Ах ах

      «Я чувствую себя счастливой и боюсь, что меня раскроют. Как будто счастье моё — уязвимость, когда обнажается суть, что лежит на поле войны моих кошмаров.»              «Я боюсь того, как могу поддаться чувствам, а потом лить слезы, утомляя всех вокруг. Боюсь быть слабее и оказаться пустой в чужих глазах.»              «Но вспоминаю свой путь, свое взросление и его взгляд, что будто принимает то, что видит.»              «И потому сама закрываю глаза, стирая глупые слезы.»              …              Мои планы на следующий день не оправдались: вместо душевных разговоров с друзьями меня ждала пустота квартиры, где я не чувствовала уюта и тепла. И дело не в том, что дни резко решили стать холоднее.              Я лежала на кровати и мучилась от желания уснуть, пока силы переполняли изнуренные мышцы. Тело до конца не могло прийти в себя от отсутствия сна и в этом иступленном состоянии я просто смотрела в потолок.              «Вот бы просто поспать.»              Я не почти спала ночью, но пусть мне и хотелось, недавние события отразились на мне бурной эмоциональностью. А с этим я плохо могла совладать пока что.              Ещё два месяца назад я бы не смогла ничего нормально почувствовать. Червоточина под ребрами поглотила бы всё и я бы точно так же лежала… Но ежели ныне я — с улыбкой и умилительным хихиканьем что-то прокручивала в голове, чувствуя, что там, в глубине, что-то теплеет, то тогда… Мне было бы все равно. Мой тусклый взгляд был бы обращён на стены, свое отражение, людей, котов, мир вокруг, который прекрасен, но будто иллюзорен. Будто отрицающий меня. Меня бы не пошатнули события, что напоминали вырезку из очаровательной книги; всей своей трепетностью, оказались бы обесценены моим восприятием, что просто не могло обработать эту информацию.              «— Где же ты была раньше?» — Отозвался его вопрос в голове.              Сравнивая себя и себя в прошлом, не пережившую все события, что заставили меня измениться столь в короткий срок, я произнесла в пустой квартире:              — Встреть ты меня раньше, я бы тебе не понравилась, наверное. А может, напугала.              Живые трупы это специфичное зрелище.              Все случилось тогда, когда должно было. Все случилось так, как нужно, лучшим образом.              Я лежала на своей половине кровати, как всегда ближе к стене. Имея странную привычку делить постель с пустотой, мне сложно спать по центру; и дело даже не в котиках, что занимают львиную долю места и нужно тесниться. Я будто неосознанно уступала место кому-то, но всегда это «кому-то» это — никому. До вчерашнего дня.              Я посмотрела на место, где спал он и провела по подушке рукой.              — Интересно, если я его позову, он придет?..              Я убрала руку, будто обожглась о прошлое.              — Вряд ли…              Но от чего-то попыталась написать ему, изменив своему кредо не говорить намеками, а прямо. Мне просто не хватило решимости попросить ко мне приехать, ведь… Я привыкла к отказу и обжигаться о прошлое не хотелось.              …              «— Можешь, пожалуйста, хотя бы на вечер ко мне приехать? Я знаю, что у тебя сессия, но…»              «— Прости, я слишком устал.»              «— Я понимаю! Нет, я более чем понимаю, просто мы не виделись уже полторы недели и тогда толком время вместе не провели… Я соскучилась.»              «— Ты всегда скучаешь. Время ещё есть, увидимся.»              «— Да, просто я думала, что после моего переезда мы сможем больше времени вместе проводить …»              «— …»              …              Ожидаемо я до конца дня осталась одна. Может, он не понял, что я его позвала? Ах, меня ещё покоробит, что я веду себя навязчиво… Скорее всего он занят до ночи и я почти уверена, что это было оговорено заранее, потому расстраиваться я не имею права.              — А..?              Я удивилась, что мои щеки были мокрые.              — Это ещё что такое…              Как призрак рядом, как эхо прошлого, я почувствовала собственную затаённую слабость, что потянула ко мне свои руки. И я невольно приняла её, ощутив себя столь странно.              Кажется, я расстроилась сильнее, чем ожидала. Но больше по привычке из прошлого, чем как отреагировала бы в трезвом сознании нынешняя я.              Я стерла слезы о подушку, зарывшись в одеяло, и вздохнула. Мой мозг решил подловить меня, затронув больное. И я хватила его уловку за хвост, злобно спрашивая:              — Думаешь, что я ничему не научилась?              Я люблю, когда люди живут насыщенную жизнь и после рассказывают мне свои истории. Мне нравится, когда люди проводят время со мной, но мне не желанно вытеснять других. Планы других не зависят от меня, потому то, что было запланировано ранее, я не захочу портить каким-то эгоизмом. Я принимаю все эти обстоятельства и могу провести этот день размеренно и спокойно одна. Будь то подруга в другом окружении, будь то он в своей компании, я не испытываю ревности и зависти к их веселью, научившись наслаждаться своей жизнью. Я больше не заперта одна в квартире, как птица в клетке, в вечном ожидании, когда к ней вернутся, а давно свободна.              «Я научилась этому всему, я вернула себе «себя», а потому, мозг, прекрати меня сравнивать с прошлым.»              «Он не «он» — позволь мне в этом убедиться, а потому не делай из меня «ту» меня.» — Краткосрочными слезами я окончательно завершила ещё одну главу своей жизни, что плелась за мной несколько лет.       Раскрывшись, я почувствовала приятный холод и то, что чувствую себя истинно свободной от оков прошлого. Что-то, несомненно, ещё осталось, но свобода от терзаний и полное принятие, что я самодостаточна были чем-то целительным в этот вечер.              Новые люди в моей жизни влияли на меня в лучшую сторону и я раскинула руки в стороны, счастливо сказав:              — Как удивительно.       

***

      Мы планировали нашу пятницу с подругой всю неделю, несколько раз меняли планы и обстоятельства, но сошлись на вечерних посиделках у меня с семьей. Это был конец первой рабочей недели сентября, который внезапно решил стать холодным ноябрем, не иначе. Ибо с утра в короткой юбке я ощутила все «прелести» гусиной кожи по пути на остановку.              Когда он написал и спросил как я, выспалась ли я, не замёрзла ли я, мне показалось это таким милым. Флёр вчерашнего недолгого расстройства окончательно выветрился из меня и завязавшийся диалог отвлек меня не только от мрачности и холода, но и от почты на работе, которая неудержимо пополнялась.              — Сейчас выпью чая и мне станет лучше, — Во время учебы в другой стране, я имела увлечение пробовать все сборные чаи, что продавались в одной лавке в моем любимом торговом центре. За неимением подобного достойного места здесь, из-за привычки пить растворимый кофе по утрам, я перестала почти что пить чаи. Но наш разговор про предпочтения напомнил мне, что я безумно обожала один белый чай с пионом. И многое бы отдала, чтобы попробовать его снова…              «Интересно, смогла бы что-то похожее я найти здесь? Было бы славно, если бы он знал и показал мне это.»              Чуть позже он сам предложил меня забрать с работы, чтобы я не возвращалась по холоду. Меня это приятно удивило. Пусть мы и не могли провести вечер дольше, чем до семи вечера, такой расклад меня тоже устраивал.              Я вышла с работы с легкой душой и увидела, как он курит у машины. Наверное, я в юбке и легкой фиолетовой рубашке могу замерзнуть легче, чем он в черном худи и шортах, но мороз от чужих голых ног меня пробрал. Пусть по его рассказ по пути домой, что он из тех, кто не восприимчив к холодам и даже в жуткие ветра ходит налегке, меня смог успокоить.              Мы ехали и я смотрела на изобилие машин в пятницу вечером, не особо понимая, куда и что мы едем делать.              — Мы ко мне? — Спросила его я, пока он листал музыку в телефоне.       — Да, тебе нужно переодеться же.       — Разве? — Удивилась я. Вроде бы я особо жаловалась на холод ему, просто мимолетно сказала, что пожалела, что надела мини-юбку.       — Чтобы не замёрзла.       — Да я вроде не собиралась по холодам ходить… Но ладно. — Послушно согласилась я, из-за неопытности к чужой заботе не став разводить бравады, мол, не замерзну, не умру.              Он оставил телефон и мы тронулись после долгого красного света. Я покачивала головой в такт музыке незаметно и пораженно посмотрела на него при следующем треке:              — А это же та! Ты её добавил! — Умилилась я со смехом, когда услышала песню, под которую мы танцевали. Не зная уж почему он её добавил: просто понравилась или из-за ассоциаций и воспоминаний со мной. На второе я решила не распаляться.              — Ну да, ну да. — Словно чуть смущенно сказал он, хотя, наверняка, мне показалось.              Я откинулась на спинку кресла и с полу-улыбкой на лице вспоминала, как тогда были вместе в клубе и я танцевала перед ним, на словах «у него глаза твои» невесомо касаясь его щек. Это было как будто так давно, что я совершенно потеряла чувство времени. Но в нынешний момент, я очаровывалась такими мелочами от парня, что держал меня за руку.              Добравшись до дома, я остановилась в центре комнаты, даже не зная какую одежду выбрать. Вроде будем почти всегда дома сидеть, но мало ли… Расстегнув молнию юбки, я обернулась на него, уловив секундную мысль, что вряд ли смогу смутить, начни переодеваться перед ним. Потому ладно.              Закончив с одеждой, я отошла от шкафа и остановилась напротив парня. Его объятия оказались такими теплыми, а может дело было в более теплой одежде. Но я положила голову ему на плечо и на некоторое время повисла тишина. Прикрывая веки, мне думалось, что как же приятно, что человек захотел хотя бы недолго провести со мной время, готов помочь мне и отвезти, даже если ему по планам это не очень удобно. Человеческая забота оказывалась для меня чем-то непривычным, но он столь нежно учил меня её принимать, как и обнимал, пока мы стояли по центру комнаты. И, может, я бы с радостью потащила его в кровать, но какая-то невинность момента очаровывала. Странно, вроде бы мы были уже столь близки, что смущаться нечему, но я робела от невинности прикосновений. А нежный и долгий поцелуй укрепил мой трепет перед ним, что я смущенно посмотрела на него, пока серость облаков наполняла комнату давящим светом.              — Ты думала когда-то, что где-то в мире есть человек безумно в тебя влюбленный, но ты даже об этом не подозреваешь? — Этот его вопрос меня обескуражил.              — Не нужно мне такое! — Выпалила я, — Я помню, как меня жутко преследовал один такой человек. Я боюсь сталкеров и потому не в восторге от такой идеи.              Даже не углубляясь в эту историю в разговоре, я отмела любые мысли, чтобы меня не постигали воспоминания. Только после я задумалась к чему вообще был этот вопрос задан?              На поводу эмоций я пресекла, возможно, очаровательный разговор, но смягчилась и снова на недолгое время уткнулась лбом ему в плечо. Ох. И потянула за собой на балкон, посидеть в кресле, наблюдая за людьми внизу, пока нам осталось не так много времени до отъезда.              Я сидела, положив ноги через него и немного свисая носочками с кресла, где комфортно могут сидеть двое.              — Тебе комфортно?       — Да, — Я не ощущала никакого дискомфорта вроде, а руку, обнимающую его за плечи, он не мог отдавить мне быстро.       — Ты просто так напряжена.              Я удивилась и оценила себя со стороны.              — Да нет, вроде? О чем ты?              Потому что мне комфортно же вроде и всё в порядке. Но его взгляд пробежался по мне, словно не поверил, но тему он эту оставил. Слишком уж я не понимала в чем проблема собственно.              Разговаривая за одежду, я отметила, что мне нравится его верх, расшитый вышивкой и с принтом персонажа из любимого произведения. В такой доступности, я могла рассмотреть все строчки, но не умея ценить качество, я больше оценила, что эта вещь — подарок друга. Как метко человек подобрал, однако.              Ему очень идет такая одежда, а особенно мне нравилось в образе, что он в шортах. Дома, где не холодно, мне было не морозно от этого и про себя я хихикнула, что мне всегда нравились персонажи в играх в шортиках, и я выбила явно легендарного персонажа, на котором сижу.              Наш разговор спонтанно перешел на вопрос про шрамы, я даже удивилась с чего именно эта тема его так очаровала. Но такое ожидание ответа заставило меня аш задуматься. Конечно, у каждого они есть, но мелочь по типу порезов и ожогов от духовки дело одно…              — Самый явный у меня на брови. В детстве удалили качелей. Но я не помню этого, наверное, вышибло вместе с ударом. А, ещё на бедре сзади, но сразу не найду. Меня когда-то на грядке гнутым прутом от гороха пробило. Горох от этого, конечно, меньше не стала любить, но было больно.              — С у меня шип от розы был несколько лет под кожей.              Эта история скривила моё лицо, но от того, что тревожность представляла какие ужасы могли из-за этого образоваться. В принципе, мне комфортно разговаривать на такие темы и это даже забавно, потому я охотно включенная не заметила, как пролетело время.              Самая ревнивая женщина этой квартиры успела залезть к нам на кресло и ютилась у меня на коленях. Тихое мурчание кошки и спокойствие этого времени заставили меня окончательно расслабиться и я немного опечалилась, что пора уже уходить.              — Приедь ко мне завтра. Хочу вместе с тобой побыть.              «И даже если планы сложатся сложно, прошу, останься подольше… Пока мои демоны молчат, перестав твердить «месяц, месяц, месяц», позволь мне просто… Почувствовать этот комфорт ещё подольше.»              Ведь моё спокойствие подобно тонкому льду, на котором я живу всю жизнь. Казалось бы, попрощавшись с ним, приехав с подругой к маме и бабушке, этот вечер должен был быть прекрасным…              …Пока мужской голос за спиной на пороге квартиры не заставил потемнеть у меня все перед глазами. Как в замедленной съемке я обернулась и увидела отца, что стал слишком часто наведываться в эту семью.              «Блять.»              И импульсивно рассказав ему, я не снискала понимания своего ужаса.              Это напомнило мне летний разговор с другом:       …              — Ты мог бы меня понять! Ты же меня знаешь!!              — Нет. Я тебя совсем не знаю, в этом и дело.       …       И тогда я и осознала, что на самом деле он очень мало обо мне знает. Как и я о нем. Но стоит ли о таком рассказать, вынося сор из своей разрушенной избы, я не знала. Люди порой учат меня молчать, не поддаваться своей искренности и не говорить про многие слабости, от чего я не приняла четкого решение хранить ли тайну молчания или рассказать когда-нибудь. Мне просто нужно было пережить этот вечер. А потом отвлечься с маленькой бутылкой вина и краденым игровым автоматом с подругой на последнем этаже её дома, чтобы после вернуться домой и наконец выспаться за последние два дня.