You'll Never See Us Again

             Часть I       Даже наименее наивные из нас все равно были наивны. Мы никогда не осознавали, какой опасности постоянно подвергались, живя в мире, где у нас не было настоящей свободы, даже если иногда возникала иллюзия этого. Мы были не более чем вещью, которую можно было потерять и заменить, не более чем сосудом для труда и, в конечном итоге, жертвенными ягнятами. Именно девочки подвергались большему риску, чем кто-либо из нас, но я никогда не забуду тот первый раз, когда я начал понимать, что мы были скорее собственностью, чем людьми.                     -----              Йен думал, что ему придется убеждать Микки поехать в город и нарушить правила, оставаясь на улице после комендантского часа, но, как оказалось, Микки был готов на все.              — Конечно, — сказал он, как будто Йен предложил им еще раз запустить стирку.              — Подожди, правда? — Спросил Йен.              — Ах, черт, они забрали грузовик, не так ли?              Йен поперхнулся.       — Что, ты думал, что отвезешь нас туда? Мы пойдем пешком, Микки.              И вот так он обнаружил, что идет рядом с Микки по грунтовой дорожке, ведущей к главной дороге, с пачкой банкнот и мелочью в карманах. Он начал составлять в уме список всех дел, которые они могли бы сделать до закрытия магазинов на ночь.              Сначала они бы пошли в пекарню и наелись своей любимой выпечкой. Затем, возможно, они зайдут в круглосуточный магазин и купят фруктовое мороженое из морозилки или один из тех красочных напитков в стеклянных бутылках. Йен также отведет Микки в магазин ремёсел и купит ему еще художественных принадлежностей, а потом они вернутся на автобусе и проведут остаток ночи за разговорами, и он уснет в постели Микки, не опасаясь, что утром его поймают.              — Зачем им понадобилось брать грузовик, — пробормотал Микки через двадцать минут ходьбы.              — Потому что это принадлежит им? — Ответил Йен. — Что, тебе не нравится мое общество?              — Это просто долгая прогулка.              — Мы вернемся на автобусе, я обещаю.              Они продолжили свою прогулку, и, несмотря на колючесть Микки, Йен наслаждался свежим воздухом и звуком их шагов по гравию, когда они шли синхронно.              — Интересно, как далеко мы могли бы зайти, если бы действительно захотели, — размышлял Йен.              — На пикапе, вероятно, в город, — ответил Микки. — Может быть, даже дальше.              — Думаешь, мы когда-нибудь увидим большой город? — С надеждой спросил Йен.              — Да, почему бы и нет.              Случались и более странные вещи. Когда Йен был в Марселине, идея прогуляться в город на собственные деньги казалась неосуществимой, но теперь они были здесь. И Микки даже умел водить.              Пока они шли, кончики их мизинцев соприкасались, и ни один из них не отшатнулся при соприкосновении. Йен начал прощупывать почву и обхватил мизинец Микки и был вне себя от радости, когда почувствовал, как мизинец Микки сжался вокруг его собственного. Это было неуклюжее переплетение пальцев, они беспорядочно задевали друг друга, но не было прочного сцепления. В конце концов, машины с главной дороги начали проезжать мимо, и их руки опустились по бокам, но они все равно позволяли пальцам скользить, продолжая идти по дорожке.              — Генри все время говорит об этом, — сказал Микки. — Город и все такое.              Йен почувствовал укол ревности, который, как он знал, был иррациональным, но было что-то в том, как Генри смотрел на Микки — как будто он был даром божьим, что заставляло Йена беспокоиться. Только ему было позволено так смотреть на Микки.              — Что он говорит по этому поводу? — Спросил Йен, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало горечи. Он не привык, чтобы другие мужчины проявляли какой-либо интерес к Микки, и обнаружил, что даже братская привязанность Генри к его, возможно, парню вскипятила его кровь. Он понял, что это было странно, потому что у него не было такой же внутренней реакции на Хасана, который так же по-своему любил Микки.              — Говорит, что однажды возьмет меня с собой, если я захочу.              Йен покраснел.       — Ты ему действительно нравишься, ха.              — Он говорит, что я напоминаю ему его самого, когда он был в моем возрасте.              — Что ты об этом думаешь? — Поинтересовался Йен.              Микки только пожал плечами.       — Не знаю. Как-то сложно это увидеть.              — Эй, — сказал Йен с блеском в глазах. — Ответь честно. Если бы тебе пришлось выбирать между Генри и Хасаном, кого бы ты выбрал?              Микки остановился, чтобы одарить Йена неприязненным взглядом.       — Выбирать между ними для чего?              Йен начал немного потеть, и не от прогулки.       — Ну, типа, чтобы быть с кем-то.              — Что это за гребаный тупой вопрос? Ни тот, ни другой.              Они продолжили свой путь, хотя вокруг них гудела новая энергия. Микки не был раздражен гипотетичностью, но он определенно был сбит с толку, чему Йен был отчасти рад.              — Просто ответь на вопрос, Микки. Допустим, тебе пришлось выбирать. Или ты умрешь.              — Я умру.              Йен ухмыльнулся. Он ничего не мог с собой поделать.       — Ты просто нарочно усложняешь, — сказал он.              — Ну, и кого бы ты тогда выбрал? — Спросил Микки.              И, черт возьми, Йен не был готов к этому.       — Думаю, я бы тоже умер.              Микки сверкнул глазами, но ничего не сказал.              — Я имею в виду, Хасан определенно дружелюбнее, — сказал Йен, пытаясь немного подзадорить Микки. — Генри выше, более суровый, немного загадочный. Не такой милый, но явно хорош в постели.              — Я ненавижу это, — пробормотал Микки.              — Я имею в виду, если тебе нравятся грязные блондины, я думаю, тебе пришлось бы выбрать Генри. Хотя я бы выбрала Хасана. Я люблю темные волосы.              — Ты закончил?              — Нет, пока ты не дашь мне реальный ответ.              — Какая часть меня, желающая умереть, но не быть с кем-либо из них, на самом деле не отвечает тебе?              Йен легонько толкнул Микки и улыбнулся.       — Спасибо.              — За что!? — Микки недоверчиво переспросил.              К тому времени они добрались до окраины города и улицы, которая вела к пекарне.              — Кого бы ты предпочел... — начал Йен, думая о другом способе заставить Микки выразить словами свое безразличие к Генри.              — О, Иисус Христос.              — Нет, послушай, — настаивал Йен. — С кем бы ты предпочел отправиться в город? С Генри или со мной?              — Ты, — просто сказал Микки.              — Но я не ориентируюсь в округе, и у меня почти нет денег. Генри был бы лучшим гидом.              Микки нахмурил брови, казалось, поняв, что Йен пытался вытянуть из него.       — Черт, ты приводишь отличные доводы. Ладно, ты меня убедил, я просто сбегу с Генри в город.              — Придурок, — сказал Йен.              — Это ты задаешь эти гребаные вопросы, чувак.              Они приближались к улице с пекарнями, кафе и книжными магазинами, и Йен сразу смягчился, вспомнив, что он был в городе с Микки, как он всегда хотел.              — Заткнись и скажи мне, что ты хочешь съесть, — сказал Йен, позвякивая монетами на ладони.              -----              Они съели несколько булочек с медом и маслом, проходя мимо кафе и ресторанов. Мимо них прошло несколько человек, но никто из них не остановился, чтобы спросить двух парней, что они делают без опекуна. В этом было что-то невероятно нормальное, как будто они действительно принадлежали этому месту среди всех проходящих незнакомцев. Тем не менее, было ощущение, что они совершают какое-то преступление.              Они остановились у продуктового магазина, чтобы купить чего-нибудь выпить, и Йен посмотрел в сторону аптечного прилавка, смутно вспоминая их с Микки разговор о сексе. Он почти заговорил об этом, подумывал замаскировать свое желание любопытством, спросить Микки, где находится смазка, о которой он говорил. Но это было слишком дерзко, и он не хотел рисковать.              Он вспомнил день в 6 классе, когда что-то расстроило Микки во время изучения Библии, и он убежал куда-то в уединенное место, чтобы справиться со своими эмоциями. Лучше всего это описала сестра Грейс: «Взбалмошный тип, не так ли?»              Йен не хотел активировать Микки.              — Это под цвет твоих волос, — сказал Микки, хватая пластиковую бутылку с ярко-оранжевой жидкостью внутри.              — Что такое фанта? — Спросил Йен, прочитав этикетку.              Микки пожал плечами.       — Не знаю. Вроде как хочу попробовать.              Испугавшись, что это будет отвратительно, они купили только одну, чтобы поделиться. Сначала от шипучести у Йена пересохло во рту; даже Микки сделал глоток и нахмурился.       — Подожди, — сказал Микки после того, как попробовал, проглотив еще немного. — На самом деле вкусно.              Йен согласился. На вкус это было как апельсиновый сок с изюминкой. Напиток зашипел у него во рту и проник в желудок.              Они продолжали передавать бутылку взад и вперед, отпивая по очереди, пока на дне не осталась совсем немного, и Йен жестом попросил Микки допить, прежде чем выбросить в ближайшее мусорное ведро.              — Хочешь, я куплю тебе еще одну? — Спросил Йен.              Микки покачал головой.       — Не-а, все в порядке. Сколько у тебя вообще денег?              Йен вытащил все, что у него было, и передал Микки, чтобы тот пересчитал.              — Двадцать шесть долларов, — сказал Микки, закончив считать. — Сколько стоит обратный автобус?              — По доллару за билет.              — О'кей, — кивнул Микки. — Хорошо.              — Я подумал, что мы могли бы пойти в магазин поделок и купить кое-что, — сказал Йен. На самом деле он имел в виду, что Микки мог бы купить что-нибудь, поскольку у него самого действительно не было причин что-либо там покупать.              — Что ты хотел? — Спросил Микки.              Йен покраснел.       — Я не знаю, пойдем посмотрим.              -----              Йен уже купил Микки альбом для рисования и несколько цветных карандашей; в коттедже также валялось несколько обычных карандашей и ручек. К чему у Микки не было доступа, так это к краскам. В Марселине всегда было большое разнообразие акварелей, акрила, даже масел и пастели.              Взяв коробку акварелей, Йен понял, что они выходят за рамки его ценовой категории. Цены на акрил были еще более возмутительными.              — Черт, Микки, у меня недостаточно денег, чтобы купить тебе это.              Микки слегка толкнул его.       — Я тебя об этом не просил.              — Я знаю, но, — Йен сделал паузу, глядя на Микки. — Я хотел.              — Не, все в порядке. У меня есть то, что ты мне уже подарил, этого достаточно.              Йен улыбнулся, сделав мысленную пометку накопить еще немного денег, чтобы купить Микки краски.              — Плюс, — добавил Микки, — Генри сказал, что я могу попросить его карточку, если мне что-нибудь понадобится. В следующий раз я угощаю. — Он высунул язык между зубами, ухмыляясь.              Йен улыбнулся в ответ, но почувствовал, как внутри закипает гнев, услышав еще одно упоминание Генри и добавив это в список всех вещей, которые Генри мог предложить Микки, чего не мог предложить Йен.              — Он действительно вот так просто позволил бы тебе использовать его деньги? Покупать все, что ты захочешь?              Микки пожал плечами, как будто это ничего не значило.       — Он говорит, что доверяет мне.              Йену стало интересно, знала ли Селеста. Она определенно была более напряженной из-за многих вещей и определенно не выглядела довольной тем, что Микки гулял, вольный делать все, что он хотел.              — Извините, — сказала девушка за кассой. — Мы закрываемся через десять минут, так что, если вы хотите что-нибудь купить, пожалуйста, купите это до того, как я закрою кассу!              Йен обреченно поставил коробку с акварелью обратно на полку.              Когда они вдвоем вышли из магазина ремесел, казалось, что все кафе и ресторанчики начали менять таблички "ОТКРЫТО" на " ЗАКРЫТО", поскольку небо начало желтеть от медленно заходящего солнца. Довольно скоро закончится комендантский час.              — Хочешь просто прогуляться? — Спросил Йен. Он знал, что в городе есть еще кое-что, чего он не видел – «окраины», как назвал это Хасан.              — Да, конечно, — сказал Микки.              Они проходили обратно мимо пекарни как раз вовремя, чтобы увидеть, как помощник пекаря бросает немного оставшегося за день хлеба голубям, которые радостно слетелись на праздник. Они шли все дальше и дальше, пока улицы не стали незнакомыми.              — Может быть, нам стоит вернуться, — спросил Йен, начиная нервничать из-за темнеющего неба и сужающихся улиц. — Что, если мы не сможем найти дорогу назад?              — Мы не потеряемся, — сказал Микки. — Смотри, видишь те уличные знаки?              Йен поднял глаза на указатели в конце каждого квартала, торчащие из металлического столба.              — Видишь, как цифры становятся меньше по мере того, как мы продолжаем идти? Когда мы будем возвращаться, мы просто последуем за цифрами, чтобы они становились больше.              Йен видел, что Микки был прав. Он никогда не замечал их раньше. Помня об этом, он мог расслабиться.              — У тебя есть мелочь? — спросил мужчина, появившийся из ниоткуда в переулке. Его волосы были спутаны, лицо грязное, губы покрыты коркой и немного кровоточили. Он отличался от всех других горожан, которых Йен видел и понял, что чем больше они удалялись от главных улиц города, тем больше вокруг бродило людей, похожих на этого человека.              — Зачем? — Спросил Йен.              — Поесть, — сказал мужчина, почесывая лицо так, что Йен расстроился. — Я чертовски голоден, чувак, пожалуйста.              — У нас есть пара долларов, — сказал Микки, дотрагиваясь до руки Йена, чтобы заставить его дать мужчине немного денег.              Йен полез в карман и вытащил пачку долларовых купюр, но прежде, чем он успел передать ее мужчине, Микки схватил ее и пересчитал, прежде чем вручить мужчине часть.              Когда мужчина, поблагодарив, заковылял прочь, Йен посмотрел на Микки.       — Что это было?              — Бездомный. Видел их кучу во время поездки.              — Бездомные? — Повторил Йен. — Почему у них нет домов?              — Черт возьми, если я знаю, — сказал Микки.              Внезапно вмешался другой голос из того же переулка.       — Наркомания, жестокое обращение, список можно продолжать и дальше.              Они обернулись и увидели тощую тень, курящую сигарету. Когда фигура появилась из темноты, ее осветила ближайшая неоновая вывеска, которая только что зажглась. Она была вызывающе одета, на шпильках и в облегающем платье, с длинными светлыми волосами, которые были такого же спутанного вида, как у бездомного раньше. В ней было что-то другое, но Йен не мог понять, что именно.              — Что вы двое делаете в этой части города? Вы беглецы? — спросила она.              — Беглецы? — Спросил Йен. — Нет, мы просто... бродим.              Ее взгляд метался между ними двумя, прежде чем она улыбнулась, обнажив свои пожелтевшие зубы.       — И ты оказался здесь?              Йен не знал, где находится «здесь», но было очевидно, что это была часть города, в которой они не должны были находиться. Он мог видеть, что здесь было еще мрачнее, с мусорными пакетами на углах улиц и окурками, усеявшими тротуары. Люди, которые были вокруг, спотыкались, как будто они плохо видели, или бормотали себе под нос, как будто у них в голове звучали голоса, с которыми они пытались поспорить.              — Вы двое выглядите опрятно. Должно быть, свежие беглецы, — сказала она. — Эти улицы съедят вас заживо, если вы не будете осторожны.              Микки, который до этого молчал, наконец заговорил.       — Послушайте, мы просто ищем, чем бы заняться. Это единственное место, где все еще открыто.              — Ты ищешь работу, парень? — спросила она. — Или место, где переночевать сегодня вечером?              — Нет, у нас есть где переночевать, — ответил он.              Женщина выпустила длинную струю дыма, и Йен не мог не восхититься этим.       — У вас двоих не будет проблем с тем, чтобы заработать здесь много денег. Мужчины в Бойстауне любят свежее мясо. Но, мой совет, скажите им, что вы моложе, чем есть на самом деле .              Йен нахмурился.       — Мы здесь не для того, чтобы работать. Мы просто зашли слишком далеко, вот и все.              — Эй, — сказала женщина, не до конца веря им, — Просто попробуй.              Внезапно, как по команде, к ним подъехала зловещая черная машина, стекла медленно опустились, открывая мужчину с седеющими волосами.       — Сколько? — он спросил.              — Что? — спросил Йен. На мгновение он подумал, что мужчина разговаривает с женщиной в переулке, но его глаза были прикованы к нему и Микки.              — Сколько за ночь? — спросил он.              — Чтобы сделать что? — Йен ответил, но прежде чем мужчина успел ответить, Микки шагнул вперед, поняв, что происходит, раньше, чем Йен.              — Мы, блядь, не продаемся, — выплюнул Микки.              — Даже твинк? — спросил мужчина, указывая прямо на Йена.              — Особенно он, — сказал Микки, наклоняясь, чтобы поднять алюминиевую банку и бросить ее в мужчину. — Убирайся к чертовой матери от нас!              Мужчина тут же умчался, а женщина рассмеялась глубоким горловым смехом.       — Ты дерзкий, ты мне нравишься.              Йен схватил Микки за руку.       — Может быть, нам стоит вернуться прямо сейчас, Микки.              Микки кивнул.       — Да, хорошо.              — Скоро увидимся снова! — крикнула женщина своим скрипучим голосом, когда Йен и Микки, шаркая, ушли.              -----              Они прошли всего около двух кварталов, прежде чем из шумного здания, спотыкаясь, вышла группа мужчин постарше. Когда двери распахнулись, вспыхнули яркие огни и взревела громкая музыка. Было совершенно темно, комендантский час давно миновал, улицы освещались лишь несколькими фонарными столбами и неоновыми вывесками, которые мигали, казалось, на каждом здании.              — Как ты думаешь, что там происходит? — Спросил Йен, привлеченный рокочущими басами музыки, которые все еще были слышны сквозь бетонные стены.              Что было более интересным, так это то, как мужчины вели себя друг с другом: развязно, прилюдно, небрежно.              — Не знаю. Хочешь посмотреть? — Спросил Микки.              Йен кивнул, и они подошли к двери, но их остановил мужчина в обтягивающей черной футболке.       — Удостоверение личности? — спросил он.              — Что? — Спросил Йен.              — Удостоверение личности, — повторил мужчина. — Удостоверение личности.              — Извини, я действительно не понимаю, что это значит, — сказал Йен, поворачиваясь к Микки, который просто пожал плечами.              — Нет удостоверения личности — нет входа. Для входа должно быть не меньше 21 года.              — Нам 21, — сказал Йен.              — У тебя есть доказательства этого?              Йен был в растерянности, и все, что они с Микки могли сделать, это отступить назад, когда пара мальчиков примерно их возраста замахала кусками пластика перед вышибалой, и их немедленно впустили.              Они как раз собирались остановиться и вернуться домой, когда им показалось, что они привлекли внимание пожилого мужчины, прогуливающегося среди группы других мужчин его возраста.              — Эй, ребята, вы идете? — спросил мужчина, проходя мимо них. Он был не так стар, как мужчина в машине, но легкий намек на седину вдоль ушей и складки возле глаз свидетельствовали о том, что ему уже много лет.              Он выглядел достаточно дружелюбно.              — У нас нет никаких удостоверений личности, — сказал Йен.              — О, это тебе не понадобится, — сказал мужчина, махнув рукой. — Давай! — сказал он.              Двое нерешительно последовали за ним, снова приблизившись к вышибале у двери.              — Они со мной, — сказал мужчина, и вышибала только кивнул, пропуская их внутрь.              -----              Они последовали за дружелюбным мужчиной и его друзьями сквозь танцующую толпу мужчин, некоторые в обтягивающих шортах и с темной подводкой для глаз, другие в мятых костюмах с оттопыренными брюками. Несколько мужчин стояли возле бара, потягивая разноцветные напитки из стаканов странной формы, в то время как другие предавались интимным утехам на диванах. Вокруг них вспыхивали огни в такт музыке, высвечивая искорки на коже танцующих.              Мужчина провел их в кабинку в задней части клуба.       — Я никогда раньше вас здесь не видел, ребята. Откуда вы родом? — спросил мужчина.              — Город, — солгал Микки.              Йен не сказал ни слова, просто кивнул и подыграл лжи Микки. Он не был уверен, будут ли у них проблемы, если кто-нибудь узнает, что они с яйцефермы.              — Городские парни, да? Мне это нравится, — сказал мужчина. — А сколько тебе точно лет?              — Мы все еще в школе, — сказал Йен, бессознательно следуя совету женщины в переулке.              Движением, которое шокировало их обоих, мужчина наклонился вперед и запустил пальцы в волосы Йена, прежде чем нежно потрепать Микки по подбородку. Посмотрев на своих друзей за столом, мужчина усмехнулся.       — Мы становимся старше, они остаются того же возраста.              — Разве это не правда? — возразил один из них, поднимая стакан с какой-то жидкостью медово-коричневого цвета.              — Позвольте мне предложить вам, ребята, выпить, — сказал мужчина, наклоняясь еще ближе. И Йен, который сидел рядом с ним, почувствовал в дыхании мужчины какой-то странный запах, от которого у него запылал нос.              Он наблюдал, как мужчина подошел к стойке и что-то прошептал на ухо бармену.              — Ты просто самое милое создание, которое я когда-либо видел, — сказал один из мужчин, дергая Микки за воротник куртки с другой стороны стола. Костюм мужчины был весь измят, а кожа раскраснелась, явно сильнее всего за ночь. — Я – Бен. Как тебя зовут?              Йен мог видеть, как в голове Микки крутятся шестеренки, пытаясь решить, солгать или сказать правду. В результате Микки целую минуту молча смотрел на мужчину.              — Что, ты не хочешь сказать мне свое имя? Ничего страшного, мне нравятся темные и загадочные.              Он стал намного ласковее с Микки, теребя рукав его куртки. Йен хотел уйти немедленно.              — А твой друг? — Спросил Бен, его восхищенный взгляд переместился на Йена. — Могу я узнать твое имя или нам придется называть тебя просто Рэд?              Йен замер.              Прежде чем он успел ответить, первый мужчина вернулся из бара с двумя стаканами чего-то малинового.       — Две водки для городских парней.              — Спасибо, — сказал Йен. — Но нам действительно пора уезжать...              — Ерунда, вы только что пришли! — воскликнул мужчина. — Вы не можете уйти, не выпив!              Йен, желая, чтобы все это закончилось как можно быстрее, сделал глоток напитка. Он был сладким, как обычный сок, но в нем было то жгучее послевкусие, от которого у него обожгло горло. Он не смог удержаться от легкого кашля.              Микки, однако, справился с этим лучше, проглотив все и кивнув Йену, что теперь они могут уходить.              — Выпей еще, — сказал мужчина, все еще сидя и не давая им выйти из кабинки. — Или, еще лучше, возвращайся в наш гостиничный номер, где мы сможем по-настоящему повеселиться, — сказал он, подмигнув. — Что скажешь, Рэд?              Казалось, что первый мужчина был чрезвычайно увлечен Йеном, в то время как другой, Бен, привязался к Микки. Другие мужчины глазели на танцовщиков, некоторые уже ушли запихивать долларовые купюры в свои обтягивающие шорты.              — Нам, э-э, вообще-то, нужно возвращаться домой, — сказал Йен, его голос начал дрожать по мере того, как он потягивал свой напиток.              — В город? Позволь нам, по крайней мере, подвезти тебя обратно, — проворковал мужчина, массируя шею Йена сзади.              — У нас все хорошо, — сказал Микки, метнув в мужчину кинжальный взгляд.              Йен почувствовал, как покалывание поползло вверх по бедрам, когда все его тело, казалось, согрелось. Он опустил взгляд на полупустой стакан водки, стоящий перед ним, и задумался, что же в нем такого, что так подействовало на него.              — Посмотри на Рэда, — сказал мужчина рядом с Йеном, поглаживая его по щеке. — Он уже немного под кайфом. Мы не можем отправить его на улицу в таком виде.              — С ним все в порядке, — процедил Микки сквозь зубы. — У него есть я.              Мужчина, наконец, смягчился, поняв, что Микки не сдвинулся бы с места, даже если бы Йен был легковесом. Пораженно вскинув руки в воздух, он выскочил из кабинки, чтобы пропустить их, и Йен был удивлен, увидев, что комната на мгновение закружилась вокруг него. Именно Микки схватил его за локоть.              — Давай убираться отсюда к черту, — сказал Микки, выводя их обоих из клуба.              Только когда они наконец оказались на улице и прохладный ночной воздух коснулся лица Йена, он почувствовал, что снова может дышать.              — Ты в порядке? — Спросил Микки.              — Да, — кивнул Йен. — Я чувствую себя действительно хорошо, на самом деле. Это странно?              Микки усмехнулся.       — Давай отвезем тебя домой.              -----              Они не успели пройти и квартала, как человек по имени Бен погнался за ними.              — Эй, подождите! — крикнул он, приближаясь, загоняя их в темный переулок. — Извините, если мы вас там напугали. Просто у меня был долгий рабочий день, а вы двое такие красивые...              В тусклом свете от окна наверху мужчина выглядел еще более жалко, его лицо было покрыто каплями пота.              — У меня и моего друга там, у нас есть деньги, — сказал он, углубляясь дальше в переулок. — Много денег. Просто назови нам цену за ночь.              — Я говорил тебе, у нас все хорошо, — сказал Микки.              — Вы двое вместе, не так ли? Мы заплатим даже за то, чтобы просто посмотреть.              Ему не нужно было прямо указывать, что он предлагает, Йен сразу понял, чего хочет от них этот человек, и от этого у него кровь застыла в жилах.              — Что, черт возьми, с тобой не так? — Спросил Микки. — Нам не нужны твои деньги.              Лицо Бена покраснело, и он посмотрел на Микки с вожделением.       — Шестьсот долларов, — заявил он. — За ночь.              Йен разинул рот от суммы в долларах, которую мужчина так небрежно предложил им, чувствуя, как холодок пробежал у него по спине. Его никогда не учили, как справляться с подобной ситуацией, и даже не предупреждали о ее опасностях, но он знал, что они должны выбраться из этого затруднительного положения как можно скорее и без скандала.              — Микки, меня тошнит, — сказал Йен, кладя голову на изгиб шеи Микки. Внезапно его немного затошнило, и больше всего на свете он хотел, чтобы этот человек оставил их в покое.              — Микки, — сказал мужчина, смакуя его имя. — Ты когда-нибудь раньше держал в своих крошечных ручонках шестьсот долларов?              — Отвали, — рявкнул Микки мужчине, когда тот обхватил рукой затылок Йена.              Последовала многозначительная пауза, и Йен не мог видеть Бена, но чувствовал, как его глаза сверлят Микки до дыр.              — Я знаю, кто вы двое, — наконец сказал Бен. — Понял это в ту минуту, когда увидел, как вы двое входите в клуб.              Когда Микки не ответил, он продолжил:       — Рабочие ботинки, ни телефона, ни бумажника, ни удостоверения личности. А какие мальчики-геи твоего возраста никогда не пили?              Что бы Бен ни знал о них, Йен чувствовал, что он попал в точку. Он застонал, когда поднял голову и увидел, что теперь на лице пожилого мужчины была насмешка.              — Я мог бы заткнуть вам обоим кляпы прямо сейчас, затащить в свою машину и делать с вами все, что захочу, и никто бы на это не обратил внимания. Следовало просто принять мое первоначальное предложение.              В мгновение ока ситуация изменилась с отчаявшегося похотливого старика, домогающегося секса в обмен на деньги, на нечто гораздо более экстремальное и угрожающее. Он приближался к ним с жаждой крови в глазах, злой от отказа.              У Йена слишком кружилась голова, чтобы сопротивляться, но ему и не пришлось, потому что раздался громкий треск, когда кулак Микки врезался Бену в лицо сбоку, отбросив его вбок к земле. Взволнованный мужчина кашлял на земле, уже побежденный, но вместо того, чтобы оставить его в покое, Йен наблюдал, как Микки начал пинать мужчину в живот. Снова и снова.              — Микки, пошли, — сказал Йен, начиная нервничать из-за воя сирен вдалеке.              Микки сделал хороший пинок, когда мужчина лежал в позе эмбриона, задыхаясь и кашляя. Перед уходом он залез в карман Бена и вытащил его бумажник, рассыпав по ветру разрозненные квитанции, прежде чем вытащить толстую пачку наличных. Одним ловким движением он бросил бумажник обратно мужчине, который был на полпути к нокауту.              -----              Они бежали. Они бежали, и бежали, и бежали. Йен думал, что его вырвет в любой момент, но он все равно бежал.              Когда они добрались до центральной части города, все магазины и рестораны были полностью закрыты на ночь, и на улицах не было видно ни одного человека. Они стояли на автобусной остановке, когда Йен, спотыкаясь, подошел к мусорному баку, и его тут же начало тошнить в него.              Он почувствовал, как рука Микки нежно обхватила его сзади за шею, его руки были намного мягче, чем у другого мужчины.              — С тобой все будет в порядке? — Микки спросил вполголоса.              В ответ Йена вырвало еще раз.              -----              Они ждали добрых пятнадцать минут, если верить часам Микки — часам, которые принадлежали Генри, и Йен с досадой узнал об этом. Автобусу требовалась вечность, чтобы прибыть. Насколько мог судить Йен, не было никаких признаков его появления вообще. На улицах не было ни одного транспортного средства.              Близилась полночь, и с каждой минутой становилось все холоднее. Микки был занят пересчетом денег, которые он взял у Бена.              — Это была глупая идея зайти так далеко, — сказал Йен, нарушая молчание.              — Все в порядке, — сказал Микки. — Ты не мог знать.              — Ты думаешь, он действительно дал бы нам шестьсот долларов?              Микки фыркнул.       — Наверное, нет. Но возможно. В любом случае, оно того не стоило.              — Что, если бы это был более молодой, симпатичный парень. И он был милым и не странным? И он пригласил тебя в свой гостиничный номер на ночь за такие большие деньги?              Микки бросил на Йена долгий взгляд.       — Что за все эти вопросы сегодня?              — Мне просто любопытно, — пожал плечами Йен.              — Я не знаю, — честно ответил Микки. — Я думаю, что любой, кто на улицах хочет платить за подобные вещи, не совсем тот тип людей, с которыми я хочу быть, понимаешь?              — А что, если бы он не делал предложения? — Спросил Йен. — И он просто хотел это сделать, потому что его, я не знаю, влекло к тебе или что-то в этом роде?              Микки упорно смотрел в землю.       — Никогда по-настоящему не задумывался о таких вещах. Я практически ненавидел каждого парня, которого когда-либо встречал, так что.              Йен хотел поцеловать Микки под уличным фонарем, на той скамейке, пока они ждали автобус. Но он все еще чувствовал кислый привкус рвоты во рту и не хотел, чтобы это почувствовал его возможный парень.              — Было действительно круто, как ты избил этого мужика, — сказал Йен с легким смешком. — На секунду я действительно испугался, что он попытается причинить нам вред. Ты думаешь, у нас из-за этого будут неприятности?              Микки издал щелкающий звук губами.       — Может быть. Теперь он знает мое имя, так что. — Он не закончил предложение, и Йен почувствовал себя немного виноватым за то, что случайно открыл имя Микки незнакомому мужчине. — Я думаю, с нами все будет в порядке. Генри и Хасан будут на нашей стороне.              Над ними повисла тишина.              — Микки, ты мой парень?              Йен не считал, что удачно выбрал время, и это, безусловно, был необычный способ наладить отношения, но какая-то часть его сбросила запреты, сделав его достаточно смелым, чтобы, наконец, просто спросить.              Микки, как и следовало ожидать, не мог встретиться взглядом с Йеном.       — Я не знаю. А ты?              — Я не знаю. А ты?              Вероятно, так могло продолжаться целый час, если бы автобус не решил остановиться именно в этот момент. В отличие от дневного времени, автобус был совершенно пуст, за исключением одного спящего мужчины на заднем сиденье, прижимающего к груди стеклянную бутылку в бумажном пакете.              Йен опустил пару долларов в монетоприемник и повел Микки к местам ближайшим к задним дверям, позволив ему занять место у окна. Он знал, что до фермы ровно три остановки и что ему нужно дернуть за шнур, прикрепленный к стенкам автобуса, чтобы водитель гарантированно сделал остановку. Ему было комфортно в автобусе, и именно поэтому он заметил, что ноги Микки беспокойно подрагивают вверх-вниз, когда он смотрит в окно.              — Эй, — сказал Йен, протягивая руку и переплетая свои пальцы с пальцами Микки. — Сегодня все равно было довольно весело, правда?              Он почувствовал, как Микки расслабился, его плечи и пальцы отпускали напряжение с каждым вздохом.       — Да, — ответил он. — Вроде как было весело.                     Часть II                     Примерно в то время, когда в Марселине начали изучать секс как дополнение к изучению Библии, по какой-то причине среди студентов стала забавной игра на тему «Кого бы ты предпочел». В эту игру играли в основном девочки, обычно на краю поля, но часто достаточно громко, чтобы Йен слышал, проходя мимо во время футбола.              В других случаях девочки хихикали и задавали серию вопросов в столовой, а Йен всегда слушал и давал свои собственные ответы, хотя и не вслух.              — Кого бы ты предпочла? — спрашивала девушка у своих друзей за столом. — Джейми или Уинстона?              Вначале ответы были разрозненными, пока выбор не становился все более неясным и странным.              — Фредерик или отец Дэйв? — однажды он услышал, как Холли сказала, имея в виду мальчика на пару лет младше их, у которого из ноздрей постоянно текли сопли.              Девушки были крайне возмущены вопросом, но, тем не менее, позабавились, дав не менее нелепые ответы.              — Фредерик, возможно, через пять лет и после того, как примет лекарства от проблем с носовыми пазухами.              — Отец Дэйв, потому что есть что-то гораздо более интригующее в том, что это запрещено.              — Вы все больные на голову.              Йену особенно нравилось, когда в игре приходилось немного поразмышлять между двумя одинаково привлекательными вариантами, и в них почти всегда участвовали мальчики постарше. Однажды он подслушал, как Диана спрашивала своих подруг:       — Вы бы предпочли поцеловать Дэниела или заняться сексом с Эриком? — прекрасно зная, что Дэниел намного сексуальнее и труднодоступен, но Эрик всё равно был хорош собой и был достаточно популярен.              Йен мысленно дал свой собственный ответ.              Следующий вопрос был одним из «нелепых».              — Ладно, ты бы предпочла целоваться с Фредериком целых две минуты...              При этих словах все девушки застонали.              — ...или заняться сексом с Микки?              Несмотря на то, что в то время Микки не очень нравился Йену, ответ был довольно очевиден: заняться с Микки сексом.              — Я думаю, что с Фредериком, а потом хорошенько умоюсь, — сказала Джули.              — Ты с ума сошла? — Сказала Аманда. — Конечно, займись сексом с Микки. По крайней мере, есть возможность, что это может быть хорошо. Между тем, ты знаешь, что целоваться с Фредериком было бы отвратительно. Его сопли попали бы тебе в рот.              Йен просто был рад, что все это было весельем и играми и что он никогда не окажется в ситуации, когда ему пришлось бы выбирать между такими вариантами.              -----              Был момент, когда они вдвоем вошли в дверь, и Йен почти ожидал, что на кухне включится свет и там окажется Хасан, спрашивающий, где они были. Но, к его облегчению, дом был пуст.              Они сбросили обувь и заперли за собой дверь, благоговея перед полной тишиной в доме.              — Это так странно, — сказал Йен, когда они поднимались по лестнице.              Было странно даже не спать в такой час, пользоваться ванной, чтобы умыться, и не ходить на цыпочках, боясь разбудить соседей по дому.              Йен чистил зубы более энергично, чем обычно, даже полоскал рот ополаскивателем, пока снова не почувствовал себя полностью чистым. Микки стоял позади него, чистя зубы зубной нитью, и время от времени они ловили взгляды друг друга в зеркале, и им приходилось немедленно отводить глаза, чтобы их лица не расплылись в широченных ухмылках.              После того, как Йен закончил мыть раковину, настала очередь Микки, и Йен не знал, что еще делать, кроме как неловко топтаться на месте, чтобы последовать за Микки в его комнату.              — Иди подожди в моей комнате, — приказал Микки, сплюнув в раковину. — Я собираюсь принять душ.              — Ты и раньше принимал душ при мне, — напомнил ему Йен, имея в виду общие душевые в Марселине.              — Да, чувак, это не было странно, потому что ты тоже принимал душ. Я приду через пять минут.              — Если ты хочешь, чтобы я принял душ вместе с тобой, просто попроси, — поддразнил Йен, хотя он также был абсолютно серьезен.              Микки взглянул на душ с единственной лейкой.       — Э-э... Нет, просто иди и подожди в моей комнате, хорошо?              Йен закатил глаза.       — Прекрасно.              -----              Он разделся, оставшись в одних боксерах, и скользнул под одеяло Микки, взволнованно ожидая, когда его, возможно, бойфренд закончит принимать душ, чтобы они могли немного поговорить, немного поцеловаться, делать все, что, черт возьми, им захочется этой ночью, и так громко, как им захочется.              Микки сказал пять минут, но душ гудел гораздо дольше. Йену почти пришло в голову спуститься туда и посмотреть, почему так долго. По прошествии мучительных двадцати минут воду выключили, и послышался звук вытирающегося Микки.              — Поторопись, мать твою! — Крикнул Йен с чердака.              — Заткнись! — Микки крикнул в ответ.              Но через несколько секунд было слышно, как открывается дверь ванной, Микки взбегает по лестнице и появляется, как мышь в люке. Его кожа вся раскраснелась, как это всегда бывало после долгого душа, и Йен не мог не пялиться на задницу Микки, когда тот натягивал новые боксеры.              Когда Микки скользнул рядом с Йеном, он, наконец, почувствовал полное спокойствие. Он сделал то, что хотел делать весь день, и приподнялся над Микки, покрывая поцелуями все его лицо, прежде чем запечатлеть один долгий и глубокий поцелуй на его губах. Когда он терся о Микки сверху, он чувствовал, что у них обоих уже встает.              — Йен... — сказал Микки, мягко отталкивая его. Он открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но ничего не вышло.              — Что? — Спросил Йен, нависая над ним.              — Неважно, — ответил Микки.              — Нет, не неважно. Что?              — Ничего, просто... э-э... — Щеки Микки порозовели, а зрачки его глаз начали дрожать, как всегда, когда он изо всех сил пытался поддерживать зрительный контакт с Йеном в моменты высокого напряжения. — Я не знаю, сколько ночей мы проведем вот так, в полном одиночестве, так что...              Йен терпеливо ждал, пока Микки произнесет свои слова, и был сбит с толку, когда Микки оттолкнул его в сторону, выдвинул ящик прикроватной тумбочки и начал рыться в его сложенных боксерах и рубашках.              — Что ты делаешь? — Спросил Йен.              Микки предоставил ответ на его вопрос, бросив в него маленькую бутылочку с чем-то.              — Что это? — Спросил Йен, рассматривая неприметную белую бутылку, с которой была сорвана этикетка, которая когда-то была на ней.              — Это смазка, — сказал Микки, и его уши стали ярко-красными. — Люди используют ее для секса и прочего. Помнишь?              — Да, — сказал Йен, чувствуя тяжесть в руках и задаваясь вопросом, слышит ли Микки биение его сердца сейчас, когда казалось, что оно вот-вот выскочит из груди.              — Я имею в виду, ты также можешь использовать это для дрочки, мастурбации и прочего, — сказал Микки, глядя куда угодно, только не на Йена. — Так что нам не обязательно использовать её для этого, если ты не хочешь.              — Н-нет, хочу, — сказал Йен, начиная заикаться. — Я просто... как мы это сделаем?              Микки пожал плечами.       — Может, попробуем потихоньку, не знаю.              Это больше не был разговор, который мог подождать до другого дня. Им придется определиться со своими позициями, и кто что будет делать.              — Итак... — Сказал Йен, поднимая тему. — Кто из нас...              И это действительно было смешно, насколько застенчиво они обсуждали предстоящий секс, которым они займутся. В конце концов, довольно скоро один из них засунет свой член в задницу другого, и в этом не было ничего застенчивого. Особенно после стольких раз, когда они отсасывали друг другу. Йен был поражен тем, насколько сильно Микки мог заставить его ноги казаться желе или как легко он мог заставить Микки краснеть по мелочам.              — Я согласен на все, что ты захочешь, — сказал Микки.              — Правда? — Спросил Йен.              — Да.              — Ты не против принять это? — Спросил Йен, за неимением лучшей фразы.              — Да.              И если бы Микки действительно хотел этого определенным образом, Йен потенциально мог бы смириться с тем, что все будет наоборот, даже если бы это его немного напугало. Но, тем не менее, его потрясло, насколько спокойно Микки отнесся к этому, как легко он вошел в положение.              — Ты уверен, Микки? — Спросил Йен.              — Я уверен, — ответил Микки. — Вообще-то я, э-э, надеялся на это.              Йен выдохнул.       — Черт. Хорошо. — Он вспомнил долгий душ Микки и понял, что тот, вероятно, не врал насчет этого.              -----              Начало было неуклюжим. Микки лег на живот, пока Йен держал бутылочку смазки, не зная, с чего начать.              — Скажи мне, если будет больно. Или если ты захочешь, чтобы я остановился, — сказал Йен.              Микки издал звук согласия, приглушенный уткнувшимся лицом в подушку.              Йен уставился на спину Микки, и его охватила неподдельная нежность. Он наклонился вперед и начал покрывать поцелуями позвоночник Микки, добравшись до затылка, где оставлял влажные поцелуи и нежно посасывал кожу за ушами.              Микки издал тихий стон, казалось, расслабляясь по мере того, как Йен разогревал его поцелуями и покусываниями за плечи. И когда Йен потянул за пояс его боксеров, Микки слегка приподнялся, чтобы спустить их полностью. Йен тяжело вздохнул при виде задницы Микки перед ним и почувствовал, как его член затвердел еще немного.              — Ты самый красивый человек, которого я когда-либо видел, — прошептал Йен, проводя рукой по одной из ягодиц Микки.              Микки дернулся в ответ, но, в очередной раз, расслабился.              Йен приподнялся, чтобы выдавить немного смазки на руки, и был удивлен, какой холодной она была на его пальцах. Однако, когда он растер ее, она стала теплой в его руке. Он поколебался, прежде чем нанести ее на себя.              — Может, мне сначала попробовать пальцем? — спросил он. — Чтобы, ты привык к тому, каково это будет?              Микки кивнул.       — Хорошо.              Йен не мог в это поверить. Он клялся, что ему снились сны о том, как он трогает задницу Микки, сжимает ее, сосет. И теперь, она была перед ним, он мог не только прикасаться, как ему заблагорассудится, но даже входить в нее, трахать.              Он просунул указательный палец внутрь и почувствовал, насколько Микки тугой, молча радуясь, что не попытался сразу ввести свой член.              — Как это ощущается, Микки? — Спросил Йен, входя немного глубже.              Микки дышал теперь немного тяжелее и слегка охнул.        — Черт. Это хорошо.              — Довольно туго, Микки, — прокомментировал Йен, продолжая свои манипуляции и осторожно добавляя еще один палец. Он почувствовал, что Микки начинает немного расслабляться, и его член почти запульсировал при мысли о том, что будет дальше.              Микки уже немного задыхался в подушку, его кожа порозовела от возбуждения.       — Думаю, у меня все хорошо, — сказал он. — Ты можешь сделать это сейчас.              Йен вытащил пальцы и неэлегантно вытер смазку о простыни на кровати Микки, прежде чем брызнуть еще немного смазки себе на руки и погладить свой член, который был твердым, как камень.              — Ладно, Микки, я собираюсь...              Йен направил свой член туда, где раньше были его пальцы, одной рукой оттягивая одну из ягодиц Микки, чтобы обеспечить более четкое проникновение. Он медленно и мягко вошел, ему пришлось наклониться над спиной Микки, пока он не оказался достаточно близко, чтобы слегка прикусить мочку уха Микки.              Микки вздохнул, и его дыхание было прерывистым.       — Черт, — прошипел он, когда Йен вошел глубже.              — Ты в порядке? — Спросил Йен, осознав, что его собственное дыхание тоже прерывистое.              — Да.              Йену пришлось опуститься на локти и уткнуться лицом в шею Микки, всем телом прижимаясь к своему возможному парню, когда он попытался сделать небольшой толчок. Микки остался лежать на матрасе, хотя время от времени немного выгибал спину и приподнимал бедра, когда мог.              — Боже, Микки, — выдохнул Йен, зная, что его горячее дыхание ударяет Микки прямо в ухо. — Я не знаю, как долго я продержусь.              И Микки сжал в кулаке простыни, когда Йен толкнулся во второй раз, вцепившись в них изо всех сил.       — Черт, — выдохнул он.              Казалось, что каждое движение приближает на шаг к извержению, но голос Микки, откликающегося на каждый небольшой толчок, на каждое незначительное движение его бедер, подстегивал Йена, даже если это также приближало его к краю.              Должно быть, не прошло и минуты, как Йену пришлось отстраниться, опасаясь, что он взорвется внутри Микки, не уверенный, что он не будет возражать против этого.              — Повернись, — приказал Йен и не знал, удивляться ли, когда Микки послушно сделал, как ему сказали.              Теперь, когда Йен оседлал Микки, он снова смазал пальцы, чтобы закончить дрочкой у Микки. Он ухмыльнулся, когда Микки сделал то же самое, и начал поглаживать его член в виде взаимной мастурбации, которая вернула его в их школьные годы, когда это было все, чем они когда-либо занимались.              Йен кончил первым, разлившись по всему животу Микки, и ему потребовалось всего лишь стереть смазку тканью своих боксеров и отсосать Микки, чтобы его, возможно, парень вскоре последовал за ним.              Они тяжело дышали, пот блестел на их телах из-за созданной ими влажности. Йен посмотрел вниз на Микки, который растянулся под ним, сперма была у него на животе и даже на груди.              — Черт, я мог бы смотреть на тебя вечно, — сказал Йен.              — Думаю, мне нужно еще раз принять душ, — пробормотал Микки, по-видимому, смущенный заявлением Йена.              Йен снова наклонился, чтобы задушить Микки поцелуем. И это было жарко, как в переносном, так и в буквальном смысле, оба выпускали горячий воздух через нос в затаившем дыхание поцелуе. Ему нравилось, как чувствовался Микки, нравился его вкус, нравилось, как легко было просто быть с ним.              Наконец, Йен встал с кровати, чтобы приоткрыть окно. Затем он повернулся к Микки, протягивая раскрытую ладонь.       — Давай сходим в душ перед сном.              -----              На следующее утро в комнате было прохладно, окно было открыто всю ночь, а месяцы все ближе клонились к осени. Под одеялом Йен обнимал Микки, не желая вставать с постели, чтобы приступить к работе на пастбище.              После секса той ночью они свободно спустились в ванную, совершенно обнаженные, чтобы впервые вместе принять душ. Это было ново, но в то же время знакомо. Ему нравилось находиться в такой непосредственной близости от Микки, заниматься чем-то таким обычным, как принятие душа, и иметь возможность касаться и видеть друг друга таким образом вне секса.              — Как это было? — Спросил Йен, когда они вытирались полотенцем. — Тебе больно?              — Не-а, — ответил Микки. — Это было... это было хорошо.              — Да, для меня тоже.              Они улыбнулись друг другу, снова смутившись.              Им не потребовалось много времени, чтобы освоиться в постели, им было удобно прижиматься друг к другу и целоваться под одеялом, пока их веки не отяжелели, а поцелуи не стали мягче и ленивее.              -----               у нас с микки был секс прошлой ночью. это было невероятно удивительно, я никогда в жизни не кончал так быстро и почти сделал это внутри микки, не знаю, понравилось бы ему это или нет. смазка действительно помогла, думаю, я не могу представить, что буду делать без нее. позже он сказал мне, что украл её в магазине во время поездки, и теперь, когда я думаю об этом, мы тогда были злы друг на друга, но он все равно это сделал. потому что на каком-то более глубоком уровне он знал, что для нас это еще не конец.        итак, я думаю, что он мой парень, хотя было немного странно обсуждать это с ним, и я не хочу принуждать его к чему-то, что ему не нравится, но я просто чувствую, что он мой парень. думаю, в конце концов, неважно, парень ты или нет, поскольку это ничего не меняет в наших жизнях. хотя я все равно этого хочу.        в любом случае, мне пришлось проснуться раньше него, чтобы пойти поработать на пастбище, а потом я целый час убирался в доме землевладелицы пегги. когда я вернулся, микки уже не было, потому что он, вероятно, выполняет работу в сарае для генри, пока его нет. даже если он скоро вернется, я все равно скучаю по нему. я имею в виду микки. не генри                     Часть III                     Хасан вернулся позже в тот вечер со своей спортивной сумкой на буксире. К тому времени Микки вернулся из сарая как раз вовремя, чтобы Йен начал готовить ему ужин, и когда Микки начал помогать готовить соус для трески с чесночным маслом, Йен не смог удержаться и обнял его сзади.              — Могу я тебе помочь? — Добродушно спросил Микки.              — Я скучал по тебе сегодня, — признался Йен. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь из них возвращался. Когда-либо.              Хасан выбрал именно этот момент, чтобы позвенеть ключами за дверью, в мгновение ока переместив Йена на другую сторону кухни. Когда он, наконец, вошел в дверь, он был в хорошем настроении.              — О, привет, ребята, готовите ужин? — спросил он, ставя свою спортивную сумку у лестницы.              — Да, — невозмутимо сказал Микки, даже когда Йен начал потеть.              — Вкусно пахнет. Приготовите что-нибудь для меня?              — Конечно, как угодно, — ответил Микки.              Хасан на мгновение неловко задержался на кухне, прежде чем заговорить снова.       — Итак, просто чтобы убедиться, вы, ребята, не собираетесь говорить им, что я ушел на ночь, верно?              — Наши рты на замке, — сказал Йен.              — Хорошо, хорошо, — сказал он. — Просто у меня есть друзья в городе и все такое. Не всегда есть возможность их увидеть. Поэтому, когда я могу, я это делаю.              Йен удивился, почему это могло быть проблемой для Генри или Селесты, но не стал задавать этот вопрос вслух.              — Так что вы, ребята, делали без меня? — спросил он.              — Ничего особенного, — ответил Йен, радуясь, что Микки отвернулся от него, он боялся, что тот расплывется в широкой улыбке.              — Да, здесь чертовски скучно, да? — Хасан рассмеялся. — В любом случае, я собираюсь помыться перед ужином.              Когда он наконец поднялся наверх, Микки повернулся к Йену с полуулыбкой.       — Ничего особенного, да?              — Да, — улыбнулся Йен в ответ. — Ничего особенного.              -----              Он не замечал разницы в походке Микки, пока Хасан не спустился вниз и не сел за стол, наливая воду со льдом в их стеклянные стаканы. Микки странно направился к столу, что Хасан тут же прокомментировал.       — Ого, ты растянул мышцу в икрах или что-то в этом роде?              — Э-э, — начал Микки. — Да, наверное, так. Я не знаю.              — Тебе нужно отказаться от физического труда, Мик. Или, по крайней мере, время от времени разминаться.              — Да, понял.              Йен не смог удержаться от ухмылки, когда Микки медленно опустился на свое место и слегка поморщился. Когда Хасан отвернулся, Микки показал Йену средний палец и пнул его под столом.              — Да, Микки вчера много работал и сказал, что с ним все в порядке, но, думаю, сегодня утром он почувствовал последствия, — сказал Йен, просто чтобы еще больше подколоть Микки.              — Бывает, — сказал Хасан, совершенно ничего не замечая.              -----              Если бы Йен мог выбирать, то были бы только он и Микки. Однако это не означало, что вечер не был приятным. На самом деле, это напоминало их первую ночь там, когда были только они и Хасан. Хорошая еда, хорошая компания.              После ужина, когда все тарелки были убраны и вымыты, Хасан достал немного яблочного сидра и разложил на столе колоду карт для веселого вечера.              Йен не знал, как Микки это делал, ему всегда казалось, что он угадывает карты противника лучше, чем кто-либо другой. Он как будто хранил в уме все разыгранные карты, наблюдая за картами, которые каждый игрок выкладывал на стол, чтобы определить вероятность того, что они держали в руках.              — Тебя учили считать карты в Марселине или что-то в этом роде, — как-то пошутил Хасан.              По мере того, как ночь тянулась и разговор зашел о картах, Йен начал рассказывать Хасану об их школьных годах. Он многое умолчал, но в основном он говорил о своих старых друзьях и о том, где они сейчас.              — У нас была подруга по имени Аманда, — сказал Йен. — Я надеялся, что нас поселят всех вместе, но ее отправили на молочную ферму.              — На которую из них? — Спросил Хасан.              Йен не знал, говорили ли им когда-нибудь название, но кое-что он запомнил.       — Ей управляла пара, и в основном там работали женщины. Это практически все, что я знаю.              — Хм, — сказал Хасан. — Я мог бы узнать, какая именно, если бы у меня было больше информации. Мы могли бы поставлять товары одним и тем же покупателям.              — Хамфрис, — сказал Микки. — Это было написано на всех их ящиках.              — О, ни хрена себе! — Сказал Хасан. — Это примерно в часе езды.              Йен начал немного волноваться.       — Сможем ли мы навестить её?              — Да, почему бы и нет. Я могу попытаться что-нибудь придумать. Было бы здорово повидать своих старых друзей, а?              Было так много вещей, которые он хотел рассказать Аманде — о коттедже, странной энергии между его соседями по дому, странных мужчинах в клубе и своих отношениях с Микки.              — Это было бы действительно здорово, — согласился Йен.              -----              Йен хотел снова заняться сексом с Микки, но тот был настороже из-за Хасана внизу, хотя и был заметно более расслаблен, когда Йен был в его постели, особенно когда Селесты и Генри не было дома.              — Это было действительно потрясающе, — сказал Йен. — Честно говоря, это лучшее, что когда-либо случалось со мной.              Он знал, что делал — пытался заставить Микки покраснеть, — и когда ему это удалось, он хотел только продолжать.       — Мне нравится доставлять тебе удовольствие, Микки.              — Ты должен остановиться, — сказал Микки.              — Я просто хочу знать, что мы сделаем это снова.              — Мы сделаем.              Йен улыбнулся. Он знал, что был чрезмерно нетерпелив и невероятно жалок по этому поводу, но это было похоже на то, что он превратился в болвана. Это была одна из тех вещей, над которыми старшие ребята из Марселин всегда шутили — насколько привязанными становятся девственницы после первого секса с кем-то. Это было причиной, по которой так много старших мальчиков любили Аманду, за то, как она бросала их и двигалась дальше, не ожидая никаких отношений.              Также существовала вероятность, что человек, которого Микки избил и ограбил в переулке, придет искать их, и именно Йена эта перспектива беспокоила больше, чем Микки.              — Он сюда не придет, — заверил Микки Йена. — Потому что тогда ему пришлось бы признаться в том, что он делал.              Логика была здравой, и в конце концов Йен начал расслабляться, не бросаясь на каждую проезжающую машину по главной дороге в страхе, что мужчина нашел их и расскажет обо всем их соседям по дому.              То, что осталось — это слова, которые мужчина выплюнул в их адрес. Йен задумался об этом, о том, что именно он имел в виду. Что он может делать с ними все, что, черт возьми, захочет, и никто ничего не предпримет по этому поводу. Это пугало его не меньше.              -----              На следующий день Йен наблюдал с крыльца, как черная машина затормозила перед коттеджем, где жил Нейт. Он помахал на прощание издалека, ему было грустно видеть, как его друг уезжает.              — Может быть, мы когда-нибудь снова увидимся! — Закричал Нейт.              Йен помахал в ответ и кивнул, внезапно ощутив страх. Он не думал, что они когда-нибудь встретятся снова.              -----              Селеста и Генри вернулись несколько дней спустя, и казалось, что Хасан более или менее забыл о своем предложении связаться с молочной фермой Хамфрис, чтобы организовать встречу для Йена и Аманды.              Ему и Микки было трудно многое делать из-за их долгих рабочих часов, а Генри каждый вечер засиживался допоздна, играя в карты и болтая. И чтобы сделать ситуацию еще более невыносимой для Йена, погода становилась намного холоднее, а отопление в коттедже было не таким мощным, как в Марселине, и он просыпался каждое утро, страстно желая тепла Микки.              Так прошло пару недель, пока однажды после обеда Микки не спросил Генри, может ли он съездить на грузовике в город, чтобы запастись туалетными принадлежностями.              Йен был за обеденным столом, когда происходило это общение, и он не мог не приподнять бровь, когда Генри передал Микки свою карту.       — Постарайся вернуться до комендантского часа, — напомнил он ему.              Микки кивнул, затем посмотрел на Йена.       — Хочешь пойти со мной? — спросил он невероятно небрежно.              Йен чуть не подпрыгнул со своего места.              -----              Микки был хорошим водителем. Ему было комфортно за рулем, и это привлекало Йена. Йен был так рад провести еще немного времени наедине с Микки, что даже не представлял, что эта поездка может быть чем-то иным, чем просто походом в город за шампунем и средством для мытья тела.              Когда Микки проехал улицу, ведущую в город, Йен повернул голову, чтобы посмотреть ему в лицо.       — Что ты делаешь? — он спросил.              — Расслабься, — сказал Микки. — Отправляемся в немного другое место.                     Часть IIII                     Месса всегда была скучной для Йена... длинные проповеди, постоянные молитвы. Особенно он ненавидел Святого Розария с его бесконечными повторениями Отче наш и Радуйся, Мария. Единственным спасением во всем этом были случайные истории, рассказанные отцом Дейвом, которые были лишь относительно занимательными, и комментарии, которыми они обменивались между собой в попытке рассмешить друг друга в неподходящие моменты.              К 9-му классу все они довольно поднаторели в умении незаметно передавать записки, не попадаясь на глаза бдительной сестре Грейс.              Однажды воскресным утром поздней весной, во время одной из бессвязных проповедей отца Дейва, Йену передали записку от Уинстона, который сидел рядом с ним. Он развернул маленький клочок бумаги и увидел рисунок отца Дейва, все его черты были преувеличены — выступающие надбровные дуги и угловатое лицо, даже небольшая горбинка узкого носа. Йен не смог удержаться от небольшого смеха над этим, прежде чем передать его Мэтью, сидевшему рядом с ним.              В тот конкретный день Микки сидел в ряду перед ними, с несколькими девочками и восьмиклассниками.              Несмотря на все смешки за его спиной и годы, когда он ассоциировал это с поддразниванием, он оглянулся, чтобы посмотреть, над чем могли смеяться мальчики, в то время как он ничего не делал, а просто молча сидел.              — На что ты смотришь, — прошептал Беннетт, заставив Микки отвернуться с побежденным видом.              Если бы он вообще не оборачивался, возможно, мальчики удовлетворились бы тем, что просто поиздевались над отцом Дэйвом, но теперь мишень была у Микки за спиной.              Джейми, всегда возглавлявший подобные атаки, начал рисовать грубую картинку Микки с невероятно маленьким пенисом. Когда это передавали по ряду мальчиков, все они начинали хихикать, достаточно громко, чтобы даже сестра Грейс обратила внимание.              В этот момент лист бумаги оказался в руках Йена, и он успел взглянуть на него всего на несколько секунд, прежде чем сестра Грейс выхватила у него рисунок и посмотрела на него долгим взглядом, как будто он нарисовал его сам.              К сожалению, Джейми пометил рисунок как Член Микки.              — Больше нет, — прошептала она Йену и пошла выбросить рисунок в мусорное ведро. Он хотел сказать, что это нарисовал не он, но тогда другие мальчики потом неделю бы причитали и беспокоили его по этому поводу. Было бы достойнее просто взять вину на себя и считать благословением то, что он не понес никакого наказания.              И он не сказал этого вслух, но он также был рад, что рисунок был выброшен, потому что он знал, что один из мальчиков с удовольствием передал бы его Микки, просто чтобы увидеть его реакцию. Все это напомнило Йену о том времени, когда все они были детьми и кто-то нарисовал его в похожей манере, но с ярко-рыжими волосами, торчащими из нижней части тела. Это было полнейшим унижением, даже хуже, чем то, что его в шутку назвали рыжий лобок.              Только когда месса закончилась и их всех проводили к выходу, он оглянулся и увидел Микки, который слонялся вокруг мусорного бака, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не смотрит, прежде чем протянуть руку, чтобы взглянуть на то, что было на том листке. И Йен наблюдал, как его лицо вытянулось, став ярко-красным, когда он бросил рисунок обратно в корзину, как будто он был заражен болезнями.              Он чувствовал себя виноватым из-за этого, и только позже, когда он встретился взглядом с Микки за обедом, сидя несколькими столиками дальше, он увидел опухшие глаза Микки и молчаливый свирепый взгляд. Он сразу понял, что Микки предположил, что это нарисовал он. И он мало что мог бы сделать; даже если бы он пошел и сказал ему, что это был Джейми, если бы он не сидел сложа руки и не смеялся с другими мальчиками? Какой от этого был бы толк в любом случае.              На самом деле не стоило сильно удивляться, когда Микки начал ждать, пока все остальные мальчики примут душ, прежде чем сделать это самому.