goatmeal

Марк проснулся, его мышцы груди и пресса свело болевой судорогой после вчерашней тренировки в зале. И пожалуй, он переборщил с соджу за ужином. Настойчивая жажда не давала ему спокойно заснуть обратно. Он вынырнул из сна в тишине предрассветных часов и в кромешной тьме прошлёпал в гостиную. Лишь отблески далеких уличных фонарей слабо освещали стены общежития, окрашивая их в синий цвет атлантического океана. Его телефон завибрировал в руке. Пол четвёртого утра. Звонок от Хэчана. — Привет. — Эм, привет, — Марк не смог определить его настроение. — Почему ты позвонил? Уже очень поздно, ты в порядке? — Просто чтобы сказать, что я люблю тебя. — Как ты узнал, что я не сплю? — полусонно пробормотал Марк, плохо соображая. Гудящий свет холодильника неприятно ударил в слипающиеся глаза. Зажав телефон ухом, он взял оттуда бутылку с водой, и толкнул дверцу внутренней стороной ноги. — У меня было предчувствие, — Хэчан говорил тихо-тихо, как мышка. Должно быть, он старался не разбудить Джонни. Марк находил это очень милым. — Я тоже тебя люблю. Постарайся немного поспать, хорошо? — Мм-ха, — вздохнул Хэчан, после чего раздались шаркающие звуки и связь прервалась. Марк отпил немного воды. Он старался не обращать внимание на непривычные мутные силуэты в ночной кухни, что цеплялись за периферию зрения. Вернувшись в свою комнату, он закрыл дверь и по пути захлопнул полуоткрытый шкаф. Лежа в кровати, он некоторое время ослеплял себя синим светом телефона и незаметно для себя заснул. Существуют определённые правила при встрече с медведями. Бурые медведи не охотятся на людей. Обычно они проявляют агрессию только в случае посягательства на их территорию или если им и их детёнышам угрожает опасность. Когда вы столкнулись с агрессивным бурым медведем, вам следует притворится мёртвым. Любые резкие действия могут спровоцировать его. Бегство бесполезно, ведь медведь может с легкостью обогнать человека. Свою жертву он атакует ударами передними когтистыми лапами, стараясь попасть по голове. Вероятность выжить при нападении очень мала. Чёрные медведи более пугливы. Если шуметь и сопротивляться, создавая иллюзию, что вы крупнее и сильнее медведя, его можно отогнать. Однако существует свидетельства, что чёрные медведи ведут охоту на людей. Выслеживают их на достаточно дальнем расстоянии, прежде чем напасть. В подавляющих случаях исход для человека летальный. Так вот, кого вы бы предпочли встретить? Бурого медведя, с которым нельзя бороться и от которого не убежать? У вас в опциях неподвижно молиться и надеяться на лучшее. Или же чёрного медведя? Но вы не знаете случайно ли он оказался перед вами и напуган так же, как и вы, или же он стоял там несколько часов или даже дней, выжидая удобного момента. Марк коснулся пальцами губ Хэчана. Они были очень мягкими и всегда податливыми. Он подцепил их и потянул вниз, обнажив мерзко-розовую и гладко-влажную внутреннюю сторону. Марку нравилось тактильное ощущение. Его шёлковая поверхность жаждала, чтобы её развратили. Ноготь большого пальца Марка уперся между его зубами, немного надавливая. Хэчан раскрыл рот. Напряжение в его челюсти и нахмуренные брови говорили о дискомфорте. Он попытался выдавить вопрос, от чего его горло сократилось, словно влагалище. Миндалины сжались, затем поднялись и разошлись, обнажив тени за язычком. — Я просто посмотрю, — пробормотал Марк, — я могу, да? Хэчан утвердительно промычал. Его рот наполнился слюной. Когда он убрал руку, Хэчан не сомкнул челюсти. Марк тяжело сглотнул, взбираясь на него сверху. Он придвинулся на коленках повыше и удобно уселся на его живот. На теле Хэчана было интересное разнообразие розовых и коричневых оттенков. У него были тёмные соски и коленки, на члене было симпатичное омбре, у основания он был более смуглый и переходил в конфетно-розовый на кончике. Губы были мягкого оттенка, как первая помада, которую мама выбрала бы для своей дочери. Безопасный цвет — не слишком кричащий, но и не нежно-детский. Марк заглянул внутрь. Полость его рта была красно-розовая. Потолочный светильник хорошо освещал каскад слизистой жидкости стекающей отовсюду, она скапливалась у задней стенки горла и вспенивалась. Марк обхватил его лицо обеими руками и чтобы не потерять равновесия, он сдвинулся вперед и теперь промежность Хэчана плотно прижалась к нему. Тот закатил глаза и вздрогнул, но не застонал. Он не мог, если бы он не сдержался, то захлебнулся бы от собственной слюны. И ещё одно: притворившись мертвым, медведи не теряют интереса. Они любопытные животные. Выжившие часто рассказывают о том, что их царапали когтями или кусали за спину и бёдра, когда они ложись лицом вниз и раскидывали ноги и руки, цепляясь за грязь, чтобы их не перевернули. Сначала они прогрызают желудок, затем поднимаются вверх по грудной клетке к голове. Пострадавшие часто упоминают в своих рассказах о желании быстрой смерти. Но реальность такова, что вас успеют отведать, прежде чем вы умрете от потери крови или асфиксии. Волосы Хэчана были выкрашены в его привычный медово-коричневый цвет, но у корней они уже успели отрасти в родной черный. Марк приподнял его верхнюю губу, чтобы рассмотреть заостренную дугу белых зубов и шов розовой десны. Хэчан ногтями жёстко вцепился за его бёдра. Хэчан уже проел свой путь к его сердцу. Марку тоже хотелось. Он жаждал сожрать то, что надежно укрыто в чужой грудной клетке, разжевать до рубиново-красной мякоти. Может быть, тогда он наконец поймет его. Марк занимался в спортзале, но надо признать, что был там не так часто, как ему хотелось бы. Но конкретно сейчас он почёсывал спину под тренировочной майкой, отдыхая перед подходом на грудной жим. По телу неприятно выступил пот. Рядом Джонни с высокомерной легкостью делал подтягивания. Хэчан тренировал пресс на коврике. Потом некоторое время жалобно лежал там и, наконец, направился в сторону эллиптических тренажеров. Марк испытал неловкую волну возбуждения от вида его мокрого лба, тёмных пятен на подмышках и озорного блеска в глазах, что словно говорил: «Ты на меня смотришь?» — Ты ленишься, — приближаясь к нему, сказал Хэчан. — Нет, — отчеканил Марк. Хэчан прислонился к стене, не в силах скрыть охотничьей ухмылки. Он наклонил голову и внимательно, медленно провёл изучающим взглядом от поношенных кроссовок до макушки взъерошенных волос. На Марке была форма, в которой он ходил в спортзал несколько дней назад. Он посчитал, что никто не подойдёт достаточно близко, чтобы почувствовать запах высохшего пота. На носу криво сидели очки. Обесцвеченные сухие волосы, как солома, торчали во все стороны. Марк пожалел, что не приложил никаких усилий в свой внешний вид, ещё когда обнаружил Хэчана рядом с Джонни, ожидающего машину, что должна была отвезти их до зала. — Я подстрахую тебя? — спросил Хэчан. Он принял легкую непринужденную позу, скрестив длинные ноги в новеньких трениках, в них аккуратно была заправлена большая футболка. Иметь дело с Хэчаном было всё равно, что грызть бриллиант и надеяться, что он не окажется стеклянной подделкой. — Конечно, — сказал Марк и лег на спину, медленно осознавая, что сильно просчитался. Хэчан наклонился к нему и демонстративно осмотрел вес. Его руки были худее, так что Марк ожидал от него очередного ехидного панчлайна. Но он не был готов к тому, что почувствовав запах его пота, он так быстро возбудиться. Марк занервничал, что всё покажется через шорты. Член запульсировал, начиная затвердевать. — Э-э, — выдохнул Марк, зависнув на линии челюсти Хэчана, редко наблюдая его под таким углом, — ты уже делал это раньше? Хэчан бросила на него язвительный, жалостливый взгляд, — Я флиртую с тобой, чтобы ты позволил мне съесть тебя. Марка окатило жаром, он знал, что сейчас покраснел, как рак, — Что, Хэчан-а, какого...— пробормотал он. — Нет? Очень жаль. Я хотел доставить тебе реальное веселье. Колени Марка ослабли, мозг поплыл, одурев от самодовольной уверенности Хэчан. — Это не было отказом, — нерешителено сказал Марк. Он всегда был неравнодушен к издевательствам. Хэчан отшил Джонни ещё до того, как они вместе успели дойти до лифта. «О нет, Марк-хён хотел что-то показать». Марк испытал такое унижение, почувствовав на себе ошалевший взгляд Джонни: «ты считаешь меня тупым или что?» В замкнутом пространстве было жарко и пахло потными телами. Марк моргнул раз, потом два и застыл. Все стало чёрным, его ноги потяжелели и полностью потеряли связь с остальным телом, словно он превратился в пару кроссовок и пересохшее горло. Лифт тряхнуло, и он отпрянул назад, почувствовав, как скрутило низ живота. Марк нащупал поручень и крепко ухватился за него. Он слизнул выступившие капельки пота с верхней губы. На вкус они напомнили ему о тягучем медленном сексе, которым они занимались неделю назад. Его живот горел, а соски стали чувствительными. Они остановились на этаже Хэчана и Джонни. Подождали пока последний выйдет. Дверь вновь закрылась. — Я хочу попробовать всякого рода штуки, — признался Хэчан. С тех пор, как Марк толкнул его, Хэчан стал ультра-прилипчивым: он постоянно крутился рядом. Не слишком откровенно. Никаких прилюдных поцелуев, но он всегда был на грани. Прикосновения тыльных сторон рук во время танцев, пристальные взгляды. Марк был в порядке, правда. Он снова стал неплохо питаться и старался меньше поддаваться кошмарам. Сон стал приносить некого рода облегчение, ведь он отвлекал от первобытного страха, что одолевал Марка, стоило ему остаться одному в своей комнате. В тишине он чувствовал, что за ним наблюдают. Он был почти уверен, что если оторвет свой взгляд от гитары, телефона или ноутбука, то встретит нечто, смотрящее на него. Помогало то, что Хэчан часто приходил к нему. — Я тоже. Прикосновение Хэчана к его запястью стало первым контактом кожа к коже за весь день. Ладонь была неприятно липкой, но такой теплой. Марк позволил ему провести себя за руку от лифта до комнаты. Хэчан развернул его к себе и прижал к закрытой двери, пытаясь подавить стон, который хрипом вырвался сквозь стиснутые зубы. Он мокро поцеловал, сильно наклонив голову влево, чтобы получить наилучший доступ к Марку, и приступил к растерзанию его губ, сильнее вдавливая его в деревянную поверхность. Резко повернувшись, Хэчан уткнулся ему носом в ухо и сделал тяжелый судорожный вдох. — М-м-м, — протянул он, — ты воняешь. Давай примем душ. Марк удивлённо понял, что Хэчан единственное, что удерживает его в вертикальном положении. — Я не хочу, чтобы ты шёл. — Что? — переспросил Хэчан. — Я не хочу, чтобы ты шёл в душ. Мне нравится, как ты пахнешь, — уточнил Марк. Он весь день старался наклониться ближе, чтобы уловить это. Естественный аромат Хэчана. Обычно он сильнее ощущался у него между ног и под подмышками. Его запах после длительных репетиций: мужской, терпкий и насыщенный. Хэчан отстранился, положив руки по обе стороны от головы Марка. Его улыбка исчезла и вместо этого на лице появилась озадаченность. — Ух ты, — удивился он. — Тебе это нравится? — и тут он поднял свой локоть, демонстрируя всё ещё мокрую после тренировки подмышку. Хэчан жаловался в спортзале, что забыл нанести дезодорант, Марку стало очень любопытно, какого она на вкус без всех этих химических примесей. Марк кивнул. — Давай, — сказал Хэчан, внезапно став серьезным. — Сделай это. Марк смущённо уткнулся лицом в подмышку. Его колени пошатнулись и он глубоко вдохнул, ощутив кисловатый мускусный запах. Действительно хороший — подлинный Хэчан. Тот напрягся, а потом завизжал испугавшись щекотки, и отпихнул Марка, не дав ему по-настоящему насладиться. — В душ, — приказал Хэчан. Марк завис, слизывая со своей верхней губы налипшую влагу. — Конечно. Марк вернулся в комнату в одном лишь полотенце. С плохо высушенных волос на плечи стекала вода. Хэчан в трусах и футболке лежал низ животом на кровати и играл на телефоне, раскачивая ногами в воздухе. — Чистый? — спросил Хэчан, даже не взглянув на него. Марк выхватил из рук телефон, заблокировал и бросил на прикроватную тумбочку. Хэчан одарил его недоверчивой улыбкой. Возможно, Марк слишком легко попался в его ловушку. В душе трогая себя внутри, он не мог перестать думать, о том что его пальцы скоро заменит язык Хэчана. В комнате нарастало напряжение, но оно казалась каким-то незнакомым. Воздух стал тяжелее. Они как-то иначе прижались друг к другу. Давление и лёгкость одновременно. Внизу живота завязался тугой узел. Даже когда Марк лёг на спину и потянул его на себя, беспорядочно и грубо целуя, на фоне ощущалось что-то нездоровое. Хэчан с любопытством и теплотой смотрел на него. Он выглядел уютным в задравшейся мокрой футболке, что обнажила кусочек мягкого живота, который разрешалось трогать только Марку. Хэчан шире раздвинул ноги, разбирался словно конструктор. Марк, притянутый как магнитом, продолжал облизывать его губы. И теперь он плотнее потирался своим растолстевшим членом в пах Хэчана, заставляя того хныкать. Они продолжили игру в недопоцелуи. Они едва касались друг друга губами, лишь языками. Марк притянул его за талию, чтобы ещё крепче прижать к себе. Результаты недавних тренировок с Джонни давали о себе знать. Он явно потяжелел. Было что-то завораживающее в том, как Хэчан расслабился. Он не был покорным и не отчаянно нуждающимся. Его голова откинулась назад, он поглаживал себя под футболкой. — Марк-хён, — протянул Хэчан, останавливая Марка, что целовал липкую от пота область за ухом. — Ты не думал, что у нас закончится запас того, что мы можем попробовать друг с другом? — Не-а, — ответил Марк. Хэчан на мгновение замер, а затем роскошно изогнулся всем телом, прижав при этом колени друг к другу, словно ему хотелось в туалет. Выгнулся в такой дуге, что стало видно полукруг жёсткой гладкости рёбер, под ними показалась впалость незащищённой костями диафрагмы. Затем он качнул бёдрами назад, вытягивая позвоночник обратно. В мыслях Марка пронеслись его же слова: «Тебе не нужно держать всё в себе». От этого румянец смущения спустился ниже по груди. Он решил проверить. Провёл рукой по низу живота и слегка надавил, словно ласкал послушное животное. Хэчан не подал никаких признаков того, что готов помочиться на покрывало, не издал не единого звука. Под рукой не ощущалось твёрдости, только мягкость кожи и щекотание лобковых волос. Марк не был уверен, разочарован он или нет. Хэчан сдавленно выдохнул и спросил: — Как ты думаешь, сможешь ли ты научить меня кончать только от моей задницы? Зубы зацепились за мочку его уха. Они оба замерли. Это была такая грязная мысль. Как девушка, даже не так, как самая последняя блядь... секс-игрушка, что существует только для того, чтобы её безмозгло трахали. — Я хотел бы попробовать, — пролепетал Марк. Хэчан задумчиво хмыкнул: — А ты бы так смог сам? Это казалось маловероятным, но ему было приятно, когда Хэчан трогал его пальцами, но обычно он одновременно дрочил или отсасывал, часто прерываясь, чтобы отметить, как Марк сжимает его, если он играется с кончиком его члена. Марк скорчил недовольную гримасу. Он часто зацикливался на неестественности происходящего, чтобы по-настоящему насладиться этим. Само ощущение в изоляции было слишком чуждо для него. Ему больше нравилось, когда костяшки пальцев Хэчана давили на его простату снаружи. — Не знаю, — честно ответил Марк. — Окей, но я же по прежнему могу это сделать? — уточнил Хэчан. — Да. Хэчан радостно промурлыкал, засовывая руки под полотенце и стягивая его. Марк ничего не мог с собой поделать. Он глупо хихикнул, увидев напряженное и хмурое выражение лица Хэчана. Но улыбка быстро пропала в коротком стоне, когда Хэчан подхватил его за ягодицы, сильно сминая их. — Ты хочешь, чтобы я лёг на живот? — воодушевившись, спросил Марк, стараясь состроить милые глазки. — Сядь мне на лицо, — сказал Хэчан. Марк позабыл, что не может ничего противопоставить способности Хэчана бить сразу в цель. Тот уже вытащил подушку, подстраивая её под себя. Марк был заведён с тех пор, как поймал на себе взгляд Хэчана в спортзале. Но сейчас, кажется, у него выбили землю из-под ног. Яйца сильно налились, жар распространился по всему телу, и с кончика члена начало течь. — Давай же, — подначивал Хэчан, потянув Марка за бёдра, — повернись, и ты сможешь одновременно сосать мне. В подтверждении своих слов, он схватил себя за боксеры, демонстрируя, какой он уже толстый и возбуждённый. У Марка рефлекторно потекли слюни, и при мысли о скользком любопытном ротике Хэчана, его дырочка начала сжиматься. И несмотря на свои дурные предчувствия, он встал на колени и развернулся. Хэчан обкусанными пальцами сжал его за ляжки, подтягивая вверх, пока не смог дотянуться своим горячим языком до промежности. — О, чёрт, — простонал Марк. Его язык такой подвижный и мокрый. Хэчан вцепился ногтями в его ягодицы, раздвигая их до жжения, напрягая тонкую кожу дырочки до предела, а потом стал лизать. Марк выпрямился в спине и закинул голову назад, невидяще уставившись в потолок. Это было так приятно. Влажное внимание в самом грязном месте. Хэчан действительно подошёл к этому со всем энтузиазмом. Облизывал и посасывал дорожку вниз до яиц, затем снова возвращался и, используя зубы, слегка царапал нежную кожу. Жадные ладони наминали накаченные ягодицы, пока он засовывал между ними своё лицо. Он начал кусаться, постепенно впадая в безумие. Марк понял, что хотел бы иметь Хэчана таким образом часами. — Малыш, это так приятно, — пробормотал Марк, постанывая. — Можно я сяду посильнее? Хэчан не отвечая, просто потянул его вниз, пока весь вес Марка не переместился на его плечи. Марк отскочил, боясь причинить ему боль, но затем всё же навалился на маленький подлый ротик, не в силах противостоять такому искушению. Наконец Хэчан взялся работать над тем, чтобы засунуть язык внутрь. Он начал массировать ободок ануса, пока он не стал поддаваться. Марк резко дернул бёдрами, потеряв равновесие. Он упал вперёд, в последний момент удерживав себя руками. Затем, поймав баланс, Марк сплюнул жемчужные слюни на ладонь и сжал свой член, пока Хэчан продолжал ублажать сзади. Трусы Хэчана были мокрыми насквозь, и толстая головка выглядывала из-под резинки. Марку очень хотелось взять его ртом, но когда язык Хэчана оказался наполовину внутри и стал извиваться, Марк сдался в попытке сделать что-либо ещё. — Господи, — застонал Марк и откинулся всем телом назад, хватая себя за лодыжки, при этом непроизвольно усилив давление на лицо. Руки Хэчана предостерегающе сжали его ягодицы. Чувствительная, покалывающая влажность прямо в его самых уязвимых местах сводила с ума. — …ты видел мой, извините, — неожиданно раздался голос Джэхёна, и тут же последовал хлопок двери. — Господи! Чёрт! — вскрикнул Марк, прикрываясь. — Какого хрена, чувак! Марк успел вскочить на ноги и натянуть шорты, прежде чем понять, что вообще происходит. Хэчан по-прежнему лежал на кровати, заляпанный собственной слюной от носа до подбородка. И как только их взгляды встретились, он громко рассмеялся. — Чего ты смеешься, — захныкал Марк, от накатившей паники его бросило в холодный пот, — Боже мой, это вообще не смешно! Хэчану потребовалось пять минут, чтобы успокоиться, и ещё четверть часа, чтобы заставить Марка перестать психовать. В конце концов Марк снова принял душ, после чего он переоделся и сейчас злобно стучался в дверь Джэхёна. От волнения ноги казались свинцовыми, сердце бешено колотилось. — Войдите, — раздался голос из комнаты. Джэхён сидел на полу, скрестив ноги, и возился со своими полками. Заметив Марка, его уши густо покраснели. Наверное, он не ожидал его так скоро тут увидеть. Марк предполагал, что он имел некоторое представление о том, что происходит. Все те разы, когда он позволял ему испуганному забираться в свою постель, он был чересчур мил. Сейчас же столкнутся с последствиями лицом к лицу было тяжело. Совсем не так Марк это себе представлял. — Во-первых, — сказал Марк, дрожа от гнева, — стучись, твою мать, прежде чем входить в мою комнату! И во-вторых, тебе лучше никому не рассказывать об этом! Джэхён удивленно вскинул брови, поджав губы, медленно кивнул. Марк не знал, что ещё добавить и просто вышел. Мысли в голове гудели, словно рой пчёл. Всё идёт так не правильно. Он ощущал зуд, который выходили далеко за пределы заметной ноющей дырки его задницы. Скорее это было похоже на загар по всему телу, когда он однажды растянувшись на песке, сгорел на солнце. И позади себя он услышал, как Джэхён засмеялся. Марк развернулся и побежал обратно по коридору, врезаясь в дверь с силой, но та не поддалась. Кажется, Джэхён навалился на неё, случайно удержав закрытой. — Это не шутка! — закричал Марк, — Ты нихуя не знаешь! — Марк? — послышался по ту сторону приглушенный растерянный голос Джэхёна. Марк озверело забарабанил в дверь. Он кипел от ярости и как дикое животное зацарапался и завыл. — Я пошутил, правда. Я же не серьезно? — сказал Джэхён обезоруживающим тоном, приводя Марка в ещё большее бешенство. — Это нормально. — Да пошёл ты! Кто-то схватили его за плечи и отбросил назад. Он неловко упал, приземлившись на одну руку. Из его уст вырвался непроизвольный вопль, он готов было продолжать, но встретился взглядом с Джонни. В этот момент Марк почувствовал, как вся сила чрезмерной реакции обрушилась на тело, словно его окунули в ледяную прорубь. Грудь тяжело вздымалась, его дыхание скорее напоминало хриплое шипение котов, руки неприятно саднило. Повисла мёртвая тишина. Джэхён нерешительно приоткрыл дверь. Сначала он заметил Джонни, а потом и Марка, что свернулся калачиком на полу. Марк чуть погодя всё же поднялся на ноги. От удара об паркет заныло запястье, он вновь ощутил осуждающую тяжесть рук Джонни на своих плечах. — Что, чёрт возьми, с тобой происходит?! — рявкнул Джонни. Марк открыл рот и понял, что ему нечего сказать. Джэхён одарил Марка долгим полным жалости взглядом. — Извини, — сказал Джэхён. И это стало последней каплей в чаше. Слезы от унижения и злости защипали глаза, Марк не мог остановиться. — Пошёл нахуй!— прошипел он. — Ты, — начал Джонни, но Марк не стал слушать и направился в свою комнату. Добравшись, он громко хлопнул за собой дверью, и на пороге носом столкнулся с полностью одетым Хэчаном. Его выражение лица сложно было понять. Они просто уставились друг на друга. — Ты можешь подвинуться? — сказал Хэчан. — Я хочу уйти. — Нет, — выпалил Марк, — То есть, ты можешь уйти, если хочешь, но это не про нас, или что-то в этом роде. — Я действительно хочу уйти, — повторил Хэчан. — Двигайся. Он толкнул Марка в плечо, но Марк язвительно-эгоистичный намеренно стоял. Он ещё не унял весь свой гнев. — Что, ты тоже теперь злишься?! — ядовито произнёс Марк. — Я думал, ты считаешь это забавным! — Уже нет, — разочарованно ответил Хэчан. — Тебе лучше позволить мне уйти. — Или что? — Марк услышал свои голос словно со стороны. Он стал внимательно рассматривать Хэчана. У того распахнулись глаза и в них расширились зрачки, он задержал дыхание и спустя мгновение губы разомкнулись для резкого вдоха. Марк пришёл в ужас, голова пошла кругом. Они дрались всего несколько раз, в основном из-за грубостей, что пересекали черту. Набрасывались друг на друга яростно и порой жестоко, но не настолько, чтобы причинить какие-либо серьёзные травмы. Марк ни за что не причинил бы вред Хэчану, хотя последний, кажется, был убеждён в обратном. Марк спотыкаясь, освободил путь. — Я не это имел в виду, ты можешь идти. — Хорошо, — тихо сказал Хэчан и вышел. Марк тяжело сел на кровать, прислушиваясь к негромким голосам Джонни и Хэчана за стенкой. Он не мог расслышать слов, и вскоре в коридоре снова стало тихо. Он уставился в чисто-белый потолок, что напоминал ледяную тундру. В изгнании была своя романтика. Скитания до самой смерти. Он поднёс к лицу ноющее запястье, проверяя, есть ли на нём синяки, а затем резко прикусил, напрягая челюсти до боли. Ему стало трудно дышать, и с каждым редким выдохом Марк старался вдавить зубы ещё сильнее. Его затошнило. Он услышал скрип собственных сухожилий. Дробящий звук, с которым связки прижались к кости, отвлёк на мгновение. Когда он отпустил руку, она была покрыта слюной. На ней отпечатался чёткий рисунок его зубов, аккуратно расставленные, ровные пунктиры. Узор был ярко-красный. Теперь точно должен быть синяк. Марк выскользнул из своей комнаты после полуночи, устав пялиться в телефон в ожидании ответа на своё сообщение: «Хэчани, мне очень жаль, что так получилось. Мы можем созвониться?» Он был голоден и понимал, что в последнее время сбросил вес. Это отразилось на его лице, добавляя в копилку к его неуверенности, куда уже внесла большой вклад его бессонница. Чтобы попасть на кухню нужно пройти через гостиную, и он с ужасом заметил, что там включён телевизор. Искусственный свет отбрасывал тени, что меняли очертания со сменой сцен на экране. Марк пожалел, что продолжил свой путь, увидев, что ночной пташкой оказался Джэхён. — Ты почему не в постели, — спросил Марк прежде, чем успел подумать. Он чувствовал себя таким маленьким, ступая босыми ногами по полу. Это странным образом напомнило о тех временах, когда родители ловили его за тем, как он тайком ночью пробирался к холодильнику. Джехён был в очках, в них бликовал телевизор, скрывая его глаза, но Марку не нужно было видеть их, чтобы понять. — Не мог уснуть. — Мне очень жаль. Я не должен был так себя вести, — произнёс Марк, сильно сжимая руки в кулаки. Джэхён пожал плечами и сказал: — Не стоило мне смеяться. На этом всё стихло. Ночь, когда Хэчан и Марк впервые поцеловались, началась с алкогольной посиделки несовершеннолетних. — Я уверен, ты бы хотел встречаться со мной, — усмехнулся Хэчан, самодовольный и уже достаточно подвыпивший. — Только в твоих мечтах, — ответил Марк. Джемин хлопнул в ладоши, как школьный учитель, и прощебетал сладким голоском: — Вы оба слишком скучные, — показались его острые акулья зубы, большие глаза хищно заблестели. — У вас бы ничего не получилось! Ченле от удивления с шумом прыснул пивом на стол. Ренджун и Хэчан взвизгнули, один в ужасе, другой в маниакальном ликовании. Марк рассмеялся. Их дружба с Хэчаном прошла испытание временем и укрепилась в своей связи. Поэтому простая мысль о том, что они слишком скучные друг для друга, казалось смешной, ведь это было просто верхушкой их айсберга несовместимости. — Так вот почему у тебя никогда не было девушки, — заметил Ренджун с нехарактерным для него ехидством. — Ты моя девушка, — начал заигрывать Хэчан. Ренджун ударил его кулаком в плечо. Хэчан лишь пьяно покачнулся. — Но она у меня есть! — продолжил Хэчан. — Нету у тебя никого, — рассмеялся Ченле. — Ты бы не молчал о таком. Хэчан надулся, — Я умею хранить секреты! — Держу пари, ты даже ни разу не целовался с девушкой, — подколол его Марк, просто чтобы присоединиться к разговору. Хэчан был обаятельным, легко можно представить, как он кому-то нравится. Хэчан, кажется, сделал самое разумное за этот вечер: просто промолчал. Но он тяжело оглядел Марка. От этого взгляда у последнего пробежали мурашки. Он шумно сглотнул тёплое пиво. — Ого, — хихикнула Ченле, — и как часто ты целовался? Ренджун тяжело вздохнул: — Неужели никто не учил тебя, не лезть не в своё дело? — Держу пари, ты очень плох в этом, — нараспев продолжал Ченле. Это было достаточно грубо, но Ченле был в любимчиках у Хэчана. Гостиничный номер, что оставили без присмотра и атмосфера ночи, дали им большую свободу действий. Комната освещалась неяркими масляно-жёлтыми торшерами, стоял приятный полумрак. Они сидели плечом к плечу вокруг низкого столика. Могло произойти всё что угодно. — Лучше, чем ты! — резко ответил Хэчан. Джемин злобно хмыкнул и спросил: — Хм, а откуда тебе знать? Хэчан и Ченле коротко переглянулись и разразились приступом смеха. Джено тихо улыбнулся, сидя на полу, тесно прижимаясь к Джемину в худшей в мире попытке случайного «гетеросексуального» прикосновения. Марк сделал ещё один большой глоток, думая о том, что ему не хотелось бы говорить им что-то лидерское по поводу этих отношений. «Я умею хранить секреты». Только не с Дримами. Здесь можно вежливо проигнорировать или демонстративно не затрагивать правду. Они слишком хорошо знали друг друга. Как животные, растущие в одной берлоге, где один зализывает другому случайно поставленные раны. — Давайте докажем это! — решительно сказал Ченле. Он залпом допил остатки своего пива и поставил бутылку на бок в центр стола. Горлышко напоминало дуло пистолета. — Ченле, — протянул Джисон, — ты уже перегибаешь палку. — Я буду первым, — Ченле просто проигнорировал его и запустил бутылку. Она завертелась, но быстро зацепилась за игральную карту и слетела вниз, ударив Ренджуна по коленной чашечке. Тот болезненно взвизгнул, Хэчан и Марк ринулись его бейбить, а Джисон, несмотря на свое явное неодобрение, убрал всё лишнее со стола и вернул бутылку на место. Хэчан, передавая холодную стеклянную баночку пива, прислонил её к его предплечью, от чего Марк подпрыгнул и выругался. Хэчан же невозмутимо открыл свой напиток и стал пить маленькими изящными глотками, аккуратно обхватив горлышко губами, что напоминали сердечко. Он поймал взгляд Марка и вопросительно приподнял брови. — Каковы правила? — спросил Джено, как только они уселись. Он сидел слева от Марка, спиной к кровати, рядом с Джемином, над ними на матрасе примостился Джисон. Затем шли Ренджун и Хэчан. Ченле замыкал круг, положив свою голову на плечо Марка. — Эй, — сказал Марк, внезапно осознав, что шутка Ченле набирает обороты, — мы не играем в бутылочку. Ребята, это … — Это «правда или действие», тупица, — перебил Ченле. — Я не хочу сосаться ни с кем из вас! Джисон наконец расслабленно опустил плечи. Джено был по-щенячьи безразличным. Хэчан уже пытался поцеловать Ренджуна в щёку, но его с силой отталкивали. — Ты крутишь бутылку, и тот, на кого она укажет, должен либо честно ответить на вопрос, либо выполнить задание. Хэчан недовольно закатил глаза: — Мы знаем, как это работает, — и он протянул руку к бутылке. Она остановилась на Джено. — Действие. — Планка. Три минуты, — проворковал Хэчан с самым милым лукавством. Джисон и Марк одновременно воскликнули: «это просто!» и «это так подло, чувак!». Джено стойко выполнил задание и даже почти не дрожал. Естественно, Хэчан всё это время притворялся, что присядет на него сверху. Затем бутылка указала на Ренджуна, и он выбрал правду. Так продолжалось и дальше, весело и непринужденно, пока в какой-то момент очередь снова не дошла до Ченле. Он, пошатываясь, поднялся на колени, уже весь красный от алкоголя. Марк придержал его за талию, беспокоясь, что тот был пьянее, чем они все думали. Он крутанул бутылку, внимательно наблюдая за её траекторией. Остановилась она на Джемине. Последний настороженно посмотрел на них, напоминая рыбку мурену, и выбрал действие. — Поцелуй Марка-хёна, — сказал Ченле. — Что?! — воскликнул Ренджун. — Это не смешно, Ченле! — упрекнул Джисон. — Да, — согласился Марк, чувствуя что его лицо смущенно пылает, — это не смешно, чел! — Ченле! — восхищенно зазвенел голос Хэчана, — Это замечательная идея! Марку захотелось придушить его. Он изо всех сил старался не смотреть на Джемина, нервно сглатывая. — Всё в порядке, — сказал Джемин. От его голоса по спине Марка пробежали мурашки, и он тоже приподнялся на колени. — Я не буду этого делать, — возмущался Марк. — Это несправедливо. Это жульничество, — надулся Хэчан. Марк истерично рассмеялся: — Йо, в этом нет никакого смысла, типа, как ты можешь жульничать в этом? — Это не твоё задание, у тебя нет выбора, — подметил Хэчан. — Давай, — начал Марк, толкая Ченле локтём, — поменяй его. Джемин уже приблизился, хватая его за лицо. Марк попытался отпрянуть, но был пойман в широкие ладони. Поэтому он бессильно стал наблюдать, как лицо напротив медленно становилось всё ближе и ближе. Он почувствовал прикосновение чужих губ. Марк выронил своё пиво. Кровь застучала в ушах и он больше ничего не слышал. Глаза непроизвольно закрылись, он вцепился одной рукой в плечо Джемина, пытаясь удержать на расстоянии. Джемин пах Джемином, но с ноткой жареного мяса, что прилипла ко всей их одежде после ужина. Его губы оказались твёрже и тяжелее, чем Марк ожидал. Казалось, они вот-вот заставят его рот широко открыться. Марк попытался заговорить, но вместо этого из него вырвался прерывистый полузадушнный звук, который нельзя было назвать иначе как стоном. Джемин отпрянул и совершенно невозмутимо улыбнулся. В общей сложности всё продолжалось менее пяти секунд. Пиво Марка пропитало ковёр, он рассеянно поднял его и выпил остатки. После чего закрутил бутылочку. — Вообще-то сейчас очередь Джемина, — промычал Джено, но на него никто не обратил внимания. Горлышко указало на Ченле. — Целуй Джисона, — выговорил Марк, от волнения он весь дрожал. Ренджун, пристально разглядывая свои руки, лежащие на коленях и выглядел таким же смущённым, как и Марк. Это было подло, но так приятно, когда Ченле выпрямился, чтобы посмотреть своему обидчику в глаза. Паника только больше разожгла Марка. В животе стало горячо, ему захотелось быть ещё более грубым. — Ты сам начал, — несколько ошеломлённо поддержал его Хэчан, — это будет справедливо. — Но, это не моё действие, почему я должен, — умоляюще глядя в глаза, начал Джисон. — Вперёд! — перебил Марк, его лицо вспыхнуло. — Это же так забавно, да! — Извини, — сказал Ченле. Он выпучил глаза, его белки сильно контрастировали с алым румянцем на лице. Марк только сейчас заметил, что крепко сжимает того за запястье. Хэчан зевая, встал и потянулся всем телом, — Я наверное пойду спать, — объявил он, переводя тему и перелез через Марка и Ченле, направляясь в сторону уборной. — Эй, это наша с Джемином комната! — рявкнул Джено. — Возвращайся в свою и пользуйся там своим туалетом! Марк встал следом, собираясь разрядить обстановку, но в голову ничего не шло и он просто повторил за Хэчаном: — Я тоже собираюсь спать. Свет не горел в его номере, а Марк делил её с менеджером, значит тот ещё не вернулся. Он шагнул в узкую прихожую, закрывая за собой дверь. Плотная темнота окутала, успокаивая и призывая спать. Как птица в клетке, которую накрывают бархатным чехлом. Стук в дверь. — Кто там? — крикнул Марк. — Это я, — раздался голос Хэчана. — Впусти меня скорее, мне нужно с тобой поговорить. Марк нахмурился. Его тон был странным. Возможно, после сегодняшней совместной посиделки могло произойти что угодно, но хриплое отчаяние, что слышалось в голосе, казалось неправильным. Он посмотрел в глазок и заметил только макушку. Хэчан сидел на корточках, прижавшись ухом к двери. Это сильно встревожило Марка. Он впустил его и Хэчан быстро шмыгнул внутрь, хлопая дверью. Глаза Марка начали привыкать к темноте, различая силуэты обычного гостиничного номера, в котором ему предстояло провести одну ночь. Хэчан во мраке выглядел менее похожим на себя. Марк отступил назад, чтобы увеличить расстояние между их лицами. Они так и не включили свет. Марк нащупал путь до диванчика, чуть позже к нему присоединился и Хэчан. — Ты знаешь, что Джемин и Джено встречаются, верно? — спросил Хэчан. Марк кивнул. — Я соврал, — признался Хэчан, — там, о том, что у меня есть девушка. У меня её нет и я очень давно ни с кем не целовался. — Мне жаль, — произнёс Марк. При остальных он сказал бы что-нибудь язвительное, но сейчас, когда они были только вдвоём, это казалось неправильным. Хэчан редко делился таким. Марк не знаком с этой стороной Хэчана, а ему хотелось бы . Хэчан замолчал, теребя свои ногти. — Мне одиноко. Кажется, я забываю, как это делается. — Целоваться? Я не думаю, что это можно забыть. Это просто инстинкт. Даже обезьяны умеют. — Ты можешь мне помочь? — предложил Хэчан. — Я знаю, это странно. Только один раз. Пожалуйста? Хэчана резко отвёл взгляд и уставился в глубь тёмной комнаты, словно что-то там рассматривал, самозабвенно терзая зубами нижнюю губу. Все волосы на теле Марка встали дыбом. Он не мог заставить себя обернуться. Даже когда Хэчан снова встретился с ним взглядом, страдание что обитало там был лучше, дрожащего страха позади. — Просто для практики? — уточнил Марк, наклонившись к нему. Он почувствовал кивок носом на своей щеке и прочитал согласие в осторожной мягкости его плюшевых мальчишеских губ. — Да, — прошептал он и прижался в настоящем поцелуе. Сердце Марка испуганного сжалось при новой для него мысли о неправильном поцелуе с Хэчаном с открытыми ртами. Он положил одну руку ему на бедро и мерзко проник языком так глубоко, как только мог. Они долго целовались, неловко извиваясь на диване с этими двумя точками соприкосновения. В конце концов Хэчан отстранился, хватая его за плечи. По его подбородку текла слюна. Он выглядел совсем как подросток, настороженный и шокированный. Фанаты говорили, что он похож на милого оленя. Очевидно на слишком юного, чтобы отрастить рога. Такого, что просто бродил на длинных ногах по высокой траве и замирал от страха, как только чуял запах горного льва. — Нормально? — спросил Марк, вытирая лицо рукавом рубашки. — Да, — произнёс Хэчан почти беззвучно одним движением губ. Он встал и попятился к двери, не отводя от Марка взгляда, словно он совершил что-то ужасное. Марк прирос к диванчику, его вновь одолело нехорошее предчувствие. Хэчан ударился о дверную ручку, вслепую нащупывая её у себя за спиной. — Мне жаль, — повторился Марк, не зная, что сказать. — Мы всё ещё друзья. Ты мне нравишься так же, как и раньше. — Нет, — прошептал Хэчан, — это мне жаль. Я не знал, что это сработает. Он приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы смочь выскользнуть бочком, всё это время не теряя с Марком зрительного контакта. Из коридора в комнату вырвался свет, стелясь на пол узким золотистым лучом, что прерывался у ног Марка. Он исчез со щелчком-жужжанием сработавшего электронного замка. Марк рванул к стене и включил свет. Всю ночь он пытался забыть этот случай. Шёл дождь в течение трех дней и ночей. Настойчивый ветер бился в окно, завывая криками. Марк лежал без сна, вслушиваясь в частую барабанную дробь воды, представляя, как вскоре она начнёт просачиваться внутрь, настойчиво протекая через раму вниз по стене. Она заполняет комнату медленно, но верно. Марк просыпается ночью от того, что его кровать плывёт среди других вещей в комнате. Он понимает, что никто не сможет прийти и помочь. Он застрял тут один, бессильно ожидая, пока вода, наконец, достигнет потолка. И он сделает один последний вдох воздуха прежде, чем … Это было нереально. Вода должна утечь, просто осадков недостаточно, чтобы такое произошло. Но три дня и три ночи. Как справится река Хан? Раздуется, как труп, пока не выплеснет свои мерзкие внутренности в Сеул, смывая его обратно в море? Всё было бы по-другому, если бы земля дала отпор, сметая все вокруг. Она поднялась бы возвышенностью над затапливающими водами. Просто Марк и Донхёк, взявшиеся за руки, способные начать новую жизнь вместе. Хэчан был сонным. Их длинный рабочий день начался в пять утра и закончился практикой в девять вечера. После Марк накормил его бибимбапом со всевозможными начинками, подобрав такое количество еды, от которого Хэчан обычно затравленно отказывался. Но он всё съел, став ужасно вялым и ворчливым. Марк пытался целоваться с ним перед сном. — У меня болит живот, — заскулил он, замахиваясь на Марка, когда тот навалился сверху. — Не дави на меня, такое чувство, что меня сейчас стошнит. Положи меня на бок. Марк так и поступил и теперь яростно тёрся о складку меж его ягодиц через два слоя ткани, пока Хэчан издавал полусонные болезненные звуки. Марк обнял его обеими руками, в какой-то момент теряя чувствительность в той, что была зажата между кроватью и талией Хэчана. Она стала вялой и как-будто безжизненной. — М, близко, — выдохнул Хэчан. Марк понюхал его волосы на затылке, ясно представляя себе его лицо: высунутый язык, затуманенный взгляд, раскрасневшиеся горячие щёки. Марк двигался так сильно, что мышцы на бёдрах задрожали. Он сунул ладонь под футболку, с желанием помучить чужие соски, но по пути нащупал едва заметную выпуклость сытого живота. Воображение начало подкидывать безумные и очень смущающие картинки того, как он оплодотворяет Хэчана. Как он так хорошо трахает его, что часть Марка осталась внутри и теперь медленно растёт в нём. Он укусил Хэчана за затылок, закидывая его ногу на своё бедро, чтобы получить больше доступа и двигаться глубже. Марк не мог сдерживать хриплые лихорадочные стоны. —Хё-ён, не дави, — жалобно попросил Хэчан. И Марк неуклюже загладил свою вину. Он забрался под влажное одеяло, стянул с него шорты и начал отсасывать, пока он не сомкнул свои плюшевые мальчишеские бёдра вокруг головы Марка, кончая, несчастно поскуливая и пытаясь двигаться печально-маленькими толчками, которые, очевидно причиняли боль. — Не глотай это, — приказал Хэчан, — и поднимайся сюда. Он позволил Марку скормить ему свою же сперму, хотя он уже почистил зубы. Они выключили свет. Марк лежал с закрытыми глазами, но его разум всё ещё мчался со световой скоростью. Хэчан ворочался рядом, испытывая явный дискомфорт. Марку хотелось ещё. Сложить Хэчана в брачную позу и сделать его ещё беременнее, приговаривая, что он и так слишком наполнен им. Потом положить его лицом вниз, задницей вверх, чтобы ощупать грудь и живот, почувствовать, что он с ним сделал. «О Боже, — подумал Марк, — у меня действительно крыша поехала». Чтобы отвлечься от этих мыслей он задал вопрос: — Как давно я тебе нравлюсь? — С того самого дня, как я встретил тебя. — Когда я даже не очень говорил по-корейски? — Мне было всё равно. Мне казалось, что я мог тебя учить и таким образом проводить с тобой больше времени, чем кто-либо другой. Как будто ты был только моим. — Хэчани, — сказал Марк, потрясённый, — С тех пор... всё это время? Хэчан, не открывая глаз, положил свою прохладную широкую ладонь на щёку Марка. — Нет, — ответил он, — не всё время. Ты действительно всё усложнял. Марк хотел было уже расстроится, но в его груди все ещё теплилось облегчение от того, что Хэчан сейчас с ним здесь. И к тому же, это действительно было правдой: он делал всё невероятно сложным. Даже сейчас Марк никогда бы не был так снисходителен, после той ссоры. Он придвинулся ближе, чтобы лизнуть Хэчана сладко в губы. И они целовались до тех пор, пока его член вновь не оказался меж тёплых бёдер. Он грубо потирался о него, в то время как Хэчан терпел тошнотворную боль в животе. Марк не ожидал, что это признание так подействует на него. Неделю спустя он порезался бритвой, пролив всего несколько капель крови в раковину, но даже столько казалось слишком много для такой крошечной ранки. И это напомнило ему давний случай, когда с ним произошло примерно то же самое. Тогда Марк вернулся в гостиничный номер, который он делил с Хэчаном, с кусочком туалетной бумаги, приклеенным к порезу, и тот стал смеяться, выводя этим Марка из себя. — Ты даже не можешь отрастить волосы на лице. Ты как девчонка! — разъярённо крикнул он. Хэчану недавно исполнилось восемнадцать, и в то время он болезненно воспринимал эту тему. У него не росли волосы на ногах, он был самым маленьким из участников 127, самым узкоплечим, он с трудом выполнял предписанные им отжимания. Они поссорились из-за этого и обижались друг на друга целые две недели. Было много причин, по которым Марк не долюбливал Хэчана тогда. Но осознание того, что были времена, когда Хэчану не нравился Марк, почему-то сейчас больно ранили. Все случаи, которые он, вероятно, снова вспоминал каждый раз, когда Марк опять делал что-то не так. Его поступки, которые причинили боль и заставляли Хэчана желать кусаться, вариативно пронеслись у Марка в голове. В эру лимитлесс на одном интервью Хэчан рассказал о том времени, когда Марк ненавидел его так сильно, что подумывал покинуть компанию, только лишь бы избавиться от проблемы. Марк хотел убить его. Это высказывание вредило его имиджу айдола, делая из него мстительного подростка, который скрывается под маской. Возможно, Хэчан затаил обиду и напал, пока Марк ничего не подозревал? Или же он был не уверен и хотел посмеяться над этим, чтобы посмотреть на реакцию Марка: Засмеется ли он в ответ, подтверждая, что всё это была просто детская бессмысленная шутка? В команде Хэчан создавал настроение. Он задавал позитивный настрой, готовый играть в любое время. Он был мудр и поддерживал других. Ярко улыбался, пока те не улыбались в ответ. Но после того, как камера выключилась, Марк набросился на него. Кровь смешалась с капельками воды и стекла в щель между керамической раковиной и металлическим сливом. Это образовало идеальный красный круг, прежде чем утечь внутрь. Марк умылся и пытался прогнать очередную мысль по поводу прочности их отношений. Ночью ему постоянно хотелось возвращаться в тёмный подвал подсознания в поисках новых трещин. Несмотря на то, что это перерастало в тревогу и боль в груди, это стоило того. Он снова убеждался, что Хэчан не изменил бы своего решения. Во время примерки новых нарядов Марк был слишком взвинчен, чтобы колко высказаться о семи-слойном костюме Хэчана, и поэтому он просто сел рядом. Тот, лениво высунув язык, листал тик-ток в поисках ролика, которым ему натерпелось поделиться. — Как посидели у Ченле? — спросил Марк. — Мм, знаешь, — сказал Хэчан, — Я так люблю Дэгаль. Мне хочется питомца и в нашем общежитии. — Но у тебя уже есть я, — сказал Марк, но тут же сморщил нос, густо краснея. Один из абсолютно худших пикапов, который Марк услышал на фанколе. Однажды, из-за него он потерял свою идеальную улыбку перед фанатом, не сдержав своего отвращения. — Кьюти, — пропел Хэчан, сияя от восторга, —но я хочу такого, который не будет так много плакать. Задетое чувство гордости улеглось. Четыре часа спустя Марк не мог сдержать скулеж, когда Хэчан толкался в него сзади. Поводок стал бы лишь неуклюжей имитацией их настоящей бестелесной связи, что на самом деле соединяла их вместе. К тому же это было бы слишком похоже на петлю. Марк лежа в постели, повторял про себя свой детский катехизис. Представляя себе, некий диалог между внутренними голосами. Один был его собственный, другой более низкий и мрачный. Откуда ты знаешь, что у тебя есть душа? Потому что так говорит мне Библия. В каком состоянии Бог создал Адама и Еву? Он сделал их невинными и счастливыми. Что такое завет? Соглашение между Богом и человеком. Какой завет заключил Бог с Адамом? Завет дел. Что Адам должен был делать по завету дел? В совершенстве повиноваться Богу. Что обещал Бог в завете дел? Благословить человека на вечную жизнь, если он будет слушаться его. Чем Бог угрожал в завете дел? Наказать смертью, если они не послушаются. Исполнил ли Адам завет о делах? Нет, он согрешил против Бога. Что такое грех? Грех — это любое несоответствие или нарушение закона Божьего. Что подразумевается под несоответствием? Не быть или не делать того, что требует Бог. Что подразумевается под нарушением? Делать то, что Бог запрещает. В чем заключался грех наших прародителей? Вкушение запретного плода. Кто соблазнил их на этот грех? Дьявол искусил Еву, и она отдала плод ... — Марк. Марк замер. Полудрёма мгновенно спала и он застыл в испуге, по коже прошёлся холодок. Это был тихий мягкий голос прямо у его уха. Кто-то присел рядом с прикроватной тумбочкой и, кажется, что пристально смотрел на него. Образ, вырисовывающийся в сознании, становился всё ужаснее и ужаснее. Светящиеся желтые глаза, медленно расширяющаяся улыбка, что обнажила острые хищные зубы. Марк подумал, какого было бы почувствовать чужое дыхание на своем лице и стиснул челюсти в безмолвном крике. «С чего, чёрт возьми, тебе вообще пришло это в голову? Там ничего нет». Это была очередная галлюцинация перед сном. Если бы он просто посмотрел, то смог бы расслабиться, потому что там ничего не было. Не могло быть. Марк уговаривал себя успокоиться и пытался выровнять дыхание. Но он не мог заставить себя даже просто открыть глаза. «Ну же, — подумал он, — просто открой глаза». Кровать прогнулась у изножья. Мышцы ног были так напряжены, что почти сводило судорогой. Следом за страхом Марк испытал волну ненависти к себе. Почему он находится в рабстве у собственного бессознательного? Это просто то, что люди иногда испытывают перед сном. Он переутомился, испугался и теперь был дезориентирован. Матрас снова прогнулся, на этот раз выше. Оно двигалось вверх по кровати. «Я сяду и посмотрю, — успокаивал себя Марк, — я сяду прямо сейчас, и там ничего не будет». Фантомное давление смяло матрас в районе его поясницы. Оно медленно и осторожно поднималось ползком, словно опасаясь разбудить. «Я встану. Прямо сейчас». И тут Марк понял, что не может пошевелить даже пальцами. Паникуя, он всё же разомкнул веки, но не увидел ничего, кроме знакомых очертаний своей комнаты в густой темноте. Он чувствовал, что оно лежало позади него, прижавшись вплотную, как любовники в объятиях. Все внутренности сжались от нахлынувшего ужаса. Марк начинал задыхаться. Он хотел заглянуть себе за спину, но максимум, что он мог увидеть с этого положения: потолок и его чёлка. Затем послышался низкий и плавный шёпот, такой тихий, что Марк не мог разобрать ни единого слова. Он был уверен это не английский и не корейский. Это непрерывное шипение прямо в ухо продолжалось очень долго, и всё это время Марк отчаянно пытался встать, закричать или хотя бы заплакать. Вдох, выдох, вдох, выдох и снова. Марк понял, что идёт дождь. Голос был скорее похож на шум воды, бьющегося в его окно. И это прекратилось так же внезапно, как и началось. Тяжесть, навалившаяся на него, растворилась, не оставив за собой и следа. Его кровать была пуста. Марк откинул одеяло и медленно сел. Потирая глаза, он добрался до ванны. И его вырвало в раковину. Он пожалел, что не был повежливее с Джэхёном. Чону делал косметический ремонт в своей комнате, и большое зеркало, которое он хотел выбросить, оказалось в комнате Марка, без особых обсуждений. — Это для того, чтобы Марк мог проверять свою технику, — искренне сказал Чону, — когда он приседает перед сном. Как все и ожидали, Марк добродушно рассмеялся и согласился, бормоча что-то о зеркалах, делающих комнаты визуально больше. Но когда он оставался один, то переворачивал его блестящей стороной к стене, чтобы не видеть своё отражение. Ему не хотелось играть в вуайсериста, что наблюдает за своими влажными ото сна глазами, которые ошибочно принимали причудливо взбитое одеяло за нечто живое в постели. — Я хочу, чтобы ты снова испытал меня, — сказал ему Хэчан. Марк убрал чёлку с его глаз и поцеловал сначала в одно веко, потом в другое. Под его губами ресницы трепетали, как крылышки бабочек. Итак это продолжилось. Хэчан действительно позволял Марку делать с собой всё. Он, конечно, ныл или огрызался, но всё равно разрешал ему раздвигать свои ноги где угодно и когда угодно. Даже когда он знал, что сам не получит удовольствия. После долгого дня он всё равно всегда возвращался в комнату Марка и ложился так, как он его ставил, и неважно на сколько поза была отвратительной. Сегодня он усадил его в смещенную позу шестьдесят девять. Голова Хэчана находилась между коленями Марка, а бёдра были раздвинуты над торсом. Таким образом розовая головка его члена была направлена назад, в сторону лица Марка и находилась в аккуратной выемке между подкаченными грудными мышцами. В нём была пробка. Марк раздвинул ягодицы, чтобы хорошо рассмотреть. Она была вставлена до упора и блестела от смазки и слюны. Влага стекала вниз, к маленьким яичкам, что аккуратно прикрывали основание члена. Марк находил это милым. Он погладил игрушку подушечками пальцев, а затем добавил ещё смазки, распределяя её вдоль всей промежности. — Вынимай уже, — захныкал Хэчан. — Давай же. Весь процесс, пока они устраивались, Хэчан ужасно смущался. Напрягался всем телом, когда его подготавливали. Марку не часто удавалось уделить время и просто посмотреть. Сейчас он осознал, как сильно ему этого хотелось на самом деле. Ему никогда не будет достаточно. Он стоял на краю бездонной пропасти, готовый прыгать. Марк считал, что его внутренности были похожи на тёмное жёсткое вяленое мясо, которое, как древесные корни, цеплялось за выбеленные кости. У Хэчана же, должно быть, они были пушистые, кремовые и сладкие на вкус, любовно-красного цвета, с нотками розовой нежности, напоминая подарочную упаковку на день Святого Валентина. И всё это под кожей, что пахла кокосом и карамелью. Эти мысли одновременно возбуждали и заставляли испытывать отвращение к себе. Его гланды забились слюной. Он тяжело сглотнул. Марк вытащил пробку и помассировал растянутое отверстие, наблюдая за манящим розовым нутром. Из члена Хэчана капельками сочился сироп. Марк укреплялся в своем безумном воображении. И когда он вставил в него пальцы по самые костяшки, Хэчан застонал, уткнувшись в предплечье. «Когда ты уходишь и остаюсь только я, всё, о чём я могу думать — это ты». Сегодня он не кончил, несмотря на все старания Марка. Хэчана трясло, он хныкал и прикусывал руки, сдерживая крики, но всё равно не смог. На простынях, словно улики, остались пятна от пота и слюны. А Марк действительно выжимал из него всё. Играл с простатой внутри и снаружи, и его преякулят стал перламутрово-белым. Они занимались этим долго, что запястье Марка начало сводить. Развратное хлюпанье смазки и тоненькие хныканья были единственными звуками в комнате. Хэчан протянул дрожащую руку назад, останавливая Марка. — Мне действительно нужен перерыв, — тихо выговорил он, всхлипывая. Кажеться, Хэчан не понимал того, что плачет, пока его следующий вздох не превратился в судорожный выдох, и его тело не затряслось в рыданиях. — Почему ты плачешь? — воскликнул Марк. Он поспешил уложить его на спину, размазывая повсюду липкую смесь оставшуюся у него на руках. — Я не плачу, — нелепо оправдывался Хэчан. На его лице проступили крупные жемчужины слез, что дорожкой потекли к ушам и подбородку, маленький рот жалобно скривился. — Я просто хочу уметь это делать. — Это всего лишь игра. Хэчан прижался лицом к руке Марка и сильно зажмурил глаза. Между ресницами образовывались новые росинки слёз. Он расстроенно хныкал сквозь стиснутые зубы. Марк поглаживал его по волосам, держал за руку, тихо успокаивая. Хэчан остался ночевать в его комнате. Он уснул на боку, закинув руку на грудь Марка, чтобы чувствовать его рядом. Марк смотрел на его спящее лицо и тихо выговорил: — Саранхэ. — Иногда я скучаю по нашему общажному призраку. — Чего? — взвизгнул Доён, он был по локоть в пузырях моющего средства. Марка заставили сушить посуду в наказание за то, что он рассыпал целую тарелку чипсов, когда подготавливал снеки для общего просмотра фильма. Хэчан знатно посмеялся с этой ситуации. Сейчас Тэён убирал последствия «преступления» с дивана с упорством идеальной домохозяйки, гордящейся своим домом. Хэчан пошёл на кухню и стал переставлять контейнеры в холодильнике, иногда бормоча что-то вроде: «Кто купил это кимчи? Фу, оно просрочено на две недели». — Иу, только от одной мысли об этом мне не по себе, — Доён заметно передёрнулся и передал Марку чистую тарелку. — Это когда ты жил в одной комнате с Тэён-хёном и Тэиль-хёном? — уточнил Хэчан. Он достал очередной пластиковый контейнер и рассматривал его на расстоянии вытянутой руки, а затем выбросил в мусорное ведро, не открывая. Доён утвердительно кивнул. — И как это было? — спросил Марк. Он уже не раз слышал про это, но это была отличная история ужасов. Такая, к которой постоянно хочется возвращаться, чтобы снова испытать трепетное волнение. Доён рассказывал её эмоционально, но без тихого испуга. Это было похоже на уютную в своей знакомости историю, которую вы сотни раз слышали у школьного костра. — Ни у кого из нас не было серьёзных проблем со сном. Разве что мы, как и все, иногда засиживались допоздна и поэтому не высывались. Тэён чаще всех этим злоупотреблял, — громко начал Доён, чтобы Тэён услышал его даже поверх шума пылесоса. Марк охотно в это верил. Во-первых, Тэён был задротом похуже Хэчана, а во-вторых, он тоже был «совой», предпочитая работать ночью и спать до позднего дня. — Однажды я проснулся среди ночи, — продолжил Доён, — а в центре комнаты кто-то стоит. Видите, наши кровати были расположены вот так, — он жестом указал на тапочки, что стояли параллельно друг к другу. — Видимо, я сквозь сон почувствовал, что что-то не так. Сначала я не мог понять. В темноте было почти ничего не видно. Но затем я повернул голову и увидел силуэт. — Вах! — воскликнул Хэчан, обнимая себя. — Я бы заплакал от страха! — Серьёзно! Я почти закричал, но испугался, что оно нападёт, если поймет, что я проснулся. Так что я тихо продолжил лежать, задерживая дыхание. Все волосы на теле Марка встали дыбом. — Но это же был я, — вмешался Тэиль. Доён возмущённо вздохнул: — Эх, я как раз к этому и вёл! Я не сразу понял, что это был Тэиль-хён, но в конце концов догадался потому что.. — Потому что странно, что призрак носил шорты, — одновременно сказали Хэчан и Доён. — Хочешь рассказать это вместо меня? — нахмурился Доён. — У меня не получиться так пугающе, как у хёна, — сладко проговорил Хэчан. Доён одарил его долгим осуждающим взглядом. — Ну хватит, — взмолил Марк, — мы как раз подошли к самому интересному! — Так вот, я задумался. Зачем же Тэиль стоит посреди комнаты ночью? Я решил позвать его, но он не отреагировал. От моего голоса проснулся Тэён и спросил, что происходит. Я ответил, что Тэиль-хён лунатит. — Ну и жесть. Неужели ты действительно ничего не помнишь? — спросил Хэчан Тэиля. Он бросил в мусорный бак пакет с тем, что когда-то могло быть листьями салата. Тэиль отрицательно покачал головой. — Ну так вот, я ему говорю, что он ходит во сне. Мы с Тэёном не знали, что делать. Моя мама всегда говорила, что нехорошо будить людей, когда они лунатят. Тэиль просто стоял на месте, а потом внезапно он развернулся и направился к шкафу, продолжая идти, даже когда упёрся в него. Тум-тум-тум! Ударялся он о дверцы, — Доён продемонстрировал им: поднятая рука была, как бы шкафом, другой он изобразил, как Тэиль безжизненно в него толкался. — Мы испугались и подбежали к нему. Начали трясти и Тэиль очнулся в полной растерянности. — Я подумал, что они устроили мне какой-то пранк, — сказал Тэиль. Доён рассмеялся: — Хён, ты здорово разозлился на нас тогда. — Ух, как странно, — сказал Хэчан. — Я бы не смог снова там спать. — Эй, Хэчан, — позвал Тэён, — помоги мне перенести это. — Иду, — крикнул он, выбрасывая остатки магазинного протеинового коктейля, и умчался прочь. Тэиль последовал за ним, так что на кухне остались только Доён и Марк. — Как вы, ребята, умудряетесь использовать так много посуды? — пожаловался Марк. — Это ещё не всё, Марк, — прошептал Доён. — На этом история не закончилась. Нам пришлось спать в той комнате несколько месяцев после этого. Мы не могли съехать, но могли бы поменяться комнатами с Джэхёном. Ему там не нравилось. Каждый раз, когда он приходил, то жаловался, что у него странные ощущения. Мы были старше и не могли так с ним поступить, — он сделал паузу. — Это продолжало происходить. Мы с Тэён-хёном договорились больше никому не рассказывать, хоть это было ужасно. Мы не хотели кого-нибудь напугать и боялись вовлечь посторонних. Как новая группа, мы не могли позволить этому случиться. И просто оставили всё как есть. Скоро мы научились возвращать Тэиля в постель, не будя его. Позже я тайком поинтересовался у нашего старого менеджера про лунатизм, он ответил, что такое случается от недосыпа. Однако мы все этим страдали и, если быть честным, то Тэиль спал больше, чем мы с Тэёном тогда, — Доён громко сглотнул. Он посмотрел Марку в глаза, пытаясь полностью завладеть его вниманием. — Но однажды ночью я проснулся, когда Тэён и Тэиль всё ещё были в своих кроватях. Что же меня разбудило тогда? И тут я понял, что даже когда Тэиль-хён спит, я всё равно слышу, как стучат дверцы шкафа. Доён замолк, тщательно вытряхивая последнюю миску. Его взор затуманился, он ушёл в себя. Марк высушил миску и поставил к огромной куче рядом. — После этого, я всегда просил комнату без шкафа, — закончил Доён.