goatmeal

Марку снился летний день и дом на холме. Ветхая лачуга на вершине травянистого склона, упирающаяся в голубое небо как в детских рисунках. Он был деревянным, с маленьким крыльцом. Идиллия: маленький семейный охотничий домик под безоблачным небом. По пояс продираясь сквозь густую зелень, он чувствовал тепло солнца на своём лице. Марк впитывал это своей кожей, ощущая, как оно пробирается до позвоночника. Он позволил травинкам-лезвиям скользить между пальцами, переплетаться между кожистыми перепонками, обвивая каждый сустав. Окрашенная звуками радостно бьющихся в трелях живых насекомых. Чрезмерно синий. Слишком зеленый. От палящего солнца жарко до тошноты. Единственное укрытие — пятнышко на горизонте. И чем ближе он подходил, тем меньше ему хотелось здесь находиться. Бескрайняя пустота: ни пения птиц, ни животных, только непрекращающееся стрекотание невидимых кузнечиков. Всё было разрушено. Деревянные доски раскололись и прогнили. Всё заросло. Дом казался вросшим в грунт. Земля разъела его, а древесина вгрызлась в сырой перегной. Марк положил руки по обе стороны дверного косяка и начал ощущать, как его постепенно, в полную силу охватывает ужас. Когда-то в доме была мебель, но теперь она была разбита о стены. Стол раскололся надвое, ножки торчали вверх, рядом россыпь осколков из белой и синей посуды, которую теперь сложно распознать в этой мозаике. С другой стороны над окном без стекла по диагонали висел карниз. Занавески разметались по полу, края все ободраны и обесцвечены серой гнилью. Оставшееся место занимало огромное отсутствие пространства: свежая неровная дыра, пробитая в досках пола. Она очерчивала границы, не оставив ни одного чистого места. Это не была грязь, а глухое пространство: пустота и запах сырого камня. Его нога пнула в яму россыпь песка. Звук был похож на постукивающий легкий дождь. Охваченный любопытством, Марк присел на корточки, поднял камень размером с ладонь и осторожно бросил его. Он упал почти идеально в центре и мгновенно исчез в черноте, словно смола с нулевой вязкостью, которая проникает в воронку сосуда в опыте с капающим песком. Никакой субстанции, только отсутствие света. Однако Марк смог слышать падение. «Шлик-шлик» прозвучал почти музыкально, перемежаемый ударами, похожими на щелчки кремня, когда шероховатый предмет трется о твёрдую поверхность. Затем всё резко затихло. Не было звука окончательного удара о дно, не было тихого затухания в глубине. Падение прозвучало так, словно камень поймали. Марк оцепенел. Он понял, что опустился на четвереньки, уставившись во тьму стеклянным взглядом, пытаясь расширить зрачки и впустить больше света. Его пальцы были скрючены и держались за края бездны. И осознание медленно надвигалось на него. Словно его приложили к ледышке, и медленный каскад дрожи прошелся по телу. Ощущение, словно мукоза переполняется жидкостью в области позвоночника и задней части коленей. Шок. Там что-то было. Нет, не может быть. Марк переубеждал себя. Края ямы были слишком гладкими, они выгибалась из зазубренных досок пола, как колоколообразная камера. Ничто из того, что упало внутрь, не смогло бы выбраться наружу. Снизу донеслись звуки царапанья. Отсюда всё превратилось в захватывающе злую игру. — Давай сделаем две недели, — прошептал Марк в затылок Хэчану во время перерыва на очередной репетиции. Хэчану придётся нелегко. Марк знал, что он маленький мерзкий фрик, который смотрит порно на телефоне в комнатах полных людьми. Сидя спиной к стене, чтобы его не застукали за просмотром POV-камер с безликими девушками, которые подставляют задницу, наиграно заглаживая вину за эфемерные проступки. Марк застал его за этим занятием ещё задолго до того, как обнаружил, что Хэчан хочет его. Всего один раз, но это было неприятно для них обоих. Хэчан тогда заметно вздрогнул, прижал телефон к себе и приоткрыл рот, словно собирался что-то сказать. Они промолчали. В животе у Марка запульсировало от этого зрелища: Хэчан и порно. Стало некомфортно при мысли о том, что он может передергивать на те же самые видео. Марк глубоко спрятал эту мысль для безопасности. Тем не менее, вопрос оставался открытым: Когда Хэчан смотрел, как девчонки визжат от того, что им вставляют, он представлял себе, что трахает их или был ими? Марк предположил, что тот находиться где-то посередине, ведь Хэчан постоянно переступал черту. Марк догадывался, что он гоняет лысого, по крайней мере, каждый второй день. Возможно, даже почти каждую ночь. Хороший оргазм был лучшим седативным, чем любое снотворное. К тому же Хэчан всегда был готов, когда угодно и где угодно, имея слабость перед руками Марка на своем теле. Он хотел этого настолько быстро, насколько Марк мог дать ему, даже быстрее. Сначала кокетничал, а потом дерзил, если Марк не ускорял процесс. Получается, это было минимум семь оргазмов, а максимум восемнадцать,( учитывая, если Хэчан будет кончать каждый день и дважды в нерабочие дни) которые он не получит за эти две недели. Марк был так возбужден этой идеей, что пролился дважды за ночь, кусая простыни, чтобы не шуметь, но влажный ритм его руки выдавал с головой. — Конечно, Мэл, — смело сказал Хэчан. Тихая и самодовольная уверенность Хэчана заставила Марка ощериться и напрячься в плечах. Он повёл себя так, словно не знал, что Марк в свои худшие дни представлял в своих больших и грубых ладонях его с размером меньше мышки, которую бережно держат в коробке из-под обуви с проделанными в ней дырочками, в гнездышке из ватных шариков и тряпочках из тончайшего шёлка. Которую обычно кормят маленькими кусочки икры и крошками хлеба. Его очаровательность вызывала желание сжать и сильно потрясти. Стеснение в груди и злоба в руках. Кончики пальцев дрожат на крошечном податливом теле Хэчана. Агрессия к миловидности. По этой причине Джисон пинал плюшевых игрушек и засовывал большие пальцы в их пластмассовые глазницы, а Джемину иногда хотелось зажать прелестные вещички в своем горячем рту. После репетиции Марк придержал Хэчана за талию и забрался к нему под футболку, жестко извращённо лапая его грудь, спускаясь к члену. Он освободил его прежде, чем кто-либо смог их увидеть, и вышел вперёд. Хэчан молча поплелся за ним с нарумяненными щеками. — Я хочу пошалить, — сказал ему Марк. Хэчан занервничал, но не сказал нет. После того случая по окончании репетиции Марк оставил его в покое на пять дней. Должно быть, он сходит с ума. Это разъедало, у него побелели костяшки пальцев, он насторожился. — Давай же, — произнёс Марк, когда Хэчан так и ничего не ответил, продолжая смотреть на экран, судорожно сглатывая. Марк перекинул руку через плечи Хэчана, кладя её на спинку кровати. Мутное мерцание голубого света калейдоскопом освещало изгиб его носа, пухлые соблазнительные губы, влажные глаза. — Ты меня слышишь? Я хочу. Хэчан свёл колени, и на мгновение Марк действительно подумал, что всё будет так просто. Чуть больше недели и первый выход. — Скажи да, — проинструктировал Марк. Хэчан искоса посмотрел на него, прежде чем прямо встретиться взглядом. — Я хочу, — сказал он невинно, — но я не могу пойти до конца. Марк прикусил внутреннюю сторону щеки в надежде, что резкий всплеск боли не даст споткнуться и разбить свои измученные любовью мозги в нежно-розовую кашицу. Расчёт за расчётом, постоянно опережая. Хэчан всегда был на шесть ходов впереди. Несмотря на то, что он знал место назначения, он всегда был в восторге от процесса. — Всё в порядке, — среагировал Марк. Они сидели на кровати Хэчана, как влюблённые подростки, ожидая, когда другой сделает первый шаг. Скорее всего Хэчан нервничал бы в свой первый раз. Марк задавался вопросом, так ли это было на самом деле? У него же было беспорядочно и быстро. Девушка после поправила юбку и ушла с разгорячённым румянцем на лице, пытаясь пальцами расчесать волосы. Марк был слишком смущён, чтобы спросить, понравилось ли ей. Но на этот раз он был уверен, что-бы он ни сделал с ним, Хэчану это понравится. — Ляжешь? — попросил Марк. Хэчан посмотрел на него огромными кукольными глазами, умоляя быть нежнее. Он заёрзал на кровати, укладываясь на спину и сложил руки на свой живот. Это отличалось от того, как было в их первый раз. Тогда Хэчан вцепился в него и направлял туда, куда ему хотелось. Но было что-то знакомое в том, как затрепетали его ресницы. Марк невесомым прикосновением приподнял подбородок, чувствуя под ним бешенный пульс. Затем он наклонился и, роняя свою челку на его лоб, поцеловал. Губы были мягкие и уступчивые. Он неуклюже двигал ими, пытаясь подгадать, когда Марк начет задействовать язык. Руки Хэчана нашли место на его плечах, словно в танце на выпускном вечере. Марк пока не решился перекатиться на него сверху и продолжил неловко полулежать на бедре и выворачиваться так, чтобы их лица оставались рядом. — Ты такой красивый, — сказал ему Марк в перерывах между посасыванием. — Мой Хэчани. Марк почувствовал его улыбку на своих губах. Хэчан заметно зажегся и затем приоткрыл рот, позволяя языку скользнуть по зубам и погрузиться глубже в чувствительное местечко. Приторно сладко. Он застонал и начал прижиматься сильнее, погладил Марка по волосам и, обхватив за шею, притянул его ещё теснее. Тело напряглось, фокусируясь на звуках: хриплое дыхание, влажные причмокивания, шуршание их одежды и скрип старой кровати, которая издала опасный звук, когда Марк перекинул ногу через Хэчана. Желание и вина смешались в липкую смесь, которая трепетала множеством пузырьков чуть южнее пупка. Марк попытался представить себе, как бы он поступил, если бы это действительно был первый раз Хэчана, но потом самостоятельно перенаправил свои мысли. Это не было. Время уже прошло. И новая игра была мучительной: заставить Хэчана отчаянно желать кончить и потерять рассудок. Марк сдался пульсации в своем паху и полностью навис сверху. Когда он понял, что Хэчан не раздвигает ноги, как делал это всегда, на него нахлынула новая волна возбуждения. Марку пришлось оседлал его. Колени оказались по обе стороны от чужих бедёр. Он снова продолжил лизать нерешительные губы напротив. Устроившись поудобнее, он начал посасывать его шею. — Нет... я не хочу идти до конца, хён, — напомнил Хэчан, напрягаясь и нервно моргая своими оленьими глазками. Он выпустил его из объятий, и Марк в любовном порыве с такой легкостью переплёл их руки вместе. — Не волнуйся, я не буду. Мы даже не будем раздеваться. Марк чувствовал его. Горячий и полностью твёрдый быстрее, чем обычно. Сильно увлекшись шеей, ему хотелось злобно укусить, забив на все извинения. Но вместо этого Марк стал успокаивающе поглаживать его за плечи, снова и снова, пытаясь заставить того поймать нужный ритм и наконец встретится в поцелуе где-то посередине. Хэчан мило пискнул, когда он потянул его язык за собой и стал посасывать, не касаясь губ. Когда Марк отстранился, язык все ещё немного выглядывал, красный и припухший. «Господи», — подумал Марк, — «я гублю этого мальчика». — Я чувствую себя глупо, — выдохнул Хэчан. — Хён, ты уверен, что это не секс? Кровяное давление, словно наковальня, упало к его члену, сделав его совершенно безмозглым. Его губы онемели, в горле зачесалось, член наполнился до отказа. — Это не... мы по-прежнему одеты, так что всё в порядке. — Ты уверен? — переспросил Хэчан, заливаясь притягательным румянцем от щек до блестящей от слюны шеи. — Я чувствую себя странно там, внизу. Какой-то звериный голос внутри Марка начал выть. Все волосы на его теле встали дыбом. Тошнотворная мысль о том, что возможно, в альтернативной вселенной, в двух коротких остановках от этой: Марк и Хэчан сделали бы это вместе, будучи подростками. Пусть плохо и неуклюже, но они могли бы подарить друг другу свою девственность. Или Марк мог бы забрать её у Хэчана. Вкусить его до того, как у кого-то ещё появился бы такой шанс. Заставить его почувствовать то, чего он раньше не испытывал. Черт, мысль о том, что он был нервным маленьким девственником с принципом «никакого секса до брака», но готовый переступить черту со своим первым кавалером, казалась нереальной. — Секс — это когда ты должен куда-то вставить, ты ведь знаешь, верно? — Марк тяжело дышал, начиная двигаться, прижимая их бёдра вместе. Он опустил руки на талию и задрал рубашку, чтобы прикоснуться к шелковистой коже, мягкой и податливой под рёбрами. — Я не буду этого делать, обещаю. Я люблю тебя, Хэчани, я не имею ничего против, если ты хочешь не торопиться. Марк снова принялся ласкать шею и румяные ушки. Он почувствовал, как боксеры стали пропитываться липким предсеменем, что медленно вытекал импульсами из его дырочки с каждым судорожным вздохом Хэчана. Он начал ласкать всерьёз и без спроса сунул руки под рубашку, жёстко массируя. Хэчан отозвался на это смущёнными хныканьями. Игра в выпускной вечер и неуклюжие лапанья сильно возбудили центр удовольствия. Избыток дофамина вызывал головокружение. Марк отстранился, чтобы получше его рассмотреть: блестящие глаза, розовые губы искусаны и мерцают. Он нахмурил брови, чтобы выглядеть ещё более застенчивым. Его член был горячим и твёрдо стоял, подрагивая каждый раз от новых соприкосновений. — Я чувствую себя действительно странно, хён, — надулся Хэчан и задрожал, когда Марк начал работать над маленькими сосками. Неловкие движения рук под тканью ощущались грязнее, чем обычно. — Я весь горю. Марк зажмурился до серо-белых вспышек, пытаясь вспомнить их уговор. Это было бы слишком просто. Он хотел получить разрядку, а Хэчан выглядел так, словно готов в любую секунду сигануть за ним в обрыв. Мышцы живота Марка неконтролируемо сжимались, а бёдра то и дело вздрагивали. Сопротивляясь самому себе, он приподнялся на колени и, потеряв тепло под собой, почти захныкал. — Нам лучше остановиться. — Да-да, — ответил Хэчан с нехарактерной для него развязностью. Он какое-то время лениво прижимал руки Марка к своей груди. Потом он медленно поправил свою одежду. Рубашка села правильно и прилипла к груди, подчёркивая твёрдые бусинки, что появились там благодаря усилиям Марка. — Я перемотаю фильм назад, — сказал Марк неуверенно, потому что не знал, претворяются ли они дальше. — Мы многое пропустили. — Этот дерьмовый. Я хочу выбрать другой, — объявил Хэчан, оттягивая от себя ткань, словно она причиняла боль. Марк снова вздрогнул, рот заполнился слюной. Хэчан встал с кровати и его зашатало. Марк, волнуясь, что тот упадёт, наклонился вперед, ловя его за ноги. В результате он оказался прямо напротив паха. Его стояк был направлен вверх к правому бедру. Марк замер, уставившись туда, и под этим взглядом член заметно дернулся под штанами. Марк тяжело сглотнул и, почти задыхаясь, прижал Хэчана к себе с чуть большим рвением, чем рассчитывал. Он скучал по чувству, когда он был у него во рту, несмотря на то, что это больше походило на пытку. Хэчан грубо драл глотку, вставляя основательно. Однако был приятен на вкус и острее пах, был толстым и растягивал челюсть так, что жгучая боль становилась своего рода медитацией. Марк поднял глаза и увидел, что тот смотрит в ответ. Его губы искривились в настороженной гримасе, на лбу выступили капельки пота. Марк, опустив взгляд, медленно прислонился щекой к выпуклости, чувствуя, как выступила капелька влаги. Он принюхался и совсем чуть-чуть повёл носом, приоткрыв в продолжении движения рот. Хэчан прижал руку к его голове и с силой оттолкнул так, что Марк упал на локти, а он попятился назад и тяжело плюхнулся на кровать Джонни. Хэчан сделал два глубоких хриплых вдоха, лицо его сморщилось, ноги были напряжены, обкусанные ногти, словно когти, вцепились в постельное белье. Марк понял, что он старается не кончить. Только из-за этого. — О, нет, — хихикнул Марк, — ты серьезно в отчаянии, чувак. — Заткнись! Молчи! — Его колени дрожали, он то сводил их, то разводил. На штанах поползло пятно, которого там не было, когда Марк пытался его облизать. — Ты, наверное, очень хочешь кончить, — продолжил Марк. — И я хочу, и как только мы закончим смотреть фильм, я вернусь в свою комнату и кончу. — Марк, — заскулил Хэчан. И словно распутный моряк, которого зовет песня сирен, Марк перелез через него и оседлал, толкая за плечи, пока тот не оказался плашмя на кровати Джонни. Его волосы разметались. Хэчан удержал его на расстоянии дюйма от себя и стиснул челюсти от напряжения. В голове Марка промелькнула идея о том, чтобы плюнуть на него. Всего на секунду, на одно злое мгновение он представляет, как харкает ему в лицо, и Хэчан подпрыгивает в шоке и отвращении. Слюна попала бы ему на подбородок или в рот, а может быть она попала бы ему в глаз, тогда он, зверея, в раздражении попытался бы сморгнуть это. Но наваждение быстро рассеялось. Марк сумел выдавить из себя что-то похожее на игривый смешок, как будто он сделал выпад с милым намерением, и слез с него. Хэчан лежал на спине и, свесив ноги с матраса, тяжело дышал. В конце концов он собрался с силами и не ровным шагом добрался до ванной. Когда он вернулся, его лицо и шея были влажными. Должно быть, он обрызгал себя холодной водой. Он залез на кровать, взял ноутбук. Он был по-прежнему возбуждён. Марк позволил Хэчану выбрать другой фильм. Подождал полчаса и, облизав кончики пальцев, засунул их снова ему под рубашку. Он проигнорировал и жалобы на боль, сказанные фальшивым порнографическим тоном, и его умоляющий грустный взгляд, и продолжил мучить его. После двухчасового фильма, он оставляет Хэчана в жалком состоянии. Тот в отчаянии прикрыв лицо руками, лежал в своей постели с болезненно воспалённой грудью, до сих пор твёрдый. Меньше, чем через пять минут Марк оказывается в безопасности своей комнаты и снимает толстовку через голову, чтобы не испачкать её. Время шло, и теперь у дримов появился новый, более красивый и большой зал для репетиций. Для Марка это не имело особого значения, но Ченле, Ренджун и Хэчан носились по периметру, визжа как дети, раскинув руки, чтобы наглядно ощутить, насколько больше места у них появилось. Они скучковались вместе. Марк присел на корточки, чтобы завязать шнурок, и в наступившей тишине раздалось: — Йо, Дрим! — Джоро чодж, — начал было Ченле, но тут же замолчал, его голос затих резко, словно звук удара камня о дно колодца. Марк проследил за его взглядом и наткнулся на Хэчана, который с озорным весельем прикрыл рот ладонями и через отражение в зеркале смотрел на Марка своими чёрными глазами-пуговками. В последнее время у него пугающе хорошо получалось подражать его голосу. Марк слишком устал, чтобы возмутиться. Бессонница была не чужда большинству айдолов. Постоянный стресс, работа в ненормированное время, долгие часы репетиций. С детства им внушали мысль, что отдых — это пустая трата времени, надо быть продуктивным, не останавливаться, иначе фанаты забудут о твоём существовании. Когда Марк был трейни, один из сотрудников отвёл его в сторону после неудачного дня и сказал: «Всегда найдется кто-то моложе тебя, кто сделает это лучше». Марку тогда было четырнадцать, и его сковал страх подвести всех: своих тренеров, родителей и самого себя. Это давящее чувство преследовало и раньше, но именно с этого момента оно начало уплотняться до алмазной твёрдости. Он сделал многое, чтобы побороть это. Витамины, никаких электронных девайсов с синим светом за час до сна, никакого алкоголя и тяжелой пищи, сон без подушки. Даже пытался спать на полу вместо своей кровати. Ограничивал себя всё больше и больше в надежде, что самонаказание настолько измотает, что он просто научится справляться с этим, словно монах в аскезе. Это не помогало. Хоть Марк мог сам расставить себе ловушки, но его образ жизни обходил их. Хэчан страдал бессонницей, Джено тоже. Да и Ченле не мог справиться с этим по ночам. Ренджун единственный, кто, кажется, был способен спать. Иногда Джисон, если он не терялся в играх. Однако это было скорее знаком почёта. Марк предполагал, что их всех этому выучили. Причинять боль своему телу было хорошо, потому что боль означала, что ты усердно работаешь, а если её нет, то вот тогда тебе следует беспокоиться. Марк очень хотел спать. — Я не знаю, в чём дело, чувак, — проворчал Марк с закрытыми глазами, сильно потирая лицо, — Я хочу спать и устал, но когда я выключаю свет, то чувствую себя так, словно схожу с ума. — Ты мог бы купить ночник, — сказал Джено. Он не правильно нацелил бутылку для приземления, и вместо этого она ударила Марка по голени. Он перебросил её обратно Джено, чтобы тот попробовал ещё раз. — У меня никогда не было проблем с темнотой, так вроде зачем мне он теперь, понимаешь? Джено неодобрительно наклонил голову. Марк решил сменить тему. — Как вы с этим справляетесь? Джено пожал плечами. — У меня была бессонница после Японии, но через некоторое время я перестал так бояться и прошло. Я думаю, что лучше делить с кем-нибудь комнату, не так одиноко и лучше спиться. — После Японии? — Ты не помнишь? — Джено обиженно рассмеялся. — Хён, ты не помнишь мою историю про призрака? Марк вспомнил, и ему не хотелось вступать в беседу по этому поводу. Ещё меньше ему хотелось думать об этом. И всё же он спросил. Губы задвигались самостоятельно, без его желания. Так бывало часто, но на этот раз он не повторял за телесуфлером и не отвечал на вопросы на интервью. — Расскажи мне, — произнёс он. Его дыхание скребло по голосовым связкам, формируя слова. Казалось, что его рот почти не двигается, но просьба прозвучала. Омытый океаном, выброшенный бурлящим прибоем на берег. Джено хмыкнул, бросил бутылку, и теперь она перевернулась как надо. — Ренджун стал разговаривать по телефону с ВинВином, поэтому я решил вернуться в свой номер и пытаться заснуть, но было трудно. У меня болело горло, я постоянно вставал, чтобы попить воды, но становилось только хуже. — Вы выступали в тот день. У тебя болело горло от пения, — мягко вмешался Марк, сказав именно то, что он всегда говорил, когда речь заходила об этом, но в этих словах не было его обычного игривого тона. Джено бросил на него недовольный взгляд: — Ты сам спросил. Марк, стараясь не выглядеть слишком раздражённым, потянулся за бутылкой, чтобы тоже её подбросить. Она проскочила мимо ноги Джено и упала на бок. От удара жидкость в ней зашипела, помутнев. Марк встал на колени, чтобы поднять её, опираясь на бедро Джено, но замер. — Я не то чтобы боюсь спать, — прошептал Марк, опасаясь, что его подслушивают. — Моё тело просто паникует. — У тебя опять проблемы со сном? — спросил Ченле. Он наклонился и ущипнул Марка за щеку, воркуя: — Ма-алыш. Марк дёрнулся и шлёпнул его, испытывая облегчение от того, что это нарушило тяжёлую атмосферу. Ченле добродушно принял удар и лишь слегка поморщился. Совсем не как Хэчан со своими драматическими воплями. — Я знаю, что ты ничего не можешь посоветовать, — фыркнул Марк. Ченле потёр место шлепка, присел на пол и прижался к нему сзади, уткнувшись подбородком в плечо. Марк схватил бутылку, чтобы было чем занять руки. Джено настороженно посмотрел на них, но ничего не сказал. — Сегодня я заснул в шесть, чувствую себя хреново. Хочу лечь, как только приду домой, — сказал Ченле. — Но потом ты опять не будешь спать всю ночь, — подметил Джено. — А в детстве у тебя легко получалось засыпать? — спросил Марк, чувствуя телом, как Ченле пожимает плечами. — Я как-то не задумывался над этим. — Я раньше лунатил, — ответил Джено. — Иногда я просыпался в тёмной ванной и долго не мог понять, где нахожусь. — Ого, серьезно? Джено кивнул: — Это случалось часто. Я просто просыпался и оказывался, стоя перед раковиной. Я видел в ней только отражение своих глаза, так как был маленьким и всегда пугался, думая, что там что-то есть, это глупо. — А чего ты боялся? — спросил Ченле. — Мне всегда казалось, что я должен был смотреть на что-то другое. Как будто было что-то ещё позади меня, но когда я просыпался, то не видел ничего. — Как получилось так, что сейчас тебя это не тревожит? — тихо поинтересовался Марк. Джено задумчиво склонил голову: — Наверное, я просто вырос, — затем он в очередной раз подкинул бутылку. Жидкость в ней закрутилась в миниатюрном водовороте. Она приземлилась ровно вертикально. Телефон Марка неожиданно завибрировал в кармане. Он отодвинул гитару в сторону, чтобы достать его, разблокировал и тут же выронил. — Чёрт, — вздохнул Марк и схватил обратно, надеясь, что экран не разбит. Всё было исправно, но Марк ещё раз произнёс «о чёрт» для пущей драматичности.

Сегодня 11:13

Хэчани: Мне скучно Пришли видео, где ты кончаешь Марк прикусил губу, начиная поглаживая себя по шортам. Он провёл рукой вниз и сжал свои яйца, не спеша перебирая. Два дня после ночи кино. Хэчан вернулся к нему раньше, чем ожидал Марк. Сегодня он до сих пор был показушно несчастным, весь сгорбившийся, так чтобы его грудь не касалась рубашки, и огрызался, когда Марк поправлял его осанку.

Для Хэчани:

?

Хэчани: ?? Я скучаю по этому

Для Хэчани:

Ты будешь хорошо себя вести, если я отправлю?

Хэчани: Фу! Я скину тебе тоже, если ты покажешь мне себя Ему пришла фотография. В кадре только бёдра и живот. Хэчан сидел на кровати, небрежно раскинув ноги. Опрятная чёрная приталенная футболка и шорты. Комплект сшитый из одной полублестящей легкой ткани. Его член был заправлен в пояс шорт. Головка угрожающе выглядывала, а ладонь лежала совсем рядом, не касаясь, но мучительно близко. Этот снимок понравился ему не меньше того, где Хэчан запечатлел свои раздвинутые ягодицы, демонстрируя дырочку. Было горячо, когда Хэчан показывал и свой член. Это резко напоминало Марку обо всех способах, которыми он использовал его. Хэчани: ???

Для Хэчани:

А что, если я скажу, что тебе можно кончить, но только от пальцев

Хэчани: Я хочу, чтобы ты отшлёпал меня по сиськам Они отправили эти сообщения практически одновременно. На экране снова появилось окно о вводе сообщения собеседником. Хэчан: Это нечестно, ты же знаешь, что я не могу так Один только образ Хэчана, который пытается кончить от анальной стимуляции, и у Марка закружилась голова, запульсировало в члене. Марк никогда не занимался этим достаточно долго, чтобы по-настоящему испытать его. Хэчан был нетерпелив. Когда он чего-то хотел, он желал получить это быстро и сразу. Но предпоследнее сообщение Хэчана перенаправили мысли в расплавленном мозгу.

— Господи, — прошипел Марк, прижимая возбуждение к животу, — сиськи Хэчана, как ... ох. Марк смутился из-за того, насколько сильно они ему нравились. Ему по душе эта область и на девушках, и на парнях. Он хотел думать, что это не феминизация Хэчана. Ведь ему явно нравилось. При любой возможности он тянул руки и губы Марка к своей груди, красочно при этом постанывая. В голове всплыли воспоминания, как Хэчан болезненно пищал, когда он щипал его за соски. Каким он становился расстроенным и плаксивым, жалуясь на то, какие они красные и чувствительные. То, как после он хныкал, если Марк отгибал его плечи назад, тем самым заставляя грудь тереться о футболку. Но, несмотря на всё это, он всегда возвращался, чтобы просить большего.

Для Хэчани:

Бля

Хэчани: Я хочу, чтобы ты ударил меня по соскам, я хочу почувствовать жжение Уверен, это будет так приятно Ты так хорошо обо мне заботишься

Для Хэчани:

Что ещё ты хочешь, чтобы я сделал?

Хэчани: Хочу, чтобы ты действительно подразнил меня Заполнил меня везде «Блядь. Блядь. Хорошо». Марк толкался в руку. Он стал полностью твёрдым слишком быстро из-за чего был дезориентирован в пространстве.

Для Хэчани:

Я заставлю тебя умолять

Хэчани: Я хочу этого Я хочу, как в прошлый раз, когда ты заставил меня давиться Когда ты засунул его мне так глубоко в горло, это меня заводит Марк шумно задышал, просовывая руку под штаны. В последний раз Хэчан плакал, тогда у него был свободный от вокала день. Он упал к ногам Марка, распластал свой сладкий язык по нижней стороне члена и вбирал его, пока горло не сжалось вокруг, пульсируя в рвотном рефлексе. Он продолжил это делать со слезами на ресницах. Даже в какой-то момент он отстранился, чтобы проблеваться, но Марка унесло слишком далеко. Ему казалось всё слишком сексуально. Тогда Хэчан почти довёл себя до болезненного состояния, потирая свой напряженный член о лодыжку Марка.

Для Хэчани:

Дв?

Да?

Ты хочешь чтобы я насадил тебя на него?

Хэчани: Я хочу, чтобы ты потянул меня за волосы и прижал к себе Чтобы я плакал

Для Хэчани:

Пришли мне фото

Хэчани: Я не могу, Джонни уже здесь. — Что? — выдохнул Марк и его рука замерла, как будто его поймали с поличным.

Для Хэчани:

Ты секстишь мне с Джонни в комнате????

Хэчани: Ему нет дела до этого. Он занят чем-то в фотошопе Внутри Марка всё перевернулось от чувства тревоги и вины. Он знал, что туманная внешняя угроза не достаточна, чтобы заставить их затормозить сейчас. Но ему стало дурно от осознания, что он виноват в том, что заводит Хэчана. Но тот знает условия их игры. Знает, что не кончит и будет сидеть с набухшим твёрдым членом. Однако всё равно тянулся к Марку. Может быть, после их маленькой шалости Хэчан попытается заснуть: Уткнётся лицом в подушку, находясь в сексуальной-агонии, и будет стараться не тереться о матрас. А может, он рискнёт, но поймёт, что это слишком очевидно, и не сможет остановиться. Сведёт себя с ума мелкими беззвучными толчками, которые заставят его только сильнее течь и хныкать. Хэчани: Я бы хотел, чтобы его здесь не было Если бы его не было, что бы ты со мной сделал? Это было просто.

Для Хэчани:

Я бы тебя поцеловал

Хэчани: Ты такой милый Марк вздрогнул.

Для Хэчани:

Я бы целовал тебя всего

Хэчани: Везде?

Для Хэчани:

Я бы пососал твои соски

Хэчани: У тебя такой мокрый рот, хён. Ты всегда пускаешь слюни на меня

Для Хэчани:

Я бы сделал их твёрдыми

Я бы посадил тебя к себе на колени

Хэчани: Ты чувствуешь, какой я горячий через нашу одежду? Блядь. Хэчан должен был быть таким. Марк врезался бёдрами в руку и тяжело задышал. Хэчани: Поторопись и покажи мне «Боже мой». Марк сжал себя и стиснул зубы. Было почти стыдно, как быстро он готов взорваться от одной мысли о возбуждённом, горячем и мокром Хэчане. Он ничего не мог с собой поделать. Ему внезапно пришла ужасная мысль, заставившая его почти потечь в кулак.

Для Хэчани:

А что, если я ударю тебя по члену

«Это было слишком?». Марк не мог остановиться. Он упёрся ногами в пол, его спина начала выгибаться навстречу руке. Окно о вводе текста собеседником то появлялось, то исчезало. Марк шумно сглотнул, почувствовав сильное покалывание на кончике члена. Хэчани: Ты должен ударить его, пока ты во мне, я бы так сильно сжался — О чёрт, о чёрт, о чёрт, — повторял Марк, пока неуклюже пытался открыть приложение камеры. Он задрал толстовку и стянул с себя шорты, направив телефон от груди вниз. Он застонал, сжимая в кулаке головку, начиная выплескивать сперму. Марк чувствовал себя так хорошо, даже чересчур хорошо и, кажется, кончал слишком долго. Он понял, что всё это время задерживал дыхание, из-за чего голова пошла кругом. Он медленно стиснул себя ещё пару раз и провёл по всей длине, собирая липкость. Он размазал беспорядок по низу живота, вернулся обратно, пачкая и яйца. Всё для камеры. Пальцы на ногах поджались от гиперчувствительности. Это было чертовски грязно. Хэчану должно было понравится.

Для Хэчани:

[Видео: 0.33]

Хэчани: Подожди, я надену наушники Хэчани: Так много! Ты хочешь засунуть всё это в меня? Марк закряхтел. По понятным причинам они не часто занимались анальным сексом, но он не мог солгать самому себе, что часто думал о том, как его семя будет липко стекать по бёдрам Хэчана. В своих более смелых фантазиях Хэчан сам держит себя открытым и выталкивает из себя его сперму, заглядывая через плечо и краснея от унижения.

Для Хэчани:

Пришли мне фотку

Даже просто твоё лицо

Хэчани: [изображение]. Фотография Хэчана действительно была… Марк свёл ноги вместе. Его аккуратные розовые губки были открыты, показывая язык. Но именно его чёрные зрачки и взгляд «трахни меня» заставили мышцы в паху Марка снова напрячься.

Для Хэчани:

Когда я могу прийти?

Хэчани: Пока не знаю Диалог с Хэчаном затих. Марк направился в ванную, прихватив с собой телефон. Он не хотел обрывать связь, будучи прилипчивым после секса даже в кибр вариации. Он привёл себя в порядок, почистил зубы и как только голова коснулась подушки, заснул. Чуть позже он очнулся в паническом ужасе. Ледяной, словно мертвец. В центре груди болело, словно кто-то наступает туда. Ему потребовалось немалое усилие, чтобы встать. Во рту было сухо и отдавало серой. Зубы болели. Джено проснулся ночью с болью в горле не из-за пения, как всегда подмечал Марк. Он говорил ему это в шутку, желая просто завершить эту тему. Горло зудело, и дискомфорт нарастал. Марк убеждал себя в том, что это пустяк, пытаясь скорее уснуть, но чувствовал, что становится только хуже и хуже. Боль стала не отрицаемой и настойчивой, теперь Марк не мог так просто её проигнорировать. Пока он не мог сделать вдох. Джено всегда рассказывал эту часть истории быстро, как будто ускоренное изложение придало бы ей смысл. Боль, похожая на грипп, превратилась в тяжёлое давление. Он оказался в ловушке, лёжа на спине. Чья-то рука обхватила за горло. Этого не могло быть. Когда он открыл глаза, перед ним стояло нечто огромное, с лицом, похожим на белый череп, и душило так, что он не мог даже закричать. Он выдохнул и всё исчезло. Сонный паралич. Самое логичное объяснение. Либо он проснулся, находясь во сне в полу-осознанном состоянии. Джено каждый раз опровергал и то, и другое. Марк долго сидел, массируя больное место в груди костяшками пальцев, что кожа онемела. Он не лёг спать обратно. Хэчан любил игры всей душой. Возможность выиграть затуманивала его лобную долю, и он становился расторможенным и жаждущим власти. Марк некоторое время размышлял над тем, что же Хэчан видит в качестве конечной цели в безумных идеях, которые становились всё хуже и хуже. И решил, что нет смысла пытаться выяснить. Хэчан либо сам скажет ему, либо он так и не узнает. И, конечно же, обязательно посмеется над ним, если он просто спросит об этом. Мысли Марка вернулись к порнографии. Он не решался поинтересоваться, что смотрит Хэчан, когда он остается один за закрытой дверью. Но любопытство съедало. Марк хотел знать. Хотел проникнуть в суть Хэчана, изучить его вдоль и поперёк. Было по-звериному жестоко заставлять его играть в свои ночные злые игры, но благодаря им Марк чувствовал мстительное превосходство в гонке. Марк углубился в изучение веб-сайтов с секс-игрушкам. Он просмотрел все разделы: пробки, дилдо, вибраторы, зажимы для сосков и другое, представляя себе, как Хэчан будет сидеть в красивой позе возбужденный и везде утыканный в разные штучки. Он даже подумывал о его полном целомудрии. Запереть его под замком и спрятать ключ в ящике с носками. Но сохранять психологическую игру было гораздо веселее. Хэчан сам попросил об этом. На двенадцатый день Марк затащил его в душ и стал медленно надрачивать смазанной кондиционером рукой, крепко держа в напряжении. Хэчан бил его в предплечье, шёпотом умоляя остановиться. Марк просто продолжил, желая увидеть, как Хэчан поднимется на носочки, откинет голову назад, хватаясь за скользкую плитку. Он подавлял желание кричать на Марка, потому что знал, что стены слишком тонкие. И всё же позволил ему использовать себя. Он покорно прижался щекой к кафелю, пока Марк быстро скользил между его бёдер, вспенивая дорогое средство по уходу за волосами. Марк повернул его и пролился густыми струями на болезненно красный, пульсирующий член Хэчана. — Это так жестоко, — захныкал тот, впиваясь ногтями в цементный раствор в швах между плитами, чтобы удержаться на ногах, или же в попытках остановить свои руки от прикосновений, возможно по обеим причинам сразу. — Да, — сказал Марк и наклонился, чтобы лизнуть дорожку воды от его ключицы до подбородка. Он остановился у губ, ладонями сжал щёки и его пухлые губы надулись, чуть-чуть раскрывая белизну передних зубов. — В этом и суть. — Прошло две недели, — с умным видом сообщил Хэчан, подходя к нему по среди тренировки, сцепив сзади руки. Марк не удостоил его даже взгляда и продолжил оттачивать новое движение. — Правда что-ли? Я не следил. — М-ха. Надеюсь, у тебя запланировано что-то интересное, — Хэчан отвернул голову к зеркалу, челка упала ему на лоб. — Технически, — сказал Марк, — это завтра должно быть. Хэчан ошалел, словно ему на голову только что, вылили ведро ледяной воды. — Это нечестно! — прохрипел он, даже не пытаясь использовать свое фирменное эгьё. — Ты согласился ждать две недели. Формально сегодня четырнадцатый день, — уточнил Марк. — Это завтра конец. Хэчан схватил его за воротник толстовки: — Поговорим в туалете, — прорычал он достаточно тихо, чтобы звук не разлетелся по залу. Доён сидя в другом конце комнаты всё равно, закатил глаза на очередную выходку. Марк в раздражении отпихнул его, толкнув бёдром, и сел на пол, чтобы сделать растяжку, намереваясь показать недовольство через игнорирование. — Нет, хён, — настойчиво шептал Хэчан, — Пойдем, мне действительно есть, что тебе показать. Марк попытался сжать свою незаинтересованность в едино и направить через зрачки, смирив Хэчана ехидным взглядом «оставь меня в покое», но наткнулся на влажные глаза и прикушенную губу. — Ладно, — согласился он. — Йо, мы с Хэчаном идём к автомату. — Принесите мне грушевый сок, — отозвался Тэён. Они вышли в коридор. Марк подождал, пока за ними закроется дверь, и накинулся. — Мне некогда ходить по уборным, — начал Марк, пытаясь ускорить этот разговор. — Сейчас это будет выглядеть подозрительно. Просто скажи мне здесь. Хэчан сжал кулаки: — Я сделал кое-что, потому что думал, что сегодня всё. Горло Марка сократилось: — Что сделал? — Я действительно не могу больше терпеть, — произнёс Хэчан. Теперь, когда Марк действительно обратил на него внимание, он приметил, что уши Хэчана порозовели на кончике и весь он был каким-то напряжённым. Марк смутился, подумав о том, что мог сделать Хэчан. — Боже мой, — заикаясь, выговорил он. — Хэчан, ты можешь пойти в туалет, если ты хочешь! Мне не надо, чтобы ты держал в себе всё. Хэчан сильно покраснел: — Я не держу свою мочу, — прошипел он, заметно взволнованный. — Марки, это... — Тогда, что ты делаешь? — перебил Марк, теперь по-настоящему смущенный и почти испуганный тем, что Хэчан собирался сказать дальше. Он оплошал, сказав это первым, теперь, возможно через месяц, когда Марк меньше всего будет этого ожидать, Хэчан набросится на него со словами: «У тебя кинк на мочу? Фу! Как отвратительно, хён». У Марка не было. По крайней мере сейчас точно. Хэчан прикусил губу, сильно сгорбился и потянулся в карман за чем-то. Он протягивает Марку маленький кусочек пластика. — Что… — начал спрашивать Марк, прежде чем заметил кнопки на задней стороне. Его желудок резко ухнул вниз, прихватив заодно с собой и мозги. Когда они встретились взглядами, в глазах Хэчана промелькнуло осознание. Он попытался вернуть вещичку обратно, но тело Марка среагировал быстрее, пряча предмет в кулак и прижимая его к груди, пока он сам пытался справиться с этой новой ужасающей информацией. — Ты не можешь им воспользоваться! — сказал ему Хэчан. — Ты не сможешь им воспользоваться, пока не пообещаешь мне, Мэл, что всё закончится сегодня вечером. — Как давно это у тебя? — спросил Марк. Хэчан пожал плечом, продолжая царапаться в руку Марка, желая вернуть пульт. Марк поднял его над головой. — Как давно? Я хочу знать. — Год, — признался Хэчан, — но я использовал его только один раз. — Что это? — Включи голову, — негодовал Хэчан, — Что это может быть? — Я не знаю, — честно ответил Марк, — Это может быть кольцо или... — Это пробка, — прошептал Хэчан, совершенно сгорая от стыда, — Боже мой, ты так смущаешь. — И она... — Да, она сейчас внутри, — произнёс Хэчан, сквозь зубы. — Ох, чёрт, — выдохнул Марк. В его ладони сейчас маленькое ярко-розовое оружие, добровольно отданное Хэчаном, который хотел, чтобы его пытали. Эта мысль так отозвалась между ног, что теперь скрыть это будет трудно. — Нет, — захныкал Хэчан, — пообещай мне, что найдешь время сегодня вечером. Я хочу сделать это в твоей постели. Марк покрутил в руках эту штуку, вспомнив, что с тех пор, как они приехали сюда, у Хэчана не было длинного перерыва, чтобы успеть поставить это в туалете. Прошло практически пять часов. И всё это время она теснилась внутри него. «Дэнспрактика». Помимо удовольствия, это, несомненно, должно было быть больно, особенно после такого долгого времени. — Обещаю, — сказал Марк и нажал на кнопку, на которой был изображен плюсик. И снова, и снова, пока Хэчан не пошатнулся, схватившись за его толстовку, как за спасательный круг. — Выключи, выключи, — пропищал Хэчан. Марк сглотнул: — Дойди со мной до автомата и я выключу. Хэчан посмотрел на него с тихим ужасом. Он поправил спереди джинсы. Лучший выбор, чем спортивки. Вытянул из-под них заправленную длинную кофту, чтобы точно прикрыть пах. В наступившей тишине Марк понял, что слышит слабое жужжание. Хэчан сделал несколько мелких шагов, после чего тяжело рухнул на соседнюю стену, спрятав лицо в локте. — Я не могу, — простонал он. — Пожалуйста, убавь его. — Нет, — сказал Марк, — либо ты доходишь со мной туда, либо ждёшь до завтра. Хэчан разбито рассмеялся и схватился за низ своих рукавов. — Я не смогу ждать, — произнёс он жалостливым тоном, тряся плечами. Марку захотелось добавить что-то ещё, может быть, прокомментировать, что Хэчан якобы не может кончить только от стимуляции простаты. Но ему стало его жаль. Марк ни за что бы не выдержал двухнедельной пытки с таким же изяществом. Он выключил его и стал наблюдать, как Хэчан оживает. Он вытирает намокшие глаза. Сердце сильно заколотилось. — Всё в порядке, — сказал ему Марк, указательным пальцем поймав одинокую слезинку, катившуюся к подбородку Хэчана. — Ты можешь прийти ко мне в комнату сегодня вечером. Хэчан бросился на Марка, обхватил его за шею и крепко обнял. — Спасибо, — прошептал он яростно, с трудом сдерживая рыдания. Сердце Марка смертельно быстро забилось о внутреннюю поверхность грудной клетки. За несколько часов до встречи на Марка что-то нашло. Он начал паниковать. Сделал тщательную уборку в комнате, сменил постельное белье, открыл окно, чтобы запустить свежий воздух. Даже поставил свечу, которую нашёл в дальнем углу шкафа, когда разгребал его. Разобрал гору из одежды Хэчана вперемешку со своей, которая каким-то образом скопилась на полу рядом с его стопкой кроссовок. К тому времени, когда Хэчан отправил ему сообщение, подтверждающее, что их менеджера нет на месте, он принял душ, сделал то, что, по его мнению, выглядело глупо со своей прической и подстриг ногти. В последний момент он вспомнил о свече, и Хэчан застал его склонившимся над ней. На прикроватной тумбочке уже лежало две поломанные спички. — Давай я, — сказал он, плечом отталкивая в сторону и мгновенно зажигая фитилек. Крошечный огонек отбросил ярко-золотой свет на его волосы, увлажненные губы и блестящие глаза. Он выпрямился и огляделся вокруг. — Макы-я, —тихо начала Хэчан, — как романтично. Марк почесал затылок: — Знаешь, я хотел, чтобы все было красиво, ведь это вроде как событие... — Тсс, — прервал его Хэчан, — хватит болтать, не порть атмосферу. — Ты хорошо выглядишь, — сказал Марк, переводя тему. Он был одет достаточно небрежно. Было бы слишком подозрительно, если бы он нарядился только для того, чтобы войти в лифт. Хэчан сменил туфли на запасную пару домашних тапочек, которые Марк приобрёл специально для него. Его мягкие каштановые волосы отрасли и стали завиваться у висков. Марк поправил выбившуюся прядь с его челки и наклонился, чтобы поцеловать. Хэчан, воркуя, прижался в ответ. Он почувствовал слабый вкус зубной пасты. Марк притянул его за поясницу, чтобы стать еще ближе и попытался нежно углубить поцелуй. — Пульт у тебя? — спросил Хэчан. — Она до сих пор у тебя внутри? — удивленно выдохнул Марк. Хэчан заправил волосы за ухо и кивнул, начиная снимать с себя шорты. Под ними не было нижнего белья. Он опустился коленями на кровать, свесив ноги с края. Ему открылся хороший вид. Он был гладко выбрит или же депилирован воском. Марк почувствовал, как резко стало жарко, и мурашки волной прошлись от его шеи к паху. Руки напряглись. Разочарование, накопившееся за две недели, свисало у Хэчана между ног. Все те разы, когда Марк лапал его, звонил поздно ночью, чтобы играть с ним по грязному, заставлял трогать себя без разрядки, посылать фотографии своей задницы, набитой тремя пальцами, с подписью: «представил, что это ты, и чуть не кончил» — предстали перед ним сейчас. Его яйца выглядели толще, тяжелые, набухшие от его не вытекшей спермы. Может быть это была психосексуальная галлюцинация, но думать об этом было горячо. И Хэчан просто показал себя с беззастенчивым спокойствием. Марк, спотыкаясь, подошёл к нему и скользнул обеими руками вверх по ногам, к плюшевой внутренней поверхности бёдер. Ощутив знакомую приятную мягкость, стал массировать. Чуть выше находилось основание пробки, такого же дешёвого и мерзкого ярко-розового цвета, как и пульт дистанционного управления. Она резко выделялась на фоне смуглой кожи. Первобытные инстинкты Марка взяли верх, и он с силой надавил на конец пробки, просовывая её глубже. Хэчан негромко отозвался. — Ты позволишь мне сегодня тебя раздеть? — спросил Марк, потом добавил. — Думаю, это не имеет значения, я тебя в любом случае заставлю. Хэчан выгнулся в позвоночнике и простонал. Марк не мог видеть его лица, только край челюсти, и она ослабла, когда Марк взял его за яйца, чувствуя их напряжение. Он был таким милым. Покорный на его кровати, и все ещё в футболке и кофте на молнии. У Марка действительно был пульт дистанционного управления, который прожигал дырку в кармане его в домашних штанов. Куда он, на всякий случай, его переложил и не зря. Он достал его и включил самую низкую мощность. Хэчан сильнее прогнулся, дырочка сократилась. Марк наблюдал, как пальцы ног поджимаются в носках, и осмелился нажать на кнопку ритма. Хэчан кротко застонал. Он услышал низкое и ритмичное, но едва уловимое бзззт-бззт-бззт, что запульсировало внутри. «С этим хочется поработать». — Ты можешь кое-что для меня сделать? — спросил Марк. — Встань и надень шорты. Хэчан мотнул головой, в его глазах мелькнул страх. — Ты же сказал, что всё кончено! — Да, да, конечно. Я сдержу обещание. Просто ещё немного. — Ладно, — выдавил Хэчан. Он встал неестественно осторожно и вернулся к шортам, поморщившись, когда пришлось натянуть их на переполненный член. Марк был настолько возбуждён, что чувствовал, словно сердце пульсирует в его паху. — Доволен? — огрызнулся Хэчан. Он скрестил ноги, сжимая их вместе. Вероятно, он уже был готов кончить. Марк сидел на кровати, стараясь выглядеть безучастным. — Теперь всё снимай, — приказал ему Марк. Хэчан уставился на него: — Ты больной на всю голову, — радостно произнёс он. — Надо было надеть бикини, тебе бы это понравилось. Это была колкость. Таким образом, Хэчан пытался вырвать из под него контроль, но, к его сожалению, именно этого хотел Марк. Мгновенно возникший образ Хэчана в бра с тоненькими бретельками и подходящими стрингами так заинтриговал Марка, что он застонал вслух. — Боже мой! Что реально? — спросил Хэчан и не теряя времени, стянул кофту с рук, швыряя её на пол. — Я сделаю это, — сказал он, снимая футболку через голову, растрепав свои волосы. — Я устрою для тебя настоящий стриптиз в любое время. Но Марк подвис на первом пункте о бикини и сейчас уставился на грудь Хэчана, представляя её покрытой манящими треугольниками. Он вернулся на землю только тогда, когда руки Хэчана уже поддели кромку шорт. — Подожди, — прохрипел Марк, решив, что сегодня ему позволено всё, — Повернись. Хэчан покраснел ещё сильнее, пойдя пятнами от лица к шеи. Но он молча развернулся на пятках, сгибаясь пополам. Засунул большие пальцы за пояс и не спеша потянул шорты вниз, очень медленно, сантиметр за сантиметром, демонстрируя свою карамельную кожу. — Продолжай, — пробормотал Марк, когда ткань обнажила верхнюю половину и Хэчан приостановился, обхватив себя за ягодицы, впиваясь пальцами в мышцу. Марк резко вспомнил о пульте и увеличил интенсивность в два раза. —О, чёрт, — пискнул Хэчан, пошатываясь и поджимая колени, стараясь удержаться на ногах. У Марка не хватило смелости приказать ему сбавить темп, и Хэчан быстро сорвал с себя шорты и заполз к нему на колени. — Пожалуйста, Марк, — задыхаясь, выдавил он и впился ногтями в плечи. — Всё хорошо, — успокаивал Марк, притягивая его к себе и укладывая на спину. — Просто полежи немного, я хочу разобраться с настройками, а потом обещаю. — Я хочу твой рот, — всхлипывал Хэчан. — Мне блядкски больно! Поторопись! Это действительно выглядело болезненно. Его член подергивался на животе, оставляя на нем влагу. Он казался очень твёрдым, а кончик был пошло красного цвета. Марк уперся одной рукой в его ляжку и с любопытством стал перебирать кнопки. — Вот так, — выдохнул Хэчан после третьего щелчка, — оставь так. Марк услышал три вибрации стаккато, за которыми последовал один длинный, более громкий. Его дырочка кажется сжималась в унисон. Интересно каково это. Судя по тому, как Хэчан вдавливал пятки в кровать, прижимал собственные запястья к груди на грани того, чтобы заплакать — это было хорошо. — Ну же, — захныкал он. Марк забрался на кровать, крадя у него поцелуй. — Не кричи, — сказал Марк, нажимая и удерживая кнопку плюса. Глаза Хэчана в шоке распахнулись, таз неестественно изогнулся и он широко разомкнул губы. Марк накрыл его ладонью и звуки не успели выйти наружу. Тот не в силах остановиться, болезненно замычал в его руку, захлебываясь рыданиями. Слёзы потекли по вискам. Хэчан судорожно вдыхал через нос, хватаясь за рубашку и волосы Марка. — Ещё чуть-чуть, — пробормотала Марк и стал наблюдать, как глаза напротив закатываются при следующем длинном импульсе. Он заставил Хэчана выдержать еще пять полных ритмов, прежде чем тот в бесили опустил руки и перестал бить в попытках вывернуться из-под него. И теперь, когда Марк убрал руку из него вырвалось лишь слабое бульканье между двумя всхлипами. — Пожалуйста. Не теряя времени, Марк сполз вниз к набухшему до неприличия члену и с первого захода взял его на половину. Отстранился и после с силой опустился снова, пока головка не уперлась в гланды. Хэчан в изнеможении погрузился в молчание, но когда Марк слегка повернул голову, пытаясь вогнать пробку до самого корня, его живот резко сократился, и он кончил с громким стоном. Марку казалось, он выплеснул в него целое ведро. Глаза заслезились, он еле справлялся. Гортань была заполнена, и Хэчан неудержимо пытался проникнуть ещё глубже. Марк рассеянно подметил, что тот до сих пор не вцепился в его волосы, но поднял взгляд и обнаружил, что Хэчан судорожно сминает его подушку, прикрывая своё лицо. «О, нет», — подумал Марк, — «слишком мило». Он отстранился и сплюнул в ладонь, а затем вытер всё салфеткой. Грудь Хэчана покраснела и тяжело вздымалась. Он выглянул из-под подушки и вяло потянулся за забытым пультом, нажимая на него, пока вибрация не прекратилась, и после совсем обмяк: глаза сомкнуты, губы слегка приоткрыты, на его лице и между ног блестела влага. Он медленно расслаблялся. Марк подполз ближе и лёг рядом, уставившись в белый потолок. Ему очень хотелось спросить, понравилось ли ему. — Я слышу, как ты думаешь, — сказал Хэчан с закрытыми глазами. — Извини, — промямлил Марк, — просто... есть вещи, которые я делаю, и иногда... трудно сопротивляться им... Я думаю, они делают меня плохим человеком. Или не совсем, но они плохие, так что это может говорить обо мне? — Я думаю, это значит, что ты вполне нормальный человек, Марк Ли, — Хэчан повернул голову и устремил на него роскошный, как шахта с красными алмазами, взгляд.— Можешь меня трахнуть? Я скучал по тебе. Марк поднял руку Хэчана с одеяла и крепко сжал её, ладонь к ладони, их пальцы переплелись. — Через минуту, я только... — Все в порядке. Это тоже приятно, — Хэчан стиснул руку Марка в ответ и меньше чем через десять минут уснул, лежа на спине и тихо похрапывая на каждом втором вдохе. Марк прижал их сцепленные ладони к сердцу, представляя, что оно бьётся в унисон с сердцем Хэчана, и через некоторое время тоже заснул, всё ещё полностью одетый. Он проснулся, когда Хэчан залезал к нему в кровать. На улице совсем стемнело и стихло. Он был в одежде Марка и от него пахло его гелем для душа. — Спи, — прошептал он ему. Марк попытался, но не смог, до утра слушая нежное посапывание Хэчана рядом. — Ты по прежнему плохо спишь? — спросил Джено, в пять утра сидя в машине. Они едут делать макияж и прически для интервью, потом по расписанию у них предварительная запись, а затем они обратно в SM на съёмки контента на ютубе, где им ещё раз сменят наряды. Марк сомневается, что из них кто-то вообще хорошо спал сегодня. Джемин забрался на заднее сиденье к Джено и тут же уснул, прижавшись щекой к стеклу автомобиля, его длинные ресницы мило трепетали. — Неа, не совсем… Вчера я довольно поздно лёг, — Марк потёр глаза. Он примерно прикинул, что дорога до места займет тридцать минут. Это не стоило того, чтобы попробовать вздремнуть, будет чувствовать себя только хуже. — Я имею в виду в целом, — уточнил Джено, — Ты выглядишь уставшим в последнее время. — Спасибо, мэн. Джено наклонился и очень осторожно коснулся кончиками пальцев кожи под глазами Марка, проведя ими размеренно, с любопытством. Возможно псевдоизоляция или отвлекающий гул шин по асфальту заставили Марка ответить честно. А возможно дело в самом Джено, в его статусе капитана, который стоял после лидера Марка. — В последнее время мне снятся кошмары, — начал он, — или не совсем кошмары, но я вижу сон и просыпаюсь прямо посреди него, а потом…не знаю. Мне кажется, я сам себя пугаю. Джено нахмурился: — Что за сны? — Я не знаю, — соврал Марк. — Я никогда их не запоминаю. — Это не сонный паралич? — Я ничего не вижу и могу двигаться, так что думаю, это просто… мой разум, — неубедительно закончил Марк. — Наверное, моё подсознание над чем-то работает, — он попытался выдавить сухой смешок в конце, но вышло что-то больше похожее на скрежет. — Хён, я беспокоюсь за тебя, — сказал Джено. — Почему бы тебе не прийти к нам в общежитие после работы? Марк планировал поужинать с Хэчаном, но, честно говоря, не был в настроении. Ему хотелось просидеть около пяти часов на диване, а потом поспать примерно сорок. Но он уже давно не общался с Джено и Джемином. Они, конечно, виделись пару раз в неделю, по несколько часов к ряду, но они не проводили время вместе целенаправленно. — Звучит неплохо, — согласился Марк. — Мы можем заказать курочки. Джено добродушно просиял в ответ. Это прозвучит ужасно, но Марк не сказал Хэчану, куда он сегодня идёт. Возможно, было бы правильнее по-взрослому сказать «хей, я устал, мне нужно время побыть одному», но Марку не хватало энергии, и он, честно говоря, не думал, что ему есть до этого дело. В последние дни Хэчан жаловался, что ему не хватает времени поиграть за компьютером. Сегодняшняя свободная ночь будет его возможностью подтянуть свои навыки и, возможно, заставить Ченле замолчать о его новом перевесе в количестве убийств. Это не было обманом. Это было просто умалчивание. Он не поднял эту тему, и Джено тоже, поэтому, когда Марк отвёл Хэчана в сторону и объявил, что хочет отменить их ужин, Хэчан просто согласился, не задавая вопросов. Марк вернулся домой, быстро принял душ и уже скоро, переодетый в повседневную одежду, стоял на пороге общежития Дримов. — Привет! — воскликнул Джено, открывая дверь. Он был в огромной толстовке с капюшоном, не уложенные волосы падали ему на глаза. По-щенячьи милый. — Привет, — ответил Марк. Он зашаркал внутрь, снимая ботинки, чувствуя себя неловко из-за того, как холодно обошёлся с ним, когда он был здесь один в прошлый раз. Джено заглянул в пакет, который он держал в руках. — Что ты принёс? — спросил он, сверкая глазами. — Закуски? — Ты такой милый, — пробормотал Марк и коротко обнял его за плечи. Джено стиснул его в ответ, затем взял пакет и понёс на кухню, аккуратно ставя на диванчик. — Кто дома? — Только Джемини. Ренджун сегодня у китайцев. Марк знал, что у него есть негласные привилегии по отношению Джено, но они находились в странном положении. Марк знал, хотя не должен был, что Джено и Джемин были женаты во всех отношениях, кроме бумажных, ещё со средней школы. Но он был его любимчиком, его правой рукой, он был его birthday boy, так что Марк чувствовал себя достаточно комфортно, спрашивая: — Так они с Яняном вместе или как? Джено пожал плечами и плюхнулся на диванчик: — Я не знаю. — Мне кажется, да, — продолжил Марк. — Тэн упоминал, что Ренджун в последнее время часто появлялся в их общежитии. — Это так интересно? — надулся Джено. — Хён, ты даже не спросил как дела у меня! Марк рассмеялся: — Чувак, я видел тебя час назад! — И что? — заскулил он, склонив голову набок. — Хорошо, как дела, Джено-я? — очень медленно выговорил Марк. — Я в порядке. Как у тебя? Марк драматично схватился за грудь: — О, ты раскусил меня! Джено поднял пакет с продуктами, чтобы освободить место, затем заглянул внутрь и удивлено воскликнул, увидев мороженое, о котором Марк благополучно позабыл. Он сразу же поспешил убрать его в морозилку. Марк только сел и в комнату вошёл Джемин, на его лице тканевая маска, а волосы убраны пушистым ободочком. — О-хо-хо, Марки-хён. Думаешь, это прикольно сидеть на диванчике, который я только недавно надраил? Наслаждаешься? — сказал он. Марк сполз с него во избежание наказания. Джемин снял маску и выбросил в мусорное ведро, а оставшуюся сыворотку массирующими движениями нанёс на шею. После этого он подошёл к Джено и размазал остатки влаги по тыльной стороне его рук. Марку захотелось ущипнуть Джемина за блестящие и маняще упругие щёки, но сдержался. — Ты ужинать будешь? — спросил Джемин. — Я хочу бар-бе-кю, — сказал Джено, забавно выделив английское слово, — Ты ведь умеешь его готовить? — Джено-ши, шутник, — улыбнулся Джемин, обнажив свои белые зубы, и открыл холодильник, чтобы взять пакетик с виноградным желе. Он подошёл и тяжело рухнул на кухонный диванчик, Марк последовал за ним, привалившись к чужому плечу. — Хё-ён, — заскулил Джемин, но позволил лежать на себе и даже предложил пакетик с желе, принимая его отказ. Они нечётко отражались на черном экране телевизора и выглядели так, словно могли быть, кем угодно на свете. Двое мужчин, сидящих дома и счастливо проживающих свою жизнь вместе. Вероятно, именно это отражали Джемин и Джено каждый раз, когда садились есть или смотреть драму. Марк выпрямился. — Как вам это удается? — бездумно спросил он, глядя между ними, — Я имею в виду…это ведь несправедливо, вы же знаете, что это никогда не будет... Джемин прервал его: — Хён, жизнь несправедлива. Марк вздыбился от такого пренебрежения, сетуя на себя за то, что проговорился о столь откровенном. Джено сел по другую сторону и вынул его телефон из рук. — Здесь неподалеку есть хорошая закусочная с курицей, я закажу, — сказал он. — Нам надо сыграть в «камень-ножницы-бумага», — сказал Марк, отчаянно пытаясь привнести в происходящее хоть какую-то долю веселья. Тогда его осенило, что он, возможно, неосознанно пришёл сюда для того, чтобы получить от них сеанс психотерапии. Джено смотрел на него щенячьими глазками. — Хён, в любом случае заплатит, — бодро подметил Джемин. — Так что в этом нет надобности. Это была неоспоримая правда, так что Марк бросил затею. Они погрузились в молчание, пока Джемин включал телевизор, листая вкладку ужасов на Нетфлексе. Марк отстранено наблюдал за тем, как проплывают профайлы с кричащими заголовками. На обложках мелькали забрызганные кровью фигуры, и одни призрачные лица сменялись на другие. — Ты же знаешь, я не люблю фильмы ужасов, — обиженно произнёс Марк, — Мне будут сниться плохие сны. Джемин искоса посмотрел на него, в глазах мелькнул хищный блеск, но он переключил в раздел документальных фильмов о природе. — Нехорошо включать интересный фильм, пока ты разговариваешь, — прокомментировал свой выбор Джемин, терпеливо подтверждая его худшие кошмары. — На самом деле мне не о чем говорить, — соврал Марк. — Просто я... честно, не очень хорошо себя чувствовал в последнее время из-за того, что плохо спал. Джемин ничего не ответил. Марк вдруг понял, что ненавидит его. Донсэн Марка, который называл его «хён» тем же тоном, что и Хэчан, который поцеловал его в ту же ночь во время игры «правда или действие» и, который теперь, несмотря ни на что, наслаждался счастливой жизнью без горького чувства вины, которое мешало Марку спать. Это было несправедливо, что он мог бежать рядом с Марком, а потом оставить его умирать в грязи с раздробленной берцовой костью в медвежьем капкане. — Меня беспокоит, что я мог совершить ошибку, — прошептал Марк, кончиками пальцев ощупывая губы, которые непроизвольно меняли форму произнося: — Иногда я думаю, что, возможно, мне не стоило начинать встречаться с Хэчаном. Джено в удивлении резко вдохнул через нос. Но Марк едва услышал это. Фоновый шум грохотал разбивающимися волнами на экране, океан отделяющий частички, чтобы смыть самого себя. — А почему нет? — спросил Джемин. — Я больше не знаю, кем просыпаюсь, — признался Марк, и все пошло кувырком: секунда в общежитии с Джено и Джемином, затем супермаркет, напряжение, руки окрашенные в сепии, проникающие в полуоткрытую дверь, и, наконец, внезапно, он стоит над спящим Хэчаном и наблюдает, как бешено бьется его грудная клетка и двигаются закрытые глазные яблоки. Марк проснулся на диване в кромешной тьме. Кто-то накрыл его одеялом. Он очнулся весь горячий, перегревшийся. Он был все ещё одетый в толстые спортивные штаны и толстовку с капюшоном, в горле стоял затхлый запах. Он был в своем общежитие. На животе лежал телефон. Марк на автомате поднял его и разблокировал, не придя в себя до конца, чтобы суметь встать и дойти до своей комнаты или в ванную.

Вчера 20:32

Джено: Хён ? Джено: Ты не приедешь? :( :( Окклюзия Сущ.ж.р: окклюзия; мн. ч. : окклюзии 1) В медицине : a) Закупорка или закрытие кровеносного сосуда или полого органа. 2) В Метеорологии: a) Процесс атмосферных фронтов, при котором холодный атмосферный фронт формируется, когда верхний холодный атмосферный фронт настигает нижний тёплый атмосферный фронт и вытесняет его вверх. Характеризуется широко распространёнными и устойчивыми ливнями. 3) В Стоматологии: a) Положение зубов при сомкнутых челюстях.