***
Миранда поднесла к губам чашечку кофе и сделала маленький глоток, прожигая взглядом последнюю страницу газеты. С неё глядел кудрявый белокурый парень с широко раскрытыми серыми глазами. «Вы не видели Джорджа?» — гласила надпись под фото. Миранда хотела бы увидеть своего племянника Джорджа. Да что там, главным её желанием было увидеть своего племянника Джорджа. Увидеть — и самолично всадить ему пулю в сердце, раз уж никто другой с этим не справился. Хотя в последнее время она подумывала о том, чтобы всадить пулю в сердце кое-кому другому. Профессор обещал решить проблему с Джорджем, и что же? Теперь Джордж глядит на неё с листовок на столбах и с газетных страниц, всем своим видом напоминая Миранде о том, как несправедливо с ней обошлись. Профессор обещал вернуть к жизни её отца, но и тут пока ничего не происходило. И у Миранды назрел вопрос. Да какого чёрта?! За что она платит деньги?! Только за то, что он там прикармливает хамов вроде Джейсона? Миранда бросила газету на стол; широко раскрытые глаза Джорджа Харриса уставились прямо на неё. Нет, так дальше продолжаться не может. Она поедет в клинику и потребует ответа. Прямо сейчас. А для того, чтобы её слова имели вес, она возьмёт с собой пистолет — как жаль, что его нельзя носить с собой на совет директоров…***
Сложнее всего оказалось уговорить маму. Она никак не хотела отпускать Ральфа, не понимала, куда и зачем он собрался, но явно чувствовала подвох. Договорились в конце концов на том, что Ральф оставил ей письмо с адресом клиники и некоторыми подробностями, которое следовало вскрыть, если он не вернётся и не свяжется с ней до темноты. После этого они распрощались и уехали. Ральф всё ещё сомневался, что принял разумное решение: возможно, самым умным было бы не ездить никуда самому и не пускать Рикки. Но если он нервничал молча, то вот Джейсон никак не мог успокоиться: вертелся на водительском сиденье, непрерывно болтал и шутил. — Ты можешь помолчать?! — не выдержал в конце концов Ральф. — А ты заткни меня жаркими поцелуями! Ральф подумал, что не прочь заткнуть его сотрясением мозга, но тут вмешался Рикки. — Я могу убрать твою тревогу, — сказал он ангельски ласковым голосом. — Просто выкину её в окошко, пусть валяется где-нибудь на дороге… Джейсон явственно вздрогнул и кинул на него опасливый взгляд в зеркало заднего вида: — Нет, малыш, ты во мне сегодня уже побывал, с меня хватит. После этого он притих, хотя и без всякой телепатии было понятно, что он как на иголках. Рикки же казался спокойным и сосредоточенным, как никогда. Ральфу даже казалось, что это не тот же самый человек, который только вчера — а кажется, что не меньше месяца назад! — зашёл в его палату. Это потому, что ты вывел меня в реальный мир, — услышал Ральф и усмехнулся: Опять подслушиваешь? Нет, просто ты слишком громко думаешь. Они переглянулись и улыбнулись друг другу. Ральф взял его за руку, и бледные пальцы Рикки переплелись с его смуглыми. Я сделаю всё, чтобы тебя защитить, — громко подумал Ральф. Хотелось поцеловать Рикки, но не на глазах же у рыжего — тот обязательно прокомментирует, и Ральф был уверен, что комментарии ему не понравятся. Машина замедлила ход, Джейсон притормозил у обочины и оглянулся назад: — Эй, голубки. Хватит миловаться — мы почти приехали. Он был необычайно бледен и не улыбался — эдак он их одним своим видом выдаст! — Постарайся вести себя как обычно — как бесячий мудак, — сказал он, и Рикки фыркнул, а Джейсон закатил глаза: — Никто не заметит, что я нервничаю, они ж во мне человека не видят! Максимум решат, что у меня несварение. Ну? Все помнят свои роли? Запомните: главное — нейтрализовать профа, остальные нам не страшны. — Мы всё помним, — откликнулся Рикки. На мгновение он обвил шею Ральфа и прижался лбом к его лбу. Ральф чувствовал, как сердце начинает биться всё сильнее: ещё не поздно отказаться от плана и просто сбежать подальше, глупо по доброй воле возвращаться… Он почувствовал прикосновение Рикки и глубоко вздохнул. Нет. Они сделали правильный выбор. Рикки и Ральф улеглись на заднем сиденье, делая вид, что они без сознания. Джейсон сел за руль. — Ну, детки, ни пуха ни пера нам, — прошептал он и снова завёл мотор.***
Энн остановила автомобиль возле кованых ворот и огляделась. Здание клиники, окружённое высоким кирпичным забором, стояло уединённо; кругом был только сосновый лес и одна-единственная дорога, по которой практически никто не ездил. Идеальное место для частной психиатрической клиники, где содержатся богатые пациенты, которым требуется приватность… или для незаконных экспериментов. Энн вышла из машины. Воздух пах нагретой смолой и хвоей, под ногами захрустел ковёр из иголок. Приятное место. Нажав кнопку звонка, она пыталась разглядеть хоть что-нибудь через решётку ворот, но видела только мирную картину: красивые, ухоженные клумбы, цветущие кусты и деревья, за которыми виднелось само здание. На звонок вышел охранник из будки. Высокий, крепкий мужчина в тёмной форме и с кобурой на поясе окинул Энн цепким взглядом. Она решила не говорить, что из полиции, чтобы никого не спугнуть, поэтому заранее придумала историю и тут же её и выдала: — Я хотела бы поговорить с профессором, мой отец в последнее время плохо себя чувствует, мне посоветовали эту клинику… — Вы назначали встречу? — поинтересовался охранник. — Я звонила, но связь была такой плохой, что я подумала — лучше уж сама приеду и на месте всё обсужу! — Прошу прощения, но я не могу вас впустить. Вы должны назначить встречу. — Эй, я собираюсь оставить тут крупную сумму денег! Вы это понимаете? У вас будут проблемы! Профессор вас за это не похвалит! Но ни это, ни другие её попытки охранника ничуть не впечатлили: он только качал головой и повторял, что впустить её никак не может. Поняв, что попусту теряет время, Энн вернулась, кипя от злости. Она могла бы вытащить удостоверение, но и это вряд ли помогло бы: раз охранник так твёрд в решимости не пускать потенциальную клиентку, то полицейскую без ордера не пустил бы тем более. Всё это ещё больше укрепило её в уверенности, что в клинике происходит нечто подозрительное. Она раздумывала, что делать дальше, когда в тишине, которую до сих пор нарушал только шум ветра в верхушках сосен, раздался шум двигателя, и на дороге показалась ярко-синяя машина. Энн успела разглядеть силуэт водителя и его рыжие волосы. Автомобиль свернул к клинике, водитель нетерпеливо нажал на клаксон и не отпускал до тех пор, пока ворота не начали открываться. Синий автомобиль заехал внутрь, ворота закрылись, и Энн увидела, что охранник вышел из будки и заговорил с водителем. Это был шанс. Нужно действовать быстро, пока охранник отвлёкся. Да, она не собиралась нарушать закон, но если речь идёт о спасении человеческой жизни — а может, даже не одной — закону придётся слегка подвинуться. Энн вынула из бардачка перчатки, заткнула за пояс пистолет и побежала к забору, огибая клинику и отмечая, где расположены камеры. Заметив, где, скорее всего, слепое пятно, она разбежалась, прыгнула, оттолкнулась носком ботинка от забора и ухватилась за его верх. Подтянулась, и в мгновение ока оказалась на заборе. Он оказался осыпан битым стеклом. Хорошо, что она надела перчатки. Разодрав джинсы и оцарапав колени до крови, Энн спрыгнула с забора и замерла, оглядываясь по сторонам. Всё было тихо. Кажется, ей удалось проникнуть в клинику незамеченной. Теперь главное — вести себя непринуждённо. Отряхнувшись, она направилась к служебному входу, но не успела к нему подойти, как дверь открылась. На дорожке показалась полная девушка в униформе медсестры и кроксах, катившая перед собой инвалидную коляску с невероятно тощим стариком, укутанным в плед. Над коляской болтался пакет капельницы, от которого прозрачная трубка тянулась к руке старика; лицо его закрывала кислородная маска. — Ой! — охнула девушка, завидев Энн, и на лице её появилось испуганное и виноватое выражение. На мгновение две женщины застыли, разглядывая друг друга. Энн в одно мгновение рассмотрела несколько вариантов и выбрала один: если эта медсестра чувствует себя виноватой, то значит, тут дело нечисто. — Детектив Энн Макгоуэн, полиция штата! — резко сказала она. — Что вы здесь делаете? Круглое личико медсестры вдруг выразило радость и облегчение. — Вы из полиции?! — ахнула она. — Как хорошо!! Помогите нам, пожалуйста! Мне нужно вывезти мистера Окленда — он считает, что его хотят убить!***
— И что, и обоих привёз, да? Ну ты даёшь! Ну, я тебе скажу — профессору нашему с тобой повезло!.. Дай хоть глянуть, из-за кого вся клиника на ушах стояла… — Смотри сколько влезет! Вот они, аккуратненько сложенные, как из прачечной! Замерев в неудобной позе на заднем сиденье, Ральф слушал, как Джейсон болтает с охранником. Наконец, охранник удовлетворил своё любопытство и отошёл, а Джейсон снова сел за руль. — Я сейчас заеду через парковку, — тихо сказал он. — Охранник вызвал санитаров с каталками. Доедете как королевские особы! Ральф вздохнул поглубже, стараясь не поддаваться панике. Опять его будут грузить на каталку, как бесчувственное тело… А если что-то пойдёт не так, и он вновь окажется в плену? А если его опять будут колоть иголками, накачивать транквилизаторами и… Рикки сжал его пальцы, снова успокаивая. Не время паниковать. Свет померк — машина въехала под крышу. Они снова на парковке клиники, откуда только вчера выехали на угнанном «Форде». Раздались шаги и такой знакомый шум колёсиков каталки; хлопнула дверца — это Джейсон вышел из машины. Его голос, усиленный эхом, отразился от стен и потолка: — Так, давайте без разговоров — грузим и везём к боссу, он там, наверное, заждался уже! — Да не то слово, — пробасил в ответ кто-то из санитаров. Ральфа бесцеремонно потащили из машины. Он полностью расслабился, всей тяжестью повисая на руках санитаров — пусть потаскают, облегчать им задачу он не собирался. — Давай за ноги его… — говорил второй санитар, и тут Ральф услышал слегка изменившийся голос Джейсона: — Ребят, вы его приковать собрались? Да ну, зачем? Я обоих вырубил, они ещё долго не очнутся! Приковать?! — Я к этому сукиному сыну вообще без ремней больше не подойду! — забасил санитар. Ральфа подняли в воздух и плюхнули на каталку. Он почувствовал, что над ним наклонились; вжикнул ремень... Прежде, чем щёлкнул фиксатор, Ральф скатился со своего ложа и вскочил на ноги. Одного санитара толкнул каталкой, выбив из него весь воздух, но второй схватил его сзади, заломив обе руки. Ральф ударил его головой в лицо, а пяткой наступил ему на пальцы ног, но тот только сильнее выкрутил ему обе руки. Раздался треск, и полутёмную парковку на мгновение осветила ярко-синяя молния. Ральфа тряхнуло, но хватка на его руках ослабла, а за спиной послышался грохот падения тела. — Какого хрена?! — рявкнул Джейсон, чьи глаза всё ещё горели ярко-синим. — Это не по плану! — Я не дам себя связывать! — огрызнулся Ральф. Оба обернулись на топот и увидели второго санитара, бегущего к выходу. Недолго думая, Ральф послал ему вслед каталку, которая сбила беднягу с ног. — Если проф увидит это на камерах, нам конец! — простонал Джейсон, пока Ральф нагонял санитара и фиксировал его на месте. Рикки тем временем выбрался из машины и удивлённо оглядывался кругом. — План-обман, план-дурман, испарился как туман… — пробормотал он. — Достань плед из машины и накрой этого, — скомандовал Ральф, понимая, что из Рикки лидера не получится в любом случае, а Джейсона слишком пугает перспектива снова оказаться под воздействием ошейника, и он не в состоянии нормально соображать. — И… ты сможешь успокоить второго? — он кивнул на санитара, которого прочно удерживал в объятиях, закрывая ему рот рукой. — Чтобы он катил одну каталку, а Джейсон — вторую? — Да! — Рикки просветлел лицом и бросился делать, что сказано, а Ральф торжествующе посмотрел на Джейсона. Тот досадливо пожал плечами, буркнув себе под нос что-то типа: «Мог бы и потерпеть». Через минуту они выехали с парковки: успокоившийся санитар мурлыкал себе под нос что-то, подозрительно напоминавшее «план-обман-дурман-туман» и толкал перед собой каталку, на которой лежал Рикки, а Джейсон шёл следом со второй каталкой. Ральфа это происшествие скорее успокоило, чем ввергло в панику: он понял, что сумеет сориентироваться, даже если всё пойдёт не так. Рикки тоже не подведёт; главное, чтобы Джейсон не запаниковал! Каталки остановились, прежде чем въехать в лифт, который поднялся на третий этаж и с мягким звяканьем остановился. Вот сейчас. Каждая мышца в теле Ральфа напряглась. Вот сейчас он снова столкнётся с человеком, который топит людей в баках с водой… Вот сейчас нужно будет действовать по плану. Двери лифта разъехались, каталки выкатились в коридор. Немного проехали. Остановились. Звук открывающейся двери. Знакомый, слегка дребезжащий голос — Ральфу понадобилась вся его выдержка, чтобы не дёрнуться и не выдать себя. — Ну наконец-то! — сказал профессор. — Завезите-ка их сюда. Ральф на мгновение приоткрыл глаза и посмотрел на Джейсона — бледный и взволнованный, кажется, тот одним видом мог их выдать… Ну да поздно уже об этом думать — каталки въехали в кабинет. Он не успел толком двинуться, не успел сообразить, что происходит — на него навалились, придавили мощным весом. Ральф пнул во что-то мягкое, за что-то укусил, услышал треск ткани, сдавленный вопль — но и только; его не отпустили. Он рычал и рвался, как медведь, но его скрутили, поставили на колени, заломив руки за спину, и заклеили рот. Джейсон! Рикки! Почему они ему не помогут?! Прямо перед ним остановились чёрные брюки. Рука, что заставляла пригнуть шею, исчезла, и Ральф смог посмотреть вверх, прямо на бородатого профессора. Тот держал руку на кнопке часов. Только теперь Ральф понял, что за звук слышал: это Джейсон бился в судорогах! Всё его тело выкручивало и выламывало — собственные кости начали болеть при одном взгляде! А Рикки?! Ральф поискал его взглядом и увидел: Рикки лежал на каталке с закрытыми глазами, а молодой тип в белом халате прижимал к его лицу маску. Какой-то усыпляющий газ? Но как они поняли?! Почему?! Нет, нет, этого не может быть!! И Ральф отчаянно замычал, заметался, пытаясь вырваться из железной хватки того, кто его держал, но всё зря. Неужели всё потеряно?! Нет! Нет!! Профессор всё поглядывал на часы и наконец отпустил кнопку. Джейсон, подвывая и всхлипывая, скорчился на полу, подтянув колени к подбородку. — Как глупо с твоей стороны принимать меня за идиота, — неодобрительно сказал профессор. — Впрочем, возможно, тут я сам виноват: решил, будто такой, как ты, поддастся дрессировке… Он ткнул Джейсона ногой, тот ответил болезненным стоном и сжался ещё сильнее, будто защищаясь от ударов. Ральф отвернулся, не в силах смотреть — что бы он ни думал о Джейсоне, он не желал ему мучений! Нет, не может быть, чтобы всё потеряно. Рикки! Рикки!! Нет ответа. Рикки спит, вдыхая отравленный воздух из маски. Они оба вернутся туда же, где были раньше: Ральф — в свой бак с водой, Рикки — в выдуманный мир, куда порой прорываются кошмары из настоящего. Или они никуда не вернутся: Рикки окончательно сведут с ума, а Ральфа разберут на запчасти для богачей. Он ведь оставил для мамы письмо! Но что, если от этого будет только хуже? Что, если она и себя погубит?! От этой мысли у него на глаза навернулись слёзы. Он почувствовал, как слеза ползёт по щеке, и профессор, который отвернулся от Джейсона, эту слезу заметил. — Ну, это ещё что за новости? — поморщился он и повернулся к молодому типу в белом халате. — Вколите ему десять кубиков… Договорить он не успел: дверь кабинета открылась, и на пороге показалась высокая стройная женщина в сером облегающем платье и туфлях на каблуках. — Профессор, — отчеканила она холодным голосом, — мне нужно немедленно с вами поговорить. Тут она наконец заметила, что происходит в кабинете, и её тонкие брови слегка приподнялись — но только слегка. Взгляд её задержался на Джейсоне, на лице появилась лёгкая улыбка, и Ральф, который почувствовал было надежду — что, если эта женщина поможет им спастись?! — понял, что надежда эта была бесплодной: помощи тут не дождаться. — Миранда, вы не вовремя, — проскрежетал профессор. — Я с удовольствием поговорю с вами, но не раньше, чем через сорок минут. Миранда снова задержала взгляд на Джейсоне, который, кажется, ничего вокруг не замечал, и по её лицу снова пробежала удовлетворённая улыбка. — Что ж, сорок минут я подождать готова, — согласилась она. Однако повернувшись, чтобы выйти, она оказалась как раз возле каталки, на которой лежал Рикки. — Погодите-ка. А это ещё кто? — Один из наших подопытных, — услужливо подсказал белый халат. Из своего положения Ральф видел только идеально прямую спину Миранды, но даже по этой спине мог сказать, что она уставилась на Рикки, не отводя от него глаз. — Уберите-ка маску, — прошипела она. — Миранда, я бы попросил вас не вмешиваться. Вы сами не знаете, что делаете. Я буду вынужден применить силу, если вы сейчас же не покинете мой кабинет! — воскликнул профессор. В следующий момент Миранда повернулась к нему, держа в руках небольшой пистолет. — Я настоятельно рекомендую вам оставаться на месте, профессор, — сказала она ледяным голосом. Что, если профессор, его прихвостни и Миранда сейчас перегрызутся, как пауки в банке?! Это шанс спастись! — Не трогайте маску. Этот мутант чрезвычайно опасен, если вы его разбудите… Но Миранда уже ткнула пистолетом в молодого белого халата, и тот попятился, подняв руки в знак своей полнейшей безобидности. — Быстро к своему шефу. И чтоб без лишних движений, — приказала она, небрежно указывая дулом пистолета направление. Свободной рукой ухватила маску, отбросила в сторону — и тут же попятилась, ахнув: — Это ведь… — Миранда… — нервно забормотал профессор, но она взвизгнула: — Молчать!! Вы!! — она ткнула дулом пистолета в профессора и в ассистента, который встал бок о бок со своим боссом. — Вы мне лгали!! Вы держали его у себя!! — Позвольте мне объяснить… — Не надо мне ничего объяснять! Вам нужны были деньги на ваши дрянные эксперименты! Теперь от той сдержанной, холодной дамы, которая вошла в этот кабинет несколько минут назад, не осталось и следа: Миранда рвала и метала, из её идеальной причёски выбились волосы, рот кривился. Как-то разом стало видно, что ей не сорок и даже не пятьдесят, как Ральфу показалось изначально. — Я с вами ещё разберусь. Мои адвокаты вас на части разорвут!! — орала Миранда, а Ральф не отрываясь смотрел на Рикки. Вот он пошевелился, вот поморщился; вот большие серые глаза открылись и растерянно замигали. — …но сначала… — и Миранда, щёлкнув предохранителем, повернулась к Рикки. — Нагайна… — прошептал он, сонно моргая и заслоняясь рукой. Нет!! Ральф бешено рванулся и замычал, надрывая связки: нет, нет, нет, только не Рикки!! Бешеная сука, не смей стрелять! Тут куча людей! …и часть из них куплены ею, а часть — вроде тебя и Джейсона — уже, считай, тоже трупы… Слабенький треск — и Миранду тряхнуло; дуло дёрнулось в сторону, БАБАХ! — выстрел ушёл в стену. Это Джейсон, лёжа на полу, всё же ухитрился ударить её молнией! Но удар был такой слабый, что Миранда тут же развернулась, пылая яростью. — Ты же хотела узнать, что я могу… — прошептал он и — невероятно! — попытался улыбнуться, что в сочетании с мертвенно-бледным лицом, прилипшими ко лбу влажными волосами и тёмными кругами под глазами выглядело жутко. Не предупреждая, Миранда выстрелила в него. — Давно мечтала это сделать, — сказала она. Это страшный сон. Этого не происходит. Ральф закрыл глаза. Именно поэтому он пропустил момент, когда в кабинет профессора ворвалась высокая спортивная блондинка и, не теряя времени даром, прыгнула на Миранду и выбила пистолет у неё из рук. Тут уже Ральф поспешил открыть глаза, потому что явление было поистине сказочным. Блондинка сноровисто заковала Миранду в наручники и заорала: — Полиция! Быстро все на пол!! Ты! — и она быстро достала из-за пояса пистолет, которым ткнула в санитара у Ральфа за спиной. — Отпусти его — и на пол! Хватка разжалась, Ральф был свободен и первым делом отодрал скотч, которым ему заклеили рот. — На пол!! — заорала блондинка профессору, который, подняв руки в знак повиновения, заговорил: — Я врач. Тут раненый. Разве не логичнее, чтобы я оказал ему помощь? Блондинка кинула быстрый взгляд на Джейсона, который уже лежал в луже собственной крови, и кивнула: — Оказывай. Двигайся так, чтобы я всё видела. Ральф? «Она меня знает?» — Подойди к телефону на столе, — командовала блондинка. — Наберёшь сейчас номер участка, который я тебе продиктую, и скажешь… Продолжить она не успела: едва Ральф сдвинулся с места, как профессор перепрыгнул через Джейсона с неожиданной для такого пожилого человека прытью, рванул к шкафам у стены, что-то нажал — и исчез. Конечно, он и не собирался никому помогать! — А, чёрт! — рявкнула блондинка. — Ральф? Телефон! Но Ральф не звонил по телефону. Опустившись на колени, он снял рубашку и прижал её к ране Джейсона, бормоча: — Всё будет нормально. Всё будет хорошо… Джейсон ухмыльнулся, и изо рта у него вытекла струйка крови; а у Ральфа сжалось сердце: что-то такое он читал, если кровь идёт изо рта — это значит, что ничего хорошего дальше не будет… За его спиной блондинка велела звонить одному из санитаров. Ральф не слушал, потому что на руках у него умирал человек, который ему не очень-то нравился раньше, но теперь, когда он спас Рикки, Ральф был готов сделать что угодно, чтоб сохранить ему жизнь. Только вот единственное, что он мог — это зажать его рану и попытаться утешить. — Мы… могли бы… подружиться… — прошептал Джейсон, и его окровавленная ладонь легла поверх руки Ральфа. — Ты, ангелочек и… я… — У нас ещё будет шанс, — пробормотал Ральф, сам себе не веря. — Смотри… — прошептал Джейсон, глядя куда-то в сторону. — Он выполняет наш план. Ральф проследил за направлением его взгляда и понял, о чём речь. Рикки неподвижно сидел на каталке, широко раскрыв глаза, а из носа у него медленно текла кровь. Он погнался за профессором. Рикки-Тикки-Тави преследовал Нага.***
Профессор сидел в допросной напротив коротко стриженной полицейской, которая сурово смотрела на него светлыми глазами. — К сожалению, этот ошейник — единственная улика против вас, — сказала она. — Если его не будет, то, возможно, обвинение рассыплется. Но вы ведь его не снимете? — Не сниму? — удивился профессор. — Вы же сказали, что это единственное доказательство моей вины? — Вы ведь честный человек, — настаивала полицейская, — и понимаете, как важно, чтобы виновный понёс наказание! — Разумеется, — сухо сказал профессор. Ему нужно всего лишь ввести код ошейника, и он будет свободен. Его вину никто не докажет. И он потянулся к своим часам, но замер. Это странный аргумент. Почему полицейская ему это говорит? Как он вообще попал в допросную? Почему он не позвонил своему адвокату? Что происходило до этого? — Почему вы остановились? Вы задумались о своей честности? Известности? Пересечённой местности? Профессор поднял голову и поглядел в зеркальное стекло. Вместо полицейской там отражался подопытный. Бритый наголо, с широко раскрытыми серыми глазами в чёрных стрелках ресниц. Телепат. — Убирайся из моей головы! — рявкнул профессор и ударил в стекло. Осколки разлетелись в разные стороны. Он ощущал чужое присутствие в своей голове. Кто-то шатался по его мозгу, шарил неуверенными трясущимися руками, пытаясь нащупать что-то важное. Профессор сосредоточился на этом присутствии, постарался его ухватить: — ПОШЁЛ ВОН! УБИРАЙСЯ!! …Осколки полетели в темноте… …он открыл глаза и тут же сощурился от ослепительного белого света. Над собой он увидел сухое лицо пожилого человека с аккуратной бородкой. Кто это? Что с ним? Кто он такой? Почему он ничего о себе не помнит? Как его зовут? Люди обычно знают, как их зовут! Что ещё знают люди? Сколько им лет. Сколько ему лет? Он не знает! Что случилось?! Его захлестнула паника, к горлу подкатил комок, в носу защипало. Нет-нет, всё в порядке, он просто… Стоп. Это он стоит над операционным столом. Он только что блестяще провёл операцию, в результате которой все необычайные способности Джорджа Харриса сохранились, а вот воспоминаний не осталось. Он стёр ему память и теперь может работать с телепатией… Телепатией. Телепат у него в голове. Пытается его запутать и запугать. Он посмотрел на Джорджа Харриса, который смотрел на него с операционного стола. — ПОШЁЛ ВОН! — закричал на него профессор и занёс скальпель. …Кровь брызнула во все стороны… …он открыл глаза и понял, что ему страшно шевелиться: любое движение может принести боль. Скрючившись, он лежал на полу. Прежде всего нужно было выпрямиться и хотя бы сесть, и он долго, очень долго разворачивался, будто улитка, вылезающая из панциря. Разжал кулаки: он так сжимал их, что ногти оставили следы на коже ладоней. Выпрямил шею, вытянул ноги. Каждый вдох он делал с осторожностью, боясь, что тело откликнется болью. Наконец он сел и увидел над собой пожилого человека с умным сухим лицом. На глаза сами собой навернулись слёзы, и он пробормотал: — Это же в последний раз, да? — Нет, — ответил человек. — Ещё неделя. Он судорожно всхлипнул. Он пытался не всхлипывать, но ничего не мог с собой поделать. Боль истощила, измучила его, содрала все защитные слои и оставила только жалкое создание, неспособное сдержать слёзы. — Пожалуйста. Пожалуйста, не надо больше. Я сделаю всё, что скажете, я… — Хватит, — перебил его человек. — Подумай об этом в следующий раз, когда решишь меня ослушаться. Ещё неделя, Джейсон. Нет. Он не Джейсон! Он — профессор. Это его Джейсон умолял остановиться, ползал у его ног, совершенно потеряв человеческий облик и не вызывая ничего, кроме омерзения! Со знакомого лица Джейсона на него смотрели серые, в чёрных ресницах глаза. — УБИРАЙСЯ! УБИРАЙСЯ!! УБИРАЙСЯ!! УБИ… …последние звуки потонули в бульканье. Он погружался в зеленоватую, холодную воду. Не дышать! Не набирать воду в лёгкие! И он затаил дыхание, и он бился в стекло, лёгкие горели огнём, лёгкие разрывались — мама, мамочка, как же страшно умирать — снова! Нет, пожалуйста, помогите, помогите, люди вы или кто?! И он колотил кулаками в стекло, за которым стоял пожилой человек с седой бородкой… Нет! Нет! Он никогда не тонул в стеклянном баке! Это другой… это подопытный… За стеклом стоял обритый наголо человек со шрамом на голове. За стеклом стоял высокий смуглый парень с чеканным лицом. За стеклом стоял и ухмылялся Джейсон, а на его белой рубашке расползалось кровавое пятно. Нет, они ему не помогут. Эти не помогут ему выбраться. Никто ему не поможет. За стеклом стояла высокая нарисованная фигура с длинными чёрными волосами, которые колыхались, будто под водой. Эти чёрные волосы обвили бак, стиснули его, запеленали, будто паутиной. Он перестал бороться. Он опустился на дно бака. Вот так. Так лучше. Так проще. Просто поддаться. Сдаться.***
За короткое время произошло столько всего, что у Энн слегка кружилась голова. Сложно было поверить, что она не бредит. Мало того, что она нашла живого и практически здорового Ральфа, мало того, что она арестовала известную миллионершу, которая на виду у нескольких свидетелей выстрелила в человека, так ещё и нашёлся Джордж Харрис — тот самый, который глядел на неё со множества листовок и газет. Этот самый Джордж Харрис сидел сейчас неподвижно на каталке, уставившись остекленевшими глазами на шкафы, за которыми скрылся профессор. Ральф попросил не отвлекать его — вот Энн и не отвлекала, но удивляться происходящему не перестала. — Вы пожалеете об этом, — говорила Миранда Окленд, которой Энн всё же позволила встать с пола и сесть на стул, хотя наручники с неё не сняла. — Вы хоть знаете, кто я? Мои адвокаты от этого дела камня на камне не оставят! — Если ваш отец им заплатит, — рассеянно отозвалась Энн, которую больше интересовало, дотянет ли раненый до приезда скорой и сумеет ли полиция задержать профессора. — Ч… что?.. Мой отец в коме! — Полчаса назад я помогала медсестре посадить его в реанимобиль и вывезти отсюда. Он казался довольно бодрым, даже разговаривал со мной. Глаза Миранды расширились, и она замолчала, переваривая полученную информацию. Сбоку донеслось деликатное покашливание. Молодой человек в белом халате смущённо улыбался, переминаясь с ноги на ногу. — Офицер, позвольте сделать небольшое замечание. Мы всё-таки в больнице, нам необязательно ждать скорую. Я, как вы понимаете, тоже врач, и мог бы провести операцию сам… А также хочу добавить, что профессор — мой начальник, который, разумеется, несёт полную ответственность за всё произошедшее — изобрёл некую сыворотку, и есть шанс, что она может спасти жизнь этому молодому человеку. Разумеется, — скромно прибавил он, — я надеюсь, что вы учтёте мою добровольную помощь. Энн раздумывала недолго: один вид раненого доказывал, что у него остались считанные минуты. — Грузите его на каталку, и чтобы в этот раз без фокусов, — предупредила она. — Мы все пойдём к операционной. Но что делать с профессором? Возможно, он прячется где-то за шкафами, и как только все уйдут, воспользуется случаем и сбежит! Энн и без того понимала, что доказать вину этого человека будет сложно, а уж если он скроется, так и вовсе избежит любого наказания. Такая перспектива ей не нравилась. Пока санитары и Ральф перекладывали раненого, она напряжённо размышляла, что же ей делать. Проблема разрешилась сама собой, когда шкафы снова сместились, и профессор появился в кабинете. Вид у него был растерянный и испуганный, взгляд блуждал, как у безумца. — Что вы наделали… что мы наделали… — бормотал он, натыкаясь на предметы. Джордж Харрис тем временем встряхнулся, заморгал и вытер кровь из носа. — Что с ним случилось? — спросила Энн. Почему-то ей показалось, что именно Джордж может дать ответ на этот вопрос, но он только поглядел большими удивлёнными глазами и покачал бритой головой: — Я не знаю. Пересмотрел всю свою жизнь и свои решения? Энн глянула на него — и решила больше ничего не спрашивать. На сегодня с неё и так было достаточно странной, с трудом укладываемой в голове информации. — Так, — сказала она, бесцеремонно поднимая мисс Окленд на ноги, придерживая её за локоть. — В операционную. Молитесь, чтобы вам удалось спасти ему жизнь, — добавила она, обращаясь к молодому врачу. — Я уберу боль, — сказал Джордж, спрыгивая с каталки и подходя к раненому. Энн и тут не задала никаких вопросов. Нечего зря время терять. Да и потом, что могло её удивить после того, как она своими глазами увидела воскресшего Ральфа? К тому времени, как с улицы послышался вой сирен, операция длилась уже сорок минут. Энн время от времени поглядывала через окошко в двери операционной, чтобы убедиться, что молодой доктор действительно оперирует раненого, а не пытается сбежать, но тот, похоже, подошёл к делу ответственно. Миранда с момента, как услышала, что её отец жив, не произнесла ни слова и сидела, опустив голову. Профессор бормотал что-то себе под нос и казался абсолютно сумасшедшим. Джордж и Ральф сидели плечом к плечу и держались за руки, как дети. Энн села рядом с ними и легонько толкнула Ральфа: — Эй. Ты просто обязан купить мне выпить. — Даже не представляете, насколько обязан, — серьёзно ответил он. Она улыбнулась и похлопала его по плечу. Дверь операционной открылась, вышел молодой врач. — Состояние стабильное, думаю, он выкарабкается… Энн наконец-то почувствовала, что сделала свою работу хорошо. Она не слышала, как врач подошёл к Джорджу — или Рикки — и шепнул ему на ухо: — У меня осталась последняя ампула сыворотки… Возможно, она поможет вашему мозгу восстановиться и вернуть воспоминания. Надеюсь, вы будете свидетельствовать в мою пользу, когда станете наследником. Рикки посмотрел на него удивлённо, однако ампулу с сывороткой всё-таки взял. Кто знает, что из этого получится?