Маленькое сокровище

Во Дворце было тихо. Мало кто хотел попасть под руку злому, как сотня демонов Ло Бинхэ. Пожалуй, генерал Цяо был единственным, кто находился в относительной безопасности, но не сказать, что это привносило в его душу хоть толику спокойствия. - Старший братец, куда спешишь? - Цяо Шэньцюэ очаровательно улыбнулась вышедшему ей навстречу брату, следовавшие за ней служанки поспешно склонились в поклонах. - Почтенная Сяонэй, рад приветствовать вас. - Фи, к чему этот официоз? Ты все таки мой брат, пойдем лучше со мной, я как раз направлялась к себе. Выпьем чаю, съедим лотосовых пироженых, прямо как в детстве. - Мне нужно на прием к Императору, я смог найти интересующую его информацию. - Тогда почему же ты такой задумчивый, а? - Не забивай себе этим голову, сестрица, - мужчина слабо улыбнулся - ты счастлива в браке? - Это не самый дурной вариант. Генерал задумчиво кивнул, прежде чем задать терзавший его вопрос. - Я не знаю, что мне делать, - он тяжело сглотнул. - Он опять...? - Цяо Шэньцюэ мягко погладила брата по плечу. - Да. - Выбора нет? - Нет, я выполню приказ, я не готов рисковать еще и твоей жизнью. - Он не даст тебе противоядие? Но ты столько служил ему, разве он не пообещал вылечить тебя? На лице Цяо Шэньцюэ появилось трудночитаемое выражение. Она словно мгновенно постарела на десяток лет, превратившись из легкомысленной девушки во взрослую женщину. - Что толку, - генерал махнул рукой - неважно буду ли я дальше жить или умру, я все равно останусь предателем. - Я подумаю, что можно сделать, приходи ко мне завтра ближе к обеду. - Конечно, сестрица. Распрощавшись с братом, Цяо Шэньцюэ направилась к себе. Мало кто мог бы узнать в ней ту веселую заклинательницу и молодую цветущую девчушку, которой она была когда-то. Сейчас это была женщина, пытавшаяся не склонить головы пред жизненными невзгодами и спасти брата, единственного выжившего кроме нее из некогда могущественного клана темных самосовершенствующихся. Когда-то, еще в те времена, когда Цанцюн и Хуаньхуа вовсю соперничали за звание сильнейшей школы боевых искусств, а Цзяньху процветал, их отец, глава клана сошел с ума и едва не убил их мать. Для них обоих это стало ударом. Спасти госпожу Цяо не удалось бы даже Му Цинфану, такими ужасными были ее раны. Вот тогда то им и пришла в голову дурная, почти бредовая идея. Отправиться через все царство Демонов, к хребту Фубинь, в надежде перехватить душу матери, пока та не пересечет границу меж миром живых и мертвых. Сейчас это казалось сумашествием, но тогда они оба были молоды и уверенны в своих силах. Тем большей неожиданностью для них стали взявшиеся невесть откуда эгуей. Последнее, что успел сделать брат, это оттолкнуть ее, прежде чем исчезнуть за мостом Беспомощности. Цяо Шэньцюэ пришлось возвращаться одной и брать руководство кланом на себя. А когда брат вернулся, спустя почти десять лет, то изменился до неузнаваемости, но первым, что бросилось ей тогда в глаза, было, что он потерял шпильку с желтыми хризантемами, подаренную ему когда-то матерью. Это было странно. Брат всегда бережно хранил, все, что ему дарила мать, а это простое украшение обладало для него особой ценностью, настолько, что он никогда не расставался с ним. О том, что случилось с ним за те года, они не говорили. Цяо Шэньцюэ видела, что брату было больно, что он осунулся, становясь все бледнее день ото дня и нося на руке черную веревку¹. А потом случился Ло Бинхэ, и им стало не до этого, сначала их клан тайно помогал в войне против него, за что и поплатился. Мобэй-цзюнь убил почти всех, спастись удалось только им. Какое-то время они скрывались и лишь недавно прельстились возможностью отомстить. Тогда же выяснилась ужасающая правда о произошедшем больше, чем несколько сотен лет назад. Недолго думая, Цяо Шэньцюэ согласилась выйти замуж за Ло Бинхэ, надеясь, что хотя бы императорские целители найдут способ избавиться от яда и тем самым вырвать его жизнь из лап Третьего Владыки. Внезапно ее осенило, конечно, как она не додумалась до этого раньше? Цяо Шэньцюэ круто развернулась, у неё появилась почти бредовая идея, которая, скорее всего, была обречена на провал, но попробовать стоило. *** Юэ Цинъюань вернулся поздно вечером. В поместье царила тишина. Юань и Юйсе спали в обнимку, укутавшись в накидку Шэнь Цинцю. Сам бывший пиковый лорд сидел за низким столом и что-то скрупулёзно записывал. Заслышав звук шагов, он поднял голову и улыбнулся. - Ци-гэ выглядит уставшим. - Циньцинь не должен волноваться, это вредно для здоровья. - А ты лекарем заделался или что? - Шэнь Цзю весело фыркнул и встал, подходя к Юэ Цинъюаню - Я подумал, что ты будешь голоден, когда вернешься, поэтому приготовил лапши и шариков таро. - Если бы я знал, что меня ждет такой ужин, то пришел бы пораньше. - Прекрати болтать без дела, иначе все остынет. Шэнь Цинцю, сам того не замечая, схватил Ци-гэ за рукав и потащил из комнаты. Осознание содеянного догнало его лишь на полпути к малой гостиной, но отступать было уже слишком поздно и попросту стыдно. Поэтому он просто усадил Юэ Цинъюаня за стол, а сам спешно занялся чаем. - А-Цзю, давай я лучше тебе помогу, тебе нельзя слишком сильно напрягаться. - Сиди себе, ничего со мной не случится, я же не хрустальный, да и ты наверняка устал. - Теперь я понимаю, почему Юань волновался, что я тебя украду, такое сокровище грех не украсть. - Небожители, да заткнись ты. - Ради тебя все, что угодно, Циньцинь. Шэнь Цинцю осторожно разлил чай по чашкам и сел рядом с Ци-гэ. - Ты выглядишь задумчивым, что-то стряслось? - Я хотел спросить, не будет ли Ци-гэ против, если Юйсе, тот мальчик, останется с нами? - Конечно, - Юэ Цинъюань позволил себе переплести их руки. - Циньцинь полноправный хозяин в поместье, ему не нужно спрашивать разрешения. - Мне просто казалось, что это будет неправильно, если я приму решение, не спросив у Ци-гэ. - Я очень рад, что А-Цзю доверяет мне, но тебе и правда не стоит так беспокоиться. Я в любом случае соглашусь на всё, если это не будет вредить тебе. - Ешь давай. Шэнь Цзю отвернулся, чувствуя, как лицо вспыхнуло румянцем, но сжал руку Ци-гэ, а потом и вовсе прижался к нему, положив голову на плечо. В гостиной было тихо. А-Юань и Юйсе спали, а служанок он отправил отдыхать, желая побыть с Юэ Цинъюаням наедине. - А-Цзю не хотел бы прогуляться по саду? Я купил лотосовых пироженых. - Тебе еще не надоело притаскивать что-то домой? Я такими темпами ни в одно свое ханьфу не влезу, - Шэнь Цинцю незаметно улыбнулся, игнорируя тепло, разлившееся в груди. - Если хочешь прогуляться, то лучше поспешить, иначе у нас появится лишняя компания. Прежде чем Шэнь Цзю успел сказать что-то ещё, Ци-гэ легко подхватил его на руки и широкими шагами направился прочь из гостиной. От лица бывшего пикового лорда едва не повалил пар, таким красным оно стало. Не удержавшись, он просто спрятал его на груди у названого брата. В саду было прохладно. Это были те редкие дни, когда осень еще не отвоевала свое у лета и лишь готовилась раскрасить листья в алые и золотые цвета. Всё словно замерло, находясь в хрупком равновесии, которое могло быть нарушено в любой момент. В это время дни еще были долгими и солнечными, пусть колючий ветер все чаще спускался с гор, а утром на траве лежал иней. Юэ Цинъюань спешно снял с себя верхний слой одежд и закутал в них Шэнь Цинцю, опасаясь, что он может замёрзнуть. Они остановились у маленькой беседки, скрытой за зарослями каких-то цветов. Шэнь Цзю почувствовал, как Ци-гэ распустил его волосы, прочесывая их руками и разбирая на отдельные пряди. Шэнь Цинцю блаженно зажмурился. Юэ Цинъюань переместил руки на его плечи, разминая их, а потом и вовсе мягко коснулся губами чужой шеи, оставляя на ней десятки невесомых поцелуев. Шэнь Цзю неловко хихикнул и тихо произнес: - Щекотно. Ци-гэ не ответил, лишь бережно приобнял его за талию, прижимая к себе. Шэнь Цинцю прикрыл глаза, расслабляясь. Ему было тепло, со всех сторон его окружал приятный запах пряных трав. Они были настолько близко, что могли ощутить чужое сердцебиение. Не удержавшись, Шэнь Цзю потянулся за поцелуем, перебираясь на колени к Юэ Цинъюаню. Первое касание губ было почти целомудренным. Шэнь Цинцю первым углубил поцелуй, подаваясь навстречу и обнимая Ци-гэ за шею. Ему было так хорошо, что хотелось просто рассмеяться. Это походило на эйфорию после сражения, когда ты осознаешь, что избежал смерти и можешь выдохнуть, расслабившись. Шэнь Цзю чувствовал себя именно так. Все это время он опасался невесть чего, но сейчас, когда тревога отступила, он наконец мог понять насколько его угнетал постоянный страх. Руки Ци-гэ мягко оглаживали его бока, пока они самозабвенно целовались, отстранившись лишь тогда, когда воздуха не осталось совсем. Шэнь Цинцю тяжело хватал ртом воздух. По его лицу расползался румянец. Юэ Цинъюань смотрел на него зачарованно. Синие глаза опасно сверкали, а прикосновения становились все напористее. Шэнь Цзю облизнул губы и дернул Ци-гэ за пояс, ослабляя его и распахивая одежды. Он собирался продолжить то, на чем их прервал Юань, тем более, что Юэ Ци явно был не против. Сердце бешено колотилось в груди. Жар расползался по телу и по щекам. Волосы, так и не собраные в прическу, красиво спадали по плечам, укрывая Шэнь Цинцю подобно плащу. Поцелуи становились вся откровеннее и развязнее, пусть касания пока и не переходили зыбкой черты. Но даже так им обоим было ясно, что рано или поздно кто-то сделает первый шаг. И если Юэ Цинъюань еще как-то удерживался на краю пропасти, то Шэнь Цзю не терпелось броситься в нее с головой. В вечерней тишине его шепот прозвучал особенно интимно: - Ци-гэ ведь не возражает? - Нет, ни в коем случае, - бывший глава Цанцюна спешно нашел чужие губы, сцеловывая лихорадочное дыхание и осторожно прижимая Шэнь Цинцю ближе к себе. - Ты меня сейчас съешь, - Шэнь Цзю вплел руки в густые тяжелые пряди, углубляя поцелуй и распуская волосы. Это почему-то придавало Юэ Ци особое очарование. Он разом молодел на несколько лет и казался более домашним. Шэнь Цинцю откровенно льстило, что он был единственный, кто мог видеть обычно собранного и строгого Юэ Цинъюаня таким. С румянцем на лице, шальным блеском синих глаз и коварной, искушающей улыбкой. Они явно стоили друг-друга. Воздуха почти не осталось. Ци-гэ разорвал жадный поцелуй. Они оба задыхались. Шэнь Цзю неловко поерзал, утыкаясь носом в чужое плечо. Если бы он сейчас посмотрел Юэ Ци в глаза, то умер бы со стыда. Внезапно он весело хихикнул и невпопад произнес, показав пальцем на местечко рядом с ухом Юэ Цинъюаня: - У тебя тут родинка. - Правда? - Юэ Цинъюань аккуратно опустил руку на поясницу Шэнь Цинцю и так же тихо продолжил, хитро щурясь - Почему Циньцинь так покраснел? Шэнь Цинцю не нашел ничего лучше, чем заткнуть Ци-гэ поцелуем. Юэ Цинъюань в ответ подхватил его на руки и закружил по саду. - Возвращаемся? - Да, только клянусь Небожителями, если нас кто-то застукает, спать будешь исключительно у себя. - Циньцинь так жесток, - Юэ Ци весело рассмеялся, широкими шагами направляясь обратно в поместье. Шэнь Цзю не ответил, спрятав лицо на груди у Ци-гэ. К их обоюдному счастью все уже спали. Юэ Цинъюань бережно опустил его на кровать. Шэнь Цинцю быстро утянул его за собой. - Сяо Цзю уверен? Мы не будем делать ничего, если ты не хочешь. - Я хочу, правда, - Шэнь Цзю улыбнулся. Он не был уверен, что не передумает, что не испугается или не ощутит омерзения. Но с другой стороны, это ведь был Ци-гэ, человек, который по определению не мог причинить ему вреда. Да и ему не привыкать к боли. В случае чего он просто перетерпит. От размышлений его отвлек тихий голос. - Циньцинь должен помнить, что если ему будет плохо, мы прекратим. Шэнь Цинцю кивнул и потянулся за новым поцелуем, попутно стягивая одежду с Ци-гэ. Юэ Цинъюань действовал не в пример осторожнее, опасаясь спугнуть. Каждое его прикосновение было медленным и размеренным, почти неощутимым. Шэнь Цзю почти ничего не стоило оттолкнуть его. - А-Цзю не против? Шэнь Цинцю покачал головой, помогая Ци-гэ стянуть с себя последний элемент одежды. Холодный воздух коснулся обнаженной кожи. На контрасте с этим прикосновения от рук были почти обжигающими. Юэ Цинъюань аккуратно прикусил чужую шею, ласково обводя пальцами, почти незаметные на белоснежной груди, шрамы. Шэнь Цзю задохнулся от возбуждения, подаваясь навстречу. Юэ Ци отстранился, довольно улыбаясь. Шэнь Цинцю опять покраснел, но протянул руку, чтобы погладить его по щеке и притянуть к себе. - Циньцинь не боится? - Нет, я верю Ци-гэ. Его осторожно перевернули на живот, осыпая спину поцелуями и меж тем незаметно раздвигая бедра. Шэнь Цзю спешно спрятал лицо в простынях, стараясь не подаваться навстречу мягким касаниям. Юэ Цинъюань, меж тем, закончил исследовать худые плечи и провел дорожку поцелуев от линии роста волос вниз, по выступающим позвонкам, пересчитывая их губами и опаляя кожу теплым дыханием. Шэнь Цинцю невольно сильнее вцепился руками в несчастную ткань. Это уже было пугающе приятно, настолько, что вдоль позвоночника то и дело пробегали острые разряды удовольствия. - Циньцинь самый прекрасный в мире, самый лучший, самый восхитительный... Ци-гэ коварно приблизился к его уху, нашептывая комплименты и осторожно покусывая мочку. Шэнь Цзю хотел было возмутиться, но что-то подсказывало, что стоит ему открыть рот, как шаловливые руки возобновят свое движение, добившись от него первого стона. Это было бы слишком. Если бы Шэнь Цинцю сейчас издал хоть звук, то потом наверняка бы не смог бы посмотреть Юэ Ци в глаза. Хватало уже того, что сейчас теплые ладони бережно гладили его сильно пониже спины, заставляя покрываться румянцем. Юэ Цинъюань мягко раздвинул округлые полушария, открывая себе доступ к пока нетронутой хризантеме. - Циньцинь должен сказать, если ему будет неприятно. - Небожители, просто сделай уже что-нибудь! Шэнь Цзю бросил на Ци-гэ быстрый взгляд, прежде чем опять зарыться в простыни. Он готов был помереть со стыда. Юэ Цинъюань же бархатисто рассмеялся, опять осыпая белую, как лучший нефрит, спину поцелуями. Это дало Шэнь Цинцю немного времени успокоиться и он все же смог расслабиться, обратив все свое внимание на странный жар, распространявшийся по телу и скапливавшийся в паху. Ци-гэ тем временем осторожно покружил вокруг сжатого отверстия, прежде чем просунуть в него первый смоченный маслом палец. Он двигался нарочно неторопливо, давая время привыкнуть. Шэнь Цзю же был слишком сконцентрирован на необычных ощущениях. Боли, как и дискомфорта почти не было. Юэ Цинъюань действовал медленно. Его губы были повсюду. Он ласкал кожу на спине и на шее, легонько прикусывая, но не оставляя меток, не желая причинить даже мимолетную боль. Шэнь Цинцю почти не заметил, когда в него просунули второй палец. Вот только пришедшее вместе с этим чувство наполненности заставило его немного податься навстречу. Возбуждение стало непривычно сильным. Он до боли сжал в руках простыню, тихо постанывая. Благо, сейчас в его голове было пусто настолько, что там не осталось даже стыда. Лишь ожидание удовольствия и настырное желание двигаться. Ци-гэ добавил третий палец. Его движения стали чуть более резкими и глубокими. Шэнь Цзю прогнулся в спине, ощущая, особенно яркую вспышку удовольствия, вырвавшую из него первый полноценный вскрик. - Циньцинь уверен, что готов? - Прекрати болтать, иначе я решу, что не нравлюсь тебе... ха... Шэнь Цинцю быстро вцепился зубами в ткань. Звуки, вылетавшие с его рта, стали слишком смущающими. Юэ Цинъюань входил медленно, словно дразня и давая прочувствовать каждое мгновение. Тем не менее, когда член был полностью внутри он не удержался, громко простонав: - Ци-гэ! - имя, слетевшее с уст, прозвучало до ужаса плаксиво и капризно, настолько, что Шэнь Цзю не сразу осознал, что это произнес он. От ненужных размышлений и стыда, его отвлекло яркое чувство наполненности. От избытка ощущений Шэнь Цинцю лихорадочно хватал воздух. Уголки его глаз уже покраснели, а голос приобрел необычную хрипотцу. Он готов был поклясться, что мог ощутить каждый изгиб того, что сейчас было внутри него. Ци-гэ же не спешил двигаться. Он опять расцеловал всю спину Шэнь Цинцю, одновременно с этим лаская его бока и бедра руками. - Я могу двигаться? - Да, только... только медленно... - Шэнь Цзю с трудом подавил новый стон. Меж ногами хлюпало. По позвоночнику пробегали короткие разряды удовольствия. Шэнь Цинцю тихо скулил, подаваясь навстречу. Ему было жарко и одновременно с тем ужасно хорошо. Колени бесперестанно дрожали. - Циньцинь, - горячее дыхание обожгло ухо. - Я люблю тебя. - Как ты можешь так легко говорить об этом? - Не могу сдержаться, когда рядом такое сокровище, - Ци-гэ невинно провел рукой вдоль позвоночника, огладил округлые ягодицы, а потом и вовсе ущипнул, сопроводив это чуть более резким, чем прежда толчком. Вместо ругательств у Шэнь Цзю вырвался новый протяжный стон. Юэ Цинъюань хитро сверкнул глазами, внезапно замедляясь. По телу пробежала волна неудволетворенности. Хотелось большего, но Ци-гэ, как назло, не собирался двигаться, лишь дразнясь. Его голос и вовсе прозвучал невинно, словно это не он втрахивал Шэнь Цинцю в кровать. - Циньцинь хочет что-то сказать? - Да! - с губ едва не сорвался вскрик, - У меня такое чувство, что из нас двоих по борделям шлялся ты, а не я! - Если А-Цзю что-то хочет, он должен говорить об этом. Шэнь Цзю недовольно цыкнул. Это вобще то ему положено быть распутником, так какого гуя он готов провалиться сквозь землю от стыда, а Юэ Цинъюань еще и дразнится. Бывшему пиковому лорду уже не хватало легких поцелуев и поглаживаний, но говорить было слишком неловко. Шэнь Цинцю осторожно поерзал бедрами, задушено простонав что-то в смятые простыни. Ци-гэ в ответ невинно подтянул его к себе, меняя позу на более откровенную. Теперь Шэнь Цзю сидел у него на коленях, хватаясь за чужие плечи и невольно подставляя шею, под нежные поцелуи. - Так чего хочет Циньцинь? - чужие руки медленно раскрыли ягодицы и потерли покрасневшее, сочащееся влагой отверстие. - Чтобы... чтобы... - Шэнь Цинцю лихорадочно дышал, стараясь хотя бы не скулить, но под собственным весом он лишь глубже насаживался на член, а любая попытка сменить позицию грозила вырвать из него полный неудовлетворёности стон, - Чтобы Ци-гэ двигался...ха... - Правда? Но я ведь и так двигаюсь, - Юэ Цинъюань быстро спрятал хитрую улыбку, но в его глазах плясали демоны. - Быстрее, - Шэнь Цзю готов был поклясться, что от него сейчас схватит искажение ци. Бедра жгло, как огнем, ноги бесперестанно дрожали. Кажется, его в прямом смысле этого слова затрахали. Не то, чтобы он был против, но почему нельзя двигаться чуть быстрее? Ци-гэ довольно замурчал, осторожно приподнимая его и насаживая обратно. Шэнь Цинцю громко простонал, закинув голову. Вот так, ещё немного, совсем немного... Он и сам не заметил, когда начал лихорадочно осыпать лицо Юэ Ци поцелуями, а потом и вовсе оставил парочку засосов у того на шее. Было жарко. Шэнь Цзю подозревал, что с утра не сможет толком сидеть, но это и правда стоило того. - Пожалуйста, вот так, ещё... В ответ Ци-гэ спешно нашел его губы своими, утягивая их обоих в мокрый поцелуй. Для Шэнь Цинцю это стало последней каплей. Он громко застонал в поцелуй, ощущая, как на него обрушивается горячая волна удовольствия. Юэ Цинъюань сделал еще несколько глубоких, рваных толчков, прежде чем излиться. Шэнь Цзю блаженно раскинулся на смятой постели. По телу еще пробегали короткие разряды удовольствия. Не удержавшись, он прижался к Ци-гэ. - А-Цзю понравилось? - Угу... Шэнь Цинцю расслаблено потянулся, закидывая ногу на Юэ Цинъюаня и утыкаясь носом ему в шею. *** Ло Бинхэ с интересом повертел в руках вещицу, принесенную ему генералом Цяо. Он солгал бы, если бы сказал, что не предвкушал месть. Сначала он победит Юэ Цинъюаня, но не убьет, а возьмёт в плен. Интересно, каково будет Шэнь Цинцю, если отдать его на потеху толпе демонов, прямо на глазах у его шисюна и Юаня. О, или может ему стоит опять оторвать своему любимому Учителю конечности, заставив его сожрать их? Он обязательно сделает все это, но сначала пускай Шэнь Цинцю, как примерная жена подарит ему ребёнка. 1 - Третий ван обычно описывается по разному, но неизменным остается наличие веревки или черной плети Хэшань, которой он мучает грешников.