***
— Мда… прислали мне на голову, — произнесла весьма крупная женщина, ключница, одетая в простое черно-красное платье, волосы скрывал платок, — ты как руку потеряла? — Эм… — Уиллоу съёжилась под тяжелым взглядом, — отрубили. Там гангрена была. Мне так сказали. — Ладно, научим и однорукую, — произнесла она, — учти, в замке все строго и нянчиться с тобой никто не будет. Подъем ранний, будешь лениться — я из тебя лень всю выбью, смотри у меня. А если что-либо украдёшь — лично перед остальными выпорю. Если с хозяином встретишься или с его гостями — то взгляд в пол, а рот на замок, как к тебе обратятся, тогда говорить и смей. И не вздумай перед Раду глазки строить или кокетничать — это я пожалеть ещё могу, а он церемониться не будет. Все ясно? — Д… да… — заковала оробевшая Уиллоу. С этой дамой шутки плохи, лучше не нарываться. — Вот и славно. Ты ведь Уиллоу, так? — голос ключницы прозвучал мягче, получив кивок, она продолжила, — а меня звать Виноной. Так, иди сперва вымойся, а то от тебя чесноком на километр разит. Валани! Бездельница, ну-ка живо сюда! На голос Виноны прибежала девушка, ровесница Уиллоу, такая же брюнетка, разве что она отличалась смуглой кожей и хитрым взглядом. — Вот тебе новенькая, примой её и переодень. А потом ко мне, я вам работу дам. И быстро, одна нога здесь, другая там. — Будэт сдэлано, — сказала Валани с акцентом, слегка растягивая гласные, — пойдём, новэнкая. — У меня имя есть, — произнесла Уиллоу, но Валани тут же бесцеремонно схватила её за руку. — Пойдэм, Винона ждац нэ лубит. Но ты нэ бойса её, она тут как мама — покричит, тумаков надаёт, но в обиду нэ даст, — говорила Валани, таща Уиллоу по коридору, — и… — Ты мне последнюю руку оторвёшь, — запротестовала поджигательница, — полегче, я сама дойти могу. — А? — Валани взглянула на Уиллоу, — прости, нэ замэтила, что бэз руки. Бываэт. Хозяин наш, по слухам, души лишился давным давно. Только об этом молчок — нэ лубит он эти сплэтни. Валани оказалась весьма болтливой, прожужжав Уиллоу все уши. В какой-то момент однорукая девушка просто стала делать вид, что слушает смуглую болтушку, разве что иногда кивая и говоря: «да-да». Впрочем, Валани все же оказалась расторопной, быстро вымыв Уиллоу в не самой тёплой комнате, после помогла ей переодеться, все ещё не затыкаясь. — Валани, хватит болтать, — Уиллоу была очень рада Виноне, — замок полон гостей, а ты тут языком чешешь. Вы обе марш на кухню, да поскорее. Живо! На кухне все печи были растоплены, остальные служанки суетились — одни занимались готовкой, другие носили дрова, на эту работу отправили Уиллоу с Валани, чему однорукая была рада — в готовке она ничего не понимала, а быть поближе к огню девушка любила. — Эй, Валани, — спросила Уиллоу, убедившись, что на них особого внимания не обращают, — ты гостей успела увидеть? — Нэт, нэ успэла, — ответила смуглянка, — а чэго спрашиваэшь? — Да так, просто. Может знаешь о них что-нибудь. — А чэго мнэ о них знать? Приэзжают иногда, о чэм-то говорят с хозяином, потом уэзжают. На нас они вниманиэ нэ обращайут, а мы к ним нэ лэзэм. И тэбэ совэт — тожэ нэ лэз к ним, нэприятныэ они. — А среди этих гостей ты не видела высокого длиновласого блондина с морщинистым лицом? С ним ещё девчонка крутится, мелкая такая, ещё рыжая. Валани почесала затылок. — Нэ, нэ видэла. Только слышала, как Винона вэлэла двоим поискат дэтскую одэжду. Можэт ночью приэхали, я спала в это врэма. То, что темный жрец и девчушка уже были в замке, Уиллоу осознавала — они то ехали в удобной карете с самим Раду, а поджигательница попала в замок лишь ближе к рассвету. Опрашивая Валани, девушка хотела узнать, в какой именно части замка расположилась уже знакомая ей парочка, чтобы избегать их. Ведь по её наводке Раду вышел на жреца, и вряд ли он будет рад её видеть. После кухни работы не убавилось — Валани и Уиллоу оставили мыть горы посуды, оставшиеся после готовки, после они занимались стиркой, затем уборкой помещений. Далеко не все комнаты были открыты для слуг, как узнала поджигательница, гости Раду бодрствовали по ночам, отдыхая днем. Подобной слабости был лишен только сам градоначальник, занятый у себя в кабинете, где было дозволено убираться только двум людям, остальным в кабинет вход был строго воспрещен. С Энки Уиллоу столкнулась совсем случайно, когда она с Валани прибиралась в библиотеке — жрец бесцеремонно вошел в хранилище книг, лишь хмыкнув при виде девушки. — Ой, — Валани взяла подругу за целую руку, — пойдэм отсюда. — Уиллоу, — прозвучал ровный голос жреца, — останься тут. Нужно кое-что обсудить.***
Размешать Агнес в отдельной комнате Энки не стал — в таком месте за девочкой лучше приглядывать, да и сама она не хотела разлучаться со жрецом: её пугал и замок, и его хозяин. Жрецу пришлось чуть ли не силой отрывать девочку от себя, передавая её служанкам для купания. Сам Энки тоже не был против принять ванну, расслабляющую после долгих странствий. Лёжа в тёплой воде, Анкариан погрузился в размышления. Задерживаться у Раду жрец не собирался, но вряд ли бы его так легко отпустят. Градоначальник вполне мог бы попытаться надавить на Энки тем, что будет пытать Агнес, и малый возраст вряд ли его остановит. Жрец пытался вспомнить содержание той книги, но в памяти всплывала лишь одна сцена — где он выписывал строки о том, как создать святую воду, не ту, которую можно найти в каждой церкви — то было не более, чем пародией на настоящую святую воду, заряженной силой Алл-Мера. Энки никогда не отвергал ни одно божество, служение кому приносило жрецу больше пользы, чем вреда. Нет ничего удивительного, что одно время Анкариану удалось проникнуть в ватиканский храм Алл-Мера, замаскировавшись под послушника, чтобы там вызнать секреты магии бога Света и Надежды. Там чародей провёл три года, пока настоятель не начал подозревать его в занятии темными искусствами. Пришлось уйти, оказаться в доспехах искупления Энки не желал, но полученные знания того стоили. Но вряд ли Раду в книге интересовали таинства Алл-Мера. Спустя время Энки уже был в выделенной для него комнате, имеющей две кровати, сундук и стол со стулом — чародею большего не требовалось, хоть Раду говорил, что может дать куда лучшие покои. Освещалась она свечами. В это помещение смуглая служанка привела вымытую и приодетую Агнес, которая тут же бросилась к чародею. Хоть девочку в замке и пальцем не тронули, но разлучаться с Энки она боялась. — Стой, — обратился Анкариан к смуглой, когда та собиралась было уйти, — в замке есть однорукая девушка с чёрными волосами? — Нэт, такуйу нэ видэла, — ответила девушка с акцентом, дающим понять, что она была родом из Восточных святилищ, — у всэх рук по двэ. Значит Уиллоу ещё не попала в замок. Придётся подождать. — Вам сказат, эсли она всэ жэ будэт в замкэ? — спросила служанка, на что Энки жестом велел ей уйти, а после перевёл взгляд на Агнес. — Посиди тут, — бросил он девочке, — никуда не уходи. Агнес кивнула, сев на кровать с игрушечным рыцарем в руках, но Энки догадывался, что стоит ему закрыть за собой дверь, то девочка, выждав время, вновь будет читать его книги. Что ж, если она не будет их рвать или ещё как либо им вредить, то на это Энки мог закрыть глаза. Замок для глубокой ночи на удивление был весьма оживленным. Сторонящийся общества чародей шёл по коридорам, чувствуя на себе чужие взгляды. Кто-то перешептывался, но к этим разговорам Энки не прислушивался — его целью была библиотека, нужно было найти его же творение. Однако дойти до нужной комнаты Анкариану не удалось — прокуренные легкие вновь дали о себе знать. Энки закашлялся, пришлось вернуться к Агнес, которая все же достала из торбы книгу. Увидев захлебывающегося из-за кашля колдуна, та отложила фолиант в сторону, подбежав к нему. Она взяла Энки за рукав мантии, усадив его на кровать. — Агнес… достань склянку… она с зеленой настойкой… и немедленно! — прохрипел Анкариан. Девочка тут же кинулась к торбе, достав необходимое. К табаку Энки пристрастился рано, когда сам ещё был ребёнком и бросать курить он и не думал. За любое заклинание нужно платить, когда кровью, а когда рассудком, и для чародеев любого рода нужны были способы успокоить свой тревожный разум. Кто-то находил решение проблемы в виски или вине, кто-то курил табак или опиум, а кто-то занимался медитациями. Последний способ хоть и был без побочных последствий, вредящих здоровью, однако подходил далеко не всем. Да и был риск во время медитации связаться с весьма не самыми приятными сущностями, из-за чего можно было обрести вместо успокоения тревожный разум. Кашель прошёл не скоро, но праздновать победу было рано — необходимо было ещё очистить от табака легкие. В этом помогало одно зелье, но его действие было… не из приятных. Его создание занимало порядочное время, и ингредиенты его были весьма редкими — на создание одной такой небольшой склянки пришлось пустить два абортированных зародыша, полученных чародеем в Дроздене, и еще несколько трав, каплю своей крови и так далее. Как выяснилось, Энки не зря озаботился созданием этого снадобья. Зеленоватое зелье он выпил залпом, вкус у него был отвратительным, как у квашеной рыбы, кушанье из Ольдегарда, которым северные дикари любили пытать попавших им в плен иноземных захватчиков. Желудок Энки выдержал, хотя без рвотных спазмов не обошлось. Теперь лучше всего отдохнуть, эффект очищения уже начался. Энки лёг в кровать, накрывшись одеялом и закрыв глаза, не обращая внимания на горящие свечи. Все ещё взволнованная Агнес подбежала к чародею, осторожно толкнув его в плечо. — Иди спи, — девочка вздрогнула от хмурого взгляда Энки, — твоя помощь пока не требуется. Не отвлекай меня. Агнес испуганно закивала, вжав голову в плечи. Не желая получить ещё нагоняй от жреца, она затушила свечи, тоже отправившись на койку. На следующий день Энки проснулся весь мокрый от пота. Тем не менее, дышать ему стало гораздо легче. За окном уже светило солнце, проснулась и Агнес, что сейчас сидела на кровати, играя с рыцарем. Увидев, что Анкариан поднялся, она вновь подбежала к нему, желая быть полезной. — Я в порядке, — коротко заявил чародей, несколько подобревший после исцеления. Он дал Агнес яблоко — после рынка этих плодов в торбе было много — а после вновь отправился в библиотеку. Днём замок спал, даже Раду нигде не было видно. Последнее было даже неплохо, сталкиваться с хозяином замка Энки пока что не желал. В той же библиотеке Анкариан встретил Уиллоу, вместе со смуглой служанкой наводящей порядок. — Уиллоу, — обратился он к однорукой девушке, которая спешила покинуть библиотеку, — останься тут. Нужно кое-что обсудить. — У меня есть работа, — ответила девушка, — притом очень много работы. — Она прикроет, — Энки взглянул на смуглую, — ведь так? Валани кивнула. — Так что вы от меня все же хотите? — Уиллоу с тревогой проводила взглядом ушедшую подружку. — Что ты узнала про Раду? Ведь ты привела его ко мне, — от взгляда Энки девушка поёжилась. — У меня не было выбора, — сказала Уиллоу, — меня на кол могли посадить…. — Меня это не интересует. Что ты узнала про Раду? — Ой… об этом лучше говорить не здесь. За сплетни мне может прилететь, — Уиллоу нервно хихикнула, — этот Раду… — Я могу тебе и язык отрезать, если будешь болтать попусту, — раздался голос градоначальника позади Энки, Уиллоу в ужасе прикрыла рот рукой. — Она не сплетничала, — Анкариан обернулся, — я искал с вами встречи и подозвал её, поскольку не мог вас найти. — Да-да, — закивала поджигательница, — все так и было. — Скройся, — приказал ей Раду, после обратился к Энки, — приношу извинения. Были дела, и вы вчера были уставшим. Так что вы хотели? — Простой вопрос, — спокойно ответил чародей, — вчера замок был полон народу, но сейчас они спят. В чем дело? — А, вы об этом, — усмехнулся Раду, — не волнуйтесь, ничего страшного нет. Вроде вы должны были про это знать. Они все прошли через таинство крещения тьмой, и они больше создания ночи, нежели дня. И этой ночью вы тоже станете подобным им. — Это угроза? — вскинул бровь Энки. — Нет, это не опасно, во всяком случае для вас. Тем не менее у меня есть вопросы насчет девочки. Как её там… — Её зовут Агнес. В ней ничего необычного нет. — Я про то, кем она вам приходится. Уж вряд ли она ваша дочь. Ученица? — Раду слегка наклонил голову, в ястребиных глазах появился интерес. — Служанка, — ответил Энки, раскрывать градоначальнику свои планы на девочку она не собирался, — я доверяю только её готовке. — Приму к сведению. В таком случае девчонка не будет проходить крещение тьмой, не думаю, что она пройдет испытание. Вам не стоит бояться, что она затеряется в моем замке, я скажу Виноне, чтобы она позаботилась о ней. Но сперва пройдемте в мой кабинет, мне нужно вам кое-что показать. Пришлось идти с Раду до его кабинета. Впрочем, это было не так уж и плохо, можно было получше узнать тайны воеводы. Кабинет градоначальника давал понять, что его хозяин занимается магическими искусствами. На столе стоял подсвечник, украшенный кристаллами, рядом был шкаф, где Энки подметил нужную ему книгу — она была в позолоченной обложке, инкрустированной драгоценными камнями, как доказательство тому, что Анкариан все же был под покровительством аристократа, сам чародей, даже получив драгоценности при помощи алхимии, вряд ли бы стал их тратить на обложку. Другие книги тоже были не менее интересными для любого уважающего себя мага: «Скапулимантия», «Aqua Misteria», «Проклятия Пламени», «Эльдорадо», «Книга Лезвий» и «Некромикон». Под полкой располагалась стойка для оружия, где был меч. В подобных предметах Энки силён не был, но этот инструмент убийств он смог узнать. То была Грань Ночи, сабля, напоминающая крыло летучей мыши. Этот меч мог красть у врагов жизненную энергию, исцеляя тело владельца. Вряд ли он мог вернуть отрубленную конечность или избавить от болезни или яда, но остановить кровь Грань ночи могла. — Восхищены? — от Раду не укрылся интерес Энки, — моя коллекция. Особенно мне ценна эта вещица. Воевода провёл рукой по подсвечнику. — Этот предмет я получил в дар от одного князя после моей победы над восточными захватчиками и изгнанием псов-рыцарей Рондона с земель Богемии. Они говорили, что будут защитниками, но на деле они ничем не отличались от разбойников. При этих словах Раду указал на картину на противоположной стене — она изображала рыцарскую армию, в полном боевом облачении и всеоружии, все они были посажены на колья. Одного из них, судя по всему капитана, казнили верхом на лошади. — Все эти ваши рассказы интересны, — ответил Энки, — однако я вам откажу. — Откажете? — в голосе Раду послышалось тихое рычание, — это еще почему? — Я не собираюсь рисковать собой ради чужих интересов. То, что вы пользуетесь моими трудами, мне льстит, но это не значит, что я буду помогать вам. — Ты можешь послужить человечеству, Энки Анкариан, --вежливость слетела с Раду, его улыбка превратилась в оскал. — Небольшое уточнение — лишь твоим амбициям, Раду, — хмыкнул чародей, перебирая в голове известные ему заклинания, на случай, если воевода нападет первым. Но Раду все же быстро взял себя в руки. — Не беспокойтесь, — произнес он любезно, но в его речи все же чувствовался яд, — я не буду вас принуждать. Но все же вам лучше обдумать мое предложение. И обдумать все хорошенько. Жду ваш ответ этим вечером. Воевода головой указал на картину с кольями, давая понять Энки, что может ждать чародея в случае отказа. — Я вас услышал, — произнес Анкариан невозмутимо, но все же незаметно для грозного военачальника бросая взгляды на том «Rītuālia Oblīta. Sacrāmenta lucentia et obscūra». Сейчас чародей должен был заполучить его любым путем.***
— Я пришла, — Уиллоу осторожно закрыла за собой дверь, входя в комнату Энки. Сейчас в этом помещении был лишь чародей — Агнес отправили на кухню, там же девочка отыскала Уиллоу, передав ей записку от Анкариана об встрече. Пришлось попросить Валани прикрыть её перед Виноной, чтобы самой тайком добраться до комнаты Энки. — Говори все, что знаешь про Раду, — сразу потребовал Энки. — Да я мало что о нем знаю, — сказала девушка, — слышала от других, что в городе он только не так давно, сразу ввёл очень строгие порядки. В городе бывает редко, запретил поклонению Алл-Меру — там история мутная, вроде Раду то ли вызвал на дуэль священника, то ли в споре его посрамил, но церковь теперь закрыта. Но я видела, чем он там занимался. Утаивать от Энки Уиллоу ничего не стала. Она поведала о странном таинстве крещения, о кубках с темноватой субстанцией, о том, как не все прошли это испытание и прочее. Чародей внимательно слушал, время от времени кивая. — Крещение тьмой? — наконец-то произнёс Энки, когда Уиллоу закончила свой рассказ. План в голове созрел быстро. Если Раду не хочет отпускать Энки по хорошему, то пусть пеняет на себя, — ты можешь принести мне воду? Примерно бутыль. — Могу, — кивнула Уиллоу. — После этого зайдёшь ко мне через час. Я скажу, что тебе надо будет сделать потом.