Ничто не вечно под луной.
Осматривая своё отражение в зеркале, Холод пыталась понять: подходит ли ей бардовое платье Складчиковой, которое она так любезно готова была одолжить для приближающейся вечеринки по поводу поступления. Даже открытый вырез на спине не смущал девушку. Работа в «Доме Моделей» закалила так, что такие детали больше не волновали. Квартира Ольги пахла её любимым французским духами и сигаретами. Хотя времена в Союзе были тяжёлые, она занимала хорошую позицию в «Доме», поэтому могла позволить себе роскошь, недоступную среднестатическим людям. Сняв платье и аккуратно положив его в сумку, Маша вышла в гостиную, в которой её подруга уже разливала шампанское, попутно куря сигарету. Удобно устроившись на диване, Ольга жестом пригласила подругу сесть рядом. — Как там Збарский? — двусмысленно улыбавшись, она играла бровями, в попытке вытянуть информацию про старого знакомого. Мария чуть поперхнувшись шампанским, ошеломлённым взором посмотрела на манекенщицу напротив. — Ничего. — Он тебя оставил в покое? — дождавшись удовлетворительного кивка, Оля добавила, — Ненадолго. — В каком смысле? — Если он чего-то хочет, не оставит ни в коем случае. Поэтому, подруга дней моих суровых, крепись. — Может расскажешь с кем я имею дело? — Мария не придавала большего значения словам подруги. Как быстро понравилась, так и разонравиться. — Не знаю многого о нем. Только манекенщицу с которой он встречался. Её Региной звали, — прервав свою речь для того, чтобы поправить волосы, Складчикова сделала небрежный пучок на голове. — Он её с ума свёл, в прямом смысле. Она все мучилась, мол не любит, — вновь затянувшись сигаретой, она погрузилась в свои воспоминания, что было понятно по продолжительному взгляду, направленному в белую, неприглядную стену. — Почему ты так добра ко мне? — вопрос, волнующий Холод ни один день, но она никак не могла найти в себе смелость и удобный случай, чтобы его задать. Голос Марии отвлёк Ольгу из раздумий. Она улыбнулась и потушив сигарету, начала внимательно рассматривать ожидающее ответа лицо подруги. — Регинку ты мне напомнила. Когда я начала работать, она мне помогала, направляла… Даже с правильными людьми знакомила. Всегда повторяла одну фразу: любовь кусается, а её укусы не заживают, — устало протерев глаза, она вновь прильнула к пачке сигарет, хотя только что выкурила одну сигарету. Возможно, от волнения из-за нахлынувших воспоминаний. Резко дёрнувшись в сторону сидящей рядом подруги, Ольга крепко обвила руки девушки своими. — Обещай мне, — вглядываясь в карие глаза напротив, Складчикова продолжила, — Обещай прямо сейчас, что никогда не поставишь отношения с мужчиной на первое место в своей жизни. Растерявшись от напора манекенщицы, Мария запоздало кивнула головой, надеясь, что это успокоит подругу. — Збарскому не доверяй, — чуть погодя, Оля добавила, — Вите тоже. Дабы не отвечать на последующие вопросы, возникающие у Холод, Складчикова вновь задала беспокоящий её вопрос. — Что с тобой случилось? Я же вижу, что ты отрешённо относишься не только к вечеринке, о которой жужжала без продыху, так и к показу для американцев. — Ничего. Мы же красавицы, — потягивая шампанское протянула Мария, — И работаем красавицами, — запрокинув голову, Мария окинула взором окно, за которым горела различными огнями Москва. — И красавица не может быть грустной или злой, правильно? — Красавица может быть любой. Машенька, может расскажешь что случилось? — повернувшись к подруге, Оля пыталась достучаться до правды, но Маша не позволяла никому узнать о случившемся. Не видела смысла. Зачем? Чтобы пожалели и шептали о том, что все происходит, когда нужно? Или чтобы выплакаться в жилетку близких? Нет. Мария привыкла скрывать свои не лучшие времена от других глаз, пусть даже самых любимых. Время затягивает любые раны. Через несколько дней после смерти отца, отдавшись эмоциям в парке, Мария вновь натягивала маску абсолютного равнодушия. Так жить намного проще. Эмоции усложняют жизнь. — Ладно, партизанка, если что — я всегда рядом, — обнимая подругу, Оля надеялась унять ту боль, которую Мария скрывала из ряда вон плохо. Получалось ли? Немного. — Спасибо за платье, — тихо шептая в шею подруги, она добавила, — За все спасибо. — Ты только не плачь, ладно? Опухнут глаза и все, — разорвав объятия, Ольга вскинула в театральном жесте руки, — Витенька убежит только тебя увидев. — Хватит, — смеялась Мария. Хотя в чем-то Складчикова была права: плакать больше не стоит. Хотя бы сегодня.***
OST: Baby Tonight — Лада Дэнс (1993) Колонки почти что разрывались от слишком наглого использования пьяной молодёжью. Звук стоял на максимуме. Первые академические успехи студенты решили в модном клубе «Молодежка». Молодые люди смеялись, потягивая алкоголь, не забывая пританцовывать новомодной песне, вышедшей не так давно. Друзья детства к полуночи уже успели познакомиться с остальными близкими Марии людьми. Немного пританцовывая, Алексей лишь наблюдал за влюблёнными. Те же, нагло игнорировали его взгляд, фокусируясь лишь друг на друге. То улыбаясь, то хмурясь, он хотел, но не мог вытянуть Холод на разговор. Понимая, что она уже в абсолютной власти магических чар светловолосого паренька, он выжидал момент, чтобы вытащить её из объятий юноши. — Уже растворилась в нем, да? — он пытался заглушить музыку, поэтому нежно приобнял девушку, прижимая к себе. Вскипающее в Викторе чувство ревности к тому, что какой-то другой мужчина так дерзко прикасается к ней, прорывало его. Он пытался удержаться от того, чтобы не отвесить ему пару ласковых или отрезать руки, которые нагло сжимали талию Холод. Хотя Витя Пчёлкин никогда особым рационализмом в построении отношений с прекрасным противоположным полом не страдал, он решил не нагнетать атмосферу. Пока что. В его жизни было и так слишком мало Марии, а если ещё и сцену ревности устроить, тогда видеться они станут ещё реже. Этого Виктор допустить не мог. Внимательно наблюдая за хихикающей девушкой, он пришел к выводу: терпеть это представление он больше не намерен. Иначе, вечеринка может закончиться дракой. Не дожидаясь конца разговора старых друзей, Пчёлкин ловко оборвал их разговор, затягивая ничего не понимающую Марию в толпу, танцующую в центре клуба. Руки Пчёлкина сжимали податливое от выпитого алкоголя тело девушки. Мария уже не чувствуя тепло его тела, старательно пыталась попасть в ритм песни, которая уж очень нравилась ей. Поняв, что девушка полностью растворилась в танце, парень начал покрывать поцелуями шею Холод, на что она лишь хихикнула и начала пытаться вырваться из крепких объятий. Попытки не увенчались бы успехом, если бы не подруга, которая нетерпящим возражений действиями, начала отнимать «Королеву красоты» из рук расстерявшгося от напора манекенщицы юношу. Складчикова упорно вытаскивала подругу из омута светловолосого парня, попутно пальцем угрожая ему, в надежде, что это остановит парня. Её упорные старания увенчались успехом: Мария вновь убежала за ручки со своей подругой. Раздосадовано цокнув от раздражения, Витя пытался отыскать в пьяной толпе своего друга — Космоса. Увидев, что приятель давно забывается в объятиях длинноногой брюнетки, Пчёлкин оставил надежду покоротать время с ним. Он двинулся в сторону хранившейся недалеко заначки с алкоголем, в надежде, что Мария вернётся поскорее. — Иногда стоит отдыхать от визгов Высоцкой, Машенька, — протягивая подруге коктейль, заразительно смеялась Складчикова. В чем Мария завидовала подруге, так это её раскованности и жажде жить без сожалений. Она не позволяла жизненным трудностям косить её настрой. Ольга всегда шла вперёд, не боясь последствий или опасности, поджидающей за углом. — Ce que femme veut, Dieu le veut. — Чего? — приподняв левую бровь, Оля в недоумении покосилась на подругу. — Чего хочет женщина, того хочет Бог. — Вот это правильно. Сейчас женщина хочет танцевать, погнали, — сильно зажимая ладонь подруги, девушка потянула свою подругу на танцпол. Забыв о своих друзьях, находящихся в другом конце заведения, девушки начали подпевать, путаясь в словах. Но это не напрягало, поэтому отплясывая под популярную музыку, они не приняли во внимание друзей, быстро приближающихся к ним. Наконец-то заметив компанию, Ольга начала петь уже для друзей. — Девочка-ночь меня называй, нежно прошу меня обнимай, — стараясь попадать в ноты, Складчикова совершенно не обращала внимания на покосившееся взгляды приятелей напротив. Не смущало её поведение только Лешу, который сам уже был навеселе. Товарищество с такой же пьяной приятельницей ещё больше раззадоривало его. Остаток сверхмодной песни они пропели дуэтом. — Понятно. Оле больше не наливать, — её парень, Миша, обеспокоенно старался унять её пыл. — Я выйду на улицу, — пыталась перекричать музыку Холод. Дождавшись одобрительного кивка друзей, она не заметила как за ней вслед пошёл и Виктор. Приложив все силы, которых из-за дневной работы в «Доме» и ночных танцев осталось крайне мало, Мария всё-таки смогла открыть тяжёлую, металлическую дверь. Выйдя на улицу, манекенщица наконец-то смогла перевести дыхание. Прохлада ночи окутывала все тело, доставляя истинное расслабление, которое было невозможно в забитом людьми заведении. Не выдержав больше носку высоких каблуков, девушка присела на край лестницы, аккуратно снимая обувь, на которую ушёл её первый гонорар. Медленно наполняя лёгкие никотином, по которому за пару часов Мария успела соскучиться, она не обратила внимания на парня, внимательно наблюдавшего за ней. Молодой человек тем не менее успел приблизиться к девушке вплотную. Наконец увидев Виктора, Мария лишь одарила его кокетливой улыбкой, указывая головой на место рядом. — Какие у тебя отношения с ним? — Я же говорила, друг. И все, — Мария никогда не приемлет необоснованной ревности. Тем более, когда отношения между ними не были обозначены. — Мы же не пара, поэтому твоя ревность не имеет оснований, понятно? — щёлкнув перед носом парня, девушка сама не заметила, как начала перенимать привычки подруги. Лицо Виктора исказилось от раздражения. Что парень не любил больше всего в людях — это уход от прямых ответов. Встречались ли они когда-либо? Может, переходили черту просто друзей? В крепкую дружбу мужчины и женщины, не обременённую чувствами одной из сторон, он не верил никогда. — Всегда интересовалась, — неспешно потягивая сигарету, она выдыхала дым в лицо юноши, — Можно ли добиться небывалых высот, не роняя как пешек других людей, стоящих на пути? — Не думаю. Её невинные взгляды в его сторону, розовеющие щеки от простых комплиментов шли врознь суждениям, сидящих в её голове. Это пугало, завораживало и возбуждало в нем чувства, к которым он не мог подобрать описания: они были ранее не знакомы его сердцу. Мария производила на него впечатление необузданной, первозданной стихии: непредсказуемая, всегда абсолютно разная, но при этом, логичная и понятная. Или ему это казалось. Она жила холодным умом, но изредка не отказывала себя в чувствах, получая истинное удовольствие от них. Непостижимое женское начало в ней, совсем ещё юной и неопытной, сводило Виктора с ума. Какой она будет, когда повзрослеет? Может ли она быть ещё прекрасней? Виктор был бы не прочь узнать. Также не укрывалась от чуткого наблюдения то, что блеск в шоколадного цвета глаз потухал с каждой новой встречей. Причину этого он найти не мог, но обещал себе, что до истины докопается, рано или поздно. Разрушить внезапно возникнувшую идиллию, пара не решалась. Было слишком хорошо: двоим, окутанным тишиной и приятной прохладой ночи. Слова бы уничтожили комфортную тишину. Металлическая дверь издала противный, скрипучий звук, который мгновенно развеял спокойную атмосферу. Сначала показался виновник начала разговора, Алексей. Вслед за ним зашел и Космос. — Ну что, голубки? Поехали домой, — смеясь от собственных слов, Холмогоров отвесил Марии шутливый поклон. — Поклоняюсь красавице, спасибо за приятную компанию. Этот оболтус Вас, прекрасная Мария, не утомил? — Ни в коем случае, — игриво улыбаясь, Мария лёгким движение стукнула руками плечо Космоса. Затем, вновь повернувшись к парню, она оставила едва ощутимый поцелуй на его щеке. — Спокойной ночи, Виктор. Провожая взглядом удаляющийся силуэт, освещаемый приглушённым светом луны, Витя думал только о том, что хочет узнать о ней ещё больше: её страхи, потаённые желания, мечты и боль, которую она так неумело пыталась прятать. Сегодня у Марии провести вокруг пальца Пчёлкина не получилось. Как всегда. — Ну что? Приплыли. Витек влюбился. Да не в простую девушку, а в манекенщицу. Ты будь аккуратней, учись на ошибках Сани, — медленным шагом друзья приближались к Линкольну, припаркованному недалеко от клуба. — За языком хотя бы следил иногда, чудище космическое. Сам разберусь, — наставления и непрошенные советы Виктор тоже ненавидел. Он и сам пытался не окунаться с головой в эти неизведанные чувства. Получалось ли? Ему искренне хотелось верить, что да.