Перерыв в вещании.

— И так, капитан Сэм, поверьте мне, Филип определённо ещё не покинул штаб, без вас он точно просто так не уйдёт, поэтому мы всё ещё можем продолжить наш разговор. Так или иначе от вашей помощи будет мало толку, вы только лишний раз подставитесь под удар, так что позвольте заняться этим более подготовленным Тв-Менам. — Учёный сталкивается с взглядом камераменом и уводит свой взгляд в сторону, протягивая мужчине линзу. Сэм быстро понимает, что от него требуют и одевает незамысловатую вещицу на объектив из-за чего цвет съёмки немного меняется. — Ладно, да, я понимаю, что от меня нет пользы и я даже на платформы сам не заберусь, но разве не проще выманить его на меня? То есть, он точно ищет меня, а значит появится тогда, когда покажусь я. — Он не хотел подставлять Филипа, но их положение просто не позволяло придумать другой выход. Кто знает, какие именно неполадки произошли с телевизионщиком после того, как его небольшая тайна вскрылась. В конце концов Филип тоже не сдавался, уговаривая Сэма довериться ему и позволить стереть некоторые данные из памяти, теперь уже капитану нужно было постараться, чтобы Филип не навредил себе ещё больше. Хорошо, что проблема вскрылась тут, а не в штабе камераменов, где телевизионщика никогда бы не поймали. — Я не думаю, что вы захотите взаимодействовать с Филипом. Дело в том, что по его вине, как вы помните, погибла вся ваша группа и часть тех агентов, что шли вам на встречу. — На слава учёного камерамен медленно кивает. Это он прекрасно помнил, но уже оставил всё в прошлом. Филип осознал свою ошибку и изменился, по крайней мере его новую группу он не оставлял до последнего и даже перенёс отстающих агентов, это можно было назвать полноценным искуплением, разве нет? — Да, я знаю. Поверьте, зла на него я уже не держу, скажу даже больше, он совершенно изменился с тех пор. — Разводит руками Сэм. — Надеюсь за это ему ничего не сделают хотя бы из-за того, что это было слишком давно, чтобы разбираться. Или телевизионщикам принципиально? — Он всегда думал, что Тв-Менам, в целом, плевать на других агентов, так что Филипу недолжны были ничего предъявить хотя бы за это. — И да. Я понимаю, что его характер поменялся не в самую лучшую сторону, но поверьте мне, это даже не так плохо, он почти мне не надоедает и не пристаёт. Тем более он хорошо поладил с моей новой группой, так что не стоит на него сильно злиться. Я понимаю, что для отчёта вам всё равно придётся задокументировать все изменения, но разве всё так серьёзно, чтобы против его воли считывать память? Учёный выводит на свой экран снисходительный смайлик. После того, что он видел, оправдания в сторону Филипа кажутся несправедливыми, а этот серьёзный с виду камерамен напоминает родителя, который выгораживает своего ребёнка перед учителем. Видит создатель, телевизионщику не хочется разрушать мирок, который Сэм выстроил вокруг себя или который ему выстроить помог Филип, но ради объективного суждения со стороны агенты ему придётся это сделать. Жить в обмане, как бы это не было приятно, далеко не лучший вид существования. — Я очень рад, что вы не держите на него зла, но и всех деталей случившегося вы не знаете. Не думаю, что вы поверите мне, но у нас осталась запись того, что Филип в тот момент видел, идёмте, вам лучше самому всё увидеть. — Телевизионщик поднимается со стула и протягивает камерамену руку. Камерамен, конечно, не понимает, что он может не знать о том дне, если он присутствовал там лично. Филип не стал бы скрывать от него какие-то важные детали, как и не стал бы убирать из его памяти что-то лишнее. Так что он мог не увидеть? Да, телевизионщик их бросил, когда мог помочь, но ни один телевизионщик не смог бы ослушаться приказ и тем более протокол действия, вписанный в программу. С плохим предчувствием Сэм вкладывает в ладонь телевизионщика свою и они телепортируются в инженерный блок, где всё ещё на экран была выведена та запись – не в таком хорошем качестве, как если бы её снимал камерамен, но достаточно различимо, чтобы понять суть происходящего. Учёный просит камерамена присесть, на случай если у того произойдёт замыкание, после чего отходит к инженерам, чуть наклоняясь к панели управления и отматывая запись к самому началу. Другие телевизионщики переглядываются и бросают на Сэма какие-то сочувствующие взгляды. Они-то уже видели кто такой Крис и как он связан с камераменом, в отличии от самого капитана, которого памяти об этом лишили. Когда запись только начинается, Сэм не видит особых различий с тем, что помнил сам – они всей группой отправляются встречать учёных и их сопровождение на центральной дороге, вот они проверяют оружие, а Сэм мучается с заклинившим автоматом – видеть себя со стороны достаточно странный опыт, но ему даже нравится смотреть с точки зрения Филипа. Правда агента, который вьётся рядом с ним, он откровенно не припоминает, никакого Криса с ними не было, поэтому в голове даже возникает мысль о том, что именно этот камерамен мог быть предателем, который притащил за собой скибидистов. Однако, когда «Крис» говорит Филипу, чтобы тот ни на что не рассчитывал, точнее, чтобы завязывал на что-то надеяться, Сэм окончательно перестаёт понимать суть происходящего. Для него на экране находился совершенно незнакомый агент, с которым, однако, у него были весьма хорошие и даже дружеские отношения. Со стороны могло показаться, что они знают друг друга всю свою жизнь и такой пробел в памяти откровенно пугал. Не мог же Филип просто взять и стереть целого агента из его жизни. Он всё ещё не верит в это, но благодарен, что ему сразу предложили сесть – программу уже начинает неприятно сбоить от того, что система пытается найти информацию, которой нет, но которая точно должны была быть. Когда действие продолжает развиваться по уже известному сценарию, Сэм видит, как его собственная фигура затерялась среди взрывов и поднятой ими пыли, Крис с Филипом пытались его найти, но соседний взрыв подкинул несколько массивных обломков, которые буквально прижали Криса к земле. В этот момент что-то в его программе щёлкает, а в груди зарождается неприятное горькое чувство. Он не знает этого Криса, не помнит, но вид обречённого агента причиняет ему боль. В какой-то момент он ощущает на плече чужую ладонь – учёный решил немного поддержать капитана, ему ли не знать все тонкости чужих программ. Такое потрясение может вызвать сбой, только вот почему-то телевизионщик ожидал услышать крики и отрицание действительности, а не практически равнодушный взгляд, что изменился лишь к концу. Разве Сэм не был знаком с агентом, которого Филип оставил умирать? Это немного смущает учёного и закладывает в голову мысли о том, что Филип уже мог что-то учудить. Сэм утверждал, что записывал всех своих ребят, инженер, который проверял планшет, подтвердил наличие всех участников почившей группы в записях капитана, так откуда появилась такая отстранённость? За своими мыслями он едва успевает среагировать и подхватить падающего камерамена, укладывая того на кушетку. Кажется, чужая программа не выдержала момент смерти Криса. Но присутствие реакции позволяет понять, что не все чувства касающиеся умершего камерамена были куда-то потеряны. Вероятно, стоит дать агенту перевести дух и провести диагностику своей системы. А пока они могут поискать Филипа и расспросить о том, что он наделал.