Паладин старой школы

Опять завис, с досадой подумал о себе. Я испытывал двойственные чувства: с одной стороны, убил человека. Два раза. Кровь стекала на землю из пробитого горла второго солдата, первый так и не поднялся, но смятый доспех на груди говорил о том, что рёбра… кхм… «покинули сервер». Несколько секунд просто стоял, и смотрел. Ждал. Ждал реакции, но её не было. Не было ничего, кроме удовлетворения. Это… странно и не характерно для меня. Несмотря на отыгрыш персонажа, со всеми этими пафосными фразами, помощью слабым, иногда даже в ущерб себе и прокачке… Несмотря на синдром восьмиклассника, старательно взращиваемый любым ролеплейщиком… Я часто предавался самобичеванию, рефлексии, но сейчас… А, нет, всё нормально. Частично? — Простите… — тонкий девичий голосок за спиной возвращает меня в реальность. Оглядываюсь. Та, что постарше обнимает ребёнка. Обе заплаканы, испачканы. У мелкой видны ссадины на коленях, крупный синяк наливается на щеке. — Там, в деревне! Там ещё солдаты!!! Помогите, пожалуйста!!! — Спрячьтесь в лесу, только не уходите далеко, — киваю на чащу, и разворачиваюсь в сторону строений. Малышку подлечу потом, сейчас важнее те, кто остался в поселении. *** «Рывок», «Рывок», «Рывок». Противник. «Удар щитом». Ещё одно тело ушло в полёт. Низкий и недалёкий. Зато привлёкший внимание. Насколько я понял из диспозиции, солдаты уже заканчивали зачистку деревни. На площади было две группы поселян, взрослые, стоящие на коленях в центре и детвора, согнанная под что-то вроде дозорной вышки. Деревенька мелкая, так что площадь одновременно была и краем поселения. Ладно, не суть. Моя жертва преследовала какого-то мужчину, который пытался скрыться: то ли спрятался и был обнаружен, то ли предпринял попытку к бегству. Солдаты были в замешательстве: вылетел какой-то одоспешенный амбал, и с силой тарана смёл одного из их товарищей. И вступать в переговоры я не собирался. А то начнётся: «бросай оружие, а то мы убьём пленников». Буду шокировать натиском, как матросы на зебрах. Тем более жалости или сочувствия к нападающим я не ощущаю ни грамма. Обилие мертвецов без оружия и брони говорило о том, что те двое не жестокое исключение в рядах благородных воителей. Все виновны. Ещё один «рывок» к наиболее близко стоящему к группе взрослых пленников воину. У солдата был шлем, оставляющий лицо открытым. Таких было трое, подозреваю — командиры. Пинок металлическим сапогом в колено. Хруст ноги, крик. Каст АОЕ способности (действующей на область) «Защита Праведных» на пленников. Последний «рывок» сразу к тройке противников. Теперь способность рывка ушла на перезарядку, исчерпав заряды. Странно чувствовать это, а не видеть иконку на интерфейсе. «Рассечение светом» — горизонтальный рубящий удар со световой волной слеша. Троих стало шестеро. «Провокация», в реальном исполнении — громкий, яростный крик, вызывающий у всех противников в области действия желание атаковать именно меня. Двое не попали под способность, но они далеко. — Убейте его, он один! — практически визжит тот, кому я сломал ногу. Солдаты начали отмирать и направляться ко мне. А я побежал на встречу ближайшему. Клинок врага на щит… что за удар? Моя бабуля сильнее лупила пьяного дедулю, а в ней было полтора метра роста и сорок пять килограмм веса. Мой удар… Разрубленный щит, вместе с отрубленной рукой падает на землю, раненый захлёбывается криком. Ещё два шага, не обращаю внимание на жалкую попытку следующего противника атаковать и бью снизу-вверх. «Возмездие» прорубает нагрудник, как бумагу, брызги крови, хрип. В голове мелькает мысль «низкоуровневый противник», я вообще не видел со стороны врага применения хоть каких-то способностей. Только обычный бой на мечах. Да и тот: ужасно поставленные удары, примитивные движения, явная медлительность, словно им мешала броня, или как плохим танцорам — яйца. Аура «Свет, выжигающий Зло», и мои латы снова чисты, а пара подобравшихся вплотную солдат отшатываются с криком, закрывая руками обожжённые глаза. «Таран» расшвыривает обоих с явными переломами, и приводит меня к группе, собранной в неровную линию одним из офицеров с открытым шлемом. «Прыжок авангарда» переносит через жидкую стену щитов, и я от души бью командира в живот рукоятью меча. Пока бессознательная, а может и мёртвая, туша падает на землю, четырьмя быстрыми ударами вывожу из строя оставшихся пятерых. Оглядываюсь… Всё замечательно: парочка, не попавших под действие «провокации», сверкая пятками бежала к привязанным лошадям. Ещё двоих, не переборовших действие способности, и попытавшихся ломануться ко мне сквозь пленников, сейчас забивала злая толпа деревенских. Эти не интересны, пусть народ сам решает, а вот беглецы… Достаю из инвентаря арбалет, приседаю на колено… «Верный выстрел» и болт торчит в затылке одного беглого солдата. Перезарядка, способность в откате, поэтому просто тщательно целюсь, жму на скобу. О. Колено. Всё, парень, дорога приключений для тебя закончилась, как шутили любители древних игр. Арбалет в инвентарь — бой закончен. Осматриваю результат сражения: мёртвые и раненые, но мёртвых больше. Кровь, кишки, остальное… всякое разное. Мда, добро пожаловать, Макс, в бытие НАСТОЯЩЕГО паладина. Со всеми неприглядными подробностями. Пока шел к добивающим вояк сельчанам, часть из которых, впрочем, уже обнимала своих детей, и с криками и плачем бежала к телам погибших родственников, думал, что как-то очень сильно поменялся я за эти несколько часов. Ни грамма сомнений, кроме той парочки «запинок» в самом начале. Я действовал на автомате, вёл бой так, как тысячи раз до этого. Быстро, эффективно, «на скиле», как говорится. Но холодная сосредоточенность профессионального геймера была… другая. Это была спокойная, ледяная злость, не затмевающая разум, это был навык не игрока, а воина, посвятившего себя битвам с малых лет… Как и было прописано в «биографии» моего персонажа: отрок, что с малых лет, потеряв родителей в набеге разбойников, посвятил свою жизнь цели истребления Зла. Сначала подрабатывая мальчишкой-слугой в казармах гарнизона, получая плату парой медяков, кормёжкой, и тренировками от солдат, согласных с ним возиться. Потом записавшийся в стражу, но покинувший её ряды, после того, как узнал, насколько там процветает мздоимство. После путь вольного меча, охранника караванов, авантюриста, пока дорога не привела к вратам Ордена «Длани Справедливости». Сейчас я был не Макс, отыгрывающий паладина, сейчас я — Максимилиан, брат-капитан Ордена, чуть ли не всю жизнь посвятивший сражениям, и не видевший ничего ужасного в убийстве тварей, скрывающихся под личиной разумных. — Спасибо, спасибо вам, — низко поклонился чуть полноватый мужичок, прижимая сдёрнутую шапку к груди. — Если бы не вы, господин рыцарь… — Не стоит, — поднимаю ладонь в останавливающем жесте. — Я сделал то, что должен был. Моё имя Максимилиан, я — паладин, капитан ордена Длани Справедливости, несущий Свет Сеттоса. Ты староста? — Да, Марк я, господин Максимилиан, — ещё ниже поклонился мужчина, а потом выпрямившись, как-то с испугом, явно опасаясь, задал вопрос. — Вы из Теократии? — Никогда не слышал. Что это? — снимаю шлем, и слышу вздох облегчения от собравшихся позади старосты сельчан. Ну… снятие головной брони, как и меч в ножнах, можно расценить, как знак мирных намерений. — Теократия Слейна — это страна, по соседству от Ре-Эстиз, нашего королевства, — мужчина был немного удивлён, замялся на секунду, глянул на солдат, и добавил: — Империя Бахарут тоже наш сосед. — Ясно. Нет, я не из Теократии, и не из Империи. Пошли кого-нибудь в лес, — машу рукой, указывая направление. — Там две девочки прячутся, совсем мелкая и постарше… Эй ты, прекрати. Мой палец упёрся в молодого мужчину, который размазывая сопли и слёзы пинал верещащего, и пытающего закрыться руками, предположительно, офицера со сломанной ногой. — Староста, — вернул я внимание Марку, делающему отскочившему от солдата мужчине знаки, которые можно расшифровать как «вали к херам, не провоцируй». — Распорядись нести ко мне всех раненых деревенских, живых солдат… ммм… Империи Бухарат… — Бахарут, благородный господин, — несмело поправил меня, голосом полным восхищения, какой-то пацан из-за спины старосты, который кивнул группе мужиков на стонущих местных. Мальчуган тут же словил подзатыльник от стоящей рядом женщины. — Спасибо, юноша, — уголками губ улыбнулся пареньку, который тихо ай-ай-ай-кал из-за выкручиваемого уха. — Короче, всех живых солдат: раздеть, связать, доставить в охраняемое помещение. Не убивать. Деньги — изъять. Лошадей, доспехи, ценности и оружие — продать. Половину денег, которые будут получены — раздать пострадавшим. Вторую половину пустите на восстановление деревни. По прибытии воинов вашего королевства — пленных сдать, по трофеям я сам отвечу. Надеюсь, вы не против, если эту ночь я проведу в вашей деревне? Опускаюсь на корточки возле мальчика лет пяти, протягивающего мне «раненую» руку, со слезами на глазах. Длинная царапина на ладони. Девушка, которая была, думаю, молодой мамой паренька попыталась того оттащить, но я легонько коснулся ребёнка пальцем, и в серебристом свете исцеления царапина пропала. Почему не порадовать малыша чудом после такого кошмара, пока пациентов несут? — Нет, господин, конечно не против! — с восхищением проводил мальца взглядом Марк. — Только у нас нет комнат, достой… — Не важно, я — паладин. Сегодня сплю в шелках — хорошо, ночую на травке — не страшно. Буду благодарен за любое спальное место. Ещё, вы оповестили гарнизон своего лорда? — Эээ… господин Максимилиан, у деревни Карн нет лорда, мы находимся в пограничье… — Кому платите налоги, кто вас защищает? — чуть морщусь. Раздражает эта нерешительность. — Говори свободно, Марк, не для того я вас спасал, чтобы рубить за любое не понравившееся слово. Вливаю зелье исцеления в рот взрослого мужчины с колотой раной живота, и с удивлением, но одновременно понимая, что так и надо, наблюдаю, как рана пропадает. Почему? Так зелье же. Я воин-паладин, а не чародей — все вопросы к умникам. — Налоги идут в ближайший город — Э-Рантел, там во главе не феодал, а мэр, господин Максимилиан. Волею Короля поставлен. Никого туда не послали — не успели. Не ожидали Бахарутцев мы — не делали они так никогда раньше. Думали разъезд пограничный, спокойно тута у нас. Заехали бы, коней напоили, накормили, сами поели, да дальше бы поехали. — Ага, ясно. Связь как держите? — Так голубями, господин, только передушили птичек всех, не успе… — Понял, — киваю, и жестом отпуская ещё одного пациента. Смотрю на солнце: ещё часа два-три до того, как наступит ночь. — Галопом сколько туда добираться? — Коли с утра выехать, то к вечеру там будешь, только лошадь-то не выдержит… — Завтра утром пошлёшь самого шустрого и толкового с известиями, пусть возьмёт трёх лошадей. — Сделаем, господин, — на лице старосты, сквозь робость и печаль, при взглядах на разорённую деревню, промелькнула капля облегчения. Хотя, он так провожал каждого вылеченного раненого. *** Жалко, что у меня не было воскрешалок — на неписей в игре она не работала, а я большую часть времени бегал соло, так что тупо не нужно было. Да и скилл у паладина был, но работает он только на соратников. Жаль… было тяжело смотреть на горе этих людей… С ранеными деревенскими провозился около часа. «Справедливое Воздаяние» применял только на детей. Зельями, благо, их у меня много (закончатся — ещё наделаю), лечил всех остальных. Скилл на взрослых не использовал, потому что неудобно получится, если попадётся раненый мудак, а его испепелит к хренам собачьим. В игре, как бы, у орденцев Длани в уставе было прописано, что на не игроков можно кидать его только с позволения. Правда, отказ обычно означал, что персонаж что-то скрывает, и можно нарыть связанный с ним квест. Только мне сейчас не до расспросов — нужно оказать помощь и быть готовым, на случай, если в округе рыщет ещё кто-то. А рыскать много кто может. Короткий, но содержательный разговор с пленным у которого была сломана нога и выбиты зубы (последнее из-за того, что деревенские пару раз уронили, пока переносили) показал, что он действительно командир, что он богат, влиятелен, и заплатит мне «многа-многа деняк», если его отпустить. А ещё он не из Бахарута. Их отряд — переодетые солдаты Теократии Слейна. Задание простое — двигаться по маршруту и разорять деревни. Больше он не знал — мелкая сошка. И всё, что он сказал, кроме слов о своих несметных богатствах и невероятного влияния, было правдой. «Чувство Истины» это подтвердило. Я вздохнул. «Длань Справедливости» не вмешивается в войны. Это тоже была одна из причин, почему класс паладинов Сеттоса не пользовался большой популярностью. Нельзя поучаствовать в глобальных ивентах типа «война королевств». Но. Мы не вмешивались, пока не трогали «мирняк». Вообще, лор игры этим объяснял, почему в деревнях и городах продолжается мирная жизнь. С поправками на ивент, но тем не менее: становилось меньше миссий по типу «замочить волков», ибо какие волки в лесу, где идёт месилово двух армий? А вот задания вроде вынести мародёров, бандитов или дезертиров — росли как на дрожжах. Короче, «Боги хранили покой людей». Пока, мол воины сражаются с воинами — это справедливо. Люди выбрали себе такую профессию, вот и рубятся. Как и ополченцы — отдают долг сюзерену. А вот если напасть на мирную деревню, то паладины и жрецы могут и своим вломить. Причём все — и свои и чужие. Еще и «Справедляки», типа меня, набегут. В общем, мои действия, как ни посмотри, абсолютно правильные. И с точки зрения «Длани Справедливости», и относительно собственных взглядов. Воины, нападающие на мирных жителей, на женщин и детей — не солдаты. Это мразь и грязь, исполняющая преступные приказы гнусного бандита. От таких мир надо чистить. Не обязательно, конечно, всех резать — можно и страже сдать, пусть отрабатывают в рудниках каких. Пленных я бы и крестьянам отдал, ну нет к ним жалости, но опасаюсь, что местные набольшие не оценят самоуправства деревенских… а оно будет: я видел какими глазами на связанных мужиков в портках смотрел отец погибшего ребёнка… — Марк, вот ты мне скажи, — расслабленно сидел я на скамье под деревом у дома старосты. — Лес Тоб у вас под боком — живность всякая, граница, все дела. Где частокол? — Дык… — сидящий рядом мужик помялся, потом вздохнул. — Спокойно у нас, господин Максимилиан. Тихо. Из лесу, почитай, и не лезет ничего. Охотники всякую живность в округе выбили, волки если и шалят, то только по зиме, да и то… И не помню уже, когда кого даже кусали, не то, что задрали. Разбойников отродясь не было — брать с нас нечего, а в лес Тоб глубоко ходить нельзя — не вернёшься, так что негде бандам прятаться. А нечисти всякой вообще не видели, кроме пары гоблинов лет пять назад — их наши охотники пристрелили. Авантюристы окрестности временами чистят, когда алхимики да травники собирают всякое-разное. Вот мы и… ну… на потом, значит… Людей-то мало у нас, двадцать пять семей, сто двадцать человек… было. Мужчина вздохнул, опустив глаза, а я, рефлекторно, положил ладонь ему на плечо, стараясь как-то утешить. Дядька мне нравился: простой, не особо раболепствовал, после моей просьбы говорить прямо, не глупый, обстоятельный. Чуть полноватый, но явно не рохля, а скорее просто мощный — к труду привычен, а что поесть любит, так это его дело и мастерства жены в готовке. — Если бы не вы… — покачал головой мужчина, а потом как-то даже просяще посмотрел на меня. — Может всё же возьмёте долю? Хотя бы деньгами и украшениями? — Знаешь что, Марк, — чуть улыбнулся я этому честному человеку. — Хотите меня отблагодарить — поставьте частокол, подымите пару-тройку башенок у каждой стены, да с луками мужиков тренироваться заставь. Охотники есть — науку хоть как-то, но подать смогут. Не будет так, чтобы каждый раз, когда проблемы у вас: паладины из лесу выходили. — Так мы и так бы поставили! Вы прямо как капитан Газеф. Он тоже такой… настоящий герой! — Так — точно поставите. Захочешь отложить на потом, как всегда это делается, вспомнишь, что мне пообещал, и поставишь. Считай заплатил я вам за него. И вообще, если получится — приеду и проверю, а не начнёте работу к моему приезду, если скоро обернусь, или не закончите, если долго буду добираться — не обижайся, но в морду дам. — Поставим! Клянусь! Как только порушенное починим, так сразу и займёмся, — предельно честно и собрано посмотрел на меня староста. Ну да — я того, кому в пузо ударил — все кишки порвал. В броне вмятина, чуть ли не до позвоночника. — Вот и хорошо, договорились, — приложился я к большой глиняной кружке с молоком. Такое вкусное, что просто слов нет. Когда первый раз попробовал, чуть слезу не пустил — никогда такой вкуснотищи не пил. Весь кувшин залпом выдул, под одобрительный взгляд супруги Марка — Марты. — Про этого капитана Газефа расскажешь? Хороший человек? — А то, господин! Газеф Строноф он… — Дядька Марк, дядька Марк! — вскочил из-за угла дома взъерошенный мальчишка. — Там Пончи с вышки кричит — пыль на дороге, скачет кто-то! — Ох, заррраза, — выругался мужчина, да и я нахмурился. — Господин Максимилиан… — Я помогу, — надеваю латные рукавицы, шлем, беру щит, стоящий рядом, прислоненным к скамье. — Пусть мужики покрепче мечи разберут. Женщин, детей и стариков собери в одном месте. Охотников — на крышу дома. Пращой кто пользоваться может — туда же. Камнем по шлему — звенит знатно. Если кто-то мимо меня пройдёт — бейте скопом. — Может в лес? — Ммм… Опасно, — попытался потереть подбородок, но вспомнил, что на мне уже шлем. В итоге просто сделал вид, что поправляю его. — Если ваша деревня сегодня такая популярная, то не удивлюсь, если кто-то решит зайти в неё со стороны леса. Перережут всех, а я и не узнаю. *** — Наааашииии! — услышал я с вышки крик Пончи — самого глазастого парня на деревне, по словам старосты. Типа талант у него — острый глаз. — Ох, — из Марка как будто выпустили воздух, с таким облегчением он вздохнул. — Не радуйся раньше времени, — буркнул я из-под шлема. — Сегодня уже одни ряженые были. Смотри лучше внимательно, если лицо знакомое увидишь — скажешь. — Ох-ох-ох, — расстроился мужик, заставив меня улыбнуться своим перепадам настроения. Пончи уже обезьяной спустился с вышки, и побежал к складу, где собрались все местные. Староста туда тоже побежит, если всё плохо обернётся. Бафами я его обложил, как и всех «ополченцев», да так, что коня обгонит, а голым задом сможет меч отбить, так что добежит. «Немало», подумал я, наблюдая довольно крупный отряд всадников. Человек сорок-шестьдесят. Правда, если они будут на уровне поддельных Бахарутцев, то проблем не возникнет. Тем более идут кучно — пара-восемь техник со сплэш уроном, и можно идти допивать молоко. — Это же сам Газеф Строноф! — восхищённо выдохнул Марк за моим плечом, рассмотрев предводителя воинов. Рослый, мощный мужчина с суровым лицом и не менее суровым взглядом. — Уверен? — Да, господин Максимилиан! Я видел его пару раз в Э-Рантеле. Тем временем отряд сбавил скорость, и его предводитель подъехал к нам. — Я капитан армии королевства Ре-Эстиз, Газеф Строноф. Мы идём по следу тех, кто разоряет приграничные деревни, вам что-нибудь известно? — Здравствуйте, господин капитан, — заговорил Марк, делая пару шагов вперёд. — Я староста деревни Карн. Это господин Максимилиан, он нас защитил от теократов, переодетых бахарутцами! — Паладин Ордена Длани Справедливости, капитан Максимилиан, к вашем услугам, капитан Строноф, — чуть склонил я голову, приветствуя воина. Глаза Ре-Эстизца чуть расширились в удивлении, ещё когда говорил Марк, но сейчас на его лице появилась приятная улыбка. Легко спрыгнув с коня, мужчина сделал несколько шагов к нам. — Без вас эти люди бы погибли, спасибо вам, капитан Максимилиан! — Я исполнял свой долг, поэтому не стоит благодарности, — ответил я улыбкой предводителю воинов, снимая шлем. — И мы для вас отложили подарки, думаю, вам будет интересно узнать, что расскажут пленники из Теократии. — Кстати, да, почему Тео… — Капитан, — прервал нас один из солдат. — Мы заметили большой отряд без знамён! Они окружают деревню! — Ох-ох-ох, — горестно всплеснул руками Марк, кажется, снова рухнувший в пучину переживаний. Да уж, тяжелый у мужика день: нападение, спасение, угроза неизвестного отряда, облегчение от узнавания своих, и тут ещё кто-то нарисовался.