Ты выбери момент и приходи, И отказаться будет невозможно! Давно сковали руки мне в пути! Но знаю, разорвать те цепи можно! Пройдут и раны на руках моих И беспокоить душу перестанут, Способна ты лишь успокоить их, Глаза мои тебя вновь видеть станут! Все думали, что я ослеп, но нет! И слезы на моих щеках исчезли, Сухие губы шепчут тебе вслед, Ты приходи в такой! В такой момент! И точно не смогу я отказаться... Возможно, проживу я много лет, Любви я встречу на пути немало, Ко мне ты приходи в такой момент, Чтоб ни одна меня не задевала! Они не значат ничего, и этих слов Не в силах отменить или оспорить! Ты приходи в такой момент, когда рассвет В усталом небе с ночью будет спорить, Я без тебя лишь вполовину человек. Даже улыбка не одной из них вовек Моей души тревожной не затронет! Ты приходи ко мне, в глухой тиши Память чиста и горячи ладони... Да, знаю, что у каждой есть мечты, Они прекрасны, только я совсем не помню, И помнить не хочу их красоты! На моё тело ни одна из них Не бросит взгляд и не оставит следа! Ты приходи ко мне в такой момент Тебе я не смогу отказать в этом! Поверь, никто не сможет превратить Мой плач безмолвный в крик души Безвольной... Ты выбери момент, чтобы прийти И от имён иных мне станет больно! Лишь твое имя на губах моих Станет молитвой, пережив других. Ты приходи ко мне в такой момент И все кто заменить тебя пытался Исчезнут, как крупинки в тех часах, Где солнечный песок, струясь, плескался. Я думать буду, что тебя я разлюбил. Пускай! Но ты, прошу, не сомневайся, И приходи ко мне в такой момент, Чтоб каждой частью я своей сопротивлялся! Себе! Но не тебе! И никогда, прошу...! Пути не забывай ко мне ты, Ты выбери момент и приходи Тебе я не смогу отказать в этом. ©
Чонгук аккуратно откладывает письмо, устало прикрывая глаза. Чувство какой-то тревоги вот уже несколько дней терзает альфу, но он никак не хочет к себе прислушиваться, списывая все на разлуку с Чимином. Его сущность признала омегу, и теперь всячески требует его рядом. И Чонгук впервые не знает, что со всем этим делать. Разве что закончить скорее войну и обрести свой мир. Рядом с Чимином. Ему не требуются какие-то особые слова или знаки, чтобы понять, что Чимин совершенно точно его половинка. Истинный. Та самая его недостающая часть, без которой он существовал, но не жил. Теперь вот начал, стало быть. - Еще один бой, и я вернусь к тебе, - шепчет Чонгук, надевая свой китель и проверяя оружие. - Еще один день проживи без меня, пожалуйста. Чонгук словно знает, что врет сейчас сам себе, но гонит дурные мысли прочь, выходя из своей палатки и готовясь покинуть военный городок. Словно чувствует, что этот бой станет последним для него, но совершенно не в том смысле. Он впервые будто боится умереть, ведь знает, как одному, слишком важному и значимому, омеге будет нестерпимо больно узнать о том, что не сбудется. Машет головой, словно отгоняя дурные мысли, и седлает коня, в последний раз давая напутствия своим солдатам. Этот путь будет сложным, но слишком уж желанна победа. Слишком дорога. Бой длится долго, отнимая, кажется, последние силы, и перед самым его финалом, когда Чонгук буквально кончиками пальцев ощущает победу, рядом с ним разрывается снаряд, откидывая альфу в сторону. Острая боль пронзает его тело, а после в голове раздается гулкий звон, за которым - оглушающая тишина. Чонгук смотрит в небо, чувствуя, как сдавливает грудь. Порох оседает на его одежду, на его лицо, но сил не хватает, чтобы стряхнуть его. Черный дым поднимается вверх, и все, на что сейчас способен альфа - проводить его взглядом ввысь, чувствуя, как теплая струйка крови сбегает по лицу, да терпкий запах роз, вперемешку с запахом смерти, наполняет легкие. Глаза закрываются сами собой, и Чонгук лишь умоляет об одном - чтобы у его омеги болело не так сильно. Несколько недель спустя - Кажется, он приходит в себя, доктор. Какой-то незнакомый голос окончательно заставляет Чонгука вернуться в реальность. Он медленно распахивает глаза, чувствуя, как каждое движение отдается нестерпимой головной болью. - Вы нас слышите? – альфа, гораздо старше самого Чонгука, склоняется над его лицом, распахивая своими пальцами его глаза еще шире. - Кивните, если понимаете, о чем я говорю. Чонгук настороженно разглядывает лицо напротив, а после все же неуверенно кивает, все еще не понимая, где находится. - Вы помните Ваше имя? Альфа сводит брови, пытаясь понять вопрос, а после – усиленно его обдумывает, осознавая вдруг, что не знает ни своего имени, ни того, где находится. - Где я? – пытается подняться, но даже не может пошевелиться, ощущая скованность рук и ног. - Это вынужденная мера, - с сожалением уточняет доктор, переводя взгляд на его руки, привязанные к кровати. – Мы не знали, в каком состоянии Вы проснетесь. - Да что происходит? Кто я? Почему я здесь? – Чонгук пытается вырвать связанные запястья, но сил едва хватает на то, чтобы просто ими шевелить, - какого черта я тут делаю? Что со мной? - Прошу Вас, успокойтесь. Иначе мы вынуждены будем вновь дать Вам снотворное, - доктор выглядит весьма спокойным, и Чонгук, все еще чувствуя дикий страх, старается взять себя в руки. – Была война, Вы сильно ранены. Вы помните это? - Нет, - альфа ощущает, как бешено колотится сердце, но продолжает смотреть на доктора, ожидая еще хотя бы что-то. - Вас привезли в бессознательном состоянии, сильное сотрясение мозга, но мы не можем сейчас провести полный осмотр, у нас, к сожалению, для этого нет необходимых ресурсов. Мы ждали, когда Вы очнетесь, чтобы Вас можно было отправить в другую страну для обследования и дальнейшего лечения. Я настоятельно рекомендую не тратить силы на злость и гнев, а так же на попытки что-то вспомнить – Вашему организму нужно восстановление, Вы пострадали достаточно сильно. - Когда я смогу вспомнить? - У меня нет ответа на этот вопрос.. - Доктор, - Чонгук только сейчас замечает высокого и стройного омегу, что выглядит весьма встревоженно, - но хоть какие-то шансы у него есть? - Скажите - Вы помните, кто это? Чонгук разглядывает совершенно незнакомого омегу, заставляя себя узнать в нем хотя бы что-то, но все усилия тщетны. - Я не знаю, кто это, - устало откидывается на подушки, прикрывая глаза. - Это Ваш супруг. Он отправится вместе с Вами.***
Слишком долгий переезд выматывает, заставляя Чонгука обессиленно опуститься на больничную койку в совершенно незнакомом для него месте. - Меня зовут доктор Крис, я Вас обследую и мы назначим лечение. Возможно, необходимо будет провести операцию.. - Да хоть сто, - начинает злиться Чонгук, - просто верните мне память. - К сожалению, мистер Чонгук, медицина еще не шагнула так далеко. У нас нет лекарства для восстановления памяти. Смею сказать, что этот случай не такой уж частый, поэтому нам тоже сложно.. - Тогда какого черта я тут делаю? - Чонгук, - Дору мягко касается его плеча, - пожалуйста. - Я хочу вспомнить своего чертова мужа, я много прошу? Я смотрю на тебя и ничего не понимаю, как считаешь, я много прошу? - Мы обсуждали это, - настойчивее сжимает плечо омега, - доктор не виноват. Ты прошел войну. С тобой случилось то, что случилось. Мы все здесь, чтобы помочь тебе. - Я хочу побыть один. Пожалуйста, - выдавливает из себя Чонгук, отворачиваясь к стене. Омега осторожно целует его в висок, а после выходит из палаты вместе с доктором, давая Чонгуку возможность немного остыть. - Как можно не вспомнить собственного мужа? Я же не просто так его выбрал, а, значит, должен чувствовать хоть что-то, - бормочет Чонгук себе под нос. – Для чего вообще жениться на человеке, если в такие моменты ты не вспоминаешь даже его? И его запах? Альфа вновь начинает злиться, запуская в стену оставленный на тумбочке графин с водой. - Верните мне мою память, - злобный рык вырывается из легких, а после альфа переворачивает кровать, начиная крушить небольших размеров палату. - Держите его, - врач влетает обратно, понимая, что сам пациент сейчас не сможет успокоиться, - срочно, укол. Двое альф влетают следом, хватая Чонгука, но его силы хватает на то, чтобы вырваться, отталкивая от себя помощников доктора. Справиться с ним оказывается сложно, но вскоре все же удается, и Чонгука вновь связывают, укладывая обратно в постель. - Это для Вашего же блага, - альфа все еще сопротивляется, но вскоре ощущает, как силы покидают его от очередного введенного успокоительного. – Отдыхайте, - доктор разглядывает лицо нового пациента, и что-то в нем кажется ему смутно знакомым, будто эти черты когда-то уже мелькали в высших кругах общества. Бесконечные переезды, смена стран, часовых поясов и больниц буквально сводят с ума, но совершенно не дают никаких результатов. Чонгук восстановился полностью физически, но вот моральная составляющая все еще оставалась пуста. Он не помнил ни своего имени (хотя омега уверял, что Чонгук и есть его имя), ни своей страны. Он смотрел на себя в зеркало и не узнавал ни единой черты в отражении. Эти глаза, этот шрам и этот цвет кожи были для него словно чужими. Как и он сам для себя. - Я слышал про одного доктора, - Дору выдергивает его из раздумий, разливая утренний кофе по чашкам, - но он находится далеко. Говорят, он многим помог.. - Тебе, наверно, сложно жить с тем, кто совершенно ничего не помнит? - Я просто вижу, как ты мучаешься. Моей любви хватит для нас двоих, Чонгук. Не беспокойся об этом. Просто мне больно видеть тебя таким разбитым. - Расскажи мне что-то? – Чонгук словно хватается за каждую малейшую возможность, разглядывая лицо омеги. – Что-то, что поможет мне вспомнить. - Мы уже говорили об этом, - омега заметно нервничает от просьбы альфы, - врач говорил, что это может быть для тебя вредно и даже опасно.. - Плевать, - Чонгук вновь начинает раздражаться, - одну маленькую деталь. Любую. Что-то, что поможет мне вспомнить. - Ты обожал смотреть, как я танцую. Каждую неделю ты приезжал на мои выступления, занимая место в первом ряду. Терпеть не мог, если кто-то меня касался, пусть даже и взглядом. Таким ты был собственником. - Так сильно любил тебя? - Так сильно, - тише прежнего отвечает омега. – Поэтому я здесь. - Спасибо, что терпишь меня, - сглатывает вдруг образовавшийся ком в горле. – Я знаю, что невыносим, но очень ценю, что ты рядом. Давай поедем к этому врачу и.. - Поплывем, - перебивает омега. – Это другой континент. Что-то внутри Чонгука противится, словно моля не покидать эту землю, но он лишь молча кивает в ответ, не желая больше расстраивать своего супруга. Через несколько дней они покидают страну, отправляясь на лайнере в далекое путешествие, и Чонгук буквально ощущает, как альфа мечется внутри, словно вовсе не хочет покидать эту землю. Словно оставляет на ней что-то ценное. Порой он словно ощущал чью-то боль, которая совершенно не была похожа на его собственную, и в такие моменты даже воздуха становилось мало. Болела каждая частичка души и тела. Словно бы из Чонгука вырвали часть его самого, но он, от чего-то, остался жив. - Идем, - омега накидывает на него пальто, - ты простудишься. - Хочу подышать свежим воздухом, - хрипло отвечает Чонгук. - Снова не можешь уснуть? - Все в порядке. Ступай, я скоро вернусь. Так странно и будто физически больно жить с тем, к кому не чувствуешь ничего совершенно. Но Чонгук, от чего-то, не может прямо сейчас разорвать эти отношения. Будто нужно что-то большее, чем просто нежелание быть вместе. - Я же должен все вспомнить, правда? – поднимает глаза к небу, будто моля о помощи. – Я же чувствую, как страдает кто-то еще от этого. Помоги мне..***
Терпкий запах ванили и табака, оседающий на легких и въедающийся в кожу, смешивается с одиночеством, так прочно занимающим свое место в жизни. Чонгуку слишком странно ощущать это сочетание, так навязчиво порой обволакивающее его нутро. Он знает, уверен наверняка, это все из прошлого. Прошлого, которое стерлось из памяти. И которое упорно не хочет к нему возвращаться. - О чем ты думаешь? – омега ластится к нему после очередного случившегося секса, и Чонгуку вновь навязчиво хочется смыть с себя все, что между ними только что произошло. – Ты словно где-то далеко от меня. - Просто мысли, ничего особенного. Альфа отстраняется, будто задыхаясь от густого земляничного запаха. - У тебя скоро течка? - Да, надеюсь, в этот раз мы проведем ее вместе. - В этот раз? – Чонгук задерживается в дверях ванной, оглядываясь на смятую постель и нежащегося в ней омегу. - Мы поженились не так давно, а после случилась война. Мы еще не успели познать этот момент. - Почему я вообще пошел на войну? И как смог выжить? Какие страны воевали? И как я.. - Чонгук, - Дору приподнимается на локтях, окидывая супруга взглядом, - еще не время, доктор же сказал. На войну тогда ушли все мужчины, ты просто не смог бы остаться в стороне. Ты выжил, но посмотри, как сильно пострадал. А вместе с тобой и я. Ты, кажется, хотел в ванну. Давай не будем забегать вперед? - Хорошо, - альфе явно недостаточно тех крупиц из прошлого, что так неохотно рассказывает ему омега. Он словно нутром ощущает ложь, но объяснить не может сам себе, с чем именно она может быть связана. - Я купил нам билеты в театр. Там приезжает какая-то труппа с выступлением, - кричит из ванной, прислушиваясь к реакции омеги, - ты же говорил, что любил танцевать. Подумал, тебе будет приятно. - Я не хочу идти, - отзывается спустя время тот, - я же сказал, у меня скоро течка и.. - Выступление завтра, - выглядывает Чонгук. – Но если ты не хочешь, я схожу один. О них так много говорят, что я не смог устоять. - Хорошо. Давай сходим, - Дору вновь нервничает, отводя взгляд в сторону, и Чонгук понимает, что двигается в правильном направлении, а, значит, сможет, если не вспомнить, то хотя бы вытянуть из него, пусть и по крупицам, правду. Вечером следующего дня, отправляясь с супругом в театр, Чонгук вновь задерживается взглядом на афишах, что развешаны сейчас по всему городу. Красивые, словно парящие над землей, омеги невольно приковывают взгляд, а один, видимо, ведущий танцор, и вовсе привлекает внимание своими неземными очертаниями. - Не хочешь вернуться к танцам? – помогает Дору снять пальто, сдавая после в гардеробную. - Сначала необходимо решить вопрос с твоим здоровьем. - Как скажешь, - пара проходит в больших размеров залу, занимая свои места в партере. - Так близко. - Подумал, что тебе будет интересно вновь вернуться в прошлое. Свет меркнет, и зрители замолкают, ожидая появления на сцене танцоров. Тусклый свет освещает одну маленькую фигурку, словно парящую в воздухе, и Чонгука в то же мгновение словно прошибает от увиденного током. Он будто проживает снова то, что уже однажды с ним случилось. Да так и забывает дышать, пока выступление не заканчивается, а толпа не срывается в аплодисменты. Омеги вытирают слезы, а альфы крепче сжимают свои пары, будто и их задела такая трогательная история любви, в которой маленький омега ищет своего возлюбленного, что покинул родную землю и отправился в путешествие, словно позабыв о нем. - Красивая история, - Чонгук замирает возле сцены, разглядывая ведущего танцора, и мир вокруг словно перестает существовать, когда и тот останавливается на нем взглядом. Омега замирает, и сердце Чонгука, готовое вырваться из груди, стучит без умолку, отдаваясь ударами по всему телу. - Идем же, - Дору пробирается сквозь толпу к мужу, беря его под руку, а после выводит из зала, прерывая их зрительный контакт. Чонгук вновь задерживается на улице, разглядывая афишу и того самого омегу, и альфа в нем буквально рвется наружу, почуяв что-то для себя знакомое. Молчит всю дорогу до дома, а оказавшись внутри их квартиры, буквально за руку тащит Дору в комнату, прижимая после к стене. - Ты все расскажешь, - глаза горят от ярости, и омега впервые видит Чонгука таким. Даже те приступы, случавшиеся с ним в больнице, и рядом не стояли с тем, каким он был сейчас. - Чонгук, ты делаешь мне больно, отпусти. Я не понимаю, чего ты от меня хочешь. - Прямо сейчас ты расскажешь мне всю правду, - встряхивает омегу, сжимая за плечи так сильно, что наверняка останутся следы. – Кто ты? С какого момента и в чем ты мне врешь? Мы ведь не женаты, верно? Кто тот омега, что мы сегодня видели на сцене? Почему он так смотрел на меня? - Чонгук, я не знаю.. - Не лги, - кулак врезается в стену, заставляя омегу вскрикнуть. – Ты же насквозь фальшивый. Я потерял память, но чувства во мне остались. И если бы ты был моим супругом, то что-то мне подсказывает, что такое решение я бы уж точно не принял просто так. Нас должно что-то связывать. И ты сейчас мне все расскажешь. Чонгук чуть ослабляет хватку, давая омеге выдохнуть, а после сажает его за стол, грозно нависая сверху. - Ты действительно меня пугаешь, Чонгук. - Говори, Дору. У тебя десять минут. - Ч-что.. что ты мне сделаешь? - Зависит от того, что ты расскажешь. Омега нервно сглатывает, протягивая руку к графину, а комнату наполняет терпкий запах земляники, от которого Чонгука начинает слегка подташнивать. - Мы познакомились где-то за год до войны, - начинает свой рассказ, - меня зовут не Дору. Я - Ким На Ыль, омега из публичного дома. Ты был в отношениях со мной, - омега поднимает испуганные глаза, нервно сглатывая, - естественно, ничего для тебя незначащие. Просто приезжал ко мне время от времени, проводил со мной время, а после исчезал. Это длилось где-то полгода. За которые я успел без памяти в тебя влюбиться. На Ыль замолкает, делая несколько глотков, а после отставляет стакан в сторону, продолжая рассказ: - Когда началась война, ты сильно повздорил с отцом. Ах, да, ты – Наследный Принц, а твой отец – Король. Ваша династия правит страной несколько столетий, и тебя готовили к тому, чтобы взойти на трон. Но случилась война, и ты отправился на нее. Я знаю, что там ты был ранен, но бои все равно не проигрывал. Мне пришлось бежать из страны по личным причинам, но, как оказалось, судьба не так уж сильно меня ненавидела. Я нашел тебя, раненного, на поле боя, и меня уверили, что если я увезу тебя и сумею убедить не возвращаться, то ты не пострадаешь. Они угрожали, что возьмут тебя в плен, а я так сильно испугался, что действительно увез тебя в другую страну. А потом ты пришел в себя, и оказалось, что ты потерял память. Понимаешь, они хотели шантажировать твоего отца. А ты бы ни за что не согласился сдаться. А я просто глупый омега, который был сильно в тебя влюблен. - Как они тебя нашли? - Они следили за тобой и знали про наши отношения. - Выходит, я и твою жизнь подверг опасности. Чонгук ощущает, как боль пронзает его тело, а голова буквально раскалывается от потока информации. Запускает руки в волосы, оттягивая их назад. - Этот омега, я знаю его? - Я не знаю, Чонгук. Клянусь, это мне не известно. Знаю лишь, что он – сын Первого Советника твоего отца. Его зовут Пак Чимин, - слезы скатываются по щекам омеги, а Чонгука уже буквально душит нахождение с ним в одной комнате. - Прости, - бросает на ходу, выбегая после из дома. Театр не так далеко, и он надеется успеть застать того омегу в нем. Вбегая в опустевшее здание, долгих пять минут упрашивает работников впустить его внутрь, уверяя, что это вопрос жизни и смерти. В зале темно, и лишь одинокий омега сидит на краю сцены, теребя в руках одну подаренную розу. Чонгук еле дышит, подходя ближе к нему, а после и вовсе замирает, разглядывая юношу. Чимин, ощущая чужое присутствие, испуганно поднимается, но после, не веря своим глазам, подбегает ближе, спускаясь со сцены. - Ты пришел? – шепчет вдруг осипшим голосом, разглядывая такое родное лицо. - Могу я.. тебя коснуться? Чонгук прямо напротив, смотрит Чимину в глаза, заполняя легкие его запахом, а кажется, будто кислородом. - Ты, от чего-то, кажешься таким знакомым. Чимин не верит в происходящее, но сил хватает лишь на слабый кивок, а после он прикрывает глаза, боясь не выдержать чонгукова касания. Кожа вспыхивает в то же мгновение, стоит пальцам Чонгука ее коснуться. Тот осторожно проводит по щеке, ощущая, как сквозь ванильную завесу пробивается аромат роз. Чимин всегда так на него реагировал, словно говоря в ответ – я здесь. Я твой. - Я ведь знаю тебя? – шепчет Чонгук, словно умоляя Чимина подтвердить это. – Откуда я тебя знаю? - Ты любил меня. Больше жизни. .