Steel Your Heart, I'll Be Your Guide

      После удачной встречи в клубе в центре Лос-Анджелеса парни вернулись к своей обычной жизни и типичному распорядку дня, за исключением одной новой детали: теперь они в группе, и поэтому им нужно было начинать работать. Несмотря на то, что все они жили далеко друг от друга, их сближал новый Дискорд-сервер, который Алуна и Афелий тщательно украшали в свободное время.       – Не говори, что ты притащил свой ноутбук ко мне домой, только чтобы украшать сервер, – усмехнулся Сетт, сидя за рабочим столом.       Афелий же сгорбился над ноутбуком на его постели, стуча пальцами по клавишам и тачпаду. Он не обращал внимания на хозяина дома, который сидел на стуле на колесиках напротив него и катался по ковру из стороны в сторону как нетерпеливый ребенок. Фел был занят тем, что добавлял небольшие детали для украшения сервера: он добавил названия всем голосовым каналам, купил платную подписку Nitro, чтобы украсить свой профиль, а также нарисовал себе забавный автопортрет и поставил его в качестве аватарки.       Сетт кинул плюшевую игрушку Брюхача из ТФТ в сторону занятого Афелия, и она мягко врезалась прямо в его лицо.       – Ну блин, Фел, – вздохнул он, – нам нужно поработать над идеями для песни.       – Угу, секунду.       – Только одну, – хмыкнул Сетт.       – Ты понял, что я имею в виду, – сказал Афелий, пристально глядя на него.       – Что? Почему нельзя просто сказать?..       Афелий отрицательно покачал головой и хитро ухмыльнулся, повернув экран ноутбука в сторону Сетта, чтобы показать ему свой автопортрет:       – Нравится моя аватарка?       Сетт взглянул на персонажа на рисунке, который был поразительно похож на Афелия, но при этом был нарисован несколько по-детски. Выражение его лица было полно сарказма, из глаз текли слезы, в то время как персонаж поднял палец вверх, а рядом с ним красовалась надпись «я в порядке».       – О боже, Фел, – разразился громким смехом Сетт, – это просто охуенно!       – У меня нет своих хороших фотографий, так что такой был план Б, – слегка посмеялся в ответ Афелий.       – Да не, все оценят твой план Б. Они точно... – остановился Сетт, еще раз осматривая скромный «автопортрет» Афелия. От смеха у него в глазах появились слезы, поэтому он слегка стер их и продолжил: – Господи... это... одновременно смешно и странно.       Афелий отложил ноутбук и, свесив ноги с кровати Сетта, тихо сказал:       – Ну вот. Теперь можем поработать над песней.       Сетт отбросил остатки смеха и кивнул Афелию, но как только он подобрался к парню поближе на своем стуле, в кармане у него зазвенел телефон.       – Бля, погоди, – остановился Сетт и протянул руку в карман, чтобы вытащить телефон. Это был звонок от его матери.       – Черт, – прошипел он себе под нос, а затем громче обратился к Афелию: – Мама звонит, секунду. Привет, мам, – ответил на звонок Сетт и поприветствовал матушку.       Афелий не слышал ее голос со своего места на краю кровати, поэтому вместо этого начал разглядывать сосредоточенное лицо Сетта. Он осмотрел его глубокий старый шрам, который протягивался от щеки к щеке прямо по его носу. Осмотрел легкую щетину, острые черты лица, пухлые губы и небольшие клыки, которые слегка выпирали вперед, когда Сетт разговаривал, и Афелию казалось это милым.       – А... Ну, я немного занят с... – начал было Сетт, но остановился; Афелий предположил, что его перебила мама. – Да, да. Я могу... могу прийти помочь, – расстроенно сказал он. Его заостренные уши слегка опустились вниз, и он грустно взглянул на Афелия.       – Ага, – пробормотал он и кивнул в ответ; Афелий заметил, как на его лице снова появилась улыбка. – Хорошо, мам. Увидимся через час. Люблю тебя.       Сетт повесил трубку и положил телефон себе на ногу, сжав глаза мозолистыми пальцами.       – Мне надо уйти помочь маме с кое-какими делами в саду.       – В саду?       – Ну она каждый год любит менять грунт в своем цветочном саду и типа того. Поэтому она всегда просит меня помочь его купить, привезти домой и там уже разложить.       Афелию были незнакомы такие близкие отношения с родителями, учитывая, что его собственные мать с отцом почти никакой роли не играли в его жизни, как и в жизни Алуны. И все же он нашел в себе силы слегка хмыкнуть и изобразить на лице скромную улыбку.       – Это мило.       – Мило?       – Угу.       – Хах. Что ж, тогда обязательно передам маме, что ты назвал ее милой.       – Да я не это... – начал Афелий, широко раскрыв глаза.       – Я просто прикалываюсь над тобой, – посмеиваясь, прервал его Сетт и слегка стукнул его коленкой по ноге. Афелий же все еще сидел в черных спортивных штанах на кровати, свесив с нее ноги.       – Ай, – монотонно воскликнул Афелий.       – Ну, я думаю, что мы можем разобраться с песней, когда я вернусь сегодня вечером? Я ненадолго, так что можешь еще прийти, если хочешь... — начал взволнованно говорить Сетт, поднимаясь со стула, но внезапно его прервал Афелий:       – Можно остаться мне здесь?       Сетт замолк, пытаясь понять, правильно ли он расслышал Афелия. Чтобы наверняка убедиться, он хриплым голосом переспросил:       – А?       – Можно мне побыть здесь, пока буду тебя ждать?       – Да! Да, да... Конечно! Я просто подумал, что ты захочешь домой, ведь меня тут не будет пару часиков, но... да. Оставайся, если хочешь. Я уйду ненадолго, так что это не проблема.       – Я не против, – покачал головой Афелий и, прикусив щеку, задумался о том, как бы ему солгать: – Просто хотел сэкономить бензин.       Сетт почувствовал, что Афелий что-то недоговаривает, но решил не допрашивать его о чем-то столь неважном, поэтому вместо этого он согласно кивнул:       – Да, полностью понимаю.       Он натянул толстовку поверх облегающей темной рубашки, надел носки с кроссовками, вязаную шапку с ушками от его мамы, а затем вышел из комнаты в коридор своей небольшой квартирки.       – У меня в холодильнике осталась пицца, если проголодаешься, Фел! – крикнул он в сторону спальни, после чего вышел и закрыл за собой дверь.       Услышав, как с легким хлопком закрылась входная дверь, Афелий с облегчением выдохнул и перебрался на середину постели Сетта, уставившись в потолок. Он не взял с собой наушники, но это его не беспокоило.       Афелий сам заставил себя прийти без музыки, чтобы провести небольшое расследование и узнать, какие мысли его тревожат. И тут так удачно подвернулся момент, когда Сетт ушел на помощь своей маме.       «Почему я меньше переживаю, когда он рядом? Почему я не могу быть таким спокойным, когда один? – подумал про себя Афелий.       Он пытался найти ту вещь, которая успокаивала его, когда он был рядом с Сеттом (потому что определенно это не мог быть сам Сетт), чтобы потом самому воспроизвести ее и наконец победить страх тишины, который так сильно рос в нем с тех пор, как он потерял голос.       Афелий перевернулся на живот и полностью устроился на кровати Сетта, оглядывая его спальню и непривычно для себя наслаждаясь тишиной. Его взгляд упал на корзину для одежды, которая стояла в углу комнаты и была завалена брюками, носками, рубашками, нижним бельем и даже одеялами. Сетта точно нельзя было назвать чистоплотным человеком, но Афелий и так это хорошо знал.       Вскоре его взгляд скользнул по столу Сетта и остановился на рамке с фотографией его матери. Она носила большие очки в тонкой оправе, длинные бледно-розовые волосы спадали ей на лоб, сливаясь с такой же бледной нежной кожей и повисшими ушами. На снимке ее улыбка была почти заразительной, однако на Афелия она не подействовала.       Затем его взгляд метнулся к открытому шкафу, возле которого стояли тяжелые гантели и беспорядочно валялась одежда на полу. Однако, в отличие от этого, в самом шкафу аккуратно висело множество вещей абсолютно на все случаи жизни: роскошные наряды, повседневные, для рабочих встреч и т.д. Афелия всегда удивляло, как Сетт мог быть таким безрассудным и в то же время ужасно дотошным в других сферах жизни. Как будто бы в нем сидели два совершенно разных человека.       Какое-то время Афелий задумчиво смотрел в пустоту, а затем осторожно прижался лицом к мятым простыням на кровати Сетта и сделал глубокий вдох. Как и по всей комнате, от них доносился сладкий, с небольшой горечью запах с нотками насыщенного рома и ароматных, манящих специй. У Сетта был точно такой же запах, и с каждым вдохом Афелий все больше погружался в простыни, пока в его мыслях отчетливо рисовался его образ. От этого его дыхание сбивалось, а сердце стучало все быстрее.       «Никаких голосов», – отметил про себя Афелий, заметив, что его совсем не мучила тишина, окутывающая его в спальне Сетта. Вместо этого он был гораздо спокойнее, чем за последние годы, когда оставался один. Поэтому его настигло чувство, сравнимое с эйфорией, пока он, не сдерживая себя, продолжал вдыхать знакомый запах Сетта.       Внезапно он понял: окружавшая его тишина, тишина рядом с Сеттом, была, вероятно, единственной тишиной во всем мире, в которой он мог расслабиться и не утонуть.       – Но почему?.. – пробормотал он про себя, прижимаясь к простыням Сетта.

***

      Следующие две недели Афелий продолжал свое расследование, находя все больше и больше причин, чтобы скрыть свое желание быть рядом с Сеттом делами, с которыми он мог бы ему помочь, хотя и явно показывал, будто ему неинтересно. Он проводил непривычно много времени у него дома: писал песни, ел и даже спал, когда Сетт был в спортзале или навещал свою маму за городом. Афелий чувствовал себя несколько странно, учитывая, что он редко спал хорошо, а в квартире Сетта даже после часа сна он, кажется, высыпался.       Спустя какое-то время дело дошло до активных попыток остаться рядом с ним, и Афелий уже не мог различить грань между необходимостью быть рядом с Сеттом и одержимостью. Возможно, он и правда стал зависим от него. Но он уже много лет не чувствовал себя так спокойно как рядом с ним, поэтому не позволял себе много об этом задумываться.       – Говоришь, что хочешь... помочь мне с продуктами? – переспросил Сетт, подумав, что Афелий просто шутит.       – Только потому что мне больше нечем заняться, – пожал плечами Афелий и закатил глаза.       – Но Каин хотел сегодня созвониться и поработать над своим куплетом...       – У тебя на кухне должна быть нормальная еда, а не только протеин и пакеты с молоком. Пойдем, – шепотом пробормотал Афелий и бросил Сетту его тяжелую толстовку.       Сетту нравилось внимание от Афелия, поэтому он не жаловался. Однако от такого неожиданно приятного предложения он слегка забеспокоился, поэтому чтобы это скрыть, его острые уши насторожились, а челюсть сжалась, и он взволнованно произнес:       – Ну... наверное, и правда надо сгонять за продуктами, которые все никак не мог купить, – нервно проговорил он, потирая щетину на подбородке; он не хотел показывать свое волнение, опасаясь показаться некрутым в глазах Афелия.       – Ты ведешь, – прошептал Фел и бросил Сетту ключи.       В Лос-Анджелесе был на удивление пасмурный день, однако вдвоем они все равно направились в уютный местный магазинчик, в который часто ходил Сетт. Он натянул на себя шапку и темные очки, чтобы скрыться от людей, пока Афелий плелся рядом с ним. Ему действительно было приятно и спокойно в присутствии Сетта, и поэтому он не хотел размышлять о том, было ли правильно тащить его сюда только из-за своих прихотей.       – Так... Яйца? – протянул Сетт, пролистывая свои заметки на телефоне.       – Ага, – кивнул Афелий, и Сетт поставил галочку над пунктом в заметках.       – Белый хлеб?       – Ага.       – Пачка токпокки?       – Ага.       – Погоди, а мы взяли что-нибудь для оладьев?       – Ага, все есть, – указал Афелий на кучу ингредиентов, из которых можно было их приготовить.       – Куриная грудка?       – Ага.       – Э-э, фрукты? Бананы, виноград, яблоки? И еще овощи?       – Ага, – устало протянул Афелий и лениво осмотрел тележку, полную еды, проверяя, взяли ли они все из списка Сетта.       Сетт остановил тележку посреди прохода, повернувшись к Афелию, и заявил:       – Знаешь, я, наверное, раньше не ел так вкусно.       Афелий непонимающе нахмурил брови.       – Я просто... набрал еды, которая нам вдвоем понравилась бы, – признался он.       Щеки и уши Афелия слегка покраснели от смущения. Он стукнул Сетта в плечо и шепотом проговорил:       – Нам? Это твоя еда.       – Да я знаю, – согласно кивнул Сетт и улыбнулся во все зубы, – но разве это мне мешает иногда для тебя готовить? Ты, по сути, живешь у меня.       Эти слова прозвучали для Афелия как упрек, и чтобы защитить себя, он недовольно произнес:       – Я не живу у тебя, Сетт, и...       – Нет-нет-нет, я это не в плохом смысле. Мне нравится быть с тобой рядом. Вот почему я... – замолк он, указывая на до смеха полную тележку с продуктами, – все это набрал.       Афелий стиснул зубы, после чего устало вздохнул:       – Ты идиот.       Сетт почесал затылок и нервно засмеялся, пытаясь понять, действительно ли разозлился на него Афелий или нет.       Афелий не хотел, чтобы Сетт случайно заметил его необъяснимое желание быть рядом с ним, поэтому решил перевести тему разговора:       – Каин и Эзреаль написали на сервере.       – М? – переспросил Сетт, взглянув на Афелия.       – Они оба могут позвонить сегодня вечером, если надо.       – Ты будешь у меня?       – Наверное. Если не выгонишь.       – Не. Я думаю, мы больше успеем сделать, если мы с тобой вместе будем писать песню вживую, даже если Эз и Каин просто так позвонят.       Сетт подкатил свою невероятно тяжелую тележку к кассе самообслуживания, и вместе с Афелием они отсканировали и упаковали все продукты. Фел тщательно проверял и осторожно складывал в пакет все вещи, в то время как Сетт неаккуратно хватал продукты, будто специально хотел каждый из них испортить. Он расплатился за все своей карточкой, забрал чек и молча прошел мимо вежливого охранника, который с ним попрощался на выходе, в сторону дождливой парковки.       – Все еще льет? – вздохнул Сетт.       Холодный октябрьский ветер вместе с дождем создавали неприятную атмосферу на улице, но в отличие от Сетта, Афелию такая погода нравилась. От ливня их защищал лишь козырек у входа в магазин, по которому громко стучали тяжелые капли.       – Хм, – взглянул на тусклое серое небо Афелий, молча любуясь им.       – Стой здесь. Я закину в машину продукты и подъеду за тобой, – наклонился к нему Сетт и прошептал на ухо.       Афелий кивнул, и Сетт побежал по парковке, толкая тележку вперед, пока парень наблюдал за ним, стоя под крышей у входа.       «Купил продукты... для меня?» – в замешательстве подумал про себя он.       Звук звонка вырвал Афелия из мыслей, и он достал свой телефон из кармана пальто и обнаружил, что ему звонит сестра. Вздохнув и закатив глаза, он взял трубку; он уже предполагал, о чем будет разговор.       – Фел, ты почему вообще не ухаживаешь за растениями? Где ты все это время был?       «Так и знал», – подумал он.       – В последнее время я часто ухожу по делам.       – А, вот как. Ну ты не умрешь, если немного позаботишься о цветах. Просто хотя бы поливай их, если остальное не успеваешь.       – Угу, сделаю.       Алуна на мгновение задумалась и замолчала, после чего решила неуверенно спросить:       – Ты один?       Взгляд Афелия обратился к Сетту, которого даже издалека было хорошо видно из-за высокого роста и заостренных ушей. Он стиснул зубы, не решаясь честно ответить.       – Я просто с Сеттом. В последнее время мы много работаем над музыкой, и он постоянно таскает меня с собой по делам, – наконец сказал он. Ему было удобнее подставить Сетта, ведь ему не хотелось объяснять свои проблемы Алуне на тот момент.       На миг Алуна засомневалась, но решила сдаться и просто сказать:       – А, тогда понятно! Ну... просто... просто убедись, что ты хорошо ешь и заботишься о себе, ладно, Фел?       Взгляд Афелия по-прежнему был прикован к Сетту, который торопливо складывал продукты в свою машину. Его темно-бордовые волосы блестели от дождя, а уши прижались к голове.       – Ладно.       Только Афелий хотел сбросить звонок, как вдруг Алуна снова заговорила:       – С ним ведь все в порядке?       Этот вопрос можно было интерпретировать по-разному, но Афелию не хотелось об этому задумываться, поэтому он лениво ответил:       – Ага. Все в порядке, Алуна.       – Хорошо. Я оставила всякие вкусняшки у тебя на кухне. Но не беспокойся, они не испортятся.       – Спасибо, – слегка улыбнулся он.       – Созвонимся, – ответила она и бросила трубку.       «Все в порядке», – солгал себе Афелий, забираясь в машину Сетта, подъехавшую ко входу в магазин.       Он почти убедил себя, что так сильно привязываться к Сетту было разумным решением, чтобы справиться со своими страхами и тревогами. Но в глубине души он чувствовал, что просто использует его. Он не мог себе представить, что достоин всего того внимания, которое Сетт уделял ему. Поэтому он считал, что парень заботился о нем, только потому что Афелию это было нужно. Тепло в его квартире, его привязанность и то, как он постоянно выполнял каждую просьбу Афелия – все это Сетт давал ему, не получая ничего взамен.       «А что делаю я, чтобы отплатить ему за все это?»       Афелий задумчиво смотрел в окно на дождь, разрушающий покой Лос-Анджелеса, отказываясь даже взглянуть на Сетта, который вел машину.       – Спасибо за твою доброту, – пробормотал он, скрестив руки и вжавшись в сидение.       – Хм? – переспросил Сетт, и его уши удивленно вздрогнули.       – Да вот... за продукты. За то, что купил еду, которая мне бы понравилась. Спасибо.       – А! Да это ничего особенного. Я все ем, кроме вредной пищи, знаешь же?       – Я… не знаю, – сказал Афелий как ни в чем не бывало, хотя сам с трудом мог хорошо питаться на диете.       – Ну, я тебя научу, – тихо усмехнулся Сетт       – В последнее время ты меня многому научил, – ответил Афелий, и небольшая нежная улыбка появилась на его лице.       – Я? – с неподдельным интересом спросил Сетт.       – Угу. Не то чтобы у тебя хватило бы мозгов это заметить, – поддразнил его Афелий.       – Ясно все, – протянул Сетт, – значит, это был просто предлог, чтобы поиздеваться надо мной?       Афелий тихо рассмеялся, и какое-то время его не отпускал смех – Сетту нравилось это слышать. Он наслаждался каждой секундой, когда ему удавалось услышать редкий смех Фела или увидеть его улыбку. При мысли об этом Сетт улыбнулся ему в ответ.       – Так чему же я тебя научил?       – Просто всякому, – покачал головой Афелий, лениво развалившись на пассажирском сидении.       – Просто всякому?       – Угу.       – Ну, чему всякому?       – Всякому.       – Фел.       – Хм?       – Ты можешь мне ответить больше, чем двумя словами?       – Нет, – хитро ответил он, закрывая глаза и откидываясь назад.       – Фел... – устало протянул Сетт.       – Если так и будешь допытываться, я украду у тебя твою плюшевую игрушку Брюхача.       – Ой, да ты бы не смог, – драматично ахнул Сетт.       – Ага, – кивнул Афелия, зная, что украл бы.       Вернувшись домой, Сетт отнес часть пакетов себе в квартиру, пока Афелий помогал с более мелкими вещами, не спеша перекусывая чипсами. Сетт заметил это только после того, как они сложили последние пакеты с продуктами на кухонном столе.       – А я хотел попробовать приготовить тебе токпокки, – вздохнул Сетт, не особо удивившись тому, что Афелий перебил себе весь аппетит чипсами.       Фел небрежно отмахнулся с чипсами в руке и ответил:       – Да не. В любом случае, нам скоро надо будет созвониться с Эзреалем и Каином в Дискорде. А токпокки долго готовить.       – Да их готовить... максимум минут двадцать.       – У тебя будет куча возможностей что-то мне приготовить, — поддразнил Афелий и зашел в спальню.       – Приготовить что? Картофельные чипсы? – недовольно возразил Сетт, обиженно надувшись, после чего тоже направился к себе в комнату и завалился на свое кресло за столом.       Афелий устроился на кровати, держа в руках большую плюшевую игрушку Брюхача, которая лежала в комнате, и стал осматривать Сетта. Его острые уши слегка опустились, волосы все еще были мокрыми от дождя, одежда пахла сыростью и парковкой. Он что-то написал на сервере, а затем откинулся на спинку стула, закинув руки за голову и лениво разбросив ноги в разные стороны.       – Они сейчас зайдут, – пробормотал он.       – Ты нервничаешь?       – Из-за чего? Мы просто потусуемся и посмотрим, придумаем ли что-нибудь для песни, так ведь? – неловко повернулся лицом к Афелию Сетт и ответил.       – Я просто подумал, что ты будешь чувствовать себя странно, потому что впервые работаешь над музыкой сам после Greenlight Group, – пожал плечами Афелий, напрямую высказав свои мысли. Но Сетта они не задели.       – Пффф, музыка у меня в крови, чувак, — с ноткой сарказма похвастался он, снова повернувшись к экрану и нажимая на вызов в Дискорде.       – Алло? – прозвучал голос Эзреаля через динамики ноутбука. – Алло, привет?       – Привет, – поприветствовал его Сетт.       – Здоров, – вскоре послышался голос Каина.       Афелий слегка похлопал Сетта по плечу, и тот, вздрогнув, тут же выпалил:       – О! Фел передает привет.       – Привет, Афелий, — по-дружески поприветствовал его Эзреаль.       – Мы с Фелом сегодня тусовались и подумали, что можно нам всем вместе поработать над музыкой в Дискорде.       – Я и забыл, что вы оба в Лос-Анджелесе живете, – задумчиво произнес Эзреаль.       – Ага. Кстати, как там в Корее? – спросил Сетт, вспомнив, что Эз вернулся домой после того, как с ним расторгли контракт Greenlight.       – Эх, да просто дом. И это, конечно, немного странно, но мне очень нравится Лос-Анджелес. Хочу однажды туда вернуться и, может, остаться там прям надолго, понимаешь?       – И почему это странно? – непонимающе спросил Каин.       – Ну, потому что обычно все там жалуются на засуху, пробки, высокие цены и все такое. Я поэтому и думал, что там самый настоящий ад, но... на самом деле нет.       – Говоря о засухе, – начал Сетт, – вообще-то сегодня весь день идет дождь.       – Хах, – ухмыльнулся Эз, – значит, удачный день.       – Для Лос-Анджелеса? Ну отчасти, – согласился Сетт.       – Вы Нью-Йорк попробуйте, – вмешался в разговор Каин. – Я всю задницу себе отмораживаю каждый раз, когда выхожу на улицу. Погода как будто в январе.       – А я бы лучше замерзал, чем сгорал на жаре, – заявил Эзреаль.       – Не, не. Жара гораздо лучше холода. В жару можно просто носить более легкую одежду, а в холод? Как ты будешь от него прятаться?       – Не могу понять, ты шутишь или что? – непонимающе произнес Эзреаль.       – Че?       – Эта аналогия в обратную сторону работает, Каин. В холод можно кучей одежды укутаться, но в жару ты полностью раздеться не сможешь. Ты же шутишь, да?       – Это ты шутишь. В смысле, блять, полностью раздеться нельзя? Да я что хочу, то и буду делать.       – А потом что?!       – Что потом?! – закричал в микрофон Каин.       – Блять, ну я даже не знаю, тебя арестуют за непристойное поведение на улице!       Афелий тихо засмеялся, сидя позади Сетта, и заставил себя сдержать смех, чтобы его не услышали через микрофон.       – Я забыл, что так нельзя, – после паузы молчания сдался Каин и проговорил.       – Ага, – с сарказмом ответил Эзреаль, – и как ты, блять, думал люди отреагируют на...       Их голоса растворились в белом шуме в ушах Сетта, как только он почувствовал, как Афелий облокотился подбородком на его плечо. Он вздрогнул и чуть не свалился со стула, чтобы как можно быстрее выключить микрофон.       – Хм? Что? Ты... ты что-то сказал? – нервно пробормотал он, думая, что прослушал Афелия.       Афелий отрицательно покачал головой и указал на аватарку Эзреаля, после чего шепотом произнес:       – У меня есть идея, как их переключить на музыку.       – Ого, и какая?       – Хм... Спроси Эзреаля про его единственный хит. Могу поспорить, что Каин его фанат, – произнес Афелий с хитрой ухмылкой, которую Сетт, к сожалению, не увидел.       – А... ну, знаешь, это имеет смысл. Может быть, это как бы... наведет их на тему нашей группы, – улыбнулся Сетт, а затем наклонился вперед, чтобы включить микрофон.       К счастью, парни на мгновение замолчали, и Сетт воспользовался этим шансом, чтобы вмешаться:       – Кстати... ребят... а вы хотите... послушать песню, которая заела у меня в голове?       – Нет, – тут же ответил Эзреаль.       – Вообще нет, – за ним сказал Каин.       – Э-эй, да ладно вам. Это классика.       – Ужас.       – Я все не могу вспомнить, как же она называлась, – задумчиво протянул Сетт.       Он взглянул на Афелия, чтобы тот напомнил ему название. Парень начал одними губами подсказывать, а Сетт непонимающе сощурился, пытаясь расшифровать его слова.       – Называется вроде... – начал он, когда наконец понял, что имел в виду Афелий, – «Ты моя муза»! – Сетт взглянул на него в поисках одобрения, но вместо этого парень отчаянно указывал ему на слово «музей».       – Музей?! – переспросил Сетт.       Наконец Эзреаля осенило, какую песню пытался вспомнить Сетт – его собственную.       – Да «Ты мой Музей» она называется! Все понятно ведь, – сказал он.       – А-а, эта та песня, в которой поется... – добавил Каин и начал пытаться повторить высокие ноты Эзреаля, хотя в его исполнении это ужасно.       – Боже, заткнись! – раздраженно протянул Эзреаль, отчего Каин с Сеттом громко рассмеялись.       – Оууу! Принц поп-звезда обиделся? – поддразнил его насмешливым голосом Каин.       – Вы, блять... – начал Эз и сделал паузу, – у вас просто нет вкуса!       Сетт наклонился к микрофону, скрестив руки на груди, и проговорил:       – Ой, да ладно тебе, Эз. Мы просто прикалываемся. Правда, Каин?       – А, ну... да. В смысле... наверное... песня отчасти цепляет, – сказал он, после чего решил добавить: – Если кому-то нравится слушать такую херню.       – Точно! Цепляет! Ну в смысле, – запнулся он, пытаясь подобрать подходящие слова, и замахал руками, будто бы на камеру, – эта песня до сих очень популярна, и я почти уверен, что даже у Фела висит твой плакат над кроватью и...       Не успел он договорить, как вдруг Афелий бросил в него одну из подушек и попал прямо в голову, отчего Сетт свалился со стула.       – Что это было? – раздался голос Каина.       – Ай! Фел швырнул в меня подушкой! Чел! – вскрикнул Сетт и посмотрел на Афелия, который выглядел так, будто был готов убивать – задумчивый и убийственный взгляд. – Успокойся!       Сетт поднялся на ноги и, решив, что хочет еще немного подразнить Афелия, продолжил:       – Нет ничего плохого в том, что ты фанат...       Он снова вскрикнул от боли, когда вторая подушка прилетела прямо ему в живот, отчего он снова завалился на пол.       – Ай! Скажите, чтоб он угомонился!       – Эй, вы чего? – безучастно спросил Эзреаль, пытаясь показать интерес. – Прости, Сетт, но, похоже, у тебя отключился микрофон!       – Да нет! – закричал он, когда Афелий набросился на него с плюшевой игрушкой, и стал пытаться заблокировать удар руками. – Да бля... нет! Афелий. Положи. Игрушку. Обратно.       Сетт успел лишь услышать, что Эзреаль вышел из звонка, перед тем как Афелий забрался на рэпера сверху и начал бить его игрушкой.       – Хах... Хорошо, что они не помнят, что у меня в комнате есть его плакат, – сказал Каин и тоже отключился.       – Фел, я серьезно! Положи Брюхача! – с весельем в голосе умолял его Сетт и смеялся, пока Афелий продолжал его бить.       – Нет, – сказал он и бросил подушку в лицо Сетта, – и я не ебаный задрот, – добавил он.       – Если у тебя висит плакат... Ай! – начал Сетт, стряхивая пух подушки с лица. – Это не значит, что ты задрот!       – Это, конечно, здорово. Только есть одна проблема... – остановился Афелий, чтобы еще раз ударить Сетта подушкой по лицу, после чего наклонился и прошептал ему на ухо: – У меня в комнате нет плаката с Эзреалем. И ты должен был это знать, идиот.       Сетт пытался сосредоточиться на разговоре, но внезапно понял, в каком положении оказался: он лежит на полу, Афелий уселся на него сверху и приблизился прямо к его лицу. Осознав это, щеки парня покраснели от смущения.       Когда Афелий заметил румянец на лице Сетта, он тоже осознал свое положение и то, как далеко он зашел. Между ними повисла напряженная, до боли неловкая тишина.       «Блять, — выругался про себя Афелий, все еще не веря, что это все его рук дело. – У меня же все было под контролем. Какого хера произошло?»       Не успел он задуматься об этом, как вдруг Сетт приподнялся на локтях и резко притянулся к Афелию, жадно впиваясь в его губы. В отличие от их последнего поцелуя, на этот раз Афелий потерял весь контроль над собой: он тут же протянул руки вперед, схватившись за взлохмаченные волосы Сетта. Почувствовав приятное прикосновение, с его губ сорвался тихий стон.       – Прости, – прошептал Сетт, едва отрываясь от губ Афелия, и выдохнул от удовольствия. Он закрыл глаза и снова прижался к парню.       За всю свою жизнь он целовался и спал бог знает со сколькими людьми, но ни разу он не чувствовал себя так хорошо. Мысль о том, что Афелий сидит прямо у него на коленях, беспощадно распаляла его рассудок. Его губы обжигали кожу, его руки касались острых ушей и посылали дрожь по всему телу. Всего этого он никогда не ощущал прежде. Сетт ненавидел отвечать на вопросы о своих странных ушах, но, если бы прямо сейчас Афелий спросил бы его, он бы рассказал ему совершенно все, что знает сам.       Афелий отчаянно сжимал волосы на затылке Сетта; он пытался ухватиться хоть за что-нибудь, потому что ему казалось, что он падает. Это было чувство, которое он раньше никогда не испытывал и о котором особо не задумывался. Все это было совершенно новым и безмерно пугало его, поэтому его руки, запутанные в волосах Сетта, нервно тряслись.       В его голове крутились мысли, совсем не похожие на страсть и желание, как это было у Сетта. Афелия беспокоили множество «а что, если» и всевозможные последствия того, чем они начали сейчас заниматься.       «Мы же только что собрали группу», – пытался размышлять он про себя, одновременно с этим наслаждаясь сладостью губ Сетта.       Языком Сетт прошелся по губам Афелия, углубляя их поцелуй, позволяя глубже изучить друг друга, пока в каждом из них бушевало пламя. Большими мозолистыми руками Сетт прикоснулся к его шее и стал медленно спускаться пальцами по спине, слегка сжимая кожу, как будто надеясь убедиться, что все это происходит наяву.       В голове Афелия же стали беспорядочно появляться беспокойные мысли и вопросы: «Вдруг Алуна узнает об этом и выгонит Сетта из его же группы? Будет ли честно поступать так с ним?»       Сетт схватил Афелия за талию, отчаянно прижимаясь к нему ближе и тяжело дыша между жадными поцелуями. Афелий дрожащими руками обвил его шею, схватившись за воротник его толстовки, в то время как в его голове бушевали мысли, а кожа пылала от каждого прикосновения.       «Вдруг это разрушит нашу дружбу?» – подумал он про себя. Следом за этим последовала еще одна ужасающая мысль: «Вдруг вернется тишина?»       От вопросов, пронзающих его разум, Афелий стал весь трястись. Он не знал, что ему делать, и руки начали терять хватку.       «Вдруг я больше никогда не смогу прийти к нему домой? Или быть рядом с ним? Что мне тогда делать с тишиной? Что мне делать?»       Страсть в груди Афелия начала искажаться, сменяясь тревогой и беспокойством. Теперь это было уже не раскаленное пламя желания, а темный огонь всепоглощающего страха.       «Я снова потеряюсь. Не хочу, чтобы тишина вернулась… Не хочу!»       Внезапно Афелий вырвался из рук Сетта, отшатнулся от него, после чего поднялся на ноги, оставив его сидеть на полу спальни. Губы Сетта блестели после поцелуя, волосы еще больше растрепались, а грудь тяжело поднималась и опускалась при каждой отчаянной попытке отдышаться.       – Фел? – удивленно спросил он, вытирая губы, и поспешно вскочил на ноги, невероятно сбитый с толку.       – Я… – заикаясь, пробормотал Афелий, отступая все дальше от Сетта, который попытался подойти ближе. – Нет. Нет, нет, нет. Это не может... мы не можем...       Сетт приоткрыл губы, но ничего не мог сказать.       «Я разрушил весь покой», – подумал про себя Афелий. – «Я только что все испортил».       – Мы не можем этим заниматься... извини, – наконец выдавил он, после чего, спотыкаясь, вышел из спальни Сетта. Он достал телефон из кармана и, захлопнув за собой входную дверь, поторопился домой, шагая по темным улицам.       Сетт замер. Он застыл на том же месте, где остановился, когда увидел, как Афелий испуганно отшатнулся от него. Взгляд устремился на ту же стену, где всего несколько мгновений назад стоял Фел. Сетт поднял руку и провел пальцем по слегка влажным губам.       «Я что... – начал думать он, трогая губы, к которым Афелий прикасался по своей воле, – опять это сделал?»       Сетт тяжело вздохнул, пока его мысли стали тонуть в замешательстве. Дрожащими пальцами он дотронулся до своих шорт, но не сдвинулся с места. Вместо этого он остался стоять там, глядя в стену, пока яркий огонь страсти внутри него медленно тлел.