***
— Не нравится мне все это, — буркнула Уиллоу, когда Энки передал ей бутыль с водой, — нас и убить за это могут. Энки удержался от того, чтобы закатить глаза — по этой причине он старался как можно реже полагаться на других. Они могли предать, исполнить веление неверно или, как сейчас, струсить. С Агнес, которая сейчас была на кухне, было намного проще — её простую детскую натуру Энки видел насквозь. — Тебе не придётся бояться Раду, если его не будет. И от тебя ничего сложного не требуется. — Ага. Лишь ходить туда-сюда, вместо выполнения своих обязательств. Если меня застукает Винона… — Предлагаю так, — заявил Энки, устав от речей Уиллоу, — ты остаёшься у него служанкой и дальше, дрожа перед ним от страха. Или же помочь, а я верну тебе руку. Уиллоу под одеждой подвигала культёй — Ищи дуру, — ответила она, — потерянное не вернуть. Если ты, конечно, не задумал призвать Леди Луны… Тут Уиллоу осеклась, поняв, что она сейчас ляпнула. — Для простой бродяжки у тебя большие познания, — хмыкнул Энки, — нет, с созданиями Луны я предпочитаю дел не иметь. Есть другой способ. Может не самый приятный, но руку вернёт. Можешь, конечно, не верить мне, но это твоё дело. Мы и так теряем сейчас время. Уиллоу прикусила губу. Вернуть руку ей хотелось, но… в своём не очень счастливом опыте она выяснила одну вещь — обращайся к колдунам только в самый крайний случай. Впрочем, если выбирать между Энки и Раду, то первый все же лучше — с ним все же можно договориться без проблем для своей жизни. — А шут с тобой, — Уиллоу забрала бутыль из рук Энки, — но чтоб руку мне вернул. Я ведь и сжечь тебя могу. — Громкие слова для служанки, — ответил ей Энки. Уиллоу лишь скрипнула зубами от злости. Захотелось послать чародея, но она сдержалась. Воспользуйся бы она своим даром, не пришлось бы идти на службу к самодуру. В таких мыслях она пребывала, возвращаясь на кухню и надеясь, что Валани все же не выдала её Виноне. Отдать бутыль Агнес, дать ей пару наставлений и делать вид, что все в порядке. — Уиллоу, — от ровного голоса Раду у девушки внутри все сжалось от страха, — вроде ты должна работать, а не праздно шататься. Уиллоу постаралась придать своему лицу самое невинное выражение, после повернулась к хозяину. — Господин, прошу простить меня, — она поклонилась, — я не ленилась, просто заплутала в вашем замке. Я здесь все же не все места знаю, и сейчас спешу вернуться к Виноне. Раду хмыкнул. — На первый раз поверю, — произнёс он, — но на второй буду уже не так милостив. Ступай, пока я не передумал. Проверять терпение Раду Уиллоу не стала, добравшись до кухни как можно скорее. Сейчас там была лишь Агнес, которая, приготовив лепешки, занялась приготовлением какого-то кушанья из овощей. — Эй, рыжая, — убедившись, что никто не видит, Уиллоу подошла к девочке, — Энки тут тебе просил передать. Сказал, что это надо подлить в вино. Не знаю, как это поможет… но отсюда уходить надо. Агнес кивнула, спрятав бутыль с водой. Она не до конца понимала план чародея, но все же надеялась на то, что он знает, что делает.***
— Я согласен на ваше предложение. Раду широко улыбнулся на слова Энки. — Вы сделали правильный выбор, — сказал он, — я посвящаю сегодняшний ужин вам, Энки Анкариан. — Сочту за честь, — сухо ответил Энки. Его план не отличался сложностью или запутанностью — чего жрец успел усвоить за свою жизнь, так это то, что чем сложнее план, тем меньше шансов на успех. Уиллоу дала ему очень ценные сведения. Уж что, а ему не впервой было защищать свой организм от действия разных жидкостей. На ужин Энки явился в своей запылённой мантии, с трубкой, набитой табаком, на всякий случай чародей принёс с собой ещё и кисет с дымным зельем — предосторожность лишней не была. К этому времени остальные гости Раду уже проснулись. Им было известно о том, что в их ряды вступит новый, и сейчас они с интересом оглядывали Энки. Тот же не обращал на собравшихся никакого внимания. — Братья и сестры, — начал Раду, одетый во все парадное, на поясе у него была Грань ночи, больше для статуса, — сегодня мы приветствуем в наших рядах человека, чей труд способствовал нашему единению. Энки промолчал, игнорируя уставившихся на него персон. Стол был уже полон разными блюдами — были жаренные лебеди, осетры, свинина под соусом, паштет из голубей, белый хлеб, пара здоровых раков и прочие блюда, которых Энки видел впервые. Интересно, тот герцог, у которого жил одно время колдун, тоже устраивал подобные пиры? В любом случае к блюдам Энки был равнодушен — можно было довольствоваться и приготовленными Агнес специально для него мясными лепёшками и тушеными овощами. Простая еда, но приготовленная со старанием. Энки посмотрел на Уиллоу, которая сейчас разливала всем гостям вино, та кивнула ему — Агнес удалось исполнить поручение чародея. Теперь остаётся ждать. Тем временем другая служанка, та, что говорила с акцентом, уже внесла кубок с тёмной жидкостью, из неё выходили клубы дыма, пахла она кровью. — Ты должен испить это, — обратился к Энки Раду, подняв кубок с вином, — до последней капли. Пусть же все в честь приветствия тоже осушат свои кубки. — За вашу честь, — не удержался Анкариан от усмешки, поднося напиток к губам. Вкус у него отчасти напоминал вино, как только эта жидкость попала чародею в глотку, то она начала жечься, но не причинила никакого вреда организму Энки. Другие гости, включая Раду, тоже осушили свои кубки, сам воевода не спускал хмурого взгляда с чародея, явно что-то подозревая. — Аргх… — вдруг схватилась за горло сидящая за столом дама в красном, — горю! Следом захрипели и другие гости, у которых начала слезать плоть с костей, вытекали глазные яблоки, пока от них не остались лишь одни скелеты. Святая вода, созданная Энки, оказалась для детей ночи смертельной, чародей торжествующе обвёл взглядом стол, за которыми теперь сидели мертвецы. Но праздновать победу было рано — Раду хоть и закашлялся, однако было видно, что освященное питье не причинило ему вреда. — Что это, черт возьми, было?! — в бешенстве прорычал Раду, прожигая глазами Энки. — Ты думал удержать меня силой? — отозвался Анкариан, — думал, что я стану служить тебе? Ошибаешься. Я лишь хотел забрать свою книгу, но ты не оставил мне выбора. — Может и так… но ты испил моей крови, Энки Анкариан. Ты в моей власти! — Раду сжал кулак, пытаясь уничтожить жреца, но тот лишь усмехнулся. — От крещения тьмой можно защититься. Ты невнимательно читал мои труды, — ладонь Энки засветилась, он направил её в сторону Раду, пустив в него поток света. Длань Алл-Мера, любимое заклинание его служителей, весьма неприятное для оживленных мертвецов и некромантов — помимо ожогов чары рассеивали магию, даже если они не убивали нежить, то серьезно ослабляли. Кроме того от этого заклинания сложно увернуться, понимал это и Раду, который лишь прикрылся плащом. Энки ожидал, что эти чары если не убьют, то серьезно ранят воеводу. Однако на теле Раду не было никаких видимых повреждений. Чародей вскинул брови — дело дрянь, градоначальник оказался устойчивее. — Эти трюки на меня не действуют! — прорычал Раду, тут же пустив в Энки из плаща стаю летучих мышей, сотканных из тьмы. Но чародей рассеял их огнём, направив пламя в сторону воеводы, тот ответил струей воды из ладони, погасив пламя. Напор у воды был таким, что попавшая под него стена покрылась трещинами. Не успей Энки отпрыгнуть в сторону — и вода б насквозь пронзила его сердце. Не давая врагу передохнуть, Раду пальцами очертил в воздухе круг, создавая множество светящихся зелёных колец, что тут же полетели в Анкариана. От чар, взятых из Книги Лезвий, невозможно увернуться — они будут преследовать цель, пока сам заклинатель смотрит на неё. Однако защититься от лезвий можно. Энки понадобилась доля секунды, чтобы вскинуть руки, подняв тем самым часть скелетов, оставшихся за столов. Костяные воины закрыли собой чародея, разлетевшись на кости. Лезвия исчезли, а кости Анкариан поднял в воздух, часть из них парила перед ним, другие он запустил в Раду. Тот в долгу не остался, уничтожив кости золотым потоком ихора. Энки прищурился — около воеводы за столом остались скелеты, их тоже можно поднять, пока Раду не догадался их уничтожить. Может скелеты и легкие, и хрупкие, но они сильные — их хватку разжать сложно, если они смогут обездвижить Раду, то поразить его заклинанием будет проще простого. Но воевода не растерялся, вновь узрев некромантию. Он выхватил Грань ночи, одним ударом необычного меча уничтожив ближайшего к нему скелета. Других тоже не миновала эта участь — отсутствие оружия сыграло с ними злую шутку. Энки попытался остановить воеводу сферами тьмы, но тот уже, расправившись со скелетами, рывком настиг чародея, успевшего выхватить тесак и им закрыться от удара. Дуэль была неравной — будучи дворянином, Раду с детства учился владеть оружием и сражаться, да и в плане силы он превосходил тщедушного Энки, обрушивая на чародея град ударов, не давая тому ни одной возможности для подготовки заклинаний. В какой-то момент Анкариан пропустил удар, Грань ночи порезала ему руку, лёгкое движение ладонью — и жрец оказался лишённым оружия, ему удалось увернуться от следующего разреза, едва не рассекшего его грудь. Но Раду тут же врезал ему рукоятью меча в живот, Энки согнулся пополам, следующий удар лезвием, засветившимся фиолетовым, порезал ему лодыжку, колдун рухнул на пол. Не тратя время на лишние разговоры, Раду собрался было одним ударом лишить колдуна головы, подняв Энки за длинные волосы и поднося Грань ночи к его горлу. В суматохе боя и темный жрец, и воевода забыли про Уиллоу, что в отличие от других служанок не стала убегать, лишь укрылась, наблюдая за сражением — было у неё предчувствие, что Энки в одиночку против Раду не справится. И девушка оказалась права. Когда воевода уже занёс руку, чтобы отрубить Энки голову, то Уиллоу тут же запустила огненный шар своему хозяину прямо в лицо. Раду отшатнулся, не растерявшись, поджигательница бросила в него ещё две пары сгустков огня, они выжгли градоначальнику глаза, Грань ночи выпала из ладони воеводы. — Предательница, — зарычал ослепший Раду, держась рукой за ожог на лице — тебе не жить. Но Энки нашёл в себе силы подняться, запустив в воеводу сферой тьмы, та задела врагу бок. Раду вновь зарычал по-звериному, а затем поднялся в воздух. Энки и Уиллоу подготовились было вновь атаковать, но тут из Раду вырвались клубы тьмы, скрывшие его и загасившие все свечи и факела. Наступил кромешный мрак — ни Энки, ни Уиллоу не могли ничего видеть — девушка даже помахала ладонью перед своим лицом, но в этой кромешной тьме она не заметила даже очертания своей руки. Но созданного ею огня хватило, чтобы немного разогнать темноту. — Эй, Энки? Ты живой там? — обратилась Уиллоу к чародею. — Уиллоу, — прохрипел Анкариан, — подойди ко мне. Девушка обнаружила чародея у стены, тот достал трубку и кисет, уже затягиваясь табаком. — Ты ранен, — хмыкнула Уиллоу, — нашёл время курить. — Твой дар сейчас будет полезным, — проигнорировал её слова Энки, — я не смог в этой темноте увидеть даже искру от своей пиромантии. — Встать-то можешь? — спросила Уиллоу, на что Энки вяло кивнул, — дай хотя бы прижгу, чтоб инфекции не было. — Мы теряем время, — сказал ей чародей, даже не поморщившись от огненного касания Уиллоу, — Раду сейчас восстанавливает силы. И… черт. Агнес все ещё была на кухне. И об этом знал Раду. — Как поняла, придётся ещё и мелкую искать в кромешной тьме, — проворчала Уиллоу, помогая подняться чародею, — ладно, пошли. В коридорах было тихо. Впереди шла поджигательница, освещая путь огнём на ладони, за её культю держался Энки, не выпуская трубку из зубов. На поясе у чародея теперь висела Грань Ночи, сам он прихрамывал, едва поспевая за Уиллоу. Кажется, именно так ощущала себя Агнес, цепляющаяся за его мантию. Признаться, у Энки возникла на мгновение мысль опробовать Грань Ночи на Уиллоу, таким образом исцелив себя. Но лишать себя ценного союзника на вражеской территории было откровенно глупым решением. На всякий случай Анкариан поднял оставшуюся пару скелетов приспешников Раду, на которых хватило сил. Один был вооружен тесаком, второй имел шпагу, которой он владел при жизни. Ни Уиллоу, ни Энки не были хороши в ближнем бою, а поднятые мертвецы окажутся хорошим подспорьем в битве с воеводой. Благо, что скелетам не нужны были глаза для зрения, да и в окружающей тьме они могли ориентироваться лучше людей. — Эй, гляди, что там, — вдруг толкнула чародея культёй Уиллоу. В свете пламени Энки увидел тело служанки, напоминающей иссохшую мумию — из неё высосали все соки. Под ней была видна лужица мочи. — Ты знал, что Раду — вампир? — спросила Уиллоу, в её голосе был слышен страх. — Догадывался, — буркнул Энки. Вампиры… под этим простым богемским словом обычно подразумевались создания, пьющие кровь, но не было единого мнения о том, кем именно являются вампиры и откуда они взялись. Оживленные мертвецы, что бродят по ночам, стремясь утолить жажду крови, разнося чуму и болезни? Изменённые, но живые люди, которые могут жить в любом городе или деревне? Или порождение Древних сил, одно из многих их проклятий роду человеческому? Ответа на эти вопросы Энки не удалось найти ни в одной книге, ни в одном свитке, ни от одного мудреца. Узнать удалось лишь несколько вещей: вампиры днём слабеют, но не лишаются всех своих сил. Они уязвимы к таинствам Алл-Мера и святой воде, но порой бывают и исключение. А ещё у них очень чувствительный нюх, тем не менее запах цветов чеснока им не очень приятен. И не стоит разбрасывать перед ними зерна — ходило распространённое заблуждение, что вампира можно было отвлечь таким способом, начнёт пересчитывать зернинки и тем самым даст возможность либо убежать, либо нанести удар. Немало людей погибло, решив, что горсть зерна может им помочь. По пути Энки и Уиллоу видели немало служанок, которым не повезло оказаться на пути Раду. Маленького тельца Агнес среди них не было, до кухни воевода ещё не успел добраться. У Агнес при себе был разве что нож, оружие защиты, но хватит ли у девочки духа нанести смертоносный удар? Вряд ли.***
Когда внезапно погасли все свечи и наступила кромешная тьма, то Агнес растерялась. В их с Энки комнате она меняла постельное белье, и запаниковала, когда поняла, что не может ничего видеть. На ощупь она с трудом отыскала среди вещей подаренный Бигби кинжал, не зная, что ей дальше делать. Идти в темноте по замку, где явно прячется опасность? Или в слепой надежде остаться в комнате, закрыв дверь и дожидаясь возвращения чародея? Девочка выбрала второй вариант — Энки уж вряд ли пропадет, если что, он может её позвать, тогда она его впустит. Агнес не без усилий смогла забаррикадировать дверь тяжелым сундуком, после, держа в руке ножик и кукольного рыцаря, закуталась в одеяло, спрятавшись под кроватью и вслушиваясь в темноту. Поначалу было тихо, девочка слышала только свое дыхание и стук сердца, но затем где-то в коридоре раздался тонкий и противный звук, больно резанувший по ушам. А затем она услышала женский крик, рычание и хрипы. Агнес прикрыла рот ладонями — чудовище было совсем рядом с комнатой. Только бы её баррикада выстояла. Только бы монстр прошел дальше. Только бы Энки не стал его жертвой. — Я знаю, что ты здесь! — раздался рычащий голос, — вылезай, маленькая дрянь! Дверь вместе с сундуком отлетела к стене, Агнес вздрогнула — этой защиты оказалось недостаточно. А затем вновь раздался тот противный звук, уже погромче. — Вот ты где, — обладатель рычащего голоса схватился за одеяло, где пряталась девочка, потянув его на себя. Агнес, издав сиплый писк, попыталась ножом ударить по лапе чудовища, но в кромешной тьме сложно попасть. Тем не менее ей удалось ранить монстра, но тот не думал её отпускать. В какой-то момент она ощутила смрадное дыхание, отдающее кровью. Агнес закрыла глаза — ей осталось жить считанные мгновения. Но чудовище вместо того, чтобы убить девочку, вдруг стало быстро перемещаться по замку, изредка издавая тот противный звук, от чего Агнес едва не оглохла. Её бросили на холодный пол, от чего девочка ощутила, как из ноздрей потекла кровь — она сломала себе нос. Она с трудом поднялась, пытаясь что-либо разглядеть, но тьма все еще царила в замке. — Кричи! — пальцы с острыми когтями впились ей в руку, — кричи, живо! Но Агнес лишь прикусила губы — она поняла, что её хотят использовать в качестве приманки. Когти погружались ей в плоть до крови, казалось, что они оцарапают ей кости, но Агнес продолжала молчать. Даже когда ей дали пощёчину, поцарапав щеку. Своим молчанием девочка пыталась выиграть Энки время — может ей не жить, но чародей спасётся. Она будет полезной. Неожиданно тьма стала рассеиваться. Агнес могла видеть, что она находилась в весьма большом зале. Несмотря на полумрак, освещаемый лишь лунным светом, девочка все же узрела своего мучителя. То был Раду, но теперь его вид был ужасен. Роскошная и дорогая одежда была разорвана, а кое где сожжена. На месте глаз воеводы были обожженные дыры, у него заострились уши, проявились клыки, само лицо покрылось шерстью, напоминая морду летучей мыши. И тогда Агнес закричала. Раду усмехнулся, направив руку с перстнем так, чтобы фиолетовый камень на кольце попался девочке на глаза, подчиняя её разум.***
— Ты это слышал? — Разумеется, — ответил Энки, убирая уже опустошенную трубку. Тьма стала рассеиваться — не сказать, что стало светло, но все же лучше, чем совсем кромешный мрак — что не могло не напрягать чародея. А уж крик Агнес, раздавшийся где-то рядом и вовсе заставил колдуна насторожиться. Либо Раду уже убил её, либо использует в качестве живой приманки. И ни один из вариантов Энки не нравился. — Точно ловушка, — нахмурилась Уиллоу, — та мелкая кричать же не может, она немая. — Её голосовые связки не тронули, — ответил Энки, — только язык вырезали. И мы теряем время. Не стоит покидать замок, пока не будет убеждения, что Агнес по настоящему мертва. Если же ей все же удалось выжить — то нужно забрать её и поскорее. За весь путь ни Энки, ни Уиллоу так и не встретилась ни одна живая душа — гости и часть служанок были мертвы, а выжившие слуги поспешили унести ноги. Сама Агнес нашлась в просторном бальном зале, состояние девочки было плачевным — нос разбит, на маленькой ручке виделись порезы, которые надо было необходимо обработать, чтобы не попала инфекция. Однако Энки подходить к ней не спешил — девочка сидела, опустив голову, даже когда он и Уиллоу вошли в помещение. На пугливую Агнес, которая бы сразу поспешила к чародею, ища у него защиты, это похоже не было. Перед Энки и Уиллоу встал выбор — либо уйти, оставив девочку, либо подойти к ней, попав в ловушку. Или можно было послать к Агнес одного из скелетов, дав тому приказ забрать ребенка. Костяной воин, держа тесак, шел к рыжей крохе, темный жрец и поджигательница наблюдали за тем, Анкариан достал Грань Ночи, готовя разнообразные заклинания, на ладони Уиллоу вспыхнул огонь. Скелет остановился у Агнес, собираясь уже взять её за руку, но тут девочка резко выхватила кинжал. Движение было быстрым — даже Энки не смог его разглядеть — маленькое лезвие вонзилось продукту некромантии прямо в шейные позвонки, застряв там. Причинить серьезный вред скелету Агнес не смогла, но будь на месте нежити Энки или Уиллоу — и они бы упали на пол с перерезанной глоткой. — Ты что творишь, рыжая?! — не удержалась Уиллоу, но Энки успел заметить пустые глаза Агнес, из которых текли слезы. Она стала жертвой гипноза. — Предусмотрительное сучье отребье!!! — раздался из темноты рык Раду, а затем Энки и Уиллоу пришлось прикрыть уши. Раздался мерзкий высокий звук, похожий на писк. От него, впрочем, пришла в себя Агнес, пытающаяся понять, почему она сейчас держится за рукоять кинжала, прочно засевшего в шее скелета. — Ложись, — вдруг крикнула Уиллоу, повалив собой чародея на пол — огромная человекоподобная летучая мышь в рванной одежде, некогда бывшей дворянским костюмом, едва не снесла им двоим головы, пролетев над ними. Она была слепой, оставленные однорукой поджигательницей ожоги остались даже в такой форме, но тварь могла ориентироваться по запаху и слуху. — Граааааах, — Раду развернулся, принюхиваясь. Уиллоу запустила в него огненный шар, но воевода ловко отпрыгнул, взмахнув крыльями. Порыв воздуха сбил с ног скелета со шпагой, он развалился на кости. Поднявшись, Энки запустил эти непрочные снаряды в чудовищную летучую мышь по веерообразной траектории. Три кости смогли повредить мембрану правого крыла, Раду упал на пол, неспособный взлететь, но у него остались когти и зубы, причем последние были намного опаснее — вампирская природа позволяла ему исцеляться кровью. Не желая сдаваться, воевода вновь издал противный звук в сторону Энки и Уиллоу, а затем резко прыгнул в их сторону, пытаясь задеть клыками. Жрец и поджигательница бросились в стороны, попутно темной сферой и пламенем атаковав Раду. Но от огня зверь отпрыгнул, а сфера тьмы не причинила значимого вреда его шкуре. «Он ориентируется с помощью этого крика?» — промелькнуло в голове у Энки, — «а что, если заманить его самого в ловушку?» Мысль рискованная, но иного варианта не было. Быстро перемещаться чародей не мог, а магия этой зверюге большого вреда не наносила — Раду оказался стригоем, более опасной тварью, чем простой вампир. Скелет с тесаком все еще стоял у Агнес в укромном уголке, куда он перенес девочку по приказу Энки. Кинжал из его шеи был вынут, и ему предстояло сыграть роль приманки для Раду, который сейчас отпрыгивал от огня Уиллоу. Девушка время от времени странно хихикала — эту битву нельзя затягивать, еще немного, и однорукая устроит настоящий пожар. Пора действовать. Энки сжал Грань Ночи, скелет, вместе с тесаком взяв и шпагу, встал недалеко от него. Костяной воитель начал бить лезвием о лезвие, привлекая внимание воеводы. Зарычав, Раду взмахнул крыльями, взлететь ему не удалось, но позволило совершить большой прыжок, стригой замахнулся когтями, намереваясь уничтожить скелета, но Энки, не обращая внимание на боль в ноге, коротким рывком вонзил Грань Ночи Раду прямо в грудь. Клинок засветился, Анкариан ощутил, как его лодыжка заживает за считанные секунды, он ухмыльнулся, резко потянув клинок на себя, оставив стригою рваную рану. Воевода захрипел, его тело начало уменьшаться, приобретая человеческие черты. Вскоре на полу лежал тяжело дышащий Раду, все еще лишенный глаз, он отчаянно боролся со смертью. — Добей, — бросил Энки скелету. Тот подошел к градоначальнику, начав вонзать в его тело шпагу, пока воевода не перестал дышать. — Вот и все, — слегка дергаясь сказала Уиллоу, тяжело дыша, — даже не верится в это… Агнес же робко вышла к чародею, но близко подходить не стала — она не смогла внести значимый вклад в битве с Раду. Даже напротив, вполне могла убить Энки или однорукую девушку. — Ты здесь остаться хочешь? — обратился к ней Энки, раскуривая трубку, — иди сюда. Девочка вздрогнула, но повиновалась. Анкариан, склонившись, бесцеремонно задрал рукав её одежды, рассматривая царапины, нанесенные Раду. — Если оставить как есть, то придется и тебе отрезать руку, — нахмурился жрец, — нужно обработать. У меня в торбе остались еще травы. — Насчет руки… — вмешалась Уиллоу, но Энки её прервал. — Будет тебе рука, — отмахнулся он. В подтверждение слов жреца скелет замахнулся тесаком, по локоть отрубив у Раду нужную конечность.***
Обустроиться на ночлег пришлось в лесном овраге, как можно дальше от замка ныне покойного Раду. Впереди шёл Энки, на спине которого сидела Агнес, устало держась за его плечи. Царапины на руке девочки были скрыты под бинтами, сама она уже более менее успокоилась, разве что изредка шмыгала носом. Торбу чародея теперь нёс скелет, она пополнилась едой и взятыми из кабинета Раду книгами, за исключением Некрономикона и Aqua Misteria — кто-то, воспользовавшись суматохой, пробрался в кабинет раньше. На поясе у жреца висела Грань Ночи — правда Энки планировал замаскировать данное оружие под тесак, необычная форма этого меча привлечет немало внимания. Позади чародея и скелета плелась Уиллоу с мешком, где помимо еды была отрезанная у Раду рука, замотанная в ткань. Девушка догадывалась, каким примерно образом ей вернут конечность и в восторге от этого не была. — Агнес, к тебе будет поручение, — обратился к девочке Энки, когда их группа расположилась для отдыха и лечения, — я начну готовить отвар для Уиллоу, тебе нужно будет помешивать его и добавлять ингредиенты. Варка зелий и готовка схожи, только не вздумай пробовать его на вкус — у тебя все внутренности срастутся. Смотри, что надо добавлять. Пока Энки инструктировал Агнес, Уиллоу тем временем достала из своего мешка конечность, настраивая себя на то, что ей будет неприятно или даже больно. Вечно с этой магией всякие проблемы. — Не здесь, — обратился к девушке Энки, поставив котелок на огонь и бросив туда какие-то грибы, велев Агнес их помешивать, — для этого расположимся подальше. Агнес не стоит видеть этот процесс. — Так что ты задумал, колдун? — спросила Уиллоу, когда она и Энки удалились на расстояние от девочки и охраняющего его скелета, — учти, я и поджечь тебя могу. — Вернуть руку, таков был наш уговор, — сказал Энки, — скажи спасибо, что я не поднимаю для тебя гуля для Союза плоти. Способ надежный, но не думаю, что он пройдет удачно — ты не похожа на культистку Сильвиан. — Я приличная девушка! — крикнула Уиллоу, — а не кроличья маска! — Не сотрясай воздух. Есть и другой способ тебя исцелить, но он тоже от Сильвиан. Заголяй культю, ложись и не вертись. Энки долго подгонял отрезанную конечность к культе Уиллоу, после, приготовив бинты, поднял подол своей мантии. — Эй, ты чего задумал? — дёрнулась Уиллоу наблюдая за Энки, — ты… ты нормальный вообще?! — Я же сказал, это ритуал Сильвиан, — совершенно спокойно отозвался Энки, не прекращая движения рукой, — не убирай культю, её тоже придётся осеменить. — Ты… ты… ты сволочь, Энки! — крикнула Уиллоу, но культю не убрала, — садист, мразь, развратник! — Насчёт развратника я бы поспорил, удовольствие от этого я не получаю. А с остальным не соглашусь. — Да мне насрать! — взвизгнула Уиллоу, отвернув голову, — чтоб тебя шуты драли, Энки. И все черти! И все гоблины во все дыры! Чтоб тобой огр подавился. Чтоб ты ольдегардскую жратву всю жизнь жрал во имя всех ебаных святых! Дальше пошла такая ругань, что Уиллоу могла б заслужить уважение среди сапожников, завсегдатаев кабаков или уличных сирот. Среди всей этой брани были изощренные богохульства ватиканцев (Чтоб все 12 апостолов и святой Савел наплевали тебе на голову!), рондоновские пожелания о встречи с монстрами (Чтоб тебя болотная жаба сожрала, высрала и на эту кучу села!) и совсем экзотические проклятия с Восточных святилищ (Чтоб у тебя все зубы выпали, а один больной остался!). Даже Энки, излившись на конечности, подивился богатому словарному запасу девушки, что ни разу не повторилась, костеря чародея на все лады. Анкариан, при помощи бинта соединяя руку и культю, не сразу заметил прибежавшую со склянкой варева Агнес, что тоже заслушалась столь филигранными ругательствами. — Ты вовремя, — сказал ей чародей, — иди сюда. Осмотрев приготовленное девочкой зелье и убедившись, что Агнес сделала его правильно, Энки стал выливать его на бинты, нашептывая взывания к Сильвиан. Уиллоу резко закусила губу от боли, чуть ли не до крови. — Лежи и не шевелись, — сказал ей Энки, — это займёт где-то часа три-четыре, поймёшь, когда пройдет боль. Тогда бинты и снимем. — Ах! Ты все равно сволочь, Энки!***
Замок воеводы, некогда полный слуг и гостей, опустел. Разве что копошились крысы, пожирая остатки пищи, которую не успели забрать. Тело Раду они не трогали, даже не забирались в комнату, где лежал некогда грозный градоначальник. Но по мрачным и безлюдным коридорам уже плыла высокая фигура, своим видом распугивающая стайки грызунов. Одета она была в роскошную желтую шубу, закрывающем все тело, кроме кистей рук, скрытых под жёлтыми перчатками, вместо головы у создания был голый череп, находящийся в клетке, он светился голубым сиянием. Путь этого существа пролегал к месту упокоения Раду. Двери сами раскрывались перед Коллекционером, пока он не остановился перед телом воеводы. Легкое движение пальцем, и мёртвец поднялся в воздух, словно подвешенный на невидимых нитях. Раду имел уникальную душу. Затенённая душа, в теле человека, жаждущего безграничной власти. Коварный, хитрый, он был готов даже использовать темные силы для своих планов и пал же от них самих. Достойный экземпляр для коллекции. Рука Коллекционера схватила мертвое тело воеводы за горло, а затем быстрым и сильным движением оторвала мертвецу голову вместе с частью позвоночника. Голубое свечение окутало приобретённый трофей. Обезглавленный труп свалился на пол, забрызгивая комнату застоявшейся кровью. А голова так и зависла в воздухе, уставившись в пустоту. Мёртвые глаза засветились — воевода стал частью странника в желтом. Коллекционер раскрыл шубу, позволив Раду окончательно слиться с его телом. Однако зловещее создание не стало уходить из пустого замка. Коллекционер чувствовал — тут было много уникальных душ. Он ощущал присутствие Одинокой, Господствующей, Просветленной и Сияющей душ. Приди он раньше — и его коллекция б существенно пополнилась. Но что это? Почему он сейчас чувствует присутствие ещё одной, новой, необычной души? Ему ещё не приходилось никогда сталкиваться с чем-то подобным. Он обязан найти обладателя этого уникального дара… без него коллекция не будет полной.