Перерыв в вещании.

Гэри всё же убеждает Филипа пойти с ним в инженерный блок, при чём именно пойти – телевизионщик планировал хотя бы показать другим Тв-Менам, что вот он Филип, совершенно спокойно сам возвращается обратно, не о чем переживать, всё что случилось – минутный сбой, который уже сошёл на нет. В конце концов нужно было выстраивать для брата хоть какую-то маломальскую защиту. Сам Филип позволил Гэри вести себя, пока он сам погрузился в свои мысли. К своему ужасу он понимал, что совершенно не имел плана. То есть, да, он мог сбежать вместе с Сэмом, даже не объяснив ему, что случилось, а что потом? Капитан, вероятно, захочет вернуться в штаб камераменов и разыскать свою группу, но к тому времени о побеге Филипа будет знать руководство каждой базы, а ждать его будут прямо у ворот. Да и как объяснить Сэму причину, по которой его внезапно стали разыскивать? Слишком много вопросов на которые Филип не знал ответа. Телевизионщик буквально сам загнал себя в угол, хотя, казалось бы, всё началось с практически невинной коррекции чужой памяти, с маленького обмана, который, подобно снежному кому, теперь нёсся прямо на Тв-Мена. Хуже всего в этом было то, что пострадать мог и сам Сэм, кто знает, что случится с чужой программой, если все эти ужасные воспоминания вернутся и обрастут новыми подробностями? Из-за этих мыслей он не выдерживает такого медленного темпа, поэтому останавливает брата и телепортируется к инженерному крылу, но оглядевшись не застаёт подходящего камерамена – даже шагов не слышит. Это значит только одно, Гэри ему наврал и Сэма забрали. От одной мысли об этом ему хочется собственными руками разбить брату экран, но весь гнев исчезает, стоит в очередной раз услышать за дверью инженерного блока звук знакомой записи. Кому её в очередной раз показывают даже гадать не надо. К сожалению, даже со всей скоростью телепортации он не успевает вовремя, видя только упавшее на кушетку тело камерамена. Процессор сразу пропускает болезненный укол тока, неужели критическая ошибка? Нет, капитан – сильный агент, он терпел свои сбои дольше месяца, его система не могла слететь от такого. Значит, он очень надеется, камерамен просто отключился для восстановления системы – сам Филип и так был отключён, когда помогал Сэму, так что для него это прошло легче. От увиденного сам Филип получает небольшой программный сбой и первым под раздачу попадает телевизионщик учёный, так неудачно оказывавшийся в этот момент возле Сэма. Филип телепортируется к Тв-Мену и было заносит руку для удара, но её останавливают на пол пути. Сэм уже очнулся, толи от громких разговоров вокруг, толи из-за того, что восстановление системы прошло в разы быстрее в виду того, что Филип слишком плохо зачистил ту часть памяти, но в любом случае сейчас камерамен смотрел на своего товарища с укором. Казалось, что даже чужой объектив немного помрачнел, но на удивление тот ничего не предпринимал, даже не пытался ударить, выместив накопившуюся обиду. — Филип. — Телевизионщик сразу теряет весь настрой на драку, обращая всё своё внимание на Сэма и помогая тому снова сесть на кушетку. Он ждёт самого худшего – полного и безвозвратного разочарования, но не получает его. Камерамен теперь выглядит бесконечно потерянным, ещё хуже, чем до попытки Филипа ему помочь. Но эта потерянность постоянна, она уже не перебивается вспышками гнева. Люди бы назвали это состояние полной и беспросветной апатией, на деле же, система, в попытке сохранить себя целой, экстренно отключила все процессы, связанные с эмоциями. Они включатся обратно, когда в программе утихнет буря, но для этого потребуется время. Но сейчас Сэм был даже рад, что всё так сложилось. Он не чувствовал обиды, скорби, злости, мог спокойно обдумать всё произошедшее. — Мне больше не интересно знать, зачем и почему ты это сделал. В любом случае смысла в этом больше нет. Просто скажи, хочешь ли ты как-то загладить вину? — Да, Сэм, конечно, что угодно. — Сразу немного оживляется телевизионщик и сжимает в своих руках ладонь камерамена, надеясь, что капитан будет снисходителен в своей просьбе, но его слова заставляют экран Филипа потухнуть, а Гэри возмутиться. В прочем остальные реагируют на это положительным кивком. Рассудив, что Камерамен принял самое верное решение в сложившейся ситуации. — Я хочу, чтобы ты позволил инженерам поработать с твоей памятью. В конце концов, думаю, тогда мы будем квиты, верно? — Сэм склоняет камеру на бок и заглядывает в экран телевизионщика, на котором ярким белым светом загорелся грустный смайлик. Камерамен не рассчитывает на то, что Филип добровольно позволит с собой что-то сделать. Но Учёный решает подстраховаться и командует более крепким Тв-Менам схватить бунтаря. Филип совсем не сопротивляется, когда его уводят, только до последнего старается держать в поле зрения Сэма, который продолжает безучастно смотреть ему в след. Гэри что-то громко говорит, трясёт Сэма за плечи и практически умоляет передумать. До Филипа доносятся только обрывки фраз брата, что-то о том, что, вероятно, ему сотрут весомый кусок жизни, а также то, что ни один агент не заслуживает такой участи. Но Гэри в корне не прав, Сэм и так поступил достаточно гуманно, какой прок требовать от жертвы милости к обидчику? Филип не пожалел камерамена, когда без спроса стёр важную часть его воспоминаний, а он дал ему выбор. Когда железные двери закрываются, скрывая от капитана фигуру Филипа, он переводит взгляд на телевизионщика учёного, который сразу понимает этот взгляд и, попросив вывести посторонних из инженерного блока, имея ввиду Гэри, садится рядом с Сэмом, позволяя ему добавить несколько уточнений к уже озвученному приговору. Сам он даже не спрашивает, почему капитан решил выбрать именно такое решение, но уважает его вклад в спасение Филипа от него же самого. — Можете убрать всё, что касается его привязанности ко мне? А также тот день, когда из-за него погибла вся моя группа. Удалите все наши разговоры, исключая обсуждение вылазки, его помощь мне. Просто уберите всё, что связывает нас как что-то большее, чем простые товарищи по оружию. Можно сказать, сделайте его прежним. Этот груз не нужно нести нам обоим. — Учёный кивает и слабо ударяет камерамена ладонью по плечу, после чего оставляет агента наедине с самим собой и телепортируется туда, где Филипа уже подключили к специальному прибору для частичного форматирования. С того момента проходит около двух дней – инженерам поставили достаточно сложную задачу, из-за которой пришлось отсмотреть записанные материалы месячной давности и отобрать ключевые моменты для удаления. По идее никто не должен был так церемонится с рядовым Тв-Меном, но из банального уважения к Сэму учёный настоял на том, чтобы его просьбу удовлетворили. Да и сам Филип всё ещё оставался ценным бойцом с большим опытом столкновений со скибидистами. Это тоже послужило причиной более выборочно удалять информацию. За всё это время Сэм не покидал выделенную ему комнату в казармах, уходить в свой штаб без Филипа он отказался, по этому руководству штаба пришлось выделить ему временное место жительства. Всё равно Тв-Менов было мало и большинство комнат пустовало. Гэри иногда навещал его, докладывал о том, как протекает форматирование Филипа. Со временем старший телевизионщик смирился со случившимся и научился видеть в этом положительную сторону. Всё же, отрицать проблему Филипа можно было вечно, а вот решить бы её самому у него бы рука не поднялась. На контакт с другими агентами Сэм реагировал равнодушно и спокойно, не говорил слишком много, но и не молчал, когда задавали вопросы. Часто интересовался состоянием Филипа и не скрывал собственных проблем от временами заглядывающего Тв-Мена учёного. Его состояние отметили как стабильное, потому что не было отрицательной или положительной тенденции. Программа камерамена раскладывала всю нахлынувшую информацию по своим местам, то и дело выводя перед объективом медленно ползущую полоску загрузки. Два дня пролетели для него почти незаметно. Когда пришло время отправки, он уже ждал возле контейнера, в котором их должны были телепортировать туда, куда ушли их товарищи. Когда на горизонте замаячила знакомая фигура, камерамен только немного поднял свою камеру. Филип выглядел бодрым и буквально светился эмоциями. Они с Гэри что-то обсуждали, теперь телевизионщик реагировал на брата куда лучше, чем раньше. В какой-то момент старший телевизионщик пихнул брата в бок и указал на ожидавшего камерамена. Филип, конечно, сразу телепортировался к нему и, выведя на экран возмущённый смайлик, уже привычным жестом одёрнул ему плащ и поправил белый воротник рубашки, а вместе с ним и белую пилотку, привычно съехавшую практически на объектив. — Опять не следишь за собой. Ну ты посмотри на себя, такое чувство, что тебя подняли прямо вовремя зарядки. — Филип посмеивается и хлопает Сэма по обоим плечам, но не получает особой реакции. Капитан только пожимает плечами на такой жест заботы. Камерамен с минуту молчит, а после, посмотрев на телевизионщика, достаёт из кармана марку с кораблём и клеит на корпус телевизора. — Хм, что это? — Удивлённо спрашивает Филип, проведя рукой по марке. — Ничего особенного, просто когда-то обещал вернуть. — Отстранённо поясняет Сэм. — Идём, нас уже ждут. — Он кивает в сторону контейнера, куда и отправляется. Филип, постояв пару секунд с удивлённым смайликом на экране, прощается с братом и тоже заходит в контейнер. Даже как-то стыдно, что его, полноценного Тв-Мена, приходится телепортировать собрату покрупнее. Как бы после такого не показаться бесполезным. Со стороны Гэри видит, как Филип в очередной раз пытается завязать с Сэмом более продолжительный диалог и увидеть у того хоть какие-то яркие эмоции, но капитан только кивает и откупается короткими фразами. Но в момент, когда двери Контейнера практически закрываются, он замечает, как Филип шутя приобнял камерамена за плечи, или не шутя? Секунда, и двух агентов уже переносят в новый штаб, оставляя одинокого телевизионщика с улыбчивым смайликом стоять в тишине главного зала.