О, как же мы странно с тобой прощаемся: Твердим: "До свиданья", твердим: "Пока". Но только все время в руке рука, И мы их так слабо разнять пытаемся. Ужасное время — пора разлуки... Но, кажется, силы у нас нашлись. Однако, едва лишь разжались руки, Как губы вдруг взяли да и слились. А губы слились — значит, смолкли речи. Но чуть только мы их смогли обуздать, Как тут устремились друг к другу плечи И руки уже обнялись опять.. ©
Временами, возвращаясь к прошлым дням, Чимин невольно задумывался, откуда в нем всегда находилось так много сил и энергии для ежедневных многочасовых репетиций. Его тело все еще помнило каждое па, а вот легкость будто осталась в прошлом. И только мысли о Чонгуке гнали вперед, не позволяя сдаваться, пусть и путем собственного здоровья. У него уже имелся список стран, в которых, по проводимому сыщиками расследованию, так или иначе, тянулись следы Чонгука. Из всех опрошенных солдат лишь несколько смогли помочь им по-настоящему ценной информацией, которая и привела их к тому факту, что Его Высочество покинул страну. Они же уверяли, что Чонгук был тяжело ранен, но его след потерялся накануне последнего дня войны. - Чимин, - голос руководителя выводит из раздумий, и омега только сейчас замечает, что все уже собрались вокруг Ми Сука, - не присоединишься к нам? Омега кивает, подходя ближе, и просит прощения за свою невнимательность. - Все в порядке, - отвечает руководитель, - я, наконец, утвердил наше расписание. Был список стран, и вы все это знаете, который указал Чимин, как обязательное условие его возвращения. Мне пришлось не просто, не буду скрывать, но, тем не менее, я смог удовлетворить, по крайней мере, большинству из запрашиваемых городов. Теперь о главном - у нас всего три недели на подготовку, после чего мы отправимся в соседнее государство. Перед этим мы дадим выступление здесь. Тур, конечно, тоже завершим выступлением дома, но я бы хотел, чтобы вы чувствовали себя максимально спокойно перед таким большим и важным шагом. Честно говоря, я очень благодарен Чимину за то, что подтолкнул меня к этому. Мы все пережили сложное время, и я уверен, людям наше выступление позволит, пусть и немного, но почувствовать себя лучше. Давайте за эти недели поработаем усердно, чтобы не заставлять меня жалеть о таком крупном вложении. Все собравшиеся громко хлопают услышанному, желая поскорее отправиться за новыми приключениями, и только Чимин молча собирает остатки сил, чтобы закончить репетицию и вернуться домой. «Еще немного», - думает про себя, «еще немного, и я найду тебя, слышишь?». Первой остановкой в их плотном графике оказывается соседствующая с ними страна, и Чимин не просто так решает начать с нее - той скупой информации, что им удалось собрать, хватает на несколько таких поездок, и он бы мог не терять много времени, идя по следу, но он решает, что должен пройти этот путь от начала и до конца, чтобы наверняка удостовериться - Чонгук не просто так его оставил. Его мотивы, должно быть, слишком сильны, раз Чимин испытывает такую боль. - Посмотри, - Сону толкает его к зданию театра, - послезавтра мы будем выступать здесь. Они повесили афиши, будто мы - самые настоящие знаменитости. «Впервые в нашей стране, с единственным выступлением.. Королевский балет», - глаза омеги сияют ярче звезд, когда он читает вслух написанное, и Чимин понимает, что и сам рад быть здесь. Ведь какие бы цели он теперь не ставил на первое место, балет навсегда останется в его жизни чем-то особенным. Потому что именно с него началась его самая большая история любви. И, как он знает теперь наверняка, единственная. Вечером того же дня омега тихонько покидает гостиницу, в которой разместилась вся их труппа, и направляется по адресу, что сжимает в руках на клочке бумаги. Он знал, что, возможно, подвергает свою жизнь опасности, но таково было его решение - начать одному. Слишком боялся услышать что-то, что может сломать его, а потому был не готов разделить этот момент с другими. «Если я не вернусь», - гласила записка, оставленная на подушке в его номере, «значит, так суждено. Моя семья знает настоящую цель этого путешествия. Надеюсь, они меня простят». - Здравствуйте, - Чимин тихонько стучится в небольших размеров дом (эта страна, хоть и находилась рядом, так сильно во всем отличалась от его), - меня зовут Пак Чимин. Я - омега, иностранец. И я хотел бы задать Вам пару вопросов касаемо недавних событий, произошедших после окончания войны. Чимин ощущает, как волнение скручивает внутренности, подступая тошнотой к горлу, но мысленно считает до трех, прося себя успокоиться. Небольших размеров окошко, расположенное прямо напротив его лица, спустя минуты осторожно открывается, и на Чимина глядят испуганные глаза омеги, примерно одного с ним возраста. - Я не совсем понимаю, что Вам может быть нужно от меня? Война закончилась.. - Я ищу одного человека, - перебивает Чимин, слишком несдержанно и грубо, а потому произносит скорое: - Простите. Мой возлюбленный пропал. И его следы привели меня в этот город. К Вам. Посмотрите, - достает еще один сложенный листок, - Вам знаком этот человек? Омега разглядывает черты на бумаге, а после молча закрывает окно. Чимин же и вовсе теряется, но в следующую минуту перед ним раскрывается дверь. - Входите, - омега отходит в сторону, пропуская гостя, и Чимин низко кланяется, молча благодаря за доверие. Снимает пальто и кепи, оглядывая небольших размеров прихожую, оформленную в светлых тонах. Картины на стене, очевидно, выполнены не профессионалом, но выглядят весьма искусно и завораживающе. - Вы красиво рисуете. - Благодарю, - удивленно отвечает омега, после все же приглашая Чимина пройти в маленькую, но очень уютную, гостиную. - Я с детства занимаюсь балетом, - зачем-то решает разоткровенничаться Чимин, - поэтому вижу людей, связанных с искусством. Вам стоит продолжать, Ваш талант должен быть признан. - Сейчас для нас всех сложное время. Мои родители, к сожалению, не смогли пережить войны, а сам я не так давно вернулся с госпиталя, работал там все эти годы. Мне сложно оправиться после случившегося.. - Я соболезную Вашей потере, - Чимин не сдерживается, кладя свои руки на хрупкие плечи омеги, и тот, едва сдерживая слезы, молча кивает. - Покажите мне еще раз того, кого Вы ищете. Чимин вновь протягивает бумагу, и омега внимательно изучает изображенного на ней альфу. - Он был в нашем госпитале, - уверенно кивает после нескольких минут, - но совсем не долго. Я точно не знаю, что с ним случилось, но случай был сложный, и его перевели. Прямо сейчас я не готов ответить, куда и как надолго, но если Вы дадите мне пару дней, я постараюсь узнать больше. Сердце Чимина буквально разрывается на тысячи частей, встречая с первого же раза готового откликнуться омегу. - Вы - моя ниточка и надежда, - тяжело вздыхает, стараясь не расплакаться, - возьмите, это адрес гостиницы, в которой я остановился. Я пробуду в Вашем городе четыре дня, а послезавтра мы даем выступление, и Вы, если что-то узнаете, сможете найти меня в здании Вашего театра, - протягивает следом заведомо приготовленный билет, замечая в глазах омеги невольное восхищение. - Так Вы - танцор Королевского балета? - Да, - кивает смущенно, улыбаясь уголками губ. - Я буду ждать от Вас вестей. Пухлый конверт ложится на небольших размеров круглый стол, накрытый самодельно расшитой скатертью: - Надеюсь, это поможет Вам справиться с тем положением, в котором Вы оказались. Омега не сразу понимает, что там, а когда за Чимином закрывается дверь, все же берет в руки конверт, невольно ахая после увиденной в нем огромной пачки денежных купюр. День выступления настает слишком быстро, и волнение все же приходит и к Чимину, хотя, казалось бы, после всего пережитого, уже не должно. Он вновь блистает на сцене, поражая своей красотой и нежностью, и срывает шквал аплодисментов в конце, впервые за долгое время наслаждаясь своим выступлением на сцене. - Мистер Пак Чимин? - работник театра из числа персонала, обращается к Чимину, только что прошедшему за кулисы, - к Вам гость. - Да, конечно, - юноша нервничает, задерживаясь возле двери в свою гримерку, когда из-за угла выглядывает омега, к которому он обращался несколько дней назад. - Мистер Пак, - глаза напротив горят немым восхищением, - Вы были великолепны. Благодарю Вас за возможность быть здесь, - омега очевидно нервничает, а после достает тот самый конверт, оставленный Чимином днями ранее, - но вот это я принять не смогу. Я узнал, все, что мог.. - Простите, - перебивает Чимин, давая себе еще немного времени, прежде чем услышит что-то о Чонгуке, - я был не слишком вежлив и не узнал, как Вас зовут? - Иэнку. Иэнку Марэш. - У Вас красивое имя. И я уверен, его значение такое же прекрасное. Поэтому прошу Вас, Иэнку, примите от меня эту помощь. Я не всегда имел возможность просто взять и помочь кому-то, но когда началась война, я тоже отправился на нейтральные земли, чтобы стать сестрой милосердия. Я безмерно и безгранично благодарю Вас хотя бы за то, что Вы откликнулись на мою просьбу. И сейчас у меня есть возможность помочь Вам, пусть и таким способом, но я прошу - не отказывайтесь. Я буду рад узнать однажды, что Ваши работы представлены на какой-нибудь известной выставке. Глаза Иэнку наполняются слезами, и он тихонько выдыхает, позволяя себе эту паузу, а после все же возвращается к тому, зачем сюда пришел: - Тот Господин, которого Вы ищете, как я и говорил, несколько дней находился в госпитале, в котором я работал, а буквально через несколько дней его перевели в более серьезное место. Тогда и пошли слухи, что это кто-то важный. Но наши врачи с его болезнью справиться не смогли, поэтому его отправили в срочном порядке в соседнее государство. - Он был жив? - Да, на тот момент альфа был жив, хотя и в тяжелом состоянии. Вот только.., - Иэнку замолкает, будто подбирая правильные слова, - он уехал не один, Господин Пак.«Моему дорогому Чонгуку. Сколько теперь дней прошло? Сколько бессонных ночей? Сколько листьев опало? Сколько раз взошло солнце? Спроси, и я отвечу на каждый из них – Так сильно в тоске проживаю я эти дни. Пишу тебе это письмо в надежде, что однажды ты прочтешь их все. Проживешь вместе со мной эти одинокие дни, и восполнишь каждый из них собой. Я теперь бегу за тобой по странам, хватаясь за каждую соломинку, что позволяет мне к тебе приблизиться. Только умоляю тебя, дождись! Я верю, что там, в конце этого пути, Я вновь смогу держать тебя за руку. И все остальное вдруг становится не таким уж и сложным. Ты знаешь, я теперь путешествую вместе со своей труппой, и нас называют «Королевский балет». Звучит невероятно, правда? Твой отец очень помог мне в этом путешествии. Хочу, чтобы ты знал, что никто из тех, кто любит тебя, не сдался. Мы все очень ждем тебя. И очень тоскуем.
Навеки твой, П.Ч.»
***
Пейзажи за окном сменялись с какой-то неимоверной скоростью, и Чимин лишь успевал обходить найденные сыщиками адреса да собирать информацию по крупицам. Выступления, репетиции и переезды отнимали много сил, и ему едва хватало их, чтобы добраться до очередного свидетеля. Постучать в закрытую дверь, иногда получить какие-нибудь новые, не слишком обнадеживающие, детали и отправиться в новый день с уже имеющейся, хоть и скудной, информацией. Чонгук совершенно точно жив. А еще - он совершенно точно не один переезжает из страны в страну. Кто именно сопровождает альфу, Чимину выяснить пока не удалось, но уже одно то, что смерть не является причиной его исчезновения, вселяет в омегу надежду, даря силы двигаться дальше. К слову, узнать, что именно произошло с Чонгуком, ему пока тоже не удалось. Его след обрывается в стране, в которой они находились вот уже несколько дней. И каждую свою свободную минуту он тратил на то, чтобы обойти все возможные госпитали. Но ответ был один - никто Чонгука не видел. - Кажется, мы заканчиваем наши выступления? - Немного с грустью подмечает Сону, перебирая свои вещи. - Даже как-то не хочется возвращаться домой. Чимин же утопает в своих размышлениях, словно теряя нить разговора, пока омега не толкает его в бок, явно ожидая ответа. - Прости, - потирает переносицу тот, - я снова выпал из реальности? - Очевидно, - Сону пожимает плечами, уже привыкший к такому поведению юноши. - Я знаю, что вмешиваюсь не в свое дело, но я действительно волнуюсь за тебя. Ты все время пропадаешь где-то, стоит нам приехать в новую страну. Ты будто и не ты вовсе. Будто какая-то важная часть тебя блуждает где-то далеко, а ты пытаешься догнать ее. Я бы очень хотел помочь тебе, потому что видеть, как ты себя изводишь, и не иметь возможности сделать хоть что-то.. Ты не чужой мне человек, и если я могу.. - Сону, - Чимин перебивает, вздыхая надрывно, - спасибо. Ты просто будь вот так рядом, и мне будет легче.«Здравствуй, Чонгук! Я снова пишу тебе, Все еще не имея возможности тебя обнять. Я думал, что это закончится, но оказавшись здесь, в месте, где тебя видели в последний раз, я снова потерпел поражение. Твои следы словно обрываются. Ты так сильно не хочешь, чтобы я нашел тебя? Мне больно даже думать о таком, и мое чувство внутри все еще говорит об обратном. Ты снился мне на днях. Было много воды, словно она повсюду, и нет у нее границ и начал. Я звал тебя, но ты отдалялся, заходя все глубже. Но ты вовсе не тонул, знаешь. Ты будто вел меня за собой. Будто указывал мне дорогу. Я шел за тобой, в надежде коснуться, но ты никак не становился ближе. Будто все, что я чувствую, вдруг проявилось во снах. А, быть может, ты хотел мне Что-то подсказать? Сегодня мы последний день находимся В очень красивом городе. И наше выступление так чудесно приняли. Я бы хотел, чтобы ты снова увидел меня на сцене. Чтобы я думал, что выступаю только для тебя. Давай, пожалуйста, скорее найдем друг друга.
Всегда твой, П.Ч.
***
Огромных размеров лайнер, отправляющийся на другой континент, горделиво возвышается над причалом, ожидая, когда последние пассажиры зайдут на палубу и разместятся в своих номерах. - Выглядит настолько же прекрасно, насколько устрашающе, - Сону, кажется, забывает, как дышать, восхищаясь величием их корабля. - Мне страшно, Чимин. - Тш-ш, - шепчет омега, - я уверен, все будет хорошо. Теперь, конечно, я понимаю, почему об этом нам сообщили так поздно. Наверняка были уверены, что мы не согласимся плыть так далеко. Он уже пережил страшные часы после скандала, узнав, что им предстоит уплыть так далеко. Что больше месяца он будет отсутствовать на родной земле, а, значит, и все старания в поисках могут быть напрасны. Безусловно, он успел направить сыщикам срочное письмо, сообщив в нем свои координаты, по которым те с ним связались. Чимин рассказал им все, что сумел узнать, и буквально умолял их продолжать, зная, что Король в стране снова отсутствовал. Мистер Ким клятвенно обещает сделать все возможное, и Чимину ничего не остается, как принять свое, пусть и небольшое, поражение – он не мог отказаться. Не мог бросить людей, которые надеялись на него. А потому, вдыхая полной грудью, ступал сейчас на борт, не оглядываясь больше назад. Ведь эту часть своей жизни он любит ничуть не меньше. Путешествие предстоит весьма долгое, и вся труппа, занимая свои каюты, впервые какое-то время не собирается вместе. Возможно, каждый обдумывает такой серьезный шаг, как путешествие и выступление не просто в чужой стране, а в той, которая - за тысячи миль от их континента. Им и страшно, и волнительно. А еще – очень любопытно. И снова страшно. Они – всего лишь маленькие омеги, живущие в огромном мире. Но так бесстрашно бросающие ему вызов. Глубокой ночью, когда все пассажиры давно спят, Чимин выходит на палубу, ища возможность себя успокоить. Какое-то незнакомое чувство словно гонит его вперед, и ему уже не терпится поскорее оказаться в чужой, и такой далекой, стране. Он прикрывает глаза, подставляя лицо ночному теплому ветерку, а после начинает танцевать, словно какие-то неведомые силы позволяют ему парить над землей. Ноги сами просят всех этих движений, и он лишь позволяет себе отпустить. Свою боль и одиночество. Тоску и страх. Пусть и на мгновение. - Это путешествие, пожалуй, будет долгим, - шепчет, встречая рассвет нового дня, - вот бы оно подарило мне встречу с тобой. Омеге до дрожи нравится наблюдать, как край носовой части судна рассекает морскую гладь своим величием. Кажется, он никогда не видел чего-то столь же прекрасного. За исключением, разве что, пары любимых глаз. Долгие дни, затянувшиеся ночи, и вот, наконец, они ступают на твердую землю, неуверенно шагая в сторону, чтобы пропустить остальных путешественников. - Неужели мы все это выдержали? – Сону, все еще слишком бледный от укачивания, опирается на плечо Чимина, тяжело вздыхая, - я себя в течку так ужасно не чувствовал. - Да, слава дорогого стоит, - улыбается устало Чимин. – Кажется, я готов целовать землю. – Ми Сук, я все еще слишком зол на тебя. - А я все еще тебя слышу, - отзывается не менее уставший руководитель, оглядываясь в поисках встречающего их организатора. – Кажется, нам туда, - кивает в сторону статного мужчины – альфы, что держит в руках огромный плакат с надписью «Королевский балет». - Надеюсь, нам не придется идти пешком, - стонет Чжи Ин, - я все боюсь, что ноги поломаются. - Нам обещали полный сервис, думаю, беспокоится не о чем. И не забывайте про вежливость. Омеги переглядываются между собой, а после направляются за руководителем, мечтая лишь об одном – поскорее оказаться в постели, в которой их не будет укачивать. - Добрый день. То еще выдалось путешествие, правда? Меня зовут Джером Льюис. Я весьма признателен, что вы все приняли наше приглашение, - альфа представляется, приподнимая шляпу, и омеги лишь кланяются в ответ, не решаясь заговорить с незнакомым мужчиной. – Наша страна хоть и шагает впереди своего времени, но таким великолепием и талантом, к сожалению, пока похвастаться не может. - Откуда Вы про нас узнали? – Ми Сук любезно позволяет мужчине забрать одну из своих сумок, пока остальные ставят свои в специальную тележку, любезно организованную тем же альфой. - Я путешествовал до того, как началась война. Моя работа ведь связана с искусством, и я хотел найти какое-то вдохновение. Или просто что-то новое. Что-то, что подарит новые эмоции и ощущения. Оказавшись в Вашей стране, случайно, в общем-то, узнал про такого рода выступления. Мистер Пак, конечно, был неотразим. Хотя в Вашей труппе.. Простите, я правильно произнес? – Ми Сук утвердительно кивает, и мужчина продолжает свои откровения. – В Вашей труппе прекрасны все. И весьма-весьма талантливы. Уже в первую неделю мы продали все билеты на три ваших выступления и люди даже записываются в очередь на случай, если вы решите здесь подзадержаться. Не беспокойтесь, все расходы мы возьмем на себя, - тут же добавляет Льюис. – Было бы здорово, если бы о вас узнало как можно больше людей. - Я обещаю, что мы подумаем об этом, - Ми Сук выглядит заинтересованным в этом альфе, и Чимин невольно улыбается, про себя отмечая, что никогда, в общем-то, не слышал от него каких-либо любовных историй. Они довольно быстро добираются до гостиницы, получая поистине великолепные номера, а руководитель, объявляя о нескольких выходных, делает настроение омег еще лучше. Чимин же проваливается в сон, едва касаясь подушки, и впервые за долгое время спит совершенно спокойно.***
«Моему самому главному.. Я уже написал тебе так много писем, что просто не представляю, когда ты все это успеешь прочесть. Но увильнуть не получится, ведь ты и так пропускаешь слишком многое. Сегодня состоялось наше первое выступление в новой стране. На таком далеком континенте. Знаешь, тут все совершенно другое: люди, цвета, запахи, дома. Кажется, что время здесь бежит, когда дома оно всегда так медленно тянулось. Я пока не успел много где побывать, но почему-то уверен, что тебе бы понравилось здесь. Мы бы гуляли по всем этим улицам, смотрели бы, как возводят небоскребы. И ты всенепременно держал бы меня за руку. Вообще, здесь даже весна ощущается по-другому. И мне бы очень хотелось встретить ее здесь с тобой. Я буду ждать тебя, сколько потребуется, Только, пожалуйста, приходи поскорее.
Твой П.Ч.»
Чимин заканчивает очередное письмо, осторожно складывая его в конверт и убирая в тот самый ящик, в котором Чонгук хранил его письма. Он теперь путешествует с Чимином и пополняется его собственными, чтобы однажды при встрече передать Чонгуку их все. Чтобы ни одно мгновение, что они провели в разлуке, не было упущено. - Готов к сегодняшнему выступлению? – Сону заглядывает в его номер, как делал всегда, когда им предстоял еще один вечер на сцене. - Волнуюсь, как в первый раз, - смущенно улыбается Чимин, поправляя свои, чуть отросшие, волосы. - Хочешь, я могу подстричь тебя? – омега осторожно касается светлых прядей, проводя по ним своими пальчиками. - Я буду тебе очень признателен, - Чимин перехватывает его руку, нежно целуя в знак благодарности, - идем же, не будем опаздывать. Организаторы не соврали о том, какой на самом деле ажиотаж произвел их приезд и первое выступление. Восхищенные отзывы слишком быстро разбежались по городу, и наплыв желающих увидеть постановку увеличился чуть ли не втрое. Ми Сук, как мог, оттягивал разговор с организаторами, но после сегодняшнего выступления ему все же придется обсудить это с труппой. Это их шанс подняться так высоко, как никому еще не удавалось. - Чимин, - окликает разминающегося омегу руководитель, - сегодня после выступления нам всем нужно будет собраться для важного разговора. Льюис любезно забронировал нам место в лучшем ресторане города, поэтому, пожалуйста, на этот вечер найди в себе силы и побудь с нами. - Да, конечно, - встревоженно соглашается тот, - все ведь в порядке? - В абсолютном. Покори их всех. Чимин тепло Ми Суку улыбается, а после подходит к краю портьера, готовясь начать выступление. В зале гаснет свет и начинает звучать тихая, спокойная музыка, под громкие аплодисменты собравшихся. Чимин неспешно появляется на сцене, приковывая к себе взгляды зрителей. Его изящество и красота, грация и чувственность не оставляют равнодушным никого, а потому, вновь отдавая всего себя танцу, он словно тонет в ощущениях, наслаждаясь своим таким состоянием. Только на сцене он позволяет себе забыть о той боли, что до невозможного истерзала и без того израненное сердце. Чимин блистает, изливая свою тоску в танце, от того эмоции сильнее действуют на зрителя, и слезы невольно скапливаются на глазах у многих, словно это они сейчас переживают все эти страдания. Оркестр затихает, в зале загорается свет, ослепляя не только зрителей, но и находящихся на сцене артистов, и что-то внутри Чимина обрывается, когда он встречается взглядом с совершенно точно знакомым ему альфой. Тот смотрит долгих несколько минут, снова выворачивая душу наизнанку, а затем покидает зал, будто это не Чимин стоит перед ним на сцене. Омега срывается следом, пробираясь через толпу и совершенно не думая о последствиях, выбегает на улицу, замечая силуэт отдаляющегося альфы и держащего его под руку, совершенно незнакомого, омеги. Чимин обессиленно опускается на холодную землю, чувствуя каждой частичкой острый осколок разбившегося сердца. Чонгук смотрел на него своими карими глазами, а после просто ушел, будто Чимина в его жизни никогда и не существовало. .