Меч, клубок и русалочий хвост

Разбудило Князя чесучее ощущение, что кто-то смотрит. На подушке, почти касаясь его носа своим, сидела ящерица и пырилась, светя оранжевыми глазами. Князь от неожиданности чуть не заорал дурниной. Ящерица облизнула собственный левый глаз и молниеносно скрылась. В плотном полумраке было почти ничего не разобрать. Но проснулся Князь точно не в гробу. Одеяло тёплое, подушка мягкая. Под одеялом. Князь даже ощупал себя на всякий случай. Под одеялом всё было на месте, кроме одежды. Князь сел на постели, подтянул колени к груди и, запеленавшись в одеяло по шею, принялся кручиниться. Уловив его копошения, плетёные стены распустились в двух местах, впуская косой утренний свет. Комнатка оказалась совсем крошечная, только кровать, больше похожая на колыбель, и влезла. Князь собрался уже вставать и идти разбираться, когда часть вьюнков снова разошлась, впустив Колдуна с князевой одёжкой и большой резной кружкой. – Я должен извиниться! Я себя очень ненаучно и непрофессионально повёл. Это совершенно недопустимо. Обряд работает, я проверил. Но это был риск. Я должен был контролировать процесс. Нельзя полагаться только на Великую Мать, – Колдун шпарил как по писаному, словно текст учил аж с вечера. – Вот. Эльфы почистили твою одежду. Рисунок не пострадал. – Он положил рядом с Князем сложенные аккуратным квадратиком рубаху со штанами и замер, вытянувшись. – Я не умер? – Князь всё-таки уточнил на всякий случай. У Колдуна лицо вытянулось: – Чего? – Он попытался сесть и обнаружил в своих руках кружку. – А, выпей, там ничего такого, просто травки для восстановления сил. Князь принял кружку. Чай был приятно вяжущий и очень-очень сладкий. – Я мёда положил, – тихо добавил Колдун. Он устроился вполоборота, подвернув ногу, дождался, пока Князь допьёт и поставит кружку, и снова спросил, опустив глаза: – Ты правда думал, что умрёшь после обряда? – Ну. Да. Забрать жизненную силу – это же оно и есть. Не так? Колдун закрыл лицо руками, сбив ящерку с волос, та шмыгнула по постели и, застыла, намотавшись Князю вокруг запястья. Если бы не осязаемые мелкие удары сердца, можно было бы принять за искусной ковки браслет. – Она ведь тоже живая? – Отвлёкся Князь. – С тех пор, как Большое Дерево вдохнуло в неё жизнь, – кивнул Колдун, подтверждая догадку. И без паузы продолжил, – я такой дурак. Прости меня. Я увлёкся и не объяснил хорошенько. А ты всё равно на это пошёл. Великая Мать не забирает жизнь, только даёт. Ещё и не понял, почему ты так боишься. – А ты всех от страха поцелуями лечишь? – Лукаво прищурился совсем отошедший от потрясений Князь. Колдун нежно порозовел и загундосил полуразборчиво, глядя в свои колени: – Это было очень неосмотрительно с моей стороны, могло нарушить ход. – И вдруг отчаянно вскинул голову. – Нет! Только тебя. Князь перетёк ближе, сбивая одеяло до пояса, и прошептал Колдуну почти в губы: – Мне понравилось. Колдун проскользил взглядом по его лицу, голым плечам и вскочил, едва не задев: – Ты одевайся. Я в кабинете подожду. – И, спотыкаясь, вымелся в проём в стене. Князь упал на спину, растёр лицо, улыбаясь, и принялся выпутываться из одеяла. Вышел Князь ровно из-за шкафа в колдуновом кабинете и нос к носу столкнулся с вороном Ягодкой на насесте. Ворон цепко, будто прицениваясь, оглядел его и, склонив голову на бок, обернулся к Колдуну у стола. – Нет! – Сказал Колдун молящим тоном. – Только молчи, пожалуйста. Ворон снова посмотрел на Князя и прикрыл глаза в щёлочки, как будто улыбаясь что ли. Если вороны вообще так могут. – Идём, – позвал Колдун Князя, – хочу тебе кое-что показать. – И поманил в очередную прореху в плетёной стене. – Как у тебя дом устроен хитро. Дворец, не дворец, терем, не терем. – Князь болтал на ходу. – Ааа! Я понял! Ты живёшь в кустах! Как лось! Колдун осуждающе сдвинул брови, но уголки губ подрагивали, не давая сохранить серьёзный вид. И всё-таки рассхохотался вместе с Князем. Над входом, тяжело сгибая ветви, висели несколько персиков, груш и яблок. – О, завтрак, – Колдун ткнул в них пальцем, – выбирай, что нравится. Князю приглянулся большой, с две ладони, ярко-оранжевый с красным бархатным бочком персик. Пока Князь молча завтракал, Колдун по пути рассказывал про Великую Мать. По всему выходило, что умереть вчера он никак не мог. Великая Мать заботится обо всех. Доев до косточки, Князь собрался по научению Кота бросить её о землю. Просто посмотреть, что будет. Колдун удивлённо спросил: – Ты что делаешь? – Забрал косточку и просто положил между мощных корней. Косточка утонула во мху и пропала. – Мне Кот так велел. Мы кролика в лесу съели. – Князь вдруг испугался, – нельзя было? Колдун заулыбался: – Можно. Конечно, можно. Странно, что Кот. Сколько я с ним ругался. Кот, внезапно совершенно синий, словно почуяв, что речь пошла о нём, вывернул из-за Большого Дерева, ставя лапки как по ниточке: – Ваше хозяйшество, допустите до кухни, м? Я же хорошо себя веду, мрр. – Излишне преданно заглянул Кот в глаза Колдуна. – А ягоды мне кто с экспериментального куста пожрал? А? Только забор снял. – Возмущённо заворчал Колдун. – Ну что вы, вашство, как можно? У меня же лапки, – Кот потрогал мягкой лапкой штанину. – А шерсть у тебя посинела сама по себе что ли? – Настроение у меня сегодня такое. Экстравагантное. – Кот покрутился вокруг себя, демонстрируя цвет настроения во всей красе. Князь слушал эту домашнюю перепалку, безотчётно облизывая пальцы от сладкого сока. Колдун обернулся к нему за поддержкой в деле воспитания Кота и замолк, уставившись на него и закусив губу с одной стороны. Кот снова подал голос: – А вы это? – Колдун бросил на него предостерегающий взгляд. – Оу. Ну, я пойду. Не буду мешать. Любитесь, дети мои!! – И с гиканьем потрусил в сторону дома. Князь хитро улыбнулся Колдуну и ещё раз нарочно провёл языком по пальцам. Колдун гулко сглотнул и мотнул головой, словно вытряхивая из неё что-то. Князь вдруг вспомнил, глядя вслед ультрамариновому Коту: – Мы с Горшком однажды их корову свёклой накормили. Молоко фиолетовое получилось. Колдун заинтересованно уточнил: – Фиолетовое? Свёклой? – Ага. Как нас его батя потом по городу хворостиной гонял. Мы так и не поняли, почему. Некогда было спрашивать как-то. На вкус обычное молоко. Разве что, чуточку слаще. И красиво. Чего орал. А как он бесился, когда Горшка Принцессой выбрали. Черти прятались. Кричал, что всегда знал, толку от него не будет. Одни песни на уме. А чего в песнях плохого, вот скажи мне? Людям весело. Значит, уже хорошее дело. Нужно возвращаться! С ним же всё уже в порядке? – С надеждой спросил Князь. – В полном! Смотри, – Колдун кивком указал, куда смотреть. На Большом Дереве за ночь выросла новая небольшая веточка с тремя дубовыми листочками и маленьким, с ежиный носик, жёлудем в подсохшем чашелистике. Колдун сорвал его, покатал в руках, очищая, и протянул на открытой ладони. Жёлудь оказался золотым. – Подарок твоему другу от Великой Матери. Пусть носит на шее всегда. Тогда никакое искушение эльфийской пылью ему не грозит. – А ты знаешь, как он? Белкой обратился? А с друзьями Поцелуй Истинной Любви работает? – Зачастил Князь, пряча подарок в карман. Колдун засмеялся: – Нет, белкой не стал. Но всё хорошо. Сам увидишь. Пока ты несёшь ему амулет, его защищает Великая Мать. В чувстве юмора ей не откажешь, конечно. Князь подозрительно посмотрел Колдуну в глаза снизу вверх: – А ты, – и запнулся, не зная, как спросить. – Ты с ним говоришь? Ну. С Деревом, – почему-то шёпотом договорил Князь, стрельнув в него глазами. – Всё, что Великая Мать мне позволит, я могу слышать, видеть, хмм. – Чувствовать, – испытующе продолжил Князь. – Чувствовать, – смущённо согласился Колдун. – А ты вчера, – начал Князь осторожно. – ХОЗЯИИИН! ВСЁ ГОТОВО! – Раздался крик со стороны озера. Колдун встрепенулся и потянул за рукав: – Идём. Я утром велел снарядить тебе кораблик. Вряд ли ты хочешь снова бежать через лес. – Вряд ли, – выдохнул Князь в сторону, разочарованный, сам не понимая чем. – Хозяин! Кот опять на территории! – Загудели эльфы с двух сторон при приближении к воде. – Да знаю я, – махнул рукой Колдун. – Пусть уж. Ладно. Кроликов усвоил. Сундук погрузили? – Погрузили! – Хором отчитались эльфы и замерли навытяжку, ожидая указаний. – Спасибо. Да, вольно-вольно, – вздохнул Колдун и обернулся к Князю, разводя руками. – Мне по должности подчинённые положены. Никак не привыкну. Волна плеснула у берега, из толщи вытянулось щупальце и деликатно потыкало Колдуна в плечо. Колдун, не оборачиваясь, погрозил пальцем: – Дагоша, не сейчас. Щупальце слегка дёрнулось и нырнуло с тихим обиженным плеском. – Обиделся, – вздохнул Колдун. – Опять всей рыбе стресс устроит. Очень ранимое головоногое получилось. Как тебе? – Колдун обвёл широким жестом небольшой основательный кораблик с пока сложенными парусами. – Вот, хочу флот построить. Может, с эльфами к вам на север сходим, на экскурсию, так сказать. Себя показать, людей посмотреть. Князю кровь бросилась в щёки: – Правда приедешь? Правда-правда? Колдун устроил горячую ладонь у Князя на шее и повторил: – Правда-правда. Эльфы на фоне синхронно с умилением вздохнули. Колдун с трудом оторвался от губ и крепко обнял Князя: – Я могу письма передавать. – С ней? – Князь поднял руку с ящеричным украшением. – С Машей или с Ягодкой, если он согласится. – Колдун пощекотал ящерку, та, не сильно торопясь, перетекла к нему и замерла картинкой. – Ты ей понравился. – Только ей? – улыбнулся Князь, весело глядя снизу вверх. – Не только, – смущённо ответил Колдун и вдруг завозился, отстегнул у ворота листик, открывая шею и трогательную ямку между ключиц. Как специально для поцелуя придуманную. – Вот. Возьми, пожалуйста. – Колдун приколол листик Князю на рубаху и разгладил ткань на груди, хотя та и не смялась. – Тоже волшебный? – Незаметно примериваясь к соблазнительной шее, спросил Князь. – Нет. Это я сам. Руками. Захотелось что-то так сделать. Без сил Великой Матери. – Очень красиво, – похвалил Князь и всё-таки припал губами к вожделенной ямке в распахнутом вороте.