Steel Your Heart, I'll Be Your Guide

      С громким стуком Сетт поставил пустую рюмку на гладкую барную стойку, отчего стоящий за ней новичок-бармен вздрогнул, все еще не привыкнув к подобному. Бежевая дорогая рубашка рэпера была испачкана темными пятнами от ликера и расстегнута настолько, что почти вся его грудь выставилась напоказ посетителям бара. Бесстыдные времена, бесстыдные нравы.       – Налей мне еще Хосе Куэрво, еще Хосэ Куэрво, еще… – заплетаясь в словах просил он раз за разом налить ему очередной шот текилы то ли насмехаясь над самим собой, то ли от нетерпения выпить.       – Прошу, еще один Хосе Куэрво вам, Сетт… точнее, сэр, – поправил себя бармен, вспомнив, что не должен обращаться к знаменитости по имени.       Поставив изящную дорогую рюмку на стойку перед сгорбившимся Сеттом, бармен стал наблюдать за тем, насколько потрепанным выглядел рэпер, и ему даже стало любопытно, что он здесь делает в таком ужасном состоянии. Но парень был слишком осторожен, чтобы спрашивать напрямую.       – Спасибо тебе, приятель, – невнятно пробормотал Сетт, схватился за стопку и сразу же опустошил ее за один глоток. Это был всего лишь четвертый шот, однако его счет уже превысил отметку в тысячу долларов.       Сетт не привык так быстро терять контроль над своей жизнью. Сначала его контракт с лейблом, которого он добивался кровью и потом, сгорел прямо у него на глазах, и сразу же после этого в топку отправилась его самая близкая дружба. За шесть с лишним дней с тех пор, как Афелий оставил его тогда поздно вечером на парковке, Сетт сбился со счета, сколько раз в его голове появлялись мысли о нем. Ему приходилось заставлять себя не распускать руки каждый раз, когда вспоминал вкус его губ и тихий приятный голос.       – Пьешь едва ли не самую противную текилу в этом баре, Сетт, боже мой, – раздался слева от Сетта чудаковатый, но знакомый голос, вырвавший его из мыслей.       Обернувшись, он встретился взглядом с парнем с темно-янтарными глазами, на бледноватой гладкой коже которого выделялись его пухлые мягкие губы. Растрепанные светлые волосы были как попало уложены: где-то пряди были кудрявыми, а где-то прямыми.       Сетт какое-то время осматривал его с головы до ног, после чего наконец сказал:       – Я же тебя знаю.       – Я Эзреаль, – с хитрой ухмылкой ответил ему парень.       – Да знаю.       – А я удивлен, что знаешь. Я думал, меня не узнать со светлыми волосами. Ну и, сам понимаешь, меня мало кто слушает в Америке.       – К-поп уже во все дыры залез, пацан, – сказал Сетт, разглядывая его миниатюрную фигуру. Вдруг он решил добавить: – Кстати, с зелеными волосами ты круче выглядел.       – Боже, говоришь как папарацци…       – Да такими темпами я скоро сам им стану, – надувшись сказал Сетт, отчего Эзреаль слегка посмеялся. Но тут же парень быстро переключился на бармена и спросил у него:       – Нальете мне «Кузнечика»? И побольше сливок, если есть.       Когда бармен кивнул ему и приступил к работе, Эзреаль снова повернулся к Сетту, прижавшись рукой к подбородку и облокотившись на стойку:       – Отчего же такие унылые мысли, Сетт?       Как уже стало понятно, Эзреаль тоже знал Сетта, хотя лицом к лицу они прежде не встречались. Но будучи известными музыкальными звездами из одного лейбла они слышали друг о друге множество раз из СМИ, интервью и в Интернете.       Сетт решил не медлить и заплетающимся языком сразу ответил:       – Ебаные придурки с лейбла кинули меня.       Внезапно после его слов Эзреаль неприлично громко рассмеялся, стуча рукой по стойке. Успокоившись, парень перешел на шепот и сказал:       – А что, если я скажу тебе…       Уши Сетта навострились, и искоса он встретился взглядом с Эзреалем, когда тот продолжил:       – Что у меня такая же херня.       Сетт прищурился, пытаясь понять, к чему клонит Эз, но для него это оказалось непросто, учитывая осадок от четырех рюмок Хосе Куэрво, которые он успел выпить.       – Поэтому ты сейчас в Лос-Анджелесе? – безучастно спросил он.       – Ага, ты разве не видел, как я в Greenlight закрывал дверь за твоей жалкой задницей? – поддразнил Эзреаль.       Однако язвительная шутка прошла мимо ушей Сетта, и он продолжил расспрашивать дальше:       – Так тебя тоже уволили? Да они от своих артистов отмахиваются как от мух…       – Как будто какая-то чистка в индустрии, – выпалил Эзреаль, после чего решил добавить: – Хотя, с другой стороны, наверное, я это больше заслужил – у меня все-таки был только один успешный трек. А вот почему с тобой-то они расторгли контракт?       Прежде чем Сетт успел объяснить, Эзреаль ахнул и перебил его:       – А-а, погоди. Можешь не рассказывать. Это из-за инцидента в Нью-Йорке?       Тут же на лице Сетта появилось раздражение, которого с лихвой хватило, чтобы ответить на вопрос Эзреаля. Конечно, в новостях уже появилось множество статей о том, как Сетт избил человека на своем концерте в Нью-Йорке. Однако нигде не указывалось, что именно по этой причине лейбл разорвал с ним контракт. Рекламщики Greenlight Group как обычно были хитры и умудрялись выкрутиться из любой ситуации, чтобы не потерять свои активы.       – Значит, так судьба распорядилась, что выгнала нас с тобой из лейбла и прямиком отправила нажираться в бар… м-да уж, – с иронией высказался Эзреаль, вспоминая, как после увольнения его сразу же подбросили в бар.       – Да я не сразу пить пошел. Там еще одна херня случилась, – невнятно пробормотал Сетт и небрежно махнул своей большой рукой перед Эзреалем.       Эз взял бокал с зеленым напитком, который только поставили перед ним, после чего его взгляд заинтересованно метнулся к Сетту.       – Хмм? – с любопытством протянул он, медленно поднося ликер со сливками к губам.       И тогда Сетт понял, что рассказал уже слишком много. Будучи известным в индустрии музыки, он не мог разглагольствовать о своей личной жизни. Но все пошло ровно наоборот: он сидел и рассказывал о своих проблемах человеку, с которым только что познакомился. Так какая уже разница?       – Был у меня друг, который пытался меня выручить пару дней назад, когда Greenlight разорвали со мной контракт, – начал говорить Сетт, сосредоточившись на Афелии. – И мы… э-м… я… ну… в общем, – продолжил он, путаясь в собственных словах, вспомнив дискомфорт на лице Афелия, когда они поцеловались.       – Выкладывай уже, Сетт, – поторопил его Эзреаль, шутливо отодвигая пустую рюмку подальше от глаз Сетта.       – Да заткнись ты. В общем, я переступил через черту нашей дружбы. Неправильно понял ситуацию, и мы поцеловались, но другу моему вряд ли это понравилось, и поэтому все резко стало таким пиздец неловким, прям очень быстро.       – Так, а вы об этом потом разговаривали?       – Мы с тех пор вообще не разговаривали, почти неделя уже прошла, – проворчал Сетт, снова поставив пустую рюмку на стойку, после чего бармен сразу бросился наливать ему еще одну.       – Оу, – сказал Эзреаль, сморщив нос, когда понял, насколько плохими могут быть последствия молчания в несколько дней. – Да ты всю дружбу проворонил.       – И без тебя знаю, – ворчливо ляпнул Сетт. – И вообще, я тебе про это рассказал не для того, чтоб ты меня критиковал, поп-бойчик.       – А… в смысле… ты хотел совет? – удивился Эзреаль, стерев языком каплю пролитого ликера с нижней губы, откинулся на спинку стула и задумавшись прикрыл глаза. – Хмм…       Эзреаль особо не знал, что ему ответить, потому что сам он прежде не сталкивался с такими близкими отношениями, помимо встреч на одну ночь и быстрых связей. Особенно он зачастил с этим, когда подписал контракт с Greenlight Group и стал известным. Казалось, что почти каждый день на протяжении нескольких недель он спал и с мужчинами, и с женщинами. Но, несмотря на это, Эзреаль все же знал, как работают отношения, ведь своими руками испортил дружбу со многими близкими ему людьми и сквозь метод проб и ошибок понимал, как все можно было исправить.       – Ну, всегда есть способ как... постепенно вернуть людей в свой круг общения, – говорил Эзреаль осторожно, тщательно подбирая слова и лениво кусая передними зубами край тонкого бокала от коктейля.       – Колись уже, Эз.       – Надо сделать так, чтобы им от тебя что-то было нужно.       Слова Эза обрушились на Сетта будто раскаленными тяжелыми камнями, удушая и обжигая его неизбежным чувством обреченности. Он отлично понимал, что Афелию он совсем ни в чем не нужен. Это Афелий пишет для него песни, это у него в отличие от некоторых подписан контракт с лейблом, и это его Сетт насильно поцеловал, и Фелу это явно не понравилось, как считал Сетт.       – Я в пизде, – тяжело вздохнул он и опустошил очередную рюмку текилы, добавляя к своему счету ещё триста долларов.       – Да ладно тебе, всем что-то нужно, – безуспешно пытался утешить его Эз, а затем спросил: – А ты о ком вообще говоришь? Я знаю кто это?       – Не спрашивай.       – Оки, – отступил парень, после чего прервал нарастающую тишину шепотом: – Но все же... всем что-то да нужно.       Сетт вздохнул и сжал переносицу, почувствовав, как внезапно все вокруг него стало кружиться.       – Ну да... Просто не этому человеку, – ответил он       – Так, ну тогда начни вот с чего. Дай этому человеку повод принять твои извинения, – сказал Эзреаль. Но вдруг возникла неловкая пауза, когда он понял, что все может быть гораздо хуже: – Ты ведь извинился же, правда?       – Да дохера, — невнятно выдал в стельку пьяный Сетт, на что в ответ Эз тут же хлопнул в ладоши.       – Вот! Тогда вот что тебе нужно! – сказал он и, взяв бокал с коктейлем, отпил ещё своего «Кузнечика», вытер губы большим пальцем, а затем продолжил: – Начни извиняться за что-нибудь ещё и потом сделай так, чтобы ему пришлось эти извинения принимать. Только придумай хорошенькую причину.       – Да я такой совет в гугле проще бы нашел, господи, — проворчал Сетт, но потом внезапно осознал (несмотря на то, насколько был пьян), что этот пустой совет Эзреаля был не так уж и плох. Проблема скорее была в том, что Сетт не знал, как этим советом воспользоваться, ведь, как он уже говорил, Афелию он не нужен. У Афелия не было никакой причины выслушивать Сетта, даже если тому удавалось найти интересные темы для разговора, которые бы разболтали парня. Поэтому вместо того, чтобы следовать совету Эза и строить планы, Сетт просто полностью завалился на барную стойку, подперев подбородок руками, в то время как все звуки в баре превратились для него в белый шум.       Эзреаль глубоко вздохнул, выпив последний глоток «Кузнечика» из своего бокала, и задумчиво откинул голову назад:       – Сидим, сдерживаем в себе эту гадкую грусть... Из нас бы точно получился бойз-бенд.       «Бойз-бенд...» – внезапно задумался Сетт, и одно это слово множество раз прокрутилось у него в голове.       Если и можно было бы заставить Сетта перестать думать о проблемах с личной жизнью (или точнее с Афелием), то только ради нового старта своей карьеры в музыке. В конце концов, его увлечение Афелием казалось ему несколько поверхностным. И он считал, что сможет это перебороть в поисках новых музыкальных начинаний. А какой есть наиболее простой способ исправить неудачную музыкальную карьеру, кроме как найти связи и заручиться поддержкой…       – Бойз-бенда... – прищурился Сетт и пробормотал эту фразу себе в ладонь.       – Да ладно... это просто шутка. Лучше не буду всякую хрень нести рядом с пьяными популярными рэперами, – тут же вмешался Эзреаль, уточняя.       – Нет… не, не, как раз наоборот, дружище, – сказал Сетт, выпрямившись и поднявшись со стойки, и взглянул в глаза Эзреалю, который явно был в растерянности: – Как раз… наоборот.       Эзреаль слегка наклонил голову, прикусив губу в полном замешательстве:       – Я… ты же понял, что это была шутка, да? Или мне объяснить тебе шу...       – Это ж правда, что люди идут в бойз-бенды, когда их сольная карьера идёт по пизде, да? – выпалил Сетт.       – Ну... наверное... да? – неуверенно заговорил высоким голосом Эзреаль и добавил: – Ты лучше не меня об этом спрашивай, здоровяк.       – Но ты же тоже в этом варишься. Твоя сольная карьера проебана, – высказал Сетт, вызвав недовольное выражение лица у Эзреаля.       – Ну спасибо.       Сетт пропустил мимо ушей сарказм Эза и без колебаний продолжил:       – Моя карьера в заднице, – сказал он, после чего сделал небольшую паузу, о чем-то задумавшись, и воскликнул: – А знаешь, чья карьера тоже в заднице?       Эзреаль огляделся вокруг, обернулся назад, словно не понимая, кому это говорил Сетт, и в растерянности спросил:       – Э-м… у меня? Или у кого?       Вместо того чтобы отвечать на вопросы, Сетт ткнул телефоном в грудь Эзреаля, отчего парень вздрогнул.       – Номер свой дай, – невнятно произнес он.       – Я не пойду в бойз-бенд.       – Давай уже номер свой.       Они начали смотреть друг другу в глаза в борьбе за лидерство, однако это быстро закончилось, когда Эзреаль нетерпеливо вздохнул и сказал:       – Ладно.       Он прищурился и свободной рукой ткнул пальцем в Сетта, другой держа его телефон:       – Но я не собираюсь принимать всякие важные решения или кем-то руководить. Я ненавижу заниматься этой бизнес херней.       – Окей, окей, – пробормотал Сетт, наблюдая за тем, как Эзреаль записывает свой номер телефона в его контакты.       – Но это при условии, что ты хотя бы маленькую группу соберешь, Сетт. А до тех пор считай, что я в успех этой авантюры не верю.       – Не, поверь мне, – неразборчиво произнес Сетт, тыча большим пальцем себе в грудь. – У меня все под контролем, – сказал он, хотя его пьяная физиономия веры не внушала.       – Да ну? – с сомнением спросил Эз.       Однако Сетт был уверен в своем быстро развивающемся плане. Несмотря на постоянную пьянку и легкую депрессию, которыми он жил последние шесть дней, голос разума подсказывал ему, что в идее с бойз-бендом есть что-то стоящее. И Сетт точно знал, к кому обратиться, чтобы привести план в действие.       Эзреаль передал телефон обратно Сетту, а тот сунул его в карман, вытащил толстую пачку стодолларовых купюр, бросив их на барную стойку, и слез со стула.       – Боже, надеюсь, ты в таком состоянии не сядешь за руль, – произнес Эз.       – Не, там такси уже подъезжает, – ответил ему Сетт, чувствуя, как все вокруг него закружилось еще сильнее.       Эзреаль поднялся и последовал за ним, после чего они наконец вышли из бара и оказались под ярким солнечным светом полуденного Лос-Анджелеса. Однако у входа их с нетерпением уже ожидала огромная толпа папарацци, ослепляя их со всех сторон белыми мигающими вспышками камер. Голоса агрессивно выкрикивали вопросы, а микрофоны начали совать прямо в лицо Эзреаля. Ну а Сетт был слишком высоким и крепким, поэтому с легкостью проталкивался сквозь журналистов, больше напоминающих муравьиный рой. Проходя мимо них, он задел парочку мужчин и женщин, отчего те недовольно вскрикнули, но в конце концов Сетт спокойно выбрался из толпы, в отличие от беспомощного Эзреаля.       – Эй, ребят, пожалуйста, – заскулил Эз откуда-то из толпы вспышек и криков. – Пожалуйста… вы можете… боже… не трогать меня? Можете отойти? Я подпишу вам одну или две… просто… блять.       Его крики достигли ушей Сетта, и рэпер почувствовал словно чужой гнев от наглости толпы. Голос разума пытался убедить его забить на Эзреаля, ведь парень сам подписался на это, став поп-звездой, и должен был уже к такому привыкнуть. Но пьяная сторона Сетта призывала к скандалу. К последнему бою перед тем, как он перейдет в свою эру бойз-бенда. «Что еще хуже может случиться?» – подумал он про себя.       – Эз, каково быть парнем мечты Южной Кореи?       – Эзреаль, можете рассказать, почему вы так внезапно прилетели в Лос-Анджелес?       – Да! Зачем вы здесь? И можете посмотреть в камеру, когда будете отвечать?       Эзреаль молчал. Вместо ответа он зажмурил глаза, чувствуя ужасную усталость от всей этой суматохи. В этот момент, когда волнение в толпе начало нарастать, Сетт уже протискивался внутрь в сторону Эза.       – Эзреаль, блять, посмотри на меня! – закричал Сетт, схватив парня за руку и резко дернув его за собой.       Но, прежде чем Сетт успел выйти от толпы, держа Эза за руку, он зарядил кулаком прямо в щеку одного из папарацци, отчего тот рухнул на землю. Его камера разбилась об асфальт, а парень пронзительно вскрикнул от боли. Толпа удивленно ахнула и тут же отшатнулась. Эзреаль, освободившись от хватки Сетта, потер свое запястье и взглянул на папарацци, который теперь лежал на раскаленной от солнца земле.       – Думаешь, мы для вас все нахуй должны делать как вы захотите? А? – яростно воскликнул Сетт и наступил ногой на его запястье, когда тот потянулся к своей камере. – Я тебя, блять, спрашиваю!       – Отвали, больной придурок! – беспомощно умолял парень, чувствуя, как Сетт всем своим весом давит на его руку.       – Тогда извиняйся перед ним, ссыкло, – закричал в ответ Сетт, плюнув ему в лицо.       – И-извините меня! Господи! – совсем не раскаиваясь завопил он, лишь бы его отпустили.       Сетт и правда хотел подраться, но скорее ради веселья. А вот это точно было не весело. Внезапно он понял, что такое могло бы случиться и с Афелием: что, если бы его так же заставляли говорить, зная, что у него проблемы с голосовыми связками? Если бы с ним такое действительно случилось, что бы сделал Сетт? Этот журналюга явно перешел черту, донимая Эзреаля своими требованиями и расспросами, и Сетт посчитал, что должен всем показать, насколько это неправильно, чтобы подобное потом не случилось с кем-то вроде Афелия.       Эзреаль похлопал Сетта по плечу, показывая, что с ним все в порядке, после чего рэпер наконец успокоился и замолк. Он оглянул взглядом этого незнакомца, который вскочил на ноги, прижимая разбитую камеру к груди, и шаркающей походкой вышел из толпы, скрываясь из поля зрения. Когда напуганная толпа разошлась, Эзреаль выставил бедро и натянул на глаза солнцезащитные очки.       – За такое тебе точно предъявят, – ухмыляясь сказал он.       – О да, – гордый собой согласился Сетт.

***

        – Так вот… появилась у меня идейка. Или точнее… у друга появилась идея, – начал Сетт, поедая пластиковой ложкой рис, который он заказал себе на обед.       Для ланча он выбрал маленькую и душноватую студию, но ее хватало, чтобы поработать над новой музыкой вместе с его коллегой и заодно вдвоем пообедать. На самом деле, есть рядом с техникой нельзя, но если владельцы студии об этом не узнают, то тогда ничего страшного.       – Я на днях разговорился с парнем из к-попа в одном баре…       – В баре, в котором тебе потом запретили появляться?       – Ну-у… да, в этом, – уточнил Сетт, слегка смущаясь. – Но этот паренек подкинул хорошую идею. И я подумал… вместо того, чтобы петь дуэтом, как мы с тобой раньше договаривались, как насчет… Только погоди, дослушай до конца, К'Санте… Каковы шансы, что ты согласишься присоединиться к бойз-бенду?       Сперва К'Санте скромно принялся доедать заказанный салат, а затем, не веря своим ушам, оглядел пустую, кроме них двоих, студию, прежде чем спросить:       – Я?       – Ага.       К'Санте усмехнулся и, закончив с едой, положил вилку в миску и отложил ее в сторону, а сам скрестил руки на груди и откинулся на свое большое удобное кресло. Он ничего не отвечал, отчего Сетт занервничал и начал дальше продвигать свою идею.       – Третий участник уже есть. Знаешь Эзреаля? Звезда к-попа с одним хитом. Как оно там… блять… как она там называлась?       – «Ты Мой Музей»? – подсказал К'Санте.       – Да, она! Знаешь его?       – Ну… слышал. Я понимаю, что вы с ним с одного лейбла, но как так получилось, что вы вдвоем собрались в баре и начали под пивом обсуждать бойз-бенды? – спросил К'Санте, внутри которого слегка начал разгораться интерес.       – Greenlight не только меня уволили, но и его тоже! Вообще можешь себе это представить? – воскликнул Сетт.       К'Санте пытался сдержать смех, но от необычного рвения своего друга он неприлично громко рассмеялся, несколько смутив Сетта.       – Так, дай мне все это объединить, – сказал экстравагантно одетый темнокожий парень, сдерживая смех. – Значит, ты встретился с Эзреалем из Greenlight Group, вы напились и решили, что вместе соберете бойз-бенд из тебя, его и… меня?       – Да, – ответил Сетт, кажется, слишком уверенно, отчего К'Санте снова рассмеялся.       – Да боже, К'Санте, ты подсобить мне не можешь? Это хорошая идея для трех парней, у которых не выгорело с сольной карьерой, – начал защищаться Сетт.       – Хах! Это у тебя была сольная карьера, братец. А вот про меня с зеленоволосой звездочкой такого не скажешь.       – Он теперь блондин, – разочарованно поправил Сетт.       – М-да. По-моему, он гораздо круче смотрелся с зелеными волосами.       – Да я ему то же самое сказал! – воскликнул Сетт, размахивая руками.       К'Санте кивнул и, сложив одну ногу на другую, решил пояснить:       – Послушай, дружище. Чтобы создать бойз-бенд, надо очень многое учитывать, а не просто собрать трех отчаявшихся парней и их несбыточные мечты. Во-первых, в бойз-бенде обычно много человек. А когда их всего три… это больше похоже на какое-нибудь трио из хора.       – Тогда сколько нам надо людей? – вызывающе спросил Сетт.       – Ну хотя бы вдвое больше.       – Вдвое?!       – А может и больше, – вздохнул К'Санте, размышляя, стоит ли ему продолжать или сразу подавить амбиции Сетта. Но вопреки здравому смыслу он выбрал первый вариант: – И, кроме того, нам понадобится чудо, чтобы кто-то решился профинансировать бойз-бенд, даже если там будут такие заслуживающие доверия кадры как я, ты и Эзреаль.       Однако этого хватило, чтобы решимость Сетта постепенно начала падать, и парень обреченно рухнул на кресло, выругавшись:       – Блять.       К'Санте уже пробовал себя в дуэте, но, когда это дело провалилось, он попытался завести сольную карьеру, выпустив альбом, который потерпел еще больший крах. Однако, несмотря на это, многие в индустрии знали, что он талантлив, даже называли его провидцем. У него были достаточно тесные связи в музыке благодаря своим навыкам, и многие уважали его, зная, что не стоит судить его только за сомнительные успехи его сольной карьеры.       Поэтому Сетт удивился, когда услышал, как модник К'Санте сказал:       – Однако, кажется, у меня найдется такое чудо.