По знакомству

-Анюта, - мама вытирает слезы уголком старого, сильно застиранного платка, замотанного вокруг шеи вместо шарфа. Папа молчаливо кивает и нехотя…так словно из его рук вырывают этот несчастный потрепанный чемодан, отдает его в руки дочери -Ты там это…береги себя, - смущенно бормочет он и отворачивается, а мама отчаянно вскрикнув раскрывает объятия и прижимает к себе дрожащее маленькое тельце.       Вот так ее и отправили. Впереди Москва, большой и страшный город. Аня подала документы на сестринское дело без каких-то особых ожиданий. Ежели не выйдет, значит так и быть - останется в своей деревушке. Характер у нее был не то чтобы общительный. Больше всего нравилось сидеть за шитьем или вязанием у теплой, разогретой сухими поленьями, печки. Раньше они сидели вместе с бабушкой. Та вязала шерстяные носки на зиму всей семье, да на продажу. А прошлой зимой бабушки не стало. В аккурат перед Аниным выпуском из школы. И, как бы больно не было от отъезда, последняя воля бабы Таси была выучить младшую внучку полезному делу. У мамы с папой больше детей не вышло, поэтому пристроить девочку было особенно важно.       За окном старой электрички мелькают деревья. Серое небо неприятно хмурится, в такт собственному удрученному настроению. В крошечный чемоданчик и влезло-то всего ничего. Запасная рубашка, колготы, носки, что еще бабуля связала, да так, по мелочи, остальное на себе. Дорога длинная, угрюмая, а заняться то и нечем вовсе. Даже книжку взять не получилось. Да и не жаловали их в Анютином доме, считая за бесполезное дело. Хотя именно это дело и позволило сдать экзамены и ехать теперь навстречу новой жизни.       В вагоне было много разных людей. А потому, не имея других развлечений девочка принялась разглядывать пассажиров. Напротив, нее сидела старушка. В красном с белыми горошинками платочке. Глаза ее были закрыты, а в руках, крепко прижатый к животу оказался узелок. Приглядевшись Аня поняла, что в узелке то ли банка, то ли бидон. Дальше сидел мужчина. В красивом коричневом костюме, чисто вычищенных ботинках, он слегка наклонился подслеповато щурясь над страницей какой-то книги. К слову тоже коричневой, как и его кожаный портфель, стоящий у ног. Девочка улыбнулась. Этот мужчина сумел поднять паршивое серое настроение. Так и прошли следующие несколько часов, за разглядыванием то заходящих, то выходящих пассажиров. К концу пути в желудке было уже совсем пусто, но отправленную мамой вареную картошку и хлеб девочка старательно берегла. Ей еще нужно было узнать, где находится общежитие и как туда попасть. День близился к завершению, а точного знания, будет ли ей, где ночевать так и не было.       На вокзале все спешили. Да никому дела не было до маленькой испуганной девочки с серой бумажкой в руках. Аня вертелась из стороны в сторону то и дело начиная говорить -А вы…не подскажете…как пройти…- день превращался в вечер. И тогда девочка догадалась подойти в справочную, где ей и объяснили, как пройти.       Уставшая, почти не чувствуя собственных ног, она, наконец, упала на твердую кровать. В комнате кроме нее было еще пять таких пустых коек. Рядом с кроватью стояла небольшая тумбочка, а посреди комнаты длинный стол. Вот и все убранство.       Вот так и началась для шестнадцатилетней Анечки новая жизнь. Свою нелюбовь к общению, конечно, пришлось прятать. Вскоре комнату заполонили шум и трескотня других таких же молодых девочек. Мало кто из них действительно хотел учиться. Большинство желали найти кавалера и покинуть унылые стены, чтобы заняться истинно женским, по их мнению, делом: рожать детей и вести хозяйство. Но зачем же было ехать так далеко? Аня часто задавала себе такой вопрос, но он почему-то всегда оставался без вразумительного ответа.       Учиться ей нравилось. А вот возвращаться в общежитие не очень. Даже после отбоя шепотки не прекращались, не давая несчастной девушке выспаться. Но то ли воля любимой бабушки была так сильна, то ли желание Ани выполнить ее, но она не сделалась и после первой сессии осталось их в комнате трое. Эти оставшиеся уже порядочно притихли, ведь не хотели вернуться в отчий дом.       До выпуска оставался год, когда тихую, но прилежную девушку взяли в санитарки учебной больницы. Полноценной работой это не было, да и деньги не платили, зато практику всегда получалось сдавать с первого раза. Там Аня и повстречала его. Высокий, широкоплечий, угрюмый. Иногда казалось, что разогнись он получше точно достанет головой до потолка. Ему так шел его темно-серый костюм и черный портфель. Другие девочки боялись его. Уж слишком страшно он выглядел. «Как маньяк из фильмов» - бывало шептались они, а Аня…просто провожала его взглядом. В нем было что-то такое…загадочное…интересное…непостижимое. И это что-то однажды подтолкнуло ее вызваться вместе с этим парнем проводить операцию. Он учился на врача, но помогать ему никто не спешил. А тут первая самостоятельная операция. Серьезное дело. Аня действовала четко, без всякой запинки выполняя указы, а после всего он позвал ее прогуляться по скверу. И оказалось…что не такой уж он страшный, что улыбка его очаровательна, а руки…а губы…к выпуску он хотел сделать ей предложение, только вот встретил лишь сухую записку: -Я уезжаю, не ищи меня.