Маленькое сокровище

Шэнь Цинцю с силой бросили на холодный пол. Ло Бинхэ плотоядно улыбнулся. В его глазах то и дело вспыхивали искры безумия, грозящие разжечь настоящий костер. Руки сомкнулись на хрупкой шее пятная ее уродливыми синяками. Шэнь Цзю задохнулся. Император немного разжал пальцы, позволяя бывшему пиковому лорду сделать глоток воздуха, а потом опять душа его. Шэнь Цинцю не мог сказать, сколько это продолжалось. Он почти терял сознание, стараясь вывернуться из цепкой хватки. От всей этой возни из волос выпала серебряная шпилька, которую он последним усилием незаметно засунул в рукав ханьфу. Ло Бинхэ же забавлялся. Ему нравились рваные вздохи и хрипы, нравилось ощущать, как под его руками бьется пульс и осознавать, что в любой миг он может прервать жизнь этого человека. На задворках сознания бесновался Синьмо, требуя украсить эту белоснежную кожу синяками и кровоподтеками, вызывая желание сжать горло жертвы зубами и душить, душить, душить, пока та не подчинится. Шэнь Цзю тяжело хватал ртом воздух. Он сделает это сейчас и плевать, что будет. Ло Бинхэ наклонился к нему. К его глазах горели адские огни бездны. Он был убежден, что выйдет победителем. Шэнь Цинцю позволил слезам хлынуть из глаз. Император издевательски похлопал его по макушке, а потом одной рукой обхватил подбородок, вынуждая открыть рот. Он достал из ханьфу невзрачный флакон и почти ласково пропел: - Если вы будете в таком состоянии, то удастся ли нам поговорить Учитель? Для начала выпейте это, оно поможет вам успокоиться. Шэнь Цзю почти не сопротивлялся, послушно выпив успокоительное, стараясь игнорировать его отвратительный вкус. В голову пришла мысль, что Ци-гэ после такой гадости наверняка дал бы ему какое-нибудь пироженное или хотя бы воду, чтобы перебить мерзкое послевкусие. Ло Бинхэ вместо этого притянул его к себе и впился голодным поцелуем, в искусаные губы. Это скорее походило на попытку сожрать добычу, а не на поцелуй. Шэнь Цинцю крепче сжал шпильку, понимая, либо сейчас, либо никогда. Усилием воли он заставил ци течь по меридианам, вытягивая ее с золотого ядра и тем самым разрушая его, одновременно с этим ощущая нарастающую боль. Этого бы не хватило на лобовую атаку или один из тех приемов, которые он использовал будучи пиковым лордом, но этого было и не нужно. Шэнь Цзю собирался сконцентрировать ци в наконечнике шпильки - это была ювелирная работа, но именно это давало ему шанс. Ло Бинхэ вряд ли успеет среагировать достаточно быстро. *** Юэ Цинъюань едва не летел по коридорам поместья. Его переполняла радость и ликование. Мобэй-цзюнь был убит, заколот острием Суаньсу, а его армия разбежалась, так толком и не атаковав. Поэтому он посчитал, что имеет право побыть несколько часов в кругу семьи. Тем более, что Сяо Цзю должно быть уже извел себя. Нет, нет, нет! Это нельзя так оставлять. Тем более, что Циньцинь не должен зря волноваться! Юэ Цинъюань уже предвкушал, как они вместе поужинают, а потом вместе почитают или просто помолчат, наслаждаясь объятиями и поцелуями. А может они и вовсе немного прогуляются по саду. О, будь его воля он бы днями не отлипал от Сяо Цзю, таская его на руках, обнимая и бесконечно шепча, о том, какой он прекрасный, чудесный и самый-самый! Но выплеснуть все это разом было бы неправильно. Все же вряд ли Шэнь Цзю хотелось ощущать себя беспомощной принцессой. А Юэ Цинъюань боялся, что просто начнет душить любовь всей своей жизни излишней заботой. Небожители, как он желал Сяо Цзю! Он мог бы начать с его ушей, лаская их горячим дыханием, а потом перейти на шею и лицо, осыпая их лихорадочными поцелуями. Он мог бы провести руками по позвоночнику, пересчитав каждый позвонок, мимолетно коснуться ягодиц, дразнясь и скользнуть по животу, осторожно покусывая аккуратные соски. Он мог найти чужие губы, больше похожие на нежные лепестки сливы, и неторопливо прикоснуться к ним своими губами. Он мог углубить поцелуй, одновременно с этим лаская нежную кожу бедер. Или же они могли бы просто лежать, деля воздух и биение сердец на двоих. Могли бы переплести руки и наслаждаться теплом. - Циньцинь, я дома! Комната встретила его неприятным молчанием, несмотря на позднее время. Юэ Цинъюань тихонько фыркнул, кто-то опять засиделся за бумагами? Это было не очень хорошо, ведь Сяо Цзю нужно было отдыхать, но с другой стороны в такие моменты он становился еще прекраснее. Юэ Цинъюань иногда думал, что все это время упускал из виду небожителя, обитавшего у него под носом. И плевать, что на это скажут Небеса! Он сам готов возвести храмы для своего сокровища. А бесполезные небожители пусть катятся ко всем чертям! - Отец знает где матушка? Что-то случилось? Юань налетел на главу, начиная тормошить его за подол одежд. Спустя несколько мгновений на встречу Юэ Цинъюаню вышел Юйсе, как всегда степенно и гордо, соблюдая этикет получше некоторых взрослых. - А-Юань не знает, где матушка? Сердце болезненно сжалось. Он вытащил шпильку из волос, внимательно осматривая ее. Она оставалась белоснежной, без единой черной прожилки. - Мастер Шэнь желал прогуляться в саду, но так и не вернулся. Мы оббегали все поместье, но так и не нашли его. Юэ Цинъюань ощутил холодную волну ужаса, прошедшую вдоль позвоночника. Он спешно сложил пальцы в печать, проверяя целостность барьера, но тот был в порядке. Разве что, Сяо Цзю сам покинул поместье. - А-Юань, А-Юй, идите спать. - Где моя матушка?! Юань со всей возможной силой ударил бывшего главу Цанцюна по ноге, но тот никак не отреагировал на это. Его брови были нахмурены, выдавая волнение напополам с гневом. Любой, кто знал его достаточно хорошо быстро бы покрылся холодным потом. Это не сулило окружающим ничего хорошего. Обычно уже только этого хватало, чтобы проняло даже Лао Гунчжу. - Юань сейчас внимательно послушает меня, - Юэ Цинъюань опустился на колени, заглядывая ребенку в глаза - я не знаю, что случилось, но я сделаю все, чтобы Сяо Цзю вернулся целым, даже если это будет стоит мне жизни. - Я пойду с отцом! - Нет, ты останешься здесь и проследишь за поместьем, - Юэ Цинъюань говорил властно и повелительно - подумай, что будет с твоей матушкой, если ты поранишься. - Я не буду сидеть здесь, пока матушка в опасности! - Юань, нет. Ребенок возмущенно надулся. Он не мог смириться с тем, что он беспомощен. - Я верну Сяо Цзю, клянусь собственной жизнью. Я понимаю, что ты любишь матушку, но ты пока слишком мал. Обещаю, что как только ты немного подрастешь, то я больше никогда не скажу тебе нет и научу всему, чего только пожелаешь. Но сейчас не тот случай. Сейчас вам пора спать и не беспокоиться почем зря. Юань неохотно отпустил чужие одежды. Юйсе молчаливо погладил его по плечу и кивнул Юэ Цинъюаню, обещая за всем проследить. Бывший глава Цанцюна на последок обнял их обоих и достал Суаньсу, перемещаясь прямо к Императорскому дворцу. Вязь заклятий на острие меча вспыхнула светом, лишаясь еще одного элемента. Бывший глава Цанцюна содрогнулся от мучительной боли, но не позволил себе ни звука. Дворец содрогнулся от ужасающей по силе волны ци, сметавшей по пути все защитные заклятия и барьеры. Юэ Цинъюань сделал уверенный шаг вперед. Предзакатные лучи красили его одежды в алый, словно те уже были залиты кровью. Черные волосы точно змеи струились по плечам, а синие глаза потемнели. Отрывать от своей души куски было больно, но это нельзя было сравнить с тем ужасом, что сейчас ощущал он. И пускай шпилька сохраняла белый цвет, это не значило, что Циньцинь был в порядке. Ло Бинхэ мог выбросить украшение или отдать кому-то. Юэ Цинъюань почти летел над землёй, выкладываясь на полную. Он готов был развеять собственную душу лишь бы успеть, не опоздать, как тогда. Каждая капля крови, каждая слеза - за нее он готов был лично переломать все кости Императору, а потом затолкать проклятый Синьмо тому в глотку. Сяо Цзю не заслуживал такого ада, каким человеком он бы ни был. Возможно, он смог бы понять Ло Бинхэ, если бы тот пытался добиться справедливости более человечным путем. Возможно тогда он даже пошел бы навстречу ему. Но даже так, стоила ли опрокинутая чашка чаю искалеченной жизни? Стоил ли голод оторванных конечностей? Стоило ли оно того? Юэ Цинъюань опять прикоснулся к Суаньсу. У него не было времени на поиск. Любой миг промедления был равен величайшему предательству. Раньше, в далеком прошлом все могло быть по другому. Когда мир не был искалечен и умыт кровью, а Цанцюн процветал ему было легче предаваться размышлениям о справедливости. Тогда, он по глупости считал, что их связывает лишь старый долг. Каким же идиотом он был. Сейчас Юэ Цинъюаню хотелось приложиться головой о стенку. Он был непростительно слеп по отношению к своему Сяо Цзю. Он был виноват в произошедшем едва ли не больше Циньциня. Он кичился своим справедливым образом, но не замечал, что этим лишь давил на чужие раны, не давая тем зажить. Если бы он не был самонадеянным идиотом, то быть может А-Цзю никогда не скатился бы в пучину ненависти к себе. Возможно, тогда А-Цзю не пытался бы расшевелить его, ведя себя все более зло и отчаянно. Юэ Цинъюань должен был просто отбросить образ доброго и безгрешного шисюна в сторону, должен был не бесконечно извиняться и засыпать подарками, а просто поговорить. Нет, все таки он непроходимый тупица! Он знал Сяо Цзю с детства, но не мог понять причин его поведения, лишь потакая ему и тем самым питая собственное чувство вины. Чтобы это осознать понадобилось почти столетие в Диюе. Навстречу ему вылетела девушка в ярко алом ханьфу, чем-то неуловимо похожая на Ша Хуалин. Вот только в отличии от гордой демоницы та упала перед ним на колени, смотря напряженно и отчаянно: - Я помогу господину найти кого он ищет, взамен на одолжение! - Чего ты хочешь? Черные тучи медленно застилали горизонт. Вот только то была не гроза, а пламя от многочисленных пылающих городов по пути в столицу. Багряно красные блики плясали по бледному, как первый снег лицу Юэ Цинъюаня, предавая ему схожесть с демоном, выбравшимся из Бездны - Поклянитесь, что сохраните жизнь генералу Цяо! Цяо Шэньцюэ нервно сжала руки в кулаки. Ее била дрожь. Но чем она рисковала? Юэ Цинъюань был единственным, кто мог спасти ее брата. В ином случае они были обречены. - Этот Юэ клянется, что сохранит жизнь генералу Цяо. - Идите на север, пока не увидете большое здание. За троном спрятан тайный ход в одну из темниц. Чтобы попасть туда нужно нажать на иероглиф "небо" на спинке трона. Юэ Цинъюань кивнул и сорвался на бег. В худшем случае он просто разнесет дворец по камешкам. Тронный зал поражал своим убранством и роскошью. Он быстро нашел тайный ход. Сердце бешено билось в груди. Он не знал чего боялся больше - найти Сяо Цзю или же наоборот. В первом случае уже могло случиться нечто ужасное, второй же сулил неизвестность и одновременно с тем оставлял надежду. *** Шэнь Цзю сильнее сжал шпильку и подался к Ло Бинхэ, преодолевая брезгливость. Ему опять хотелось отмыться, стереть ощущения от грубых прикосновений. Как же ему хотелось обратно к Ци-гэ. В кольцо его рук, слушая чужое дыхание и мерное биение сердца. Шэнь Цинцю ощущал себя так, точно готовился прыгнуть в ледяную воду или в пасть к дракону. Ло Бинхэ уже нависал над ним, придавливая своим телом к холодному полу. Шэнь Цзю тяжело сглотнул и выхватил шпильку, направляя ее в чужую шею. На идеальной коже выступили несколько капель крови, прежде чем Ло Бинхэ с силой оттолкнул его, а потом и вовсе впечатал его в стену. Шэнь Цинцю задохнулся от ужаса. Нет, нет, нет! Его захлестнуло отчаяние. Да на что он вообще рассчитывал? Мало того, что он оказался настолько слаб, да ещё и поставил Ци-гэ под удар! Ло Бинхэ с силой пнул его под ребра. - Бесполезная тварь! Этот господин был милостив, но ты не оценил этого! - Император холодно улыбнулся - Ну ничего, вам не нужны конечности, чтобы родить мне наследника, а потом вы поймете, что такое настоящий ад. Чужая рука сжалась на его бедре. Когти разрывали одежду и кожу. Боль пока была терпимой, но Шэнь Цзю не обманывался, он знал, что сейчас будет. Ло Бинхэ усилил нажатие, заставляя кровь хлынуть потоком, собираясь в небольшие лужицы на грязном полу. Ему хотелось разорвать алую плоть, обнажить белую, точно лучший жемчуг, кость. С силой сжать ее, кроша и упиваясь ужасом в этих глазах. Но он не желал спешить. Ему хотелось прочувствовать каждый миг, упиваясь тошнотворным запахом железа и боли, заполнившим всю тюремную камеру. Двери с громким грохотом слетели с петель. Ло Бинхэ почти растерянно оглянулся, перед ним черной молнией мелькнул Синьмо, отражая атаку Суаньсу. Шэнь Цинцю встретился взглядом с Юэ Цинъюанем. Он не знал, что было сильнее: радость от встречи, стыд за глупый поступок или страх? Император едва не зарычал от бешенства. В следующий миг он отлетел к стене. Бывший глава Цанцюна выглядел бледным и взбешенным. Шэнь Цзю невольно вздрогнул. Кажется, он слишком привык к тому, что Ци-гэ едва ли не позволял обтирать о себя ноги. Сейчас перед ним стоял не Юэ Ци, а Лорд Юэ, хладнокровный и безжалостный к врагам, окруженный вихрем смертоносной ци. Он походил на бога войны, спустившегося с Небес. Синьмо, словно коршун кружился вокруг Юэ Цинъюаня, стремясь пробить его защиту. Ло Бинхэ с трудом встал на ноги. В стене осталась немаленького размера вмятина. Острие Суаньсу засияло зловещим светом. Император уклонился в последний миг, отделавшись легким порезом. А меч меж тем оставил на многострадальной стене глубокую впадину и опять атаковал. Стоило признать, стиль боя у Ци-гэ был совершенным. Точные и резкие выпады следовали один за другим, чередуясь с опасными печатями, которые Ло Бинхэ отклонял в последние секунды. Синьмо же атаковал более хаотично и почти безумно. Их стили боя были совершенно разными: холодный и выверенный у Юэ Цинъюаня, и безумный, безжалостный у Императора. Ло Бинхэ зло оскалился. Это противостояние не имело смысла, они были почти равны по силе. И тогда Шэнь Цинцю пришла мысль. Он сильнее сжал злощастную шпильку, выгадывая момент. Император не сможет отреагировать в пылу боя. Шэнь Цзю тяжело встал. Серебряная шпилька задрожала от обилия ци и ласточкой выпорхнула из его руки. Ло Бинхэ почти успел уклониться, но прежде чем из его шеи хлынула кровь, Синьмо резко развернулся. Юэ Цинъюань дернулся, но не успел. Черное лезвие коршуном впилось в грудь бывшего пикового лорда. Безжизненное тело Императора с громким стуком упало на пол. Казалось, что даже после смерти в его глазах плясало безумие. Шэнь Цинцю задохнулся от боли. Из его рта вытекла тоненькая струйка крови. Ци-гэ трясло. Он подхватил его на руки, пытаясь влить в Сяо Цзю ци, но с ужасом обнаружил, что от его золотого ядра и меридианов не осталось ничего. - Я люблю тебя, - Шэнь Цзю ломко улыбнулся. - Даже не смей помирать! Юэ Цинъюань с ненавистью отшвырнул Синьмо прочь, перевязывая ужасную рану, пытаясь хоть так остановить кровь. Но Шэнь Цинцю не ответил. Жизненные силы почти покинули его и он провалился в темное беспамятство.