Маленькое сокровище

Яньло-ван барабанил пальцами по столу. Кажется он немного просчитался. Он просто не мог представить, что у Третьего вана окажется такой козырь. Вот уж и правда, его впервые переиграли на его же поле. Все его действия, которые, как он считал были продиктованы лишь необходимостью, на самом деле были частью чужого плана. Мог ли он догадаться? Спорный вопрос. С одной стороны он хорошо знал, что Третий ван желает занять его место, а с другой - ему казалось, что его замысел лишен недостатков. Испробовать способ воскрешения, избавиться от Ло Бинхэ, ещё и утвердить свою власть - и все это одним махом. Он должен был заподозрить неладное, не могло же все быть настолько просто. Но он не заподозрил. Он бросился в омут с головой. Яньло-ван мрачно выругался. Он был готов признаться, что непростительно сглупил. Просто тогда Юэ Цинъюань выглядел лучшей кандидатурой. Было проще использовать его, чем рисковать, уговаривая Седьмого вана отдать ему Лю Цингэ, который вот-вот должен был отправиться к тетушке Мэн¹, а идея с восстанием провалилась в зародыше, даже несмотря на то, что он четыре года удерживал полукровку в Мертвых пустошах и содействовал Чжучжи-лану, как только мог. К этому времени девять ванов начали роптать: кто-то требовал принять меры, а кто-то не вмешиваться. Такие разногласия были весьма опасны. И если прежде он мог скинуть решения этого вопроса на Нефритового Императора, то после разорения Небес эта опция стала недоступной. Выжившим Небожителям хватало мозгов забиться в самые глубокие норы и носу наружу не показывать. Удивительная рассудительность для небесных то чиновников. Всё, что ему оставалось так это незаметно предупредить Юэ Цинъюаня и продолжать делать вид, что ему неизвестны планы Третьего вана. Любое другое действие, особенно прямая попытка вмешательства в дела смертых лишь ухудшила его положение. То, что он сделал и так сильно нарушало все мыслимые и немысленные законы. Если дополнить это еще одним фактом из его биографии, то он почти наверняка лишится места Владыки Диюя. Яньло-ван бережно выпутал из волос шпильку - лепестки желтых хризантем почти полностью осыпались, а золото утратило свой блеск. Он не знал, что делать. *** Шэнь Цинцю проснулся неприлично поздно, когда солнце было уже высоко. Он разнеженно потянулся, ища непонятно куда девшийся источник тепла. Недовольно забурчав, он все же разлепил глаза и привстал, чувствуя легкий дискомфорт меж бёдер. А потом его наконец настигли воспоминания. От стыда Шэнь Цзю натянул одеяло чуть ли не до ушей, тихо протянув: - Блять... Он. Переспал. С. Мать. Его. Ци-гэ. Еще и сам к нему полез! Интересно, насколько блядски это выглядело? Как он вообще мог полезть к Юэ Ци сам? Он что, чай с вином перепутал? Хотя нет, такого он бы не учинил даже с пьяну. Дверь тихо открылась и в комнату проскользнул Юэ Цинъюань, стараясь двигаться как можно незаметнее. Увидев, что Шэнь Цзю проснулся он осторожно присел рядом с ним. - Доброго утра, Циньцинь. Ты в порядке? Ничего не болит? - Это все, что ты хочешь мне сказать после того, что между нами было? - Шэнь Цинцю неохотно выпутался из одеяла и сразу же покраснел, на Ци-гэ было одето ханьфу с высоким воротником, скрывавшее оставленный им вчера засос. - О, - Юэ Цинъюань хитро сощурился и приблизился к уху Шэнь Цзю, лаская его горячим дыханием и легонько покусывая - должен ли я сказать, как сильно люблю А-Цзю? Или, возможно, мне лучше показать это? Тогда мне стоит сначала поцеловать здесь, - теплые пальцы коснулись фарфоровой шеи, медленно заскользили к обнаженной груди - или все же здесь? Шэнь Цинцю хватило и этого, он спешно отпихнул от себя обнаглевшего в край шисюна и закутался в одеяло, так что стали видны только алеющие щеки и метавшие молнии глаза. - А-Цзю, от тебя сейчас пар повалит, - Ци-гэ коротко хохотнул и ярко улыбнулся - я говорил, что ты выглядишь невероятно, когда краснеешь? - А тебе разве не говорили заткнуться? Если ты не прекратишь говорить столь смущающие вещи, то спать будешь с сяо Ланем. - Все, что только пожелает Циньцинь, но кое-кто так и не ответил, как он себя чувствует. - Милостивые Небожители, я не хрустальный! - То есть не понравилось? - Что?! Нет! - Шэнь Цзю поплотнее закутался в одеяло, помирая от стыда - Мне понравилось! То есть нет! А-а-а! - он спешно отвернулся, проклиная себя, на чем свет своит. Когда они до этого докатились? А ведь Ци-гэ казался таким воспитанным, таким скромным, тихим - получите распишитесь! Какого водного гуля это он тут жмется, как пугливая невеста, а Юэ Цинъюань... да это и описать нельзя! - Циньцинь, ты не задохнешься там под одеялом? - Еще одно слово и я позову Юаня! Ци-гэ прыснул со смеха. Шэнь Цзю по такому случаю даже из одеяла вылез, чтобы надавать тумаков этому, да просто этому! По итогу Юэ Цинъюаня выставили из комнаты, а бывший пиковый лорд замысловато выматерился тому вслед, слишком поздно поняв, что это была не его спальня, а значит и его одежды здесь не было. Не долго думая, он спер у Ци-гэ комплект нижних одеяний и тихо проскользнул к себе, где вопреки привычке натянул на себя целых два слоя одежд и пошел на кухню, решив не дожидаться обеда. Время словно замедлило свой бег. Осень была в самом разгаре, как и мятеж, но этот день отличался от иных тем, что Юэ Цинъюань провел его в поместье, бесперестанно ластясь к своему Сяо Цзю и напрашиваясь то на поцелуи, то на объятия, за что получал болезненые тычки и шипение. Шэнь Цинцю это забавляло, у него то и дело возникало чувство, словно он отгонял от себя большого назойливого и в край наглого кота. Но Ци-гэ нравилось даже это! Он сам же и подставлялся под град легких ударов, беззастенчиво любуясь Шэнь Цзю, пока тот краснел от гнева и стыда. Юаня это откровенно бесило, Юйсе же в силу своего возраста не замечал изменившейся атмосферы меж взрослыми. Его куда больше интересовала учеба - большую часть дня он уделял именно ей, практикуясь под присмотром взрослых то в каллиграфии, то в музыкальном искусстве. В отличии от Юаня, который мог весь день носиться по саду и сильно напоминал Юэ Цинъюаня, с его любовью к прикосновениям и шуткам, Юйсе скорее был схож с Шэнь Цинцю. Такой же замкнутый, с прирожденным умением держать голову гордо поднятой и холодной. Единственным их отличием была откровенность ребенка. Он мог долго молчать, прежде чем отчебучить что-то действительно меткое и правдивое. Юаню это нравилось. Он носился вокруг Юйсе, притаскивал тому вырощеные цветы и интересных жучков, не добиваясь ничего кроме фырканья и закатаных глаз. К обеду они вместе собрались за столом, разбившись на парочки. Шэнь Цзю сидел рядом с Ци-гэ, иногда таская особенно аппетитные кусочки из чужой тарелки. Маленькое сокровище сидело рядом с Юйсе, бесконечно болтая. - Юйсе! Юйсе! Ну же, братец Юйсе! - Юаня едва не распирало от энергии, он бесконечно дергал несчастного ребенка, привлекая к себе внимание. Шэнь Цинцю неслышно фыркнул. Юйсе старательно изображал из себя каменное изваяние, поедая лапшу и следя, чтобы неугомонный друг не опрокинул на себя что-то. - Диди! - маленькое сокровище возмущенно надуло губки, заглядывая в чужое безмятежное лицо и уже не рассчитывая на ответ. - Правильнее будет гэгэ, - Юэ Цинъюань тихо кашлянул, скрывая смех, а Юйсе лишь продолжил - мне давно исполнилось шесть, а Юань-эру всего пять, поэтому он должен звать меня гэгэ. - У нас разница всего-то в год! И никакой я тебе не Юань-эр! - Хорошо, - Юйсе кивнул, - тогда, может, сяо Баобэй? - Нет! - Сяо Юань? - Тем более нет! - Хм, - Юйсе задумчиво поджал губы. Шэнь Цинцю подавил полный умиления вздох, кладя голову на плечо Юэ Цинъюаню. Небожители, как быстро летит время! А ведь потом они оба вырастут, женятся и упорхнут из родительского гнездышка. Интересно, какими будут их избранницы? Ближе к вечеру, когда Юйсе и Юань улеглись спать, он тихо проскользнул к Ци-гэ. А что? Спать, имея под боком большую, теплую и удобную подушку намного уютнее. И вообще, Юэ Цинъюань не сильно то и возражал, скорее пытался спрятать хитрую улыбку, когда Шэнь Цинцю изъявил желание помочь ему с подготовкой ко сну. Следующий день выдался не в пример неспокойнее. С самого утра Ци-гэ принялся за сборы, даже не поев. Он казался всерьез обеспокоенным и взвинченным, и это настроение понемногу передалось только проснувшемуся Шэнь Цзю. - Циньцинь, может случиться такое, что меня не будет несколько дней, а может быть даже недель, - Юэ Цинъюань осторожно присел на кровать - ты ни в коем случае не должен волноваться. - Случилось что-то дурное? Ци-гэ еще вернется? - Шэнь Цинцю невольно сжал руку Юэ Цинъюаня, с отчаянием смотря в синие глаза. Он слишком хорошо знал названого брата. С того могло статься выменять свою жизнь на его или выкинуть еще что-нибудь подобное. Это вызывало у Шэнь Цзю панический ужас. Страшно было вновь оказаться одному, без опоры и поддержки, и делая вид, что все в порядке. Нет, нет, нет! Только не тогда, когда он хоть немного пришел в себя, не тогда, когда почувствовал себя счастливым. - Сяо Цзю, - Ци-гэ осторожно обнял его - я никогда не брошу тебя вновь, довольно того, что уже было. Я обещаю, что вернусь так быстро, как смогу, завершив начатое. - Ты... ты воспользуешься Суаньсу? - Только в случае необходимости. Шэнь Цинцю отстранился, а потом впился поцелуем в чужие губы. Его трясло. Возможно дело было в закоренелом, почти суеверном ужасом перед Ло Бинхэ, который давно стал для него не человеком или демоном, а существом из ночных кошмаров от которого невозможно убежать и которое нельзя победить. Юэ Цинъюань ответил на поцелуй, прижимая самого драгоценного в мире человека к себе и лихорадочно повторяя: - Я люблю тебя, лишь тебя! Шэнь Цзю задыхался от каждого слова, произнесенного этими прекрасными губами и бесконечно целовал их, стараясь запомнить эти прикосновения, запечатать их в памяти, лишь бы не забыть... От Ци-гэ исходило тепло, к которому он так преступно быстро пристрастился. Что ж, он будет не просто скучать - он будет безумно тосковать. Шэнь Цинцю не удержался и спешно вцепился руками в чужие плечи, заглядывая в полные бесконечной нежности глаза: - Пообещай, что будешь осторожным, иначе клянусь, если ты посмеешь помереть... - Я не умру, - Юэ Цинъюань нетерпеливо перебил его, доставая что-то из складок ханьфу - это шпильки вырезанные из камня душ, по смене цвета одной можно понять, что происходит с владельцем второй. Пока они белые все хорошо, но если начнут чернеть - значит кого-то ранили и чем насыщеннее цвет, тем сильнее. И еще, если что-то случится - просто сломай шпильку, это легче чем кажется, достаточно просто надавить на эту часть и она треснет. Я вернусь в то же мгновение, как ты это сделаешь. - Хорошо, - Шэнь Цинцю осторожно принял украшение и неловко улыбнулся - прости, я, кажется, слишком задержал Ци-гэ. Просто вернись живым и я буду самым счастливым человеком во всех Трех Мирах. - Обещаю, Циньцинь, - Юэ Цинъюань запечетлил невесомый поцелуй на чужой щеке - не забывай заботиться о себе. - Ци-гэ тоже должен поберечь себя. - Конечно, А-Цзю. Шэнь Цзю улыбнулся и на последок обнял Ци-гэ. Разве он не имел полное право волноваться? Но ведь и Ло Бинхэ не всесилен, правда? После того, как Юэ Цинъюань ушел, он бессильно сполз на пол. Сердце гложило дурное предчувствие, ощущение надвигающейся беды. Словно в насмешку над ним Небосвода коснулись первые солнечные лучи, крася его в алые цвета - дурное знамение, предвещающее войну. Для Шэнь Цинцю весь день прошел, как в тумане. Даже вечные споры Юйсе с Юанем не смогли его развеселить. Наверное именно сейчас он ненавидел Небеса больше всего. Почему это вообще коснулось его и Ци-гэ? Почему именно их? Почему именно сейчас они опять вынуждены расстаться? Разве это справедливо? Шэнь Цзю тряхнул головой, отгоняя дурные мысли. И день не прошел, а он уже ведет себя, как супруга тоскующая по мужу, тьфу! Аж смотреть противно! Под аккомпанемент подобных мыслей он уложил детей спать, а сам вышел в сад. Солнце медленно скрывалось за горизонтом. Шэнь Цинцю шел, не видя дороги. Вскоре на смену ухоженным тропинкам пришли заросли шиповника. Это немного отрезвило. Шэнь Цзю выругался, круто разворачиваясь и идя назад. Кажется он покинул территорию поместья, сам того не заметив. Для полного счастья не хватало заблудиться! Позади него что-то хрустнуло, но он не обратил внимания, продолжая идти. Единственным, что успокаивало была шпилька. Он так и не заколол ею волосы, нося ее в кармане и то и дело вынимая, чтобы удостовериться, что ее цвет не изменился. Вскоре среди деревьев появился забор, за которым виднелись очертания поместья. Шэнь Цинцю удивленно цокнул, как он мог пройти сквозь забор? В непонимании он сделал несколько шагов вперед и забор исчез, открывая вид на ухоженный теперь сад. Он замер, раздумывая, а потом попробовал бросить в забор камешек. Тот отскочил. Шэнь Цзю присвистнул. Юэ Цинъюань должно быть использовал одно из охранных заклинаний Цанцюна. Принцип их работы был достаточно прост - они пропускали лишь тех, кого желал их создатель. Проникнуть через барьер без допуска было почти невозможно, как и обнаружить его. Можно было попытаться разрушить его, но для этого требовалось точно знать, какие печати и в какой последовательности были использованы при его создании или же просто перенасытить стену ци, что требовало ресурсов нескольких десятков заклинателей, не меньше. Именно второй трюк и проделал Ло Бинхэ, при осаде Цанцюна, благо, Синьмо позволял. - Учитель, разве вас не учили, что в одиночку ходить по лесу вечером опасно? Шэнь Цинцю вздрогнул. Мысли заметались в голове, как стая всполошенных птичек. Всего один шаг и он в безопасности, но тогда он раскроет местоположение барьера. И пускай он верил Ци-гэ, но проверять его слова на практике не хотелось. Тем более, что это могло подставить по удар всех дорогих ему людей. Ло Бинхэ все еще оставался для него монстром из ночных кошмаров. - Чего тебе? - Вот так вы обращаетесь к своему супругу? Если продолжите в том же духе, то я буду вынужден вас наказать, например убив вашего шисюна. Шэнь Цзю вздрогнул, но бросил короткий взгляд на шпильку, которую он продолжал сжимать в руках - белая, без единого черного пятнышка. - А ведь он так беспокоился о вас, - Император остро улыбнулся - идемте Учитель, и если будете вести себя хорошо, его пребывание в темнице станет более сносным. Мое милосердие тоже не бесконечно, поэтому решайте быстрее. Бывший пиковый лорд ощутил острое желание расхохотаться. Впервые, впервые за все время Ло Бинхэ нечем было угрожать ему! От желанной безопасности его отделял лишь шаг, но внезапно ему в голову пришла дурная, почти сумасшедшая идея. Император думает, что он беспомощен, вот только в волосах у него серебряная шпилька с заостренным концом. Если он сможет подойти достаточно близко и использует то немногое, что осталось от его ядра - он почти наверняка сильно ранит Ло Бинхэ. Боги, да он кажется рехнулся! Но чем он рисковал, собственной жизнью? Так она давно ничего не стоит! Юань и Юйсе в безопасности, Ци-гэ позаботится о них. Шэнь Цинцю тихо выдохнул. Если он выживет после этого, Юэ Цинъюань будет иметь полное право хоть выпороть его! За такие то чудесные идеи. - Этот просит прощения за неподобающее поведение, господин, - Шэнь Цзю спешно плюхнулся на колени, выпустив из рук нефритовую шпильку и с силой кусая себя за щеку так, чтобы от боли выступили слезы. Пускай Ло Бинхэ думает, что он поверил, пускай насмехается. Ему не в первой изображать жалкого раба, но в этот раз Император просчитался. Он давно потерял те ниточки, за которые можно было дергать, сам не замечая этого. - Ну-ну, - звереныш издевательски похлопал его по голове, наслаждаясь мнимым триумфом - не стоит рыдать. Этот супруг милостив. Шэнь Цинцю спешно спрятал злую ухмылку, еще ниже склоняя голову, заливаясь горючими слезами и причитая. Император должен поверить, что все, как прежде, что он боится. Ради этого Шэнь Цзю был готов валяться у того в ногах, мстительно представляя, как воткнет треклятую шпильку в эту шею, прямо туда, где бьется яремная вена. - Если бы вы были послушны, всего этого бы не произошло. Учитель, вы так опечалили этого господина. - Этот примет любое наказание! Шэнь Цинцю склонился еще ниже, пряча злое торжество. Его трясло, трясло от страха и адреналина. Все вокруг происходило слишком быстро. Ло Бинхэ резко поднял его на ноги, вталкивая в только что открытый портал. *** - Братец, кажется у меня появилась идея! - Цяо Шэньцюэ взмахнула широкими рукавами, напоминая диковинную птичку. Генерал Цяо нервно покосился на веревку, чуть сильнее стиснувшую его запястье, а потом поймал хитрый взгляд сестры. Та, как ни в чем не бывало схватила его за руку и защебетала. - Тебе ведь все равно доведется, убивать Юэ Цинъюаня, верно? Так займись этим, а муженька и Шэнь Цинцю оставь мне! Ее палец меж тем выводил на ладони брата нечто совсем иное, отличное от сказанного в слух. Что ж, возможно у них был шанс спастись. - Что бы я без тебя делал мэймэй, - мужчина кивнул и улыбнулся сестре. Это могло сработать. 1 Длинное пояснение: за основу автор взял реальные представления китайцев о Диюе, в эпоху династии Тан. Так вот, согласно этой концепции все души проходили как минимум через два судилища - первое и десятое. В первом они представали перед зеркалом, обнажавшим все их пороки, после чего они отправлялись в соответствующие залы для обывания наказаний. Если душа была чиста, то ее отправляли сразу в десятое судилище, где она принимала напиток забвения из рук тетушки Мэн после чего возвращалась на землю по одному из шести мостов. Так же, стоит пояснить, что ванам, в том числе и Владыке Диюя Яньло-вану запрещено было вмешиваться в работу других судилищ. То есть, если душа отбывает наказание в четвертом и пятом судилище - то только в них, после чего сразу отправляется на перерождение. Для Лю Цингэ в рамках этого фф было избрано седьмое судилище - за неуважение к старшим по чину и положению(для древнекитайского общества весьма серьезный проступок) и клевету. И да, у китайцев весьма специфические представления о грехах.