ногах, занимаясь колдовскими делами. Что он сделал с разбойником, девочка не знала и знать не желала. К алтарю, находящемуся поодаль от лагеря, она подходить боялась, чувствовала, что ничего хорошего её там не ждёт. Взяв котелок, Агнес пошла к небольшому озерцу, чтобы набрать воды — быть бесполезной она не желала. У Генриха ей пришлось одно время работать на кухне, где девочка более-менее научилась готовить. Сварить простую похлебку во всяком случае она вполне могла. Энки проснулся на самом рассвете. Разнузданное жертвоприношение он вспоминал с улыбкой, из минусов было лишь то, что пришлось вкусить кровь и плоть жалкого разбойника, уверенного, что его скудных познаний в магии и связи с Гро-Горотом будет достаточно, чтобы считать себя непобедимым. Имей при себе эта банда огнестрел — и Энки тогда могло бы не поздоровиться. Покинув палатку, Анкариан первым делом закурил — и так пару дней воздерживался, так что трубку из зубов он не выпустит ещё долго. Настроение у жреца было прекрасным, хоть он и не имел привычки демонстрировать свои эмоции. Лагерь разбойников был сродни сокровищнице, но оставаться в нем Энки не планировал. Похлебка уже была готова, Агнес разливала её по тарелкам, первую она поднесла Энки. Тот принюхался к содержимому — пахнет неплохо. Хоть жрец и не был особо голоден после ритуала, но отказываться он не стал. Готовила девчонка неплохо, если изначально Анкариан раздумывал о том, чтобы сдать Агнес в приют, то сейчас он передумал. Девочка не была капризной, особо не раздражала да и хоть что-то умела. Бытовым вопросам Энки никогда не особо уделял внимания, пока те не начинали отвлекать его от работ. Нанять прислугу для жреца было сложно да и он не особо жаловал человеческое присутствие. А эта девочка отвлекать его явно не будет да и платить ей не придётся. Хоть она и помогла сбежать Энки, но тот не собирался быть ей по гроб жизни обязанным.