Паладин старой школы

— Это особый отряд Теократии: одно из Шести Писаний, — хмуро рассказывал мне Газеф, рассматривая цепь заклинателей, растянутую вокруг деревни. Рядом с каждой фигурой человека завис в воздухе призванный Ангел. В основном — Ангелы Пламени. Относительно слабые монстры Иггдрасиля, присутствие которых в этом мире меня прилично удивило. — Подчиняются напрямую своему кардиналу. Больше чем уверен — цель я. За, якобы, имперцами, разоряющими деревни, отправили меня, придав отряд из пятидесяти воинов. Для победы над двумя десятками солдат Бахарута — более, чем достаточно. Но Писание Солнечного Света, без заклинателей на своей стороне и всего с пятьюдесятью солдатами… без шансов. — Солнечного Света, — я неодобрительно поджал губы. — Как… мерзко называть такими чудесными словами тех, кто без раздумий, ради создания ловушки для врага, позволяет себе убивать мирных жителей. — Полностью с вами согласен, капитан Максимилиан, — хмуро кивнул Строноф, потом пару секунд помедлил, размышляя, и продолжил. — Скажите, могу ли я вас нанять? Обещаю высокую награду. — Что? — с непониманием покосился на сурового воина. В душе всколыхнулась обида, напополам с раздражением, которые тут же затопило понимание и смирение: Ре-Эстизец не хотел меня оскорбить. — Нет, капитан, нанять вы меня не сможете. Я буду биться вместе с вами, и мне не нужна за это плата. Мне не нужна даже просьба. Более того, я бы сражался даже если бы вы мне запретили. Огорчение, поступившее при первых моих словах в глазах Газефа, сменилось удивлением и непониманием. — Я — брат-капитан ордена Длани Справедливости, несущий Свет Сеттоса, — обычный приступ игрового синдрома восьмиклассника, в этот раз, был… иным. Слова лились из глубины души, и каждое стальной плитой выстраивало нерушимые стены Цитадели Уверенности в свой Правоте. Не обычное кривляние, призванное добавить «фана», а что-то такое, глубинное, важное, первостепенное. — Как и мой Бог-покровитель, принёсший себя в жертву ради смертных, я готов сложить голову защищая невинных. Для паладина Сеттоса нет разницы, кто противостоит ему: смертный с чёрной душой, зловредная нечисть, или дети Зла — мы сражаемся и умираем, защищая Свет и Чистоту. Каждый, кто в нашем присутствии попытается попрать Справедливость — падёт. — Понятно, — с каким-то печальным уважением, густо замешанном на сочувствии проговорил Строноф. Кажется, меня приняли за фанатика. — Только, Максимилиан, они пришли за мной. Если со мной будет покончено… — Если с вами, Газеф, будет покончено, то эти… Писаки… — кривлю я лицо в презрительной гримасе. — Они вырежут всю деревню. Всех: детей, мужчин, женщин, стариков. Даже своих пленников прикончат и снова оденут в доспехи Бахарута, чтобы картина «Воины Империи безжалостно нанесли подлый удар» была полной. Я здесь чужак, но мне ясно, как день, что план Теократии преследует сразу две цели: убить вас, капитан, и подставить Империю. И они не оставят тут никого живого, чтобы их план не вскрылся. Так что тот ультиматум от блондинчика: «Выходи Строноф, и мы оставим деревню в покое» — откровенная брехня. Этот пёс, пытаясь надавить на вашу совесть, хочет просто облегчить себе работу. Вижу, как лицо мужчины становится ещё более смурным. Он знал, что все мои слова — правда, но отчаянно не хотел верить в подобное, гоня от себя тёмные мысли. Сильный, благородный, светлый воин проецировал на всех свой свет, застилая им собственный взор, не замечая отвратительных теней, скрывающихся в душах других людей. И только после того, как я озвучил это вслух, капитан принял горькую правду. Странно, вроде совсем недавно познакомились, но от Стронофа я чувствовал то, что исходило от моих братьев и сестёр по ордену… Резко мотнул головой, в очередной раз путаясь в себе-паладине и себе-игроке. Хотя… пока нет времени на самоанализ. Пусть всё пока остаётся как есть. И пафос паладина, и непонятная память борца со Злом. Всё потом. — Что-то не так, Максимилиан? — мой жест не остался незамеченным. — Лишние мысли не ко времени, — честно ответил я Стронофу, чуть улыбнувшись. — У меня есть план, простой, как удар дубиной, но для вас он будет очень сложным в воплощении, Газеф. Мои губы растянулись в кислой, извиняющейся улыбке. Это будет действительно сложно. И для меня, и для него. *** Я стоял один, напротив командира Писания, и рассматривал его лицо. Нигун Грид Луин, как представился этот светловолосый, довольно приятный, на первый взгляд, мужчина, выглядел скучающе-удивлённым и надменным. Он, иронично задрав правую бровь, следил за моим приближением, улыбаясь краешком губ. Ни он, ни его подчинённые не обращали внимания, что все Ангелы Пламени, на определённом расстоянии от меня, начинали поворачивать головы в сторону одинокой фигуры в серебристых доспехах и белом плаще. — Кто ты такой? Где Строноф? — удивительная снисходительность, даже небрежность. Заклинатель явно считал себя пупом земли… зря. Мой опыт говорит, что на любую дубину найдётся дубина побольше. Сам я был настороже, хотя ранг призванных существ заклинателей и был откровенно… нубским, но никогда нельзя недооценивать противника. Так что только сосредоточенность, и готовность применить сразу четыре варианта действий, последний из которых был практически самоубийственным. Первый этап первого плана — переговоры. Не попытка решить миром: если мои предположения верны, то слишком близок финал плана теократов, слишком большие репутационные потери будут в случае их отступления. Цель — вывести вражеского командира из себя, отвлечь на себя его внимание. — Максимилиан, паладин ордена Длани Справедливости, — чуть склоняю шлем, приветствуя своего врага. — Я пришел говорить, но, если потребуется — готов сражаться. — Как… высокомерно, — весело, с насмешкой ответил мне мужчина. — Только я не припомню твоего ордена в Теократии Слейна. — Не имею к ней никакого отношения, — пожимаю плечами, заставив массивные наплечники чуть звякнуть. — Я в странствии, несу волю Сеттоса, бога Справедливости, и именем его, я приказываю вам сложить оружие и сдаться. — А, чужак… Из Робла? Впрочем — неважно. Значит приказываешь… — кивнул своим мыслям Нигун. — У меня к тебе встречное предложение: уйди с дороги, не препятствуй нам в богоугодном деле истребления еретиков, и останешься жив. Мы доставим тебя в Теократию, где с тобой побеседуют… о твоей вере и боге. Не стоит людям, чей дух высок и светел, обнажать оружие против друг друга. Тем более защищая безбожников… — его голос совсем уж начал сочиться издевкой: — В одиночку. — Светлый дух? У тех, кто режет невинных детей? У тех, кто убивает безоружных? Не смеши моё исподнее, заклинатель. Высокого в тебе только самомнение. А уж вера, что допускает подобное, во мне вызывает только презрение. Твои слова оскверняют мой слух, а мысли о Богах, толкающих своих последователей на подобное — будят рвотные позывы. Последний раз говорю: сложи оружие, развей призыв, и сдавайся. Отпустить тебя я не могу — злодеяния, совершенное твоими ряженными собратьями — слишком тяжелы для прощения. Удар достиг цели. Каждое слово всё больше и больше нагоняло на лицо вражеского командира злость, пока та не переросла в бешенство. — Проклятый… еретик, — прошипел Нигун. — Ты ответишь за свои слова. Убейте его. Ещё до того, как заклинатели отреагировали, я применил умение Капитана: «Командование: приказ Света». — Убейте своих призывателей, — негромко скомандовал я всем Ангелам низкого ранга, находящимся в пределах «ауры капитана». В тот же миг, выйдя из подчинения своих бывших хозяев, Ангелы Пламени активировали световые мечи, и пронзили ими заклинателей. Каждый из них, как только жизнь покинула призвавшего, развеивался, теряя связь с этим миром. — Что ж, таков был твой выбор, — спокойно смотря на шокировано оглядывающегося блондина, и слыша за спиной грохот вырвавшихся из деревни двух отрядов конницы, иду я к нему. — Ещё не поздно сдаться, Нигун Грид Луин, из Писания… Солнечного Света. Командование — ветка бонусных навыков командиров фракции «Длани Справедливости». Они не прокачивались стандартно, только за репутацию и заслуги перед Орденом. Подобные были почти в каждой структуре NPC, на просторах Иггдрасиля. Капитан — предел для игрока. Одним из магистров ордена или Лордом Командующим игроку не стать. Слишком читерные навыки у них: огромная область воздействия, высокий уровень перехвата управления над призванными существами, невероятные бонусы братьям, находящимся под их командованием. У капитана предел ранга существ Света, над которыми можно перехватить командование — третий. Тот же Князь Наблюдения: призванный ангел, висящий рядом с Нигуном — имеет четвёртый ранг, и «приказу Света», в моём исполнении, не подчинился. Но мне это и не надо. — Изгнание, — проговариваю я вслух навык, направляя кончик меча на готовящегося к бою Ангела. Маленькая, яркая искорка мелькает росчерком между нами, и фигура, имеющая вид крылатого рыцаря со щитом и боевым скипетром распадается красивыми, горящими золотистым солнечным светом, перьями. — Н-невозможно, — шокировано произносит командир противника, осматриваясь. В радиусе сотни метров лежат его люди, убитые своим же призывом, его охранник развеян, а за границами «мёртвой зоны» люди Газефа методично истребляют как призванных существ, так и заклинателей Теократии. Перед началом действий я наложил на них целый ворох бафов и благословений, повысивших их физические характеристики, сопротивления заклинаниям, физическому урону, придавшие регенерацию и дополнительный урон их оружию. Большая часть была, конечно, чисто паладинскими: и бейся они не за правое дело, никакими бонусами бы и не пахло. Но защищающие мирную деревню, своих соратников, и сражаясь с подлецами, солдаты Ре-Эстиз выглядели просто Ангелами Возмездия, развеивая призванных существ несколькими мощными ударами, и отражая щитами направленные на них заклинания. Сам Строноф смотрелся настоящим Титаном на фоне своих людей, буквально сметая любое сопротивление грамотно чередуя применение воинских навыков, некоторые из которых я узнавал, и личное мастерство мечника. Впервые на лице надменного блондина мелькает страх и паника, впрочем, он с ними справился довольно быстро, начав доставать что-то из-за пазухи. — Это ещё не всё! — его глаза фанатично блеснули, и миру был явлён кристалл призыва. — Узри же… «Рывок», пинок ногой в живот. В этот раз я старался сдерживать силу, но Нигуна всё равно отбросило на пару метров. Ловлю выскользнувший из его рук кристалл. — Нет, это, как раз таки всё, — громко говорю я стонущему телу, и вполголоса добавляю, рассматривая свою добычу. — А безделушку я лучше пощупаю. Дело не в том, что я испугался того, что он может призвать. Из таких в Иггдрасиле мог появиться монстр до восьмого ранга включительно. Я — переживу со стопроцентной вероятностью, даже без брони и отбиваясь кулаками. Но если у призыва будут дальнобойные атаки, или АОЕ скилы, то могут пострадать воины Газефа, а этого я не хочу всем сердцем. Ещё раз бросаю взгляд на сражающихся людей, и одобрительно улыбаюсь. Прекрасно: любой из них мог бы быть принят в послушники монастрыря-крепости. И дело даже не в мастерстве, которое, откровенно, не поражало. Дело в том, как воины сражались. Как без сомнений доверяли друг другу спину, как прикрывали товарищей, как вставали на пути вражеских заклинаний. Самопожертвование и яркий огонь души воинов, бьющихся за Правое Дело — вот отблески того, что я видел в их глазах. Ещё несколько минут, и сопротивление Теократов, растянутых цепью, будет сломлено, и заклинатели побегут. — Взгляни на них, Нигун, — обращаюсь я к блондину, пытающемуся встать на карачки. — Я больше чем уверен, что не будь меня, окруженные подавляющим в мастерстве и количестве противником, эти люди бились бы так же отважно. Есть в них… искра Бога, которой я не увидел в тебе. — Сколько… они тебе заплатили? — хрипит мужчина. — Скажи, и тебе заплатят… вдвое… нет… втрое! Этот… человек зашелся в кашле. Хорошо, что не в кровавом. Я действительно хотел захватить его живьём. Убить — оставить безнаказанными его командиров, придумавших подобный план, а так — политический скандал подожжет пару кресел самых «умных», да промежуточным звеньям прилетит по шапке. — Чем ты меня слушал до этого? Совесть и честь купить нельзя. На твоей стороне я не буду сражаться никогда, ни за какие деньги мира, ни за какие посулы или угрозы. Лучше умереть пылая праведным огнём Справедливости, сражаясь за то, во что веришь, чем жить в смрадной клоаке падения, пусть даже она смердит розами и отделана золотом. Пойдём, Нигун, — хватаю его за шиворот и ставлю на ноги. — Тебя ждёт исполнение мечты, ты же хотел встретиться с Газефом Стронофом? *** — Это… прискорбно, — пробормотал себе под нос пожилой мужчина в кардинальской мантии, наблюдающий через заклинание магического зеркала дальнего зрения, как Нигуна Грид Луина ведёт по направлению к капитану Стронофу неизвестно откуда взявшийся паладин. Хорошо, что он решил не прибегать к помощи Астролога Тысячи Лиг, прося услугу у Чёрного Писания, а использовал простой, но ненадёжный вариант слежки заклинаниями. Так легче… пережить поражение. Постыдное поражение. Пусть присутствие этого загадочного воина и было неожиданностью, но всё равно. Писание Солнечного Света проявило вопиющую некомпетентность при встрече с незнакомцем. А ведь старик не раз выговаривал молодому и перспективному Нигуну за его гордыню. Сначала поражение от Синей Розы, а теперь… вообще от кого-то, о ком кардинал и не слышал. А ведь он знает всех стоящих паладинов даже в Святом Королевстве Робл. Ладно паладинов! Он точно знает все Ордена, включая самые мелкие и незначительные! — А по мне — воодушевляюще, — неожиданно раздался позади приятный девичий голос Антилин, если бы ещё даже слово «воодушевляюще» не было произнесено настолько скучающе, что во рту появился привкус вековой пыли… — Он не показал ничего такого… — произнёс кардинал, быстро придя в себя, но чувствуя холодок, пробежавший между лопаток. Как Она здесь оказалась? — Нет, ты не прав, — всё так же безразлично и спокойно проговорила девушка с разным цветом глаз и волос. — Он был спокоен, он был собран. Он победил капитана Нигуна применив только три навыка, один из которых был простой «рывок». А вывел его из строя пинком. — Тем не менее, — капельки холодного пота начали появляться на морщинистом лбу. У этой, на вид, хрупкой девушки были два пунктика. Первый: очень сильная нелюбовь, мягко говоря, к королевству эльфов. А вторая: одержимость нахождением мужчины, который сможет её победить. — Ваш капитан мог бы проделать то же самое. — Да, это правда, — кивнула та, кого прозвали Верной Смертью. Затем на её лице, прогоняя скуку, появилась мечтательная и слегка пугающая улыбка, а ладонь нежно погладила живот. — И всё же, этот Максимилиан, паладин Длани Справедливости — не мой капитан. И я не знаю его сил. А вдруг он… — улыбка стала ещё шире, а из взгляда полностью пропала безэмоциональность апатии. — Вдруг он сильнее? Сильнее его? А может… Сильнее меня? — Это… маловероятно… — пробормотал старик, стараясь не смотреть на уши девушки. — Но возможно! — тряхнула Антилин чёрно-серебристой причёской. — Я хочу знать о нём больше! Ты слышишь, старик? Я хочу знать о нём всё! Больше, чем всё! Больше, чем он сам знает о себе! Девушка даже чуть повысила голос, потом осеклась, остро посмотрела на кардинала, и вернула на лицо выражение скуки, за которым виделась капля смущения. Следующие её слова были так же спокойны, но взгляд… остёр и внимателен, хоть и подёрнут пеленой прежней скуки. Впрочем, не нужно быть гением, чтобы разглядеть её искусственность. — Надеюсь, я не слишком многого прошу? — Нет, конечно нет, — вздрогнул старик. — Теократия в любом случае вела бы наблюдение за этим человеком. — Хорошо, — отвернулась Антилин, заканчивая странный разговор, и направилась к выходу из кабинета кардинала. Дождавшись тихого хлопка двери, пожилой мужчина откинулся на спинку кресла и стёр пот со лба. Что сейчас произошло, как сюда пробралась Верная Смерть, и почему она не там, где должна быть? — Ммм… — а затем кардинал произнёс несколько слов, которые никогда бы не позволил себе вне подобных… непредвиденных ситуаций. Хорошо, что Полубогиня не загорелась идеей пойти, и лично испытать «претендента». А это было-бы возможно, если бы воин в белом плаще, серебристых доспехах и со щитом, на котором изображена раскрытая в останавливающем жесте ладонь, одетая в латную перчатку, проявил бы больше способностей. Или что-то более впечатляющее, чем перехват управления призывом, усиление союзников, изгнание, и воинские навыки. И слава Шести Богам, что девушка избалована общением с по-настоящему сильными людьми, и не видит, насколько даже то, что воин показал, выбивается из нормы. *** — Максимилиан, я не могу остаться, чтобы проводить тебя до Э-Рантела, но буду рад, если ты, когда будешь в столице, найдёшь время, чтобы навестить боевого товарища! — Газеф улыбался, крепко пожимая мне руку. Да и от его людей, готовящимся к отъезду, перекинув через сёдла «подарки», был слышен одобрительный гул и отдельные доброжелательные выкрики. Думаю, если меня занесёт в столичный город королевства, то «большая пьянка» — это меньшее, на что я могу рассчитывать. — Обязательно, Газеф, — хлопаю его по плечу свободной рукой, от чего мужчина чуть покачнулся и хохотнул. — Не знаю, когда, но обязательно тебя найду. Да и ты: будешь проезжать через Э-Рантел, поспрашивай по постоялым дворам, может я там задержусь. — Договорились! Ещё раз спасибо тебе за помощь, если бы… — Да прекрати уже, — устало вздыхаю, закатывая глаза к небу. — Хорошее дело же сделали. Вместе. Спасение невинных, их жизни — лучшая благодарность мне… и частокол, — добавил я, бросив взгляд на широко улыбающегося Марка, наблюдающего за нашим прощанием. — Поставим, поставим, господин Максимилиан, не сомневайтесь! — закивал староста. — Уж после всего… этого… — Ладно, — запрыгнул в седло Строноф и махнул на прощание рукой. — До встречи, Максимилиан! — Спокойной дороги, — киваю парням, слыша множество пожеланий здоровья, удачи, заходить в гости, и «уж если что нужно будет, то они…». *** Полдень следующего дня. Я выехал из деревни уже давно, с рассветом, для передвижения использовал одну из лошадей, оставшихся после ряженых теократов. Только отъехал от поселения недалеко, привязав коняшку в укромном месте, и долго просто сидел и думал на ближайшем пеньке. Уже проваливаясь в странный сон, в котором были незнакомо-знакомые лица, битвы, кавалерийская атака моего отряда на стройные ряды рыцарей смерти… ржание коней, боль от ран, смерти товарищей, кровь — своя и чужая. Перед этим я «краем мысли» вспомнил об одном предмете — кольцо «падающей звезды». Подарок от товарища, ушедшего из Иггдрасиля. Кольцо, исполняющее три желания, у которого было потрачено два заряда из трёх. И сейчас я, под зельем невидимости, держа второе в руке наготове, готовился его применить. — Желаю, чтобы все погибшие вчера жители деревни Карн воскресли, — прошептали мои губы, и кольцо осыпалось пылью, а на свежие могилы упали столбы света, в которых начали формироваться фигуры, повторяя анимацию жреческого заклинания «воскрешение». Пью следующее зелье, и ухожу: меня ждёт дорога, а местных жителей чудо. *** От Автора: Дорогие читатели, не бейте меня за то, что провисли остальные работы, но мне так хотелось написать что-то Пафосное, на уровне Сержанта Ультрамаринов. Простите мне эту слабость, пожалуйста! И да, Имена, конечно японцы умеют придумать – без википедии фиг вспомнишь, как пишется. Да вообще - фиг вспомнишь, кроме как "эээ... чувак такой, ну, противный! Ещё Ангелов призывал?".