Где ярче свет — там тени гуще.
Тёплый воздух августовского позднего вечера развивал чёрные короткие волосы девушки, пока та внимательно высматривала юношу, который несмотря на короткий срок с дня их знакомства, занимал в жизни Марии далеко не последнее место. Не увидев парня, девушка достала зеркало из своей маленькой дамской сумки и подойдя ближе к фонарю, освещающему улицу, принялась аккуратно поправлять причёску, не забыв подкрасить губы алой помадой. Она усердно пыталась заставить себя не вырисовывать портрет Виктора, хорошо его не зная, но не получалось. Не верить в любовь, светлое начало в каждом человеке, не это ли высшая глупость? Мария верила молодому человеку и старалась не поддаваться голосу Ольги в своей голове, который часто повторял: «Не торопись». Но в свои семнадцать ей безумно хотелось быть безрассудной, хоть раз поддаться своему любящему сердцу, а не холодному разуму. Пока девушка не замечала приближающегося Виктора, тот бесшумно маленькими шагами приближался к девушке, и не дождавшись того, как она обернулась, аккуратно обвил одной рукой её тонкую талию и положил голову на её плечо, оставив едва ощутимый поцелуй на её щеке. В ответ девушка немного вздрогнула, а лицо расплылось в счастливой улыбке. Накрыв ладонь парня своей, она смотрела в его голубые зеницы, в глубине души надеясь, увидеть в них ту же влюблённость, которую испытывала сама. — Моей королеве красоты, — вынув запрятанный букет из-за спины, парень протянул девушке букет её любимых цветов, после чего любезно поцеловал её маленькую, холодную от волнения тыльную сторону руку. — Спасибо, — смущённая внимание юноши, Мария не выдержав порыв искреннего счастья, тихонько хихикнула. — Я смешон для Вас, прекрасная леди? — отстранившись от девушки, парень взялся за сердце в показательном жесте, имитируя оскорбление в свою сторону. Мария подхватив шутку, ответила, — Вас можно находить смешным только в актёрской игре, в остальном Вы, сударь, довольно привлекательны, — не скрывая улыбку, смело вымолвила девушка. Время от времени оглядывая красоты Ленинских гор, Мария сначала рассказывала последние новости о поступлении и приближающейся вечеринке, которую Виктор с Космосом точно почтят своим присутствием. Позднее, она увлечённо слушала размеренную речь парня, параллельно реагируя на его забавные истории детства. — Вот поэтому это место так важно для меня, — не скрывая внимательного взора, направленного на девушку, его посещали различные мысли: от самых неприличных, до самых светлых. Пчёлкин много думал о ней, но к единому итогу прийти не смог. Бесконечные сомнения в том, что эти отношения могут быть чем-то большим, порой казались глупыми и безосновательными. Но видя её вживую, он снова подвергал все то, что думал раньше сомнению. Если не она, то кто? Мария — это высший пилотаж, но почему казалось невозможным сознаться самому себе в чувствах, он не понимал. — Тут правда очень красиво. — Может хочешь мороженое? Отыщу любое, даже самое дефицитное, — игриво улыбаясь, парень как ребёнок выпрашивал у Холод внимания. Пчёлкин чувствовал, что что-то в её жизни происходит, но что? Своей интуиции он привык доверять. — Нет, спасибо, — смущённо улыбаясь, девушка в протесте скинула руки. — Почему? Все оплачу или красавицам не положено? Высоцкая опять голову оторвёт? — Может и оторвать, — щёлкнув по носу Вити, она продолжила, — Скоро очень важный показ, созовут американских гостей, нужно быть в форме, — манекенщица всячески пыталась убедить парня напротив, что ей ничего не нужно, кроме его компании. Не удержавшись, Виктор попытался прильнуть к пухлым губам юной, но уже бесповоротно влюблённой девушки, та же, резво отвернулась, не давая возможности для поцелуя. Ехидно ухмыльнувшись, парень всё-таки обхватил Холод, сжимая в своих крепких объятиях. — Не хочу прощаться, — не распуская объятия, пробормотал парень в шею девушки. — Увидимся на вечеринке, не скучай, — быстро разрывая объятия, Мария бросилась в сторону дома, прикрывая рукой улыбку, вызванную видом растерянного юноши. «1:1, Витенька».***
Позируя ослепительным вспышкам фотокамер, Мария элегантно двигалась по подиуму, не забывая лучезарно улыбаться. Обтягивающая ткань платья позволяла зрителям насладиться песочной фигурой, забывая о дизайне, крое и всем остальном. Показ прошёл на ура, судя по восторженным вздохам камер и увлечённым взглядом приглашенных гостей. Манекенщицы одна красивее другой работали, как один складный организм. Мария двинулась в сторону гримерки, улыбаясь новой победе. Она не могла поверить, что все происходило именно с ней. Была ли её жизнь счастливее? Нет. Будет ли? Хотелось верить. — Холод, — спокойный голос Высоцкой выдернул девушку из мыслей, — Ты хорошо справилась, будешь дефилировать перед американцами, — доброжелательно улыбалась Анна Владимировна. — Благодарю за доверие, — манекенщица светилась от счастья. «Первый раз вижу довольную улыбку Высоцкой в мою сторону». Усаживаясь в кресло, находящиеся в гримерке, девушка прикрыла лицо руками, наслаждаясь моментом. Она до смерти не хотела смывать настолько красивый макияж. Только сейчас, вскинув голову девушка обратила внимание на надпись, нанесённую красной помадой на зеркало около стула, на котором манекенщице обычно наносили макияж. «Сука» Оригинально, ничего не скажешь. — Маша, — дверь резко открылась и в комнату влетела Складчикова. Она быстро метнула взор сначала на подругу, затем на надпись. — Ну, — протянула лениво Оля, пожимая рукой подбородок, — согласись, намного лучше осколков в туфлях? — Ну да, — Холод не могла не посмеяться над идиотской ситуации, в которой она оказалась неумышленно. — Не расстраивайся, — нежно пролепетала Ольга, — Есть новости получше, собирайся, поедем к Збарскому на вечеринку. — К кому? — лениво потягиваясь, чуть ли не зевая от усталости, пробормотала Мария. — Лев Збарский. Не знаешь что ли? Художник, который сейчас очень популярен, — не увидев какой-либо реакции, Оля добавила, — Сын Бориса Збарского? — Не знаю я его, — не выдержав вскинула руки Мария. — Ладно, узнаешь, собирайся быстро. Подъезжая к Сталинской высотке на Котельнической набережной, Мария забрасывала подругу вопросами, ответы на которые были очень расплывчаты. — Классный он парень. Двадцать четыре года, художник. Что еще тебе рассказать? — удобно устроившись на заднем сиденье такси, Складчикова поправляла макияж. — Почему он тебя позвал? — с недоверием на неё покосилась Холод — По доброте душевной, — кривляясь, пробубнила Оля, — Мы с ним давно знакомы. Раньше с одной манекенщицей встречался, а мы с ней общались. Вот так и познакомились. — А что сейчас не встречается? — Я, конечно, знаю нашу переменчивую женскую натуру, но не быстро ты переключилась? Или учуяла запах денег и силы? — игриво улыбаясь, протараторила Складчикова. — Забудь, на месте разберусь, — Мария окинула взором солнечную Москву прежде чем они вышли из машины. Войдя в здание, Мария с интересом разглядывала архитектурное построение, которое вызывало в ней безумный интерес. Кто мог позволить себе жить в Сталинской высотке? Только высший свет и надежды Советского Союза: учёные, военные, политические деятели… Мысли о Збарском сменяли одна другую, но в одном девушка была уверена: необходимо быть максимально аккуратной с ним, иначе бед не оберёшься. — Ты так сильно не переживай, — улыбаясь Ольга нежно гладила плечо заметно нервной подруге. — Нужно было домой ехать, — запрокинув голову, Мария пыталась не думать о приближающейся учёбе и учебниках по английскому языку, который она недавно начала изучать. — Успеешь ещё, молодость очень коротка, Машенька, а такие знакомые могут как помочь, так и навредить, — по привычке щёлкнув по носу подруги, Ольга уверенно зашагала в сторону квартиры загадочного Льва Збарского. Чуть погодя, дверь отворилась и их встретил сам художник. — Оленька, — галантно целуя руку, он вскинул взор на Марию. Загадка раскрылась. Молодой человек был довольно высокого роста, его волнистые волосы были стильно уложены, а костюм явно стоил больше годовой зарплаты Маши. — И как наша большая страна умещает в себе столько внеземных красавиц, — оценивая внешний вид девушки, он улыбнулся сам себе, — Как Вас зовут, la petite beauté? — Je m'appelle Maria et je suis ravie de vous rencontrer, — ухмыляясь, Холод заметно повеселела от едва потерявшего прежнее самообладание юношу. — Vous parlez très bien français. Je suis agréablement surpris, — Лев не хотел выглядеть удивлённым, поэтому быстро сориентировался, и вернул прежнее хладнокровие. Медленно потягивая бокал шампанского, Збарский хотел было продолжить диалог, но его окликнули и он встрепенувшись, пригласил гостей в дом. Смотря на уже алкоголизированную толпу незнакомых людей, первым делом Мария заметила их наряды, которые точно не были доступны обычным советским гражданам. Внимательно разглядывая каждую особу прекрасного пола, она сделала вывод: одежду нужно поменять. Пьяная кучка высшего света не стеснялась выражать свои самые потаённые желания. Иностранная музыка, хороший алкоголь и все приглашённые гости успели разнести своё хорошее настроение, и уже через минут десять после начала вечеринки, Мария подхватив настрой, решила расслабиться в танце. Плавно двигая бёдрами, опрокинув голову назад, Холод уже не думала о том, что нужно было учиться, позвонить Вите или просто отдохнуть. Следуя музыке, она полностью растворялась в танце, совершенно не обращая внимания на внимательный взгляд, обращённый в её сторону. Но вдруг, свет погас, а прилипчивая зарубежная музыка прекратилась. Взору всех присутствующих предстала невероятная картина: десять человек, а может даже больше, одетые в сливающееся с светлым тоном кожи костюмы. Драматично двигаясь, они образовывали круг, затем снова разбегались в разные стороны. И вскоре, после довольно странных танцевальных движений, танцоры обернулись в чёрную ткань, которая закрывала их лица и тела, представляя растерянной публике лишь свои ноги. — Какие идеи будут, господа? — прикуривая сигарету, Збарский не удостоил взглядом своих гостей, потому что смотрел в окно, в ожидании их ответов. Очень сильно ждал. Особенно от одной удивившей его ранее особы. — Шишкин, «Утро в сосновом лесу», — смеясь от выпитого алкоголя, а может от чувства собственной важности, дама продолжила распивать шампанское, но ноги её почти не держали, поэтому она облокотилась на своего партнёра, стоящего рядом. — «Боярыня Морозова», — другая светская львица несмотря на своё положение, захохотала в голос. — «Купание красных коней», — юноша вскинул бокал шампанского вверх, разливая его по людям напротив. Толпа завелась ещё больше, гогоча над ответами друг друга. — Голых коней, — добавил парень, стоящий рядом с Марией. — Кто-то ещё хочет блеснуть интеллектом? — наконец обратив свой испепеляющий взгляд в толпу, Збарский вновь пригубил импортного шампанского. Задумчиво окутывая сосредоточенным взором веселящуюся толпу, Мария поняла, что правильного ответа от высшего света он не дождётся. — Рене Магритт, «Антракт», — пожирая зоркими глазами девушку, Лев с довольным видом начал аплодировать ничего не понимающей Холод. Народ, сначала удивлённым видом посмотрел на хозяина вечеринки, затем на девушку, которая от взгляда, которым её одаривал Збарский, стушевалась. Подхватив аплодисменты Льва, гости с большим энтузиазмом начали проявлять внимание и Марии. Немного спустя, музыка вновь возобновилась, и высший свет вновь начал забываться в танце, забивая на интеллектуального героя вечера. Осознавая, что уже давно за полночь, а ноги от дефиле и долгих танцев на каблуках сильно ныли, девушка решила поблагодарить Льва за приглашение, попрощаться с Олей и поехать домой. Но он её успел перехватить. — Vous êtes incroyable, Maria. Quand es-tu libre? — Jamais. Merci pour ce soir, je rentre à la maison. — быстро осознав, к чему ведёт Збарский, Мария только договорив свою благодарность, метнулась к выходу. «Не нужны мне такие знакомства». Почему Лев вызывал в Марии стойкое чувство опасности, она не понимала.***
Дайте танк (!) — Вы — Твою мать, неужели нельзя оставить меня в покое хоть на минуту, — тихо выругалась девушка, швыряя учебник по английскому в стену. Надоедливые визги соседей за стенкой, выводили девушку на использование лексики, к которую она раньше не употребляла в своей речи, но за время работы научилась. — Мария Холод, слушаю, — осипшим от только что выкуренной сигареты голосом произнесла Маша в трубку. — Здравствуйте, Вас беспокоит больница номер семнадцать, Сергей Валерьевич кем Вам приходится? — спокойным голосом говорила незнакомка. — Это мой отец, что случилось? — потирая уставшие от долго чтения глаза, Мария опёрлась о стену: сильная усталость от ежедневных репетиций и только начавшихся, но уже порядком надоевших лекций, к сумракам достигала своего апогея. — Он скончался час назад от сердечной недостаточности, мне очень жаль, когда Вы сможете тело забрать? Как бы грубо это не звучало, Мария не желала знать своего отца или всеми силами пыталась убедить себя в этом. Отец и дочь никогда не были близки, после скоропостижной смерти матери девочки от рака, мужчина стал увлекаться алкоголем, позже присоединились и наркотики. Маленькую Марию до 13 лет воспитывала бабушка, но судьба и тут была жестока к юной девушке: сердечный приступ, четыре недели в реанимации, клиническая смерть. Хотя смерть Сергея Валериевича формально значила, что Мария единственная оставшаяся часть их семьи, но своё глубокое одиночество девушка начала ощущать после смерти бабушки, и к семнадцати годам уже успела свыкнуться с ним. После какой-то нелепой до ужаса драке, бывший военный не рассчитал силы и отправил на тот свет своего собутыльника. Отправившись в места не столь отдалённые, он был лишён родительский прав и документам Мария была признана социальной сиротой. После её смерти, Маше стала помогать сестра отца, Екатерина, которая бесспорно стыдилась своего родственничка, и испытывая чувство вины за случившееся, периодически высылала племяннице немного денег. Брать ответственность не за свою ошибку, тётя не собиралась, поэтому речи о том, чтобы забрать девочку в свою семью и не было. К тому же, мать Екатерины уже не было в живых, значит и принуждения о приюте девочки не будет. Несмотря на то, что от рака умерла именно мама, с собой она унесла и отца. Мария предпочитала думать, что отец также ушёл из этого мира: так было легче жить. Не надеяться, что он одумается, исправится, будет любить её, как прежде, в глубоком детстве. Этого не будет. Теперь уж точно.***
— О, помолимся Господу, чтобы Он упокоил верного раба своего, — размеренный голос священника, неприятным эхом заполнял церковь, заставляя Марию в кровь раздирать пальцы на руках, Сколько раз она думала о том, какие чувства вызовет в ней смерть отца, которая при его образе жизни скоропостижна и неминуема. Сейчас же, абсолютно опустошённая девушка не могла найти ответ на этот вопрос. Медленными шагами подходя к гробу усопшего отца, не забыв о правилах во время отпевания, Маша поклонилась. Смотрящие со неё со всех сторон глаза родственников, невыносимо напрягали, ведь сейчас будет самая важная часть — прошение прощения. — Пусть наконец упокоится твоя душа, пап. Я постараюсь не повторить твоих ошибок и стать лучше, и обид на тебя держать больше не буду. Покойся с миром, — лёгким касанием губ поцеловав икону, находящуюся на груди покойника, прошептала. Вероятно, что кто-то осуждал неблагодарную дочку в сухом, безэмоциональном прощении с горе-отцом, может кто-то испытывал сочувствие к давно уже осиротевшей девушке, но ей было все равно, она пыталась побыстрее вырваться из душащих стен храма, глупо надеясь, что это спасёт её от приближающего безумия. Бывают исключительные случаи, когда искреннее прощение невозможно, тогда разумнее всего отпустить былую обиду, ведь прощение помогает двигаться вперёд, не волочить груз пошлого. И видимо время для прощения отца пришло именно сейчас, но почему то внутренней силы на это у Марии пока не было. Сидя на скамейке в парке, недалеко от церкви, в той же чёрной одежде, в какой она была на похоронах, она пыталась забыть все увиденное ранее, но этого не получалось. Играющая в голове молитва священника, доводила девушку до дрожи, которую спрятать у неё не выходило. Девочка лет пяти, сжимала руку пожилой женщины, своей бабушки, и с детской непосредственностью что-то рассказывала, не забывая всплёскивать руками прибавляя своим рассказам эмоций. В памяти девушки начали всплывать кадры её детства, разложенные в памяти по порядку: счастливые родители, ёлка под которой гора подарков, затем внезапно пропавшая мать, пьяный отец, гора непонятных бутылок, чувства голода и страха, а затем ласковые руки бабушки, которая забирает с собой из дна, в котором девочка подневольно оказалась. Внезапно сокрушавшаяся вселенская печаль медленно подступала к горлу. Резко её глаза защипало, и Мария уже не могла сдержать сокрушения, окатившего её с головой. Дрожащими руками, протирая нежелательные слезы, она не в силах сдержать себя заплакала. По-настоящему. Как маленький ребёнок, которого разлучали с матерью. Так, как никогда не позволяла себе, даже в самые тяжёлые минуты. Она плакала о закончившемся и обездоленном детстве, которое выпало на её долю. От обиды, которая заполняла душу долгие годы, с которой бороться раньше она смысла не видела. От бессилия, которым пронизана её юная душа: она больше не могла носить маску равнодушия. Навязанная моральными принципами любовь к отцу, ненависть за все, на что он обрёк своё дитя, досадная несправедливость на судьбу за то, что все в её жизни было не так, как должно быть. Все глубоко спрятанные чувства вылезли наружу и она наконец почувствовала весь спектр подавленных эмоций. Рвано вздыхая, Мария обняла себя руками, в попытке успокоиться и устремила взгляд на серое небо, которое надежды на счастье не внушало. В итоге, все мы плачем не о ком то, мы жалеем себя.