Дачный роман

Надо ли говорить о том, что весь остаток недели, я порхала, будто на крыльях, в ожидании очередных выходных?! Уж теперь-то, я была уверена на все сто - мы обязательно встретимся с Паскалычем и, возможно даже, я наберусь смелости и по совету Лильки приглашу его на свидание. Я, конечно, очень надеялась, что случится чудо, и мои родители по какой-то причине не смогут выбраться на дачу, и мне придется ехать одной, но чуда не случилось — и мы поехали всем составом. Но я так ликовала внутри от предстоящей встречи с мужчиной моей мечты, что этот факт меня практически не огорчал. Уже издалека я увидела черную ауди Паскалыча, припаркованную возле его участка, отчего у меня тут же случился очередной приступ тахикардии. Я уже начинала беспокоиться, что все эти сердечные переживания доведут меня до реанимации. И, как бы я ни пыталась успокоить себя и стараться выглядеть невозмутимой — ни черта у меня не получалось. А еще очень бесили все эти комментарии родителей, из серии «Ох, милая, посмотри, кто сегодня приехал» или «А давай сегодня пригласим его к нам на чай?» — А давайте перестанем об этом, о’кей? — грубо ответила я родителям с заднего сиденья машины, о чем практически сразу пожалела. Но мой тон дал свой результат — мама с папой притихли, что не могло не радовать. Я сидела в машине, пока отец открывал калитку. Я не могла объяснить, что со мной происходило — я испытывала какое-то необъяснимое волнение перед новой встречей с нашим соседом. Наверное, Лилька на самом деле права — я по уши влюбилась в Паскалыча и, возможно, из-за близости того самого момента, когда все должно решиться — меня так и трепало внутри. Выдохнув, я все же, открыла дверь и наконец-то покинула свое убежище. Я зашла на наш участок, изо всех сил стараясь не пялиться в чужой огород, несмотря на то, что с дачи Паскалыча доносилась музыка и людские голоса… а еще… громкий женский смех, услышав который, кажется, мое сердце тут же разорвалось на части. Казалось, еще немного и мое дыхание остановится, мне заложило уши, а к горлу подкатил ком. Еле-еле я собралась с силами — только бы дойти до дома и спрятаться там, чтобы никто меня не увидел. Но мой план провалился, потому что сквозь призму внезапно навалившихся переживаний я, все же, услышала голос Паскалыча, который звал меня по имени, а когда я взглянула на него — поднял в воздух свою огромную лапу и помахал ею «привет». Он стоял у мангала, чертов искуситель, топлесс и в роскошных голубых шортах. С ним рядом тусовался еще какой-то мужик, помоложе — я почему-то сразу подумала, что, возможно, это его брат, а еще — две молодые женщины, причем одна из них по-хозяйски обнимала Паскалыча за широкие плечи. Ей же было невдомек, что у внезапно осмелевшей меня появились на него виды и некоторые планы на сегодня, а не это вот всё. Господи, какая же я идиотка. Я скрылась в доме и поднялась в свою комнату на втором этаже. Чтобы не видеть происходящее на соседнем огороде, я задернула ночные шторы. Но прекратить слышать соседей я не могла. Я плюхнулась на кровать и написала Лильке экстренное сообщение с новостями. Конечно же, от нее посыпалась целая куча оптимистических посланий, ни на одно из которых я не ответила. А потом она начала мне названивать. Я не могла ответить ей — потому что, во-первых — я боялась, что разревусь прямо во время разговора — а Лильку это дико бесило, во-вторых — меня, признаться, тоже, потому что я никогда не позволяла себе плакать на людях. Из моих раздумий меня вырвал голос мамы, которая звала меня пить чай, а затем нам следовало приступать к делам. Не знаю, каким чудом я собралась с мыслями, но, переодевшись я, как ни в чем ни бывало (так по крайней мере мне казалось), спустилась к родителям. Я тщательно подобрала себе фронт работ подальше от глаз Паскалыча — в самом отдаленном углу нашего огорода. Уж если мне и придется стоять жопой кверху, пока другие отдыхают, ржут и едят шашлык с мужиком моей мечты, то так, чтоб никто не видел. Я заметила, как родители то и дело о чем-то шептались, поглядывая в мою сторону. И ежу понятно — они переживали за свою маленькую девочку, мол, бедная-несчатная, казалось, только все стало налаживаться в ее жизни — и вот такой облом. От этих мыслей я чуть не разревелась прямо на грядке, но, собрав всю волю в кулак, запихнула эти слезы куда подальше. Наревусь еще, успею. А перед глазами так и стоял роскошный Паскалыч в своих голубых шортах с шоколадной кожей. Можно договориться с собой о чем угодно, подумалось мне, но этот образ, как и мысли об этом мужчине, я была уверена, будут время от времени преследовать меня до конца жизни. Родители, конечно же, все поняли, они же не идиоты. И поэтому, когда я сообщила, что хочу уехать домой на ближайшей электричке — меня никто не стал отговаривать. Я собрала вещи и, попрощавшись с мамой и папой, отправилась пешком на станцию. Моего ухода с соседней дачи, конечно же, никто не заметил. Им было не до меня. Выйдя на дорогу с нашей линии, я вздохнула с облегчением. Самое главное — я была избавлена от возможного нелепого разговора с соседом, да еще в присутствии этой девицы. Рано я радовалась. Учитывая к каким чертям полетел этот выходной день с самого его начала. Пока я плелась по полю, меня догнала черная ауди, которая обогнала меня и остановилась немного впереди. Я до последнего надеялась, что в машине окажется кто-то другой, я умоляла об этом всевышнего. Но всевышний, видимо, решил меня сегодня добить. Когда я добрела до поджидающей меня машины, в окно на меня смотрело улыбающееся во все тридцать два лицо Паскалыча. — Ты куда собралась? Тебя подвезти? — вежливо предложил он, улыбаясь, как ни в чем ни бывало, что дико меня бесило. — Привет! — услышала я голос девицы с сиденья, находящегося по соседству с водителем. Она тоже зачем-то выглянула в окно, улыбаясь мне своими красными губами так, как будто сорвала джек-пот в лотерею. — Это Ирина, — Паскалыч представил мне свою спутницу, а я тут же заметила, как она сжала его бедро сквозь голубую ткань шорт. — Мы решили съездить в магазин — прыгай, подбросим тебя с удовольствием. «Ирина-хуина», — вдруг возникло в моей голове, я хотела хихикнуть, но желание это быстро ушло, а вслух я произнесла: — Нннет, спасибо, — и отвернувшись от этих двоих, которые буквально светились от счастья, продолжила свой путь. — Брось, такая жара, а идти довольно далеко, — прокричал Паскалыч мне вслед. — Ты знаешь? — крикнула я, даже не оборачиваясь, — у меня в планах десять тысяч шагов и всё такое. Обойдусь! К моей великой радости, больше меня никто не уговаривал. Черная ауди обогнала меня, помчавшись дальше по дороге, а я провожала ее взглядом, давясь слезами. И когда машина Паскалыча скрылась за поворотом, я, не выдержав, уселась на траву, и тут же всё мое тело затрясло от рыданий, которые я так долго сдерживала в течение этого паршивого дня.