***
По возвращению в Киев богатыри с женами собрались дома у Добрыни и Настасьи.Князь не разговаривал с ними ни в дороге, ни после возвращения на родину.История Юлия также знатно потрясла всех троих, которую они после поведали и жёнам. — Так вот зачем ей были нужны слёзы девушек, — задумчиво ответила Алёна, выслушав историю от начала до конца. — А вы уверены, что князь снова не околдован? — Ставя на стол ложки спросила Настасья. — Сам Юлий говорит что он в здравом уме, — ответил Илья глядя в одну точку. — На него то колдовство не действует, он уже сам в этом убедился. — И что…как вы убедили его вернуться? — Робко спросила все это время молчавшая Любава. — Он и не противился, но молчал, не разговаривал с нами всю дорогу, — сказал Алёша жуя свежеприготовленный хлеб. — Все это очень странно, — кивнула Алёна, все также прибывая в своих мыслях. — Ничего, мы уже оповестили обо всем Забаву.Как ни крути, а племянница все-таки.Она уже завтра должна прибыть, может ей он что-то да и расскажет, — вздохнул Добрыня.7
4 января 2024 г. в 21:28
До Киева князь ехал в несколько подавленном состоянии, ни Юлий, ни богатыри не смогли с ним толком поговорить.И лишь только когда стемнело и все уснули крепким сном, он все же позвал коня.
— Юлий, ты спишь?
— М? Нет ещё, — тихо ответил он приняв сидячую позу.
— С тобой все хорошо?
— Ну вроде да, а вроде и нет… И все же, я не жалею об этой поездке.
— Хех, я тоже, — кивнул Юлий.
— Смог наладить отношения с Хазимом…
— Что за Хазим?
— Да ворон царицы.Мы с ним ведь вначале и невзлюбили друг друга, а зря.Теперь у меня два друга: он и Моисей.
— Ну вот скажи мне, кто этих троих вообще просил? — На лице князя снова отразилась грусть.
— Никогда бы и не подумал, что буду краснеть за них.
— Не казни себя, княже, они ведь тоже не со зла.
— Даже так, мне до сих пор на душе не спокойно… — тяжело вздохнул Владимир.Мысли о Заире никак не хотели покидать его.Нет, он не потерял голову как было ранее, но и осадок некий на душе остался.
— Как бы то ни было, я с тобой согласен и…
— Что?
— Моё мнение о царице тоже изменилось в совсем другое русло, — на лицах обоих появилась пусть и грустная улыбка.
Они разговорились неожиданно.Уже вечерело, но в саду все также было красиво.Нет, они не спорили, не говорили как сильно друг друга ненавидят.Их разговор больше походил на диалог друзей годами не видавших друг друга…
— Я ведь был подарком от Лачын султан — её старшей сестры ставшей женой Итлар хана и матерью его детей.На тот момент Заире уже было шестнадцать лет…
— Ого! — Присел от удивления на пол Юлий.
— А Лачын султан тоже колдовать умела?
— Нет, этот дар есть только у одной из сестер.Собственно, её старшая сестра и не знала, что я необычная птица.Подарила меня только из-за того, что Заира с детства любит ворон, — ответил он и устремил взгляд в окно.
— А какой была царица в молодости? — Искренне заинтересовался конь.
— Я конечно был с ней ни с самого начала её жизни, но Заира которую я увидел впервые была полна сострадания, — честно ответил Хазим.
— Даже по отношению к иноверцам…
— Во время обеда она рассказала нам что жених отказался от неё именно из-за того, что они с братом выручили русскую девочку.
— Да и не только… Я знал и Лачын, и Гуналу, и Бахар, но они презирали славян и других подобных иноверцев, — с каждым разом ворон говорил все тише.
— Но Заира… Даже после отказа Боняка продолжала заступаться за них, её примеру следовал и Давуд… Этим я хочу сказать, что никто не рождается жестоким,просто жизнь была к ней менее благосклонна.
— Я это уже понял, — к горлу Юлия отчего то подкатил ком.
— Знаешь, а ведь князь твой будучи околдованным признался ей, что всегда мечтал о дочери, которую бы назвал Марией, — сразу же вспомнил Хазим.
— Правда?!Я вот честно не знал об этом, — мотнул головой шокированный Юлий.
— И девочку которую она выручила на рынке звали…
— Мария! — Закончил за ворона конь.
— Тебе не кажется, что все эти совпадения не случайны? Пойми, у меня сейчас нет никаких дурных помыслов.Я лишь говорю о своих догадках.
— А ведь действительно! Даже случайности не происходят в нашей жизни просто так.А что если… — Начал Юлий, а Хазим за него закончил.
— Все идёт своим чередом, как предрешено их судьбе.