Ах ах

      Я знаю, что у нас мало времени. И потому мне радостно, когда человек не против, даже хочет как и я, ухватить его насколько возможно. Потому после моей работы мы решили прогуляться.              «Мне и правда нравится просто прогуливаться оказывается. Машина это, конечно, прекрасно, но надеюсь мы ещё так погуляем как-нибудь.»              Мне даже штормовой ветер был не так ужасен, я больше смеялась с того, как меня сдувает. Волновал меня больше голод, который я не знала как унять. И что я абсолютно не знала, что бы хотела поесть.              Мы шли вдоль набережной и я отчаянно пыталась понять свой аппетит:              — Нет, бургер не хочу. — Отклонила я предложение. — И пасту тоже. И пиццу. И мак не хочу. Я не знаю! — Разнервничалась я, уже чувствуя себя чрезмерно привередливой.              — Что здесь ещё рядом есть… — Абсолютно спокойно к моим капризам продолжил думать и предлагать он.              — Я я обычно всегда знаю, что хочу, но сейчас не знаю прям вообще ааа…              И ничего не решили, дойдя до парка, где я захотела присесть, в той части, которую почему то всегда обходила стороной. Странные лавочки, напоминающие по форме банан были на удивление удобными. Он присел рядом, пусть места было мало, чтобы расположиться комфортно. И я обратила свой взгляд с серого неба на него.              «При таком освещении мне кажется порой, что у него не чисто карие глаза, а с зеленцой. Хм, как странно.» — Почему-то не озвучила я это вслух, подумав, что лучше когда-то удостоверюсь сначала. Но это в принципе меня и отвлекло от раздрая. Я вздохнула и предложила просто по направлению моего дома что-то заскочить купить, ведь времени в нас мало.              Как и в принципе, так и сейчас: ему скоро уезжать по делам.              А мне, на следующий день, девятнадцатого числа, нужно с утра пораньше понять, что вчерашний ветер, кажется, ударил по моему здоровью.              Я чихнула трижды за время сборов на работу, остановившись в коридоре:              «Нет, стоп, это не так обычно происходит…»              Но, может, это внезапная аллергия? На что, правда, я не знаю. Но, нет-нет, я не могла заболеть вчера. И скорее всего это какая-то зараза с работы или транспорта. Тем не менее, я отправилась на работу, где мои чихания и сопли сводили меня с ума. Температура не поднималась, но заложенность давила мне мозг. И я бренно сидела в кресле, негодуя:              «Как невовремя. Ну почему всегда все так подло.» — Архонт Подлости не может порой справиться со своей же стихией.              Я сидела, смотря на офисные лампы, и чувствовала разочарование.              «Я не хочу его заразить, ему же скоро уходить… Не хочу никого заражать, не хочу быть причиной неприятностей. Может, это все-таки аллергия?»              А ещё меня расстраивало… Что он позвал меня к себе, но именно в этот день подло началось моё недомогание.              «А мне было интересно посмотреть как он живет…» — Словно так я лучше могла понять его, увидеть его повседневную жизнь своими глазами.       Я спокойно приглашаю людей к себе, но редко бываю у других в гостях, когда только знакомлюсь. Возможно, на своей территории мне проще, но сейчас же мы достаточно близки, чтобы я хотела сама к нему в гости? Тем более он сам пригласил, после моих разговоров.              «Ах, как обидно…» — Сокрушенно легла на стол я, чувствуя расстройство и адскую головную боль. — «Хочу домой… Даже если чувство ответственности гложет, не хочу себя терзать… Побуду эгоисткой.» — В угоду своим желаниям, раз тело не дает, но, я чувствую, может позже выдать такой «подарок», я нагрела градусник и отправилась домой отлеживаться.              Применяя стратегию подруги «пить и ссать», я пила кислящую бадью клюквенного чая, переписываясь с ним. Почему-то дома я почувствовала себя сразу лучше. Но, раздумывая о заразности, не могла согласиться спокойно увидеться сегодня.              «Я очень не хочу ему вредить…» — Мне кривило душу, что он сляжет в ответственный для себя момент, но кажется волновало это только меня. Его равнодушие то ли к собственному здоровью, то ли к болезни в принципе уговорили меня согласиться.              Тем более мне обещали малиновый чай.              А ещё обещали ужас квартиры, пыль, драные матрасы, срач и тараканов… От чего по приезду я подозрительно покосилась на него.              — Что? — Негодуя спросил он.              «Обычная же квартира.» — Я не застала ничего смертельного и смотрела на него из разряда — ты издевался, да?              Уже столько месяцев корпя над интерьером собственной, я оценивающе осматривала квартиру. Но ничего толком не смогла сформулировать, остановившись на «обычно так делали женщины лет 10 назад, определенно.» Потому что все кричало и пестрило их влиянием, где его предпочтения выражались лишь в светильнике, как у меня дома, да паре памятных вещей, компьютерном столе.              «Интересно, он чувствует себя здесь «дома» или просто проживает?» — Попивала я чай на кожаном диване, которые ненавижу всей душой, от того, что в один момент начинаю приклеиваться к ним. — «Я стараюсь создать себе место, где все будет отображать меня. Создать такой уют, комфорт, что мне захочется это называть своим «домом». Но свойственно ли это ему? Хотя, вспоминая себя в общаге, мне тоже было некогда плевать.»              Но я бы утомилась здесь жить. Когда мне приходилось жить в квартире у родственников, с их интерьером и вещами, было так же. Сувениры, подарки, память, что они хранили везде и расставляли, были брошено покрыты пылью. Все эти вещи в своем изобилии давят на тебя, даже если ты имеешь с ними связь; от того я всегда прячу излишества в шкафы, оставляя пустоту и единичные сувениры. Про это интересно слушать в первый раз, а потом хочется отводить взгляд от множества вещей на стене, расставленных сервизов и тяжелых картин.              «Но ему, наверное, уже пришлось свыкнуться или его это не волновало никогда, что вероятнее.» — Отставила я чай и посмотрела на него, сидящего рядом.              — Дай мне во что-то переодеться. — Неудобно все-таки сидеть в уличной одежде долго.              — Выбирай, черное или черное, или черное.              — Разнообразно. — Взяла я в руки какую-то майку, поймав себя на мысли, что скоро эту одежду он будет собирать…              Что ж. Раз я увидела место, куда он сбегал от меня временами играть с друзьями, мне нужно было оценить это.              — Показывай, какие игры у тебя есть, — Как истинный ценитель — дотошный младшеклассник, я указала на компьютер, говоря ему включить. Но вместо этого меня саму усадили за кресло и это стало для меня неожиданным.              «Хм, почему-то я думала, что у него видеокарта намного сильнее моей.» — Минус балл отметил младшеклассник во мне.              Давно я любила общаться в одном чате по лору своей игры. Преследуя тенденцию вступать в такие сообщества, но не умея там общаться, я некогда молча наблюдала за увлеченным обсуждением. Что-то про греческих богов, ярких персонажей и желание их трахнуть. Но не зная контекста, я запомнила лишь визуально, как все выглядит, пару персонажей, но не более того. И какие интересные ощущения возникли, когда мне пришлось соприкоснуться именно с этой игрой, потому что это одна из его любимых.              «Вот бы найти хоть в какой-то ещё игре класс, похожий на свою валькирию…» — Грезила я, не решаясь меж копьем и щитом. Моя же валькирия имела и то, и то оружие. Бросать щит или метать копье… Бросать щит или метать копье…              — А тебе что нравится? — Битую минуту гоняя по экрану разные способности, мне ничего не нравилось.              — Наручи.              — …Ладно, тогда щит.              — Ну давай. Играй. — Будто на слабо взял он меня, чем в душе раздраконил.              — Никогда не пробовала рогалики, хмпф. — Запомнила я на клавиатуру напоследок, стараясь привыкнуть к расположению клавиш.              «Ты думаешь, я буду тут, как дурочка, что впервые мышку в руке держит? Чего улыбаешься?» — Вредно посмотрела я на него. — «Вот бы сейчас начать отыгрывать образ какой-то нуждающейся в помощи тяночки из дискорда… Ммм…» — Хотя, то, что мы выключили все ограничения и снизили сложность мои бахвальства в моих же глазах обесценивали.              Я не сразу поняла, что по мимо озвученных им кнопок можно было жать и другие. Открытием это стало для двоих. Со временем стало проще, но, наверное, я не любитель рогаликов. Это мало чем отличается от корейского гринда, даже имеет сюжет, но почему-то не цепляет так, как ожидалось. Хотя скорее меня одновременно выбесила и рассмешила долбанная лава, из-за которой я и умерла. Наблюдать за ним со стороны за игрой, конечно, было интереснее. Особенно, когда неожиданно для нас двоих, началась постельная — увы, закадровая — сцена.              К вечеру я уже проголодалась. Не так сильно, но немного салата съесть можно было. Особенно, пока разговаривали на кухне о разном. Я наблюдала как меняется цвет на светильнике и слушала его рассказы. Размер обеденной зоны, конечно, меня поражал. Помнится мне, здесь они обычно с друзьями и собирались…              Вернувшись к компьютеру, уже я села на банкетку, а он за кресло. И просто наблюдала: за ним, за игрой, за видео, которые напомнили о классике, только я сама не погружалась в это. Как в одну из игр, пропитанную пафосом и экшеном в типично азиатском стиле. Истинное безумие со скрежетом металла.              Я смотрела на него, подпирая щеку рукой. Наблюдала за событиями и посмеивалась. И думала. Наверное, о малом, но какие-то параллели откликались во мне, ныне, на удивление, теплом.              «Я бы хотела, как истинно люблю, пройти что-то вместе. Сюжетное, чтобы запомнилось. Интересно, сможем ли? Интересно ли будет ему? Ныне я уже смогу подхватывать, заменяя в процессе похождения, а не просто комментировать. Хм.»              А может, и не в игре дело. Я думала, наблюдая за ним, что это то самое времяпрепровождение, которое я с удовольствием могу разделять и за которое не хочу более чувствовать, что навязываюсь. Даже если бы мне выпал шанс понаблюдать за его игрой с друзьями, я была бы рада. Мне интересно узнавать о нем больше.              «Он мне и правда дорог.»              Я смотрела на него, подпирая щеку рукой и когда на экране рухнул вымученный долгим боем босс, я потянулась к нему. Подхватывая взаимностью, он поцеловал меня в ответ, задержавшись. Как будто ждал этого или словно именно поцелуем все должно было завершиться. И бессловно выключил компьютер, поднимаясь с кресла ко мне в объятия и улавливая то, что я смущенно не решусь озвучить.              «Пожалуйста, будь ко мне ближе.»              «Потому что я… Многое не решусь сказать.»              «Но касаниями своими, в этом тусклом свете коридора, пока ты нависаешь надо мной в постели, позволь хотя бы попытаться донести.» — Что обнажая свое тело перед тобой, я открываюсь чем-то большим, что не позволяю видеть всем другим людям. — «Только ты один достоин видеть меня такой, так гордись.» — Потому что…              Поцелуями, объятиями и ласками передаю то, что жжется во мне, когда я смотрю на этого парня. Откровенно, но не наготой своей, а именно откровенностью и честностью эмоций, которые учусь заново проживать благодаря нему. Его нежность, забота и доброта ко мне ломают мне ребра, раскрывая их, как будто кровавый орел. И я даже не могу сомкнуть руки на груди, пытаясь скрыть свою хрупкость, уязвимость, потому что держит он их крепко, разведя в стороны. И в доминирующей позиции сверху, я ощущаю, что отдана всему ему, а мои руки дрожат.              Как и сердце.              И я смотрю на него, пока свет позади меня слабо подсвечивает его лицо. Я смотрю на человека, что будоражит всё внутри меня. Смотрю на него, которого вижу абсолютно прекрасным. Такого красивого, с рассыпавшимися волосами и взглядом, обращенным на меня. Не блуждающим, а осознанным, таким, с которым смотрят на что-то важное; глаза в глаза и не прерывая контакта.              И он смотрит на девушку, которую внутри переполняет непонятное ей чувство, определение которому она боится дать.              «Ах…»              Я застываю в моменте, пока он разжимает хватку и я изнеможенно опускаю руки. И кажусь сама себе растерянной, что просто смотрит на него в затяжном молчании. На человека, в которого _________ и могу передать это всепоглощающе меня странное чувство лишь поцелуем без объяснений; потому что слова испуганно, неуместно теряются где-то на корне языка.              Потому что я сама растеряна, с пронзительным чувством в сердце его целуя, это побуждает смятение и в нем. Вероятно, он думает, что я устала и мы меняемся, с предложением оставить меня лежа на кровати, а самому встать. И я не могу сосредоточиться на процессе. Он закидывает мои прямые ноги к себе на плечо, нависая надо мной, а мне остается только закрыть рот руками:              «М-мои святые…»              «Боже.»              «Мое сердце кажется сейчас раздробит ребра или остановится.»              Я накрываю горячие щеки ладонями и не могу перестать смотреть на него, этим пораженным взглядом.              — Все хорошо? Почему у тебя такой взгляд потерянный?              — Он не потерянный, — Не получается даже с моим красноречием подобрать правильное прилагательное.              «Он стоит надо мной и я чувствую, что просто вся его.» — Но сказать такое как-то неловко.              «Какой же он красивый.» — Я молчу, потому что я же без очков и можно пошутить, что просто плохо вижу.              «Секс с ним самый лучший за мою жизнь.» — Но вдруг он что-то скажет про то, что меня не может довести              «…Я понимаю, что он не будет так шутить и обижать меня. Я знаю, что это самый комфортный мой человек, что безумно ценит и дорожит мной. Его забота ко мне и учтивость заставляет меня чувствовать себя в такой безопасности и ______, что я готова плакать от счастья.»              «Я знаю, что это непонятное чувство на самом деле ______, но я не могу сказать, потому что…» — Это как то слишком быстро, рано, не вовремя.              Я не могу произнести и слова, потому что за три долгих года я не могла ощутить подобия этого и утратила свою истинную искренность. И сейчас я понимаю, что все мои чувства адресованы самому прекрасному человеку, которого я выбрала сама, почувствовала, а не мне навязали. Что это столь осознанно и честно, в моем понимании почти свято, что я готова расплакаться перед ним от счастья.              Но я ничего не могу сказать, невнятно мямла почему взгляд у меня потерянный:              — Я просто… эм… — Даже не договорила нормально я, скрывая влажность глаз. И заторможенно поднялась с кровати, обнимая его, ведь в них мне всегда становится спокойнее.