Дачный роман

Пока мы шли до дома Паскалыча, он выкурил две сигареты. А я так волновалась, что еле сдержалась от того, чтобы попросить его угостить и меня тоже. К таким событиям жизнь меня точно не готовила. — Почему ты перестала приезжать на дачу? — вдруг спросил он, а я, хоть и смотрела под ноги, шагая рядом с ним, все равно краем глаза приметила, что он выжидающе смотрит на меня. — Ты знаешь, — выдохнула я, собираясь с мыслями, — просто как-то навалилась куча всяких дел и не было времени. — Твои родители сказали то же самое, но мы же оба понимаем, что это неправда, — выдал Паскалыч, отчего у меня тут же перехватило дыхание. Я взглянула на него, в его невыносимо прекрасные карие глаза, пробирающие до глубины души и тут же отвернулась, не в силах вынести этого пронизывающего взгляда. — Она ничего не значила. Просто очередная девушка, с которой решил познакомить меня брат. Паскалыч отправлял меня в нокаут своими репликами снова и снова. Я не была дурой и сразу поняла, что он говорит об Ирине-хуине, но я пыталась до последнего держать марку и, скосив под дуру, произнесла: — Я не поняла, ты о ком сейчас? Паскалыч рассмеялся и, ловко выкинув окурок в урну, произнес: — Мы пришли, — легко взбежав по ступенькам, он учтиво открыл дверь подъезда и произнёс, — прошу вас, мисс… Я была просто ошарашена услышанным. И если мой мозг прекрасно понимал, что Паскалыч тоже испытывает ко мне довольно тёплые чувства, как оказалось, то моё сердце невыносимо быстро стучало в груди от всех этих переживаний. И, как бы я ни пыталась успокоить себя — все было тщетно. Мы молча дождались лифта, зашли внутрь кабины, и, так же молча поехали на седьмой этаж. Я так трепетала внутри, что мне было невероятно боязно посмотреть на мужчину рядом. Но я всё-таки сделала это, где-то между пятым и шестым этажами. И когда мой взгляд вновь столкнулся с пронизывающим взглядом Паскалыча, я еле сдержалась, чтобы не броситься ему на шею и крепко обнять. — Я чертовски рад, что мы встретились, — снова произносит он, а потом лифт останавливается, двери открываются перед нами. И все то время, пока мы идём до квартиры Паскалыча, я пытаюсь вспомнить, какое белье я напялила на себя утром. Потому что если б я знала, что такое произойдёт — то выбрала бы самое нарядное. Паскалыч открыл дверь, зашёл в свою квартиру и включил свет в прихожей. Я немного помялась у порога и вошла. Он скинул с себя куртку и повесил её на вешалку, а затем скомандовал, чтобы я снимала пальто. Непослушными пальцами я расстегнула пуговицы, в то время как он подошел ко мне сзади и по-джентльменски снял с меня его, аккуратно повесив на плечики. Свою и мою обувь — он также аккуратно поставил на полку. — Проходи, — скомандовал он, увлекая меня за собой на кухню и не переставая улыбаться. Я послушно следовала за ним, поражаясь порядку, который царил в его доме. Паскалыч будто прочитал мои мысли и произнес: — Ты не подумай, что я какой-то педант, помешанный на чистоте, просто сегодня прибрался днем, будто знал, что вечером у меня будет гостья. Я улыбнулась, в то время как он снял с себя свитер, оставшись в футболке, я чуть не поперхнулась от этого простого домашнего движения — так он был великолепен. Паскалыч по-хозяйски начал разбирать пакет с покупками и выкладывать все на стол, а я стояла в растерянности, пока слабо представляя, что мне делать и как себя вести. — Ты же, наверное, с работы? Голодная? — спросил он с такой заботой в голосе, что аж защемило сердце. — Не особо, я бы выпила вина, — ответила я, нелепо улыбаясь, решив, что мне необходимо расслабиться. Паскалыч улыбнулся и, открыв один из многочисленных кухонных шкафчиков, достал оттуда два бокала и штопор. — Присядь, я обо всем позабочусь, — он указал взглядом на стул, будто понимал, что сейчас я не в той кондиции, чтобы самостоятельно принимать даже самые простые решения. Он ловко открыл бутылку своими ручищами, разлил вино по бокалам и, взяв свой, произнес: — Прозвучит банально, но за встречу! Я улыбнулась и поднесла свой бокал к его, чтобы их стенки легонько соприкоснулись с характерным звуком. Паскалыч сделал пару глотков, я же выпила почти половину бокала, это вызвало у него лёгкую лукавую улыбку. Я пока не могла сообразить, о чем мы с ним будем разговаривать. Лично мне хотелось явно не разговоров, и, будто спасение, зазвонил мой телефон из оставленной в коридоре сумочки. Я подскочила и отправилась за ним, чтобы ответить. Звонила Лилька и, немного поколебавшись, я смахнула вправо, чтобы ответить подруге. Она начала тараторить, что доехала до Москвы и что уже встретилась с героем своего курортного романа, что-то твердила об их планах и о том, что он передаёт мне огромный привет, и в конце этой тирады, когда она спросила как у меня дела, я почти прошептала, чтобы меня не услышали на кухне: — Я встретила Паскалыча. И мы у него дома. Услышав это, Лилька так завизжала мне в ухо, что я чуть не оглохла, на меня посыпалась куча ценных указаний, чтобы я не тупила и не мялась (уж Лилька-то знала, как никто, каким тормозом я могла быть), и чтобы я как следует провела этот вечер и ночь. Мы быстро попрощались, и я ещё некоторое время после разговора постояла в коридоре, чтобы собраться с мыслями. А в голове крутилось «вечер и ночь… вечер и ночь…» Когда я вернулась на кухню — меня уже ждал сервированный стол. Паскалыч нарезал сыр, апельсины, развернул шоколадку и, довольный собой, встречал меня с сияющей улыбкой. — Может, что-то приготовить ещё? — не унимался он, — поставить чайник? На улице прохладно… — Можно, — согласилась я и тут же допила оставшееся в своем бокале вино. Он отвернулся от меня, чтобы наполнить электрический чайник водой, и вот тут на меня что-то конкретно так нашло (наверное, это все вино на пустой желудок, а ещё эта его невероятно широкая спина, эти плечи, обтянутые белой футболкой)... я встала со своего места, подошла к нему сзади и крепко обняла. У меня закружилась голова от тепла тела Паскалыча, его запаха, а потом ещё и от того, что его руки бережно накрыли мои, сцепленные на его животе. — Я тоже скучал, — произнёс он, стоя все так же, не шелохнувшись, будто наслаждался этим моментом, как и я, не смея помешать, и его голос гулко раздался в моём левом ухе откуда-то из глубины его груди. А потом он высвободился из моей крепкой хватки, повернулся ко мне, и наши глаза снова встретились. А я утонула в них — так близко они казались ещё красивее, я ощутила тепло его руки на своей талии и невольно задышала чаще, как, впрочем, и он. А когда свободной рукой он провел по моей щеке, я закрыла глаза, все ещё не веря в происходящее. И вот в этот самый момент Паскалыч поцеловал меня в первый раз, легонько захватив мою нижнюю губу. Это был первый, робкий поцелуй, но я сразу же для себя определила, что именно этот поцелуй я не забуду до конца жизни. Он одним махом стёр все те, что были до него. Паскалыч легонько отстранился и с лёгкой полуулыбкой снова заглянул в мои глаза. Мне очень хотелось снова ощутить его губы и невыносимо приятные щекотки его усов, поэтому я крепко обхватила его руками, и что есть силы снова прижалась к его губам и, в отличие от Паскалыча, мой поцелуй был уже не таким скромным…